Уже пятнадцать лет Леонид Арсеньевич ходил на работу в костюме и галстуке. А что вы хотите, - солидный человек, трое детей, начальник отдела планирования и снабжения. О его тонком чувстве юмора и холерическом темпераменте знали только родные. В его отчетах никогда не встречалось ошибок и даже опечаток. Он всегда соблюдал технику безопасности и придерживался правой стороны эскалатора. И галстук всегда был завязан аккуратно и достигал точнехонько пряжки ремня. За то и ценили его: за безупречность, надежность... и, пожалуй, даже за некоторую предсказуемость.
Впрочем, по выходным Берсенев одевался демократично: вместо рубашки под пиджак надевал футболку.
Этот четверг начался у него с визита в мастерскую по ремонту техники. Телевизор забарахлил, по экрану побежала розовая полоса, а без телевизора существовать было неуютно. Леонид Арсеньевич привык завтракать и ужинать под аккомпанемент новостей или ситкомов. Особенно он любил "Папиных дочек" - кому-кому, а ему знакомы были все отцовские (да и семейные вообще) заботы. Но телевизор забарахлил. Допотопный видик исправно записывал в автоматическом режиме приключения веселого семейства, но посмотреть их - ох и ах! - можно было только после визита в мастерскую.
Безразличный мужик в растянутой футболке забрал агрегат, забрал дежурные вопросы и выдал квитанцию. Берсенев вышел на улицу и развернул бумагу: проверить правильность заполнения.
В графе "клиент" значилось: Леон Арсен.
Сперва он "не въехал", потом сообразил: сократили. Леон Арсен! В этом было что-то французское, изысканное: звон шпаг, плащи и розы, Жан Рено в роли сентиментального киллера, Арсен Люпен, - ловкий красавчик и вор-джентельмен... Леонид Арсеньевич отправился на работу в отличном настроении, время от времени доставая квитанцию из кармана и улыбаясь своим мыслям.
Вечером, придя домой, он застал обычную сцену: дочь младшая, несознательная, голопопая Таська, тянула маму за подол с криками "Муйтик! Кути муйтик!". Включать мультик было не на чем. Леонид Арсеньевич обычно в такой ситуации объяснял малышке, что мультика не будет, а если начать скандалить - так папа может и рассердиться (впрочем, этим обычно разговор и заканчивался). Но бумажка с надписью "Леон Арсен" лежала в заднем кармане брюк, и папа решил поступить неожиданно.
- О-о-о, мадемуазель, но-но-но! - воскликнул он, подхватывая Тасю и подбрасывая ее к потолку, - А ля гер ком а ля гер! Санта Мария де Кроманьон! Доннер ветер, донна ррррррррррррррррррррррррроза!
Дочь завопила еще громче и из доступных ей реакций выбрала самую крайнюю. Пострадал практически новый костюм и любимый галстук.
Злого на весь свет и на себя самого Леонида Арсеньевича жена усадила за компьютер - побродить по Интернету, раз уж нет телевизора, расслабиться, успокоиться. И обещала, что пиджак отстирает.
На следующий день на работу Берсенев впервые в жизни пришел в водолазке. Правда, брюки оставил костюмные.
Наутро вчерашнее происшествие казалось уже вполне комичным. Так что секретарша, умудрившаяся подготовить пакет документов, датированных прошедшим годом, услышала всего лишь: "Маш, ну сколько можно тебя просить проверять все вплоть до дат!".
В обеденный перерыв, доставая в столовой бумажник, Леонид Арсеньевич вместе с ним ненароком вытащил из брюк лежащую там со вчерашнего дня квитанцию. Он со смехом показал ее Наташе, бывшей однокурснице и нынешней коллеге, с которой они по обыкновению вместе обедали.
- Ой, а тебе идет быть Леон Арсеном! - рассмеялась Наташа. - Я как-то раньше не обращала внимания, что у тебя такая внешность... мушкетерская.
- А это как?
- Ну, это когда кудри, усы, горящий взор, все женщины без ума, а он такой решительный и обязательно брюнет.
Берсенев был как раз брюнетом. Усы тоже были в наличии. Он втянул живот, но потом решил, что за обеденным столом все равно не видно, и выдохнул. А потом расхохотался и рассказал Наташе про вчерашнее происшествие. Наташа заливалась смехом и просила повторить еще раз, в лицах.
Обед прошел весело и непринужденно.
Пятница в связи с кризисом была у Берсенева коротким днем, и по пути домой он успевал заехать за средним ребенком, Гошей. Сегодня им предстояло побывать в поликлинике, измерить там размер "пуговки" Манту и получить справку. Гоша с большим увлечением занимался эстрадными танцами, ездил на гастроли, и проверки на туберкулез и прочие страшные для детских коллективов болячки были у них делом обязательным и регулярным.
