16 февраля 2017 года. Сказка, скажем, ну, про Хреноэкта. Да нет, конечно же, нет. Сказка про гвардейцев Кардинала и их придурочного начальника, Кардинала. Сидел он такой в дурацкой красной шапочке и проверял доносы гвардейцев один на другого.
Гвардеец д,Ратаньян пишет злобную маляву, что Отоз, видите ли, пьёт! А Отоз пишет, что кто сейчас не пьёт? Один Протон. Да и тот ширяется.
Подивился Дришелье такому и подумал: "Ширяется? Это как?"
"А так!" - пишет Отоз. - "Очень просто! Так как шприцев пока ещё не изобрели, то злобный и жирный по жизни Протон набирает гашиша в клизьму и вставляет себе в задницу: "Вечный Кайф!" А какой там Кайф, когда клизьма вылезает изо рта и говорит: "А булочка?" Потому что страшно любит плюшки, как все инопланетяне!"
"Ну это вы уж загнули!" - подумал Дришелье. - "Откуда в XVII веке инопланетяне? Временно необъяснимые явления природы есть, это факт! Но инопланетян пока нет, это проверено! Мною лично. Я в одних подштанниках залезал на Пизанскую Башню и махал в воздухе труселями, разгонял тучи! Ну и никто, никто не прилетел. Как будто им всё по барабану. Даже не пришёл тот дибильный инопланетянин, который сидит у меня на крыше. Мол, сам иди, мне и тут хорошо, и неплохо кормят. А надо сказать, что я его в ту ночь специально не кормил. Ну и он пришёл, трясётся весь, а завтра вновь далёкий рейс! Я зла не помню: я опять его возьму! Хотя, конечно, временами он бывает крут. Например, становится беременным и начинает щениться щенками, которые по 17 штук топятся в Сене (французская речка). Тогда я прихожу в восторг и даю этим щенкам подж.пники! И прихожу в восторг. Ладно, почитаем, что кляузничает на своих боевых товарищев гвардеец Арахис?"
И Дришелье открыл эту маляву. Там чёрным по белому было написано: "Д,Ратаньян не верит в Бога и грешит Ононом! Отоз тоже слабо верит и грешит мужеложством! Но самый грешник - Протон: он привёз в чемодане малолетнюю любовницу и предаётся с ней чревоугодию, написав, конечно, басню: "Не шкурки ради, а ради мясца охотник подстрелил песца! Сему мораль: одним -- песец, а вот зато другим --...!" Ну и после того, как ему надоело бороться с царской цензурой, которая немилосердно замазюкала последнее слово, он и предался чревоугодию! А малолетнюю подругу его зовут госпожа Пухнарь и весит она 1000 фунтов!"
"Ну это уже не может быть!" - подумал Дришелье. - "Моя собственная подруга Королева Анна весит всего 100 фунтов! Хотя, может, она дистрофичка? Я как-то в темноте не приглядывался. Кстати, фунт - это 30 граммов. Вам фунт изюма? То есть, 30. Или 300? А хрен его знает.
Ладно, пойду и набью гвардейцам их противные рожи, чтобы не кляузничали друг на друга, а делали одно Великое Дело: брали Честь миледи Здвинтер, так как она её готова отдать любому встречному.
Как отдаётся Честь у нас во Франции? Так же, как и везде: сначала надо приложить руку к фуражке, а потом задрать юбку и отдать Честь. Только дибил не справится. Кстати, Миледи дибил? Да откуда я знаю? Проклятые неразрешимые вопросы! Вот возьму щас и призову Миледи и проверю: дибил или нет!"
И он позвонил в колокольчик. Ввалилась Миледи Здвинтер в валенках и зипуне! Качаясь, как пьяная.
"Деревня - это такая скучища!" - сказала она.
Дришелье начал припоминать, что сам её послал в деревню шпионить. Но за кем? И почему она пьяная? Что она себе позволять?
"Миледи, вы п-пьяны!" - брызгая слюной, сказал Кардинал.
"А что, ты за это меня ар-рестуешь?" - пьяно расхохоталась Миледи.
Но Дришелье не видел ничего смешного:
"Немедленно идите и примите французского допотопного "похмелина"! Если его нет, то принесите мне из французской деревни курицу! Можно не ощипанную! Сам ощипаю и сварю суп! Но только, Бога Ради, не ставьте никому из селян фингалов и не говорите, что курица села ему на глаз! Не начинайте этого... мародёрства! Кстати, что это за слово такое: "мародёрство"? Что означает?"
"Да откуда мне знать? Я простая шлюха, ик! Пруд пруди, ик!" - сказала Миледи и, подбрасывая зад, удалилась.
"Ушла Миледи, а я так и не понял: дибилка она или нет! Вот так всегда со мной: начнёшь приглядываться к человеку, а он или пьяный или ширнутый! Правильно возмущается Отоз (или кто-то там), что кто-то там (или Арахис) ширяется. Потому что по ширнутому человеку не видно: дибил или нет. Видно только по нормальному. Если нормальный человек - дибил, то он дибил. Так же, как если молчун - враг, то это враг. А друг - то дебил! Чёрт, опять я запутался! Поможет распутаться мне хорошая бутылочка "бюжеле", да куриный суп. Где бродит эта сволочь Миледи? Скорее бы несла курицу!"
