Аннотация: Иду к горе как к матери. Взбираюсь на камень как на колени.
Как долго молчанье. Пора собираться.
Но вечный с душою разлад.
Боюсь уходить. И боюсь оставаться.
Как вчём-то опять виноват.
1992г.
Не пойму. Очнулся что-ли рано?
Чернобурка, брошенная в грязь.
Огоньки как кнопочки баяна
Западают. Хватит, увлеклась.
Кто ты, я не знаю даже.
Откупорь бутылочку винца.
Пустоту рукою нежно глажу.
Не проснулась, что-ли до, конца.
1992г.
Рано выгоню тело наружу.
Растворю себя в звёздный мираж.
Словно струны, затянут, закружат.
В перевёрнутый кем-то пейзаж.
И с познаньем чего-то иного,
Что сумел, наконец, подглядеть.
С первой буковкой нового слова
Начинаю опять молодеть.
1992г.
Кристине
Мне приснился Париж в серебристом.
Акварелью стекал по стеклу.
С недописанным именем Кристи...
Я обрывком нашёл на полу.
То ли локон к щеке прикоснулся.
То ли как? Но конец рандеву.
Мне казалось, что я улыбнулся.
Я же плакал давно наяву.
1992г.
Я опять в гостях у Любы.
И сидим чего-то ждём.
И кричат немые губы:
"За морошкой-то пойдём?"
1992г.
К...
Обмани, обмани как цыганка.
Обмани мою жизнь, наконец!
Что ты медлишь, моя парижанка,
Прикусив на губах леденец?
Обмануться и легче и слаще?
До утра бы плясать и плясать.
И вприсядочку с визгом щенячим
Эту юбку цветастую рвать.
1992г.
Почему-то мало стало света?
Больше стало мыслей ни о чём.
Это просто сорванное лето
Золотистой лёгкой эполетой
Закружилось где-то за плечом.
* * *
Пускай смешон, зато не скуп.
В избытках чувств душой ликую.
Не целовал Каабы чёрный куб.
Зато листок чинары поцелую.
* * *
Над Самаркандом плескалась ночь.
Она отражалась в ней звёздами.
И между ними плавала дынная корка.
* * *
Ночь в Самарканде.
За дувалом, за пыльным дувалом
Я увидел такие глаза!
Что я дальше пошёл как попало...
Мимо...мимо. Куда-то всё за...
Этой ночью от солнца до солнца
Небосвод никому не сиял.
За дувал до утра по оконцу.
Я горячие звёзды швырял.
1992г.
Лоснится казан от бараньего жира.
Слезой наливается плов.
Плавится купол святой Гур -а- Мира.
Базар утонул от восточных даров.
Но кто это в чёрном потом оглянулся,
Тревожа меня паранжой?
Простите, запретно? А я прикоснулся.
Простите - я гость. Я- чужой.
* * *
На косточке сладкой
Под взглядом узбека
Однажды я, вдруг, подскользнусь.
Что, мудрость восточная мне Улугбека?
Когда я Тимура боюсь.
* * *
Сосуды пусты и разбиты
И втоптана в пыль паранжа.
И в глотку смолою залитой
Давно уже умер Хаджа.
И мы муравьиной цепочкой
Ползём, набирая глазурь:
Кусочки, кусочки, кусочки -
Пыльца исторических бурь.
1992г.
Л.
Лариса, возьмите гитару.
В сторонку вино и пасьянс.
И спойте мне старый-престарый.
Спойте старинный романс.
В отзвуке тихом и вечном
Откликнется эхом бемоль.
И где-то в пути моём млечном.
Возникнет желанная боль.
Возникнет сначала несмело.
Потом, прикусив до крови,
Кому ж та грузинка допела
Печальные песни свои?
И сердце наполнится жаром.
Вошебный чарующий транс.
Лариса, возьмите гитару
И спойте старинный романс.
* * *
Снег за окошком. Вьюга.
Время руин и греха.
Вчера сволочной ворюга
Унёс последнего петуха.
Сяду за стол презлющий.
Надо ж, сломал перо!
Снег за окном колючий.
Не заблудись, Пьеро!
* * *
Газета в руках зашуршала.
Глазам своим верю, не верю.
Ева из рая сбежала.
На шею, вдруг, бросившись зверю.
Любовь, как и слава, безумна.
И мне не дано, не грешил.
Я в детстве казённом бездумно
Зверя - щенка придушил.
* * *
Темнее за окнами. Всё как обычно.
Исчезла летучая жизнь.
Притих на подушке,
Измятой, больничной
Напуганный чем-то малыш.
И слышу знакомое громче и ближе
И всем уже как-то не так.
