2 января 2017 года. Сказка про гениальнейшего и, не побоимся этого слова, наитупейшего сыщика Херлока Шолмса и его команду. Херлок стоял на пасеке в Суссексе с сеткой от укусов на мордочке. Эти пчёлы были неправильные и давали неправильный мёд. Но кто сказал, что Наитупейшему нужен был правильный?
"Что мне с ним делать? Обмазать с ног до головы Леди "Н"? Нет. Сварить кашку? Так, чтобы из горшка кашка убежала и затопила всю Бекер-стрит? Это, конечно, вариант. Но самым идеальным будет взять попугайчиков волнистых и измазать, сколько хочешь, весёлым разноцветным мёдом! Да нет, ерунда. Лучше намажу мёдом Чёрных Дроздов или профессора Мориати. Конечно, это мало поможет, но что вообще сильно поможет в моей трудной работе приносить Благо обществу Великобритании? Итак, решено: завтра же возвращаюсь в Лондон и мажу мёдом все части Леди "Н"!"
И Херлок довольно потёр потные красные ручки. Но, конечно, этот План как и все прочие другие Планы Херлока содержал неясности. Захочет ли Леди "Н"?
"А не захочет - отключим газ! И керогаз! А также горячую воду! Хотя, на кой ей вода, если она и так ходит постоянно голая? Не знаю, не знаю! Наверное, надо отключить ей мозг! Да-да! Она нарастила себе грудь, ноги, ногти, волосы, но не удосужилась нарастить мозг. Вот его-то и отключим вместе с газом."
Итак, полный радужных надежд, Херлок сел в поезд "Суссекс-Лондон" и поехал, и поехал! Но он не знал, что в одном с ним купе, на одной с ним полке спит самый мелкий агент профессора Мориати Шпунтик!
"Поаккуратней нельзя?" - спросил Херлок, убирая со своего лица шипованные г.внодавы Шпунтика, который как назло спал противоположной стороной. Вообще, в вагоне было так много народа, что многие спали под лавками, друг на друге и "валетом". Шпунтик спал "валетом".
"Да что же это делается?!" - не выдержал Херлок. - "Товарищ! Покажите ваш билет!"
"Проездной!" - буркнул Шпунтик.
"Я тебе такой проездной устрою! Ты начинаешь меня раздражать!" - заорал Херлок и схватил Шпунтика за пиджак! И принялся трясти!
"Вы помяли мой спецкостюм!" - сказал Шпунтик.
"Прости, дорогой! Ничего личного, братан! Просто тут такая давка! Я мыслю так: выпустить пчёл из улья, чтобы они немного тут всех покусали! Но нет у меня пчёл, нет! Только мёд. Может, угостить всех мёдом? И под влиянием его они сами слезут с поезда и дадут нам спокойно доехать?" - спросил Херлок.
"Но я не хочу мёда!" - сказал Шпунтик. - "И моя жена не хочет!"
При этих словах из-за плеча Шпунтика высунулась рожа его жены и, довольно шевеля ушами, подмигнула Херлоку. Она напомнила ему Козла, который тоже подмигивал, шевеля ушами, спасая Волка из колодца.
"С ума можно сойти!" - подумал Херлок и сказал:
"Только не размножайтесь!"
Выход был один-единственный: слезть с поезда и пойти в Лондон пешком, как Михайло Ломоносов. Но Херлок просто так не сдавался. Он нажал в тамбуре на "стоп-кран"!
И поезд встал!
Жена Шпунтика ка-ак заверещит:
"Ограбление!! Ограбление!! Нас всех щас изнасилуют!"
"Да! С тебя начнём!" - сказал Херлок, вынимая револьвер. - "Спокойно, господа! Это обычное ограбление! Мадам, вы ещё не встречали настоящего грабителя?" Это Херлок спросил у дамы, у которой он отстегнул серёжки и взял кошелёк.
Всё бы прошло чинно и гладко, если бы в предыдущем вагоне не ехал китайский дядя Шпунтика, который жрал рис. Именно в этот момент рис кончился, и он явился в этот вагон за добавкой, за второй порцией.
"Дядя! Не сейчас! Тебя могут убить!" - сказал ему осторожный Шпунтик, но дядя не понимал по-английски.
"Я не хочу его убивать!" - подумал Херлок. - "Пойду попробую договориться на пальцах!"
И он стал что-то втолковывать старику, который понял только, что Херлок пытается побрить ему задницу своим самурайским мечом. Или принести дядю в жертву вместо белокурого ягнёнка! Таковы были познания Херлока в китайском языке.
"Но, нот, нихт, нет!!" - заорал дядя. - "Меня не есть надо брить мечом, я есмь сам побритый!"
"И именно такой побритый, "с иголочки" и попадёшь в Ад!" - подумал Херлок. Но всё-таки, он был не злой, а добрый сыщик.
