На краю мрачного елового леса стояла еще крепкая изба, сложенная из потемневших от времени огромных бревен. Она подслеповато щурилась небольшими оконцами, затянутыми бычьим пузырем, на далекий оживленный тракт. На покосившемся крылечке сидела старуха и, сложив узловатые натруженные руки на простеньком посохе, ястребиным взглядом наблюдала за юной светловолосой девушкой лет пятнадцати, та усердно варила зелье по заданию своей наставницы. Девушка, как угорелая, металась по небольшому дворику от открытого очага, обложенного диким камнем, к небольшому сарайчику. Принеся в переднике новую порцию трав для зелья, она садилась на землю и, высунув кончик языка, сосредоточенно отмеряла нужное количество. Затем, быстро шепча наговор, вскакивала и бросала травы в кипящую воду. Огонь в очаге вовсю пылал, в котелке над огнем что-то страшно булькало, и с сердитым шипением выплескивалось на горящие уголья.
Когда по двору поплыл резкий лекарственный запах с неприятным запахом, старуха настороженно повела крючковатым носом, и с неожиданной прытью подскочив к котелку, опрокинула его содержимое в огонь. Саламандра, приютившиеся в огне очага, недовольно зашипела на нее, и женщина, что-то успокоительно приговаривая огненному духу, клюкой разворошила уголья. Пламя вспыхнуло с новой силой, и только потом она обернулась к огорченной девушке, и ворчливо произнесла:
- Венефика, не знаю какой дурак дал тебе это имя, но от волшебницы в тебе пока только оно и есть. А вот ведовства в тебе, девочка, ни на грош, только зря мне хорошие травы переводишь. Приворотным зельем, что ты сварила можно казарму солдат отравить.
Девушка с обидой посмотрела на старуху.
- Но я так старалась, матушка! Я же сделала все так, как ты мне сказала! - с возмущением в звонком голосе произнесла она, вытирая потный лоб испачканной в саже рукой, и откинула за спину роскошную длинную косу пшеничного цвета.
- Хватит спорить! Толку-то от твоих стараний! - безапелляционно сказала старуха, снова присаживаясь на крыльцо и уже помягче добавила: - Собирайся, детка, нам нужно выйти засветло, пойдем собрать травы. Завтра заказчик явится за приворотным зельем, а у нас твоими стараниями нет ни любисила крапчатого, ни горечавки голодной. Если сейчас поторопимся то, как раз успеем да заката добраться до Змеиных горок. Силы у меня уже не те, что в молодости, потому не мешкай, собери все нужное и в путь.
- Хорошо, матушка, я быстренько, только в сараюшку сбегаю, захвачу с собой котелок для варки, а остальное у меня уже приготовлено, - весело проговорила девушка, и, напевая, как небольшой вихрь, снова заметалась по двору.
Оделия долгим взглядом посмотрела на свою бестолковую помощницу и огорченно вздохнула. Как не старалась она привить своей воспитаннице навыки девушки из простонародья, та нисколько на нее не походила. От природы изящная и красивая Венефика, очень грациозная в своих движениях, смотрелась и в этой глуши принцессой, играющей роль пасторальной пастушки.
Сердце старой женщины пронзила тревога, которая все чаще мучила ее в последнее время. Как всегда безрезультатно, она задумалась над тем, кто же такая Венефика. Она вспомнила, как семь лет назад оборванная девочка залезла в ее цыганскую кибитку, и со слезами на глазах попросила Оделию ее приютить. Та, только что потеряв единственную маленькую дочь, не смогла отказать напуганному ребенку и потом ни разу не пожалела о своем решении, хотя это впоследствии доставило ей немало неприятностей.
Девочка даже маленькой не рассказывала ей кто она и откуда. Но то, что она из непростой семьи было заметно по ее внешнему виду и высокомерным замашкам, к тому же ее умение читать и писать тоже не относилось к навыкам ребенка из простонародья. Оделия еще долго мучилась с ней впоследствии, приучая к новой жизни. Но ко всем этим сложностям, вызванным появлением Венефики, добавилась еще одна неприятность. Как оказалось, ее воспитанницу нешуточно преследовали. Спасаясь от убийц, Оделии, вместе с напуганной до смерти девочкой, пришлось бежать из родного цыганского табора и бродяжничать, перебиваясь случайными заработками. Скитаясь по дорогам графства, они частенько жили у добрых людей, помогая им по хозяйству и подрабатывая лечебными снадобьями, но цыганская душа Оделии и беспокойство Венефики не давали им нигде подолгу задерживаться.
Совсем недавно женщинам повезло, они наткнулись на безхозную избу у леса, в которой никто не селился из-за боязни оказаться так далеко от человеческого жилья и привидения, поскольку там раньше жила ведьма. Уставшая от бесцельных скитаний, Оделия очень обрадовалась этому новому пристанищу, годы одолевали, и дорога уже не так властно звала ее в путь. Втайне она надеялась, что спокойно умрет здесь. И все было бы хорошо, но ее волновало, как Венефика будет жить дальше, когда ее не станет. Избалованная вольная девушка ничего так толком и не умела, а к ведовству у нее не было никаких способностей. Сама Оделия умела только варить зелья и ничему другому научить ее не могла.
