Аннотация: Иногда так хочется жить, а не существовать...
Единственное чудо
Libertas inaestimobilis est
(Свобода - единственное благо)
Десять лет назад мама привела меня к гадалке. Я не помню долгую дорогу в этот неприветливый дом, приткнувшийся на обрыве у реки, но единственную маленькую комнатушку я запомнила до конца жизни. Этот сумрак, черный шар на столе и пугающее ощущение чужого взгляда часто потом преследовали меня в кошмарах. Гадалка, согнувшись, неотрывно смотрела в чан с водой, она не оторвала от него взгляда даже когда мы вошли, лишь махнула рукой и прокаркала:
- Оставь девчонку и иди, она сама тебе расскажет то, что посчитает нужным.
Мама прижимает к губам надушенный шелковый платок и, со скрипом притворив дверь, исчезает на улице. Она боится, но показать свой страх для неё намного страшнее. Наверно я никогда не пойму это стремление вопреки всему быть на высоте. Мне страшно, и я этого не могу скрыть: отшатываюсь к двери и отгораживаюсь от женщины столом. Но гадалка поднимает лицо с черными, как ночь, глазами без белков, и вот я уже не могу ни пошевелиться, ни даже вздохнуть без её разрешения. Тело само по себе садится за стол, и только тогда я снова обретаю власть над ним и судорожно ловлю ртом воздух. Я не могу оторвать взгляда от смоляных провалов на лице колдуньи, но, наконец, она ухмыляется и начинает говорить - рассказывать о моей судьбе. Ничего не утаивая и ничего не приукрашивая, называя каждую значимую дату. У меня будет прекрасная жизнь: спокойная, богатая и долгая. В семнадцать с половиной лет я выйду замуж за прекрасного человека. Но... это страшное слово было произнесено гадалкой с презрительной жалостью к нам - простым смертным.
Мама лишь удивлялась бледному до синевы лицу своей единственной дочери. Но как ей объяснить? Невозможно описать и запрещено упоминать колдуньей, в глазах которой вечность. И с детских губ впервые слетает ложь...
Сколько людей хотят заполучить абсолютное знание. С ним ничто не будет для тебя тайной: ни завтрашний день, ни вчерашний. Ничто не сможет преподнести тебе неприятный сюрприз, ты ко всему будешь готов заранее. Так почему ты плачешь по ночам в подушку? Почему гложет молодое сердце тоска по неизведанному? Жизнь твоя, кажется, идет по уже написанному каким-то бесталанным автором сценарию, и чувствуешь ты себя последней из марионеток. Не живой, а существующей...
Я знала, что увижу, открыв дверь, и знала, что сделаю, увидев. Дрожащей рукой я открыла тяжелую дубовую дверь. Почему дверь не закрыта? Почему ничто не мешает сбываться словам гадалки? Сама же я не могу даже пытаться противиться судьбе.
В комнате полумрак, по стенам пляшут тени, и в воздухе едва ощутимо пахнет розовым маслом. Два стройных тела перевились на серебристых простынях, но взгляд мой устремлен не на них. На стене, почти у самой двери, висит клинок. Старинное серебро чуть поблёскивает в пламени единственной свечи. Этим оружием я должна убить своего неверного мужа. Рукоять кинжала как будто сама ложится в ладонь. Стоны становятся все громче, и свечка испуганно трепещет. Тело, как и всегда, начинает двигаться независимо от разума. Босые ноги бесшумно ступают по ковру: ещё несколько шагов - и их судьба будет решена. Но в эти последние мгновенья они счастливы.
Свободная от кинжала левая рука пока мне подчиняется, и я с отчаянной надеждой провожу по острию пальцем. Может, кинжал совсем тупой, и ничего не выйдет, предначертанное не осуществится? Капли моей крови капают на ковер, и я останавливаюсь, освободившись на несколько мгновений от пут судьбы.
Я понимаю: мне нет до этих двоих никакого дела. Ни до неверного мужа, ни до девушки, притворявшейся подругой. Впервые увидев своего, тогда ещё будущего жениха, я знала, что так и будет. Я свыклась с этой мыслью за тот год, который была его женой. Так предначертано, и так будет.
Кинжал со звоном разбивает окно, и я отчетливо слышу, как он падает на траву под окном. Мое тело снова охвачено неведомым колдовством, но орудия убийства в моих руках уже нет. Внутренне я усмехаюсь: что ж ты теперь будешь делать, ведьма? Предсказанное не сбылось, и твоя власть на до мной тает, как утренний туман над рекой.
Влюбленные, наконец, заметили меня.
- Дорогая, я все могу объяснить! - восклицает муж, но я качаю головой.
- Не нужно, живите, раз уж так все обернулось, - и я навсегда убегаю отсюда.
Я смотрю на грозовое небо с облаками цвета червлёного серебра. Неистовое буйство стихий... я всегда его боялась, но сейчас мне хочется туда - в сосредоточие необузданной силы и мощи.
Моей судьбы больше нет, и можно создать её так, как захочется, нарисовать как картину, спеть как ещё ненаписанную песню. Как я мечтала, а не так, как мне навязано в тот осенний вечер у гадалки.
Ветер бросает мне в лицо первые капли дождя, мне остается лишь улыбнуться и ладонью растереть их по лицу. Дар неведомых богов: природа чувствует сейчас то же, что и я. Волосы развеваются за спиной, как победный стяг.
- Я свободна, слышишь? - шепчу я ветру, который доносит до меня грохот первого удара грома. Впервые за многие годы я чувствую себя не существующей, а истинно - до кончиков пальцев - живой. Мир снова стал тем неизведанным чудом, о котором я так давно мечтала.