Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 426-427

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-426

("Письма в никуда"-426)

2016

ПИСЬМО В НИКУДА-4251,5-4254

   28 апреля 2016 года. Сказка про детство и про Кратово. Светило светило, прохлада текла у ручья. "Как всё это скушно," - подумал пионер Витя. - "Может, выпендриться и пойти к медсестре Женечке, может, даст? Да плевать мне на Женечку, я же не половозрелый. Моё дело маленькое - жить и наслаждаться процессом. Пусть Женечку трахает её Макака или её Павлов."
   Павлов был профессор и босс Женечки. Ещё он был известен за свои антиобезьяньи опыты над Макакой. Он травил её голодом, а потом включал жёлтый свет и давал Макаке банан. А потом идиотски радовался, что Макака банан жрёт. А что ещё ей оставалось? Конечно, жрёт. Она бы жрала и при красном свете, но у Павлова не хватало мозгов включить красный.
   Иначе бы он пришёл ко всепобеждающему выводу, что Макаке наплевать на свет. Он бы написал диссертацию, и его бы назвали доцентом. Но серьёзные люди в такую ерунду верить не будут. Один Кратовский кент по имени Доцент, по жизни он заведовал детсадом.
   Да, как известно или не известно, но в Кратово был детсад, про который младенец Митрофан из 6 дачи рассказал бы много старого, хорошо забытого и ужасного. Но Митрофану было не до этого. Он был в постоянном активном поиске сиськи или "пустышки".
   "Итак, что нам дано?" - подумал Витя. - "Детсад. Хорошо. Помнится, один какой-то дибил пошёл туда босиком и растлил малолетних. Из-за чего всем жителям Кратово пришлось сдать анализы спермы, чтобы выявить дибила."
   Но Витя и так знал, что дибил тот - маньяк Фишер. Это и без спермы было очевидно. Но только не Женечке. Она, дура, была влюблена в Фишера. Она вообще была влюблена во всё, что движется. Даже в телефонного хулигана Слона, который тоже был ещё тот кретин.
   Но так или иначе, но собирать сперму поручили Вите. И вот он, угрюмый, как туча, ходил по дачам с баночками и в душе проклинал Фишера, Женечку, Слона и всех 12 Месяцев. Братьев-Месяцев, сказочных персонажей.
   Итак, Витя подошёл к 6 даче и потребовал от Оксаны сперму!
   "Но это невозможно, невозможно!" - сказала Оксана, мать Митрофана.
   "Ещё как возможно!" - сказал Витя и вцепился в грудь женщины, из которой брызнула сперма! "Конечно, странная сперма, но тоже сойдёт," - подумал Витя.
   Потом он подошёл к ничего не подозревающему Митрофану:
   "Колись, сука, это ты нашустрил в детском саду?"
   Митрофан смачно сплюнул в баночку для анализа:
   "Прости, я случайно!"
   "Случайно можно только ударить 18 раз ножом в спину или 8 раз переехать машиной эту баночку," - веско сказал Витя. - "А ты, так как ты матерый преступник, должен сдать сперму!"
   "И как ты это себе представляешь?" - спросил справедливый Митрофан.
   "Как-как? Откуда мне знать?" - спросил Витя. - "Наверное, тебя надо потянуть за пиписку. Кстати, говорят, что от этого можно ослепнуть. Серьёзные люди говорят."
   "Да плевал я на твоих людей!" - сказал смачный Митрофан. - "Можешь тянуть за всё, но Мальчиш-Митрофаныш ни в чем не сознается!" Гордо сказал малыш, и солнце осветило туповатые черты его рожицы.
   Витя поднял баночки в небо и заголосил:
   "За что?! За что мне такое? Лучше бы анализы собирал Митрофан!"
   "Ты что, дурак?" - спросил Митрофан. - "Ведь я не знаю ваших взрослых штучек и заморочек."
   "А я их знаю?" - спросил Витя.
   "Ты знаешь, ты собрал анализы у всех дач!"
   "А ты думаешь, мне это понравилось? В 22 даче живет один жестокий человек, которому я сказал, что у его жены падучая, у собаки чумка, а сам он страдает анонизмом, так эта сволочь гнался за мной до 23 дачи! И только один человек меня спас, только один: это был дедушка Пети, который золотил рамы позади 23 дачи.
   Он сказал жестокому:
   "Не смей обижать наших ментов! А тебя я в Химках видел."
   "Ничего ты не видел!" - сказал жестокий и ушёл.
   На самом-то деле, конечно, дедушка Пети всех видал в Химках, что, мол, деревянными членами торговали. Я решил вылечить дедушку от маразма, взял его за плечи и сказал:
   "Дед! Я не был в Химках! А если и чем торговал, то только бетонным членом. Меня тогда еще судили за нападение с бетонным членом."
   "Да знаю я!" - сказал дед. - "Думаешь, я совсем того? А эту раму, которую я золочу, я купил в Химках." Картина в ней изображала деревянный член. Я понял, что спорить бесполезно, плюнул и пошел домой.
   Дома у меня всё было заставлено образцами спермы из разных дач. В одной баночке был червяк.
   "Так вот ты какой, глоольд!" - сказал я и вытащил червяка. Он попытался пролезть мне в мозги, но обнаружил, что они отсутствуют, и извилин у меня нет, все плоско.
   "Вот так вот, братан," - сказал я и положил червяка на землю: "Ползи, ползи!"
   Червяк пополз, стукнулся головой о велосипед, чертыхнулся и исчез.
   "Ещё одна жизнь спасена!" - сказал я. - "Кстати, кто автор этого шедевра?"
   На пустой банке было написано: Витя! "Так это же я сам! Неужели, все-таки, я нашустрил в детсаду? Но я ничего такого не помню," - подумал я. - "Да и не люблю я этих детей! Я, может, люблю животных и трупы! Шучу. Шу-чу." Вот так-то вот, братан Митрофан!" - закончил Витя.
   "Да, парень, видимо, ты круто влип и попал!" - сказал Митрофан. - "Признаюсь тебе, только ты обещай никому ни гу-гу! Это я был в детском саду!"
   "Ты? Так это ты тот самый неуловимый Фантомас?" - спросил Витя.
   "Да! Это я!"
   Тут Оксана забрала Митрофана кормить его сиськой.
   Витя остался один. "Как же я сразу не догадался!" - хлопнул он себя по лбу. - "Ну конечно же! Митрофан - Фантомас! Но это звучит неубедительно. Скорее всего, Фантомас - дедушка Пети! Сейчас пойду и набью его противную морду!"
   Но по пути к 23 даче Витя случайно повстречал Женечку. Она сказала:
   "Фантомас - это я!"
   "Ты?! Как же я сразу не догадался! Можно было догадаться тогда, когда ты отказалась сдать свою сперму!" - сказал Витя.
   "Сперму? Какую сперму?" - спросила Женечка.
   "Да ту самую, которая течёт у тебя в жилах! Недаром ты поёшь про яд, который течёт в твоих жилах!"
   "Какая безответственная ложь!" - сказала Женечка. - "У меня в жилах течёт кумыс!"
   "Понятно! Ты прокралась в детсад и напоила детей кумысом! Ты же смыла всю кровь! Зачем ты смыла всю кровь?!"
   "Потому что я не убийца!" - сказала Женечка.
   "Я понимаю!" - сказал Витя. - "Ты, наоборот, отец всех этих глоольдов, которыми заразились детки!"
   Женечка плюнула и пошла на колонку за водой.
   "Я должен был её задержать," - подумал Витя. - "Но боюсь, страшусь, опасаюсь я, что она мне распрямит мозги своим красным взглядом. Хорошо, Дело закрыто! Убийца - Женечка, то есть, продолжатель жизни - Женечка. Щас пойду и сообщу Павлову, что его План сработал, и миссия завершена." Потому что Дело о детсаде вёл Павлов.
   Витя собрал все склянки с анализами, они вываливались из рук. Витя в досаде вышвырнул все баночки на помойку:
   "Так пойду! Прям так? Прям так! Пусть думают, что я спортсмен!"
   И Витя отправился в медпункт. На пороге сидела Макака и жрала банан:
   "А Павлова нет, родной! Его отправили в Москву, чтобы изучить его дефективный метод, который он применял при расследовании."
   "Вместо него должен был быть я!"
   "Напьёшься - будешь!" - сказала Макака. И тут Витя стал что-то понимать:
   "А! Так это была ты! Это тебя изнасиловали в детском саду!"
   "Ну да! Наконец-то ты понял!" - сказала Макака. - "Он улетел, но обещал вернуться! Милый, милый!.."
   "Кто милый?"
   "Ну разумеется, не ты! Милый Фишер!" - сказала Макака.
   "Тьфу ты, чёрт!" - сказал Витя.
   "Чёрт - не чёрт, а мужчина, хоть куда! А местами лучше, чем Аль Пачино."
   "А! Знаю! Эль радио эль пучино! Эль пучино: "Пио!", эль пучино: "Пио!", эль пучино: "Пио!" Эль радио эль галино! Эль галино: "Ку-ку-ру-ку!" Эль пучино: "Пио!", эль пучино: "Пио!" - пропел Витя.
   "Ладно, пошли внутрь, я покажу тебе кое-что! Наконец-то ты увидишь это тело!" - сказала Макака.
   Витя прошёл внутрь и увидел красный зад Макаки.
   "Пардон, это не то!" - сказала она. - "А то - вот!" И она показала живот, разрисованный зелёной краской. - "В темноте красным казалось!"
   Витя дотронулся до краски и сказал:
   "Действительно, толстая стальная краска! То есть, просто зелёная краска. Но в чем суть?"
   "А суть в том, что я ем банан при зелёном свете!" - идиотски захохотала Макака.
   "Я бы тоже не отказался."
   "Забудь об этом! Бананы лопала бомба! Это была я и только я!"
   Тут в медпункт пришла Женечка. Витя нажаловался ей:
   "Макака не даёт! Не даёт банан!"
   "Макака, как ты обращаешься с нашим Гостем?" - спросила Женечка, но тут же разглядела, что этот Гость - Витя: "А! Витя! А мы уж думали, что нет тебя среди живых! Глоольд хвастался, что покончил с тобой раз и навсегда!"
   "Врёт, сволочь!" - сказал Витя. - "Он у меня вот, где! В кулаке! Я их всех держал здесь, когда командовал таможней!"
   "А мой глоольд - вот!" - сказала Женечка и оголила свой живот. В животе глоольда не оказалось.
   "Гуля-гуля-гуля!" - стала приманивать глоольда Женечка. - "Она не могла далеко уползти! Ее стоимость - 50 000 долларов! А ожерелье из подобных гуль потянет на все 200 000!"
   Наконец, глоольд нашёлся. Он прятался за судном, за "уткой". Женечка стала радостно танцевать с ним.
   Витя сказал:
   "Я тоже так могу, но не буду. Слава Богу, что у меня нет этого червяка."
   "А давай тебя поженим с ней!" - сказала Женечка. - "Глоольд - это Витя, Витя - глоольд!"
   "И что я с ним буду делать? Работать спасателем в лагере "Кряки-Бяки"?"
   "Не было такого!" - сказала Макака.
   "И не будет!" - сказал Витя.
   "Ты не знаешь, какой нежной может быть эта глоольд! Скажет: "Я вся твоя!" И ты с ней сможешь делать, что захочешь!"
   "А что я захочу?" - спросил Витя.
   "Не твоё дело!" - сказала Женечка.
   "Пойду-ка я лучше покатаюсь на лодке. Это на меня действует, как попрыгун - 10 минут попрыгал - и в норме," - и Витя отправился на пирс.
   Его глоольд в это время тоже приполз на пирс и врезался головой в причал. Витя вздохнул и взял лодку. Вместо дяди Васи-Лодочника на станции дежурила какая-то женщина в берете и в очках, прям как сошедшая с карикатур о спасении утопающих. Это была дочка Васи Матрёна.
   "Матрёна, ядрёна вошь, дней прошедших не вернёшь," - напевал Витя. Но эта Матрёна подействовала на глоольда катотонически. Его глаза стали, как два кружка колбаски, он сказал:
   "Я никогда раньше не видел такой красивый девушк!"
   И Матрёна сказала:
   "Я никогда раньше не встречала такой красивый червяк!"
   "Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная, солнце взойдёт! Знаю: счастье их с тобой ждёт," - подумал Витя. - "С этими всё понятно: они просто любят друг друга."
   Глоольд заполз в чрево Матрёны и закричал Вите:
   "Э-гегей! Как в своё время в Сайгоне!"
   Витя махнул рукой в ответ и погрёб на конец пруда. Шутки шутками, но Витю серьёзно заботило, что в его коллекции насекомых нет самого жирного из них - Жучка-Плавунца. Но попробуйте пришпилить туда такую тушу. Так что Витя плыл спросить Жучка, нет ли у того подружки или друга поменьше.
   "Конечно, есть," - сказал Жучок. - "Это Злобный Хомяк, то есть, Хорёк!"
   "Но Хорёк уже есть у меня," - сказал Витя. Наврал. Потому что Хорька не было. С ним не хотелось связываться. Наверное, так гербарию и оставалось оставаться не полным.
   "А знаешь, я раскрою тебе Тайну!" - сказал Плавунец. - "Когда-то давно я был Царевной Лягушкой!"
   "Тьфу ты!" - сказал Витя.
   "И раскрою ещё одну Тайну: я отметал в пруд партию головастиков!" - сказал Жучок заговорчески.
   "Ну и что?"
   "А то, что ты можешь пришпилить в гербарий головастика!"
   "Нет, этот аллюр не для моей лошади," - сказал Витя. - "Я зарёкся шпилить маленьких девочек и головастиков. Видимо, от тебя никакой пользы."
   "А я знаю Секрет про золото Партии!" - сказал Жучок.
   "А я знаю бла-бла-бла," - передразнил Жучка Витя. - "Прощай, Плавунец!" И он поплыл обратно.
   На пирсе сидела отупелая Матрёна:
   "Он обещал вернуться, милый, милый..." Видимо, речь шла о ветренном глоольде, который бросил Матрёну и уполз в дачу 24.
   Витя молча пришвартовал лодку и стукнул Матрёну по животу:
   "Матрёна, опять заснула, е. твою мать!" Та отреагировала тупо.
   Витя стал подниматься по берегу к клубу. Там была такая старая лестница, усыпанная хвоей и шишками. "А может, в этом есть сермяжная правда?" - думал Витя. - "Может, мне не хватает глоольда? Он бы мог травить старые анекдоты. Нет! Лучше я пришпилю его в гербарий!"
   И вот он пришёл домой и стал гоняться за глоольдом, который вопил:
   "Свободу патриотам Чили! Свободу глоольдам!" Но часы его были сочтены. Витя пришпилил его в коробку и потёр руки. Дело сделано!
   "А зря, зря..," - сказал Кот Мурзык.
   "Мурзык, заткнись, ты мешаешь мне сосредоточиться," - сказал Витя.
   "Я к тому, что глоольд мог научить нас, как жить без болезней и голода," - сказал Кот.
   "Вот пусть твой и учит тебя! Твой есть?"
   "Есть!" - сказал Кот. - "Но он у меня тупой: только травит анекдоты."
   "А давай и твоего пришпилим в гербарий!" - сказал Витя.
   "Моего жалко: он как память."
   "Ну и ладно, нет, так нет." В общем, Витя был доволен прошедшим днём. Хоть он и не раскрыл до конца Тайну детсада, но зато пополнил гербарий глоольдом. На этом наша ностальгическая сказка заканчивается. Была она в меру ностальгическая, так как про детство и про Кратово. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-4254-4256,5

