Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 198-199

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-198

("Письма в никуда"-198)

2008

ПИСЬМО В НИКУДА-1971,6-1972,2

   15 ноября 2008 года. Ездил я в Малаховку снять муви, и там меня постигло ЦЭ (Закатывание!) Инкубационный период не опишу, потому что там было только белое небо и чёрная стена вагона. Ну и разные невнятные пассажиры, лиц которых я не видел толком. Ну а потом пошёл пешком на Новой. Все встречные раздражали, не нравились чисто физически, потому что от них ЦЭ только усиливалась! Но тут заметил портрет Евгения Леонова на рекламе. Улыбается. Да, он улыбается всем своим современникам, потому что у них ни у кого Глаза не Закатываются! А я - Совесть своего поколения, которое знает Григория! И вот я иду в переходе и думаю, что я - Совесть! Там разговаривают кто-то между собой, так я чётко разграничиваю говорящих по-чёрному: девушка обернулась на парня, значит, это её киске понравился этот парень. На остановке заметил краем глаза низкую женщину (как я их называю: клуши или тумбы) и стал думать для неё. Да, будь у меня такие же буфера, как у неё, у меня тоже бы Закатывались Глаза, потому что у меня-то от своего пениса Закатываются! А буфера её как два бублика белых. А пенис - как один. Короче, я - Универсальная Унисексуальная Совесть поколения! Годная и для женщин и для мужчин. В троллейбусе заметил, что когда смотрю из-под лобья, то спокоен. А стоит мне перевести взгляд на что-то белое, сразу начинаю волноваться! Ещё бы! Белое - цвет Страха, Окна, Ужаса! И тогда я понял, что должен устремлять свой чёрных хоботок (свой стоящий щас перец) себе в лоб, то есть, смотреть как можно меньше куда-либо и Закатывать! Да, при виде неба мне хотелось плакать, потому что там были дети. Но дети ушли, осталась одна женщина. Что она женщина, я понял по расстоянию между её ушами. И мне пришло на ум, что так же фашисты измеряли циркулями черепа евреев, чтобы их убить! А на горизонте маячил для них всех не Григорий, как у меня, а чёрный Гитлер! "Вот натерпелось то поколение! Его почти всего уничтожили!" - подумал я. - "И щас их мало осталось совсем!" Такая глубина трагедии тех военных лет. А вместо Солнца я видел Григория и думал, что он ярче самого Солнца! Тут рядом сел какой-то тип, и у меня глаза сразу ушли под лоб! "Но это же хорошо!" - думал я. - "Я понял, что это хорошо! Спокойнее!" Потом я прошёл около бомжей, мало чего видя. Один хотел у меня попросить копеечку, но отошёл, испуганный моим видом. Другие сказали: "Он почти ничего не видит!" (Или мне показалось?) А я думал: "Чего ты испугался? Я щас самый безобидный человек на свете! Вот если бы я был низкосмотрящим, тогда, может, и мог бы драться! Да и то проблематично!" Короче, дома откатились, но потом была ещё маленькая БЭ (лёгкая ЦЭ) . Но я понял важную Утилиту и её щас задокументирую: Утилита. Во время ЦЭ направлять свой чёрный пенис себе в лоб. Так сохраняется спокойствие, пока не подействуют таблетки! А если пенис станет белым, если смотреть постоянно на белое небо или потолок? Тогда белый направлять! Вообще, белый бывает только у придурков, у меня был в больнице. А чёрный - лучше. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-1972,2-1973,1

   18 ноября 2008 года. Я долго не писал, потому что был в депрессии от брата Лёшки и новой женщины Саши. Я слышал, как они говорили на кухне: брат: бу-бу-бу, а Саша что-то тихо! Так нельзя тихо говорить, когда встретились две одинокие души и говорят про секс! Надо, чтобы все слышали! Ан нет! Всё тихо и шито-крыто! И у меня 2 дня была чёрная депрессия. Серая. Серость эта душила меня и доставала. Но, видимо, не додушила. Я щас приведу три разговора в магазине. Два первых - ерундовых, потому что я был в депрессии. Но сегодня Хохлова, наконец (хохлушка!) , кончила болеть, и завтра я еду примерять коронки! Поэтому последний диалог был посветлее и пожизнерадостней, чем 2 предыдущих, которых я не хотел поначалу записывать. 1. Саша, что Людмила-2 хочет только меня. Сама сказала ему. Для меня это не новость с тех пор, как она мечтала меня побрить и помыть (и вставить зубы) . Я к этому отношусь тупо, потому что не хочу бриться. Ну и секса тоже - будет ЦЭ! Или как у брата - депрессия! "Врёт она всё! И ты врёшь! Это она, чтоб отделаться от тебя! Я - больной человек! У меня вчера было ЦЭ (Закатывание!) в Малаховке! И я с закатанными глазами вернулся!" %А таблетки?% "Не помогают! Потому что это - любовь! К себе самому! У меня в голове был свой стоящий перец!" Людмила-2: %А в дурку не увезли?% "Нет! Потому что её не было! А так бы увезли!" Саша: %А как оттуда выбираться?% "А оттуда - никак! Это уже судьба! Если раз был там, то это навсегда!" Людмила-2: %Тунеядец - это судьба!% Алёне: "Что это ты такое жуёшь? Как не родная! Потому что отвыкла от меня! Жуёт чего-то!" Но после этого разговора с Алёной я чуть снова не подвис: в голове зажёгся белый цвет, во лбу. Но проехали, потому что недавно была уже ЦЭ. Если была, то не бывает обычно. Это есть Чудо, хотя во время ЦЭ я против напрочь всех чудес, и всё идёт, как нельзя хуже. 2. Саше, что я Людмилу-2 отверг! Что у меня ЦЭ. %Почему это?% "Потому это!" Не рассказывать же им про Григория! Сразу все на меня же и окрысятся! Людмиле-2 я, помнится, рассказал, но она, похоже, благополучно забыла. Саша: %А нас с ней пригласишь?% Ко мне, чтоб они там кувыркались. Потому что Саша этот, этот обрезанный таджико-армянин давно хочет опоганить всех рассейских женщин! Хотя у самого жена и три ребёнка. Я так и говорю, что он прибыл сюда раззорять наши семейные гнёзды! "Извращенцы!" - тут я сам посмеялся немного. "Мне хватает брата с новой женщиной! Я не слышу, как они кувыркаются, слышу только, как говорят тихими голосами: бу-бу-бу! И у меня от этого депрессия! Говорить надо, чтобы все слышали, громко!" "Женщина - как подстилка! Слыхала, Людмила-2?" Это когда Саша начал, что женщина - святое. ("У тебя на бейджике написано: "Людмила Архиповна"!" На самом деле - Архипова.) И, наконец, 3. Возник, что, может, хлеб и вода подорожали, потому что я отдал вчера за эту хрень 45 рублей! Нет, оказывается, просто ананасы дороже, чем я мыслил. Алёне: "Нет сдачи с 500? А что у вас вообще есть?" Людмиле-2: "Чего бы вот ты посоветовала купить холостому мужчине? А женатому? Мёд? Какой мёд беззубому мужчине? Вот ходишь с умным видом, а в холостых мужчинах ничего не понимаешь! Тут не смеяться надо, тут плакать горючими слезами! Всякие фобии и депрессии меня достали!" %Я всё учу тебя, чтоб не было Закатываний!% "Твоё учение не поможет! ЦЭ от секса не пропадут! Правильно, Алёна? От секса! Потому что пусто место... свято место пусто не бывает!" Алёна молчала, но так эротично подняла ручку в браслете к голове! А у Людмилы-2 были волосатые ручки! Всё давят на секс! Не хрена у меня секса не было, и только потом я применил эти воспоминания, когда занимался любовью с шемалями по фоткам! Да, надо заметить, что депрессия кончилась. Весело будет, если завтра у Хохловой будет ЦЭ! Она же не станет принимать! А зубы в это время всё разрушаются и разрушаются! Ещё отложат на 20 дней! И тогда придётся разрушенные вырывать! Но я надеюсь на лучшее. У Хохловой - нет, зато после - сам Бог велел. Но это уже на зубах не скажется. Это всегда бывает после больницы. В метро! А сказку напишу скоро. Правда, тем опять нет. Но я высосу из пальца, я это умею. Главное, чтоб стало скучно. Мне скучно не было давно, вот и не писал. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-1973,1-1975,9