Он усадил дядю рядом с ограбленной дамой без серёжек и сказал:
"А теперь: секс! Целуйтесь, целуйтесь!"
И дама неуверенно поцеловала дядю!
"Вот видишь: я помогаю!" - сказал Херлок Шпунтику. - "Ещё немного, и твой дядя станет настоящим мужчиной!"
"Да-да! Я вижу! Это благородный грабитель!" - закричал всем Шпунтик. - "Он отбирает у богатых и раздаёт бедным! Вива Робин Гуду!"
И все радостно зааплодировали!
"Нет-нет!" - говорил Херлок. - "Я не Энрико Палаццо!" Потому что Энрико прославился в Италии как оперный певец и мафиози. И поговаривали даже, поговаривали, что его сейф труднее открыть, чем сейф Аль Капоне.
Итак, поезд снова тронулся. Теперь все тёлки в вагоне были Херлоковы. Особенно жена Шпунтика.
"Никогда не забуду её ослиную морду!" - подумал Херлок.
Он лапал этих тёлок, а их мужья только подобострастно хихикали. Так (лапали) тёлок все "воры в законе" на Руси и в Англии, а мужья хихикали.
Наконец, это Херлоку надоело. Он поднял в воздух револьвер и провозгласил:
"Товарищи! Товарищи! Я не "вор в законе"! Я, может, наоборот!"
"Так ты - "шестёрка"?!" - спросил Шпунтик, и все мужья принялись шестерить Херлока. Из хихикающих агнцов они мигом превратились в ревущих паханов!
"Что за люди? Сброд! Набрали, понимаешь, по объявлению!" - говорил Херлок, с трудом натягивая обратно свои штаны, которые сняли эти придурки, стараясь "опустить" Херлока!
Наконец, поезд благополучно прибыл на Чарингкросский вокзал. Херлок отбился от неудачных любовников и выскочил на перрон, сжимая вазон с мёдом. Кадку.
Его путь лежал домой! До-мо-оой! Там, где бьётся Сердце Лондонских Гор по прямой!
Конечно, девица Леди "Н" сидела как девица Анна на пороге и высматривала Херлока. Ей детишки говорили:
"Играй! В "черепки"!" Но она не играла, а всё высматривала. А в "черепках" надо было не кидать монетку, а крошить черепа! Потому что все детки на Бекер-стрит были сплошные уголовники, которых Херлок безрезультатно сажал в тюрягу по два-три раза. Но это были малолетние рецидивисты, воплошённое Зло!
Они не слушали родителей, бесили лошадей, потрошили голубей! Херлок, смотря на них, вздохнул и поклялся себе снова посадить их в тюрьму.
Он увлёк Леди "Н" внутрь дома:
"Леди! У меня есть гениальный по своей сути План! Я намазываю тебя мёдом, вываливаю тебя в перьях, и все думают, что ты - "петух"! Ты идёшь к Мориати, и он имеет тебя в попец! Это, поверь мне, не больно и даже приятно местами. А потом ты такая: "Сюрприз!" И скидываешь голову Петуха!
И он, конечно же, сразу влюбится в тебя! Луч Солнца золотого вновь к нам коснулся крыш! Ты сквозь скорби и печали Голос мой услышь! Его мозги размягчатся, и он станет слышать Голоса!
А так как он законченный шизофреник, то Голоса посоветуют ему сменить пол! Конечно, потом Голоса посоветуют ему сменить пол в обратную сторону, но это уже не важно! Важно то, что он выйдет из своего Волчьего Логова и пойдёт на приём к доктору Мяснику, знаменитому пластику! Этот пластик, этот Мясник - мой кореш!
Я спрячусь в его кабинете под операционным столиком и самолично отрежу Мориати его, извините, пипку! А после этого он больше не мужчина, ничего не понимает и не может продвигаться! Усекла?"
"Что?" - рассеянно спросила Леди "Н". - "Прости, Херлок, но я задумалась: ты меня-то сам не трахнешь, когда я буду в мёде?"
"Дура! Конечно, нет! Ты должна быть полна сексуальности перед встречей с профессором! А если я тебя трахну, то ты сразу повернёшься на правый бок и захрапишь! Даже не поговорив со мной! Все вы, бабы, одинаковые! Но ты поняла, что я тебе сказал насчёт Мясника? Ты должна быть неотразима!"
И вот Херлок принялся мазать Леди "Н". Как он и ожидал, этот мёд был совершенно неправильным и мазался плохо. Не помог даже клей "Момент", которым он сначала вымазал Леди.
В дверь просунул голову Поросёнок Наф-Наф, известный криминальный авторитет. Но только не для Херлока. Херлок сказал:
"Пошёл вон, Наф-Наф! Иди вон!"
"Но, пардон, мусье!" - встрял Поросёнок. - "Мазать надо нежнее! Как говорится, говорить "бодро" надо бодрее, а "весело" - веселее!"