   1 мая 2016 года. Сказка про Чеки Джана и его украденного тестя. Тесть этот был хронический хроник, непросыхающий непросыхайка. Сидели они мирно с Чеки, пьянствовали по-маленьку, как вдруг, с бухты-барахты, его крадут якудзы! И Чеки остаётся один и плачет, потому что больше не с кем пьянствовать. А тесть кричит, пока его утаскивают: "Едут! Едут!!" Кто там едет, никто не знал, кроме Чеки: это "белая горячка" едет. А везут ее на санях черти. Про чертей Чеки всё было понятно. Он эту чёрную сволочь всегда бил, бьёт и бить будет.
   Но среди чертей попадались и красивые девушки. Для Чеки они были все на одно лицо, поэтому он и этих девушек бил, приговаривая: "Бейби, бейби, бейби!"
   Но вот якудзы (а это они похитили тестя) были истинные джентельмены, они старались защитить девушек от побоев. Чеки про таких думал: "Яблоко от груши не далеко падает!" И продолжал всех лупить - и своих, и чужих. Потому что был он вообще улётный, но за улётность свою денег не брал.
   Одна девушка сказала:
   "Я вас не знаю и вижу в первый раз! Зато мои побитые подруги много про вас рассказывали!"
   "Ну и что же они рассказывали?" - спросил Чеки, натягивая боксёрскую перчатку.
   "Ну, немного. Того - энтого, короче, не много."
   "Понятно," - сказал Чеки и ударил девушку по её прелестной морде. Она упала и с изумлением посмотрела на Чеки.
   "При имени Того-энтого я начинаю нервничать," - сказал он.
   "Не надо нервничать," - сказала эта Мяо Дзяо.
   "Нет, надо! Хочу и нервничаю!"
   "Но у меня будет ребёнок!" - сказала Мяо.
   "И ему морду набью, потому что это всё одна дурная кровь!" - сказал Чеки.
   "Ты что, расист?" - спросила Мяо.
   "Да, я такой расист, что тебе и не снилось," - пошутил Чеки.
   Но Мяо была без чувства юмора. Она раздвинула ноги и приготовилась рожать наследника.
   "Да я этому наследнику устрою," - подумал Чеки и принялся принимать роды.
   Наследник шёл не той стороной и очень туго. "Забьём снаряд мы в тушку Пуго!" - подумал Чеки и принялся тянуть!
   Мяо как заорёт благим матом по-русски, так как была русская шпионка. И выдала все пароли и явки. Но Чеки не понял ни полслова.
   Он схватил наследника и потащил закапывать его в сад!
   "Ты что, с ума сошел?!" - спросила Мяо.
   "Да, сошёл! Глупый вопрос!" - сказал Чеки. Но он не дооценил пронырливости мелкого пупсика. Он был весь в своего отца, Чеки. Он принял позу Пьяного Кулака и закричал:
   "Иу!"
   Чеки осмотрел Пупсика и сказал:
   "Богомол! Отличная поза, чтобы облегчиться! Против жуков! Ладно, назову тебя Пупсик!"
   "Это имя и так у меня," - сказал Пупсик.
   "Тогда Сунь-Уй-В-Чай, сокращённо Сунь," - предложил Чеки. Делать нечего, согласился Сунь с этим прозвищем.
   Подбежала мать, Мяо:
   "Дорогой Сунь, ты не ушибся?" И хитрый Сунь принялся показывать на себе места разных ушибов, чтобы Мяо сняла с себя всё бельё и перевязала им раны. Таким образом Сунь добился того, что Мяо оголила сиську, и принялся сосать кумыс. Кумыс, потому что все в роду Мяо доились не молоком.
   Чеки тоже попробовал этот кумыс и сказал:
   "Что за дрянь? Есть виски, виски или виски. Нет, вру. Виски кончилось. Сгоняй, Сунь, в магазин-гастроном. Там друзья, ведь я не пью один."
   Эти друзья завалили Суня висками, и он явился домой в сбитой набок "будёновке" и в разорванной тельняшке.
   "Вот теперь ты выглядишь, как настоящий Джан!" - сказал Чеки. - "Держи краба!" И пожал малышу руку. - "Не понятно только, что ты этой рукой держал!"
   "Я что держал? Понятно, что: свой стручок!" - сказал Сунь.
   "Не грузи меня подобной мерзостью," - сказал Чеки. - "Я тоже, может, его держал, но помалкиваю."
   Пришла Мяо:
   "Увы и ах, Чеки! Малышу пора в колыбельку!"
   "Он будет спать тут, в стойле, на седле боевого скакуна!" - разошёлся Чеки. - "Пусть привыкает к кочевому образу жизни!"
   "Скакун - это твой осёл?" - спросила Мяо.
   "А хоть бы и так! Вырастет пацан - будет моим оруженосцем Сансой Пансой."
   "Не будет," - сказала Мяо и унесла Суня в дом.
   "Теперь остались только ты и я!" - сказал своему стручку Чеки. - "Бабы! Кто их разберёт?"
   Из окна показалось лицо Суня, который закричал:
   "Папаня!" И возникла женская рука, которая заткнула рот Суню и оттащила его от окна.
   "Ладно, пора думать, как освободить тестя," - подумал Чеки. - "У меня есть два Плана: или я лично прихожу в офис Бублика, или шлю ему по почте отравленный календарь. И 21 января он умрёт. Нет, этот План никуда не годится: Бублик не умеет читать! Тогда я совершу воздушно-десантную операцию с помощью вертолёта! Надо застать Бублика в интересный момент, когда он будет трахать своих шлюх! Тогда его можно брать тёпленьким!"
   И Чеки всей своей жирной тушей загрузился в вертолёт и крикнул пилоту:
   "Курс 200!" Что это значит, Чеки сам не знал.
   "А может, 300 или все полкило!" - поправился он. Но пилоту не пришлось ничего объяснять, так как он только и знал, что дорогу к Бублику. Называлась эта трасса "Трасса 912".
   "Ты что, дурак?!" - заорал Чеки, когда чуть не вывалился на вираже.
   "Спокойно, мессир Чеки!" - крикнул пилот. - "Как в своё время в Сайгоне!" Потому что и в Сайгоне он летал курсом 912 и слыл самым удачливым камикадзе. Вообще говоря, этот пилот не раз тонул, бывал съеден акулами, но ни разу духом не упал. Звали его капитан Штопоров.
   "Меня это не интересует," - подумал Чеки. - "Я чукча, жена Мацапура! Приехала за алиментами! То есть, тьфу, я Чеки Джан, лечу за тестем-алкоголиком!"
   "Значит, алиментов тебе платить не надо?" - спросил Штопоров.
   "Можно! Херайн!" - великодушно разрешил Чеки, и пилот отсыпал ему горсть медяков.
   Наконец, вертолёт прилетел на цветочный луг, по которому должны были бегать трезвые девицы в ситцевых платьях и с венками из ромашек. Но они были все пьяные.
   "Понятно!" - сказал Чеки. - "Это тесть их всех споил! Сказал: "Щас спою!" И споил, паскуда!"
   Так и оказалось. В центре луга стоял столик, за которым пил тесть. Чеки подошёл к нему и схватил за отвороты пиджака:
   "Ты начинаешь меня раздражать! Ты меня вообще уважаешь?"
   "Мадам!" - проникновенно сказал тесть. - "Изволите иметь уже взрослую дочь?"
   "Я тебе такую дочь покажу!" Но тут Чеки обступила молчаливая угрожающая толпа пьяных дев.
   "Понял-понял, ухожу-ухожу!" - сказал он, схватил тестя и потащил в вертолёт.
   "Верни мою руку! То есть, моего тестя!" - кричали бабы.
   В вертолёте тесть стал разговорчивее и узнал, наконец, что у мадам не было сына. Чеки несколько раз врезал ему по животу, и он впал в отупелое состояние и всё порывался вышвырнуть в форточку носовой платок. Штопоров такой стадии алкоголизма не встречал даже в Сайгоне.
   Чеки сказал:
   "Хочешь быть на его месте? Напьёшься - будешь!"
   Наконец, вертолёт приземлился на крыше Чекиного помещения. Двери оказались сорваны!
   "Их для этого вешали, чтобы вы их срывали?!" - загрохотал Чеки. Но только тишина была ему ответом и подругой. На столе лежала записка: "Сунь, когда вырастет, поймёт меня! Я ухожу от тебя к Бублику!"
   "Ну и скатертью дорога!" - подумал Чеки. - "Идите, все идите к Бублику!"
   Потом он притащил тестя в комнату. Тесть сел за стол и деревянным движением налил себе в стакан кумыса. "Щас будет веселье!" - подумал Чеки. Но веселья не получилось. Тесть тупо стукнулся в стол.
   "Убит? Наконец-то! Лечу налегке!" - подумал Чеки. Как он и предполагал, якудзы накачали тестя какой-то дрянью.
   "Негодяи! Негодяи!" - подумал Чеки. Мозг тестя был приведён в трёхлетнее состояние. Он сказал:
   "Дядя! Я хочу пи-пи!"
   "Терпи!" - сказал Чеки.
   Тут тесть неожиданно вообразил себя обнажённой стриптизёршей и полез танцевать на столе, снимая штаны!
   "Негодяи!" - повторил Чеки про себя. - "Но вообще интересно. Никогда не видел стриптизёрши."
   Тесть сказал:
   "Хочешь меня? Плати 100 франков!"
   "Как нибудь, в другой раз," - сказал Чеки. - "Если я дам тебе стольник, ты исполнишь какую-нибудь новогоднюю песенку, стоя на стульчике?"
   "Какую ещё песенку спеть тебе, жирная старая девочка?" - спросил тесть и проломил сиденье стульчика тяжёлой ногой.
   "Любую!" - сказал Чеки и вышвырнул стульчик на помойку.
   "Ну так слушай!" - сказал тесть и запел: "Валенки-валенки, здоровеньки стареньки! Есть в старом графстве старый пруд! Там лиллии цветут!"
   Чеки восторженно зааплодировал и чепчик в воздух кидал. Тесть тяжело слез со стула и сказал:
   "Тьпруу! Вот и всё, мадам!"
   "Что же мне с этим пропойцем делать?" - подумал Чеки. - "Ладно, пусть спит. Главное, что я его привёз." И Чеки уснул, как наблюдатель, убаюканный шорохом травы.
   Проснулся он от того, что голый тесть будил его.
   "Ну ты вчера, дядя Ваня, учудил!" - сказал Чеки.
   "А что я сделал?"
   "Всю рыбу из аквариума выловил и сделал мне предложение," - сказал Чеки и показал связку дохлых аквариумных рыбок.
   "И ты согласился?" - спросил тесть.
   "Согласился, согласился, лишь бы ты не кусался," - сказал Чеки.
   "Дело в том, что я безумно, безумно одинок и во всём вижу мадам!"
   "Это-то я понял," - сказал Чеки. - "Но ты не одинок. Я знаю, по крайней мере, ещё одного лысого человека, который тоже всё время орёт и ищет сиську - это мой сын Сунь. Поехали в Дубровку, вы с ним подружитесь."
   И вот Чеки надел очки-"консервы" и погрузил тестя в вонючую повозку, в кабриолет. И они поехали в Дубровку.
   "Привет от Михал Иваныча!" - сказал тесть.
   "От Бублика, что ли?"
   "Во-во, от него! От Шефа!" - сказал тесть.
   Но тут стали действовать наркотики, и тесть сшиб все полосатые дорожные ограничительные столбики!
   И машина въехала в лес! Чеки с ужасом наблюдал, как она вихляет между деревьями! Наконец, машина снова выехала на дорогу.
   "Будь проклят тот день, когда тесть сел за баранку этого пылесоса!" - сказал Чеки проходившему мимо Шурику.
   Шурик сказал:
   "П-попрошу п-помедленней! Я зап-писываю!"
   "И этот тоже бухой! О, негодяи эти якудзы!" - сказал Чеки.
   Тут из спального мешка вылезла девушка Нина, комсомолка и просто красавица.
   "Ты меня узнаёшь?" - спросил Чеки.
   "Нет, парниша, но тут всё, что я люблю: мужчина, море и пляж!" - сказала Нина тупо.
   "Нет, эта не бухая, но чем-то накачанная! О, негодяи!"
   Между тем Шурик стал шустрить с Ниной: прижал её в углу и расстегнул ширинки ей и себе!
   "Шурик! Хочешь тост?" - спросил Чеки.
   "Конечно, хочу!"
   "Итак, Шурик, тоста не будет, потому что ты начинаешь меня раздражать," - сказал Чеки.
   "А как же Нина?"
   "А Нина спокойно и, не делая резких движений, пойдёт домой, в психбольницу номер 1 имени товарища Саахова," - сказал Чеки. - "Где ей, собственно, и место."
   "Я провожу!" - и Шурик устремился следом. "С этими всё ясно, они просто любят друг друга," - подумал Чеки. - "Сложнее мне с тестем. Его никто не любит."
   Тесть очнулся и сказал:
   "Хочу сладость!"
   "Это подойдёт?" - спросил Чеки и дал ему свою пудренницу.
   "Кокосовая!" - сказал тесть.
   "Я думаю, следует остановить виновоз, чтобы доехать до Дубровки," - подумал Чеки. - "Я такое видел. Но мне придётся побегать за ним, а потом врезать водиле по пузу монтировкой и слить на него весь груз вина, пусть попьёт. Нет, этот План никуда не годится. Почему? Потому что всё кончается на "у"."
   Тесть сказал:
   "Ещё сладость!"
   "Больше не получишь!" - сказал Чеки и нахлобучил на голову тестя шлем.
   "Ма-ма!!" - заплакал тесть.
   В это время на дороге остановился рефрижератор, из которого вылез заиндевелый мистер Бублик с мороженой ланью в руках. Чеки отобрал у него лань и показал ей в лес: беги, мол! Лань зигзагами косо побежала и стукнулась лбом об пень.
   Чеки сказал Бублику:
   "Негодяй! Чем ты накачал тестя?"
   "Да он сам выпил все банки с денатуратом!" - сказал Бублик.
   "Почему у тебя такой голос?"
   "Просто ты встал мне на мошонку," - сказал Бублик.
   "Прости, дорогой! Так лучше?"
   "А теперь ты стоишь на моём Капитане!" - сказал Бублик.
   "Ладно, чем ты их накачал, накачай и меня, я тоже хочу стать трёхлетним," - сказал Чеки.
   "Дело в том, только ты никому не говори, что я дал пососать из своей груди твоему тестю," - сказал Бублик.
   "И мне дай!"
   "Только после свадьбы!"
   "Так выходи за меня!" - сказал Чеки.
   "Только после ужина! А ужин после секса, а секс после свадьбы!"
   "Что за дурак?" - спросил Чеки.
   "Сам такой!" - сказал Бублик.
   "Ты, вообще, куда едешь? Мы - в Дубровку!"
   "А я из Дубровки!" - сказал Бублик.
   "И что ты там делал?"
   "Совращал Мяо и Суня. Суня не удалось."
   "А Мяо удалось?" - спросил Чеки.
   "Да! И я стал счастливейшим из людей! Мяо беременна от меня!"
   "Почему меня это не удивляет?" - спросил Чеки. - "А она ничего не говорила, мол, хочу вернуться в Гон-Конг?"
   "Говорила. Говорит: "Этот Чеки никак не мог высечь искру своим кресалом!"
   "Понятно. Ладно, мы возвращаемся," - сказал Чеки тестю и хлопнул его по плечу.
   И они втроём пошли на закат Солнца, освещавшему их тупые мордочки.
   На дорогу выбежали весёлые Нина и Шурик. Было видно, что дело молодое дурацкое они сделали. "И хорошо," - подумал Чеки. - "Лучше видеть их счастливыми, чем угрюмыми."
   И все толпой вошли в Гон-Конг. Их там так встретили! Девы повязали Чеки гирлянду бусов, как и тестю, и Бублику. Бублик сказал:
   "Почему мне раньше хотелось бабу? Потому что у меня бабы бы не было. А теперь есть, и бабы мне не надо бы!"
   Чеки сказал:
   "А мне бабу не надо. Не было её и нет. И не надо. Я с собой неплохо обхожусь. Не вижу причин, чтобы в это втягивать и её." К.