И боль тишину потихоничку лижет,
Зажав витаминку в кулак.
* * *
А в зале неистово:
"Браво... и браво".
Но сцена пуста
Инемножечко жаль.
Я прячу украдкою
Искорку славы
Под чёрную вашу вуаль.
* * *
Приглашайте, друзья. Приглашайте.
Пусть я в жизни немножко пижон.
Говорите мне, спорьте, внушайте.
Но не прячьте кокетливых жён.
* * *
Утешайте! Да хоть спросонок.
Позовут, не жалейте ног.
Утешайте в женщинах "амазонок".
А не то! Не дай, бог!
* * *
Размахнулася гармошка.
Раскупорилась матрёшка.
Ну, матрёна! Мать - едрёна!
И пустилася плясать.
Раз, два, три, четыре, пять.
* * *
Алматы -Капчагай
Тени длинно полосует.
Спину трассы, как бичи.
И кому-то голосуют
По краям карагачи.
* * *
Пустота тарригелиевая
Густела капелькой крови.
В тени виолончели,
Виолончели цвета маркови.
* * *
М...
Нечайно тронутый сюжет.
И всколыхнули иммортели,
С едва угаданной шинели
Чуть не разгаданное "Нет".
* * *
Я был ещё тенью... и на меня наступали.
* * *
И солнце как бельмо. И Солнце слепо.
* * *
Только любовь делится попалам с остатком.
* * *
Гляну в небо как в лицо. И погода на лицо.
* * *
Мой бог- языческий язык.
* * *
Куда ни плюнь - одни звёзды.
Попал на себя.
* * *
Зачем кресты, когда есть звёзды.
* * *
Синьоры, синьор Пор Фаворе
Тянул мне стаканчик бармен.
Ах, море, Карибское море.
Я вижу живую Кармэн.
И танец кружил андалузский.
И пенилось юбок безе.
И я пожалел, что я - русский,
Что рядом не я, а Хозэ.
* * *
Кувыркнулся месяц в никуда.
И запахла терпко-терпко лебеда.
* * *
Мой бог языческий - язык.
* * *
Блеск буланный у глаз.
Губы, сжатые крепко.
Над Россией - Кавказ,
Как грузинская кепка.
* * *
Куда ни плюнь - одни звёзды.
Попал на себя.
* * *
Уезжают в Немецию.
У соседей бедлам.
Напоследок лекция.
Разговор по душам.
Остаюсь у причала.
Провожай, да встречай.
Вот и дочь написала:
"Пап, хочу в Капчагай!"
* * *
О, эти пышные формы!
Без размера и нормы.
Короче, пока есть такие груди
Будут и люди.
Кристине
Не бывать мне с тобой в Авиньоне.
Где мистраль выводит свой пассаж.
Мне на дне илийского каньона
Будет петь Чилик или Балхаш.
Надо мной промчится и нечаянно
Метрономом сердце застучит.
И опять меж тактами отчаянно.
Наше счастье эхом отзвучит.
И, когда упавшим метеором,
Вечер обожжётся невзначай.
Мы с тобой опять в полынном море.
Потеряем город Капчагай.
1992г.
М...
Я, белый лист, искомкав, каюсь...
Опять солгал. Опять в долгу.
Я о любви сказать пытаюсь.
И не могу.
1993г.
Меня небо опять дурачит.
Всекосмическая каолиция.
Силуэт мой бродячий
Обнимает милиция.
И такая, такая пульсация!
Отключилась иммунная.
Представляете...рация!
А по рации - лунная!
1993г.
Опять зеркальная дорога
Перемещается в пространство.
Опять, как вечная тревога,
Стучится вера в постоянство.
Горят космические зоны
На фоне хрупких декораций,
В проёме чёрные иконы
Как знак грядущих кульминаций.
1993г.
Колокола я в небе слышу.
Опять от боли глохнет мир.
Опять на пепел с тёмной ниши
Сорвался в дребезги кумир.
Набат всё громче оглушает.
Какая алая роса!
Да! Небо тихим не бывает -
Там голоса!
1993г.
Постучался полуночник,
Отморозил позвоночник.
И ползком ко мне под дожку,
На спине пристроив кошку.
* * *
Я сегодня смешон и грешен.
И какой уж с меня навар.
Пусть сегодня слетит с заплешин
Предпоследний седой товар.
* * *
Оголила плечо рогожка.
Ну-ка, милая, скок-поскок.
Пусть взбивает лихая ножка
Под моей головой хохолок.
* * *
Сонных птиц над собой закружу.
Повторю подсолённые вскрики.