"Пошёл вон!!" - заорал на него Херлок. - "Страна советов! Каждый думает, что он мастер по намазыванию!"
"А что, дорогой Херлок, я намазывал свою шлюху и любовницу тридцать три раза!" - сказал настырный Наф-Наф.
"Пока она не родила Тридцать Три Богатыря!" - сказал Херлок.
"Ой, Херлок, тут щипит-щипит!" - сказала Леди "Н" про свою спину.
"Терпи!"
Наконец, дело было сделано. Леди "Н" если и не походила на Петуха, то была приблизительно похожа на Курицу.
"Нет, нет и нет!" - сказал Херлок. - "Только "петух"! Никаких Куриц! Попробуем ещё раз!"
Но тут сверху спустилась миссис Хадсон! Это было бедное, убогое, всеми обиженное создание, которое побывало в Чернобыле. Поэтому и обиженное. Хадсон страдала мутацией: у неё из живота росла третья ножка в туфельке. Ну или не страдала и использовала эту мутацию в извращенческих целях: спала с ней! Но Херлоку это доподлинно известно не было.
"Что ты делаешь с бедной девочкой?!" - спросила Хадсон.
"Ды-к, мы-к, н-того, эн-того..," - ответил Херлок. Как мутанта Хадсон лучше было не злить, потому что эта третья ножка снимала свою туфлю, надевала валенок и начинала пихаться, толкаться и драться! Лучше было её не драконить.
"Девочка моя!" - причитала Хадсон. - "Что этот изувер с тобой сделал?"
"Да мы-к, н-того..,"- продолжал гнуть своё Херлок.
"Всё ясно! Ты виноват и будешь наказан! Правда, Ножка?" - спросила Хадсон свою мутацию. Ножка в ответ кивнула.
"Я понял! Я только щас понял!" - сказал Херлок. - "Это никакая не Ножка! Это глоольд! Или гуа,олд, как угодно! Это инопланетянин! В теле Хадсон!"
"Да нет, братан!" - отнекивалась Ножка. - "Я вполне здешняя!"
"Как бы не так! Отойдите все! Я щас пристрелю эту скотину!" - закричал Херлок и тихо шепнул Леди "Н": "Действуй по нашему Плану! Ты должна соблазнить Мориати!"
Ну и Леди "Н" пошла к профессору. Конечно, встречные прохожие свистели и улюлюкали ей вслед, но это только ускорило её скорость.
Мориати, конечно, обалдел:
"Петух! У меня в доме! Да это же событие! За это надо выпить!" И, так как он и так был уже выпимши, то он свалился в дверях со стаканом-гранёнышем в руках и со словами: "Спокойной ночи!"
Леди "Н" снисходительно подумала: "Нет сильных мужчин! Есть неуязвимые!" И потрепала профессора по щеке. Тот был неисправим.
"Жаль, что я не оделась "Белочкой"," - подумала Леди "Н". - "Я бы явилась к нему, и он бы бросил пить!"
"Не бросил!" - сказал пьяно Мориати и снова повалился на пол.
"На его месте должна была быть я! Хотя, никому ничего я и не должна!" - подумала Леди "Н" и потащила профессора к Мяснику.
Там уже был розовый Херлок. Розовый, потому что позанимался сексом со своей рукой и предвидел большие перемены, большие! Он спрятался под столик, пока Мясник и Леди "Н" грузили на него Мориати.
"Но где у него пипка? Может, её вообще нет? Или пришита не той стороной, от чего профессор писает вверх? Или вообще их две?" - терялся в сомнениях Херлок.
Леди "Н" аккуратно и даже очень приятно сняла с профессора штаны!
И он оказался женщиной!
"Вот так всегда! На самом интересном месте! Совершенно невозможно работать!" - сказал в досаде Херлок. - "Мориати - женщина! Мой План никуда не годится! Я - болван!"
Мясник только развёл руками. Леди "Н" потащила Мориати обратно на Клара Цеткин-штрассе, где он жил.
Херлок вернулся на Бекер-стрит. Он в негодовании пинал все ближние предметы и попытался было лягнуть и свою Картотеку на букву "М", но серьёзно повредил ногу, которую потом серьёзно лечил. "Так-так!" - думал он, стоя на коленях перед карточками. - "Мориати - женщина! Джек-Потрошитель - женщина! Я сам-то, случаем, не женщина? Я нет. Это успокаивает. Но почему Мориати оказался женщиной? Надо посмотреть его родословную. Так: "Записан в приют за шесть месяцев до рождения, так как родители были уверены, что вырастет нездоровым." Так. Понятно. "Оказался своей сестрой Анной!" Это уже не совсем понятно. "Оказался своим братом Виктором!" Так. "Не опустилось левое яичко!" Так. "Его отец трахал свою племянницу, которая называла его "Папо!" Так вот, почему Мориати родился нездоровым! Но не до такой же степени! Ничего не понимаю! Может, ему уже сделали операцию, пока я ездил в Суссекс? Будь проклят Суссекс! Будь прокляты пчёлы! Ладно! Меня достали эти неразрешимые проблемы! Лучше покурю трубку и поиграю на скрипке!"