ПИСЬМО В НИКУДА-4256,5-4259

   5 мая 2016 года. Сказка про Херлока Шолмса и его дряхлого Катсона. Шёл Херлок по болотам и восторгался природой:
   "Как здесь прекрасно! Солнышко, поют пташки. Вот только вон тот кактус не к месту! Совсем портит пейзаж."
   "Херлок, это не кактус, это труп старушки, которую сожрала Собака Бакервилей!" - не к месту встрял Катсон.
   "Отвалите, Катсон! Это кактус. Труп старушки невозможно ни с чем спутать. Надо будет этот кактус премировать!" - ответил Херлок.
   "А я вам говорю: это труп! Видите эти выдающиеся надбровные дуги? Всё ясно: это труп неандертальца!"
   "Откуда здесь неандерталец?" - спросил Херлок.
   "Пойдём, я тебе по-дружески объясню!" - сказала Собака и увлекла Херлока за плечи в сторону.
   "Кто ты?! И где Катсон?" - спросил Херлок.
   "Катсон нам не помешает! Я - Собака, известная всему Гримпенду стриптизёрша! А неандерталец - мой парень, но он не умел совсем танцевать брейк, и я его убила!"
   "Да ты просто собака!" - сказал Херлок. - "Я тоже не умею танцевать брейк!"
   "Да это и не нужно, дурашка! Я поимею тебя и так!"
   Тут пришёл Катсон:
   "Херлок, вы правы! Я снял у этого трупа отпечатки пальцев - это никакой не труп, а кактус!"
   Собака схватилась за голову:
   "И я угробила свою молодость на кактус?!"
   Херлок погладил её по плечу:
   "Бывало и хуже! Если бы это был труп старухи."
   "Но я не люблю старух!"
   "Думаешь, я их люблю? Я люблю кактусы!" - сказал Херлок.
   Тут в эту лощину пришел труп кактуса! Он сказал:
   "Дорогие мои! Я - Кактус! Приятно познакомиться!"
   "Где влезешь - там и слезешь!" - сказал Катсон. - "Гражданин, предъяви документ! Может, ты преступник, которого ищет Скотланд-Ярд!"
   "ХХ век начинается, а вы такие же тупые, как в 19-ом! Как кактус может быть преступником?"
   "А как торшер может быть преступником? Который случайно убил током моего дедушку!" - сказал Херлок.
   "Но я не убивал твоего дедушку! Я любил его! Вот у меня и татуировка есть, посвящённая деду: макака, занимающаяся анонизмом! В этом был весь дедушка!" - сказал Кактус.
   "Да как ты смеешь?! Мой дед был просветителем! Он спал, когда его разбудили декабристы! Он кинул в них тапочком и заткнул уши берушами, и снова заснул. Они ещё скандировали под окном: "Герцен, проснись!" То есть, вру, не Герцен, конечно, а Шолмс! "Шолмс, просыпайся!" Но потом они посмотрели на тапок, на беруши, признали деда Фантомасом, плюнули и разошлись по норам. Потому что истинный декабрист живёт в норе. "Ша, молекулы! Все под нары!" - говорит он и первый ныряет под нары. Но деду до этого было совершенно наплевать. Он проснулся, вынул беруши и подумал: "Раз я не Фантомас, то кто Фантомас? Уж не внучок ли мой Херлок? Точно! Вот оно - мурло капиталистической преступности! Как бы он не учился танцевать в Школе Танцев у Соломона Фляра, всё равно он сморкается в занавески и ищет фейс дамы, где зад. А Соломон-то его учил: "Там, где брошка - там перёд!" Но Херлок продолжал вертеть задом, будто он пропеллер, а дама - самолет!" Вот, что подумал дедушка!" - сказал Херлок Собаке и Катсону. И Кактусу.
   "А я что? Я ничего! Я радость хотел доставить!" - сказал тот.
   И укусил Собаку в ж.пу!
   "Чего ты кусаешься, как собака? Ясно же сказано в Правилах Боёв без Правил: "За низ не кусать!"
   "А я такая! Я распустилась!" - сказал Кактус.
   "Ты разве не мужчина?" - спросил Херлок.
   "Это моё личное дело!" - сказал Кактус.
   "Ладно, хорошего по-немножку, пошли все в замок Сэра Генри, он угостит нас овсянкой и покажет редкие картины!" - сказал Херлок.
   "Не покажет!" - сказал Кактус. - "Я устроил в офисе Генри поджог и насадил редкую картину на себя, на Кактус! Потом я вылез на фасад здания и отломал у статуи бетонный член, с которым ввалился внутрь к жене Беримора, которая стояла голая у окна и ждала появления беглого каторжника Селдона! Она назвала это Нападением с бетонным членом!
   Селдона хватила инсульт, Сэра Генри - инфаркт, а я застрелился! Прям как тогда, когда у жены Бэримора кончились месячные! Очень дорогая штука, видимо!"
   "Да, Кактус, ты выдал! То есть, напал с членом! Зачем ты оторвал у статуи член?! Она же может теперь стесняться!" - сказал Херлок. - "Зачем ты смыл кровь?! Ты же смыл всю кровь со статуи!"
   "Ничего, дело молодое! Снова отрастёт! Я уже видел: отросло!" - сказал Кактус и взял Херлока под ручку.
   "Я не желаю идти рядом с этим типом!" - сказал Херлок и вырвался из настойчивых объятий Кактуса!
   "А жаль, жаль!.. Я как раз люблю мужчин из Великого города Лондона!" - сказал Кактус.
   "Двинуть его легонько?" - спросила Собака.
   "Да, можно. Только не сильно."
   Собака размахнулась и двинула Катсона!
   "Прости, друган! Промахнулась. Ничего личного!" - сказала она.
   "Чего ты дерёшься?! Я маму позову!" - захныкал Катсон.
   "А кто у нас мама?" - спросил Херлок.
   "Волшебница и превратит вас всех в крыс!" - сказал Катсон.
   "Предупреждать надо!" - сказала Собака и двинула Херлока!
   "Собака! Заканчивай! Так ты перебьёшь весь наш личный состав, и никто уже не порадуется победе нашего оружия!"
   "А что у нас за оружие?" - спросила Собака.
   "Оружие настолько секретное, что превосходит клас 5 секретности "Ж-7"!" - сказал Херлок. - "Но я вам скажу, только никому не гу-гу! Это презервативы, которые надеты на нас с Катсоном! Я сам это придумал, эту хохму! Захотим мы обнажить наше оружие, а не тут-то было!"
   "Ну вы упыри глюкогенные!" - сказала Собака. - "Вот я никогда не пользовалась контрацептивами!"
   "Здравствуй, мамо!" - сказал Кактус. - "Я нашёл тебя! Ты родила меня!"
   "Если я родила тебя, то это еще не повод называть меня мамо! Может, я папо?" - спросила Собака.
   "Да мне по барабану! Лишь бы платила алименты, так как я - Кактус Мацапура, приехал за алиментами!"
   "С ума можно сойти!" - сказал Херлок. - "В рабочее время занимаются алиментами! Позже, товарищи, позже! Главное сейчас: это поймать жену Бэримора, эту шлюшку! Застать её в момент связи с Селдоном и вывести на чистую воду! Потому что, это не у неё, а у меня - 34 зуба! Вот!" - и Херлок ощерил рот в зверской улыбке!
   "Щас посчитаем! Предлагаю в Счётную Комиссию Катсона и Кактус!" - сказал Катсон.
   "Почему одних мужчин? Я предлагаю Собаку Горину!" - сказала Собака.
   И все принялись считать. Насчитали 24 зуба.
   "А где ещё 10?" - спросила Собака.
   "Не знаю! В темноте присутствующими казались!" - сказал Херлок.
   "Дальтоник ты, что ли?!"
   "Да я вам на чистом английском языке говорю: выпал у меня протез, выпал! А там было ровно 10 зубов!"
   "Ладно, Счётная Комиссия распускается до жены Бэримора! Вот у неё посчитаем! Верняк! Будет 34 зуба, как у марсианина!" - сказала Собака.
   "Точно! Марсиане! Я так и знал! Этот Селдон точно Чужой! Я видел, как он вылез из летающего "блюдца", которое приземлилось за замком Генри! После этого Селдон закурил и стал стряхивать пепел на землю в ожидании Собаки Бакервилей! Но Собака не пришла! Это ей было выгодно! Там, закладная, алименты, страховка, короче, выгодно!
   И Селдон насыпал кучу пепла, а потом скоропостижно упал и умер! Я называю это "Преступлением Века!" Потому что совершенно невозможно ничего доказать! Трупа-то нет!
   Труп встал из морга и ушёл! Кстати, знаете, почему немцы говорят "Гутен морген!"? Это значит: "Хорошего морга!" Или "Хорошо в морге!"
   Итак, труп Селдона встал и ушёл. Он шёл и считал на небе звёзды, когда провалился в силосную яму, потому что говорится: "Смотри под ноги!"
   Ну и прибежала жена Бэримора и стала его везде перевязывать частями из своего убогого туалета: лифчиком и трусиками!
   После этого её увидел Сэр Генри и без памяти влюбился в неё тёмной страстью, как у всех Бакервилей!
   А где же был Бэримор, муж? А муж объелся груш! Бэримор варил овсянку.
   А когда он увидел свою голую жену в мерзких объятиях Сэра Генри, то он, Бэримор, отравил овсянку маслом! Но он не знал, что кашу маслом не испортишь. Поэтому все выжили на радость Кактусу!" - закончил Кактус.
   "Сдаётся мне, что я это Дело назову "Делом Танцующих Человечков!" - сказал Херлок.
   "Да подождите вы, Херлок!" - сказал Катсон. - "Дело ещё не открыто, а вы уже что-то шьёте Бэримору!"
   "Вы ошибаетесь, дорогой друг! Я шью жене Бэримора! Тогда, чтобы не попасть в Гримпендскую каторжную тюрьму (О-ёй!), она откупится и даст мне, Херлоку!"
   "А если не даст?" - спросил Кактус.
   "А если не даст, отключим газ! Херлок - друг человека! Это у вас в Гримпенде, может, жена Бэримора - друг человека. Я не знаю, я не был. А у нас в Лондоне - Херлок - друг человека!"
   С такими словами наши путешественники вошли в Генри-Холл.
   Сэр Генри сразу принялся показывать им редкие картины. Среди которых выделялось кубическое изображение мужского органа.
   "Это кубизм?" -спросил Херлок.
   "Почему?" - спросил Генри.
   "Потому что яйца квадратные!" - сказал Херлок. - "О, мой друг! Эту картину я узнаю из тысячи! Потому что именно я её написал с натуры в своей квартире на Беккер-стрит! У меня тогда после окончания одного труднораскрываемого Дела про телефонного хулигана Слона яйца стали квадратными, как и у Слона! И я в порыве творчества написал эту картину. Я назвал её "Купание Красного Слона!"
   После чего ещё создал "Девочку на шарах". Тоже кубизм. Некоторые искусствоведы думают, что девочка на шаре или, по-крайней мере, на кубе. Но это шары, уж поверьте старому сыщику!"
   "Да вы - знаток!" - сказал Сэр Генри. - "Тогда скажите, что это такое?"
   И он показал "Черный Квадрат".
   "Всё ясно! Это тоже кубизм! Это - женская киска!" - не раздумывая, сказал Херлок.
   "Поразительно! Как вы догадались?" - спросил Генри.
   "Всё элементарно, мой друг! Эту картину тоже написал я! С натуры! Голая Леди "Н" мне позировала. А когда увидела картину, то со злости напялила её мне на голову! Я всегда утверждал и утверждаю, что рисовать истеричек нельзя!" - сказал Херлок.
   Тут в гостинную вполз умирающий Бэримор!
   "Ещё одно убийство!" - сказал Херлок. - "Дружище, куда вас ранили?"
   Бэримор безуспешно показывал на торчащие из спины ножницы, пока Херлок со словами:
   "Все беды от головы!" перевязывал ему голову.
   "Скажите спасибо ещё, что не перевязал ногу и не сказал про повязку "Сползла!" - сказал он Катсону и Собаке с Кактусом.
   "Вы тут занимайтесь, а я осмотрюсь!" - сказал Кактус. - "Надеюсь наловить много разной интересной рыбы! Рыба любит, когда её ищут!"
   "Жена Бэримора на втором этаже!" - сказал ему Генри.
   "Спасибо!" - сказал Кактус и полез на второй этаж.
   Скоро оттуда раздались крики и звон бьющегося сервиза на 40 персон!
   "Обидно, понимаешь!.. Только вошёл!" - сказал Кактус, весь облитый вином и с гвоздикой за ухом.
   "Только вошёл?" - спросил Херлок. - "Так значит, тебе удалось войти в эту Мегеру?"
   "Честно говоря, не удалось! Больно шустрая эта жена Бэримора! Никак не мог попасть в неё шариками от моли!" - сказал Кактус.
   "А! Так вот, зачем ты купил сразу 20 коробочек этих шариков!" - понял Херлок. - "Дело начинает проясняться! Нет, не "Дело о Пляшущих Человечках", а "Дело об ограблении шарикового магазина!" Ты ведь Ястреб, точно?"
   "Да какой я Ястреб?" - спросил Кактус. - "Если только Азиатский! Да, я - Азиатский Ястреб!"
   "Это было понятно сразу после того, как ты купил 20 коробок этих шариков!" - сказал Херлок. - "Катсон, вы всё внимательно записываете?"
   Но Катсона не оказалось рядом!
   "Ещё одно убийство! Нет, я так просто не сдамся!" - сказал Херлок.
   Но живой и невредимый Катсон вышел из клозета:
   "И хочется смотаться в туалет, но мне не хочется! Потому что, вот! Сухо!" И Катсон показал на свои подгузники для стариков.
   "Ладно, Катсон, это мы обсудим дома!" - сказал Херлок. - "А сейчас меня ждёт серийный убийца: жена Бэримора! Потому что "Бананы лопала бомба!" Неизвестно, сколько она ещё слопает бананов!"
   "То есть, будет убивать?" - спросила Собака.
   "Одно и то же! Но за такие фразы я выкидывал актёров из муви!" - сказал Херлок и поднял в воздух картину "Чёрный Квадрат": "Собратья! Возникла идея с портретом!"
   "Что же ты несообразно эпохе оделся?" - спросил Катсон.
   "Всё гармонично!" - сказал Херлок.
   И вошёл к жене Бэримора! О, это было незабываемое зрелище! Жена ползала по полу среди осколков сервиза на 40 персон и бормотала:
   "Херайн, херайн!"
   "Пардон, мадам?" - спросил Херлок и с размаху напялил картину "Квадрат" на голову жены Бэримора!
   "Первый раз картина пришлась кстати!" - сказал он.
   Но у жены Бэримора было другое мнение на этот счёт. Она сказала:
   "Упырь!"
   Херлок понял, что "Дело о Человечках" грозит стать "висяком" или "глухарем". Он храбро крикнул:
   "Считай себя арестованной!"
   "А ты считай себя трупом!" - крикнула жена Бэримора.
   "Ну что такая злая, как собак? У тебя папа-мама был?" - спросил Херлок.
   "Был! Но меня в детстве похитили инопланетяне!" - сказала жена.
   "Поэтому-то и вышла за Бэримора, который объелся груш?" - спросил Катсон.
   "Я всё только поэтому и делаю, сеньор! Чтобы один раз, хоть один раз Бэримор сказал: "Ты молодчина, жена!" К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4259-4261,5