- Матушка, я готова. Пойдем?
Веселый возглас девушки отвлек старуху от тяжких дум, и она тяжело поднялась на ноги.
- Идем, ласточка, коли собралась...
Выйдя со двора, они бодро зашагали по проселочной дороге, а затем свернули на тропинку, вьющуюся вдоль небольшой прозрачной речки. Дорога была длинной и Венефика, которой путешествие доставляло несказанное удовольствие, забавы ради прыгала по камням, лежащим вдоль дороги, или собирала ягоды.
Пришли на место они уже к закату и, собрав необходимые травки, развели костер. Уставшая Оделия тяжело опустилась на землю и с благодарностью приняла из рук девушки немудрящую пищу. Поев, неугомонная Венефика попросила старуху:
- Расскажи мне какую-нибудь сказку, матушка! И пусть она будет пострашнее, ты же знаешь, как я люблю всякие волшебные ужасы!
Оделия с доброй улыбкой посмотрела на свою воспитанницу и, подумав, сказала:
- Знаешь, ласточка, я расскажу тебе одну легенду, только смотри дело к ночи, а история длинная, чур, потом не бояться!
У девушки заблестели глаза, и она, смеясь, возбужденно воскликнула:
- Не бойся за меня, я самая храбрая девушка в этом графстве! И у нас горит костер, а если что, я схвачу палку и как дам обидчикам по голове!
- Хорошо, хорошо! Так слушай же, раз сама напросилась, - Оделия подула на горячий травяной чай и, шумно прихлебывая из глиняной кружки, начала свою повесть размеренным голосом профессиональной сказительницы: - В наших краях, богатых дремучими лесами давно бытует в народе легенда о Черном волке - странном существе, которое не находит себе покоя ни днем ни ночью. Отношение к нему странное, люди его до жути боятся, потому что за ним закрепилась слава безжалостного убийцы, но некоторые отчаянные головы наоборот очень жаждут с ним повстречаться. Говорят, что он дух Древнего леса и когда в настроении, то дарует счастливчикам удачу, а может при случае и отомстить твоим обидчикам.
Впервые Черный волк появился на дорогах графства в годы хаоса, когда скоропостижно умер старый король нашего Озерного королевства, не оставив ни прямых наследников, ни распоряжений, о своем преемнике. И как водится в таких случаях, началась дикая свара. Между претендентами на престол вспыхнули кровавые битвы, неся смерть и разорение нашему мирному лесному краю. Жители края покорно приготовились к тяжелым временам, но совершенно неожиданно смута в королевстве быстро закончилась, и к власти мирным путем пришел король Аран I.
Как уж этот хитрый жук уломал многочисленных претендентов на престол, чтобы они уступили ему бразды правления далеко не первому в их очереди, на тот момент никому было неизвестно, но факт оставался фактом. А вскоре по королевству поползли упорные слухи о том, что новый король захватил корону несправедливым путем, - ведь ничто в этом мире не остается тайным. Обиженная знать стала кричать на всех углах о том, как бесчестен нынешний король Аран I, который добывая корону, не гнушался ничем, действуя, где путем подкупов и прямых обманов, а где и просто убивая несогласных. Но вскоре и эти слухи быстро смолкли, втихую еще болтать-то болтали, но открыто выступить, вскоре никто уже не смел.
Оказалось, что король не только умен, но и на редкость коварен, а потому смутьяны и глупые крикуны вскоре без особого шума стали упорно покидать эту земную юдоль печали, умирали они по различным причинам, но оставшиеся в живых быстро смекнули, откуда ветер дует. Между делом выяснилось, что король вдобавок еще жесток и злопамятен, и вскоре придворные уже боялись просто попасть к нему в немилость, а не то, что в чем-то возражать ему.
Вся эта подковерная борьба при дворе закончилась полной победой короля, но, тем не менее, даже краткая смута нанесла непоправимый урон стране и восстановление Озерного королевства, разоренного междоусобицей, требовало больших затрат. И как не увлекательны были дворцовые интриги, королю пришлось переключиться на государственные дела, которые требовали больших внимания и денег. Ну, королевское внимание стране было полностью обеспечено, а деньги.... Сами догадайтесь с кого нужно брать их в таких случаях? Ну, конечно, с народа. Как вы думаете, от этого он пришел в восторг? Почему-то нет, этот подлый народ, как всегда, начал глухо роптать. А возмущаться людям было из-за чего. Подати настолько стали неподъемными, что целые семьи умирали от голода во время зимней бескормицы. И как назло в этот год почти не было дичи в лесах, да и откуда ей было взяться, если она вся с перепугу разбежалась, день и ночь слыша стук топоров. Это дровосеки усиленно вырубали столетние деревья по распоряжению короля, продавая лес за бесценок соседним королевствам. Жадность и жажда золота - вот причина многих бед, но ведь когда нечего купить на эти деньги, золотом сыт не будешь. И народ быстро осознал эту простую истину и стал волноваться без меры, особенно в нашем самом обширном графстве королевства, - ведь нас издревле кормил лес, мы промышляли охотой и сбором даров леса, а тут такое безобразие стало твориться, грозя нам голодной смертью. Королю все эти голодные бунты тоже не очень-то понравилось, но тут у него возникла небольшая проблемка, - ведь весь народ не убьешь из-за угла и не отравишь, но изобретательный коварный ум короля не дремал.