И Херлок принялся немелодично елозить по струнам, издавая душераздирающие звуки. Снова спустилась Хадсон:
"А потише нельзя?" К.
ПИСЬМО В НИКУДА-4434-4436,5
4 января 2017 года. Сказка про детство и про Кратово. Крутово. Едет себе пионер Витя на велосипеде, как из одной из дач, из 3-ей, где живёт Оксана с мальчиком Митрофаном, вытекает вдруг Река Крови! Крови громоздящейся!
Пригляделся Витя: нет, не из дачи. Из кухни! И Река не Крови, а кетчупа.
"Это нормально вообще?" - думал Витя, переезжая реку вброд. Там уже плескались синявки и бегали водомерки. Кровомерки. Кетчупомерки. "Наверное, это дело рук Женечки!"
"А что я? Я ничего! Хоть у меня руки и по локоть в крови, но это не я!" - сказала Женечка в медпункте. - "Спроси Макаку! Может, это её рук или ног дело, не определишь, где руки, где ноги, что откуда растёт!"
"Да! Это я!" - призналась сразу Макака, раскололась до ж.пы. - "Это я подарила Оксане Кхуман!"
"Седьмой или Восьмой?" - спросил Витя.
"Девятый!" Надо заметить, что Кхуман - это такой ночной горшок, начнёшь в нём варить кашку - обязательно вытечет. А дура Оксана принялась варить кетчуп, не подумав, что Кхуман можно применять по прямому назначению. Ну и наверное, этот Митрофан:
"Хочу, мол, сиську-сиську!" И довёл бедную женщину до посинения.
А если у неё нет сиськи? Он об этом хорошенько подумал?
И вот она, дура, принялась варить кетчуп и залила пол-Кратова.
"Что-то надо делать, что-то надо делать!" - стал ходить кругами по дворику Витя.
"А что делать? Отними у них Кхуман - и точка!" - сказала Женечка.
"Нет, это очень опасно! А вдруг Оксана обидится? Ты об этом подумала? Вдруг скажет:
"Не отдам! Это мой Кхуман, и никто его у меня не отберёт, как и Митрофана!" Как будто кому-то нужен её Митрофан! Тот ещё выродок. Кроме сиськи ничего не понимает.
Я ему говорю:
"Посмотри на небо! Посмотри на сосны! Посмотри на игру "Монополию", наконец! Разве это не прекрасно? Разве человек - не Венец Творения?"
А он мне одно:
"А у Венца Творения есть сиська?" Упёрся и ни в какую. Дурак.
Пришлось мне подарить ему соску:
"Сосни!"
"А соснёшь - я все деревья и всё небо высосу!" - говорит нахал малолетний.
Я прямо так считаю: таких надо душить в колыбели!" - сказал Витя.
"Ты ничего не понимаешь! Сам ты дурак. Дети - это прекрасно! Они всегда хотят чего-то. То сиську, то на Кхуман! Это так гармонично! Их нельзя вот так запросто пачками душить в колыбели, они Цветы Жизни!" - сказала Женечка.
"Ты так говоришь, как будто ты сама уже залетела!" - сказал Витя. - "Залетела? От кого? От Макаки? Но это невозможно, невозможно!"
"Это возможно, возможно!" - сказала Женечка. - "Макака - прекрасное существо, всю прекрасность которого я поняла, когда Макака стала выпотрашивать Зайца в унитаз! В Кхуман!"
"Зайца? Какого Зайца?" - спросил Витя. - "Только не говори, что с героином! Героинового я сам лично выпотрошил ещё до Макаки!"
"Да нет! Обычного игрушечного Зайца, пруд пруди! И был он набит не героином, а поролоном!" - сказала Женечка. - "Какой был Заяц! Какой Заяц! Заяц редкий и полосатый! Покупайте наших Зайцев! Заяц - плохой! Справка - хороший!"
"Похоже, она немного рехнулась с горя!" - подумал Витя. - "Как это: справка - хороший?"
"Читай сам!" - и Женечка протянула Вите Справку: "Куплен Заяц иностранцем с табуреткой! Покупайте наших Зайцев!"
"Так вот оно что! Этот иностранец с табуреткой не кто иной как Митрофан! Он купил Зайца, но этого ему показалось мало, он стал просить сиську у матери, она рехнулась и наварила Море Крови! То есть, Реку! Я сейчас пойду и сделаю этого иностранца и вдовой, и сиротой!" - сказал Витя.
"Это невозможно! Иностранец улетел на свой Занзибар! Он улетел, но обещал вернуться, милый, милый!.," - сказала Женечка.