   9 мая 2016 года. Сказка про Кратово. Как пионер Витя Кочерыжкин будет из подполья Бороться с аккупантами. Этими аккупантами будут медсестра Женечка, её Макака, её босс Павлов, а также дядя Вася-Лодочник и маньяк Фишер. Таким образом, остался один телефонный фулюган Слон, но он будет партизаном.
   Итак, сидят Витя и Слон в блиндаже.
   Гремят взрывы, сыплется земля.
   Слон передает по телефону шифровку Юстасу: "Я уже снял туфлю, детка, поверишь, что я голый?"
   "Там поймут!" - сказал Слон Вите.
   "Чего там должны понять, я слабо представляю," - сказал Витя. - "Но такую срамоту отправлять не буду."
   "Тогда так," - говорит Слон. - "Милый, надень лифчик, неудобно!"
   "Тьфу, чёрт! Я, конечно, понимаю, что лифчики рекомендованы даже для дошкольных учреждений, но у нас тут война, ради Бога, война!" - сказал Витя.
   "Тогда так," - сказал Слон, - "Он у тебя твёрдый?" Есть ещё вариант: "У вас есть "Принц Альбрехт" в банках?"
   "Ты что, совсем дибил? Тебе же сказано: отправь простую радиограмму "СОС": три точки, три тире, три точки! Или наоборот?" - задумался Витя.
   "А я считаю, что вариант про твёрдый быстрее дойдёт," - сказал Слон.
   "У тебя вместо мозгов задница!" - сказал Витя. - "А я пошёл в рукопашную штыковую атаку!"
   И он с ножом в руке выскочил из блиндажа. Но никого из врагов поблизости не было. Только одна-единственная Макака сидела за столом и от скуки ковыряла в носу.
   "Вот то, что надо! Возьму "языка"!" - решил Витя и притащил Макаку в блиндаж.
   Где и так было тесно из-за Слона. Макака из-за тесноты упёрлась Слону в задницу и жаловалась на духоту. Слон твердил своё:
   "Отправим вот, что: "Это зоопарк? А почему макака у телефона?"
   "Я не у телефона, я здесь!" - сказала Макака, "язык".
   "Ой, прости, дорогая, не признал. Я что, прощенья должен у тебя просить? Ой, Макака, извини! Дура, еврейка!" - сказал Слон.
   "Не груби нашей Гостье," - сказал Витя. - "Сейчас она нам детально нарисует, сколько у врага танков, пулемётов и бомб!"
   "Танков? Бомб?" - спросила Макака. - "Нисколько!"
   "А почему на нас сыплются бомбы?" - спросил Витя.
   "Так это, наверняка, ваши сыплют в ответ на ваши шифровки," - сказала Макака.
   "Говорил я тебе: "СОС"! А ты всё твёрдый-твёрдый!" - пнул Слона Витя.
   "А мне нравится: "Почему, ну почему он у тебя твёрдый?" - спросил Слон, и ещё одна бомба шмякнулась около блиндажа.
   "С тобой отправишься в ад!" - сказал Витя. И Макаке: "А ты рисуй, сколько в медпункте скальпелей и ножей!"
   Макака нарисовала один.
   "Что один?" - спросил Витя.
   "Перец у Женечки один!"
   "Да я это и без тебя знаю! Ты рисуй, сколько перцев у Павлова!"
   Макака нарисовала ни одного.
   "Тьфу, от этой тёлки нет помощи!" - сказал Витя. - "Ладно, рисуй Васю-Лодочника и Фишера!"
   "Не могу, масса Витя!" - сказала Макака. - "Дюже они страшные."
   "Почему?" - спросил Витя.
   "Потому что они рулеры, Рулеры!"
   "Я этим Рулерам-то рули пообломаю!" - сказал Витя.
   Тут новая бомба свалилась с неба!
   "Вот что, Слон, передавай шифровку, чтоб нас перестали бомбить!"
   "Будь сделано, Ваш Благородь!" - сказал Слон и передал: "Я снимаю с ноги правую туфлю! Детка, я голый!"
   "И это поможет?" - спросил Витя.
   "Не знаю," - честно сказал Слон. - "Но туфлю я на всякий случай снял."
   Витя вывел Макаку из блиндажа и повёл в медпункт.
   "Хотя бы у нас будет свежее молоко! А ты будешь заложницей," - сказал он ей.
   "Молоко, какое молоко?"
   "Не твоё дело," - сказал Витя.
   Медпункт был расцвечен флагами с Женечкиной символикой, а именно, с изображением перевернутого чёрного треугольника.
   "Ну, Женечка, ну падла!" - процедил Витя. - "Нет, чтоб повесить обычную свастику, так она это!"
   На крыльцо вышла сама Женечка в форме штандартенрулера.
   "Будем брать!" - сказал Витя и подтолкнул Макаку.
   Макака подошла к Женечке, вежливо поздоровалась и принялась чиркать мокрыми спичками, чтобы поджечь избу! "Что она делает?!" - подумал Витя. - "Она должна была завязать разговор о погоде, а потом суть-да-дело, украсть Женечку! Всё приходится делать самому!"
   Он подошёл к Макаке и вырвал у нее из лап коробок. Потом улыбнулся Женечке и вышвырнул коробок через плечо.
   Оказывается, Женечка не просто вышла на крыльцо, а почесать своё яйцо. Самой это сделать у неё не получалось, и она попросила Витю помочь. Витя вздохнул и помог. Чеся, он думал: "Что за наречие такое: чеся? Может, есть другое? Почеся?"
   Макака сказала:
   "Масса Женечка! Именем товарища Цементова ты арестована!"
   "А кто такой товарищ Цементов?" - спросила Женечка у Вити. Тот пожал плечами и показал Макаке: "Не сейчас, отвали!"
   Женечка мечтательно сказала:
   "Я всегда мечтала, чтобы меня украли в качестве "языка"!"
   "Правда?" - спросил Витя.
   "Правда! Я бы тогда раскололась до ж.пы, и меня бы трахнули сразу 5 Слонов!"
   "Не трахнули бы," - сказал Витя. - "Он, Слон, всего один. А я не могу по малолетству."
   "Вот так всегда! Когда речь заходит о деле, все импотенты," - сказала Женечка. - "А я бы могла вам готовить плюшки! И родила бы Богатыря - Ивана, суперсолдата!"
   "А чего ты его не родишь Рулерам?" - спросил Витя.
   "Рулерам? Да они тупые, как козлы!" - сказала Женечка.
   "А! Я понял! Так ты - наша шпионка среди врагов? И фамилия у тебя Штиблиц?" - спросил Витя.
   "Нет, не Штиблиц! Юсаева!" - сказала Женечка.
   "Да, промашка вышла! Если бы я тебя украл, то это было бы то же самое, что украсть самого себя. Как "язык", ты совершенно бесполезна!"
   "Но почему? Я знаю, сколько велосипедов у врага! Ни одного! Я даже послала шифровку Юстасу: "Милый, я сняла лифчик! Мои груди набухли!"
   "Что за хрень?" - спросил Витя. - "Так вот, почему нас бомбили! Из-за тебя! Я мыслю сдать тебя СМЕРШу, видимо, ты двойной агент!"
   "Но я не агент! Я и другую шифровку послала: "Милая! Я сняла стринги! Он у меня твёрдый!"
   Эта шифровка напомнила Вите шифровки Слона про твёрдость, и он сказал:
   "Мудрый СМЕРШ разберётся."
   Витя знал, о чём говорил. В СМЕРШе работал Кот Мурзык. Он был одет в подтяжки и кожаную фуражку, как будто мужик из БДСМ. Но он говорил: "В БДСМ нежные женские ручки, а у меня не такие нежные!" И давал жертвам шпионства понюхать кулак. Короче, конченный зверюга.
   И вот Витя притащил ему Женечку!
   "А-а! Волки позорные!" - сказала Женечка.
   "В чём её обвиняют?" - спросил Кот.
   "В неправильном завязывании шнурков и в сопротивлении при аресте!" - сказал Витя.
   "Но это невозможно, невозможно! У меня сапоги!" - сказала Женечка.
   "Это возможно!" - сказал Витя, снял эти сапоги и надел ей лапти с калошами. - "Теперь всё возможно!"
   "Я буду говорить только в присутствии моего Юстаса!" - сказала Женечка.
   "Может, тебе ещё Микки-Мауса позвать? Он станет дедушкой, когда тебя выпустит СМЕРШ!" - сказал Мурзык и шлёпнул подтяжками по своему голому пузу.
   Потом он, не долго думая, вцепился Женечке в перец!
   "Мурзык! Это не наши методы!" - сказал Витя.
   "Для подобных тварей нет другой системы!" - сказал Мурзык. - "Так я и думал: протез!"
   Женечка даже не пискнула, потому что это был резиновый член Кин-Конга.
   "Ну и чего вы добились?" - спросила Женечка.
   "Мы развеяли один из Великих Мифов ХХ века! Член-то у Женечки резиновый!" - сказал Мурзык.
   "Ну и что? Выглядел, как натуральный," - сказала она.
   "Может, у тебя и грудь силиконовая?" - спросил подозрительный Кот.
   "Ну и что? В условиях тотальной войны живая не растёт!" - сказала Женечка.
   Кот уже приблизился, чтобы и её укусить, но Витя удержал его за лапу:
   "Ну и что? У меня тоже силиконовая. Она права - натуральная никак не растёт."
   Кот сел и уронил голову на грудь:
   "Так, значит, у меня одного натуральная?"
   "Ну конечно, дурашка!" - сказала Женечка. - "А я только сейчас придумала ещё одну шифровку Юстасу: "Милый, я сняла лифчик, а под ним налитые водой презервативы!" Я мыслю, если её послать Юстасу, он точно прекратит бомбардировки!"
   "Да, эти бомбы меня тоже уже достали. Надо ему передать: "Милый, все причинные органы находятся в медпункте!" Может, тогда разбомбят медпункт, а не нашу дачу 24," - сказал Витя и повёл Женечку вон из СМЕРШа.
   "А как же я?" - спросил Мурзык. - "Кого я буду пытать и допрашивать?"
   "Не плачь, не реви!" - сказал Витя. - "Я пришлю тебе настоящего шпиона - Жучка-Плавунца! Как я подозреваю, он с потрохами продался режиму Пиночета, этого Рулера, подводную лодку ему в гальюн!"
   И Витя ушёл, оставив Мурзыка в недоумении потирающим свою лысину. Мурзык почесал её и принялся читать журнал "Овощи", не обращая внимания на стоны шпионов из клеток. Шпионы там сидели. Каждого Мурзык знал в лицо, как будто бы как тех тараканов, которых сам извёл.
   Самым важным шпионом был там Злобный Хорёк. Его распяли на колесе, он висел вниз головой и сыпал адресами и явками. Но не по-русски, поэтому Мурзык ничего не понял и перевесил его пониже.
   Хорёк подумал-подумал и издох!
   "Будь проклята эта война! Будь проклят этот Рулер!" - в досаде подумал Мурзык и выбросил тушку Хорька на конец пруда.
   Именно там в это время шёл Витя. Он увидел труп Хорька!
   "Будь проклят этот СМЕРШ, то есть, этот Рулер!" - подумал Витя.
   Тут из кустов вышел здоровый и невредимый Злобный Хорёк!
   "А это тогда кто?" - спросил Витя.
   "Это один из моих двойников. Видишь: он в рваных носках! Я не ношу рваные носки и не ношу береты," - сказал Хорёк.
   "Значит, ты цел?!" - спросил Витя. - "Да здравствует товарищ Цементов!"
   "Не Цементова надо благодарить, а пистолет!" - сказал Хорёк и стал играться пистолетом, направляя его всё время в сторону Вити. Витя принялся увиливать, а потом сказал:
   "Так ты на нашей стороне? На стороне Добра?"
   "Да, Добра и Достижений вашего Хозяйства!" - сказал Хорёк.
   "Ну, достижений особо не много, но Хозяйство поживает нормально," - сказал Витя.
   Тут в небе застрекотал чей-то вертолёт!
   "Я понял! Это вертолёт Юстаса! Ему осточертели дибильные шифровки от Слона и Женечки, и он сам прилетел, чтобы разбомбить нас к едрене бабушке!" - сказал Витя.
   "А я думаю: это вертолёт дрессировщика!" - сказал Хорёк. - "Вон он, розовый, спускается по трапу, видит Слона, Женечку и в панике лезет обратно в вертолёт!"
   "Надо послать Юстасу, чтобы сбил этот вертолёт! Шифровка будет выглядеть примерно так: "Милый, вставь себе в задницу эти свечи от геморроя и одень лифчик, неудобно!" - сказал Витя.
   "А я думаю, надо отправить просто и без прикрас: "Милый, ты - п.дорас!" Там поймут!" - сказал Хорёк.
   "Ну не знаю, можно ли такое посылать," - сказал Витя. - "Я бы остановился на варианте: "Милый, ты сходишь за молоком?" Там, конечно, ничего не поймут, но нам и не нужно, чтобы они чего-то поняли. Нам нужно, чтобы была Помощь! Не кто нибудь, а именно Помощь!"
   Хорек развёл лапами и скрылся в зарослях.
   Витя подошёл к луже, в которой лежал обычно Жучок-Плавунец, этот шпион и враг народа. Вместо него в луже лежала самка!
   "Кто ты?! И где Жучок? Оставайся на месте!" - сказал Витя.
   "Вы про Милого?" - спросила Самка. - "Про того, кому вы всё шлёте шифровки?"
   "Ну да, только эти шифровки Юстасу, а не Жучку," - сказал Витя.
   "Вот балда!" - сказала Самка. - "Жучок и есть ваш Юстас, и его ваши шифровки здорово веселят."
   "Так это Великий и Непревзойдённый Юстас?!" - спросил Витя. - "Тогда кто нас бомбит?"
   "Как так кто? Как кто? Пиночет, конечно!" - сказала Самка.
   "Оставайся тут, а я пошёл на поиски Юстаса!" - сказал ей Витя и отправился в кусты.
   Он застал Жучка в позе облегчения и бухнулся на колени:
   "Великий и Ужасный Юстас! Пощади! Дай правду молвить!"
   Жучок нехотя надел штаны, дал милостиво облобызать свою руку и промолвил:
   "А! Витя! И ты здесь! А я, главное, к тебе сунулся, но чувствую: засада там! Я всегда чувствую!"
   Витя промолчал, подумал и сказал:
   "Ваш Благородь! Дошли ли до вас наши шифровки?"
   "Все, кроме про милого, который п.др!" - сказал Жучок.
   Витя снова помолчал, а потом сказал:
   "Ну и как?"
   "Да полное дерьмо!" - сказал Жучок. - "Я, конечно, милый, но не до такой степени."
   "Ладно, в следующий раз мы будем называть Вас просто Юстас!" - сказал Витя и, виляя задом, задом вышел из зарослей на берег пруда.
   "Славься, наш Юстас! И ты славься, Подруга Юстаса!" - сказал он Самке и пошёл обратно в дачу 24.
   Кратово представляло собой театр военных действий. Многие дачи были разрушены, теннисные столы опрокинуты. Дымились воронки.
   "Но зачем Пиночету нас бомбить?" - думал Витя. - "Будь проклят Пиночет!"
   Из одной воронки поднялся какой-то солдат с младенцем на руках. По виду, это был друган Петя с Митрофаном на руках. Митрофан сосал соску.
   "Наверняка, это очередной шпион, по которому плачет верёвка," - подумал Витя и стал приманивать Петю: "Петя, Петенька, Петечка!"
   Митрофан заплакал.
   "А! И мальцом прикрывается! Наверняка, малец тоже шпион! Доставлю их без шума и пыли к профессионалу Мурзыку! Может, заслужу лычку на погоны." И Витя повёл Петю в дачу к Коту.
   Тот к тому времени дочитал журнал "Овощи" и находился в скуке и тоске по новым шпионам. Так что визит Вити, Пети и Митрофана его развеселил. Но потом расстроил:
   "Ты кого привёл?! Это же сам Пиночет!"
   "Чего?" - не понял Витя. - "Кто? Петя или Митрофан?"
   "Оба!!" - заорал Мурзык. - "Это - братья Пиночеты!!"
   "Ну и ну, кого только не встретишь," - подумал Витя. Вот так Витя с присущей ему смекалкой спас Кратово от Пиночетов. К.
  

