Что сказать про разбойника и монашку, на самом деле, никаких взаимных приязней между ними не было. Вся история была лишь попыткой ограбить женский монастырь. С Алёной Еремей познакомился на ярмарке. Глядя в наивные глаза монашки, негодяй сразу же разгадал как её можно напугать. Удачно заведя разговор, он мимоходом предупредил, что грабители уже получили ключ и собираются напасть на келью игуменьи с тем, чтобы обворовать монастырь, а саму матушку убить. Здорово напугавшись, Алёна чуть не расплакалась, но новый знакомый рассказал ей, что умеет сделать новый запор, только ему нужен ключ, по которому можно смастерить механизм. Боясь разбойников, он предложил встретиться ночью в лесу.
Называя своё имя, Еремей специально представился Стёпушкой, при этом сделал вид, что жутко обиделся, когда монашка назвала его Степаном. Он придумал историю, что мамка называла его именно Стёпушкой, и категорически отказывалась кликать Степаном. В память о родительнице он и стал зваться именно так. Разбойник рассчитывал запутать сыщиков, которые стали бы выяснять куда на ночь глядя отправилась монашка. В монастыре у неё наверняка были подруги, которым она похвасталась бы, что пошла к Стёпушке. А так ласково девушка могла называть только хахаля.
Первый раз ничего не вышло. Монашка не сумела выкрасть ключ. Не зная что предпринять, она явилась в назначенный час и во всём повинилась. Разбойник напугал тем, что день нападения близится, и что если она не принесёт ключ в следующий раз, будет уже поздно. На производство нового запорного механизма уйдет как минимум день, поэтому он может не успеть.
Ещё при знакомстве на ярмарке разбойник отметил красоту Алёны, и теперь воспользовавшись тем, что в лесу кроме них никого, Еремей решил взять её силой. Монашка с перепугу так яростно отбивалась, что преступник вынужден был ретироваться. Предупредив, что послезавтра может быть уже поздно и побожившись больше к ней не касаться, разбойник назначил встречу на другой день. Думая о том, что произошло, Еремей догадался, что девушке не понравился его облик. Чтобы в следующий раз понравиться, преступник решил нафанфарониться.
Вернувшись в монастырь и вспоминая недоразумение на первой встрече, Алёна негодовала. Думая о том, как реагировать на возможные домогания в следующей раз, монашка решила, что просто вырвется и сбежит. То, что при этом у "Стёпушки" останется ключ, она не сообразила. Впрочем, возмущалась девушка только поначалу. Чем дольше она вспоминала то свидание в лесу, тем больше понимала, что мужские прикосновения ей были приятны.
С того случая, когда Стёпушка сначала откликнулся, а потом куда-то пропал, прошла неделя. Забоявшись, что матушка-игуменья будет ругаться за ночные прогулки, монашка поначалу никому ничего не говорила. Несколько дней она ходила сама не своя, а потом насмешила настоятельницу, рассказав ей, что случайно на ярмарке подслушала как разбойники собираются ограбить монастырь. Брать в обители было нечего. Все собранные за день деньги отправлялись в епархию. Вечером за ними специально заезжал епископ. Оставшись на ночь, он уезжал с утра, прихватив с собой денежный сундучок, ключ от которого хранил при себе.
Зачем епископ приезжает каждый вечер в монастырь подворье до сих пор не знало. Ходили слухи, что эти визиты неспроста носили столь частый характер. История головокружительной карьеры матушки Анастасии давно стала поводом для пересудов. Раньше она жила в Санкт-Петербурге, но потом натворила дел и её сослали в Сибирь на поселение. Прибыв в Усть-Ужгу, она предпочла монастырь выселкам. Злые языки говаривали, что причиной тому был запрет появляться ссыльным в городе. Как известно, на монастырских этот порядок не распространялся, но матушка была столь искренна в своём покаянии, и столь тщательно соблюдала ептимью за преступление, что все сомнения в её чистых помыслах в епархате были развеяны. Лично приглядывая за новой послушницей, принявший за неё ответственность епископ отмечал Анастасию положительно. Через год прежнюю игуменью перевели в другой монастырь, а на её место поставили бывшую ссыльную.
Впрочем злые языки были уверены, что игуменья заработала должность интимной связью с епископом. В пользу этой версии говорил округлившийся одно время живот монашки. Впрочем прямо никто не мог уличить её в нехороших поступках. Кроме того, не только епископ, но и все видели, что её благообразный образ жизни, который был больше близок инокам, нежели блуднице. А в день назначения Анастасии на должность произошло событие, которое убедило в святости новой игуменьи даже самых досужих кумушек. Когда её рукоположили на сан, на заднем дворе храма раздался детский плач. Господь даровал монастырю подкидыша, девочку с огромными голубыми глазами. Епископ лично принял люльку младенца и передал её новой игуменье. Возведение в сан происходило в день святой Алёны Равноапостольной. В честь неё и было решено назвать будущую послушницу, которая теперь уже выросла, чуть не набедокурила в лесу и была дважды спасена эрликом.
Узнав тайну епископа, что он приезжает в монастырь за деньгами, Алёна перестала его бояться. Раньше ей казалось, что священнослужитель специально заглядывает, чтобы узнать свято ли вела себя послушница, найденная в такой ответственный день. В один из вечеров она даже осмелилась взглянуть на него. Одного только взгляда ей хватило, чтобы без памяти влюбиться в него. Даже если злые языки были правы, проступок матушки-игуменьи был бы простителен. Она могла запросто отдаться священнослужителю, даже не думая ни о каком сане. Даже теперь, в свои сорок восемь лет, епископ был безумно красив. Не помня себя, Алёна даже перепутала, что направлялась в трапезную. Вместо ужина, она отправилась прямиком в опочивальную комнату, где в нарушение всех правил, ещё до позволенного срока, легла в свою кровать и уснула.