"Ну, когда вернётся, я с ним такое сделаю: от него одни усы останутся!" - сказал Витя и поехал разбираться пока с Митрофаном за неимением настоящего иностранца.
"Ничего страшного!" - успокаивал себя Витя по дороге. - "Дети только с первого взгляда страшны как смертный хрех! Но у меня есть педагогический талант! Или нет? Наверное, всё-таки, есть. Я, к примеру, целый год дрессировал Кота Мурзыка говорить "Гав!" И теперь, отгадывая кроссворд: "Как говорит пёс? Три буквы!", он без ошибки пишет "Гав!" Любит, стервец, кроссворды!"
С такими настроениями Витя приехал к 3-ей даче. Река Крови продолжала течь из кухни, в которой неистоствовал Митрофан!
"Митрофан, уймись!" - сказал ему Витя. - "Придут солидные серьёзные люди, желающие серьёзно пройти на солидную спортплощадку и вляпаются по самый "не балуй" в твою кашу кетчупа!"
"Это каша Крови!! Скоро всё Кратово будет моим!! Только моим!!" - продолжал гнуть своё Митрофан.
Витя без особой злобы снял портки Митрофана и без злобы отшлёпал его!
На плач ребёнка-чудовища из дачи выбежала мать Оксана!
Мать и дитя! Что может быть живописнее?
"Отшлёпай лучше меня! Всё равно всех не перешлёпаешь! На наше место придут сотни таких же, тысячи точно таких же!" - сказала она.
Делать нечего, без особой злобы Витя снял с неё юбку и отшлёпал и её.
"Ничего личного, подруга, чувиха!" - сказал он. - "Сама напросилась!"
И мать с дитём зарыдали в один голос!
На шум вышел Отец! О, это был самый жестокий человек в Кратово, боксёр, КМС по боксу" Кто не знает: Кандидат в Мастера Спорта!
Но как только он увидел страшного Витю с поднятой рукой, в которой была смятая юбка, то он тоже зарыдал в голос! Потому что Витя был страшен! Его лицо было перекошено, а на щеках (которые были видны из-за спины!) играли блики от Реки Крови! Витя был, одним словом, чудовищен.
Он опустил руку, выронил юбку и тоже зарыдал:
"Что я наделал?! Что вы наделали?! Погубил счастье собственными руками! Что же вы, Вздоховы?"
"А что мы?" - спросил Мтрофан.
"Вы во всём виноваты! В Глобальном Потеплении! В Почтовом Ограблении! И бомбу вы сбросили на Нагасаки! А теперь превратили меня, примерного пионера, совершенно не страшного, в какого-то монстра! Разве так можно? Что же вы за люди такие?" - спросил Витя, поднял юбку и аккуратно повесил её сушиться на верёвку.
"Прости нас, о Великий и Ужасный Витя!" - сказал Отец.
"Прощу! Но того! Кто! Будет выполнять Работу!" - сказал Витя.
"Какую Работу? Корову доить? Только не корову! У нас есть козёл, так мы его целое лето подоить не можем!" - сказала Оксана.
"Да нет, причём тут ваш дибильный козёл?" - спросил Витя. - "Работа другая. Правда, я ещё не придумал, какая именно. Ну, например, заняться высокоточным садоводством и убрать с дороги ваш кетчуп!"
"Это невозможно, господин!" - сказал Отец.
"Невозможно штаны через голову надевать!" - нравоучительно сказал Витя. - "А жалко бывает у пчёлки! Ладно, я вас пощажу на этот раз! Пусть Работа будет условно досрочно освобождённая! Пусть Митрофан сосёт сиську у своего Отца. У тебя, то есть! Это и будет твоя Работа. Отцовство - это вообще тяжёлая работа! Некоторые учат дитя водить машину, учат ловить рыбу, а ты научишь его отцовству, чтобы потом он, в свою очередь, научил тому же своих детей, твоих внуков!"
Это было сильно сказано. Отец прямо полез под свою майку за грудью, но всё-таки почему-то спохватился:
"А это этично?"
"Этично-не этично! Это мы тут с ними цацкаемся! А в Древней Спарте поступали вообще проще: отца, который был не способен накормить своего ребёнка, сбрасывали вниз с утёса в пропасть! И пропасть та была совсем не шуточная! 30 сантиметров!" - грозно сказал Витя.
"30 сантиметров?! Так много?" - поразился Митрофан.
"Вот именно! А ребёнка, который не желал сосать отцовскую сиську, вообще заставляли делать себе парафиновые крылья и прыгать со скалы вниз, якобы для того, чтобы научить его летать! Но скажу по совести, летать он так и не научился и всегда расшибал себе нос об землю!"
При звуке этих ужасных слов Оксана упала в обморок! Отец ещё крепился (всё-таки мужчина, а не слабонервная женщина), но и у него стали подкашиваться ноги.