ЭПИЛОГ

   Да, у нас сейчас День Победы, потому и сказка была про войну. Ну или почти про войну. Что касается меня, то у меня Закатывались Глаза, и я боялся всей этой войны. Кстати, символ Женечки, вывешенный вместо свастики, этот треугольник, по моему замыслу символизирует не просто Женечку как женщину, а как с треугольником внизу. А не просто так. Да ладно, я прикалываюсь. С Праздником!
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-427

("Письма в никуда"-427)

2016

ПИСЬМО В НИКУДА-4261,5-4264

   13 мая 2016 года. Сказка про Великого и Ужасного Кондома Хлимена и его парня Аликс. Можно было бы написать, что это его девушка, но ведь это была не девушка, а парень. Которая пыталась в Царство Свободы дорогу грудью проложить себе. Но никакой груди у него не было. И дело тут даже не в пластическом хирурге Мяснике, который сказал про Аликс: "Это уже не парень!" Или даже так: "Это уже не девушка и даже уже не человек, а мартышка!" Ничего подобного Мясник не говорил. Ему вообще было тяжело говорить, так как он был в хроническом запое по случаю нашествия инопланетян с планеты Плюк.
   Которые хотели купить Землю и, в частности, Сити-18 за гроши, за 38 чатлов. Как вы помните или не помните, корова стоила 3 юаня, деревянный дом - 5. А юань стоил 17 чатлов. Вот и пойми тут, с какой стороны у коровы рога, и надо ли барану любоваться задним видом новых ворот.
   Кондом молча пересчитал юани в кармане. Выходило, что он богатей и может позволить себе корову. "Да нахрена мне корова?" - подумал он. - "Лучше куплю на Горбушке диск с весёлыми картинками! И буду анонизировать, анонизировать и анонизировать! Потому что Аликс, сука, не даёт!"
   Это была чистая неправда. Аликс давала, но всё как-то односторонне и задом. То есть, боком.
   И вот тут-то Кондом увидал сногсшибательную блондинку и подумал: "Что за сволочь?" Чуть не отказался от своего плана купить диск. И пошёл следом, так как им было по пути. Блондинка тоже шла на Горбушку. Горбушка - это такое место, где приезжие из Китая и Молдавии зомби торговали своим нехитрым скарбом.
   Блондинка купила туалетной бумаги "Зева" (Попка радуется!) и памперсов. Кондом посмотрел-посмотрел и подумал: "Такой аллюр не для моего пони!"
   И купил Диск! Дома он вставил Диск в компьютер, и вирус "Пожирай-ка" пожрал его Винду и мать! В смысле, материнскую плату. "Будь проклят "Пожирай-ка"!" - подумал Кондом и вышвырнул Диск на улицу.
   И сразу же приполз киберкраб Счастливчик, которому на голову свалился Диск. Он косил под возмущённого гражданина:
   "Что же это делается? То кашу выльют, то это! Нельзя под окнами пройти!"
   "Ты шляпу, шляпу-то сними," - сказал Кондом.
   Без шляпы краб выглядел не как гражданин, а как антиобщественное создание. Кондом снова напялил шляпу на него. Произошла непознанная магия, и краб выглядел как гражданин. Кондом вставил в его рот сигару и поджёг. "Во!" - подумал Кондом.
   "Чего во?!" - сказал краб и выплюнул сигару: "Я не курю и не ношу беретов и шляп!"
   "Нет, носишь," - сказал Кондом. - "А иначе я тебя убью!"
   "Да ты в жизни никого не убил," - сказал краб.
   "Я? Не убил? А как же те 7 мух, которых я одним махом убивахом?" - спросил Борец со Злом Номер Один.
   "Это было давно и не правда. А может, историческая ошибка и несправедливость," - сказал краб. - "На их месте должен был быть я!"
   "Напьёшься - будешь," - сказал Кондом. - "Много они выпили комиссарской кровушки! Но тут пришел отважный я и их угробил! Это было недавно и правда."
   Краб поморщился, как при зубной боли, и сказал:
   "Думаешь, ты сможешь запугать меня, Счастливчика? Да я работал камикадзе в Н-цатом году! Меня сбрасывали вместе с напалмом во Вьетнаме! Я прятался под землёй в Ираке! Я штурмовал Берлин! Это всё я! Я!"
   "А я вот щас возьму зонтик и проткну тебя!" - сказал Кондом.
   "Только не зонтик!" - испугался краб. - "Фашист недорезанный!"
   "Это ты фашист!" - сказал Кондом. - "На причале стоит баржа с валенками, а такие, как ты, фашисты, не хотят её разгружать: "Ой, мы устали! У нас ручки-ножки болят!" А зомби-сироты босые ходят! Как это называется? Это называется: саботаж!"
   "Это называется: хорошо!" - сказал краб. - "Потому что был я босой, но встретил безногого и успокоился."
   "Тьфу ты, чёрт!" - сказал Кондом и пошёл сам разгружать баржу.
   На первый взгляд, работы было непочатый край. Но тут Кондом заметил, что 99 процентов груза составляли армейские сапоги. А валенки только 1 процент. Так что скоро Кондом управился и даже обул одни валенки сам на себя.
   Навстречу ему шла толпа зомби:
   "Отец, где здесь сапоги?"
   "М-мм!"
   "Ты что, глухонемой, что ли?" - спросили справедливые зомби.
   "Да!" - сказал Кондом.
   "Понятно!" И зомби устремились к барже.
   "Хорошо, что я проковырял во всех сапогах дырки! Или это я в презервативах проковырял дырки?" - подумал Кондом. - "Ладно, хрен с ними. Этих зомби я убивать не буду, потому что они в сапогах и уже изменили свой статус в обществе. Были зомби без сапог, а теперь в сапогах. Кто-то, может, скажет: "Да какая разница?" А разница есть и огромная. Босых зомби проще убивать. Надо просто стрелять по окнам, и они уже тёпленькие. Их можно брать тёпленькими. А в сапогах они превращаются в 90-килограммовые машины для убийства. В них страсть к разрушению."
   Так думал Кондом, возвращаясь с пирса домой. По телевизору выступал Отец Народа доктор Бриниум. Как обычно, речь касалась запрета на размножение. "Да ты попробуй с ней размножься!" - подумал Кондом про Аликс.
   Пришла Кормилица, Арина Кондомовна, и сказала:
   "Кушай, кушай, дорогой!"
   "Кормилица! Я опаздываю!" - сказал Кондом и устремился в детсад номер 83, где он работал наладчиком швейных машин. Так как город Сити-18 был городом невест и Дон Жуанов.
   Все эти невесты сидели за столиками и держали ложки.
   "Сегодня мы отправляемся на Марс!" - сказал им Кондом.
   "Зачем на Марс? Нас и здесь не плохо кормят!" - сказала самая наглая ткачиха Павлова.
   "Я сказал: "На Марс!!" - заорал Кондом. - "Возьмите космические ложки, полёт будет трудным. Командоршей у нас назначается Горина!"
   "А почему одних мужчин? Я предлагаю Павлову!" - сказала Павлова.
   "Сама ты мужчина!" - сказал Кондом.
   "Гениально!" - сказала Горина.
   И весь швейный цех детсада 83 устремился на Марс. Ждёт меня в маленьком домике муж мой зелёненький! Как и следовало ожидать, на Марсе не было никого. Просто никого. Только одно лицо. Только одно. Это была некая рожа некоего марсианина с 20-тью зубами. Потому что бедняга носил протезы.
   И вот весь бабский коллектив, все 40 голых баб, устремился на беднягу! От удивления его челюсть отвисла, и протез выпал.
   Павлова и Горина схватили его и потащили на Священную гору Арарат, чтобы распять и посмотреть, сможет ли он как мужчина чего-нибудь. А если сможет, то вспороть ему брюхо и привязать кишками к ведьме, которая будет жариться на соседнем костре.
   К сожалению, никакой ведьмы там не было. Но костёр был. Марсианин принялся дуть на огонь, чтобы потушить пламя.
   Кондом сказал:
   "Горина, уйди! Твои сиськи мешают наблюдать за повадками марсианина."
   "А! Я понял! Я вспомнил, где тебя видал," - сказал марсианин. - "Ты ведёшь раздел "Погода" на телевидении! Нет? Тогда передачи про животных! Ты - Дроздов!"
   "Нет, я - Долбунов, из отряда долбунов," - сказал Кондом, чтобы не расстраивать марсианина.
   "А я снялся в 900 порнороликах!" - сказал тот. - "Это засчитается при распределении короны Королевы Красоты?"
   "Ты ей не будешь," - сказал Кондом. - "Ею будет Горина!"
   "Чего?" - спросила Горина, и у неё из рук выпал коробок спичек, которыми она пыталась поджечь столб марсианина.
   "Да, Горина, у тебя как раз такая ж.па, которая нравится марсианам," - сказал Кондом. - "Так что ты остаёшься, а мы летим обратно на Землю."
   Все очнулись. Павлова вынула ложку изо рта и спросила:
   "А где Горина?"
   "А Гориной нету, родная!" - сказал Кондом. - "Она осталась в Эпохе Марсианских Легенд!"
   "Но кто же тогда почешет мне спинку?" - спросила Павлова.
   Кондом вышел из столовой и сказал своей помощнице Аликс:
   "Это не детсад, это какой-то лепрозорий! Обидно, понимаешь!"
   "А что ты хотел?" - спросила Аликс. - "Ведь все эти невесты - бывшие зечки!"
   "Мне надо побыть одному," - сказал Кондом и уединился в вожатской комнате. Там он достал сексуальный журнальчик и подумал: "Павиан, павиан, павианчик! Под полой сексуальный журнальчик."
   После того, как Кондом сделал своё дурацкое нехитрое мужское дело по самоудовлетворению, он вышел снова в столовую.
   Гориной и Павловой не было. Кондому передали, что они отравились. "Горина, ты умрёшь!" - подумал Кондом.
   Горина притаилась за дверью с хлороформом и, когда Кондом вошёл, чтобы её проведать, в медпункт, заткнула ему нос! Но Кондом на то и Кондом, Борец Номер Один, что мог дышать жабрами.
   Он сказал:
   "Горина! Брось свои штучки!"
   "Кондом, ты умрёшь!" - сказала Павлова.
   "Нет, это ты умрёшь, так как планировала побег из моего курятника, то есть, детсада! Никто отсюда не сбежит. Даже я! Если я попытаюсь, то пристрелю сам себя!" - сказал Кондом и сказал Аликс: "Они больны! Очень больны. Вколите им по 20 кубов аспирина против нежелательной беременности!"
   Аликс вколола и доложила, что обе пациентки впали в кому.
   "Интересно, а можно ли считать Павлову зомби?" - подумал Кондом. - "Или Горину? Наверное, можно. Да и беременны обе."
   Наконец, рабочий день кончился, и Кондом пошёл домой.
   Он думал, поглядывая на вихляющие ж.пы проходивших мимо женщин-зомби: "Вам повезло, что я уставший с работы, а иначе бы непременно Поборолся с вами." Потому что он был Борец со Злом.
   На подъезде было объявление явиться всем жителям на Общее Собрание Зомби. "Не пойду," - подумал Кондом. - "Я не зомби и не собственник."
   Дома Аликс сказала:
   "Я сделала себе татуировку ниже спины, выше колен: Чайковский, Моцарт, Шопен!"
   "Не может быть!" - подумал Кондом и проснулся.
   Оказывается, это ему снилось, а сам он оказался приклеенным к кожаному дивану. "Где же это я вчера так надрался?" - подумал он и вспомнил Павлову. "Что это было? Клофелин или хлороформ? И где Аликс?"
   Аликс теперь исполняла роль денщицы. Она объяснила, почему Кондом приклеенный.
   "А что я вчера учудил?" - спросил Кондом, тупо разглядывая связку дохлых аквариумных рыбок.
   "Рыбу ты ловил! В проруби! В Малаховке!" - сказала Аликс.
   "Что за Малаховка? Как называется? Не помню! Вчера в детсаду головой о полку ударился. Тут - помню, тут - нет."
   "Ну, Павлову ты помнишь?" - спросила Аликс. - "Это она мне вчера звонила, чтобы я забрала тебя. Ты чего-то надышался, танцевал голый на столе, а потом разбил аквариум. Все дети в панике разбежались и спрятались в спальне. Одна Павлова нет."
   "Именно Павлова во всём и виновата!" - сказал Кондом. - "Как ты могла поверить, что я, трезвенник, напился или сам надышался? Меня подставили, это точно. И именно Павлова. Подозреваю, что не только она." Сказал Кондом и отклеился от дивана.
   "Пойду приму душ."
   Упругие струи хлестали по спине Кондома, когда у него изо рта выполз глист и скрылся в сливном отверстии. Как Кондом не звал глиста обратно, тот не приполз. "Ещё одна потеря!" - подумал Кондом. - "Нет, я просто так не сдамся!"
   Конечно, без глиста что это за жизнь? Кондом позвал свою напарницу Аликс. Теперь напарницу.
   "Аликс, знаешь, а мне этот глист напомнил наши "Секретные материалы". Наверное, это началось с того, что я побывал на Марсе. Меня надо исследовать."
   "Да чего тебя исследовать? У тебя ведь нет локатора в башке?"
   "Нет," - сказал Кондом. - "Но у меня положительно 20 зубов, остальные протез. А ты, Аликс, странно рассуждаешь. Наверняка, ты - шпионка доктора Бриниума."
   "Я - шпионка Кардинала, знойна и грешна, училась плохо в школе! Ну и всех я посылаю на," - сказала Аликс.
   Кондом с трудом понял, что она шутит, и отложил зонтик, которым он хотел её проткнуть.
   "Сам ты шпион!" - сказала Аликс.
   Кондом покопался в своей памяти, перед ним предстали какие-то женские части, то ли ноги, то ли киски, и он подумал: "А что, если Бриниуму удалось меня завербовать?" Потому что женские части были в Цитадели. Там их Кондом видел. "А нахрена я туда пошёл?" - подумал он и всучил Аликс швабру:
   "Мадам Аликс! Уберите в ванной!" Теперь Аликс была домработницей.
   Кондом сел за пишущую машинку, надел тапочки и напечатал: "Чистосердечное Признание агента Кондома Хлимена." "Там поймут!" - подумал он и напечатал: "Да, я развращён Бриниумом, но он сам пришёл! Таково было моё спецзадание. А может, женские части были Павловой и Гориной? Не исключено. Наверное, они обе зомби! Как я мог принять их в детский сад? Как такое могло произойти? Как такое могло опять произойти? Что значит опять? Потому что я тоже наполовину зомби!" "Не может быть! Я бы тогда сразу подох!" - подумал он. - "Как та крыса, у которой зубы пропитаны цианидом. Но у меня прививка против свинки. Ладно, напечатаю не отчет, а сказку. Там поймут."
   И Кондом напечатал: "В далёком городе Сити-18 одинокий Борец со Злом Хлимен продолжал воинственно бдеть на своем посту. Но тут его напарница Аликс стала рожать! "Это невозможно, невозможно!" - сказал Кондом. - "Мы с ней... Я с ней не ТОГО."
   "Это возможно," - сказала Аликс и показала фотографию Павловой. - "Мы с ней перепихнулись!" И всё смешалось в доме Хлименов! Оказывается, от Павловой можно забеременеть! Какой нонсенс." К.