   18 ноября 2008 года. Мы подобрались к номеру года моего рождения - 1972. Но писать про младенца-Сашу скушно. Ничем он не прославился. Родился, как все, учился, как все и заболел психически, как все. Все мы из стройбата! Теперь будем копать, как все. Писать мне щас очень трудно, потому что отвык, и тем нет. Но я не дурак. Я всегда сажусь, когда есть Устремление! Написать добрую сказку или скушную, или тупую. Щас же Устремление просто написать сказку и отметиться типа того, что я ещё продолжаю жить и функционировать. Это как поход в диспансер. Я прихожу, чтобы отметиться, что ещё не выпрыгнул из Окна! Жила-была девушка Надя. И её тяготило её тело! Она думала: "Ну зачем мне эта попа, ну зачем мне эти груди, если я останусь не с тобой!" А тобой был некий прыщавый парень-наркоман Семён, который давно точил вилку и смачивал её в цианиде, чтобы покончить с Надей, потому что она и его уже задолбала: всё: "Не уходи, постой со мной, ты мой каприз!" Ну он и расчитывал убить её вилкой, а потом уйти жить к Оксане. Оксана эта была местная полупроводница, то есть, проститутка. Не путать с Великим Русским Полупроводником Сусаниным! И вот лежат Семён с Оксаной в одной постеле, курят после секса и ругаются: у кого оргазм был, а у кого не было! И тут распахивается форточка, и в комнату пытается протиснуться брошенная Надя! "Чего ты смотришь?" - говорит Оксана Степану. - "Помоги же ей! Не видишь, что с её брюхом не пролезть!" Втащил Степан бедную Надю в комнату и получил от неё оплеуху! И Оксана получила! Потом получил оплеуху её пёсик Тобик и кошка Нюра! А потом на инвалидной каталке приехал её дедушка Митрофан Сергеевич и тоже получил оплеуху! "Да что же это делается?!" - закричал старикан и вызвал милицию! Приехала милиция и тоже получила свои оплеухи. Но на Надежду нашли управу: её избили резиновыми дубинками! И сказали: "Гражданка! Вы являетесь угрозой для общества 5-ого уровня! Вас надо усмирить, изолировать, допросить!" И потащили ревущую девушку в СИЗО! А она плачет от невыстраданной любви к Степану! От Великой Любви типа того, как мы наблюдаем в "ДОМе-2". Там каждый день мордобитие, и называется это "Город любви". А Степан нервно покуривал и натягивал стринги, когда дед Митрофан стал его укорять: "Что же вы-ы, Вздоховы-ы? (А фамилия у них Вздоховы.) Какого хрена припёрли эту сумасшедшую? Ну ничего! Теперь она отсидит на всю катушку! Идиотка должна сидеть в тюрьме! Я сказал!" - сказал дед и нажал на газ спонтанно! Его кресло-каталка взвизгнула тормозами, опрокинулась и вылетела из балкона третьего этажа, где всё и происходило! "Не обращай внимания, любимый!" - сказала Степану Оксана. - "Дед учится летать!" "Да я и не обращаю! Эти старики! Кто их поймёт? Печально только, что и нам предстоит впасть в маразм в их годы! Но ты, надеюсь, до этого не доживёшь! Я тоже!" - и Степан устремился к Оксане с вилкой, измазанной цианидом! Но девушка почувствовала недоброе! "Называй это как хочешь: ясновидением, интуицей, женским чутьём, но мне кажется, что ты взял в руку вилку! Ты что, салат намереваешься есть? Так его ещё надо купить! Иди и купи!" "Не командуй мной, женщина!" - окрысился Степан. - "Сначала я убью тебя, а потом в мирной обстановке куплю салата и съем!" "Но зачем тебе убивать меня? Мало ли тебе, что ты уже убил моего китайского дядю, который приезжал из Китая, и мою шанхайскую тётю? Я тогда спросила: "Зачем ты их убил?" А ты был пьян в стельку! Ты что, Степан?" "Твои дядя и тётя хоть не в болонии, зато не тащат из семьи! А убил я их из экономии - хоть вилкой, да своей!" - ответил Степан. "Слушай, Степан, вот я слушаю-слушаю тебя: почему ты такой тупой?" - спросила Оксана. "Я - тупой, зато вилка острая! И я прекрасно помню, что держу её в руке, как держу, тоже помню, потому что держу!" "Ты бы лучше свой пенис держал в руке!" - сказала Оксана. "А чем тебе мой перец не нравится? Нет, давай это обсудим!" - сказал Степан. "И поздоровее перцев видала!" - нагло сказала Оксана. "Но я стараюсь: у меня есть лосьоны разные, мази, которые увеличивают пенис на 40 процентов и гарантируют успех с любой женщиной!" - ответил Степан. "Так значит, я - любая женщина?!" - не выдержала Оксана. - "Да если хочешь знать, мне дают за час 100 баксов, а это привелегия дорогих проституток! А ты только скачешь голый с вилкой в руке! Брошу я тебя! Брошу!" "Ну и бросай! А я сначала тебя всё-таки убью!" - сказал маньяк и снова стал гоняться за Оксаной. Теперь у него в руке зловеще поблёскивала столовая ложка! Тут с балкона прикатил дед Митрофан, который забрался с улицы. Чело его было печально: "Какие вы раздолбаи! Сломали мне инвалидную каталку! Поломали! Теперь окраска и жестянка влетят мне в копеечку!" И это было так печально, как и вид измазанного собачьим помётом деда, что все зарыдали! Оксана трогала деда и говорила: "Так ты выжил?" "Ну выжил, выжил! Я упал на толстую тётку Марфу, сидящую на скамейке у подъезда! Больше она там не сидит!" "Ты раздавил Марфу?!" - заплакали все снова. - "Она была нам как дочь! Как сноха! Как невестка! Она была не такой злобный созданий, как ты, дедка! Ты очень злой созданий, раз позволяешь себе такое хулиганство!" "Да я что? Я чувтвовал себя, как Юрий Гагарин, который прокладывает борозду в открытом космосе! Я летел, и вся душа у меня летела тоже! "Почему деды не летают, как пчёлы?" - думал я! И тут резкое падение, вопли Марфы и её кишки по всей каталке! Это ещё покраска! Подайте мне 50 баксов, я всё покрашу!" - сказал дед. Степан уже начал отмусоливать банкноты, но Оксана сказала: "Не давай ему! Он всё пропьёт! Мы его знаем! Не первый день родились!" "А ты кто такая?" - спросил Митрофан Оксану. - "Ты что, родилась не вчера? Ох, как летит время! Не успеешь оглянуться, а внучка у тебя пошла в первый класс!" "Я уже кончила школу, деда! И работаю проституткой!" "Ага! Так тебя надо высечь за это! Сейчас-сейчас!" - сказал деда и снял ремень. "Слушай, Степан, а вроде это не наш дед! Наш был тихий и любил шахматы и лотто! Дед, ты из какого подъезда?" - спросила Оксана. "Из первого! А мы-то в каком?" "А мы-то во втором! Ты ошибся подъездом! Давай проваливай, как припёрся! Твоя фамилия Колобков? Да? Вот я и говорю! У нас же всех фамилия Лукошко! Ты, дед, не в своё лукошко попал!" - и Оксана вышвырнула деда с коляской обратно во двор со словами: "Шляются тут всякие, сами не знают, чего шляются!" Послышался шум падения деда, а Степан сказал: "А я уже отмусолил бумажки! Кому бы их дать?" "Так надо поискать вокруг! Неужели рядом нет достойного человека, который своей киской зарабатывает себе на жизнь кропотливым трудом, обслуживая разных старпёров и извращенцев? Поищи!" Степан долго рыскал глазами вокруг да около Оксаны, посмотрел даже ей под юбку и сказал: "Нет, никого больше не вижу!" "Язык намёков не для тебя!" - сказала Оксана. Между тем наступил день. Степан сказал: "Ты как хочешь, а я отправляюсь в СИЗО навестить Надежду! Она мне как родня! Она ела с ладони у меня! Но иногда она бывает крута! И холодно спине! Но напильник в чёрством каравае я ей должен отнести! Менты вскроют каравай и станут её стыдить за напильник! А в это время она ударит им по головам караваем (чёрствым) , и от удара они отключатся! Она достанет ключи и бежит со мной в Гондурас! Там мы обретём семейное счастье! Потому что с тобой, Оксана, семейного счастья не обретёшь!" "Это почему ещё?" - спросила Оксана. - "Ничего не значит, что у меня киска, как депо, я тоже могу кого-то родить!" "Можешь!" - сказал Степан. - "Но ты не добрая! Ты родишь и тут же утопишь ребёнка, как Му-Му! Это твои слова: "Я б на шею им вешала грузики и топила в проруби, как Му-Му!" А я люблю тихих и трудолюбивых, которые бы стирали пелёнки и любили ребёнка! Поиграли бы с ним в тихие игры! А ты из всех тихих игр знаешь только: "Возьми меня!" Нет, с Надеждой будет счастье!" - и Степан пошёл в СИЗО! Напоследок он слышал, как Оксана в ярости выбивает пух из подушек и орёт: "Сам ты не добрый! Кто вышвырнул деда, а за мной гонялся с вилкой?" "Это шутка была, господа! Шутка это! Проверка она всем проверка!" - сказал Степан и вышел. У подъезда его ждала душераздирающая сцена: быки от страха наложили на арена, на Макарена! Дело в том, что дед Митрофан, вторично выброшенный с балкона, поломал кустарник и раздавил кошку Мурку! "Мурка, ты мой Мурёночек! Мурка, ты мой котёночек!" - пропел Степан. Это у нас такой, оказывается, мюзикл, где все поют! Степан взял труп Мурки и пошёл в СИЗО. На вопрошающие взгляды соседей он сказал: "Пошёл прыщи выводить! В СИЗО очень хорошо выводятся с помощью дохлой кошки!" А на самом деле он замыслил передать эту кошку Наде, чтобы она написала маляву и приманила кошку куском колбасы, которую выдавали всем зекам! Кошка приманится, Надежда привинтит маляву к её хвосту и вышвырнет кошку из окошка СИЗО! Было бы очень нехорошо со стороны Степана принести живую кошку, потому что от падения на асфальт та свернула бы себе шею, потому что малява помешает кошке упасть на лапы, как обычно! С дохлой же кошкой проблем меньше: она и так уже дохлая. А чтобы ей удобней было приманиваться на колбасу, Степан за неё уже выучил текст и готов был его прокричать, чтобы Надя поняла, что кошка приманилась! Текст этот был такой: "Приманилась я, сердешница!" Так всё и произошло. Надя уже написала маляву, текст которой был: "Как горный орёл на вершине Кавказа, я гордо сижу на краю унитаза!" Это было перечёркнуто надзирателем и проштамповано: "ЦЕНЗОРЕД!" То есть, прошло цензуру. Но на самом деле настоящий текст был написан молоком между этими строками и гласил: "Принеси мне пару носок, желательно грязных, чтобы я повесилась здесь! Потому что здесь у параши невыносимо! А просить чужих носков не могу: не дадут! Тут носки на вес золота, потому что каждый день кто-то вешается!" "Интересно, почему грязных?" - спросил Степан, отдирая от кошки маляву. "Потому что это менее подозрительно, дурак!" - прокричала из окошка Надя. "Тогда на мои!" - сказал Степан и снял свои вонючки и забросил их в камеру! Это был самоотверженный благородный, но совершенно бесполезный поступок, потому что носки упали на голову Пахана! Пахан этот спал на своей подушке. Его все называли: "Пахан с подушкой", потому что он с ней везде ездил и спал. Ему не понравились носки. Он высморкался в них и напустил лужу прямо на лысину Надежды! Потому что тюрьма меняет человека, и Надя стала лысой. Ничего не соображая от злобы и мести, она ударила Пахана по щеке! Тот проснулся и стал душить её своей подушкой! После чего стал в авторитете у всей камеры в 99 человек, потому что все поняли, зачем ему на самом деле подушка! Но только один человек не понял, что происходит! Это был Степан! Он влез по стене СИЗО к окну и заорал снаружи: "Немедленно прекрати душить Нортберга!" потому что фамилия у Нади была Нортберг! Охранники услышали шум и ворвались в камеру, чтобы избить всех дубинками! Как полагается, Пахану ничего не попало, потому что он был очень страшный созданий и в авторитете. Его боялись даже охранники. Зато они отдубасили Надю и Степана, от чего Степан опять свалился к подножию этого Замка Фи, а Надя была спасена от удушья! "Спасибочки вам с кисточкой! Идите к чёртовой матери на белом катере!"- сказала она им, потому что тоже боялась Пахана. И говорила только по фене. Наконец, страсти улеглись. Степан снаружи передвигал ножки дохлой кошки и просил: "Ну иди же, иди! Раз-два, левой!" И кошка шла, но потом опять падала мёртвая! "Степан, а, Степан!" - позвала любимого Надя. - "Ты напильник мне принёс? Пахан очень просил! Ему здесь тоже не нравится!" "Принёс, принёс! Передай пахану, что он толстая лысая задница!" - сказал Степан. Но Надя, понятно, этого передавать не стала, а устроилась подальше от параши и поближе к Пахану! "Только бы не перепутать!" - думала она. - "Запомним: спад - плохо, восстановление - хорошо! Подальше от параши - хорошо!" Она поняла, что и на Зоне можно жить припеваючи! К тому же она заметила, что она одна женщина в камере, набитой симпатичными вонючими мужиками! Поэтому она решила им всем дать! "Прости меня, Степан!" - бормотала она, когда на неё выстроилась очередь. - "Прости меня, Мурка!" Но Мурке было уже как-то всё равно, потому что она давно подохла. Но тут в жизни камеры номер 7 произошло знаменательное событие! Туда поступил дед Колобков на инвалидной коляске! Оказалось, что его замели за то, что он дрался и горланил русские народные песни типа: "Не слышны в саду звуки музыки! И причина есть лишь одна! Насмотрелся я "Телепузиков" и зомбирую до утра!" Вот он так зомбировал, и его замели! Он гордо въехал в камеру 7 на каталке и орал: "На Грозный! На Грозный!" Ему сказали, что с Чечнёй больше не воюют, и там идёт строительство! Тогда он стал кричать: "На Тбилисси! На Кутаисси! На Ереванъ!" и сам себя одёрнул: "Зачем мне Ереванъ?" и попытался выпрыгнуть в зарешёченное окошко! Но тут глаза деда попривыкли к темноте, и он увидел, как зеки в очередь трахают Надю! Дед спросил: "Кто крайний трахаться?" Ему ответил какой-то здоровый рыжий детина, из носа которого катилась сопля: "Я крайний!" "Я за вами буду!" - ответил дед. - "И вытрите соплю: не могу сосредоточиться!" "А ты вообще кто такой?" - спросил детина. "Я - дед!" "Мороз, что ли?" "Санта-Клаус! Я теперь ваш новый Пахан! И я всех вас поведу к Свету!" - сказал дед. На что Надя из позы "раком" сказала: "И ты здесь! Я слышу: ты тоже сюда сунулся! Как делишки?" "Ещё не родил!" - ответил дед. - "Но я замыслил побег из этого СИЗО! Вы берёте меня и вышвыриваете вместе с коляской на улицу! Я падаю на Степана и давлю его, потому что он говорит: "Черезчур тяжело!" Ему тяжело, а вам - Свобода! Которая встретит вас у входа!" "Ничего не получится, дед!" - сказал Пахан с подушкой. - "Заметут!" "Вас, может, и заметут! А меня - нет! Я - гужевой транспорт и сольюсь со всем транспортным потоком по этой улице Матросская Тишина! А вам надо переодеться, так как вы засветитесь в ваших полосатых робах! Вот, я принёс вам рыбий жир, пейте!" "Боюсь, мы уже не то пьём!" - сказал Пахан. "Так вы что, не из 8 камеры?" - удивился дед. "Нет! Мы из 7-ой! Лишенкины мы! А твои Колобковы - в 8-ой камере!" Так дед снова ошибся, потому что по жизни забыл дома свои очки-"консервы"! Но его быстро перекинули в 8-ую камеру, где сидел только один человек! Только один! Это был его Старший Сын Матфей! "Ты чего здесь расселся?" - спросил его дед Колобков. "Расселся, раз у вас, папаша, бачок не работает!" "Ты что такое говоришь своему папе?! У папы бачок не работает? Да ты вообще кто такой?" "Я - слесарь из 8-ой камеры! По кличке Кривой!" "Это в кого это ты кривой? В меня?" - спросил дед Митрофан, и это были его последние слова, потому что ему стало нехорошо! И его отправили в лазарет! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-1975,9-1976,1

   20 ноября 2008 года. Ну ездил я к Хохловой, и Глаза не Закатились. Они мне, что я не люблю девушек. Я, что люблю виртуальных, по фоткам. При этом я так осклабился, что Хохлова сказала: %Всё понятно!% Я ей не стал втолковывать, что фотки не просто женщин, а трансочек! Это ей знать не обязательно. И вот сейчас я снова скачивал фотки их! Там такие шикарные женщины! И они тоже с перцами! Я балдел! А потом у меня Закатились Глазки от них! И я усомнился в Важной Утилите! Мне не удалось устремить перец в лоб себе изнутри! Наверное потому, что я был только в начальной стадии ЦЭ (Закатывания) , а Утилита придумана в зрелой стадии. То есть, для каждой стадии (если смотреть по времени от начала ЦЭ) свои мудрости. И старые мудрости не годятся для начинающихся ЦЭ. Ну а потом смог устремить, когда прошло немного времени. В Правилах же не сомневался. О чём это нам говорит? Да ни о чём. Когда настаёт стадия устремлять взгляд в лоб, тогда и устремлю. А вообще, дожидаясь этой стадии, лучше не трогать Правила, чтобы в них не усомниться! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-1976,1-1980,4