И вскоре мало нам было старых бед, как появилась новая. Появились слухи об ужасном неуловимом бандите, который лютует на дорогах нашего графства и, который пострашнее любого из разбойников известных нашим летописцам. Стало невозможно выбраться из дома с наступлением сумерек. Люди сразу же позабыли о бунтах и боязливо жались по домам. Они говорили, что каждую ночь этот демон в человеческом обличье выходил на промысел и никогда не уходил без добычи. Жестокий разбойник забирал жизнь у любого, кто попадался ему на пути, не делая различий между людьми, ему было все равно, будь то закаленный воин или женщина с маленьким ребенком, всех их ждала смерть от его руки. В народе болтали, что его сопровождает огромный черный зверь - не то пес, не то волк, с удивительными синими глазами, но многие склонялись к тому, что огромный зверь, конечно же, волк. А уж слухи о нем ходили еще более дикие, чем о его хозяине, говорят, что он, разорвав свою жертву, плакал над ней. Причем, заметьте, что странно-то - многие из очевидцев видели волка, но никто и никогда не видел неуловимого разбойника. А вот следы от небольших конных отрядов, ведущих к лагерям наемников, находящихся на содержании у короля наши следопыты быстро обнаружили и стали со временем кое в чем сомневаться, а затем сделали из этого правильные выводы. Но король уже добился своего, и народ смолчал, - ведь и его при желании можно запугать.
Но внешние приличия были соблюдены, когда о нашей беде узнал король Аран I, он отдал приказ изловить разбойника и его зверя, а затем казнить на лобном месте в столице применив к ним самую жестокую казнь - четвертование. Облавы проводились одна за другой, но ни загадочного бандита, ни его зверюгу так и не нашли. А может не там искали? Может, надо было поискать в карманах королевских наемников награбленное добро? Хотя не бывает худа без добра, было и кое- что полезное для нас в этих слухах о кровожадном звере, дровосеки наотрез отказались рубить лес в наших краях, боясь свирепого хищника, и наши заповедные боры сохранились, понеся небольшой урон.
Как бы то ни было, но спустя год в нашем королевстве воцарился мир и спокойствие, и о жуткой парочке уже не вспоминали. А через полвека и вовсе думать о них позабыли. Бывало, спросишь молодняк, знает ли кто, что был такой страшный разбойник и не менее страшный волк на наших дорогах, так они на тебя только удивленные гляделки вытаращат.
А, между прочим, зря.
Легендарный зверь действительно существовал и здравствует поныне. Это на самом деле огромный черный волчище. Матерый, закаленный в боях хищник, он появляется каждую ночь и поныне на проезжем тракте. И если на небе полная луна, то его вой разносится далеко по окрестностям. Люди в домах, заслышав его тоскливую песню, испуганно осеняют себя охранными знаками. И ведь, что странно за эти пятьдесят лет, что прошли с тех памятных событий, народ знал о нем, но почему-то молчал. Правда, власти этим делом больше и не интересовались, - ведь больше не было слухов, чтобы Черный волк кого-то разорвал. Но люди в нашем графстве по старой памяти все равно до ужаса его боятся, даже когда со временем появились предания о том, что он дух Древнего леса, который охраняет своих детей от несправедливости...
Внезапно прервав свое повествование, Оделия вдруг тревожно огляделась по сторонам, и стала напряженно прислушиваться к шуму ветра в кронах черных деревьев, стеной окружающих небольшую полянку, на которой они расположились. Вскоре она глухо с досадой в голосе сказала девушке:
- Подкинь-ка веток в костер, Венефика! Старая я стала. Совсем из ума вылетело, что сегодня ночь накануне Ивана Купала!
Старуха поспешно осенила себя охранным знаком и потянулась за сумкой с травами.
***
Сумрачный темный лес с могучими елями отделяло от оживленного тракта огромное открытое пространство. С наступлением сумерек на поле мелькнул крошечный черный силуэт и огромными прыжками понесся к дороге. Черный волк проделывал это каждый вечер, и этот не был исключением, как и то, что так властно влекло его к людям.
"Месть! Месть! Пришло время мести! Как же сладки даже мысли о ней! Как хочется впиться в нежное горло обидчика и разорвать его белоснежными клыками! Но сначала нужно насладиться его страхом. Пусть этот мерзавец, юный граф, который по виду мне ровесник, стоя на коленях, рыдает и умоляет меня о пощаде. Но не будет убийце прощения. Кровь отца и обесчещенной сестры взывают к отмщению! Разорвать!"