Тут дверь снова открылась, и вошла процессия из угрорусских крестьян и Миледи. Под глазом Миледи и крестьянина сияли свежие фингалы. Было ясно, что бедная курица (мечтавшая помереть на насесте от старости) ненароком села на глаза обоих. И наследила. Такая мелкая птичка, а так сильно нагадила!
Миледи сказала, покачиваясь:
"Ваш Благородь! Через полчаса я буду пьяна! А пока - вот!"
И она принялась стягивать валенок со своей прекрасной ножки. Под валенком была портянка. Все (и угроруссы) зажали носы, потому что вонь!
"Вот вам!" - продолжала Миледи, медленно и мстительно разматывая портянку. - "Я - ваша новая учительница! Мисс Миледи Здвинтер!" Хорошо, что она не писала это на доске, так как, вероятно, скрип стоял бы ужасный. Как гвоздём по стеклу.
Наконец, Миледи сняла валенки и портянки и встала в лужу с нефтью. Кардинал поморщился: на пальцах Миледи не было нормального педикюра, а был какой-то слезший.
"Да! Я такая!" - сказала Миледи и принялась пританцовывать в нефти.
Дело в том, что после того, как Кардинал неудачно учил своего Хомяка Хому летать и выбрасывал его из окна (а Хома так и не полетел, хотя старался изо всех сил и махал лапками), он, Кардинал, решил напоить Хому чем-то вкусненьким. Под рукой оказался просто кофе. На самом-то деле это была нефть. Новинка из Англии, аглицкая штуковина. И добрый Кардинал налил нефть на пол. Хома должен был подойти, попить и слизать всю нефть языком. Что он и делал щас, облизывая облезлые ногти Миледи.
Она хохотала:
"Ой, щекотно! Ой, не могу!"
Кардинал немного подумал и обратился к угроруссам:
"Угроруссы! Вас же, кажется, в прошлом году всех побили? Нет? Не всех? Курицу пощадили? И вас впридачу? А что, если я прикажу сварить суп из вас самих? Так что берите эти 5 крон и проваливайте!"
Но скандальные угроруссы (а именно, отец семейства) прежде чем уйти, нагло поставили фингал и самому Кардиналу! Миледи пьяно развела руками, мол, так-то вот всё, братан!
"Чёртова шпана!" - подумал Кардинал. - "Нет, я этого так не оставлю! Я щас подпишу Указ, чтобы этого наглеца угрорусса догнали мои отважные гвардейцы и прокололи, как резинового автопилота Отто, который играл сам себя, и которого потом через пимпочку на низу живота надувала Миледи! Ты надувала! Помнишь? И отдам я этот Указ не тебе, так как ты п-пьяна! А Хоме! Пусть скачет быстрее ветра и бури! А лучше: летит! Для этого я его снова вышвырну в окно!"
"Браво!" - зааплодировала Миледи. - "Швыряться старичками! Швыряться своими любимцами! На это способен только такой п.др как ты!"
"Молчи, несчастная!" - сказал Кардинал и вышвырнул питомца! Питомец благополучно приземлился на задницу и погрозил Кардиналу кулаком.
Ну а что же гвардейцы? Они ни о чём не подозревая, пьянствовали в кабаке "У Мадлены", хлопая по заднице саму Мадлену. Они не догадывались, что путь их лежит в Угророссию.
Д,Ратаньян поднял бокал:
"У меня есть тост, г-господа! Т-тост! Пусть все! И Мадлена! Пусть!"
И он брякнулся пьяной головой в груди Мадлены! Она вынула его голову и разбила об неё бокал! Вечеринка не вечеринка, если кто-то кому-то не съездит!
Отоз сказал:
"Вот смотрю я на тебя, Мадлена, и всё больше убеждаюсь, что ты изволишь иметь уже взрослую дочь! Или просто двоишься! Щас я этой дочери ка-ак засандалю!"
Арахис пожевал-пожевал губами и сказал:
"Нет, дорогой друг! Мадлена изволит иметь уже взрослых дочерей! Их два! Понятно?" У бедного друга троилось в глазах.
Один Протон сохранял спокойствие. Как про него писали в доносах, он грешил мужеложством. (Или не он?) Поэтому он сохранял спокойствие. Это жёлтые люди при опасности (или Годзилле) бегают и кричат: "Ай-я-яй!" А мы, мы - чёрные люди, всегда спокойны! Или мы - жирные люди! Так думал Протон.
Но тут прямо перед ним на столе возникла прекрасная жирная мясистая ж.па Хомяка Хомы! И Протон потерял своё спокойствие:
"Други!! Сейчас я не удержусь! Мадам! У вас такая задница! Или вы месье? Месье Хомяк! Пройдёмте в номера!"
"Не сейчас!" - мягко сказал Хомяк. - "У меня для вас Указ Кардинала!"