   20 ноября 2008 года. Меня вздрючил мент, который пришёл и отштрафовал Завки (рабочего, помощника Вандама, который делает ремонт у нас в квартире) на 200 рублей за то, что у Завки нет разрешения на работу. Я понял это так, что всех нас посадят в тюрьму, как сообщников Завки! И Настю! Насте я это сказал. Она сказала, чтоб я не плевался и не грузил её ерундой. А я плевался, потому что был вздрючен! Я пророчествовал, что мент придёт опять за деньгами, раз его здесь прикормили! Об этом я рассказал и на вахте, и в магазине Людмиле-2 и Саше. Там был ещё ВН, так он меня сбивал с толка, и при виде его, и слыша его (%Жив ещё?) , в моём громком голосе наступал холостой проворот, если так можно. Но потом я продолжал бубнить, что даже тихий Вандам заговорил "по фене" и сказал, что 200 рублей - х.йня! А вообще их каждый день штрафуют, этих чучмеков, в метро менты на 50-100 рублей! Так что мента надо попросту не пускать, у него и ордера нет! Поэтому я и Ивану Еремеевичу всё рассказал. И то, что мне совестно делать ИЕ сообщником Завки, который шляется без Разрешения! Что пусть ИЕ говорит менту, который придёт, всё, что хочет и нас не выгораживает! Потому что если мы сядем в тюрьму, то ИЕ в тюрьму тащить совершенно не зачем! Но вот мент больше не пришёл. А когда он пришёл, я ему ещё спел песенку: "Наша служба и опасна, и трудна!" А он допел: %И на первый взгляд как будто не нужна!% С юмором был мент, но напугал не по-детски! Кто его знает? Завки ему сказал, что работает тут последний день. И менту сам Бог велел проверить это. Я и Вандаму говорю: "А вы скажите, что вы просто друзья хозяина и сверлите для удовольствия, а не за деньги!" А Вандам говорит: "Нет, мы лучше скажем, что это ты сверлишь! Мент войти не может без ордера. Так пусть приедет брат и разбирается с ментом за дверью!" Короче, опять ничего успокоительного, вызов брата - это экстремум! Но мент не пришёл. Сказка про Космос. Летело судно космическое "Корыто" в систему Медузы, так как капитан Лопозков узнал, что именно там космический пират Перельман скрывает свой гарем! И Лопозков тщился мечтой поиметь всех наложниц, прежде чем он их выпустит на все четыре стороны! Потому что его любовница Сколопендра с планеты Марс его уже задолбала! Он ей сто раз говорил, что полюбил он её в пьяном состоянии после 8 банок на спор! А она всё своё: "Я мол, тебя, Лопозков, побрею везде, 18 тебе уже!" "Мне, - говорил Лопозков, - 18 уже 2 раза по 18! А везде я бриться не хочу, потому что хочу сохранить усики а-ля Гитлер!" "Кто такой этот аля Гитлер?" - спрашивала Сколопендра. "Точно не скажу, говорят, какой-то диктатор древности!" И вот выходит Лопозков на кубрик в одних трусах с перекинутым через плечо мохнатым полотенцем! Он шёл в ванную, но тут кончилась вода. Она поступала по специальной виртуальной кишке с родной планеты Лопозкова Венеры, но астероиды из Пояса Астероидов запутались в кишке, и она перекрутилась. И чем дальше "Корыто" удалялось от Венеры, тем больше кишка закручивалась, и меньше воды поступало! Лопозков с ожесточением давил ногой на кран подачи, когда из-за его спины высунулась чья-то зелёная рука и стала помогать ему брить подмышки! "Нет работы тяжелее!" - сказал руке Лопозков про качание воды из кишки. - "Спасибо, конечно!" Но потом помертвел от ужаса и выскочил из душа! "У нас в душе завелось привидение!!" - заорал он. И ему из кабинки вылетело обратно на плечо полотенце! Анфиса Лопозкова, его дочка от Сколопендры, увидала голого отца и бросилась в плач! "Ах, вот как ты любишь своего папашу!" - сказал Лопозков. "Да нет, я плачу, потому что щас меня пошлют внутрь кишки прочищать засоры!" - сказала компактная Анфиса и была права. Профессор Селезнёв и капитан дали ей в руку ёршик для чистки унитазов и пинками протолкнули в кишку, чтобы она своим телом остановила закручивание кишки в спираль! Бедный ребёнок полз, сжимая зубами ёршик и бормотал: "Вам это дорого обойдётся! Я всё сообщу Перельману! Все ваши планы обрюхатить его гарем! Вряд ли это ему понравится!" Тут прямо по голове Анфисе прилетел мощный болид, и она заткнулась. Очнулась она как раз в Поясе Астероидов! Эти астероиды были разумны. Они сгрудились кучей и обсуждали: "Что бы это могло быть?" про кишку! "Это, дибилы вы такие, кишка, через которую, пока мы в Солнечной Системе, поступает вода для купания и для варки пельменей! Пельмени вы такие!" - закричала девочка. "Что она говорит? Что ты такое говоришь?" - спросили астероиды. Анфиса поняла, что сказала щас на родном китайском языке и перешла на космолингво: "Пингвины вы недоношенные! Вот я вас щас ёршиком! Немедленно вылазьте из кишки! А то вздумали моду перекрывать воду!" "Скажи мне, о прекрасное незнакомое дитя!" - сказал Главный Болид. - "А как далеко тянется ваша кишка?" "Ты что, не понял, жертва аборта? До конца Системы! Потом она самоотключается и отцепляется от "Корыта", потому что она коротка! И мы летим уже на запасах воды, который насобираем в баллоны! Так все делают! Пора бы знать! В Системе полно отрезанных труб-кишок, которые остались после отважных космопроходцев, не таких тюфяков, как вы, болиды!" - сказала девочка и замахнулась ёршиком на болиды! Те расступились, и Анфису смыло потоком воды, который теперь свободно понёсся к "Корыту"! В это время капитан Лопозков и Селезнёв набирали водой баллоны перед вылетом во Вселенную. "Думаешь, она погибла?" - спрашивал про Анфису Селезнёв. "Надеюсь, что так! Она меня уже задолбала! Вся в свою мать! И нам бы было легче без неё! Набрали бы себе целое "Корыто" бабищ из гарема Перельмана и никакая стерва типа Анфисы нам бы не помешала! А то начнётся: "Папа! Ты больше не любишь маму?!" И истерики! Не переношу!" - ответил капитан. Но тут из кишки с потоком воды вырвалась Анфиса и с воплем "Банзай! Я сделала это!" плюхнулась в баллон с водой! "Молодец!" - сказали Селезнёв и Лопозков. - "Теперь остаётся решить проблему с кишкой-канализацией, которая всё ещё соединяет нас с Венерой! По ней утекают наши фекалии, но она тоже запуталась в Поясе Астероидов! Я думаю, Анфиса, ты, как прилежная девочка, починишь и её!" "Ну уж нет! Спасибочки!"- сказала Анфиса. - "Лезть в коричневую трубу!" "Но мы тебя отмоем потом лосьонами и мазями! Пока эта канализационная кишка не кончилась. Потому что мы, как чистоплотные звездопроходцы, не берёмся загрязнять отходами Солнечную Систему! А потом можно, потом сам Бог велел!" Но Анфиса ни в какую не хотела снова лезть туда! Тогда Лопозков пошёл на чрезвычайные крайние, но необходимые меры! Он дал Анфисе посмотреться в зеркало! Никогда не давал, а теперь дал! И Анфиса решила покончить жизнь самоубийством после такого жестокого просмотра! Вот ту-то ей и был вручён унитазный ёршик, и она поползла по трубе обратно в Систему! Она решила, что больше не вернётся! Она и Завещание составила, где всех кукол и учебники космолингво завещает своей мамаше Сколопендре с Марса. Пока она лазила, Селезнёв и Лопозков рассмотрели этих кукол. Все они изображали то Ди Каприо, то участников Битлз. И только одна кукла изображала девочку. На лбу её было написано коряво: "АНФИСА", а из глазок текли чёнильные слёзки, если её на пупок надавить. "Что за дрянь?" - спросил Селезнёв и вышвырнул всех кукол в форточку! - "А ей скажем, что отослали их на Марс мамаше!" Между тем героический ребёнок медленно продвигался по кишке к Поясу Астероидов! Сзади девочку толкало тоже дерьмо, так как у Лопозкова как раз началась диарея, попросту - понос! От невыносимой вони лицо Анфисы позеленело, а когда она выбралась из трубы в Поясе, то все местные цветы завяли, а Астероиды воротили носы! Выбралась Анфиса чудом! У Лопозкова был такой мощный понос, что он грозил утопить Анфису в фекалиях! Но та на последнем дыхании схватилась руками за лесенку, ведущую в очередной люк, которыми были оборудованы кишки, и её с фонтаном дерьма вышвырнуло на поверхность кишки! Она лежала и не верила своему счастью! "Как прекрасны звёзды! Как прекрасен Млечный Путь и завядшие цветочки! Нет, я больше не хочу умирать!" - сказала Анфиса и пошла у астероидов спрашивать, нет ли у них запасных кукол Ди Каприо и Битлз? Но Астероиды говорили, что самим надо, и предлагали куклу чукчи с Севера! Делать нечего, набрала Анфиса этих кукол чукчи. Там был стреляющий чукча, чукча-командир с биноклем, чукча с фауспатроном и просто чукча-автоматчик. Снаряжённая таким образом и наряженная в майку с надписью "ЛДПР", потому что астероиды полюбили её, как родную и подарили майку с партийной символикой, Анфиса помахала на прощание ручкой, сказала: "Поехали!" и нырнула в канализационную кишку! Теперь плыть было гораздо труднее, так как против течения! Но Анфиса резво шевелила ластами и скоро выпрыгнула в "Корыте" в самый последний миг, потому что "Корыто" вышло из Системы, и шланг отвалился сам! Не скажем, что Анфисе все очень обрадовались, потому что такое существо, как Анфиса, было не способно возбуждать радость, тем более, что она тут же пристала к Лопозкову, который стоял у штурвала с тем, чтобы он заценил кукол-чукч! Лопозков отбивался, брыкался, но Анфиса не отставала, а всё воображаемо строчила из автомата чукчи в нос капитану! Результатом этого стало то, что "Корыто" врезалось в малую планету ХХ-ХХ и погрязло в местной пыли! "Что ты наделала?! Выродок! Смесь человека и Сколопендры! Уродина!" - кричали взрослые, а Анфиса говорила своим чукчам: "Не волнуйтесь, это они говорят не вам, а мне!" Все вышли из "Корыта" и стали оценивать масштабы катастрофы. "Одна покраска и жестянка обойдётся в 20 кредиток!" - раззорялся Селезнёв. "По-моему, она (Анфиса) просто кю! И её надо хорошенько выпороть!" - сказал Лопозков. Он снял ремень и стал гоняться за Анфисой, которая весело бегала кругами вокруг потерпевшего бедствие "Корыта". Наконец, она споткнулась, и отец занёс над ней ремень! Но неожиданно из-под носа Анфисы забил источник чёрной жидкости!! "Нефть! Нефть! Мы богаты!" - стали все плясать и веселиться! Да, действительно, в недрах ХХ-ХХ была нефть. Но так как все баллоны были уже наполнены водой, то пришлось просто прикрепить ХХ-ХХ тросами к "Корыту" и барражировать его на буксире. Что и сделали. "Круто!" - говорила Анфиса, когда за форточкой стал маячить ХХ-ХХ на тросах. Но он так цепко сидел на своей орбите, что сошёл с неё только с большим толчком, поэтому золотые буквы на корме корабля "Корыто" покачнулись и упали в Космос! Теперь, если судить по ним, корабль назывался "Рыто". Об этом Лопозков прочитал в газетке жёлтой прессы, которая сфотографировала корму корабля. "Ну что ж, - сказал капитан, - могло быть и хуже! Вот если бы мы назывались "ПОБЕДА", то стали бы "БЕДА"! Или