К палке вновь узелок подвяжу
Бело-розовый парус Кон-тики.
* * *
Забытье. Резко хлопнула дверь.
Стёкла посыпались звонко.
Голоса... Топот ног теперь.
Ветер, что-ли, так громко...?
* * *
Затянул гепатит недели.
Всё по темечку тюк да тюк.
А сегодня восьмое апреля.
Вот-вот зацветёт урюк.
* * *
Держась за пипку чёрного бирета,
Вдруг, наряжусь, и жизнью загрешу.
И отщепну от каждого поэта.
И напишу...
* * *
Ну что, кабель? Апрель!
А, между прочим,
Я сам сегодня озабочен.
* * *
...Уж если внятно!
Кто не любил, тот не грешил -
П О Н Я Т Н О!
* * *
Иду на дачу. Зимний день.
Февральский день, воскресный.
Нас двое - я, да тень,
На тропке тесной.
Ворота, сад, дом, парапет,
Забытый стульчик веский.
И одинокий след...
По-моему, женский.
1993г.
...И снежинок!
Хлопья! Хлопья!
Перекошенных от вопля,
Натыкаются на копья
Элегантных камышинок.
1993г.
Я на кресте моих дорог
Хочу добыть ещё движенья.
Ещё один глоток добыть
И позабыть своё рожденье.
Хоть смерть свою не позабыть.
1993г.
У меня высокие скулы,
А у глаз узковатый разрез.
Видно, в древнем степнои ауле
Мне под кожу кипчак залез.
И сейчас без роду, без племени,
Упаду на степную горь,
Растворяя в пустынном семени,
Подступившую к горлу хворь.
Вспоминаю... волчицу всхлипе
Отгрызает конец пупа.
И за кадр немого клипа
В степь уносит меня "апа".
1993г.
Прими перо моё признанье
Люблю невинную строку.
Когда она, томясь желаньем,
Исходит в собственном соку.
1994г.
Как долго молчанье. Пора собираться.
Но вечный с душою разлад.
Боюсь уходить. И боюсь оставаться.
Как вчём-то опять виноват.
1994г.
Я сегодня опять именинник,
И, не глядя на новый курс.
Разменял у судьбы полтинник
На остаток своих ресурс.
Осень. Вечер вполне пристойный.
Небо мочится под окно.
Мне тепло, хорошо, покойно
И в бокале ещё вино.
1995г.
Хочу войти к себе без стука.
И в сад войти как в храм служить.
К душистой веточке урюка
Покорно губы приложить.
1995г.
Под Капчагаем небо знойно.
Земля колюча и бела.
Под Капчагаем так покойно.
Что еле движутся тела...
Но кто- то там в отаре блудит.
И взмах чабанского плеча.
И на мгновенье небо будит
Его светящая камча.
1995г.
Не вспомню встал с какой ноги.
Но так тожественно и тихо.
Иду по следу вслед дуги
В степь улетевшей фазанихи.
1995г.
Шепчет ноченька: "Хочется"
И губам невтерпёж...
Одиночество, одиночество!
Что ты честь мою бережёшь?
М. Магдалине
Молитва стихнет. И слеза
Перекрестит рубец от плети.
И вновь зовущие глаза,
Как не родившиеся дети.
1995г.
М...
Вот и в стихе ты преуспела.
Пока я бе, пока я ме.
А ты уже сплести сумела
Из слов ажурных макраме.
1996г.
В глазах ваших серых
Искал я признанья.
И, кажется, дрогнула бровь.
Придумал зачем-то
Себе в наказанье
Опасное слово "любовь".
1996г.
Я - мешочник - полуночник.
У меня спина болит.
Млечный путь как позвоночник.
А земля - радикулит.
1999г.
Мы сначала придумали бога.
Бог ожил и придумал нас.
Так поклонимся лучше в ноги.
Мы друг другу хоть в жизни раз.
И не время сейчас лукавить.
Все мы равны: один алтарь.
Так что пусть нами лучше правит
Покаянье - и есть свой царь.
* * *
Слушая Баха
Какие солнечные звуки!
Какой призыв любить! Любить!
За чью-то боль, за чьи-то муки
Они приказывают жить.
И в замирающем молчании
В зарницах дальних торжества
Я с перехваченным дыханьем
Запомнил клятву божества.
* * *
Бывает так... Уж день прошёл,
Едва начавшись.
Случилось так... Прозрев, казавшись...
С ума сошёл.
* * *
Сны
Тают последние контуры света.
День утекает с последней песчинкой.
И под накрытою звёздной картинкой
Меня уже нету.
1996г.
За тенью Люцифера я увидел бездну.