В поликлинике выяснилось ужасное: реакция больше нормы, справку не дадут, намеченный на среду отъезд "на гастроли" - на грани срыва. Эмоциональный Гоша разревелся немедленно.
- Что же нам делать? - растерянно спросил Леонид Арсеньевич педиатра.
- Езжайте к фтизиатру, он принимает в НИИ пульмонологии. Если фтизиатр разрешит, я вам выдам справку. Сегодня вы уже не успеете, у них через полчаса рабочий день заканчивается. Так что в понедельник сходите к ним, они принимают вечером. А во вторник ко мне на прием, если разрешат.
В среду Георгий должен отбывать в поездку, все успеется. Но Берсенев понимал, что как минимум до понедельника ребенок будет ходить с трясущимися губами, и мучиться от неопределенности, и, и... Тут в Берсеневе проснулся лев... то есть Леон.
- Пошли, быстро! - он потащил сына к машине, пристегнул его, вскочил за руль, помчался по улицам, вопреки собственными правилам по-бондовски проскакивая перекрестки на мигающий зеленый.
В НИИ пульмонологии было гулко и пусто. Молодая врач, болтающая с молодым человеком на крылечке, похоже, была единственным обитателем этих тихих коридоров. Она объяснила, как пройти в ее кабинет, и вскоре тоже пришла туда. Неспешно осмотрела Гошу, сказала, что двойной ореол у "пуговки", скорее всего - признак аллергии, взяла обещание через три месяца пересдать этот анализ и в 17.00 поставила в карточку разрешающую печать. Через двадцать минут Леон Арсен с сыном был уже вновь в поликлинике. Потрясенная врач без возражений выдала им справку. Поездка состоится! Гоша был счастлив, и, как обычно, от горя к радости перешел мгновенно.
Придя домой, он кинулся к матери делиться впечатлениями. Отца же в дверях притормозила дочь Нина, - явно минимум час потратившая на подбор гардероба и аксессуаров...
- Папочка, - сказала она, - пап, я надолго ухожу. У нас тусовка с компанией допоздна. Пап, молчи, не говори ничего, дай сказать! Мне уже шестнадцать, я уже взрослая, я не могу домой к десяти, это просто смешно. Пожалуйста-пожалуйста, я приду в полночь, ну сделай раз в жизни, как я хочу, мне очень важно!
Ха! Леон Арсен только что доставил секретному агенту бумаги, за которыми охотилась вся полиция Бангкока... Берсенев прервал дочь:
- Стой. Я сейчас. Не бойся, не за ремнем.
Он прошел в спальню, и тут же вернулся.
- Значит так, детка. Ты моя дочь, а значит - девушка умная, с головой дружащая, и ответственная. Поэтому я могу рассчитывать, что завтра утром, когда мы с матерью будем завтрак готовить, ты нам поможешь с этим делом. А до того момента свободна! И это... - он внезапно сбился с боевого настроя, но усилием воли усёк проснувшегося было Леонида до Леона, - Держи. Мало ли что... а о здоровье нужно думать.
И он сунул в руку дочери маленькую коробочку.
И удалился вглубь квартиры, пунцовея лицом.
Нина ошалело смотрела вслед отцу.
Домой она вернулась в 23.15 - видимо, полученный ею кусок вожделенной свободы был даже больше, чем требовалось. И завтрак, как и просил отец, готовить помогала. Потом упорхнула вновь куда-то. Гоша отправился на репетицию, Таську Берсенев увез к бабушке. По пути домой он купил красную розу и диск Шарля Азнавура.
Жена вешала шторы в спальне.
- Аня, оставь ты шторы! - из коридора крикнул Берсенев.
Он воткнул в проигрыватель диск и появился в дверях спальни, изящно и элегантно прислонившись к косяку. В зубах у него была роза. "Une vie d'amour que l'on s'était jurée!" - под страстное крещендо Азнавура Леон начал медленно расстегивать пуговицы на рубашке...
Жена сидела на кровати, и смотрела, раскрыв рот. Но ей явно нравилось происходящее.
Он скинул с себя рубашку, и, покачивая бедрами, медленно стал расстегивать брюки, отчаянно завидуя пластике профессиональных стриптизеров. Потянул молнию вниз, раскинул руки в стороны - брюки упали. "Et que le temps a désarticulée jour après jour" - Леон сделал шаг к женщине, ждущей его... и рухнул, стреноженный этими проклятыми штанами!
Жена взвизгнула: роза хлестнула ее по рукам и коленям, и колючки, колючки... она хохотала и рыдала одновременно. Страстно надрывался Азнавур.
- Да пошел он к черту, это клятый Леон Арсен! - вскричал разъяренный Леонид Арсеньевич, - Что за ересь мне в голову взбрендила!!!
...В понедельник он записался в танцевальный клуб "Сальса".