Витя скептически вздохнул и дал им обоим понюхать нашатыря, который всегда имел при себе в запасе. Митрофан выхватил нашатырь и влил в себя огромный глоток его!
"Ну что, тебе полегчало?" - спросил Витя.
"Вижу напильники, мастер! Они полетели на юг!" - сказал малыш.
"Правильно, Митрофан! Когда ты поправишься, мы полетим с тобой в круиз на теплоходе только на север, а не на юг!" - сказал Витя. - "Всё приходится делать самому!"
И он принялся лопатой убирать Реку Крови с прохода.
За этим занятием его застал друг Петя. Он грыз яблоко.
"Понятно! Сейчас я как Том Сойер сожру его яблоко, а его заставлю убирать кетчуп!" - подумал Витя и сказал:
"Как приятно убираться! Я как какой-нибудь Сергей-Дворник! Обязательно вырасту и стану дворником! Грязь и пыль от ваших ног убирает мой совок! Секретов знаток, семейных тайн, меня любой знает до окраин!"
"Да нет уж! Яблоко вкусней!" - сказал Петя и пошёл прочь.
"Ну и катись! Иди! Все идите! А дядя Витя будет убираться!" - сказал в досаде Витя.
И тут какая-то женская нежная рука тронула Витю за плечо. Он решил, что это рука Оксаны или, на худой конец, Женечки, такая же ласковая как они. Но это была ласковая рука старушки Михеевны, известной ещё как Убийца Миров. Уж какие там Миры она поубивала, Витя толком не знал, но все её так называли.
"Михеевна! Какими судьбами? А я-то думаю: кто это так ласково меня касается?" - спросил Витя и сплюнул в кетчуп.
"Касается?" - спросила она. - "Вот так один всех касался, пока ему не дали по ушам! Больше не касается, шерсть на носу! И детям своим запретил касаться!"
"Да ты что, обиделась? Я говорю: "ласково", словно тебе 20 лет! Это считай за комплимент в твои-то 90!" - сказал Витя.
"Вот так один делал комплименты, шерсть на носу, так ему так дали в рыло, что больше никаких комплиментов не делает!" - и старушка угрожающе подняла в воздух кулак!
"Вот кулак!" - сказал Витя. - "Когда он просто рука, то он прост, не вызывает подозрений. Но когда он кулак, то спрашивается: кто его поднял, для чего его подняли, кому щас дадут по роже?"
"А я вот думаю, бабушка: забор! Соорудить трёхметровый забор! И чтоб разные бабки по три смены по 15-20 замесов выполняли! Чтоб они домой на карачках приползали, а? Идея? Вот берите, бабушка, лопату и убирайте территорию! А я пошёл! Пошёл?"
"Погоди!" - сказала настырная бабка. - "Давай на прощание обнимемся!"
"Ладно!" - сказал Витя и обнял вонючую старушенцию. Откуда только запах исходил, понять не мог.
И вот Убийца Миров стала заправски махать лопатой, а Витя подумал: "А может, я бессердечный работодатель? Да нет, какой там? А может, всё-таки, бессердечный? Ведь бабушка может надорваться, да и в её-то возрасте не гоже так напрягаться! А уничтожать Миры гоже? Ладно, пойду к Женечке и та как медсестра меня проконсультирует об органах осязания у разных допотопных старушек!"
Так Витя и сделал. Женечка с умным видом и с очками на переносице говорила:
"Органами осязания у старушек являются ложноножки, стрекала и щупальца!"
"Постой, Женечка!" - сказал внимательный Витя. - "Ты ничего не путаешь?"
"Да вроде ничего. Кто вообще этих старушек разберёт? Придумывают сами себе разные болезни. Например: "Полезла под кровать за тапочком, а разогнуться не могу! Откуда, из-под кровати, вам и пишу!"
"Да как же она разогнётся, если она под кроватью?" - спросил Витя.
"А я про что говорю!" - сказала Женечка. Короче, совсем запутала Витю и он снова подумал: "Всё сходится: я - бессердечная тварь!" И сказал:
"А знаешь, Женечка, один мой застенчивый друг, не я, заставил старушку Убийцу Миров поработать лопатой! Сволочь он после этого или нет? Тут принципиальный моральный вопрос!"
"Убийцу? Миров? Сволочь? Не знаю, не знаю!" - философски ответила Женечка. - "А какие именно Миры она убила?"
"Да хрен его знает! Говорят: Москву в 1812 году спалила, Рейхстаг подожгла, глаз Кутузову выколола! Ну может, глаз-то не она. Но бомбу на Хиросиму точно она сбросила!" - сказал Витя.
"Ну тогда ты, Витя, или твой друг поступил по-пионерски! Пусть покопает и подумает над своим вопиющим поведением!" - сказала Женечка.
Так она Витю успокоила, и тот пошёл покататься на лодке. На другой лодке плыл Петя и жрал грушу.