В красном тумане, застилающем глаза, проносятся ужасные воспоминания и волк, рыча, выговаривает: "Я помню, как смеялась над моей бессильной яростью синие глаза этой твари, когда он подносил факел к платью связанной матери! Я помню, как она мучительно извивалась на деревянном полу, вопя от нечеловеческой боли и ужаса... У-У-У! Убить! Убить!.."
Остановившись на пригорке, Черный волк страшно оскалился, с жуткой морды закапала пена. Он поднял голову, и взвыл на луну. И столько в этом вое было ярости и нечеловеческой тоски, что люди в испуге, заслышав его, стали поспешно закрывать двери и окна на крепкие засовы.
Черный волк снова помчался по неровному полю, ведомый жаждой мести и крови. Его черная шкура переливалась в лунном свете, как обсидиан. Подобравшись ближе к широкому тракту, он пошел осторожным крадущимся шагом, тяжело переставляя огромные лапы. Подойдя к самой обочине тракта, что ведет из столицы в наше графство, он пополз к дороге и залег как всегда посреди высоких кустов. Притаившись, он почти перестал дышать и, выжидая, стал напряженно вслушиваться в ночные звуки. И вот, наконец, среди тихого шороха листвы и гомона ночного зверья послышался далекий перестук копыт. Волк насторожено повел носом и злобно оскалился, глаза вспыхнули синим огнем.
Душа, вселившаяся в зверя ликовала, месть близка! Огромное тело напружинилось, готовясь к прыжку.
Вот он - демон, убийца, заклятый враг, тот, кого нужно разорвать на мелкие кусочки! Он летит сюда. Сам идет к нему в руки. Ну же! Еще ближе! Ближе! Да!...
В памяти Черного волка вспыхнуло воспоминание.Тень, что поглотила его душу исчезла. Он больше ничего не знает и не желает знать.
Карета проносится мимо, а волк так и остается стоять у дороги. Он недоуменно смотрит по сторонам блестящими синими глазами, в надежде понять кто он и где он, но в голове у него пусто. Некоторое время зверя еще гложет глухое беспокойство, но он уже позабыл о своей человеческой половинке и, развернувшись, бежит обратно в лес.
По дороге волк напал на след зайца, и охота была удачной. Сытый зверь, найдя пещеру под огромной елью, забрался в свое логово и уснул. Вечером волк проснулся, его отчаянно мучил голод и, сердито рыкнув, он потянул носом воздух. Уловив чудесный запах дичи, он пошел по следу, но это оказался матерый самец-лось. Волк замер в нерешительности, в одиночку ему не справиться с могучим зверем, но он никогда не задавался вопросом, почему у него нет семьи. Он всегда был одиночкой.
И в этот момент на него накатила невыносимая боль, волк яростно затряс головой, но ему уже было не справиться с подступающим кошмаром. Огромный зверь, жалобно взвыл. В его памяти снова вспыхнули чуждые человеческие воспоминания, и так происходило каждый вечер.
...Отчаянные крики умирающих и на пределе слышимости визг женщин и детей. Он с мечом пробивается сквозь толпу захватчиков, и в осеннем воздухе стоит густой запах крови и дыма. Этот едкий дым и пот, заливающий глаза не дают ему возможности оглядеться, но он безошибочно узнает по-заячьи тоненький крик своего маленького и такого долгожданного сына. С новой силой он рванулся вперед, чтобы увидеть в центре волчьего круга захватчиков труп жены в разорванном платье и силуэт своего малыша, исчезающий в реве жаркого пламени. Он бросается следом, но пламя не дает подступиться ближе и у него тлеет борода, распространяя запах паленого волоса. В ярости он оборачивается к убийце, и как во сне, перед смертью видит красивого высокого юношу. С печалью в синих глазах, тот вонзает ему в живот свой меч.
И снова повторяется сумасшедший бег к дороге, снова в его душе бушует ярость, но так и не найдя выхода, развеивается как дым, стоит только ему броситься вдогонку за своим обидчиком. Ничего не понимающий зверь возвращается в свое логово и спит до следующего вечера, чтобы назавтра все повторилось сначала. Черный волк не осознает, что живет на свете сто лет и что отпущенный ему срок, это не срок жизни зверя.
***
Старуха, сварив зелье, успокоилась и, поблескивая в темноте глазами, насмешливо спросила:
- Ну, что Аника-воин, испугалась? Так рассказывать дальше, или до утра подождать?
- Рассказывай, матушка, - произнес дрожащий голосок девушки, и Оделия продолжила свое повествование: - Черный волк, лютый убийца, которого так рьяно стремились поймать слуги Арана I еще ни разу не забрал ничьей жизни, но людские страхи не имеют границ. Его даже никто толком не видел, но одного только огромного силуэта и удивительных синих глаз хватило, что бы породить досужую байку об ужасном оборотне. Волк всегда был один. Но понятное дело, что слух об одиноком хищнике был бы не так страшен, как весть о том, что на дорогах лютует разбойник, которому подчиняется такая вот зверюга, - ведь никакой зверь не может сравниться в жестокости с человеком.
