Башинская Александра Александровна : другие произведения.

Ведьма. (Завершено)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Акустический альбом", девятая композиция ("Ведьма и осел"),"Герои и злодеи", седьмая композиция ("Невеста палача").
    Ведьма ли? Не верю. Та самая девчонка, что милее всех моему сердцу, та, от которой я сбежал когда-то, так и не сказав, что люблю.
    Завершено.
  Я сидел с Марией на берегу и читал учебник. Для поступления на инквизитора нужно было сдать еще один экзамен. И я понимал, что не готов к нему. Нужно было выучить еще несколько глав учебника, или, как минимум, их хотя бы понять, чтобы иметь возможность пересказать своими словами. Но признаки ведовства, как белого, так и черного, давались мне с огромным трудом. Мысли то и дело пытались пуститься в свободное плавание.
   - Тарден, а я вчера на ярмарке побывала. Мы с девчонками ходили. Там видели самую настоящую гадалку.
   - Гадалки - суть ворожеи, мошенницы и лгуньи. - Мой голос был заунывен, потому что я сейчас по памяти цитировал отрывок из учебника, пародируя воскресную службу нашего пастора. На мой взгляд, свои проповеди он читал также монотонно и скучно. Получалось, наверное, не слишком похоже, но Мария рассмеялась. - Они берут деньги за предсказания тебе того, что ведомо только Господу Богу нашему.
   - Но она не взяла с меня денег.
  Я посмотрел на нее с интересом, впервые за последний час оторвав взгляд от учебника.
   - Только подумайте, единственное на моей памяти бескорыстное предсказание. Его нужно непременно записать на гербовой бумаге, вот хотя бы моего отца, самыми дорогими чернилами. И в рамочку убрать. На стену повесить. Куда только этот мир катится? Гадалки не хотят кормить свое многочисленное семейство, раздаривая направо и налево свои предсказания.
   - Она не направо и налево. А только мне. Не смейся. Просто я случайно ее толкнула, она посмотрела на меня и сказала, что у меня ведьмин глаз, и что я сделаю ослом любого. А дальше я не запомнила, то ли я в него влюблюсь, то ли - он в меня. Но это же предсказание, самое настоящее, его смысл должен раскрываться уже тогда, когда оно сбудется.
   - Она совсем не это имела в виду. Эээ, фигурально выражаясь, она хотела сказать, что любой мужчина потеряет ум от твоей красоты.
  Говоря так, я ничуть не лукавил.
   - Не выражайся при мне. Даже фи-гу-раль-но. Особенно фи-гу-раль-но.
  Мария рассмеялась. В этот момент она в моих глазах была похожа на ангела: ямочки на щечках, задорный блеск глаз, светлая кожа с россыпью веснушек и темно-каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам тугими крупными кудрями.
  Как много и вместе с тем мало прав дает статус друга детства. Я сколько угодно могу любоваться ею, пребывая в восхищении, но ни словом, ни жестом не могу выразить глубину охвативших меня чувств.
  Просто потому, что я - третий сын барона. Мой отец владеет совсем небольшим клочком земли, парой деревень и крохотным родовым замком, от которого остались только название, небольшой каменный дом, да развалившаяся крепостная стена. Мой старший брат готовится унаследовать эти земли. Второй сын моего отца по традиции избрал своей стезей военную карьеру. Ну, а мне уготовано служение Богу. Тут я хотя бы смог выбрать, в качестве кого именно. Магия всякого рода занимала меня с самого детства, поэтому я готовлюсь стать человеком, которому будет все известно о магах и колдунах, инквизитором.
  Мария дрогнула своими длинными ресницами, вырывая меня из плена мыслей, подскочила и, тяжело опираясь на здоровую правую ногу, побежала в сторону леса.
  Да, хромота, вызванная падением с вишневого дерева пять лет назад, была единственным изъяном Марии. Кости срослись неправильно, теперь она обречена хромать до конца своих дней.
   - Догоняй, чего сидишь? - и моя неловкая девочка, неуклюже размахивая руками для равновесия, припустила от меня.
  Наверное, я единственный, кто ей поддается в этой нехитрой игре. Девчонке уже тринадцатый год идет, ее подружек постепенно начинают сватать, а она до сих пор радуется, когда выигрывает у меня в догонялки.