"Откуда ты только их берёшь?" - спросил Витя.
"На огороде у дяди Вани и тёти Груни! Поспели груши! А сами дядя Ваня и тётя Груня в колхозной бане!" - ответил Петя.
"Вот я всё думаю: прикидываешься ты или на самом деле ты местный и лазил в соседский сад за грушами?" - спросил подозрительный Витя.
"Я - нет! Меня угостила Убийца Миров! Говорит: "На, шерсть на носу! Набивай пузо!" Это она лазила!" - сказал Петя.
"А я думаю: откуда у неё шерсть на носу?" - сказал Витя. - "А это никакая не шерсть! Это сок! Сок яблок и груш! Так знай, Петя, что тот самый решительный и смелый пионер сидит перед тобой! Тот, который заставил Убийцу Миров выполнять Работу!"
"Какую ещё Работу? Корову доить?" - спросил Петя.
"Да какую там корову? Важнее! Я заставил старушку поверить в свои слабые силёнки и снова приносить пользу обществу!" - сказал Витя. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-4436,5-4439
6 января 2017 года. Сказка про детство и про Кратово. И сейчас с лёгкой руки автора, то есть, ми, меня, весь пруд в Кратово будет полон крови громоздящейся!
"Почему это так?" - подумал пионер Витя. - "Всё предельно ясно: это в пруду помыла свои серые ноги дура медсестра Женечка! И вся вода превратилась в кровь! Потому что ноги-то у неё серые-серые, но сама она кровопийца мирного населения Кратова! Придётся строить помпу, чтобы выкачать бедствие! Я смотрю: даже синявки всплыли брюхом кверху или выбрасываются на берег. Не говоря уже о плотве и окунях."
И грустный Витя поехал в медпункт, чтобы набить Женечке её противную рожу.
Женечка тоже была печальна:
"Это не я! А если и я, то я и не ведала, что так может получиться!"
"Решено!" - сказал Витя. - "Выкачивать помпой кровь ты будешь со мной! Ты будешь неотразима в своей мини-юбке! Как говорится: "Сатисфакшн!" Помнишь, как по телеку сексуальные девицы с мокрыми телами пилят и сверлят? Не помнишь? Ну и ладно!"
И вот помпа. Её построил Витя по чертежам дедушки друга Пети, старого маразматика, который в помпе понимал не больше, чем свинья в апельсине. Но другого Плана не было.
"Так-так!" - думал Витя. - "А эта хреновина куда? Так это же форсунка! Будь проклята эта помпа со всеми её гайками и контргайками! Как надоело быть механиком! И особенно, пионером! Вот бы сразу в члены Партии! А это куда? Толстовата!"
И он чуть не вышвырнул Женечку в пруд, чьи ляжки были толстоваты.
"Ты что, дурак? Это же я!" - сказала Женечка.
"Всё равно толстовата! Лучше останься на берегу и посмотри, как мужчина делает мужскую работу!" - сказал Витя.
"А как же "Сатисфакшн"?" - спросила Женечка.
"О "Сатисфакшене" надо было думать, когда поганила пруд!" - веско сказал Витя. И продолжил разглядывать План: "Что я, чёрт возьми, его кверх ногами разглядываю? Да, без очков ничего не видно! Старею, брат! Маразм, менопауза, всё понятно. Куда же эту форсунку?!"
Но тут пришёл грозный дедушка Пети:
"Титьки тараканьи!!" Загремел он.
"Решили испоганить мой Гениальный План?!"
"Да у тебя, дедушка, ничего не понятно! Это что, помпа? Это можно назвать: ж.па с ручкой!" - сказал Витя.
"Да как ты смеешь, молокосос?! Я строил Акведук в Древнем Риме! Я строил водропровод при Иператоре Петре Первом в Ленинграде!" - сказал Дед.
"И после этого он покинул нас навсегда!" - сказал Витя.
"Кто покинул? Акведук? Акведук всех нас ещё переживёт и перестоит!" - сказал Дед.
"Вот именно: перестоит! А у тебя, старый, уже ничего не стоит, и Акведуки ты строить разучился! И вообще забыл дома аппарат слуховой и как сурок ты глухой! Лети над страной гневный мой клич: старый ты хрыч! И пошёл по бабам в свои 90 лет! Забыл, что не орёл ты степной и тем более, не сокол лесной!" - сказал Витя.
Дед от негодования так и поперхнулся слюной:
"Ты не смеешь так со мной разговаривать! Я - Инженер! За мной всё Будущее!"
"Пока гром не грянет, мужик не перекрестится!" - сказал Витя. - "Гром - это твоя помпа, а мужик - это ты, Инженер!"
"Мальчики, мальчики, может, хватит?" - спросила Женечка. - "Посмотрите, как сексуально я загораю!"