ПИСЬМО В НИКУДА-4264-4266,5

   18 мая 2016 года. Сказка про отважного китаёзу Чеки Джана и якудз, которые на этот раз украли у него погремушку. Не тестя, не зятя, не тёщу. Но это была не простая погремушка, а Талисман Чеки. Перед каждым выходом на улицу он целовал его, чтобы тот помог ему Бороться с якудзами и не тратить время на остальные шалости.
   Ведь Чеки мог перестать Бороться и выйти на Тропу Любви. Там, на этой Тропе он мог полюбить всех якудз вместе взятых или с их главарём мистером Бубликом. А это было неприемлимо, в частности, в гонконгском кинематографе, который снимал фильмы про Чеки. Что бы сказали уважаемые зрители, если бы в кадре Чеки с голой задницей любил якудз? Они бы сказали: "Бу-у!"
   Так уже было один раз при невиннейшей сцене, когда Чеки сидит в туалете в Кратово-дзян. Критики раскритиковали. А Чеки просто вспоминал детство в этом дзян. Дзян - по-китайски посёлок деревенского типа. А может, и нет. Тогда зовите Кратово-чен. Там Чеки провёл детство, там и учился кунг-фу.
   Ну, короче, щас ситуация по сравнению с этим чен была патовая. Без Талисмана Чеки не мог выйти на улицу.
   "А жаль, жаль..," - сказал он и углубился в журнал "Овощи". "Клёвый, кстати, журналец!" - подумал Чеки. - "Зря его ругают за однобокость в описании помидорчиков и огурчиков. Что, мол, всё только про овощи, а про мировой кризис нет. Про мировой кризис есть журнал "Крейзис". Там, кстати, и новости из психдомов Гонконга. А "Овощи" умиротворяют. Вот, например: "Садоводом мистером Бубликом выращена тыква на 40 килограммов!" Понятно! Но полные враки. Истина дороже. Я сам в детстве вырастил тыкву на 15 кг, это предел. Явно, что вся редакция "Овощей" продажная и куплена Бубликом. А вообще, садовод из Бублика никакой. Он и помидора-то не вырастит!"
   С этими думами Чеки отправился в свою оранжерею, чтобы полюбоваться урожаем помидоров. Но о, ужас! Все помидоры были раздавлены алмазной черепашкой!
   "Что ты за дерьмо такое?!" - спросил её Чеки.
   Черепашка только развела лапками:
   "Я, масса, только выполняла приказ!"
   Чеки вышвырнул Черепашку вместе с её вшивым пальто и будильником на помойку и снова углубился в журнал "Овощи". Там писалось, что выкидывать черепашек большая роскошь.
   Чеки сходил на помойку и принёс Черепашку обратно:
   "Не плачь, не реви!"
   Как же залечить душевную травму Черепашки? Чеки обмотал шею шарфом, скосил глаза и ударил себе по голове бутылкой виски. Та разбилась.
   Черепашка посмотрела-посмотрела и сказала:
   "Пить охота!"
   "Ага!" - сказал Чеки. - "Ты спрашиваешь, что может утолить жажду путника в пустыне? Ясно, что: стакан виски! Но виски кончилось. Есть настой из корнеплода, настой из корнеплода или настой из корнеплода."
   "Мне смешать, но не взбалтывать," - сказала Черепашка.
   Чеки усмехнулся и вылил на голову Черепашки стакан пива!
   "У тебя есть два выхода," - сказала она. - "Или извиняешься, или... Или..."
   "Ну что, рожай скорей!" - сказал Чеки. - "Или что?"
   "Или я нас.у тебе на лысину!" - родила Черепашка.
   "Долго думала?" - спросил Чеки. Но на самом-то деле, в душе Чеки не заживала душевная рана из-за утраты погремушки.
   "Это всё ерунда!" - сказала Черепашка. - "Вот когда я служила в армии, я потеряла пушку! Я тогда так плакала! Весь взвод из-за меня не получил увольнения. А я была крута! Я нацеливала эту пушку на огоньки и стреляла! А огоньки-то были едущей электричкой! И пускала её под откос! Я же чурка! Чурка я! От темени до пят."
   "Это я уже понял," - сказал Чеки. - "Но погремушка не какая-то там пушка или электричка. Без погремушки я не могу продвигаться и функционировать. И ничего не понимаю."
   "Тогда на тебя надо вылить шампанского! Сосуды расширятся, и ты проскочишь в желудок. А там тебя будет ждать коньяк!" - сказала Черепашка.
   "Ты сама-то поняла, что щас сказала?" - спросил Чеки. - "Ты явно прислана из журнала "Крейзис"."
   "Нет, я прислана гуру Бублегумом!" - сказала Черепашка.
   "Ну всё, ты меня достала!" - сказал Чеки и запер Черепашку в тумбочке.
   В это время раздался звонок. Чеки деловито снял трубку:
   "Ал-ло!"
   "Чеки, старина, здорово!"
   "Кто это говорит?" - спросил всё еще так же деловито Чеки.
   "Не узнаёшь старого корабельного друга Бублика?" - спросили в трубке.
   И тут Чеки рассвирепел:
   "Бублик!! Отдай мою погремушку! Я без неё не могу сходить в туалет и постоянно падаю с кровати!"
   "Это твои проблемы, чокнутый китаёза!" - сказал Бублик. - "В обмен на погремушку я хочу получить назад свою дочь, которая работает у тебя домработницей!"
   И тут Чеки вспомнил, что да, есть такая. Мадам Берже. Но как она стала домработницей, как отрезало, не помнил.
   "А что, я украл у тебя дочь?" - тупо спросил Чеки.
   И Бублик рассказал душещипательную отцовскую историю, как Чеки явился, конечно, без приглашения на корпоратив Бублика. Как стал голый танцевать на столе и влюбил в себя дочку Бублика, Берже! И та ушла из родительского дома жить к Чеки!
   Чеки начал чего-то припоминать:
   "Но погремушка мне нужна! Без неё я не могу полноценно скакать по столу голый!"
   Тут, в этот именно момент, из магазина вернулась мадам Берже с кульком лука, из которого торчали зелёные стебли.
   "Не отдавай меня этим людям!" - заголосила она. - "Они способны на убийство!"
   "Да знаю я, знаю," - сказал Чеки и мысленно взвесил Берже и погремушку. Берже, конечно, дама видная и знатная. Да, в теле. Но что значит какая-то тёлка против Талисмана? И тут в голове Чеки созрел гениальный План: он подошлёт Берже к Бублику, и та убьёт его, Бублика! "Нет, этот План никуда не годится: она не сможет, кишка тонка," - подумал Чеки. В этом он убедился, когда пытался полюбить Берже в попу. Но Берже ничего не понимала в попце, и кишка тонка. "Значит, мы пойдём другим путём!" - подумал Чеки. - "Мы сейчас нахамим Бублику. А потом вышлем террористку-смертницу Берже в дом ейного отца!" Этот План показался Чеки ещё более тупым, чем предыдущий. Но ничего иного в голову Чеки не лезло.
   Он открыл "Овощи" и наугад прочитал: "Если любишь кого-то, отпусти!" "Люблю ли я Берже?" - подумал Чеки. - "Если не испытываю никаких эмоций? Ну, пару раз переспал с ней, ну и всё."
   "Ладно!" - сказал он Берже и поцеловал её в низкий лобик: "Сказала Последнее Слово Приговорённой, а теперь иди!"
   "Но я же люблю тебя, Чеки!" - сказала Берже.
   "Меня многие любят. Некоторые бросаются под поезда от любви ко мне," - нравоучительно сказал Чеки и придумал новый План: Берже забирает Талисман и возвращается с ним к Чеки. И он сказал:
   "Сейчас ты идёшь и обворовываешь своего отца Бублика! И приносишь мне этот, как его, ёршик для унитаза! Нет, отряд спецназа! Тьфу, опять не то! Во, вспомнил: Талисман!"
   И Берже ушла.
   Кондом подумал: "Один, совсем один!" И чуть не пустился в пляс.
   Берже вернулась. В лапке она сжимала ёршик от унитаза.
   "Но это же не то, совсем не то!" - сказал Кондом.
   Берже снова ушла.
   Вернулась с тридцать тремя Богатырями.
   "Я же говорил: отряд спецназа не надо."
   "Но они такие милые! Один обещал отвезти меня в Америку. А остальные просто трахнули меня!" - сказала Берже.
   "В Америку?" - тупо спросил Чеки. - "А мы-то где?"
   "Мы в Гонконге!" - сказала Берже.
   "Сам знаю! Больно ты умная!" - и Чеки замахнулся на Берже, но его руку сцапал один из Богатырей:
   "Вы должны стараться ещё больше!"
   Чеки подумал: "Не долго я думал!" И врезал Богатырю по шарам! Это был его коронный приём. Ещё были приёмы "Колокол Монаха" и некоторые ещё, но Чеки их старался не применять, чтобы его не сочли пи.ром или буйнопомешанным.
   Следом за Берже ворвалсь толпа автоматчиков! Чеки принялся их месить направо и налево вместе с Берже.
   Она разок заехала Чеки по морде!
   "Что ты делаешь?!"
   "Вы все на одно лицо!" - крикнула Берже. - "Вот взять нас, чёрных! Это жёлтые бегают: "Ай-я-яй!" А чёрные люди всегда спокойны, потому что у них нет Годзиллы."
   Наконец, с автоматчиками было покончено.
   "Придётся идти самому. Всё приходится делать самому," - подумал Чеки и робко вышел на улицу.
   Несмотря на его явную робость, старушки у подъезда в ужасе шарахнулись и спрятались под лавку. "Наверное, я учудил ещё что-то, кроме рыбалки на аквариумных рыбок," - подумал Чеки. Потому что, выпив, он мог не только танцевать на столе. Подозревал, что и с рыбками дело нечисто. И старушек этих, верно, побил.
   По улице бежал с обручем сынишка Хювяринена.
   "Привет!" - сказал Чеки.
   Сынишка от ужаса напустил лужу и побежал стираться.
   "Да что вы все, сговорились?" - спросил Чеки.
   "Не подходи к нам, Чупакабра!" - сказали старушки.
   "Я - Чеки Джан, по-крайней мере, был до сего момента. Меня по-прежнему зовут Чеки."
   "Чеки?" - не поверила одна старушка и стала дрожащими старческими пальцами искать в штанах Чеки его Командира.
   "Не такая уж ты и дряхлая," - сказал Чеки. - "Шустришь!"
   Но оказалось просто, что это она сослепу. Ничего не найдя, она спросила:
   "А Командир где?"
   "А его нету, родная!" - сказал Чеки. - "Другими словами, его украли якудзы. Да шучу я. Шу-чу. Кому он нужен?"
   "Я помню Чеки Джана во-от с такого возраста," - сказала другая старушка. - "Он всегда был хулиганом, как и его Командир. Нет, ты совсем не похож на Чеки, Чупакабра! На Чупакабра ты похож!"
   Чеки плюнул и пошёл в "Сарделечную" подкрепиться. За столиками сидели все те же животы и обрюзгшие мечты. Короче, кореша.
   На сцене был "Мулен Руж", варьете. При виде Чеки все танцовщицы бросились вон со сцены, а кореша вон из заведения.
   Один бармен остался. Да еще пара пьянчуг спящих. Бармен спросил:
   "Очень страдаешь?"
   "Из-за чего?" - спросил Чеки.
   "Ну как же? Ты теперь без Командира."
   "Да Командир - наплевать, ерунда. Я теперь без погремушки!" - сказал Чеки.
   Бармен воровато поглядел по сторонам:
   "А ты меня бить не будешь, если я скажу?"
   "Говори."
   "Мне на твою погремушку чисто плевать," - сказал бармен.
   "Чего?!" - не понял Чеки.
   "Ты обещал, обещал не бить!" - сказал бармен.
   "Ладно. Но никакая женщина не заменит мне погремушки," - сказал Чеки.
   "Даже я?" - спросила танцовщица Манана.
   "Даже ты! Кстати, как тебя зовут?"
   "Манана," - и Манана дала Чеки кусок арбуза.
   "Вот так вот, Манана!" - сказал Чеки и вышвырнул арбуз в кусты. Значит, он уже вышел на улицу.
   Манана повисла у него на руке.
   "Знаешь, о чём я щас думаю?" - спросила она.
   "О том, что в 10 лет ты поняла, о чём думают мужчины, смотря на твой зад?"
   "Да нет. Я думаю о Людовике 14-ом и о том, что ты бы мог дать мне любимого мишку," - сказала Манана.
   "Я лучше поцелую тебя. Угадал?"
   "Почти," - сказала Манана, стирая со щеки слюни Чеки, так как тот отвесил ей свой фирменный слюнявый поцелуйчик.
   "А может, ты вообще девственник?" - спросила Манана.
   "Точно! Всё Борешься с якудзами, на личную жизнь времени не хватает," - сказал Чеки.
   "Я знаю, что тебе нужно! Нет, не резиновую бабу. Тебе нужна живая женщина, которая бы говорила тебе, что ты полное чмо. Какое же ты чмо!"
   "И это поможет?" - усомнился Чеки.
   "Ещё как! В конце концов ты её убьёшь и сядешь в тюрьму, где сможешь вдоволь заниматься своей концепцией," - сказала Манана.
   "А тебя не убить?" И в голове Чеки стал зарождаться План, как бы Манана выкрала для него Талисман.
   "Короче, так: я тебя одену в костюм динозавра, ты придёшь к Бублику и скажешь: "Я пришла поговорить о Слове Божьем!" Бублик, конечно, сразу заорёт: "Пошла вон!" А ты его по черепу сразу Писанием! И иди искать погремушку! Вероятно, её замуровали в подвале, так как она силы немерянной и может управлять поведением якудз, если ее положить около туалета. Все якудзы тогда бросаются в туалет! Да не в мужской, а в женский! И там повышают демографию со своими женщинами. Таков Талисман. Мне он не помог повысить эту демографию, а им может помочь. И может совратить Бублика до того, что тот переоденется в женщину и пойдёт сниматься на панель и на бл.дки. Так что, если ты увидишь любую женщину, то бей её по морде первой, потом извинишься. Она может быть Бубликом!"
   Напутствовав Манану подобным образом, Чеки пошёл принять душ.
   А Манана пошла, думая: "Откуда я знаю, как выглядит погремушка?"
   "Ты узнаешь её из тысячи, её вымя на сердце высечено!" - подумал Чеки.
   Манана подошла к блокпосту якудз. На вышке храпел часовой. "Стой, кто висит!" - подумала Манана, но чучело часового безмолствовало. Дело в том, что сам спал, а внизу оставил своё чучело на случай проверки. Но блокпост этот был бесконечно затерян в китаёзких просторах, и проверка не шла.
   Манана самолично влезла па вышку и заорала на ухо часовому:
   "Мне человека в дурдом отправить надо!"
   "3 копейки!" - сказал часовой и снова заснул.
   Делать нечего, стала Манана телефонировать в дурку. Но там тоже все спали или желали друг другу: "Гутен морген!" То есть, хорошо в морге.
   Потом Манана пошла дальше. Как и предполагал Чеки, Бублик был в своём ранчо. Сидел в пончо и играл на банджо. "У, негодяй!" - подумала Манана и вытащила из-под него ночной горшок "в цветочек".
   В горшке лежала Погремушка! Талисман!
   Операция была завершена, План Чеки сработал. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-4266,5-4269