  Ее растрепавшиеся волосы блестели на солнце огненным нимбом вокруг головы. Раскрасневшиеся щеки пылали жаром, а нежный шелк губ навевал мысли о поцелуях. И я не сдержался. В своих мыслях я целовал ее, как ангела, невинно и нежно. Всего один поцелуй, о котором я мечтал уже давно, и это ощущение, что я предал ее, заставили меня развернуться и уйти от пораженно замершей девушки. Каким ослом я себя в этот момент ощущал, наверное, знала только гадалка.
  На следующий день я уехал в поскрипывающей телеге к своему будущему, вероятно, даже светлому, в Храм. Марии не было в числе тех, кто вышел меня проводить. И я ее в этом не винил, а себя уже достаточно корил, чтобы услышать необъяснимое "почему" из ее уст.
  В памяти моей навсегда сохранился вкус первого поцелуя моей маленькой подружки.
  Следующий раз, когда я побывал в родных краях, был овеян не столь светлыми и чистыми чувствами. Я оказался в этих местах по долгу службы - поступила жалоба на черное колдовство.
  Выслали стандартную тройку - инквизитора для дознания, мага-следователя и карателя.
  Дело, по поводу которого нас вызвали, было странным. Даже если поделить натрое все, что приписывали пойманной ведьме, в остатке вышло бы немало.
  Я сидел в удобном кресле, установленном в камере дознания, и изучал список деяний ведьмы. Комната для дознания была тесной, темной. В ней пахло так, словно буквально полчаса назад тут кого-то пытали, и после этого не удосужились прибрать, только воскурив благовония. Запахи крови, испражнений и рвоты, пробивающиеся сквозь вонь дешевого табака с яблочным ароматом, не поднимали настроения.
  Радовало меня только то, что я остался неузнанным своими земляками. Очевидно, с тех пор, как кто-либо из них меня видел в последний раз, я сильно изменился.
  Но изменилась и она. Ведьмой, которой приписывались и град, и падеж скота, и засуха, и болезни, и даже превращение человека в животное, оказалась Мария. И та, которая по определению ест детей, а младенцев целиком запекает в пирогах, не могла быть той самой девочкой, с губ которой я сорвал первый поцелуй.
  Маленькая и грустная, уже неделю, с самого задержания, не мывшаяся, с запекшейся кровью на ссадинах, разноцветьем синяков на видимых частях тела, она смерила меня потухшим взглядом и молча встала перед моим креслом, понукаемая ударами в спину стражи.
  Мне было неловко. От того, что я сижу перед ней, от того, что я вижу ее в таком состоянии, от того, что вообще подобное могло приключиться с ней. Что же с тобой произошло, Мария?
  Охранники, стоявшие у двери, явно трусили из-за необходимости находиться с ней в одном помещении.
  А моя милая девочка, в моей памяти светлая и яркая, сейчас была похожа на потухший фонарь. Видимо, от неловкости перед ней, приговор я зачитывал так, словно не был знаком с ней.
   - Подсудимая, именуемая ведьмой Марией из Глотсбери, - от звука моего голоса она вздрогнула, подняв на меня свой взгляд и неверующе впившись им в меня. - Вы обвиняетесь в том, что наслали на Глотсбери засуху в этом году. Также вам вменяется в вину град, от которого погибли все посевы этой весной. Несколько человек подали жалобу на вас о насылаемых болезнях, на них и их близких. Помимо прочего вы обвиняетесь в падеже скота.
  По мере того, как я зачитывал обвинения, Мария все больше напоминала ту юную девушку, которую я знал когда-то. Ее лицо пылало от праведного негодования.
   - И, наконец, вы обвиняетесь в превращении человека в животное, а именно - в осла.
  Мария вздрогнула, сжала кулаки и... ее взгляд опять потух.
   - Признаете ли вы себя виновной?
   - Да, признаю. - Ее голос был тих, уныл и пуст, ни единой искры жизни не теплилось в нем.
   - Вы понимаете, что после вашего признания вы будете сожжены на костре, как ведьма?
   - Да. - К сожалению, изменить что-то в ее поведении я не в силах. На моей памяти, от костра удавалось спасти тех, кого винили и в менее необоснованных злодеяниях. Но те, кого спасли, сами хотели жить, и готовы были ради этого на все.
  Необходимо время, чтобы разобраться в происходящем. Я ясно видел, что у Марии не было никаких ведовских сил. Иначе ей было бы куда хуже в присутствии инквизитора и карателя.
   - Вынесение приговора откладывается для доследования.