если бы назывались "НОГА В НОГУ", то стали бы "НОГА В НО"! Но мы и назывались скромно, но со вкусом, поэтому стали, не поймёшь, что!" Между тем в иллюминатор было видно, что на ХХ-ХХ остались какие-то аборигены! Они сидели с обалделыми лицами. "Мощный, верно?" - крикнул им Лопозков про "Корыто". Они покивали. Ну а потом их смыло космическими течениями в Космос! Жизнь "Корыта" стала налаживаться. Анфиса не могла наиграться в своих чукчей, Селезнёв сидел в Космонете и черпал оттуда изображения космических транссексуалок, из которых он на Земле родной создавал Космозоо! Там были разные транссексуалки: и с планеты Шелезяка, и с коричневой планеты... Все они отличались неуёмным аппетитом, и их надо было кормить 8 раз в день! "Мои малышки!" - говорил про них Селезнёв. Но Лопозков и Анфиса терпеть не могли этих бабищ с перецами, которые залезали в холодильник и пожирали все ананасы внутри! Но тёлки эти были добрые, хоть и весили по 300 кило. Они понимали, что являются обузой для "Корыта", поэтому всячески подлизывались к Лопозкову и Анфисе. Они обвивали свои переца вокруг переца Лопозкова и говорили тихо: "Я буду тебе нежной и любящей подругой!" И Лопозков таял от таких ласк. С Анфисой же было сложнее. От её вида у транни шла кровь из ушей и блевотина изо рта! Но, отблевавшись, они продолжали напор и на Анфису: "Анфиса, а ты когда-нибудь любила мужика с женским лицом?" Или типа. Короче, в конце концов все сдались, и транни могли свободно объедать путешественников. Одного боялся Лопозков: как поладят транни и наложницы Перельмана, когда он их заберёт с планеты Перельмановки? Скорее всего, они станут любовницами друг для друга! Селезнёва этот вопрос совершенно не волновал: "Всех доставим и разместим в Космозоо! Места хватит!" И правда, теперь, когда Космозоо разросся, он занимал 99% суши на Земле и вытеснил всех обитателей Земли на Венеру! Так что Селезнёва можно считать Правителем Земли! Итак, транни Маша пошла в душ. "Не очень-то долго там сиди!" - крикнул ей Лопозков. - "Вода не бесконечна!" "Милый!" - сказала Маша. - "Ты не потрёшь мне спинку?" "Потереть?" - спросил Лопозков у Селезнёва. "Ну ты и лошара! Чего ты очкуешь? Ты должен доминировать! Не очкуй!" - сказал Селезнёв. "Сама мой себе спинку!" - сказал Лопозков. - "Я доминировал!" "Лошара ты лошарная!" - сказал Селезнёв. - "Может, она хотела тебе дать!" "Куда?" - сардонически спросил Лопозков. - "Женское дерьмо очень приставучее!" На том диалоги о доминировании и кончились. Между тем Маша вступила в половую связь с зелёным существом, которое завелось в душе и помогало брить ноги в данном случае! Поэтому из душа Маша вышла вся сияющая и сказала: "Я много думала щас в душе об этом мире, и об этом душе! Понятно, что в мире всё кверх ногами! Но наконец-то я нашла существо, которое можно любить светлой чистой любовью без всяких предохранительных принадлежностей! Я назвала его Ваня! Ваня, выйди!" "Нет, только не это!" - сказал Лопозков, но Ваня уже вышел. Он был как две капли похож на Анфису, только зелёный! Он с криком: "Папа! Я ваше сыно!" бросился обниматься с Лопозковым! "Так-так!" - сказал Селезнёв. - "Значит, ты его отец!" "Да не помню я!" - отбивался Лопозков. - "После 8 банок ничего не помню! Помню какого-то человека-мужика в пиджаке! Помню дерево такое, типа ёлки! Но чтоб я этого мужика и рожал? Ёлку я потом нашёл у себя в заднице - это разозлился Санта-Клаус, когда я спьяну сказал, что он - ненастоящий и чего он, хрыч, так мало принёс?" "Ну а мужика в пиджаке нашёл щас!" - констатировал Селезнёв и закричал: "Анфиса! Анфиса! Твой братец родной нашёлся!" Анфиса впала в ностальгию: "Я не видела своего родного любимого братца... Постойте, но у меня сестра была вроде! О, сестра! Как ты изменилась!" - и Анфиса гладила Ваню по голове, по лысине. "Я же в отпуску!" - сказал Ваня. "А! Ты в отпуску! Я и смотрю: модница! Брюки надела! Щас так ходят, да?" "Да!" - сказал Селезнёв. - "Это не сестра! Это брат!" Но тут встряла молчавшая доселе Маша: "Я бы сказала, что это уже и не брат! Я его сделала сестрой, опустила! Знаете песенку: "Щас ты сам ты станешь Наташей!" Вот так. Можете называть Ваню Наташей." "Спасибо за разъяснения! А теперь марш отсюда в холодильник! Будешь ещё нам тут опускать наших братьев!" - холодно сказал Лопозков Маше. Маша ушла, обиженно покачивая селиконовыми бёдрами и грудями. "Итак, брат!" - начал перекрёстный допрос Лопозков. - "Рассказывай, как проник на наше судно?" "Я проник в Байконур, спрятался среди тюков и бочек, и был таков!" "Сколькими видами оружия владеешь?" "Одним! Лопатой! Могу копать, могу копать, могу копать..." "А что ещё можешь?" "Могу и не копать!" "Понимаешь, мы спрашиваем не с потолка! Нам нужна всякая помощь против пирата Перельмана, за гаремом которого мы щас и летим! Сможешь прокопать подземный ход к его замку? Шахтёрскую каску и фонарик мы тебе выдадим!" - сказал Селезнёв. "От чего ж не прокопать? Прокопаю!" - сказал Ваня. - "Но за это вы мне дадите в наложницы самую любимую жену Перельмана!" "Можешь просчитаться! Перельман - известный извращенец! Он любит не женщин, а мужчин из Восточного Берлина, которого давно нет на лице Земли! Стёрт! Поэтому самая любимая будет, верно, транссексуалкой с волосатыми ручками-ножками!" "Ну и пусть!" - сказал Ваня. - "Побреем! Я люблю транссексуалок!" И он углубился в журнал "Овощи", который лежал на столике сбоку. Диалог, таким образом, закончился. "Какие всё-таки бывают овощи!" - восторгался Ваня. - "И капуста! И морковь! И помидоры! А у нас на ужин одни макароны! Как в тюрьме!" "Не нравится - не ешь!" - сказал Лопозков. - "Вот у меня в Системе Близнецов забавный случай вышел! Мы тогда летели под ЕН-99..." "Во заливает!" - сказал Селезнёв. - "Тебя до сих пор из Солнечной Системы не выпускали, потому что ты - скрытый буйный псих и угроза для общества!" "Точно! Не выпускали!" - покраснел Лопозков и сел на место. - "А теперь слушай мою команду! Тебе, Ваня, выстирать все скафандры! А вам - выучить английский язык! От сих до сих! Приеду - проверю!" "А зачем нам английский?" - спросила Анфиса. "Дура! Перельмана будем грабить!" - сказал Лопозков и пошёл посмотреть, как там летит ХХ-ХХ. Вернулся он с одним молотком в руке, хотя уходил с двумя! "Уронил!" - коротко пояснил он. Между тем "Корыто" приближалось к Системе Медузы. Лопозков мыслил затормозиться на орбите Перельмановки, но ХХ-ХХ, набравший скорость, врезался сзади в тормозящее "Корыто", и оба небесных НЛО упали на цветочный лужок! Когда астронавты вышли на воздух, то увидели множество красивых дев в ситцевых платьях, которые бегали по лугу и собирали цветы! "Женщины!" - сказал им Ваня. - "Теперь вы свободны! Мы освободим вас из перельманова рабства!" Тут одна из женщин подошла к Ване и задрала юбку! Под юбкой был нехилый перец, больше, чем ванин! "Ну тогда скажите, где настоящие женщины?" - спросил Лопозков. "Томятся в Замке Фи!" - сказала ненастоящая женщина и убежала. Предстоял тяжёлый путь! Лопозков и вся команда запаслись водой, молоком в пустышках на случай молочной жажды, обвесились оружием и дротиками для игры в "Дартс". Все были готовы. Из корпуса "Корыта" выгнали танк под названием "Мальчик", расселись в него и понеслись к Замку Фи. "Мальчик" весело скакал по булыжникам и песку. Перед ним открылся ров, наполненный водой. Это была не преграда для "Мальчика". Преграда была в другом: на стене Замка стоял сам Перельман в фуражке в окружении своей свиты - женщин из гарема, затянутых в кожу и портупеи. Он вскинул руку в нацистском приветствии, и вся свита дружно заорала писклявыми голосами: "Зиг Хайль!" "Что они кричат?" - спросил Лопозков. "Они зовут какого-то Зига Хайля! Наверное, это местный божок! Ну, "Мальчик", бронетанковым пли!" "Мальчик" пальнул бронетанковым и проделал брешь в стене! Все женщины от страха повалились на арена, на Перельмана! Но он успел убежать и скрылся в Замке! Селезнёв вылез из "Мальчика" и стал допрашивать контуженных женщин, которые кричали: "Катц не убита! Только контужена!" "Куда тебя, Катц, ранило? Говорить можешь?" - спросил Лопозков. "Дело не в этом!" - ответила умирающая женщина. - "Ты стоишь на моём яичнике!" "Прости! Говори!" "У Перельмана есть План "Б", который... который..." - и Катц умерла! "Есть ещё кто живой?" Подняла руку Шульман. "Говори!" - приказал Селезнёв. "На каком месте остановилась Катц?" - спросила Шульман. "У Перельмана есть План "Б", который..." - сказал Селезнёв. "Который..." "Говори, сволочь проклятая!" - не выдержал Селезнёв! "Раз ты со мной так, то я тебе ничего не скажу!" - и Шульман тоже померла! Селезнёв заплакал: "Никогда ещё я не видел столько бесполезных смертей зараз! Столько смерти! Эй, Ваня! Ты не можешь водить "Мальчика"! У тебя нет прав!" Но Ваня уже вскочил в кабину "Мальчика" и, тоже обозлённый обилием ненужных смертей этих еврейских женщин, каждая из которых могла бы стать его женой, шлюхой или любовницей, дал газ! "Мальчик" пропорол дыру в крепостной стене и въехал в Замок Фи! Долго искали наши друзья беглого Перельмана! Они обещали за его голову награду - 5 кредиток, но никто ничего не знал. И только через месяц сам беглый Перельман, заросший бородой и вшивый, вылез из отверстия в земле, которое никто не заметил! Он сдался! Его моментально передислоцировали на ХХ-ХХ спиртовать грибы и расчищать снег на Полюсе, так как на ХХ-ХХ был свой Полюс. Там-то Перельман и подхватил свинку и заболел! А свинка у взрослых может привести к серьёзным проблемам! Она и привела: вшивый Перельман не удержался на скользкой поверхности болида и свалился в Космос, как тот злосчастный молоток, уроненный нашими друзьями. Они же, в свою очередь, раздели женщин, переодели их в ситцевые платья, которые поснимали у трансочек, гуляющих по лугу! Трансочек одели в кожу и портупеи, потому что Ивановской Трикотажной Фабрики на Перельмановке не было! И все остались довольны: женщины были в женской одежде, а полу-женщины в полу-женской! "Теперь остаётся только привезти сюда Ивановскую Фабрику, и дело сделано!" - сказал Селезнёв. Потом "Корыто" и ХХ-ХХ отчалили с грузом наложниц на борту, и каждый вечер Селезнёв, Ваня и Лопозков устраивали так необходимые вечеринки эротические с ними, наложницами! Потому что секс способствует в долгом однообразном путешествии! Местные транссексуалки сначала боялись настоящих женщин и прятались в своём холодильнике, но потом осмелели и тоже стали принимать участие в вечеринках! Это называется "оргии". Где было непонятно и не важно, кто мужчина, а кто женщина! "Мне теперь не важно, всё не так уж важно!" И скоро "Корыто" притаранило ХХ-ХХ на Землю, и все получили свои бабки! К.
  