Полз на карачках обратно к людям.
1996г.
В тёмном окне как в иконе,
В прищюре всевидящих глаз.
Замер в покорном поклоне
Опять недописанный Спас.
С кем она, вечная вера?
Кому в назиданье и в прок.
Я слышу как снова за дверью
Плачет избитый пророк.
* * *
В поисках бога и истин
Мы разбрелись, кто куда.
Всевышнюю милость амнистий
Дождёмся ли мы до суда?
* * *
Богов не надо! Сами боги!
Мы сами судьи, сами честь!
Мы сами выбрали дороги,
которым некуда привесть.
И на очищенную паперть,
Взойдя, затихли, чуть дыша.
Был свет... И божья Матерь
К нам подтолкнула малыша.
* * *
Оказалось всё глупо и ложно.
И теперь этот долгий покой.
Посидим, помолчим осторожно.
Ты такая, а я в от такой.
А апрель за окошком в обнимку
Не уймёт развесёлую дурь.
Дай, смахну осторожно слезинку,
Как подтёкшую с вазы глазурь.
* * *
Любовь - это тема,
Где и молчанье - поэма.
* * *
Крик застыл на изломанной грани.
И осколком вкололся упрёк.
Ну, зачем эта буря в стакане?
Я ж тебе кое-что приберёг.
И сосед, проходя как обычно
Мимо дачи скользнул по окну.
И увидел , как я нерпилично
Обнимаю зачем-то жену.
* * *
Земля пуста, земля без гнёзд.
И мой никем неслышный лепет.
Один мой глаз выклёвывает дрозд.
Другой лучами солнце светит.
И я не вижу звёзд.
1995г.
Дача. Полдень. Я ужарен.
Тело плавится в капель.
Я опасен , я пожарен,
Оголяюсь из петель.
И с разбега вырываюсь
В брызги синего окна.
Погружаюсь, погружаюсь.
Остужаюся до дна.
1995г.
Нас придумали, нас загадали.
Нас придумали поздно и врозь.
И теперь, через тёмные дали.
Мы бежим все куда-то насквозь.
Вот и свет. Только ночи каёмка.
Подвела чуть глаза у гонца.
Незнакомка, моя незнакомка.
Я забыл и не помню лица.
* * *
Так случилось. Ни мысли, ни темы.
Так случилось. И жизни не рад.
А в саду, а в саду хризонтемы
Раскупорили свой аромат.
И, доверчивый, с нежной горчинкой,
Лепесточек, согретый у губ.
Уносился на женском ботинке.
Боже мой! До чего же я глуп!
* * *
Что-то гордое в позах
Есть у царственных роз.
Есть поэзия в розах,
Есть и проза - навоз.
* * *
Моя крестница - степь беспредельная.
Мне купелью стала полынь.
Мне рубашкою стала нательною
Эта самая чистая синь.
Это самая мягкая пыль.
* * *
И гонит ночь проснувшиеся гнёзда.
И вслед заря нарядным петухом
Плывёт, плывёт, наклёвывая звёзды
И обзывает "Старым пастухом".
* * *
Расплескалась лазурью капель.
И на выспавшейся черепашке,
В свежевыстиранной рубашке
Сушит ножки апрель.
* * *
Казалось, давно ли, как пальцы в истоме
Разжали надвкушенный плод.
И снова у окон родильного дома
Толпится "весёлый народ".
И вот из глубин страшноватой палаты
К окну с переплётом креста
Подносит мадонна, быть может, Пилата,
А может Исуса Христа.
* * *
На стекле только облака низ
И деревьев концы.
Что-то голубь принёс
На больничный карниз.
Там, наверное, птенцы?
* * *
Кем-то, кому-то, о ком?
Запела откуда-то скрипка.
И сердце кочнулося зыбко
И сорвалось лепестком.
* * *
Если это сегодня есть,
Значит это когда-то было.
Неизбежная, словно, месть.
Время бывшее наступило.
По знакомым себе чертам.
Узнаю вдруг в лице остывшем.
Потерялся я где-то там,
В том безвременье бывшем.
* * *
Ветер по-капчагайски
Ветер лазил под юбки,
Задирался до ушек.
И надутые губки
Целовал у девчушек.
* * *
У меня появилась поклонница - бесоница.
* * *
Потягушечки-мосты
Потянулись в день ничей.
Мысли ясны и просты.
Словно дырки калачей.
* * *
Весна больна. Диагоз инфлюэнца.
И горлышком, настроившись на "ля",
Запели в переливчатых коленцах
Запёкшиеся губы соловья.
* * *
Солнце тучкой отжимает
С неба вымытую копоть.