  Мария заплакала. Ее руки были скованы тяжелыми браслетами, поэтому у нее не было возможности вытереть или прикрыть лицо ладонями. И она поступила так, как часто делала и в детстве - вытерла, вернее, размазала, свои слезы об одежду на плечах. Стражи увели ее, все так же тыча ей в спину дубинками.
   - Зачем ты это сделал? - Из тени за моим креслом выдвинулся вперед каратель. - Одной ведьмой больше, одной меньше.
   - Она не ведьма. - За другим плечом соткался из тени силуэт мага.
   - И все же?
   - Не говори так. Я знаю ее и верю, что она просто не могла сделать ничего из того, что ей приписывают. И да, она не ведьма. Никогда ею не была и стать не сможет. Обычная девушка из моей прежней жизни.
   - Эк завелся. Уже одно это говорит в пользу того, что она не обычная. - Маг сделал в воздухе неопределенный жест рукой, судя по всему, призванный показать необычность Марии.
   - Нам нужна хотя бы одна показательная казнь. - Каратель, как всегда, был отрешен.
   - А как насчет кары за лжесвидетельство? - Мне на ум начали приходить аргументы и контраргументы. - Весна в этом году выдалась затяжной, а лето засушливым одинаково для всех деревень нескольких местных баронств. Люди берут воду из реки, а выше по течению был мор скота, что-то там с алхимией связано. Одна из коров как раз была выловлена из реки ниже по течению от деревни, там, куда ее вздувшееся от отравы тело отнесли воды.
   - Хорошо. А превращение человека в осла? Как ты ее оправдаешь по этому пункту?
   - Это, должно быть, какое-то недоразумение. Гейб подтвердил, что она не является ведьмой. И, как вы оба видели, это было единственным обвинением, которое она не хотела отрицать.
  - Так и быть, расследуй это дело. Мы даем тебе неделю. Не больше. А потом либо показательная казнь ведьмы, либо прилюдная порка лжесвидетелей. - Каратель кивнул мне. - А мы пока продолжим принимать посетителей. Думаю, справимся и без тебя, не может же у них быть больше одной ведьмы. Удачи с расследованием.
   - И вам.
  Когда я смог выехать в родную деревню, солнце клонилось к закату. Его кровавые отблески ложились под копыта моего верного Сайка.
  К моменту, когда я доехал до замка, стемнело окончательно. После моего стука в ворота и громкого ответного лая собак, меня вышел встречать слуга, он же увел коня, стоило только сверкнуть знаком Храма, а я легко взбежал по истершейся от тысяч шагов лестнице. Невольно радуясь дикой силе, наполнявшей тело после скачки, я так же легко распахнул тяжелую створку двери. Скрип, должно быть, оповестил весь замок о моем прибытии.
   - Доброй ночи, путник. Какое дело привело тебя в наши края так поздно?
   - Михаль, неужели ты меня не узнал?
   - Тарден, ты? - Мой старший брат обзавелся первой сединой, посеребрившей его виски. Но кроме этого изменился не сильно, в отличие от меня.
   - Да, брат.
   - Я слышал, что ты отрекся от своего имени?
   - Это обычная практика для инквизиторов.
   - Жаль, ты не приехал раньше, отец умер этим летом. Долго болел. А еще и эта жара.
   - Слышал, в жаре обвинили Марию.
  Брат помрачнел и перевел разговор.
   - Проходи, сейчас стол накроют. Наверняка, уже несколько лет не ел нормальной домашней еды.
  Ужин мне накрыли в кабинете отца, из чего я сделал вывод, что разговор будет серьезным.
  В окружении знакомых с детства вещей - тяжелого дубового стола, ясеневых шкафов, большого глобуса и десятка бронзовых статуэток на каминной полке - я немного расслабился, позволяя себе чуть больше человечности. Чем обычно.
   - У нас по большей части все хорошо. Два года назад я женился на Катрин, дочери барона Сонже. От брата периодически приходят вести - он быстро идет вверх по карьерной лестнице, уже дослужился до чина лейтенанта. Только о тебе почти не было вестей. И я рад, что ты приехал. Хотя и не рад поводу. - Брат долго не решался завести разговор на интересующую меня тему, но вот тот момент, когда он позволил себе оговорку. И я не преминул возможностью ею воспользоваться.
   - Ты в курсе, что произошло? Хотя, почему я спрашиваю, ты - барон, должен знать, что происходит на твоих землях.