Поэтому Аран I воспользовался ситуацией, и в действиях Его величества была определенная логика. В смутные времена, когда людям повсюду мерещится опасность, нужен общий враг. Такой, который не видит разницы между богатством и бедностью; такой, который будет воистину страшным и опасным противником; такой, что заставит людей объединиться и признать над собой власть кого-то еще. Того, кто сможет противостоять общему недругу. И, конечно же, этим кем-то был Король Аран.
Но Черного волка так никогда и не поймали.
Возможно, потому что этого не захотел Древний Лес, оберегая свое чадо.
Возможно потому, что это был заколдованный зверь, и такова была воля богов.
А еще легенда гласит, что сто лет тому назад нашим графством управлял Граф Белуа де Ракоши и говорят, что он был одним из трех сыновей старого графа Руде де Ракоши, точнее его самым младшим отпрыском. Мальчишке не светило отцовское наследство и он должен был выбирать между стезей военного или монаха. Но старый граф и слышать не хотел ни о какой монашеской доле для младшего сына и ему с младенчества купили военный офицерский патент, а затем наняли самых лучших учителей по фехтованию. Толи по доброте душевной, толи просто на старости лет, но граф Руде очень любил младшенького, и баловал его бесконечно. Потому мальчик рос дерзким и нахальным. Любое его желание исполнялось в мгновение ока. Уже с детства многие, столкнувшись с его буйным жестоким нравом, боялись и любили одновременно. Он мог уговорить отца приютить бездомных сирот, и ухаживать вместе с лекарем за больными, а мог жестоко насмехаться и унижать, так что закаленный поживший на свете человек, был готов его убить, но своевольному мальчишке все сходило с рук.
С момента рождения Белуа прошло четырнадцать лет, когда на семью старого графа Ракоши обрушилось страшное несчастье, в одночасье он лишился обоих старших сыновей. Случилось это при очень странных обстоятельствах.
Как-то на рассвете Ласло и Иштван с небольшой собачьей сворой отправились в лес на охоту, которая была, да и сейчас осталась любимым развлечением знати. Молодые люди не взяли с собой никого из слуг, даже доезжачего, а вечером не вернулись. Поначалу никто не волновался - дело молодое. Кто знает, с кем они там проводят ночь. Может, какие селянки господам приглянулись.
Но на рассвете следующего дня прибежал старый пес из охотничьей своры братьев, это был огромный черный зверь, похожий на волка. Сев посреди двора, он тоскливо завыл. Несчастный зверь был страшен, даже на его темной шерсти была заметна запекшаяся кровь и грязь, а на теле краснели жуткие рваные раны.
Глаза у ранее ласкового пса, любимца детворы, стали просто сумасшедшие, они зловеще отсвечивали красным. Завидев челядь, выскочившую на его вой, он, кружа на месте, стал не то выть, не то визжать, а затем молча кинулся на людей. Он догнал слугу, мужчину довольно мощного телосложения и, повалив его на землю, под дикие крики боли и ужаса вырвал ему глотку.
Многочисленные слуги разбежались, кто куда и заперлись изнутри. Пес, покончив со своей жертвой начал бессмысленно метаться по двору.
Разбуженный поднятым шумом и томимый дурными предчувствиями, граф дрожащим голосом приказал избавиться от взбесившегося пса, но испуганные слуги, памятуя о незавидной судьбе крепкого мужчины, не решались выйти во двор. Перешептываясь, они говорили, что в этого огромного пса вселился бес и справиться с ним теперь нет никакой возможности.
Пока слуги тихо препирались, кому пристрелить бешенную псину, страшно заскрипев, распахнулась входная дверь, и Белуа спокойно вышел на крыльцо. Он ласковым голосом позвал пса по имени. Раздался всеобщий вздох ужаса. Все знали, что юный граф с младенчества любит этого пса, он с ним играл уже тогда, когда еще не умел разговаривать. И зверь платил ему невиданной преданностью, он ходил за ним по пятам и не раз выручал сорванца из смертельно опасных переделок. Но сейчас он был опасен для всех и в том числе и для юного графа.
- Вернись немедленно, Белуа, он тебя разорвет! - срываясь на фальцет, закричал старый Ракоши безрассудному мальчишке, но тот и ухом не повел. Юноша присел на крыльцо и похлопал себя по коленке, подзывая пса. Насторожившись, зверь припал к земле, собираясь напасть, из его пасти закапала слюна, но принюхавшись, пес заскулил и, жалобно повизгивая, пополз на животе к своему хозяину.
Белуа, ласково приговаривая, погладил его по голове, и с участием заглянул в страдающие собачьи глаза. Потом, достав нож, он одним движением перерезал горло преданной псине, спокойно вытер испачканное лезвие о черную шерсть, и носком сапога отпихнул от себя труп собаки.