"Да пошёл этот Указ вместе с этим Кардиналом в ж.пу! Опять, верно, тащиться в Англию!" - сказал отважный, но подвыпивший д,Ратаньян.
"Да нет! Не в Англию! В Угророссию!" - сказал Хомяк.
"С этой Угророссией поцелуй меня в ж.пу!" - сказал Арахис. - "Я не поеду!"
"Да! Потому что вы - трус, и саван вам больше к лицу! То есть, ряса!" - сказал Хомяк.
"Ну да! Это правда, ик!" - сказал Арахис.
"А тем, кто смелее, я скажу конфеденциально, что в Угророссии полно прекрасных угрорусских красавиц! Прям одна на другой сидит и третьей погоняет! И они доступны! Совсем не дорого! Полторы!" - сказал Хомяк.
"Да, это совсем не дорого!" - сказал Отоз. - "Полторы доллара! Скажите, правда, где мне за полгода их собрать? Я никак не могу собрать их, полторы, за аренду моего замка Ла Февр! А тут какой-то гулящей девке их отдавать! Я тоже не еду!"
"И я!" - сказал Протон. - "Меня гулящими девками не купишь! Меня интересуют гулящие мужики!"
"Тогда я обращаюсь к вам, милейший друг!" - сказал Хомяк д,Ратаньяну. - "Отечество в опасности! Если щас прям не поехать и не набить морду угроруссам, то они возомнят, что им всё дозволено! Вы едете?"
"Дайте подумать! Идея не плохая, но почему она мне не нравится? Наверное, потому, что я никогда никому не давал по морде. Я никого и пальцем не трогал. Если, конечно, не считать тех случаев, когда я задевал их Честь. Но чем я мог её задеть? Не важно, чем, а важно, что задели? Да! 21-ым пальцем и задели! Это я к тому говорю, что я - пацифист и бить каких-то бедных угров я не хочу!"
"А если я сделаю так?" - спросил Хомяк и медленно и ритмично стал стягивать с себя чулки и трусики.
"Так? Ты думаешь, я западаю на хомяков? Хотя, хрен его знает, на кого я западаю. Если есть женщины - на женщин, если есть хомяки - на хомяков. Не даром это то, что всё движется," - сказал отважный, но подпитый д,Ратаньян. - "Ладно! Я еду!"
И он взвалился на чужого осла, притом так, что тут же свалился на землю. Дело было в том, что своего коня Уссынанта д,Ратаньян недавно проиграл в кости. И теперь у него был осёл, ещё чужой для него. Хомяк вздохнул и подумал: "Этот гасконец способен растопить любое сердце! Наверное, лет 40 не ездил на лыжах и на ослах! Надо показать ему карту, а не то приедет не в Дувр, а в свою Гасконь!"
И Хомяк показал грубо нарисованный План: какие-то скабрезные женские части и Дувр.
"Это - Дувр! А это: соблазны, которые будут тебя подстерегать на каждом шагу! Там же их полно! Но ты должен ехать в Дувр и только в Дувр! Даже если эти сиськи полезут тебе прямо в голову!" - сказал Хомяк.
Итак, отважный д,Ратаньян поскакал в Дувр! И первая же встречная юбка полезла ему в голову!
"Сейчас! Трахну её и поеду дальше!" - подумал гасконец и сам себя одёрнул. - "Нет! Останусь одиноким, но нет!"
Юбка тоже остановилась, и женщина спросила:
"Куда едет солдатик?"
"Не твоё дело!" - хотел ответить д,Ратаньян, но заметил, что эта дама держит на поводке собачку. - "Какой милый пёсик! Он тоже даёт?"
"Нахал!" - сказала дама и ушла.
"Тоже мне цаца какая!" - крикнул в догонку гасконец. - "Скажи спасибо, что ты не Миледи Здвинтер, а не то бы я не посмотрел, что ты Миледи Здвинтер, ик!"
"Зачем же я так напился?" - подумал д,Ратаньян. - "Кому-то я там в Угрии должен дать по морде, но вот кому? Дам-ка я по морде вон той красотке в кожаной юбке!"
Он подошёл к женщине, но рука не поднялась! Так как он женщин не бил, хотя они все мужиков били.
"Мадам! Парле ву франсе?" - спросил гасконец.
"Но, уи!" - ответила дама в юбке.
"Я тоже! (Тоже не говорю.)" - сказал гасконец и подумал: "А жаль, жаль. Мне нужна любая тренировка перед Угрией. Как я там дам по морде без тренировки?"
Тут он заметил полуголую женщину, которая резвешивала бельё на верёвке.
"А что, тренировка в сексе мне тоже не помешает," - подумал д,Ратаньян, но тут же в его мозгу возник сердитый Хомяк (или Хорёк, чёрт его знает), который сказал: "Только Дувр! Никаких баб!"
"Да подожди ты!" - подумал гасконец. - "Дувр, он что, убежит от меня? А эта цыпочка, похоже, убежит!"
Но цыпочка пошла к своему мужу и детям.
"Тьфу, чёрт!" - подумал д,Ратаньян. - "Придётся переть в Дувр! А это такая дыра! Это так далеко!"