   20 мая 2016 года. Сказка про пролетающий корабль "Корыто" и Анфису Лопозкову. Потому что он в пролёте, в отважном пролёте по космическим весям. Вот сидят за столом капитан Лопозков, профессор Селезнёв и Анфиса.
   Лопозков ка-ак хрясь ложкой по лбу Анфисы! И сломал.
   "Ну что, космический м.дак, теперь космические же щи лаптем хлебать будешь?" - спросила девушка. Потому что она уже не девочка, 18 ей уже, и можно целовать везде.
   "Анфиса, встань в угол!" - приказал капитан.
   "Что я, первоклашка, что ли, в угол становиться?" - спросила Анфиса, но встала.
   Тут на экране монитора появился космический пират, он же извращенец, он же Гоген Кальценгоген, он же Изольда Меньшова, Перельман!
   "А кто это такой ж.пастый и сисястый стоит в углу?" - спросил он.
   "Не твоё дело!" - сказал Лопозков. - "Так ты принимаешь груз презервативов, которые мы везём бабушке на Уран, или нет?"
   "Презервативы я, конечно, приму, но с условием, что Анфиса будет моей!" - сказал старый извращенец.
   "Никогда!" - сказал Лопозков.
   "Никогда!" - сказал Селезнёв.
   "Никогда?" - спросила Анфиса. - "Но, папочка, у Перельмана самый длинный в Галактике! У него с руку!"
   "Да что ты понимаешь? Вот я видел женщину-гермафродита, так у неё с ногу!" - сказал Лопозков.
   "Ну то женщина!" - сказала Анфиса.
   "А какая разница?" - спросил капитан.
   Между тем, чтобы доказать свою славу, Перельман на экране начал ритмично раздеваться в такт приятной мелодичной музыки. Лопозков отключил экран и вздохнул:
   "Вот, с какими извращенцами приходится работать. Пойду проверю груз презервативов." И он ушел. И думал: "Сейчас выяснится, что весь груз испорчен, и все роботы с планеты Шелезяка залетели. Испорчен доктором Верховцевым, который проковырял дырки в резине."
   И навстречу Лопозкову шла роботесса с маленьким роботёнком на руках.
   "Как ты посмела покинуть трюм?!" - заорал этой Мадонне Лопозков.
   Тут роботесса бросила роботёнка и сорвала со своей морды личину роботессы! И оказалась Верховцевым!
   "Так я и думал!" - сказал Лопозков и сорвал личину и с роботёнка!
   На него глянул маленький, в миниатюре, доктор Верховцев.
   "Ну что, извращенцы, хорошо поработали? Проткнули презервативы?" - спросил капитан.
   "А что, их надо было протыкать?" - неуверенно спросил Верховцев. - "А мы их надували и играли, как шариками..."
   "Тупой и еще тупее!" - сказал Лопозков. - "Что теперь подумает пират Перельман?"
   "А что он подумает, у него же все мозги ниже пояса," - сказал малыш Верховцев.
   "Ты думаешь: ты самый умный, да? Ты умный, а мы все дураки, да?" - спросил Лопозков. - "Разве гондоны для того создавались, чтобы их надували? Могу тебя заверить, что над ними мыслили люди гораздо старше и умнее тебя!"
   "А у меня - вот!" - сказал малыш и показал свой писюн в презервативе.
   "Ну, наконец-то вы сообразили, для чего они, но подозреваю, что ты надел его как памперс," - сказал капитан.
   "А что тут плохого? Что плохого?" - полез в бутылку малыш.
   "Чего плохого? Я тебе покажу, чего плохого! Если каждый Верховцев напялит его, то не хватит презиков во всей Галактике!" - горячился Лопозков.
   "Ты что, дурак? Нас же всего двое!" - сказал старший доктор.
   "Сначала он - дети, потом - у него дети!" - веско сказал Лопозков.
   Но тут в коридор выбежала благоухающая Анфиса, которая с хорошим настроением на трепетных ножках бежала в туалет, сжимая в руке воздушные шарики. Лопозков подозревал, что это надутые гондоны. И Анфиса напоролась на Верховцевых, но сказала:
   "Пардон, господа!" И скрылась в туалете.
   "Она - как свежее дыхание ветра в нашем прогнившем мире!" - сказал малыш.
   "А! Я видел тебя в разделе "Погода" по космонету!" - сказал Лопозков. - "Погоду" вы ведёшь!"
   "Не ведёшь, а ведёте, или ты ведёшь. Какие у тебя были оценки по логике?" - спросил малыш.
   Между тем дверь открылась, и вышла Анфиса, рыгая!
   "Девочка моя! Почему рыгаешь? Неужели ты выпила своей отравленной мочи?" - спросил капитан.
   "А что, надо было? Не знала, что она ядовитая."
   "Я тоже не знал. Ну ладно, познакомься с Верховцевыми," - сказал капитан.
   "Я знакома. Они чудо в койке, особенно малыш! Такой затейник! Он прыгал на меня из иллюминатора!" - сказала Анфиса.
   "Чёрт! Чёрт!" - сказал Лопозков. - "Я подозревал, что ты у меня космическая проститутка, но теперь выходит, что на тебя прыгал каждый второй джедай!"
   "Да какой он джедай? У джедаев с руку, а у него сам видишь," - сказала девушка.
   "Так значит, у джедаев с руку, а у отца рога с руку!" - сказал печально Лопозков. - "40 капель валерьянки мне!"
   Малыш Верховцев любезно подал 300 капель:
   "Чтоб ты отравился!"
   Лопозков выпил и потребовал ещё. На него валерьянка действовала, как на кота. Выпив ещё 300 капель, Лопозков мяукнул и сполз на пол.
   "Ну что ж, как говорится, Анфиса, теперь он нам не помешает!" - сказал старший Верховцев.
   "Ты шутишь? Я отдамся только Перельману!"
   "А, это?.," - сказал Верховцев и содрал с себя личину Верховцева и оказался Перельманом!
   "Папа, что ты делаешь?!" - сказал малыш и тоже попытался содрать свою личину, но не вышло.
   "Итак, Анфиса, Анфисочка, Анфисёнок!" - сказал Перельман. - "Теперь только ты, я и мой конец!"
   "А что, мне это нравится!" - сказала Анфиса и повела Перельмана в свою каюту. Но не стоит думать, что она щас вот так прямо щас и отдастся. Она замыслила стукнуть Перельмана по голове бутылкой, как Штиблиц Холтофа. Не будем думать и то, что Перельману было это неизвестно. Известно. Но он надеялся, что металлическая пластина в его черепе смягчит удар.
   Но всё произошло не так, как они думали. На койке сидела алмазная чепепашка в грязных кирзовых сапогах и лопала варенье из банки.
   "Кто лучший в мире пожиратель варенья?" - спросила она.
   "Черепашка, это же г.вно!" - сказала Анфиса.
   Черепашка стукнула банкой по голове Пепельмана:
   "Я тебе говорила: дерьмо! А ты: "Засахарилось-засахарилось!"
   От удара Перельман упал, не спасла и пластина. Черепашка продолжала:
   "А я, главное, иду, дай, думаю, зайду! А тут это варенье. И не удержалась. Прости дуру грешную!"
   "Да ладно, если кончится, я еще на.ру," - сказала Анфиса. - "Ты скажи, ты случайно не с донесением от Архимандрита?"
   "Я? Нет! Я с донесением от себя. Скажу честно: мне 40 лет, я одинока и хочу-с тебя!" - сказала Черепашка.
   Перельман очнулся и сказал:
   "И я хочу!"
   Черепашка ударила его тапочком по глазу:
   "Молчи, упырь! Позже я тобой займусь!"
   Анфиса сказала:
   "Но я люблю резинового мужчинку Андрейку!"
   "Это резиновое чмо? А его больше нет, родная!" - сказала Черепашка. - "Я на капу нажала, и его вышвырнуло в вакуум!"
   "Ну и отлично!" - сказала Анфиса. - "Честно говоря, в койке он был дерьмо и отвратителен. Но я не могу просто так, с бухты-барахты, полюбить тебя!"
   "Смотри, какой трицепс!" - сказала Черепашка и дала пощупать свою тощую лапу.
   "Честно говоря, не впечатляет," - сказала Анфиса.
   "Ты что, хочешь пощупать моего Капитана?" - спросила Черепашка.
   "Ну, можно," - сказала Анфиса.
   "Учти, это не только Капитан, но и глоольд!" - сказала Чепепашка. - "И как глоольд, он любит травить старые анекдоты, а тех, кто не смеётся, убивает!"
   "Боже, как интересно!" - сказала Анфиса.
   И Глоольд рассказал ей анекдот про двух альпинистов. А потом про сиониста П.дорова. Анфиса пыталась посмеяться, но ничего у неё не вышло.
   И Глоольд занёс над ней свою клешню для смертельного удара!
   Но так как доктор Верховцев отравил всю смазку на Шелезяке с помощью алмазной пыли, Глоольд так и застыл с поднятой лапой.
   "Ты чего-нибудь понимаешь?" - спросила Анфиса Черепашку.
   "Радикулит? Остеохондроз?" - тупо спросила Черепашка.
   "Нет! Это я!" - сказал Перельман.
   Тут в динамике раздался встревоженный голос капитана Лопозкова:
   "Внимание! Биологическая тревога! Всем немедленно надеть на головы презервативы!"
   "А это поможет?" - спросила Анфиса недоверчиво. - "А как же мы будем дышать?"
   "Уточнение: презервативы надеть поверх противогазов!" - раздался глас Лопозкова.
   Черепашка натянула презик себе и на голову парализованного Глоольда. Перельман себе. Анфиса натянула противогаз:
   "Слоники!"
   "Как в анекдоте про дочку генерала," - сказал, наконец, Глоольд. - "Папа, пусть слоники ещё побегают! Нет, доченька, слоники устали. Ну пожалуйста! Ладно, рота, надеть противогазы!"
   Но опять никто не засмеялся. Глоольд горестно вздохнул и махнул на всех лапой.
   Анфиса в противогазе подумала: "Ну как тут отдашься?" Черепашка подумала: "А что, прикольно! Для мужика главное не внешность, можно трахаться. Это будет Новая Поза номер 704: "в противогазах"!" Перельман подумал: "Что это у меня там такое?" И достал из-за спины вешалку. Только один малыш Верховцев ничего не подумал, потому что у него не было противогаза.
   Он бегал с зонтиком и причитал:
   "Кажется, дождь начинается! Кажется, дождь начинается!"
   И он-то первый и пал жертвой биологического заражения. В нём тоже завёлся свой персональный Глоольд.
   Этот Глоольд крякнул и сказал:
   "Блондинка потушила свет: "Куда он делся? А! Вот он!" Открыла холодильник."
   Малыш не засмеялся.
   Глоольд рассвирепел:
   "Ты почему не смеёшься, нахал?!"
   "Потому, что, масса Глоольд, я хочу пи-пи! Как в анекдоте про Вовочку: "Дети, назовите слово на "б"!" Вовочка тянет руку, но Марьиванна спрашивает Петечку. "Бубенчики!" "Правильно, а теперь на "х"!" Машенька: "Хомутики!" "Правильно, Машенька. А теперь на букву "р"!" Вовочка тянет руку. "Ну, - думает Марьиванна, - спрошу его, вроде на "р" матерных слов нет." "Бубенчики? Хомутики? Расп.здяньчики! А ребенок обо.сался!" - сказал Вовочка."
   Глоольд спросил:
   "И что тут смешного?" До него доходило, как до жирафа.
   Малыш вздохнул и пошёл на склад получать новый противогаз.
   "С таким только на крыс охотиться," - сказал он Пингвину.
   "А этот зарезервирован за сержантом Биксби," - сказал Пингвин. - "В армии я потерял пушку, мне знакомы потери!" Потому что именно Пингвина назначили каптёрщиком, и он выдавал противогазы.
   Делать нечего, напялил малыш на морду Глоольда противогаз и пошёл обратно к каюте Анфисы.
   Между тем, "Корыто" приземлился на солнечной планете лезбиянок и геев под названием "ЕН-99".
   Анфиса не удержалась и бросилась голая бегать по цветочному лугу, напевая:
   "Отпустите меня на "ЕН-99"! Там смогу догола я раздеться, и никто не пристанет ко мне!"
   Лопозков смотрел-смотрел в иллюминатор на это безобразие, а потом сказал Перельману:
   "Иди, укрой её зипуном, а то никогда не знаешь, что ожидать от этих лезбиянок."
   Перельман отловил Анфису. Она его не узнала:
   "Парниша! Море, песок, всё, что я люблю!"
   "Негодяи!" - процедил Перельман. - "Что они с тобой сделали? Что я с тобой сделаю!"
   Лопозков закричал Перельману:
   "Накрыл зипуном? Тащи её в "Корыто"!"
   Но в Перельмана словно бес вселился. Он попытался подмять Анфису, причём прохожие геи и лезбиянки засыпали его советами, как это правильно делается.
   "Страна советов!" - сказал Перельман.
   Но тут выбежал Лопозков и надавал ему по роже! Все так и ахнули:
   "На нашей "ЕН-99" не приветствуется по мордам, странник!"
   "А вы вообще заткнитесь! Тут дело внутреннее, семейное," - сказал им Лопозков.
   Потом он отвёл шатающуюся Анфису в каюту. Она шаталась и бормотала:
   "Я убью тебя, водочник!"
   "Чего ты говоришь? Чего она говорит? В? Водочник? Это она про него или от его имени?" - спросил Лопозков.
   Перельман сказал:
   "Это В от Вовочка!"
   "Что ты понимаешь?" - спросил капитан.
   "Я-то всё понимаю," - сказал Перельман. - "Отныне вы узнаете другого Перельмана! Перельмана, который борется за чистоту окружающей среды! Чтобы все грядущие Перельманы общались без переводчиков! ГРЫНПЫС!"
   "Ты сам-то понял, что щас сказал? Ты же этим подписался под своим смертным приговором!" - сказал Лопозков.
   Потому что Грынпыс была тайной массонской организацией, которая боролась с преступностью путём насилия. Все глоольды состояли на учёте в ней и каждый месяц являлись, чтобы выписать лекарства и получить укол клопексона.
   Анфиса, наконец, очнулась и спросила:
   "Где я? Кто я?"
   "Ты - Анфиса, а я - твой парень!" - сказал Перельман.
   Лопозков отстранил его:
   "Дочка! Я - твой папа!"
   Анфиса хмыкнула:
   "Не помню! Башкой ударилась. Тут - не помню!"
   "Она очень, очень больна!" - сказал Лопозков.
   "Я не хочу другого напарника. Я хочу Черепашку!" - сказала Анфиса.
   Срочно привели Черепашку.
   "А что я? Я её не трахала! Я самый антисексуальный нетрахальщик в мире!" - говорила она.
   "Да я тебя не об этом спрашиваю! Ты знаешь средство против этого?" - спросил Лопозков.
   "Да, есть одно!" И Черепашка вколола Анфисе укол клопексона.
   Лопозков начал что-то подозревать.
   "Да что тут подозревать? Радуйтесь, хотя бы, что это не витамины, от которых болит задница!" - сказала Черепашка.
   И вот Анфиса встала на радость родне, шлюхам и любовницам.
   "А я уж думала, что девка погибла за Родину," - сказала Черепашка.
   Перельман сказал:
   "А жаль, жаль..." И углубился в журнал "Овощи".
   Вот так счастливо закончился пролёт "Корыта" на "ЕН-99". Все были живы и здоровы. Даже глоольды. Дело же происходило в 22-ом веке до нашей эры, в полдень 22 века. К.