Но Дед был без очков, поэтому он увидел только размытые очертания толстоватых Женечкиных ляжек. А Витя по малолетству даже их не заметил. Он заметил звёздно-полосатый лифчик Женечки.
"Врёшь, америкоска, не возьмёшь!" - сказал Витя. - "Немедленно сними эту буржуазную дрянь!"
"Эту? Но тогда я буду совершенно голенькая!" - сказала Женечка. - "Кратово - это такая скучища!"
"Без тебя знаем!" - сказал Витя и сорвал, наконец, лифчик!
Старик увидел два каких-то размытых пятна. А у Вити впервые в жизни проснулась тяга к женщине. Он, понятно, считал, что впервые она проснулась, когда его в десятилетнем возрасте купали вместе с собачкой Жучкой, но то было хило. Вот щас было то самое!
"Да я не про тебя!" - сказал Витя. - "Я про прекрасный красный пейзаж нашего пруда, который открылся после того, как твой лифчик перестал его застить!" Видимо, влечение к женщине у Вити приняло немного извращённую форму и вылилось в Любовь к Родной Природе.
"Дурак такой!" - сказала Женечка и побежала в медпункт плакаться своей Макаке.
"Так! Теперь только ты и я!" - сказал Витя Деду. - "Колись, старый извращенец, куда надо засовывать эту форсунку?"
"А ты ещё не понял?" - спросил настырный Дед. - "Конечно, тебе в задницу!"
"А это поможет? Что-то я слабо верю, сомневаюсь, что это сильно шибко поможет!" - сказал Витя.
"Делай, что я говорю! Я, Инженер! Я засунул такую же форсунку в задницу Великого Петра Первого, и после этого всё заработало! Даже в непредсказуемую сторону. С форсункой Пётр так разбегался, что ненароком прорубил Окно в Европу, из него до сих пор фонит, и никто его закрыть не может.
А как Пётр с форсункой обрюхатил всех финляндских шлюх! Он что говорил: говорил:
"Алексашка, мол! Главное: образование! А ты, сволочь, чёрный как негр!"
Мне говорил, потому что я и есть Алексашка. Я тогда только что вылез из порохового погреба и смахивал на негра."
"А! Понятно! Ты и в погребе строил помпу!" - понял Витя.
"Конечно! Но что-то там не так замкнул, чего-то куда-то не туда вставил, и погреб взлетел на воздух!
Справедливый Пётр вынул форсунку из задницы и говорит:
"Бабе своей будешь не туда вставлять! А у нас - Рассейское Государство! И законы у нас тут свои, Рассейские! Думаешь, братья Демидовы будут с тобой целоваться после того, как ты взорвал их погребок "У Чаши"? Они тебя упекут во глубину Сибирских руд!"
И, скотина двухметровый, призвал Демидова! А Демидов тот был страшный пятнадцатиметровый детина с бородой. Так как он был такой громадный, то ему никто не давал. И по части женского пола даже я со своей придурковатой женой Матрёной был для него дока. Матрёна - эта та, которая, что я забыл аппаратус слуховой и вообще не орёл степной.
Но зато Демидов этот извращённый был дока по мальчикам, мужчинам и крупно-рогатому скоту! Потому что надо же как-то ему ублажать своё нежное тело? А душа у него тонкая, нежная! Вот он и влюблялся в мальчиков и скот.
Я ему прямо так говорю:
"Я, мол, не мальчик!"
А он такой нежно и тонко:
"Подними мыло, пути ловер! Любовничек!"
Хорошо, что в этот момент на мне были стальные портки, которые заставила меня нацепить Матрёна, чтобы я ей не изменял. Я на неё нацепил Пояс Верности, а она мне на конец - железные портки в форме конца, такое ужасное изобретение человечества. И Демидов был бессилен.
Он сам поднял мыло и принялся намыливать мне шею. Намылил и говорит:
"А теперь - под душ!" И шлёпнул меня под зад.
Я, было, пошёл в душ, но тот сам включился, и за знавеской стало видно, что там моется какая-то страшная девушка-призрак!
"Занято под душем!" - говорю я Демидову.
"Опять эта курва!" - сказал Демидов. - "Я её когда-нибудь УБЬЮ!"
Девушка испугалась и сгинула.
"Ну теперь мойся! Перед Сибирскими рудами!" - говорит.
Я говорю:
"А это так необходимо?"
"Необходимо! Ты же вшивый и припадочный, а руды терпят только припадочных, но не вшивых. Вспомни декабристов и их пиита Чушкина: "Во глубине Сибирских руд Орёл молодой, вскормлённый в неволе Орёл молодой!" Где там говорится, что Орёл тот вшивый?" - спросил справедливый Демидов.
"Ты, Демидов, хоть и девственник, но ничего не понимаешь в специфике помп! Чёртова кукла! Ничего не понимаешь в помпах и командуешь! Я сейчас гайку возьму и!.," - сказал я, но тут вместе со мной в душе снова появилась та призрак.