Челядь, с опаской поглядывая на юного графа, тихо загомонила, испуганные женщины стали поспешно разбредаться по делам, а Белуа, вскочив на ноги, повернулся к лучащемуся радостью отцу и, ловко вывернувшись из его объятий, коротко бросил на ходу: "Прикажи смазать дверные петли, отец, и выпороть слуг за нерадивость, ты их совсем распустил". Он быстро пересек огромный холл и легко взлетел наверх по пологой лестнице на второй этаж.
Три дня братьев Ракоши искали днем и ночью, пока кто-то из селян не наткнулся на их тела и тела лошадей с переломанными костями в глухом лесном овраге. Все дружно решили, что это взбесившийся пес до смерти напугал лошадей братьев. Они понесли, и в страхе вылетели на опушку, которая заканчивалась отвесным обрывом.
Горе так подкосило старого графа, что через год его не стало. Похоронив мужа, мать совсем отдалилась от Белуа. Графиня даже перестала разговаривать с ним, а затем и вовсе ушла в монастырь, запретив сыну даже навещать ее, когда он смиренно попросил ее об этой милости. По каким-то, только ей одной известным причинам, она винила младшего сына в гибели его старших братьев и не скрывала этого. Долго она тоже не прожила, в течение года цветущая женщина тихо угасла как свечка.
Похоронив родителей, к шестнадцати годам граф Белуа де Ракоши оказался единственным наследником огромного состояния. У него и в детстве была ужасная репутация, но с огромными деньгами его власть стала и вовсе безгранична. Юный граф вытворял все что хотел и никто ему был не указ. Доставалось не только простому люду, но и окрестные дворяне страдали от него не меньше. Жалобы королю не помогали, влияние юного Ракоши было велико, а огромное состояние позволяло купить всех и каждого, и он нашел подход даже к правящему монарху.
Граф Ракоши был не по годам умен, и его холодный извращенный разум не знал пощады. По прошествии пяти лет он стал страхом и ужасом всего графства Слуги и раньше боялись его, а как только умер старый граф, под разными благовидными предлогами они стали один за другим покидать насиженное место. Графу надоела вся эта домашняя круговерть, сопровождаемая неразберихой, и он запретил своей челяди покидать поместье. Тогда слуги стали убегать втихомолку, а зная характер юного графа, покидали не только замок, но и само графство и вскоре по королевству поползли недобрые слухи о графе Ракоши, окончательно подрывая его репутацию.
Это привело Белуа в бешенство. Он не пожалел ни времени, ни средств и организовал охоту на беглецов. Отловив их всех до единого и, выстроив свою новую челядь во дворе, он на их глазах повесил бывших слуг, включая женщин и детей. После этого побеги прекратились, и у графа была самая вышколенная прислуга в королевстве. Однажды на спор с туранским послом, он приказал молодой служаночке выпрыгнуть из окна замка на четвертом этаже, и та не посмела ослушаться. Слухи об этих зверствах пошли гулять по всей стране, и это не прибавило новому графу популярности. Постепенно знать королевства перестала с ним общаться. И когда он надумал жениться, родственники девушек-невест, к которым он сватался, под разными предлогами стали отказывать ему, несмотря на его несметное богатство. Никто не сомневался, что при таком муже жена не светит долгая жизнь.
Белуа постарался отомстить всем семьям, кто посмел ему отказать, но у него была своя гордость, и скоро он оказался совсем один. Он больше никуда не выезжал, бродя тенью среди безликих теней - слуг, которые до смерти боялись своего хозяина, но и убежать не смели.
Сидя в своем замке, граф тихо сходил с ума и от скуки отыгрывался на слугах. Стоило только ему увидеть что кто-то из них неловок, или не дай бог, что-нибудь уронит, или разобьет, как наказание следовало незамедлительно. Он хватался за плеть и сам сек провинившегося, а войдя в раж, не мог остановиться. Так он забил несколько человек до смерти.
Это оказалось последней каплей. Несчастные, напуганные до смерти слуги, которые были родом из соседних деревенек, бросились к единственному оставшемуся у них защитнику тому, который веками давал их семьям еду и кров, защищая от невзгод - Вечному лесу. По чуть заметной тропке глухой ночью они пошли в чащу заповедного леса, туда, где среди огромных деревьев сохранился старинный алтарь, посвященный лесному божеству и, принеся свои немудрящие дары, состоящие из семян растений и злаков, стали умолять его наказать жестокого убийцу. Всю ночь до рассвета простояли измученные мужчины и женщины на коленях у алтаря, но не получили ответа, только холодный ветер с посвистом гулял в высоких кронах деревьев. Понурившись, люди вернулись к своему хозяину.
Но они зря расстраивались, Вековечный лес все же услышал их мольбу и внял ей, но лесное божество медлительно и потому его наказание последовало не сразу, как того хотелось торопыгам.
Это случилось тогда, когда семена, посеянные в лесу крестьянами, пошли в рост.