ПИСЬМО В НИКУДА-4269-4271,5

   25 мая 2016 года. Сказка про отважного во всех отношениях д,Ратаньяна и его несравненную Миледи Здвинтер. Тоже полную очарования и природного магнетизма.
   Вот ехал д,Ратаньян, понятно, на лошади, потому что вонючих повозок еще не изобрели. Едет по кладбищу. Ну и, понятно, мёртвые с косами стоять. И тишина.
   Д,Ратаньян стал насвистывать "Мой милый Августин". И услыхал эхо. "Ну конечно! Это отвечает покойник де Вард, потому что все мушетёры Короля, которые становились на моём пути, на кладбище," - подумал юноша. Хотя какой он был юноша? Ведь прошло 20 лет. За эти годы де Вард успел здорово разложиться, от него одни усы остались. Д,Ратаньян ему так и говорил: "Я сейчас с тобой такое сделаю, от тебя одни усы останутся!"
   Но де Вард тут лежал не один. Вместе с ним лежали его шлюхи и любовницы, в том числе и Миледи. Её-то гасконец и ехал навестить.
   Она его так встретила!
   "Где, говорит, яблоко?! Или авоська с апельсинами?"
   "Да у тебя же аллергия," - сказал гасконец.
   "Кладбище, как и тюрьма, меняет человека. Сегодня он аллергия, завтра - у него дети, и у них аллергия!" - веско сказала Миледи.
   "По-моему, кладбище немного повляло на твои мозги," - сказал д,Ратаньян. - "Ты стала злобной, раздражительной и ненормальной. Даже больше обычного."
   "Сам попробуй полежи 20 лет с этими недоумками, ещё не так запоёшь," - сказала Миледи.
   Пора было прощаться. Д,Ратаньян поцеловал Миледи в низкий жёлтый лобик и сказал:
   "Покойся с миром!" И на горизонте зажглось странное жёлтое зарево. "Наверное, Полнолуние," - подумал гасконец.
   Он ещё раз чмокнул Миледи. Зарево исчезло. Он запустил себе руку в штаны - зарево снова появилось. "А мне нравится," - подумал он. Зарево исчезло.
   "Ладно, хрен с ним, мне пора в Париж на стрелку с пропойцем Отозом, который, конечно же, травит муравьёв "Дихлофосом"."
   "А я?" - спросила Миледи. - "А как же я? Ты меня бросаешь?"
   "Да, бейба, потому что ты вся разложилась," - сказал д,Ратаньян и поскакал в Париж. Но он недооценил возможности Миледи, которая тайком прицепилась к брюху коня снизу и тоже ехала в Париж. Она, конечно, хотела бы в Лас-Вегас, но туда никто не ехал.
   И вот д,Ратаньян чувствует, что кто-то хватает его приятно и снимает с него штаны аккуратно.
   "Миледи, я же сказал: в Париже зомби не приветствуются," - сказал он.
   "А я только одним глазком взгляну. Увидеть Париж и умереть," - сказала Миледи.
   "Боюсь, ты давно уже умерла," - сказал д,Ратаньян.
   "Но я люблю тебя! У зомби тоже есть чувства, филинг. И они тоже любят плюшки!" - сказала Миледи.
   "Кстати, о плюшках," - сказал гасконец. - "Вон какая-то корчма! Называется "У долбанутого альпиниста"! Странное название."
   И они вошли. Как только это произошло, все постояльцы почему-то разбежались в панике. "Понятно, им надо побыть одним," - подумал д,Ратаньян и заказал пару кружек настоя из корнеплода для себя и дамы.
   Бармен сказал:
   "Но это парень!"
   Д,Ратаньян схватил его за шкирки и выволок из-за стойки:
   "Это дама!"
   "Конечно, дама, как пожелаете!" - прохрипел Бармен.
   Миледи выпила настойку и сказала:
   "А знаешь, в этом есть закономерность: когда де Вард ухаживал за мной, он тоже был идиот идотом и везде видел некоего парня."
   "Я тоже его видел. В зеркале," - сказал гасконец. - "Сначала я думал, что это я, но потом понял, что это малыш Мордаун. Такой же беззубый длинный череп."
   Как известно, Мордаун был сыном Миледи. Миледи сказала:
   "Хорошо, что я удавила его в колыбели!"
   Бармен поднялся с пола и сказал:
   "Не удавила! Мордаун - это я!"
   Д,Ратаньян снова схватил его за пиджак:
   "Элвис, то есть, Король, то есть, Мордаун мёртв! Не будем о нём!"
   "Но у меня и родимое пятно в форме анонизирующей обезьяны есть! Могу предъявить!" И он снял штаны.
   Миледи тоже сняла юбку: у неё тоже было такое пятно.
   "Ничего не значит!" - сказал отважный д,Ратаньян и тоже снял штаны. У него было пятно в форме анонизирующего слона.
   "Батя!" - воскликнул Мордаун.
   "Твой батя - вон! Кровавую пищу клюёт под окном!"
   "Да, малыш," - сказала Миледи. - "Наличие у двух разных людей одинаковых татуировок вероятно с вероятностью наоборот, до 0,001 процента. Колись, сука, где ты подсмотрел моё пятно?"
   "Я... Я увидел его в бане!" - сказал лже-Мордаун.
   "Ясно!" - сказал д,Ратаньян. - "Он видел в бане Квитанцию Монпансье, у неё тоже такое пятно."
   "Но, скажу вам, это было что-то!" - сказал Мордаун. - "Вымя на 5 литров, молоко ходит волнами! Ножки такие, что от счастья запоёте!"
   "Ладно, достаточно! Нам не нужны ваши подробности," - сказал гасконец. - "Хотя звучит возбуждающе. Пойдём, что ли, Миледи, наверх и предадимся таинству любви?"
   "Ты что, офонарел?" - спросил Бармен. - "Она же зомби! Если хочешь кого-то, то возьми Жу-Жу, её берут бесплатно все, кто угодно. Если хочешь Му-Му, то плати 100 франков."
   "Му-Му утонула, мой друг! Не будем больше о ней," - сказал гасконец.
   "Му-Му жива и живее всех живых! Если хочешь, можешь убедиться. Иди в номер 24, и бас Му-Му тебе разрешит войти: "Херайн!"
   "Точно! Возьму Му-Му!" - сказал гасконец и высыпал груду медяков на стол: "Вот у меня тут вот..."
   "Подожди, возьми сдачу!" - сказал Мордаун.
   "Кип ит! Оставь себе!" - сказал гасконец, бросил Миледи и устремился в номера.
   Через полчаса он снова спустился в бар. Вид у него был подавленный:
   "Почему не предупредили, что это лыжница?! Она схватила меня, как лыжную палку, и стала ехать на лыжах! Хорошо ещё, что я придумал обрушить на её голову люстру! Так что Му-Му отправилась в Царство Мёртвых, где ей и место!"
   "Ошибаешься, о, как ты ошибаешься!.." - сказал заплетающимся языком Мордаун и сполз под стойку. Миледи развела руками:
   "Этот настой корнеплода в темноте полезным казался."
   "Дальтоник ты, что ли? Что для русского - польза, для немца - яд! Я давно подозревал, что ты - русская шпионка, только доказательств не было. Признайся, это твои "пальчики" на чемодане радистки!" - угрожающе сказал д,Ратаньян.
   "Ты что, дурак? Радио ещё не изобрели!" - сказала Миледи.
   "А жаль, жаль..," - сказал гасконец. Он бы после этих слов углубился бы в журнал "Овощи", но сволочь Мордаун не выписывал этот журнал и был вегетарианцем.
   "Знаешь один профессиональный анекдот? Идёт Красная Шапочка и видит: сидит Волк. Она ему: "А почему у тебя такие большие глаза?" Волк убежал. И так три раза. Шапочка у него спрашивает про зубы, про уши. Наконец, Волк говорит: "Дай облегчиться, достала!" - сказал Бармен.
   "Лажа!" - сказала Миледи. - "Вот идёт Вовочка в бордель, и ему все дают оплеухи. А он всего лишь за шляпой деда."
   "А я помню: на лестничной клетке Машенька говорит Вовочке: "Похоже, у меня менструация! Что это?" "Я не специалист, но похоже, что тебе яйца оторвали!" - сказал д,Ратаньян.
   Между тем в бордель вошли подвыпившие и исцарапанные мушкетёры Короля. Один из них, самый жирный, сказал:
   "Кажется, д,Ратаньяновым духом пахнет!"
   И выстрелил в Му-Му, которая выглянула сверху! Промазал.
   "Вот из-за чего я всегда серую сволочь бил!" - сказал д,Ратаньян и тоже выстрелил в Му-Му. - "За косорукость! Никогда не попадают в цель!"
   Но он тоже промазал, так как Му-Му была со сковородкой на пузе привязанной. Она медленно сошла по лестнице и сказала:
   "Вы думаете: вот он, Мордаун? Так нет! Мордаун-то я!"
   "Ей пора в лечебницу, всем известно, что Мордаун может быть только один!" - сказала Миледи.
   Му-Му веско подошла к ней и неожиданно плюнула ей в рожу!
   Мушкетёры гнусно и скабрезно захохотали.
   "Чему смеётесь? Над собой смеётесь!" - подумал д,Ратаньян и тоже подобострастно хихикнул. Хоть он и бил этот маленький, но гордый народец, но обычаи его он уважал.
   Бармен сказал:
   "Я - известный в узких кругах Мордаун!"
   "А я - Микки-Маус!" - сказала Му-Му.
   "Му-Му! Как ты можешь?! Ведь я любил тебя!" - сказал д,Ратаньян.
   Но Му-Му выхватила шпагу и проткнула ему причинное место! Хорошо, что он был в бандаже, потому что настоящий гвардеец всегда в бандаже, так как никогда не знаешь, чего ждать.
   Д,Ратаньян со смехом снял бандаж и, продолжая смеяться, надел его на голову Главного мушкетёра по имени Барбос. Бандаж тот напоминал женский лифчик, которым, собственно, и являлся.
   Барбос сказал, брызгая слюнями:
   "Тебе это так не сойдёт!"
   "А что ты сделаешь? Арестуешь меня? Гражданин начальничок!" - сказал гасконец.
   "Лучше его не злить, лучше его не злить!" - тихо сказала Миледи, дрожа от страха. А Бармен сказал:
   "Я, волею судьбы Мордаун, повелеваю: Придите ко мне все Силы Зла!" Но Силы Зла чего-то не особенно шли. Наверное, не слышали.
   Барбос сказал:
   "Вы все здесь дерьмо! Вы подчиняетесь мне! Я для вас Папа Римский и Майкл Джексон! Вы - пустое место! Зря вы сюда приехали!"
   "Я бы затолкал ему его слова в глотку, если бы только нашёл свою шпагу!" - сказал д,Ратаньян.
   "Да вон же она!" - сказала Миледи. И гасконец увидел, что шпага воткнута в задницу мадам Му-Му, которая деловито стояла на лестнице, ожидая, чья возьмёт.
   "Му-Му!" - закричал д,Ратаньян. - "Я иду к тебе!"
   "Больно быстро управился!" - сказал Барбос.
   "А тебя не спрашивают, Барбос-мокрый нос!" - сказал гасконец.
   И вот тут-то бы щас и произошёл поединок на шпажонках, если бы Му-Му не подвернула ногу и не упала в объятия Барбоса!
   "Караул!! Наших бьют!" - заголосил он.
   На что гасконец ответил:
   "Собаке - собачья смерть!"
   Итак, диспозиция была такова: Барбос лежал на спине, подмятый толстым пузом Му-Му, Бармен перетирал стаканы, д,Ратаньян стоял на столе, а остальные мушкетёры боязливо жались к двери. Оставалась в борделе одна мадам Жу-Жу, но она была в коме. Всегда, в любом сериале есть тот, кто в коме.
   Д,Ратаньян сказал:
   "Барбос! Ты умрёшь, Барбос!"
   "Умру, но не сейчас!" - сказал живучий Барбос и встал!
   "Ага! Ты встал! Сейчас я тебе стоялку-то отрежу!" - сказал гасконец.
   Но тут задница Барбоса оголилась, и все увидели родимое пятно в форме анонизирующей обезьяны.
   "Братишка!" - сказал д,Ратаньян.
   "Папо!" - сказал Барбос.
   "Не папо, а мамо!" - сказал д,Ратаньян и подтолкнул Барбоса к Миледи. Такая трогательная семейная сцена, тоже есть в любом сериале.
   "И мы, и мы! Мы тоже все Маркиза Барбоса!" - сказали прочие мушкетёры и стали показывать разные пятна и татуировки.
   "Так выпьем же, друзья, за мир во всём мире!" - сказал гасконец.
   И тут ему по голове прилетело сырое яйцо! Это кидала Жу-Жу, вышедшая из комы!
   "У тебя есть два выхода! Первый: ты не извиняешься, но даёшь мне! Второй: ты извиняешься и всё равно даёшь мне!" - сказал гасконец.
   Жу-Жу посмотрела-посмотрела и грохнулась в обморок! Но никто её не поднял. Она сама встала:
   "Нахалы! Почему не подняли?"
   Барбос сказал:
   "Действительно, почему? Ну, я пошёл на бл.дки!" И он устремился к Жу-Жу.
   Д,Ратаньян сказал:
   "Ну что ж, Миледи, прощайся со своими Мордаунами, нам пора в Париж торговать шаурмой на Элиссейских Полях!"
   И наши путники вышли из борделя. На небе скакала бешеная Луна. Деревья гнулись, шумел камыш, и ночка тёмная была. Одна возлюбленная пара наткнулась на Миледи и заорала от ужаса!
   Д,Ратаньян сказал:
   "Не обращай внимания, дорогая! Лучше надень лифчик!"
   "На что я тебе его надену?" - спросила Миледи.
   "На уши! И сойдёшь за советскую радистку! Это там постучишь себя по лбу, отправляя шифровку. Там поймут!"
   Миледи подумала: "Он полный идиот!" И сказала:
   "Ты полный идиот!"
   Д,Ратаньян сказал:
   "Сама такая!"
   И парочка въехала в Париж. В Париже было неспокойно. Все честные граждане сидели в Бастилии.
   "Это как в трамвае: половина сидит, а другая половина ждёт," - сказал гасконец.
   По тёмной улице шла странная колонна больных чумой, накрытая сверху попоной.
   "Товарищи! Товарищи!" - обратился к ним д,Ратаньян. - "Хотя какие вы товарищи?"
   "Присоединяйся к нам! Рядом с тобой стоит Чума!" - сказали из-под попоны.
   "Нет, вы адресом ошиблись! Это не Чума! А Миледи! Может, конечно, она не важно выглядит, но кто щас важно выглядит? А фамилия у неё слишком известная: Кугель! Так что не смейте говорить, что Кугель - он! Кугель - она!" - сказал гасконец.
   Миледи сказала:
   "И не смейте сжигать меня на костре! Жестокий век!"
   Толпа инфицированных потопала дальше.
   "Ну что ж, - сказал гасконец, - теперь самое время навестить капитана гвардейцев Кардинала де Труавуаля!"
   Труавуаль в это время блевал и не смог ответить на стук дверного стучателя, выполненного в форме женской груди. Нажмёшь - стучит.
   Наконец, де Труавуаль кончил. Он принял д,Ратаньяна и сказал:
   "А это кто такая?"
   "Я вам попозже объясню!" - сказал гасконец.
   "А она, вроде, ничего, ничего..," - сказал капитан, склонный к некрофилии.
   "Забудьте о ней! У меня для вас есть письмо от отца!" И д,Ратаньян показал каракули отца. При хорошем свете можно было прочитать: "ГНУМЫ ТОЖЕ ЛЮБИТЬ ПЛЮШКИ!"
   "Что это значит?" - спросил капитан.
   "Это значит, что мой бедный отец - гнум!" - сказал д,Ратаньян.
   Капитан сказал:
   "Убирайтесь из моего дома! Миледи, а вас я попрошу остаться!" К.
  

ЭПИЛОГ

   Сейчас я уже не думаю, что всё - попытка грохнуть моё одиночество. Теперь я думаю, что могу представлять себя с кем-то, всё равно оставаясь в одиночестве. Была ещё наработка, что куда направлено Желание Знакомиться. И что я сам готов знакомиться. Это было придумано против счастливых людей, которые тоже когда-то с кем-то знакомились. Но теперь то, что написал выше. К.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"