   - Тарден. Послушай меня. Я не смог защитить Марию. И не буду этого делать. Люди решили учинить самосуд, единственное, чем я вообще мог ей помочь - заставить старосту отправить девушку в город, чтобы ее судили по всем правилам. История темная. Про засуху знаешь? - я кивнул. - Так вот, недовольство копилось, озимые побило градом, все, что посадили весной, посохло летом. А тут еще мор скота начался. Да, я слышал про пойманного алхимика, который сливал в реку какую-то отраву. Но людям это объяснить сложно. И, когда после этой клятой ярмарки пропал парень, к свадьбе с которым уже вовсю готовилась Мария, люди нашли, кого обвинить.
   - Так он пропал или превратился?
   - На мой взгляд - пропал. Только она единственная и не замечала, что за ее спиной он по сеновалам других девок валяет. Счастлива была. Думала, любит. А тут - ярмарка. И как-то так совпало, что ярмарка уехала, парень этот пропал, а на поле, где ярмарку проводили, остался бесхозный осел. Она сама заявила, что ей когда-то предсказали это. Вот люди и налетели. Еле отбил ее у толпы. И сама она с той ярмарки, словно и неживая уже.
   - Парня как звали? Вещи его какие-то остались?
   - Радиком. Вещей тех нет. Потому и говорю, что сам сбежал от любви. Что делать будешь?
   - Парня попытаюсь отыскать. Остальные жалобы проще, их от нее отвести можно.
   - Ну, удачи. Завтра съезди к старосте Глотсбери. Он может сказать больше про этого Радика.
   - Спасибо, брат.
  Ночью я почти не спал - выучка позволяла мне обходиться всего десятью часами сна в неделю. Времени у меня практически нет, сделать за отведенное мне время предстояло много.
  Рано утром я оседлал коня и отправился в деревню. Староста, вернее, сын того старосты, которого я помнил, сокрушался, что почти ничем не может мне помочь. Надиктовал список девок, с которыми был близок этот Радик. На обход деревни я потратил полдня, отчего ужасно злился, что потерял время практически понапрасну. Из всех вещей парня в деревне нашлась лишь одна рубашка, видимо, когда он спешно покидал ярмарку, она была свежевыстиранной.
  Удача не то, чтобы улыбнулась мне, но определенно, подмигнула.
  Долго общаясь с магами, по сути, обладая минимальным запасом магических сил, необходимых для бытовых заклинаний, я не мог не поддаться искушению, и не выучить хотя бы парочку, что существенно облегчали быт и работу. Одним из таких заклинаний, разрешенных к использованию инквизитором, было заклинание поиска.
  Оно, использованное в двух разных точках деревни, выпило почти всю силу, но показало, что искомый человек находится далеко.
  В другие деревни не было смысла заезжать - они были южнее того места, на которое показал поиск. Ближайшим населенным пунктом в ту сторону был городок в другом баронстве.
  Весь оставшийся день я провел в седле, но в город успел затемно. К тому моменту как раз восстановились силы. Запустив поиск прямо у ворот, я понял, что моя цель уже ближе - нить поиска была четче.
  Второй поиск я запустил у северных ворот города, пересечение нитей, наложенное на примерную карту города, сторгованную у оборванного мальчишки за медяшку, четко указало, что этот недоосел находится в городе.
  Мне нужно было отдохнуть, чтобы направляться на дальнейшие поиски со свежими силами. И я остановился в не самой дорогой таверне - "Кабаньем рыле". Кормили тут неплохо, клопов в постели не было, а на просьбу позднего посетителя вместо эля подать колодезной воды посмотрели сквозь пальцы.
  Утро было туманным. Весь мир словно хрупкая стеклянная игрушка, был укутан в вату. Очень скоро я понял, что заблудился. Я забрел в какие-то трущобы, где ко мне почти сразу же пристал "хвост" из двух разбойного вида мужиков. В сопровождении этакой свиты я бродил по улицам незнакомого мне города бы еще долго. Если бы не решился уточнить дорогу у своих сопровождающих. Едва увидев знак Храма, они чуть не сбежали от меня. Одного я весьма удачно выловил, вовремя схватив за руку.
   - Ва-ваше благородие, - ему явно было непривычно общаться со священником. - От-отпустите меня, пожалуйста. Я честно, вот ни за что в жизни больше никого не побеспокою.