Была уже поздняя весна. И в эту пору граф Ракоши решил съездить на охоту, чтобы развеяться. По пути он по старой памяти свернул к дому лесничего, у которого давно уже не был. В последние годы его стал мучить стыд за свои поступки, и он давно уже не заезжал в знакомый с детства дом. Лесничий был единственным в их округе, с кем Белуа поддерживал нечто-то вроде дружеских взаимоотношений. Он с детства очень уважал этого немногословного крупного мужчину, который сразу же умело поставил на место заносчивого мальчишку, причем, не задевая его непомерной гордости. Лесничий был прекрасным следопытом и знал все повадки зверей. Он стал его добровольным наставником и мог, бродя по лесу, часами рассказывать о зверятах и лесе, а мальчишка мог часами слушать его, восторженно сияя при этом глазами. Именно лесничий научил его многим охотничьим премудростям и умению быть сдержанным, закаляя характер. Белуа был ему искренне благодарен за это.
Лесничий долго ходил в холостяках, но Белуа знал, что лет пять или шесть, как тот женился и он даже послал ему с нарочным приличную сумму денег на обзаведение хозяйством и дарственную на небольшой участок леса, на котором стоял его дом. А сейчас он ехал по знакомой тропинке, обуреваемый внезапным желанием навестить старинного наставника и пожаловаться ему на несправедливость судьбы и свое одиночество, а еще ему было любопытно взглянуть на жену своего друга.
Все это оказалось не к добру. Приехав в дом лесничего, граф Ракоши как только взглянул на хозяйку дома, сразу же понял, что не сможет жить без белокурой красавицы Алисы. Немного поболтав о ерунде с настороженным наставником, который почувствовав неладное, держался крайне сухо с бывшим воспитанником, Белуа сделал вид, что уезжает. А затем подкараулил женщину и попытался ее похитить, но она успела закричать, а лесничий был человеком не робкого десятка. Он не стал молча смотреть на происходящее безобразие и попытался отбить свою жену у похитителя. При этом он стал кричать, что власть не дает Ракоши права делать все, что он пожелает. В гневе лесничий схватился за нож и угрожающе двинулся на своего графа. Но тот не отступил, напротив, в Белуа словно бес вселился, неожиданно он выхватил меч и с размаху снес голову бедной женщине. Затем, спрыгнув с пляшущего коня, граф одним змеиным ударом меча пригвоздил к земле бывшего наставника и яростно прошипел: "Если она так тебе дорога, то я могу с тобой поделиться! Что предпочитаешь, вершки или корешки?" Он осклабился, безумно глядя синими глазами на своего единственного друга, и швырнул в него голову жены. Но этого ему показалось мало и граф, безумно хохоча, отловил четырехлетнего сына лесничего и зарезал его на глазах отца. К тому времени, из окон первого этажа потянуло дымом. Скорее всего, искра выскочила из печи на деревянный пол, когда хозяева забыли закрыть ее зев заслонкой и в доме начался пожар.
Торжествующий Белуа склонился к поверженному мужчине и с яростью заглянул в знакомые с детства глаза, которые сейчас были полны неизбывной муки. Лесничий, умирая, прошептал с искренней любовью в голосе: "Как ты мог пасть столь низко, бедный мой мальчик?! Разве этому я учил тебя, сынок?.." По спине графа прошел леденящий озноб. Очнувшись, он с ужасом посмотрел на дело рук своих и с воплем отчаяния бросился на колени рядом со своим верным другом и схватил его в объятия. Тот еле слышно произнес: "Спаси мою дочь, малыш, она осталась в доме, тогда я прощу все твои злодеяния!.." и бессильно закрыл глаза.
Граф бережно опустил умершего друга на землю и бросился к горящему дому, но было уже поздно, огонь полыхал уже по всему первому этажу. Но это не остановило юношу, он бросился в огонь, и в это время его настигло проклятие Вековечного леса. Жуткая боль заставила Белуа упасть на четвереньки и, когда туман боли рассеялся перед его глазами, вместо своих рук он увидел мощные звериные лапы. Разумом он еще оставался человеком и, помня о просьбе своего друга, отважно ринулся в огонь, но зверь внутри него взвыл от ужаса при виде пламени и рванулся прочь. Граф, превратившийся в волка, метнулся в сторону и каким-то чудом кубарем вылетел из кольца пламени. Юноша хотел было встать на ноги, но не смог выпрямиться. Он хотел было закричать, но услышал только тоскливый вой, вырвавшийся из его пасти, и из синих волчьих глаз покатились слезы отчаяния.
Это были последние убийства, совершенные Белуа Ракоши. Безмерно счастливые селяне решили, что граф погиб в огне. По Белуа, конечно, отслужила панихиду, чтобы его душа упокоилась и не беспокоила живых, но, само собой, никто по нему не скорбел. Спустя год бежавшие крестьяне начали возвращаться в родные края, и жизнь постепенно вернулась в наше графство. Король, предшественник Арана, со временем передал эти земли новому хозяину.