И он пришпорил своего осла в предверии приключений. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-4494-4496,5
17 февраля 2017 года. Сказка про Кратово. Ну и про Уберменшера. Это такой урод. Его Женечка родила или сконструировала. Живёт под землёй. Не бывает.
Витя ему говорит:
"Я чай пью - ты садись пей! У меня бананы в ушах - ты себе вставь! У меня рыльце в пушку - вот тебе пушок, измажься!"
А Уберменшер плачется:
"Витя! Думаешь, легко быть Уберменшером? Меня же девушки не любят! Я всегда комплексовал. И в детском саду, и в школе, и в институте! Думаешь, легко быть тем, кого не бывает? Приходил на лекции и уходил. Ни с кем не дружил.
А когда речь заходила о половой близости, то в животе был холод! Да-да, холод, прям как у той транссексуальной тёлки при виде студента.
Но я боролся! Да-да! Боролся! Я читал методички "Как склеить тёлку?" и "Пособие для полных идиотов". Но ничего не вычитал, так как из книги на меня постоянно смотрела фига.
И тогда я понял, что только так, только так я могу привлечь внимание моей любимой девушки Женечки: совершить Подвиг! И я пошёл, пошёл и ограбил ларёк "Пиво-Воды"! Но Женечке было на это наплевать. Она училась курсом старше и училась она резать трупы парно-рогатого скота!
Ты скажешь, что это ужасно, но это ещё не ужасно. Ужасно, что она эти останки училась переваривать, вот, что ужасно. Ну, на всю выручку от ограбления я купил Женечке букет кал! Не смейся, так цветы называются: калы. Очень красивое название на самом деле, как и имя Параша, которое дали мне мои родители-идиоты, не могущие отличить мальчика от девочки. Да и как тут отличишь, когда мне и самому это до сих пор не понятно.
Женечка взяла эти калы и с размаху засунула трупу в задницу, которого препарировала.
"Не жестковато?" - спросила она меня.
"Не знаю, - сказал я, - я думал поставить в вазу!"
"Балда!" - сказала Женечка. - "Что может быть лучшей вазой, чем это?"
Тут я начал подозревать, что Женечка - полная дура, и эти подозрения у меня и поныне. Любовь стала охладевать. И когда Женечка с воплем: "Потрошу тебя, аж душа запела!" вскрыла трупу грудь, я плюнул и ушёл, оставив калы в его заднице. Больше Женечка как женщина меня не привлекала.
Я решил попытать счастья с продажной женщиной. Которая торговала своим телом ночью. И на ногтях которой сверкает яркий лак! Но подобная женщина не потерпела клиента-Уберменшера и бросилась в бега! Я погнался за ней, но куда там! Не догнал. Позже я узнал, что она со страха бросилась с первого моста Кратова, но там было мелко, и её откачали. Откачал её дядя Вася-Лодочник, потом это стало началом головокружительного романа, когда Лодочник трахает гулящую. Я было сунулся к ним ночью, так как я и был причиной этого романа (без меня бы ничего не было), но проститутка сказала:
"Уберменшер, отвали!" Это было сильно сказано. Почти так же сильно, как "Жирный, отвали!" Конечно, как жирный, я был неотразим, так как дюже жирный. Но как мужчина?
Я начал сомневаться в своей мужской силе и заказал по телевизору банку "Ловеласа", чтобы повысить потенцию и стать опасным для женщин. Выпив всю банку целиком, я понял, что погорячился. Во рту были сухость и жжение. Я решил, что я стал беременным, и захотел клубники.
Пошёл к врачу. Женечка к тому времени обосновалась в Кратово и мучила бедных жителей, как она привыкла в институте мучить кошек, собак и голубей. Собаки сами виноваты. Когда Женечка вылезала из ямы в лесу, переставляя свои голенастые конечности, охотничьи собаки пытались её изуродовать и кусали. Думали, что она инопланетянин. Все тоже так думали, а это просто Женечка была с бодуна. А потом приходила в норму. В норме она была способна сама искусать кого хочешь. С голубями и кошками было сложнее. Не знаю, чем они её достали, может, гадили с воздуха (особенно, кошки), но я верю, что Женечка ничего без повода не делает. Поэтому и люблю её. А если узнаю, что делает, то я с ней такое сделаю: от неё одни усы останутся. А если нет усов, то волосы под мышками! Наверное, усы-то есть, но она их выщипывает. А ещё проколола соски. Зачем? А Иблис её знает.
Мне говорили серьёзные люди (которые врать не станут, так как врать уже не серьёзно), что Женечка так старается и выщипывает и прокалывает для одного-единственного существа в Кратово: Макаки! Но мы-то в этот паранормальный парасерьёзный бред верить не станем!
Макака-Макакой, но у Женечки есть начальство: профессор Павлов, который суёт Макаке в рот жёлтые и красные бананы. Макака (так как непроходимая дура) жрёт только жёлтые и думает, что всех обманула. На самом деле надо есть красные. Я бы на её месте их бы только и жрал. Был у меня в услужении такой мальчуган-бутуз, такой пухленький, жирненький... Ну я его и сожрал! Да вру, вру я! Прикалываюсь. Никого я не сожрал. Я готовился к самому Великому Дню в моей жизни: Бракосочетанию с Женечкой!