Небо лысиной сверкает,
Так и хочется похлопать!
* * *
Не смотрите загадочным взглядом,
Может быть я ещё отзовусь.
Словно, что-то рождается рядом
И рожденья я жду и боюсь.
Не смотрите, прошу, не смотрите.
Я пока что далёк и один.
И, шутя узелком не вяжите,
Мне на шею цветной серпантин.
* * *
Я любви коснулся и как жалко!
В моём сердце больно задражало.
Я забыл, а ты предупреждала:
"Мне, любимый всё! Иль ничего!"
* * *
Как сказать мне, что ты любима.
Как сказать. И не знаю. Молчу.
Ах, как страшно: без маски и грима
Замереть в этом слове: "хочу".
А любовь ещё раньше спросила,
Когда было ещё невдамёк.
Только чуть язычок прикусила
За, почти уже ясный, намёк.
* * *
Брату
Это небо во всём виновато.
Никуда нам не деться двоим.
И лицо постаревшего брата
Потихоничку стало моим.
* * *
До свиданья, Хэм. Не смог сдержаться.
Просто захотелось вдруг на "ты".
Просто захотелось задержаться.
И поправить в вазочке цветы.
А в саванне маленький и старый.
Самолётик вывернул на старт.
На вершину на Килиманджаро,
Где лежит замёрзший леопард.
* * *
Век
Ты очистил душевные норы.
Мысли семенем новым зачал,
И сквозь ветром надутые поры
Ты пространство в себя закачал.
Пусть хрустят горизонты под шагом.
Ты опять начинаешь разбег.
Под развёрнутым небом, как флагом.
Обновлённый мелениум век
Аэропорт всю ночь томился.
Туда-сюда, назад-вперёд.
И "чёрный" мило матерился
На невинный самолёт.
* * *
Ночь пять тет-а-тет
В заведенье игорном.
Потерялся рассвет,
Насмотревшись на порно.
* * *
Просто мы почувствовали что-то.
Кто Вы? Так и не узнал.
Ехали со мной до поворота.
Глаз на Вас я так и не поднял.
* * *
Иду к горе, как к матери,
Взбираюсь на камень,
Как на колени.
* * *
Мы победили.
И под восторженные вскрики
Изящно с царского крыльца,
Сошла божественная ника
И посмотрела без лица.
* * *
Мы жили мечтою, а значит богато.
И каждый был в чём-то поэт.
Ушедшее время прекрасно и свято.
И там виноватого нет.
* * *
Истина - это глупость, которую нельзя опровергнуть.
* * *
"Молоко, молоко".
Одеваюсь легко.
Там лицо простоватое.
Молоко густоватое.
* * *
Вечер подкрался на цыпочках
И закрыл мне мне глаза ладошками,
А они пахли молоком.
* * *
С ветерком мороз фактурист.
И народ карикатурист...
* * *
Когда теряю мысли, хватаюсь за слова.
* * *
Расползлись холмы, как черепашки
По дорогам, словно, захмелев.
Закачались белые монашки -
Тени массайских королев.
И, кивая, гордо по сторонкам.
Моего коснулася лица.
Амазонки, это амазонки
Целовали старого скопца.
* * *
Пасха.
Лучик катит хворостинкой.
Солнце. Солнышко - яйцо,
Перепачканное синькой,
Нежно тычится в лицо.
* * *
А чёрт его знает, быть может,
Сплясал бы я какан.
Здравствуйте, Вы Серёжа?
... Дункан.
* * *
С кем?
Я не хочу туда гурьбой,
Топча цветы и крошки хлеба.
И унесите крест с собой.
Оставьте мне пустое небо.
* * *
Ю. Гагарину
Он был как все . Но нет!
Повыше всех немного.
Ему остался первый след.
А остальным - дорога.
* * *
Словно чувствовал,
Втретимся снова.
Ведь судьба -
Перекрёсток с судьбой.
На свиданье иду к Калмыкову.
И чуть-чуть на свиданье с собой.
Он прошёл торопясь, отрешённо.
Кто-то сзади его окрестил.
Кто-то в долгом невежестве сонном.
Всё же что-то ему не простил.
Вот она предо мною та папка.
С мирозданьем чарующих снов.
И стирает холщёвая тряпка
Пыль с обложки...Сергей Калмыков.
* * *
Ах, какая боль в прикосновеньях!
И соседству уж невмоготу..
Мне бы сейчас впасть в уединение.
Приложить на темя темноту.
Но палата белая казённа.
И болезнь попрятала ключи.
Мой ли это голос раздражённый:
"Мальчик, тихо, мальчик, не кричи"!