ЭПИЛОГ

   Может показаться, что это всё очень просто и бесхитростно. Так и есть. Если не верите, сами попробуйте написать такое. Эта лёгкость говорит о том, что я вышел из кризиса и снова пишу. Это хорошо. Хоть этого никто не прочтёт в лучшем случае, это мой след на Земле! Вот я и говорю: иногда следы бывают незаметны! Мы не увидим, как погасла звезда, и не узнаем, и не услышим! Я оставил след, я своё дело сделал. Остальное дело везения: прочтут или нет. К.
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-199

("Письма в никуда"-199)

2008

ПИСЬМО В НИКУДА-1980,4-1981,6

   22 ноября 2008 года. Сегодня утром была очень страшная ЦЭ. Началась от Халвы. Я проверял на жизнеспособность и естественность Утилиту про "Направить перец в лоб". Я лежал и ясно видел, что этот перец справа, значит, и в лоб справа. А слева в это время думал: "Пока меня интересует такая ерунда про право-лево, будет ЦЭ (Закатывание!)" А сам вспоминал разные ЦЭ из прошлого и чувствовал, что нвачинаю увеличиваться до их уровня. Это были ЦЭ, когда глючил немецкими танками 12 часов подряд, так как экономил таблетки. Тогда на востоке была чёрная стена, а я сидел и смотрел туда. Потом ЦЭ, когда в самый первый раз поехал в 14 больницу на зубы и не мог найти входа. А когда нашёл, то там было красное здание! Красное! Цвета крови! Тогда тоже выпил снотворные. А потом это продолжалось в автобусе. Но мой перец уже не носился по всему свету типа того, как щас донёс до меня щас "хожу всегда хорошо". А потом в метро от звуков музыки кончилася эта ЦЭ. А началась она из-за парня в больнице, который катался на большом мотоцикле! И этими колёсами наехал на меня! А мне надо было потом ехать искать 14-ую больницу! Я заходил во все КПП, в одном сидела женщина, я подумывал о сексе с ней. В больнице 15-ой когда лежал, смотрел на потолок, тоже сильная ЦЭ. Я тогда побежал в панике к сёстрам, а они дали успокоительный чаёк. И вначале несильная ЦЭ, когда именно в метро спутались понятия право-лево. Тогда ещё я думал, что хожу всегда хорошо. То есть, хожу во время ЦЭ, переставляю копыта свои. И щас я думал, что можно просто лежать, глючить, но дорастать по энергетике до этих высотных ЦЭ! Потому что я уже и сказать чего-то боялся, потому что на рот лёг запрет, и я просто чудом думал какие-то мысли, раз они были вербально запрещены! А Утилита-то как раз тоже вербальная: "устремить в лоб" - это слова, которые надо проговаривать. А на рту - запрет! Очень страшно говорить что-то. Но как-то продолжал думать. Ясно, что все слова разбивались на гласные и примеривались эти гласные не к чему-то, а к выбросу в Окно: там пара "о", или три "е" в одном слове! Это будет такой предсмертный крик! Потом я выпил вторую таблетку, и мысли пошли иначе. Я подумывал, что мне надлежит сделать что-то смелое! Взять и всех убить в квартире! Тогда, может, Глаза Откатятся! А в психбольнице это было желание дать по морде говорящим! Значит, я - Прирождённый Убийца! И тут на меня со всей силы наехал Григорий! Вот чертовщина! У меня покатые плечи, я - убийца, а он доминирует! Достаточно только его раз увидеть, эту красную рожу, чтобы навсегда подсесть и свихнуться! Я так никогда и не пойму его полностью! Вот я в Красково закричал в одиночестве: "Люди! Вы все - пид.арасы!!" И после этого смелого поступка я перешёл в разряд преступников, которые живут выше общего уровня, когда никто не позволяет себе таких смелостей! И это было похоже на Григория капельку. Но от этого мне стало так грустно! Веселит меня лишь тогда, когда я как все. А Григорий постоянно выше этого уровня! Поэтому такой мрачный! Веселится он лишь тогда, когда устраивает всеобщие "драки" студентов посреди потока. Тогда смеётся. Но я болагополучно опустился после своей смелости и стал как все опять. А он не опускается, а таких называет "тормозами", которые его тормозят! А вообще был глюк, что он на воротах у церкви, где я ходил ночью, когда искал их, студентов своих, чтобы присоединиться на "картошке". Но не нашёл и заночевал в заброшенной церкви. Не спал, правда, а жрал яблоки из садов внахаляву. А днём вернулся чудом в Москву. Брат потом отвёз, куда надо, к Григорию! И вот на воротах я представлял его, хотя он в той деревне никогда не был. А когда был на воротах по-настоящему, я всегда пасовал ему (я был на воротах, а он играл.) . Но не это важно. Важно, что я лежал в черноте, плечи были чёрные, а позади маячила красная харя Григория недовольная! Правда, и ему я приписал, что он видит мою мордочку, и лицо у него из-за этого хоть немного темнеет! На самом деле его лицо никогда не темнеет! Оно горит как огонь во все времена года! И он ненавидит и мою темноту, и мои белые мысли! Как тут жить? Да, я сел и наблюдал, что перец стал не справа, а по курсу спереди. И лоб там же. Значит, перец справа только в лежачем состоянии. При этом этот перец стал размером с точку, и гадил весь мир. Но тут я решил, что смогу это всегда потом переврать, говоря свои Правила, которых я пока не касался. Я применял Утилиту. Потом вспомнил Гитлера и решил, что и от него можно было в своё время так же подсесть, как и от Григория! Конечно, Гитлер по сравнению с Григорием - полный ноль, но тоже страшный! Когда он наклоняется к ребёнку, его эти щёки. А внизу-то - рушащиеся города и горы трупов! Страшно! И как он самоубился в Волчьем Логове! Что мне щас, тоже самоубиться? Провоцирует и меня! Это дало мне лёгкую передышку, а то всё Григорий да Григорий! Ну а потом я понял, что стал ниже моих собственных Выводов про то, что пока я замечаю всю эту фигню, будет ЦЭ! Это стало выше меня! И это послужило Откатом, хотя я твердил себе, что так просто Откатиться не могут, достаточно найти, как скомпрометировать это умозаключение. А я мастер рушить всё хорошее. Но нет. Кончилось это ЦЭ просто чудом, хотя чудес не бывает, я это знаю точно. Я это всегда себе твержу в начале ЦЭ. Каковы результаты? Что Правила не пострадали - хорошо! Утилита остаётся "панацеей", хотя и с ней ЦЭ достигают диких значений! Хочу, думаю, что перец справа или по центру, не важно! Как долго я ждал этого Вывода: "Не важно!" Но его не было! Всё было важно! Не важно бывает только в Откате! А ещё я ждал, что Закатятся по второму разу! Но нет, пронесло. Только вырвало от таблеток и соды. Вообще, как я старался пересилить высотой прошлые ЦЭ, так решил пересилить высотой и время без ЦЭ, когда просто иду по улице. Совсем сбрендил. Там пересиливать нечего, там переца вообще нет! А насчёт Устремления в лоб, так про него тоже думал, что совсем дурею, применяя его! Но если бы применил Правила, было бы ещё хуже! Их же два, а в промежутке между ними расстилается чернота! Это к примеру о том, как усомниться в Правилах. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-1981,6-1985,5