Когда я ей сказал, она не поверила. Я сам-то с трудом поверил:
"Говорят: мы с тобой поженились! Круто!"
Бедняжку от такой новости стало пучить, и она чуть не блеванула. Замуж за Уберменшера? Нет-нет! Только не это!
В доказательство своей большой симпатии ко мне она со всего маху всадила мне в живот скальпель и заорала:
"Потрошу тебя! Разрезаю тело!"
Хорошо, что на шум прибежала Макака! Это было чистое существо без предрассудков. В чистоте своей ей было всё равно, с кем трахаться: с Женечкой, Павловым или мной. И над головой Макаки засиял нимб!
"Я - почти Святая в этом бизнесе!" - сказала она.
Но Женечка сорвала с её головы этот нимб и сказала:
"Макака! Марш на кухню! Убираться!"
Я понял, что Макака - это Золушка. А мне остаётся явиться только в виде Феи и отправить её на бал, на ночную дискотеку в клуб.
И вот ночь! Макака в рваном сарафане сидела на крыльце медпункта и бормотала:
"Жила-была очень грязная девчонка! Бомж! Но на бал она хотела!"
И тут такой подкатываюсь я! Она говорит:
"О! Уберменшер! Или у меня глюк? Или это наш общий глюк?"
Я говорю:
"Я не Уберменшер! Я - Фея! Щас я тебя легонько тюкну по темечку палочкой, но все подумают, что я хочу тебя убить! Подыграй мне! Хоть это уже и не похоже на игру актёров."
И я давай долбасить её по голове палочкой. Эту палочку я сорвал в глухих лугах, куда пригнал велосипед. Я воображал, что именно в этих лугах водятся дубы-колдуны. Вот от одного такого и отломал. Бедные Зайцы как заорут:
"Уберменшер! Какого чёрта ты отломал ветку от нашего биотуалета?!"
Я справедливо так спрашиваю:
"От какого ещё биотуалета?"
А они говорят:
"От латрины на 4 "очка"!"
Я говорю:
"Бедные Зайцы! Перестарались! Перекосили трын-траву! У латрины нет веток!"
"А у нашей есть!"
Короче, пришлось сделать на них "гы-ы!" и назвать их Навуходоносорами.
"Так бы сразу и сказал!" - сказали Зайцы.
Вот именно этой Чудо-Юдо-палочкой я и дубасил по Макаке, а она всё не превращается!
Тут мимо шёл ты, Витя. Ты это должен помнить и без меня. Ты был одет в леприконовский костюм: в туфли с загнутыми носками, колпак, полосатые гетры. Я легонько подтолкнул Макаку к тебе, мол, теперь ты давай, не подведи меня. И Макака не подвела. Она сказала тебе:
"Бабка! Мне нужны твои очки, твои туфли и твой мотоцикл!"
Ты, Витя, сказал мне:
"Уберменшер! Это, вообще, нормально?"
Я развёл руками:
"Наверное, нормально! Так что, не телись и снимай всё. Когда будешь голым, то наденешь её обноски, чтобы прикрыть наготу!" Так всё и случилось. Ты стал похож на Золушку, а Макака-Золушка стала колбаситься под рейв на ночной дискотеке! Голова у неё так и тряслась, когда она дёргалась и отплясывала.
А ты же пошёл в медпункт, чтобы под видом Макаки облобызать Женечку в уста сахарные. К сожалению, сейчас Женечка пила кровь из большой банки, так что уста у неё были все в крови.
"Я подожду!" - терпеливо сказал ты и углубился в медицинский журнал "31 и 1 зуб" про стоматологию. Ты думал: "Ещё вставных дофига! Зубов! Я имею в виду: у человека их 32, потом вставных дофига!"
Тут вышла Женечка, которая приняла тебя за графа де Варда. Или графиню де Вардессу. И она возжелала тебя! Алчила, страждала, жаждала и вожделела! Так как ты в платье Макаки был неотразим.
"Но я не де Вард!" - подумал ты, Витя. - "Хотя эта Женечка здорово смахивает на Миледи Здвинтер. Ну что ж, воспользуемся моментом? И овладеем ею? А она потом станет гоняться за мной со скальпелем? Нет, такой аллюр не для моей лошади!"
И ты попытался вылезти в окно. Но мощная наманикюренная рука Женечки втащила тебя обратно:
"Улизнуть хотела? Я люблю тебя как ты меня! Давай уедем в Чмоки-таун!"
И Женечка поцеловала тебя! От этого поцелуя ты чуть не свихнулся, потому что целовала Женечка (как и брала кровь на анализ) так, как будто хотела высосать всю кровь. Я уж не говорю о том, как Женечка трахалась! Наверное, зрелище не для слабонервных.