А что касается Белуа... Он был проклят Лесом. За все те злодеяния, что он совершил, граф будет расплачиваться бесконечно долго. Каждый новый день он просыпается обычным волком, а к ночи, когда на небосвод поднимается луна, в нем вдруг просыпаются воспоминания, принадлежащие его жертвам. Тем самым, которых он убил своими руками. Он проживает вместе с ними их последний день, ощущает то же, что чувствовали они. Он ненавидит того, кто отобрал у них жизнь, и лелеет мечту о мести, но не сознает что тот, кому он так жаждет отомстить - это он сам. Это осознание приходит только в самый последний момент, когда он глядит в глаза человека, которого собрался растерзать, но тут снова настает рассвет и он забывает все, что успел вспомнить и снова становится обычным волком.
Окончив свое повествование, Оделия устало прикрыла глаза, натруженные за день косточки, заныли с новой силой, не давая долгожданного отдыха телу. "Нужно поспать, а то однажды не дотяну до утра, - отрешенно подумала она. - Не девочка уже, чтобы скакать по бурелому в поисках травок. Это молодым все нипочем"
- Но это так жестоко! - воскликнула девушка, сидя рядом с рассказчицей. Ее взволнованное лицо высвечивали умирающие всполохи костра, темные глаза заблестели непролитыми слезами. Она порывисто прижалась к Оделии, и та ласково погладила девушку по волосам.
- Это справедливо, моя принцесса, - спокойно произнесла старуха, подкидывая в костер поленья. Застигнутая врасплох, девушка испуганно покосилась на нее, но Оделия сделала вид, что ничего не заметила, но в ее душе вспыхнуло ликование. Наконец-то ее догадки получили ясное подтверждение. Спохватившись, Венефика горячо произнесла:
- Но ведь Белуа уже столько мучился, матушка, - и ведь он хотел спасти ребенка лесничего!
- Один добрый поступок не искупает остальных злодеяний! От его рук достаточно погибло народа. За все надо платить, дитя, - строго ответила старуха, тяжело поднявшись на ноги. - Давай-ка спать, завтра нам рано вставать.
- Но...
- Никаких "но"! Или я не буду тебе больше ничего рассказывать, Венефика .
Девушка поджала губы, но промолчала.
Матушка знала много историй. Когда Венефика была маленькой, она часто рассказывала о сказочных королевствах и волшебных принцах. Но со временем, сказки перестали быть безобидными детскими историями и до жути стали напоминать правду.
Венефика зябко повела плечом и тяжело вздохнула.
"Ну и судьба у этих земель, - подумала она, - не прошло и ста лет, как до власти снова дорвался очередной "граф Белуа". Но на этот раз людям не к кому идти за помощью. Нынешний граф ставленник самого короля, не только жестокого, как Король Аран I, но еще и безмерно глупого. Как же я тебя ненавижу, Король Аран IV! Если бы не ты, я бы до сих пор жила дома! В уюте и тепле! И мои родители были бы живы..."
- Хватит мечтать, займись делом, Венефика! Застели лапник одеялами и собери посуду в мешок. Не хватало, чтобы ее растащили звери, учуяв запах еды, а завтра мы ее помоем. Пока не вернусь поддерживай огонь в костре, - устало сказала Оделия и бесшумно скрылась в темноте.
Она вернулась, когда костер почти угас, и стала сердито ворчать, что такой бестолковой помощницы свет еще не видел и что без нее Венефика точно пропадет. Впотьмах она споткнулась о спящую девушку и с досадой воскликнула:
- Венефика, что я приказала тебе, уходя? Почему огонь погас?
Оттолкнув неловкую с просонья девушку, она подбросила веток в огонь и по ним побежали веселые огненные змейки и с раздражением добавила:.
- Ничего сама толком делать не умеешь, так хоть не мешайся!
Девушка обиженно на нее посмотрела и, нахохлившись, отсела в сторонку, чтобы не мешать. Тем временем Оделия сварила зелье в котелке и отставила его в сторонку. Поглядев на девушку, она сердито буркнула:
- Нечего на меня сонные зенки таращить, ложись спать, а я еще посижу, подожду, когда костер прогорит.
Устав за день пути, набегавшись, как любопытный щенок, в поисках ягод и грибов, девушка послушно закрыла глаза, и здоровый сон быстро сморил ее. Всю ночь Венифике снился огромный черный волк с печальными синими глазами. Она спала так крепко, что не слышала, как старуха торопливо замыкала в круг из зелья место их ночевки . При этом она беззлобно ворчала::
- Уйди, проклятый! Так и знала, что ты сегодня заявишься! Не будет тебе искупления, злодей! Зря ищешь, нет здесь дочки лесничего, некого тебе спасать, - пробормотала ведьма, и выливая остатки зелья из котелка. Ответом ей послужил тоскливый волчий вой.
![[]](/img/b/barowa_o/volk/1221231936_blackwolf.jpg)