   23 ноября 2008 года. Всё, брат на месяц уехал в Аргентину. Осталась Настя, злобное созданий, на меня! Ехала карета, запряжённая парой ослов, по Венгрии. Наступила ночь. А в карете ехал наш отважный Отоз и его слуга Глумо, глухой, как пень. А они едут и не знают, что их дорога лежит к замку графа Дракубы, известного в округе пропойцы и матерщинника-крамольника, который обещал выпить на троих Бермудский Многогранник, Незакрытый Пуп Земли! И вот едут они, едут, как из окон замка Дракубы летит бутылка и попадает одному ослу в глаз! "Больно! Бе-е!" - кричит осёл человечьим голосом! "Возница! Что с нашими ослами?"- спрашивает Отоз в темноту. "Кажется, взбесились, сир!" "Так пристрелите их!" - говорит Отоз. "Нельзя, сир! До коттеджа миледи Здвинтер ещё 5 минут пути!" - отвечает возница. Делать нечего, поскакали дальше! Тут из окна Дракубы прилетает бутылка по голове самого Отоза! Он спрашивает своего Глумо: "Что это было, Глумо? Что со мной?" "Кажется, сотрясенние мозгов, хотя их никогда у вас не наблюдалось!" - говорит всегда глухой Глумо. "Что вообще за хрень происходит?" - спрашивает Отоз у возницы. - "Глумо заговорил!" "Не знаю, сир! Со мной такое впервые! На горизонте красное зарево, хотя щас 3 часа ночи! Давайте остановимся и сделаем ночлег как раз в этом гостеприимном замке поблизости!" - предложил возница. И все с ним согласились: даже ослы и Глумо. Они, наши друзья, и не подозревали, что в замке у Дракубы в ту ночь веселилась не кто иная, как миледи, она-то и кидалась бутылками в прохожих и экипажи! Ворота со скрипом раскрылись, и повозка въехала на двор замка. Сразу набежали слуги Дракубы - черти! Они пытались первыми схватить плащи и накидки путников. Они спрашивали, цокая копытцами: "Ваш плащ, сир?" "Мой!" - отвечал Отоз. - "У меня даже ярлык магазина сохранился!" "Чего-то с этими слугами не ладно!" - бормотал он сам себе. - "Кого-то они мне напоминают!" И тут же хлопнул сам себя по лбу! "Вспомнил! Они напоминают козлов! Вы, слуги, блин, козлов напоминаете мне!" - сказал он чертям. Тем понурились и забегали быстрее, а самый главный чёрт сказал: "Пожалуйста, месье, попрошу не обижать моих подопечных! Тем более, что они не выносят блинов!" Короче, ослам постелили во дворе, Глумо рядом с ослами на подстилке, а Отоза пригласили в замок. В стенах коптили красные факелы. "Могу спорить, такой факел горит и под водой!" - заметил главному чёрту Отоз. "Да, месье, наш граф Дракуба занимается с этими факелами дайвингом!" - ответил любезный чёрт. "Чего?" - спросил Отоз. - "Давит кого-то? Свиней давит? Соседей? Ох, и рассмешил ты меня, братец! Ты такой забавник!" И Отоз вошёл в Главную Залу замка. Там был расставлен и накрыт стол, который ломился от явств. За столом сидели миледи и граф в ниглиже оба, что не позволяло усомниться в цели их случки, их соеднинения за этим столом. Отоз как увидел миледи Здвинтер, так всё веселье слетело у него с уст! "Так!" - сказал он. - "И как позволите это понимать?" "А так!" - не смутился граф Дракуба. - "Ничего криминального! Миледи пришла рассказать мне о дайвинге на Голопогосских островах. А вообще я не люблю миледей, я люблю мужчин из Венгрии!" "Фу!" - сказал Отоз. - "Слава Богу! А то я уже подумал, что мне предстоит скрестить с вами шпаги! А я этого не переношу, потому что это очень опасно! Можно поцарапаться или уколоться! Причём не только шпагой противника, но и своей собственной! Я такой неуклюжий, когда нервничаю!" "Не надо нервничать!" - сказала миледи. - "Лучше садись и выпей с нами, а пустыми бутылками покидаемся в прохожих!" "Чего-то она слишком уж весёлая!" - заметил Отоз Дракубе. - "У меня в замке Ла Фер она всегда сидит тихая и только вяжет мне носки на веретене, проливая слезинки. Чем ты её напоил таким?" "Ничем особенным!" - ответил Дракуба. - "Пару стаканов героина, и всё!" "Так чего же ты ждёшь?" - спросил Отоз. - "Давай и мне скорее эти стаканы!" "А дурно не станет?" "Не станет! В случае чего, если меня будет блевать, я буду блевать в окно!" - сказал бодрый Отоз. "Э, нет! Для этого у нас есть специальный горшок! Точнее, тазик!" - сказал Дракуба. - "Эй, Чёрт, закажи тазик гостю!" Принесли тазик. Он был с изображениями голых мужчин или мальчиков, трахающихся в попец. "Да, я вижу, что ты гей!" - одобрил гостя Отоз. - "К геям я равнодушен, пока они не начинают приставать ко мне! Был у меня в Ла Фере один такой художник Мак Дик. Он всё голых мужиков рисовал. А однажды под окнами у себя я обнаружил мильон алых роз! Я спрашиваю Мак Дика, который скромно стоит около окна: "Твоих рук дело? Ровно мильон? Всё продал? И кисти, и холст? Молодец! Иди разгружай вагоны!" Мак Дик обиделся и ушёл, а розы завяли. Он не понимал "вагоны". Я тоже не очень сильно понимал, но в книге Нострадамуса было написано: "И все пойдут разгружать вагоны!" Что имел в виду старый полу-пердун, так мне и не ясно!" - закончил Отоз и отхлебнул героина. Дракуба сказал: "Я вагоны понимаю! Мне из ада чертей вагонами пригоняют! Это - телячьи вагоны! А я в ад провинившихся крестьян гоню - это "столыпинские" по этапу! Ну, бывают ещё грузовые, цистерны там с нефтью или минералами, но серьёзные люди в эту чушь не верют, потому что это не у нас, это где-то в Германии!" "А чем провинились твои крестьяне?" - спросил Отоз, у которого уже двоилось в глазах. - "Воруют? Убивают? Прелюбодействуют?" "Вот именно!" - сказал Дракуба. - "А ещё распространяют про меня разные грязные слухи! Как будто я - вампир! Это наглая ложь!" В это время из окна прилетел комар и уселся графу Дракубе на лоб! Дракуба хлопнул себя по лбу и вскричал: "Что это?! Кровь?! Не выношу крови!" И упал в обморок! Когда его унесли, Отоз подсел к миледи и спросил: "Мадам, имеете честь иметь уже взрослую дочь?" На что миледи сказала: "Отвали, парниша! Я уже замужем! Мой муж тебе задницу надерёт! Звать его Отоз, и его голос я недавно даже как бы слышала!" "Да это я и есть!" - сказал Отоз. - "А ты кто будешь, прекрасная незнакомка? Если бы я уже не был женат на миледи Здвинтер, которая мне везде мерещится, я бы приударил за тобой!" Тут в окно влез безмолвный Глумо и сказал, показывая пальцем на миледи: "Сир! Это она и есть!" "Оставь нас, Глумо!" - закричал на него Отоз. - "Не видишь: я женщину клею! А ты сегодня что-то разговорился! Иди спи к ослам!" А хохочущая миледи запустила в лоб Глумо кубком с вином! Голова Глумо исчезла, и только издали доносились невнятные ругательства в адрес неизвестно, кого. "Мадам!" - продолжал клеить миледи Отоз. - "Вам никогда никто не засовывал потную руку в декольте?" "Засовывал! И именно потную!" - засмеялась миледи. - "Это был Отоз!" Тут вернулся граф Дракуба, прикладывая ко лбу холодное полотенце: "А! Вы уже подружились? А то я боялся, что начнутся недопонимание и склоки!" "Чёрт бы тебя побрал!" - пробормотал Отоз и любезно добавил: "Эта особа, имеющая взрослую дочь, чертовски напоминает мне мою жену!" "Да это она и есть!" - сказал Дракуба. "А дочь её тогда кто?" - спросил Отоз. "Какая дочь? Какая дочь?" - и все стали рыскать под столом, как будто дочь была крысой и могла убежать незаметно. Наконец, Дракуба понял: "О, этот героин! Чертовски сильная штука!" "Ни черта не сильная!" - сказал Отоз и упал носом прямиком в салат "оливье". Миледи сказала: "Вжик-вжик, уноси готовенького!" и тоже плюхнулась мордочкой в бокал со щами! Дракуба пожевал губами, сказал: "И весьма напрасно!" и приказал чертям отнести гостей в гостевые комнаты. Всё стихло в замке. Отоз немного оклимался. Он ясно помнил всё, что граф говорил про вагоны! Отоз растолкал сонную миледи и сказал: "Миледи! Я твой муж Отоз! Узнаёшь меня?" "О, Отозик!" - сказала миледи. - "Мне присинился кошмарный сон, что наша дочь - крыса и убежала под стол!" "Это не сон! То есть, почти не сон! То есть, чёрт знает, что это такое было! Но не это сейчас важно!" - сказал Отоз. "А что, что важно?" - спросила миледи. "Важно сообщить шерифу Венгрии, что граф отправляет крестьян составами в ад! Это не приветствуется Женевской Конвенцией Прав крестьян! И противоречит Правам Человека! Мы донесём на графа, его посадят на кол, а этот замок достанется нам!" "Какой ты умный, парниша!" - сказала миледи. - "Соображаешь типа моего Отоза, земля ему пухом!" "Я ещё не умер!" - поправил её Отоз. - "Пошли донесём!" Они тихо открыли дверь и вышли из гостевой спальни. Прошли по коридору и спустились во двор. Во дворе было оживлённо! Крестьяне со своими манатками толпились перед пероном и на пероне, а рядом пускал чёртовые искры "столыпинский" поезд. "Вагоны! Вот они, значит, какие!" - пробормотал Отоз. - "Смахивают на гробы на колёсиках! Но я это прекращу!" Он закричал: "Стойте все!" Все замолкли и обернулись на его голос. "Это последний экспресс до Ада?" - спросил Отоз. "Это, это, не мешай отправке!" "Нет! Он никуда не отправится! Это противоречит Правам Крестьян!" - закричал Отоз. "Крестьян мы не понимаем! Этот поезд - пассажирский поезд до Ада, в котором едут черти!" - ответил машинист и дал гудок! И действительно, все "крестьяне" с манатками были чертями. Отоз только щас это разглядел. "Ну ладно, на этот раз вы меня убедили!" - грозно сказал он. - "Но крестьян увозить я не позволю!" "Дело твоё!"- сказал машинист и дал газ! Поезд провалился в разверзшуюся в земле дыру и был таков! Остались только провожающие состав чертята с чертянками. Да клубы пара. "Слышь, миледи! На сей раз сорвалось! Но я точно знаю, что и крестьян этот Дракуба отправляет так же! Посидим в засаде и дождёмся другого поезда! Слыхала: "Если вам скажут: "Ваш поезд ушёл, мы посидим в засаде и подождём другой!" Но миледи было зябко на свежем воздухе. Она сказала: "Ты сиди в засаде, а я пошла доем остатки еды в Главном Зале, чего-то голодно мне!" И ушла. Отоз остался один, не считая ослов и Глумо. "Понимаю тебя, хозяин!" - сказал немой Глумо. "И мы тоже понимаем! Ох, как понимаем! Следующий состав уходит через 2 недели!" - сказали ослы. "Как так? И даже дополнительного литерного не будет?" - спросил Отоз. "Нет, только электрички! Но они перевозят туристов из США в Ад, всё законно, не придерёшься! Все попы сидят согласно купленным билетам!" - сказали ослы, которые уже поднаторели в поездах. И суют в морду Отоза расписание движения поездов. "Ладно, пойду и я в дом!" - сказал Отоз. Первого, кого он увидел в Главной Зале, был рыдающий Дракуба. Дракуба говорил сквозь слёзы: "Предал! Меня! Где она, хвалёная мужская дружба? Нет её!" "Кто тебя предал?" - спросил Отоз. "Да ты и предал! Заподозрил в чём? В том, что я отправляю крестьян! А я отправляю лишенцев, которые замечены в краже зерна, оскорблении существующего строя и порядка! Только их! А я так тебе верил! Поил героином! Женщину твою приютил! Вон она снова напилась!" - сказал Дракуба. И точно: на сей раз пьяная миледи сняла туфельки и высовывала в окно голые ноги, крича: "Глумо! Зацени ноги! Дошло?" Глумо и ослы рукоплескали! "Значит, всё законно?" - спросил Отоз Дракубу. "Всё, всё, дорогой Отоз! Ты меня снова любишь? Уважаешь?" - спросил граф. "Но согласись, что в нашем ХVI веке отправлять и разгружать поезда - дико и несвоевременно!" - не унимался Отоз. "А что в нашем веке не дико? Дуэли? Рабовладельческий строй? Слуги? Говорящие ослы, наконец?" - перешёл в атаку Дракуба. "Да ладно, ладно, не кипятись!" - остановил его Отоз. - "Всё это так необычно, что это надо "переспать", как говорится: "переспать с проблемой"!" И он потащил пьяную миледи в Гостевую Спальню. Он содрал с неё её декольте и с ужасом обнаружил клеймо, изображавшее улыбающуюся рожу электрички и надпись: "РЕКЛАМА В МЕТРО 332-22-32" "Как ты могла, женщина?!" - вскричал, как укушенный, Отоз! "А что такое, милый?" - спросила миледи. - "Это клеймо станции Лилль нашей подземки, нашего, если хочешь, У-Бана!" "Не ругайся бранными словами, тёлка!" "Я не ругаюсь! Так немцы называют наше самое красивейшее в мире метро!" - ответила миледи и напялила обратно декольте. "Нашего красивейшего?! А почему мне ничего не сказали?!" - громыхал Отоз. - "Мне! Гвардейцу кардинала!" "Потому что о метро знает только высший генералитет!" - сказала миледи. - "Низшему это не дозволительно! Потому что метро - на случай Ядерной Войны!" "А ты-то, ты откуда знаешь?" - спросил Отоз. "Потому что я - шлюха кардинала!" - призналась миледи наконец. И это стало началом заката её звезды как тёлки Отоза, потому что у него не стояло на шлюх кардинала! "Ничего у нас с тобой, женщина, не получится!" - сказал Отоз. - "Я даже думаю отправить тебя первым же поездом-электричкой в Ад, но без обратного билета!" "Не делай этого, о Отоз!" - сказала миледи и поползла целовать вонючие ноги Отоза. Дверь отворилась, и вполз и граф Дракуба! Он тоже пополз целовать ноги Отоза, говоря: "Не делай этого! Я всё знаю, потому что подслушивал!" "Нет, вы меня не убедите! Щас я лягу спать, а наутро отправишься, куда я и сказал!" - ответил Отоз и захрапел на своём ложе! "Как ты думаешь, как нам быстрее его убить?" - стала советоваться миледи с Дракубой. - "Бритвой по горлу или задушить подушкой?" Дракуда стал ломать руки: "Какое несчастье! Какое вероломство! В моём замке подушкой! В моём замке бритвой! Я же пацифист и не выношу насилия над личностью! Это вам не Бангкок, где такое насилие каждые 10 секунд!" "Но другого пути нет!" - стала уговаривать пацифиста миледи Здвинтер. - "Отоз очень много знает! Даже про метро!" "А что такое "метро"?" - спросил Дракуба. "Митро" - это школа ведущих телевидения!" - стала юлить и скрывать факты миледи, но невольно снова проговорилась. "А что такое "телевидение"?" - спросил Дракуба. "Слушай, задолбал ты меня своими тупыми вопросами!" - сказала миледи. - "Больше я тебе ничего не скажу! Потому что это всё - Государственная Тайна!" Она взяла подушку и стала душить проснувшегося Отоза! Но не даром тот был силачом и убивал быка ударом кулака! Вот только верёвку вокруг головы он не мог разорвать мускулами головы, потому что сила у него была в плавках, а не в голове! Поэтому он легко сбросил миледи со соего ложа, пробормотал: "Спать мешают! Душат, сами не знают, чего душат!" и снова захрапел. "Что-то надо делать! Что-то надо делать!" - стала лихорадочно бегать по спальне миледи. "Придумала!" - вскричала она! - "Я сообщу кардиналу! У тебя голубь есть?" "Есть!" - сказал Дракуба. Миледи быстро написала послание, привинтила к голубю и неудачно вышвырнула птицу в вентилятор! Полетели перья и пух! "Миледи, а что с моим голубем?" - спросил подозрительный Дракуба. "Голубем? Каким голубем?" - спросила миледи, перхая от летающего пуха. Короче, надо было искать другого гонца. Миледи наметила безмолвного Глумо. А чтобы он согласился, она решила ему ДАТЬ! Она стала ласкать глухого и немого Глумо: "Мой любимый! Я всегда тебя любила! Всегда ты олицетворял для меня молчание и сдержанность!" "Ого!" - сказал Глумо ослам. - "Похоже, дело пахнет керосином! Я тоже давно хотел тебя, миледи!" И он громко затянул немелодичным голосом: "Вновь Солнце над Землёю вновь коснётся крыш! Ты голос мой услышь в час скорби и печали! О-оо! Ночь пройдёт, наступит утро ясное, знаю: счастье нас с тобой ждёт! Ночь пройдёт, пройдут поезда ненастные, Солнце взойдёт!!" "Чего ты орёшь?!" - не выдержала миледи. - "Заткнись! А то не ДАМ!" "Ладно, ладно, молчу уже!" - сказал Глумо, потому что все окошки замка зажглись, и родичи Дракубы спрашивали: "Кто орёт? Что случилось? Неужели Ядерная Война?" И миледи дала Глумо "тютелька в тютельку"! Но Глумо по своему обычаю, попал не в "тютельку", а в попу миледи. Он ничего не заметил. Она заметила, но подумала: "Ну и хрен с ним! Зато не надо будет жрать противозачаточные таблетки!" "Ты был великолепен, Глумо! Но повторять не будем!" - сказала она Глумо. А тот на практиике понял, что женское дерьмо страшно приставучее. Ну, он вскочил на одного из ослов и понёсся в Париж! Долго ли, коротко ли скакал Глумо, но доскакал до кардинала, с боями проник в опочивальню герцога Ришелье и приготовился донести ему на Отоза! Но герцог в это время был занят: он сидел в туалете и читал Совершенно Сокретную Депешу. Пока что он ничего не понимал, так как держал Депешу кверх ногами. Но потом перевернул и строго по инструкции из Депеши слил воду в бачке! "Вот теперь говори!" - сказал он Глумо. Но бедняга Глумо снова потерял дар речи, как и ослы, потому что удалился из Венгрии, где все и разговаривали. Поэтому ему пришлось целый битый час показывать на пальцах Ришелье имя "Отоз". Наконец, Глумо это надоело, он схватил кирпич, показал кардиналу, схватил доску грифельную, показал, и начертал: "ОТОЗ ЗАБОЛЕЛ!" "А что с ним?" - спросил кардинал и зевнул. Честно говоря, он понятия не имел, кто такой Отоз, так как у него таких отозов был целый полк. И о каком именно Отозе шла речь, было непонятно! Делу помог явившийся поиграть в шашки с карлиналом лейтенант д,Ратаньян, который на радостях был, что его повысили из простых гвардейцев, и он может вот так запросто играть в шашки с кардиналом, который в шашках понимал, как свинья в апельсинах! Д,Ратаньян сразу узнал Глумо и сказал: "Привет, Глумо!" Глумо показал, что не понял. "Здорово, говорю, Глумо! Я есть друг Отоза д,Ратаньян!" - повторил друг Отоза. "Знаешь, что, друг!" - сказал Ришелье. - "Боюсь, что тебе надо устранить своего Отоза физически! То есть, убить!" "Почему вы так думаете?" - испугался д,Ратаньян. Потому что иного решения любой проблемы кровожадный кардинал не видел. И притом Глумо принялся скакать от счастья и всем видом показывать, что именно это он и хотел сказать! Сложная дилемма стала перед д,Ратаньяном: с одной стороны Отоз друг, а с другой надо его убить! Он уже начал подумывать, что вместо Отоза убьёт Глумо, а Отоза оденет в Железную Маску, чтобы никто не догадался! Но тут тупой кардинал выдал свой последний козырь: "Отоз знает про метро!" Потому что 99% всех уничтоженных простолюдинов и низших генералов были обвиняемы в знании про метро! Поэтому, говоря так, кардинал в 99% попадал в "десятку". Исключение составлял только 1% обвиняемых. А именно это быд дворянин, на огороде которого выкопали скелет, убитый 39 лет назад! А дворянин клялся и божился, что ему всего 38 лет! Но он тоже сложил голову за знание про метро! "А что это такое: "метро"?" - спросил д,Ратаньян, тоже ничего не знавший. "Это такая хрень типа Шара Желаний!" - ответил туманно Ришелье. - "А Шар Желаний выполняет все желания: хочешь съездить к тёще в Сокольники - пожалуйста! Хочешь на Горбушку за дисками - пожалуйста!" Д,Ратаньян хотел спросить, что такое "диски", но Глумо показал ему типа женских грудей у себя (что это, мол, диски) , и тогда д,Ратаньян понял, что Отозу стала известна страшнейшая тайна про сиськи тёщи в Сокольниках! И вот тогда-то д,Ратаньян решил не наряжать Отоза в Маску, а помочь ему бежать в Швейцарию на лыжах! Он уже представлял, как Отоз, вечно бухой, бредёт к горам Швейцарии, а д,Ратаньян печально думает про него: "Наверное, 40 лет не стоял на лыжах! Бедняга! С самого рождения!" Потому что Отозу и было 40. "Ладно!" - бодро сказал всем д,Ратаньян. - "Я убью Отоза! Собаке - собачья смерть! Но в награду я прошу позволить мне прокатиться на метро!" "О, наше метро - самое красивейшее в мире! Ты не будешь разачарован!" - сказал кардинал, а сам записал в своей книжке-ежедневнике: "После устранения Отоза устранить и д,Ратаньяна!" И д,Ратаньян поскакал в Венгрию! Долго ли, коротко ли он там скакал, но прибыл в замок Дракулы как раз во время отправки электрички с туристами из США в Ад. Все смеялись, только один Отоз плакал. "Чего ты плачешь? Ведь они вернутся!" - говорили ему. "Я плачу, - отвечал он, потому что объелся лука!" Короче, друзья обнялись и стали по-обычному выспрашивать, что да как? Вот ту-то д,Ратаньян и рассказал, что должен убить Отоза, и выход только один - бежать на лыжах в Швейцарию! "Но у меня здесь недвижимость! Жена!" - говорил Отоз. "Плевать на неждвижимость и на жену!" - отвечал д,Ратаньян! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-1985,5-1988,1