Тут как раз из клуба с Принцем под ручкой вернулась настоящая Макака. Принц был немного бухой и держал в руке какой-то валенок. Видимо, это и была Туфелька Золушки. Ты, Витя, вырвался из лап Женечки и принялся примерять валенок. Валенок оказался совершенно впору. Но бухой Принц не стал ничего признавать, что, дескать, ты и есть Золушка, а стал блевать за медпунктом. Макака съездила ему по морде половой тряпкой:
"Не умеешь пить - не пей!"
Я, я сказал (потому что я всё это время стоял и молчал около медпункта):
"Дорогие брачующиеся!"
"Имеешь в виду палача?" - спросила Женечка.
"Нет, почему? Я его совсем не знаю с этой стороны!" - сказал я.
"Узнаешь!" - сказала Женечка.
"Слушай, Витя!" - сказал я. - "А не пора ли тебе отрубить Женечке голову и утопить её в пруду? Похоже, ночка для этого, что надо: короткие деревца тянут свои веточки к бегущей по облакам Луне! А?"
"А что? Это идея! Давно пора освободить Кратово от этого монстра!" - сказал ты. - "Женечка, собирайся! Мы идём кормить рыбок!"
"Но, Витя! Я же любила тебя!" - сказала Женечка.
"Ну, любила, ну и что? Что мне теперь, с тобой скрещивать шпагу?" - спросил ты.
И вот берег пруда! Темно! Сидит Медведь-Рыбак в майке с надписью "МИША". Женечка всё не хочет идти кормить рыбок и упирается голыми пятками. Так интенсивно, что пятками врезала по затылку Медведя, пока Витя её держал.
Медведь проснулся, он тоже в своё время любил Женечку, он бы щас её и спас, но тут я, Уберменшер, подарил Медведю новую блесну "чёрта". И тот снова стал удить.
Женечка сказала:
"Медведь! Я же и тебя любила! Я всех любила!"
"А может, не стоит ей отрубать голову?" - спросил Витя. - "Ведь она дорога кратовцам как история их похождений. Я мыслю: забор! Пусть натягивает на забор колючую проволоку. В течении 72 часов. И исправится!"
"Да ты просто гений!" - сказала Женечка, чмокнула тебя и побежала за проволокой. Вот так ещё одна жизнь была спасена."
"К чему ты мне всё это рассказываешь?" - спросил Уберменшера Витя. - "Я и сам всё это знаю."
"Но не знаешь ты другого: что творили в медпункте Принц и Макака! Кстати, звать Принца Пучик, а Макаку - идиотка. Так как Пучик был ещё хуже, чем я, Уберменшер! Если я из совести закапывал своих новорождённых младенцев, чтобы не плодить своё поголовье, то Пучик (нет, не не закапывал своих) откапывал моих!
А мои были это тебе не дамские ручки! Они с.рали как лошадь, плевались соской, медсестру пощипали за вымя! Медсестру! То есть, Женечку! Когда она уже вернулась после первой ночи исправительных работ.
Ну, конечно, мы все ждали, когда же мои детки сквозь окно сдерутся, сперев чей-то костюм спортивный, но они и не подумали сбегать. Они налили в таз воды, опустили туда ноги и приказали, чтобы им на китель мы с Женечкой (можно сказать, их прародители!) прикололи все ордена и медали!
Медали были Женечке. Так как в Кратово не было настоящих медалей, то Женечку награждали собачьими, чьи Выставки проходили. В Кратово. Или поблизости. Так, у Женечки были медали за самое большое щенячье потомство, за ухоженные когти и за приятную шерсистость. Ну и разные Вымпелы за 1 и 2 места на Выставке.
Уберменшерёнок взял эти Вымпелы в зубы и издевательски загавкал. Женечка из последних сил сдерживалась, чтобы щас прям не накостылять мальцу за разнообразные унижения. Но я её держал как муж держит жену, когда какой-то псих начинает бейсбольной битой лупить по авоське жены, разбивая в прах яйца и другие вкусные и полезные продукты. Можно даже сказать не "в прах", а в смятку. Вот, что значит быть Уберменшером!" - закончил своё тупое повествование Уберменшер.
"Да! Дилемма!" - сказал Витя. - "Два брата: одна женщина! Кстати, Чупакабре было труднее тебя полноценно влиться в дружный сплочённый коллектив Кратова! Но он всё же влился! Я имею в виду Пучика! Он же - Чупакабра! Он же - Изольда Меньшова, воровка на доверии! Он же - Манька-Облигация!"
"Да понял я, понял! Разных уродов носит земля," - сказал Уберменшер. - "Но я-то хотел, чтобы меня любили!"
"О! Вона чего ты хотел! Вона чего! Братан, даже меня никто не любит, а тебя уж и подавно!" - сказал Витя и дружески огрел Уберменшера по плечу. Вот такая ностальгическая сказка про детство. К.
ПИСЬМО В НИКУДА-4496,5-4499
18 февраля 2017 года. Сказка про Чеки Джана. Как он кверх колёсиками летит на аэроплане и, понятно, надувает резинового автопилота Отто. Или его надувает прекрасная стюардесса Жабба.
Чеки ещё такой:
"Время для завтрака, а..."