   25 ноября 2008 года. Подготовился я, поспал, чтоб не было ЦЭ (Закатываний) и поехал в больницу на зубы. Так Хохлова меня как огорошит: "Это, говорит, мой самый любимый пациент пришёл!" И мне стало так грустно! Давно так не бывало. И я молчал. И превратился в нелюбимого пациента. Я не люблю, когда мой перец расхваливают. Это - чудовище во плоти. Зато после больницы не было ЦЭ в метро. А грусть - это, понимаете, такая грустная левая щека. В щеке всё дело. И притом снова примерка, теперь мостов. А на цемент будут надевать 1.12. Мне тогда надо снова держаться, чтобы не было ЦЭ! Этого кошмара! Так что сегодня держался зря! Так как давно нормальной ЦЭ не было, то грустная сказка. На берегу росли деревья. Они шелестели листами, как бы говоря, что очередное лето свалило, и скоро наступит изнуряющая марсианская зима. Профессор Лейбниц (не путать с космическим пиратом Перельманом) одиноко сидел с удочкой и клевал носом. По воде бежала рябь, в такую погоду не клюнет и рак! Но неожиданно - поклёвка! Лейбниц выловил Золотого Карася! "Ну что, Лейбниц, - молвил карась человечьим голосом, - неудачник ты-неудачником! Твой однокурсник Перельман уже известный пират и гребёт бабло лопатами, а ты всё, как чмо, с удочкой! На твоём месте я бы застрелился! Или обмотал горло леской и повесился! А лучше бы взял грузик и утопился!" Послушал-послушал Лейбниц таких речей и вышвырнул Карася обратно за борт, пробормотав: "Какая гадость!" Потом подумал: "Я вроде у него чего-то попросить должен был? А, ладно! Проехали!" И сидит дальше. Речи Карася направили мысли Лейбница в сторону Перельмана. "Да, мама была права: из меня не получится не только жулика, но и порядочного ранимого чуткого маньяка-убийцы!" - думал Лейбниц, снова засыпая над удочкой. - "Ну и хорошо! Зато я добрый, и это по достоинству могла оценить моя супруга Екатерина до той поры, пока мы с ней не осточертели друг другу, и я не начал ходить на рыбалку подальше от неё!" И он снова заснул. А в это время Чудовищное Зло из Космоса набросилось на Землю с целью поработить её! Это были огромные треножники, в Главном из которых сидел за рукоятками управления сам Перельман! Лейбниц проснулся от шума, посмотрел, как один из треножников тонет в озере, потому что оно было глубокое, и чуть снова не заснул. Но его вздрючил крик Перельмана из кабинки управления: "Лейбниц!! Спаси же меня! Ты же помнишь: я твой старый студенческий коллега!" Делать нечего, погрёб Лейбниц к тонущему коллеге и спас его. Вот сидят они вдвоём в лодке, а говорить, как полагается коллегам прошлым, не о чём. "Значит, Перельманушка, всё безобразишь?" - спросил Лейбниц. - "Мало тебе покорённых Марса, Венеры и Урана? За Землю взялся?" "В другом месте в другое время я бы тебе, Лейбниц, за такие речи накостылял по шее! Но ты меня спас, поэтому можешь бухтеть, что хочешь!" - говорит Перельман. "Да я и говорю: нехорошо, Перельманушка!" "Что, что нехорошего? Мне что, отказаться от Обновления? Снова стать книжным червём и копаться в чужих предисловиях? Ну нет!" - отвечает Перельман. "А что за обновление? Симпатичное? У неё подружка есть?" - спрашивает Лейбниц. "Какой ты, однако, стал прыткий! Нет у неё подружки! А если бы и была, то больная СПИДом и вообще не про твою прыщавую честь!" - нагрубил Перельман. "Постой, я угадаю: её зовут Екатерина! Точно?" "Ну точно! А что?" "Так это моя жена! Она единственная осталась из Екатерин на Земле, когда пошла мода на женские имена типа Косма, Астра, Флюида! Так вот знай: Екатерина вовсе не Обновление чего бы то ни было, это Тормоз! Она и тебя затормозит! И станешь ты типа меня, рыбаком! Она же бревно в постеле! А потом ещё крысится!" - говорит Лейбниц. "Врёшь ты всё! Ты специально хочешь очернить светлый образ моего Обновления! Ничего она не бревно! Она прыгучая, как лягушка! Знаешь, даже песня есть про неё: "Ты прилипла, как к ж.пе лягушка!" "Не лягушка, а липучка!" - поправил однокашника Лейбниц. - "И это явно не про Екатерину!" "Ладно, философ!" - сказал Перельман. - "Ты собираешься везти меня на берег, или будешь болтать? Меня щас ждут важные дела! Мои треножники окуупировали уже Нью-Йорк и Нахичевань! Мне некогда с тобой лясы точить! Они уже нервничают: "Где это наш главнокомандующий? Куда девался?" Лейбниц погрёб к пирсу и высадил Перельмана, сказав: "Наше дело щас сидеть на завалинке и мастерить свистульки ребятне!" "Нет, наше дело воевать! Мы все - пассажиры, куда надо вести поезд, туда и идём! То есть, едем только туда, где проложен путь! Свобода нам в награду! Тьфу, запутал ты меня в конец! Короче, оба сошли где-то под Таганрогом, каждый пошёл своею дорогой, а поезд пошёл своей!" - и Перельман удалился, бормоча: "Мы живём для того, чтобы завтра сдохнуть! Безобразная Эльза!" "Видимо, он свихнулся от отечественного рока! Говорил я ему: модный токарь Моня Токин получил по морде током! Станет пусть тебе уроком: увлекайся, Моня, роком!" Видимо, я тоже немного тронулся!" - подумал Лейбниц и стал прикручивать лодку к пирсу, чтоб не спёрли. Он повесил амбарный замок и тоже пошёл по тропинке в пансионат к жене. Спешить было совершенно некуда, потому что Лейбниц прекрасно знал, что Перельман тоже отправился к Екатерине! И если щас застать их обоих голыми, то получится безобразная сцена ревности, которую Лейбниц к Екатерине не питал, потому что давно разлюбил. Он бы сказал: "Извращенцы!" и пошёл бы в душ. Но существовала угроза, что и они пойдут в душ! Поэтому Лейбниц специально шёл кругами и собирал по дороге чернику с кустов, чтобы прийти после Перельмана к жене. Жена, Екатерина, конечно скажет: "Эх ты, Лейбниц! Я поймала опасного рецидивиста Перельмана! Он у меня "на крючке", потому что я - тайный агент Екатерина Штиблиц из МУРа! Слыхал: "Мурка, ты мой Мурёночек!"? Так это про меня! И меня наградят, может быть, посмертно!" Такие откровения уже достали Лейбница. То Екатерина при новом любовнике оказывалась Шнобелевским Лауреатом, то астронавткой с Марса, то вообще инопланетянином из НЛО, которое стоит вон, за углом! На колёсиках! Но всегда оказывалось, что это просто у Екатерины приступ белой горячки! Поэтому давно Лейбниц ничему не верил, а просто плюхался на диван и включал телевизор. Придя в номер, он так и сделал. На сей раз Екатерина представилась, как Великая Свиноматка Северного и даже Южного Побережья! Она говорила: "Я такая одна осталась! Перельман, который ушёл уже - мой Свинобатька! Он знал, куда пришёл! Только осеменив меня, он будет в надежде, что я смогу размножить оптом разных инопланетян, которые помогут Перельману погубить мир! Мне этот мир тоже надоел! Достал! Что это за мир? Что это за цены? Одно молоко стоит 49 рублей! И я рожу моему Перельманчику взвод суперсолдат, которым не будет страшна не свинка, не грипп! Потому что свинка у взрослых может привести к серьёзными проблемам с потенцией! Ну, мне пора идти метать икринки!" - сказала Екатерина и заперлась в туалете. Лейбниц пропустил всю эту чушь мимо ушей и только крикнул в дверь туалета: "А теперь ты хочешь, чтобы канализация разнесла эти икринки по всему шарику?" "Заткнись, Лейбниц!" - был ответ хлухо из-за двери. - "Ты ничего не понимаешь!" И троекратный спуск. "Очень трудно спускались!" - пояснила Екатерина, выходя из туалета. И вот судьба икринок, которые с канализацией попали в Мировой Океан и в Гольфстрим! Они плыли и ничего не понимали! "Разве о таком мы мечтали у себя на Марсе?" - задавался вопросом Вождь икринок Люленин. - "Здесь сплошные шторма, сплошные люли нам навешивают! Я боюсь, что здесь водятся и акулы с кашалотами!" И точно! Как в воду глядел! Всплыл кашалот, и все икринки заорали в ужасе: "А-а!! Только не это!" Один Люленин не растерялся! Он сказал кашалоту: "Кипяточку не желаешь?" "А что это такое?" - спросил кашалот. "Какой ты тупой!" - сказал Люленин. - "Если бы я тебе подарил арфу, ты меня тоже бы спросил, что это такое?" "Да откуда мне знать про ваши дибильные марсианские приколы: кипяточек, арфа?!" - разозлился кашалот. - "Мы пансионатов не кончали и лицеев! Щас сожру всех нахрен!" "Не имеешь права!" - гордо сказал Люленин. - "Мы должны позвать адвоката!" "Может, тебе ещё Микки-Мауса позвать?" - спросил кашалот. - "Мне на это плевать! Пройдёт семь рабочих секунд, и сожру всех к едрене фене!" "Семь секунд? Рабочих? А праздники считаются?" - продолжал гнуть своё Люленин. "Смотря какой праздник!" - сказал кашалот. "День Единения Минина и Пожарского!" "Не считается!" "Почему? У всех на работе выходной!" "Плевал я на праздники! Сожру к чёртвой матери!" - сказал кашалот и сожрал Люленина и его приближённую клику-свиту! В ней были такие икринки, как Дудоцкий и Зимовьев. А также Железный Филипс, о которого кашалот чуть не поломал все свои зубы! Железный Филипс отряхнулся и сказал: "Кусаются тут всякие, сами не знают, чего кусаются!" Таким образом, в животе у кашалота наметился Первый в истории Съезд Партии Икринок Советского Союза. Вступительную речь под бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию стоя, произнёс Люленин! "Товарищи!" - сказал он. - "Нам темно и тошно в животе у крокодила, то есть, кашалота! Но мы щас споём песенку, которая нас взбодрит!" И все затянули мрачными голосами: "Чёрный ворон, чёрный ворон, что ж ты вьёшься надо мною? Над моею головою? Над моим чайником, кумполом и глобусом? Эй, сей веселей, вправо сей, влево сей! Вихри враждебные нас злобно гнетут! В бой роковой мы вступили с кашалотом, нас ещё судьбы безвестные ждут!" Некоторые делегаты так разухарились, что повскакивали со своих циновок и стали махать сорванными майками! Женщины тоже махали этими майками, колыхая голыми грудями! Все пришли в экстаз, а Люленин бросился со сцены в зал, чтобы его прокатили на руках депутаты! Но они не удержали его, и он шлёпнулся на танцпол! Поднявшись и отряхнувшись, он продолжил своё выступление: "Урожаи кукурузы значительно выросли! А кашалоту мы ещё покажем Кузькину Мать! Мы его похороним!" - и Люленин принялся стучать ботинком по пюпитру! Но тут оказалось, что в зале присутствует и оппозиция в лице Зимовьева, который нагло крикнул: "Про сиськи-масиськи ещё скажи!" Люленин не понял сначала, о чём речь, и сказал: "Да, сиськи-масиськи, то есть, систематически! Я удовлетворил вас, товарищ?" Но потом до Люленина дошёл злой умысел Зимовьева, Люленин почернел и затих, копя злобу. Потом он снова взял слово: "Вот товарищ Зимовьев говорит, кх, что я, кх, говорю по пластинке, чму, по пластинке, чму, по пластинке..." Неожиданно кашалот-носитель маёвки чихнул, и игла слетела с пластинки! Люленин замолк. Тогда товарищ Дудоцкий крикнул: "Все пластинки не сломаете! Ди-джей, зажигай!" И ди-джей Фонарь принялся крутить винил и издавать квакающие и хрюкающие звуки! Депутаты снова пустились в пляс с воплями: "Дискотека-80х! Нам не страшен Серый Волк, самый тупой Волк!" Веселье было в самом разгаре! Кто-то вылез на сцену и пел: "Москва! Москва! Замки хрустальные! Районы спальные! Время вперёд! Москва! Москва! Ты полнее наливай и друзей не забывай, о-ха-ха-ха! Москва! Москва! Киев, Сочи и Казань, Таллин и Нахичевань - все сегодня к нам! Пляшет менеджер и мент, олигарх и президент, оха-ха-ха!" Потом Люленин снова постучал вилкой по графину с водой и сказал: "Но собрались мы все сегодня не за этим! На повестке один жизнетрепещущий вопрос: как нам уничтожить кашалота и выбраться наружу?" И тогда Железный Филипс сказал: "Слушал я вас всех долго и унимательно! И наконец понял: ну и дураки же вы все! Кашалоту надо дать пожевать меня! Он сломает все зубы!" "Отставить, товарищ Филипс!" - сказал Люленин. - "Вы нам слишком дороги, как товарищ! Мы не можем вами так рисковать! Другие предложения есть?" И тогда сказал Дудоцкий: "Есть! Надо вынуть ледоруб, который мне в разгаре веселья кто-то всадил в спину! И сделать из него распорку во рту кашалота! А я умираю! Прощайте, товарищи! Ледоруб был единственным, что удерживало меня среди живых!" Он вынул ледоруб и свалился замертво! Все так и оцепенели! А потом надели чёрный креп на рукава и понесли хоронить дорогого товарища Дудоцкого! Выстроилась огромная очередь! В которой из-за давки затоптали ещё пару сотен товарищей. Наконец, Дудоцкого похоронили, а именно - просто сбросили его в клоаку кашалота. Люленин сказал: "В память о товарище Дудоцком споём его любимую песню!" И все затянули: "Катится-катится голубой вагон! Верится-верится: лучшее, конечно, впереди!" И с этой песней колоннами по 20 икринок все пошли к Свету - к пасти кашалота! Тот не мог противостоять такому партийному напору, потому что если в Партию згрудились малые, сдайся, кашалот, замри и ляг! Партия - это рука миллионопалая, сжатая в один громящий кулак! Кашалот зевнул, кашлянул и выплюнул всю партию икринок в Мировой Океан! Перед партией встала новая задача: как пересечь столько воды и попасть в Америку? Потому что до Америки близко, а до России - далеко! Потому что этот Кашалот барражировал у Северного и даже Южного Побережий! К.