А Жабба ему и говорит:
"Сожри свой пакетик для блевотины!" Потому что у Чеки был такой пакетик. А ещё был добрый с добрым прищуром взгляд и цветастые подтяжки с пальмами и обезьянками.
Полёт как раз проходил над Бермудским Треугольником. Чеки сидел на месте номер 13.
И возник пожар! Так Жабба нажала на кнопку "13", но вместо Чеки катапультировались все прочие кресла, а 13-ое осталось. Исходя из этого, Жабба поняла, что любит только Чеки. Но их роман был зарублен на корню, так как, наконец, сработала пружина, и Чеки тоже катапультировался.
Он шлёпнулся в мутные воды Треугольника, где моментально ему в зад вкусилась ядовитая Шар-Рыба!
"Рыба, лучше уйди! Хорошая ты рыба, только дура! Не понимаешь простых вещей," - сказал ей Чеки.
"Каких, например?" - спросила Рыба.
"Самых элементарных. Чувства уважения к иностранцам, дружбы между народами и рыбами, Женевской Конвенкции о ненападении Рыб на народы и прочей ерунды."
"Мы университетов не кончали!" - нагло сказала Рыба. - "Нам это всё по барабану!" И продолжила кусаться.
"Что ты кусаешься, как собака? Хотя продолжай, графиня Трубецкая!" - сказал Чеки. - "Я бы, конечно, положил бы в тумбочку 20 рублей, но нет, нет тут тумбочки, а у меня 20-ти рублей. Так что продолжай, может, что-то у нас с тобой и получится."
"Я кусаю совершенно бесплатно, чем и отличаюсь от шлюх с побережья," - сказала Рыба. - "Молись своему Богу Рыболовства!"
И Чеки взмолился:
"Дорогой Бог Рыболовства Треугольника! Пусть надои и уловы скота и рыбы тут будут просто-таки огромные! Пусть никогда не будет засухи (хотя, это, может, не совсем актуально на море), пусть приплывёт Волшебник на голубой ракете и подарит кино! На ракете голубенького цвета, на которой летал Хахарин - наш советский парень."
И вот прямо на голову Шар-Рыбе падает из космоса космонавт Джанибреков!
"Что ты за тупой Бог!" - сказал Чеки. - "Я просил кино и миллион эскимо! А не дурацкого Джанибрекова!"
Но Бог уже улетучился. Наверное, пошёл в очередной дежурный поход по хрустальному куполу неба с подзорной трубой, через которую он и видит, что творится на Земле.
"Ну что, идиот? Помог тебе твой дурацкий Бог?" - спросила Рыба.
"Помог!" - сказал Чеки. - "Вот, смотри: эскимо!"
Но вместо эскимо был "Чупа-Чупс", да и то какой-то уже один раз съеденный, "секонд-хэнд". Чеки засунул "Чупа-Чупс" за щёку и предался мечтаниям:
"Видишь эти облака, Рыба? Они напоминают мне мою девушку Мяо. Особенно вон то, состоящее из двух холмов. Что-то её всегда напоминает. Или вон то, чёрное и треугольное!"
"А по-моему, вы с Мяо просто чмо, а облака напоминают дракона!" - сказала Рыба.
"Дракона? Разве у дракона бывают такие большие титьки?" - спросил Чеки.
"Бывают! У нас в Треугольнике всё бывает," - сказала Рыба. - "Даже ты. Никогда бы не подумала, что буду трепаться с самим Азиатским Пельменем!"
"Да, я такой, детка!" - сказал Чеки. - "Только правильнее будет не Пельмень, а Дистрофан. Азиатский Дистрофан. Звучит для тех, кто не знает значения этого слова. Потому что по-китайски всё равно мало, кто сечёт. А вообще бы было: сечёте меня ниггеры? Я трахаю Мяо уже 15 лет, она западает на шоколад и не знает, что я её трахаю. Сечёте? Она думает, что любит китайского Маяковского, а завод по производству фейерверков сдадут досрочно."
Кстати, недавно якудзы похитили Мяо и спрятали на этом заводе.
Где к ней пришёл безголовый призрак самого Маяковского! Она такая сидит связанная:
"Маяковский! Помогите мне!"
А он только разводит руками, так как без головы ничего не слышит.
"Мужчина! Не прикидывайтесь полным импотентом!" - сказала ему Мяо.
А он видит (хотя чем он там может видеть? Глаз-то у него тоже нет. Одни "G-точки"), что жертва шевелит губами, но прочитать ничего не может, так как не только по губам не умеет читать, а вообще читать не умеет.
Мяо это достало. Она разозлилась и орёт:
"Пошёл вон!! Вон пошёл!!"
Ну а призрак не уходит, так как ему ещё не подали копеечку.
"А я после работы!" Хотя не понятно, чем он там ответил, рта-то у него нет. Может, как-то извратился и пукнул значительно. Значаще.
"Ходют тут всякие, сами не знают, чего ходят!" - заворчала Мяо в спину удаляющемуся призраку, который теперь был богатей, и все призраки-тёлки были его! "Я на Вершине Мира!" - злорадно думал он.
Ну и тёлки не заставили себя ждать. Мяо смотрела и дивилась, кого только не трахают! Какие-то с огромными ртами, глазами, чёрными грязными волосами, в белых балахонах.