ПИСЬМО В НИКУДА-1988,1-1990,7

   28 ноября 2008 года. Настя не пришла домой на ночь! Может, её убили! А может, просто осталась у подружки. Не позвонила, сучка. Но сейчас не тревожная сказка, а простая. Простая сказка. Чтобы отметиться, что я ещё не выпрыгнул из Окна. Жил-был дед Семённый. В годы Гражданской Войны много врагов Революции он порубил в капусту! А в годы Великой Отечественной Войны у него открылся рахит и плоскостопие, поэтому воевать его не взяли. Он проживал тогда в блокадном Ленинграде. И пожирал крыс и кошек. А когда все они кончились, решил торговать картинами, чтобы скупать картины за дёшево у голодающих. А голодающей была девушка Настя. Она тоже сожрала всех своих крыс и тушканчиков. И уже собралась сожрать и любимого Кота Тихона, когда пришёл дед Семённый и сказал: "О, я видеть прекрасный антиквариат: картину "Не ждали!" Репина!" "Нет, дедушка, - говорит Настя, - это не Репина, это я сама нарисовала! Это Ди Каприо после получки!" А сама уже натачивает вилку, чтобы половчее вонзить её в деда Семённого и сожрать его, потому что он какой-то там дед, дедов на свете много, а Тишка - один. Его жалко сжирать. Тут дед Семённый нечаянно схватил банку с виагрой и залпом выпил ею всю! "Ха-ха! Глюпый девочк!" - кричал в восторге дед. - "Я сожрал Еду! А ты сдохнуть от голод!" Но потом он прочитал на этикетке, что это за еда, и понял, почему Настя её не ела! У него начал расти перец! И Кот Тишка с мяуканьем бросился на этот перец и вцепился в него когтями! Дед заорал от боли и вывалился из Окна квартиры! А жила тогда Настя с придурковатым припадочным дядей Сашей на Мойке. На Неве! А Нева тогда была широкая-широкая, и рыба в Неве была. А дядя Саша-паралитик спрашивает Настю: "Настя! Что это за шум за такой? Как будто кто-то выпал из Окна!" "Не обращай внимания, дядя Саша, это воробьи резвятся!" Успокоился дядя Сашу и продолжил читать трофейную немецкую газету "Правда", которую немцы специально печатали и засылали в Ленинград, чтобы подорвать моральное равновесие блокадников. Читает Саша: "Ваш Цементов - дерьмо! И Еленин был дерьмо! А наш Гитлер - Бог!" Не выдержал Саша, когда речь зашла о дерьме, и захотел обложиться! То есть, облегчиться! "Настя!" - кричит. - "Настя!" А Настя пошла за водой в прорубь. Туда многие приходили. Даже те, которые были удручены трупами. Так эти трупы они привозили с собой на санках, чтобы завистливые соседи или крысы не пожрали эти трупы! Но у Насти трупа не было, и это очень сильно её огорчало. "Ничего!" - думала она. - "Вот помрёт дядя Саша-паралитик, так будет вам труп! Я стану, как все, наконец!" Потому что на неё тоже подозрительно косились, мол, такая молодая, такая аппетитная, а никто её ещё не съел! Между тем Саша кончил читать прессу и принялся плеваться в потолок. На морду ему наползла какая-то крыса! "Брысь отсюда!" - закричал Саша. - "Я ещё живой!" "Извиняйте, товарищ!" - сказала крыса. - "Но по Постановлению Домового Комитета и лично товарища Швондера вы уже труп! Вот надлежащие бумаги!" - и крыса сунула в рожу Саши документы! "В гробу я видал вашего Швондера!!" - орал Саша. То есть, ему казалось, что он орёт, а на самом деле он пищал тонким голоском. И этот вопль в конец чуть не доконал и не отнял у него последние силы! Он чуть не помер от натуги. Но тут пришла Настя с проруби и налила Коту Тишке водички в миску. Потом она надолго задумалась, кому она чего забыла налить? Хлопнула себя по лбу! Конечно же! И налила в миску для Саши, на боку которой было написано: "Саша". Саша благодарно принялся лакать, говоря сквозь слёзы: "Приходила крыса с Постановлением, что я умер! Ты-то хоть веришь, что я не умер?" "Конечно, не верю!" - сказала Настя. - "Конечно, верю! Но ты ещё очень слаб, а я уже украла у какого-то трупа санки, чтобы возить тебя на прорубь!" "А зачем мне на прорубь? Это для меня как Еревань - мне туда совершенно не нужно!" - сказал Саша. Настя поняла, что он уже спятил. "В проруби есть вода! Ею ты писаешь в памперсы! Но учти, что Дорогу Жизни разбомбили, и больше памперсов не будет тебе!" - сказала добрая девочка и пошла готовить на кухню эрзац-хлеб. "Знаешь, что я подумал?" - спросил Саша. - "Если я помру, ты сможешь хорошо перекусить!" "Дурак!" - сказала Настя. - "Я родственников принципиально не ем! Я читала в "Правде", что они ядовитые, и может быть кровосмешение!" "Эта "Правда" нацистская - сплошные враки! Её печатают нацисты, чтобы мы скорее передохли! Какой-то корреспондент "Г. Б."! Ух, встреть я этого ГБ, я бы ему показал!" - сказал Саша. Тут в дверь позвонили. Настя пошла открывать, хотя давно все двери были и так открыты. "К тебе пришёл какой-то товарищ Гюнтер Брюнер!" - сказала Настя Саше! "Ага! Корреспондент! "Г. Б."! Ну я ему щас!" - и Саша встал около двери и приготовился обрушить на голову врага таз с нечистотами, которых было в доме столько, что они спокойно наслаивались на лестнице, так как канализацию давно прорвало! Вошёл Гюнтер! Саша не удержался и свалился вместе с тазом на пол, так как ослаб! Но Гюнтер тоже свалился! Тогда Саша попытался задушить Гюнтера и бормотал: "Из всех радостей, которых я сейчас лишился, эта была самая радостная!" Гюнтер хрипел: "Я из Домового Комитета! Я не корреспондент!" "А почему фамилиё у тебя такое нацистское?" - спросил Саша. "Потому что я - немец, но обрусевший немец! Я против Гитлера! Гитлер - капут, понял, идиот? Я бежал из Германия в Россия вместе с товарищем Елениным! Он тогда махал кепкой, а я бросал дрова в топку паровоза! Каждому своё!" - сказал Гюнтер Брюнер. "Каждому своё? Вот ты и проговорился! Я знал, что ты нацист! Эта надпись над воротами всех концлагерей!" - сказал Саша. "Нет! Это я сам придумал только что!" - продолжал защищаться Брюнер. "Саша, тебе помочь?" - спросила между тем Настя, входя в комнату. "Если тебе не трудно!" - сказал Саша, и Настя ударила Гюнтера по голове засохшими кошачьими какашками! Гюнтер отключился, упал на бок, пробормотав: "Хитрый дьявол! Хитрый!" Настя спросила: "А по какому вопросу он приходил? Скажи, что картины "Не ждали!" уже нету! Её загадили мухи!" "Да нет!" - сказал Саша. - "Он из Домового Комитета! Как "дважды два" ясно, что он приходил от Швондера с вопросом: "Почему вы ещё живы, наглец?" Раз мы вас, мол, давно вычеркнули из списка живых! Теперь нам надо спрятать тело и всем говорить, что никакого Брюнера не приходило! Иначе нас вышвырнут из квартиры, как состоящих против советской власти в лице этого Брюнера и Швондера!" Тут Брюнер очнулся и сказал: "Мама! Я уже вынес мусор!" Саша снова ударил его тазом и сказал: "Жаль, спрятать его негде! Все потайные места уже загажены жильцами! Так как канализацию прорвало!" Тогда Настя сказала: "Ну что ж, раз нас выселяют, я предпочту смерть от пули на фронте! Я запишусь добровольцем, и тебя, дядя, запишу! Потому что ты всё равно ходить не можешь и до Пункта Добровольцев не дойдёшь!" "Да тебе же ещё нет 17-ти лет!" - сказал Саша. "Я припишу себе года 4!" - ответила Настя и ушла записываться. Брюнер снова очнулся. На этот раз глаза его горели ненавистью, вероятно, мусор для мамы он уже вынес пару раз! "Никогда я не встречал антисоветский элемент так близко, с глазу на глаз!" - процедил он. "И фашистов ни разу не видел?" - спросил Саша. "Фашисты - это фашисты! С ними всё ясно! А ты, гнида, на распыл пойдёшь в СМЕРШе! Ты обязан быть мёртв по всем бумагам, а ты нагло продолжаешь жить! Я нажалуюсь на тебя Швондеру!" - сказал Гюнтер. "Ну и жалуйся! Всё равно завтра я ухожу на фронт!" - сказал Саша. "Ага! Значит, ты всё-таки уже мёртв! И бумаги не врут! Вот за это спасибо, дорогой товарищ мертвец! Я ошибался насчёт вас! Вы советский товарищ!" - и Гюнтер бросился взасос целовать Сашу пару раз в обе щеки! Саша брезгливо выдержал напор этих поцелуев и сказал: "Возможно, я болен свинкой!" Гюнтер стал плеваться и материться! "Ладно, дорогой товарищ Гюнтер! Приятно с вами было познакомиться, хоть вы и не таинственный "ГБ", которому я хотел засунуть в рот его грязную стряпню в "Правде"!" - сказал Саша. "В "Правде" не бывает грязной стряпни! "Правда" - это наш рулевой!" - сказал Гюнтер. "Да нет, в фашистской "Правде"!" - поправил его Саша. "Ну я про неё и говорю!" - сказал Гюнтер. "А! Всё-таки ты оказался фашистом!" - сказал Саша про Гюнтера. - "Но мне это уже фиолетово, потому что завтра я погибну на фронте! Чао какао!" "Чао! Адьос!" - сказал Гюнтер и ушёл. Вернулась Настя. Она плакала навзрыд: "Ничего не получилось, дядя Саша! Они потребовали от меня метрику о рождении и выяснили, что я мала! А вы вообще по их всем документам уже померли!" "Я подозревал это! Это проделки Швондера! Подайте мне этого дезертира, и я докажу ему, кто из нас ещё живой, а кто труп!" - сказал Саша! Но тут его потряс приступ его радикулита, и он свалился на кровать! "Надо звать доктора!" - сказала Настя и пошла за Пистолетовым. Пистолетов был пухлый и розовый! "Простите, доктор, но почему вы не истощённый?" - спросил Саша. "Потому что я принял за правило пить "Активию" каждый день! У меня она в подвале больницы! Целые залежи! Она на спирту, поэтому её не эвакуировали, так как думали, что она пригодиться для протирки ран бойцам! Но у нас бойцы попадаются все большей частью уже мёртвые! Так что протирать им нечего! Ха-ха! Вот и пью! А ещё я принял за правило принимать от больных гражданских лиц в подарок их домашних любимцев, чтобы... чтобы содержать их в том же подвале!" "Врёшь ты всё!" - сказал Саша. - "Этих любимцев никто больше не видел, потому что ты их сжираешь сам! Поэтому ты такой пухлый! Но не надейся! Нашего Тишку ты не получишь! Потому что он кастрированный, а это заразно!" "Ха-ха! Насмешил! Я как доктор официально заверяю: это не заразно!" - и Пистолетов схватил Тишку за заднюю лапу и принялся вертеть его в воздухе, как будто поджаривал над огнём! Кот верещал! "Немедленно поставь Кота на пол, садист!" - сказала Настя. "Хорошо, поставлю, но тогда вы должны мне за визит 100 рублей мелочью, желательно мелкими купюрами!" - сказал доктор. "Да пошёл ты вместе со своими купюрами! Шарлатан!" - сказал Саша. И доктор ушёл восвояси. "Видала, Настя? Каких ещё типов носит наша блокадная земля!" - сказал Саша Насте. Настя между тем молчала. "Настя, чего ты молчишь? Или замыслила чего нехорошего?" - спросил Саша. Настя со слезами сказала: "У Тишки закончился "Вискас"! И я должна тебя зарезать, дядя Саша, чтоб было, чем кормить Кота! Учти, мне было нелегко решиться на этот поступок, потому что я любила тебя, как родного дядю! Но Кот мне дороже, поэтому прощай навеки!" - и Настя приблизилась к ложу Саши с ножом! "Но-но! Постой! Я тебе ещё пригожусь!" - сказал испуганный Саша. "Интересно, как?" - сказала Настя. "А так!" - сказала Саша. - "Я умею играть на трубе, показывать фокусы и знаю нанайские частушки!" "Мне это не нужно! Для меня ты лишь кусок мяса!" - сказала рассудительная девочка, а Кот Тишка сказал: "Мяу!" "А! Понятно! Вы сговорились!" - понял Саша, отступая к Окну! - "Но гордый Саша не станет кошачьим кормом! Я умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина!" - сказал Саша и выпрыгнул из открытого окна! Оно всегда было открытым, так как бомбёжки давно вышибли все стёкла! Саша лежал на тротуаре, вокруг уже собирались любопытные граждане! Но это не были зеваки! Это были целеустремлённые любопытные на вопрос: "А нельзя ли это сожрать?" Саша был ещё жив, хотя немного повредился в уме от падения! Он сказал: "И вы, Вздоховы-Пуховы! Нет, вы не сожрёте меня! Не на такого напали!" Но тут из толпы вышла прекрасная девушка с тёмными провалами вместо глаз от голода. Она сказала: "Вы, товарищ, комсомолец?" "Ну был им, а что?" - спросил Саша. "А то, что по-коммунистически, по-комсомольски, по-общечеловечески вас следует разделить на всех и скушать! Это будет правильно!" "Слушай, девочка, - сказал Саша, - ты на митингах не выступаешь?" "Выступаю! Прямо щас оттуда! И мы уговорили троих умирающих товарищей стать донорами человечьего мяса в пользу голодающим! И тебя уговорим! А если не уговорим, так убьём!" Саша понял, что его дела плохи. Он сказал: "Ладно, раз это для нужд Партии и Правительства, то жрите меня! Только сначала умертвите небольно!" "Как это так - небольно? Мы не понимаем!" - сказали все. - "Лопатой по голове, что ли?" "Можно и лопатой!" - сказал Саша и обречённо сказал: "Всё, мама, теперь-то я уж вынес весь мусор!" Потом получил мощный удар по голове лопатой и помер! Его сожрали! Это был редкий праздник веселья и обжорства в мрачной череде голодных дней замученных пролетариев! Потом пролетарии пожрали потихоньку и себя самих, так как прошло только 600 дней Блокады из 900 возможных! Также и Настю сожрали, потому что её начал пожирать сам её любимый Кот, когда у того опять кончилась хавка. Кот говорил, со слезами крокодильими пожирая Настю: "Вас, Насть, таких много, а мы, Коты, уникумы! Вообще, может, Земля - планета не людей, а Котов!" Ну и Швондер тут с Брюнером подключились с вилками и сожрали и Настю! Потому что кто-то должен был остаться, чтобы охранять Ленинград! Особенно партийно-комсомольская верхушка в лице Домкома. Ну а потом было разблокирование Ленинграда, Праздник со слезами на глазах! Но этого праздника и этих слёз Настя уже не наблюдала, так как была мертва. А Кот наблюдал и думал, что слёзы эти почти такие же, как крокодильи, какими он сам переплакал в своё время! К.
  

ЭПИЛОГ

   Может показаться, что я пишу полную ботву про Ленинград! Что там никого не пожирали из людей. Но мне ХОЧЕТСЯ, чтоб пожирали, потому что я фантаст и могу преувеличить или приуменьшить трагедию. В литературе это допустимо. Поэтому вы читайте, но знайте, что это всё враки, высосанные из потолка! К.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"