Одна только была более-менее нормальная, в чулках и туфлях, да и та сиганула с перрона под приближающийся поезд, нарушая спокойствие и нормальность проезда в электропоездах.
Маяковский, конечно, сиганул вслед за ней, и ему чуть не отрезало голову, которой у него и так не было.
Но тут, понятно, пришли похитители Мяо в картонных масках с надписями "Либидович-1" и "Либидович- бесконечность". Это были якудзы.
Мяо показала им на Маяковского на перроне, а они такие:
"Это у нас под контролем! Сейчас мы принесём тебе миску с человеческими потрохами, ты будешь плакать, но жрать!"
"Большие девочки не плачут!" - сказала Мяо. - "Тащите скорее свою миску, я проголодалась. Мамочка голодна!"
И вот принесли миску. Мяо плюхнулась туда головой, а потом и говорит:
"ТАМ НИЧЕГО НЕТ!"
"Где это ТАМ?" - спросил Либидович-1.
"В миске!" - пояснила Мяо. - "Но мне надоели ваши детские игры! Я соскучилась по игре со смертью!"
"Вот придёт Чеки твой тебя спасать, вот это будет игра со смертью, потому что мы засунем к нему в штаны множество огненных шариков!" - говорят.
Мяо расхохоталась:
"Вы придурки? Так ничего и не поняли? Чеки не придёт, так как заботится только о своей шкуре!"
"Ну тогда, ну тогда... мы трахнем тебя!" - сказали Либидовичи.
"Не выйдет! На мне Пояс Верности, ключ от которого только у Чеки!" - сказала Мяо.
Якудзы плюнули и принялись играть в игрушечный танк, который везде ездил и взрывался. На дистанционном управлении. Вот едет танк, поедет, как врезается в чьи-то ноги! Чьи? Конечно, Супер-Раджа, который только и может спасти Мяо, так как спасает всех слабоумных и тормознутых дибилов.
Мяо пригляделась: нет, не Радж это, а какой-то ребёнок, который каким-то чудом стоит на краю своего манежа и не падает. И орёт благим матом!
"Чего ты орёшь?!" - зашикали на него якудзы. - "Кругом люди спят!"
А Маяковский сказал:
"Пусть орёт! Это мой близнец-паразит!"
"Вот смотрю я на тебя, призрак, и не могу понять: каким образом ты говоришь? Ведь рта-то у тебя нет!" - сказала Мяо.
"А я смотрю на тебя и не могу понять: каким образом ты ср.шь, ведь дырки у тебя тоже не видно!" - огрызнулся призрак. Из чего Мяо сделала вывод, что говорит он своей задницей.
"Ладно, призраки или нет, гоните выкуп - полтора юаня за брата! За голову! А не то над вашими жандармскими головами будут громыхать канцелярские бюрократические громы!" - сказал Либидович.
Но Маяковский бывает крут. Он пихнул Либидовича пузом и сказал:
"А ты кто такой?"
"Я - понятно, кто такой! Я - Либидович! А вот кто ты такой? У тебя же на лбу не написано! У тебя и лба-то нет как такового!"
"Хоть у меня лба и нет, но я прекрасно всё замечаю. А звать меня Маяковский!" - сказал призрак.
"Маяковский! Я люблю тебя! Врежь ему, врежь!" - сказала Мяо и принялась махать пушистыми разноцветными пумпонами как чирлидер.
"Нет, я не могу! Я против насилия," - сказал Маяковский. - "Насилие, как и водка - это плохо! От насилия (как и от водки) каждый год гибнет триллион человек и рождается 30 триллионов уродцев! Я не пю, я не пю!"
"Тьфу, чёрт!" - сказала Мяо. - "Всё приходится делать самой!" И она попыталась встать, но каблук подвернулся и сломался.
"Вот, каблук сломала!"
"Слушай, тебе очень нужны твои туфли?" - спросил призрак.
"А что?"
"Да ничего!" - и он попытался отгрызть несуществующими зубами второй каблук. Не вышло. Попробовал отрубить его мачете. Мачете не было. Итак, теперь Мяо хромает на одну прекрасную ногу.
"Я понял! Понял!" провозгласил Либидович-бесконечность. - "Раз Чеки всё равно не придёт, мы засунем множество огненных шариков в Пояс Верности Мяо!
"Это гениально!" - похлопала Мяо. - "Но почему эта идея мне не очень нравится?"
"А чего хлопаешь?"
"По привычке."
И вот все (в том числе Маяковский и его припадочные девушки) стали с интересом смотреть, как Мяо устанавливает новый рекорд по количеству колёс от скейта в штанах, то есть, огненных шариков. Получилось 103. Больше не лезло.
"А больше и не надо!" - спокойно сказала Мяо. - "Потому что слушала я вас унимательно и, наконец, поняла: ну и придурки вы все! Особенно Маяковский, которого я любила! Но любовь прошла и завяли помидоры."
"Не завяли!" - сказал призрак. - "Я тоже могу напихать себе шариков! Шарикам - ура!"