   - Милый человек. - Я сам поморщился от такого обращения. Лопоухий, щербатый, тощий грязный и не очень трезвый мужик на "милого" не тянул ни разу. Ну, так и я уже не "благородие". - Мне нужна помощь в поиске одного человека. За это я даже заплачу. Серебрушку за информацию о некоем Радике, который прибыл в город примерно недели две назад.
   - Так, стало быть, это, вы у стражи спросите.
   - Через ворота каждый день проходит слишком много народу, чтобы они запомнили его.
   - Все равно спросите. У нас, это, градоправитель, обязал их всех записывать, кто в город заходит, вас, наверняка, тоже записали.
   - Спасибо тебе, милый человек. Вот тебе твоя монетка.
  Я отпустил разбойника и отправился к страже.
  Мне долго не хотели выдавать учетные тетради. Пришлось не только сверкать знаком, но и надавить ментально.
  Радик в бумагах значился. Целью посещения указал приезд к родне, даже был вписан адрес.
  Прибыв на место, я постучался в ворота. Время уже было послеобеденное. Сначала мне не хотели открывать, потом, узнав о цели моего визита, уверили, что таких тут нет.
  Все бы ничего, но ложь нас учат определять сразу. И женщина, говорившая мне, что Радика она не прячет - "вот хоть под юбкой смотрите" - врала. Тут же за уже захлопнутой створкой ворот раздались звуки какой-то суеты.
  Легкое касание тленом - и дверные петли истаяли, створ перекосился, а моему взору открылось прелюбопытное зрелище той самой женщины, которая тихо приговаривая "опять во что-то ввязался, остолоп", лупила полотенцем вяло сопротивляющегося парня.
  Парень действительно был смазливый, кареглазый, смуглый, черноволосый, с прямым носом, узким лицом и полными губами. Наверняка, девки на нем висли гроздьями.
  - Это вы, уважаемая, так священнослужителю правду говорите? - Женщина так и застыла с поднятым полотенцем. - Собирайся. Завтра едешь со мной. Будь в семь утра у "Кабаньего рыла". Бежать не советую. Иначе схожу в Храм и хорошенько помолюсь за твой упокой.
  Женщина тоненько взвыла, побежала к дому, а парень смерил меня взглядом и отправился куда-то на задний двор.
  Ночью я терзался вопросом, сбежит парень, или нет, поэтому опять почти не спал.
  Нет, парень не сбежал, но и пришел без лошади. Пришлось хозяину таверны доплачивать за старого кабыздоха скверных лошадиных статей. К сожалению, лошадь была единственной в его конюшне, поэтому Радик поехал на этой кляче.
  Дорога заняла больше времени, чем я рассчитывал. И когда мы въезжали в город, на площади уже вовсю полыхал костер, в котором корчилась девичья фигурка.
  Хуже мне никогда еще не было. Не успели. Опоздали всего на день. Девушка уже была мертва, а огонь корежил ее тело в адском танце, выкручивая ей спину, ноги, руки. Над площадью разносился запах паленых волос и горелого мяса.
  На миг мое сердце остановилось. Не уберег.
  Буквально упав с коня, я безумно взвыл, чем напугал и Радика, и нескольких зевак, любующихся страшным зрелищем казни невиновной девушки.
  Я прошел сквозь толпу, и люди расходились передо мной, словно их расталкивала какая-нибудь сила. Опустился на колени у помоста и начал молиться. Наверное, еще никогда в жизни я еще не молился Богу так.
   - Тарден. - Голос мага донесся до меня словно сквозь вату. - Тарден. Это не она, слышишь. Это другая женщина. Мы не стали проводить суд без тебя.
   - Там тот парень, она должна его опознать. - Слезы высыхали стремительно, пусть я и показал свою слабость своим магу и карателю, мы слишком давно вместе, чтобы не простить друг другу такие минуты. - Спасибо тебе, Господи.
  Радика ссадили с лошади и повели к тюрьме. Суд был коротким. И оправдательным. Сначала Радик рассказал, как ему надоело сидеть в деревне, на коротком поводке у Марии. Сказал, что она начала его подозревать в изменах. Рассказал, как решил над ней подшутить, выкупил осла на ярмарке.
  Потом была очередь Марии отвечать на вопросы. В этот раз, выслушав в темном углу все, что сказал ее "жених", она отрицала причастность к любому колдовству.
  И через еще неделю я увозил ее из города, укрыв своим теплым плащом с головой, потому что видеть людей она больше не хотела.
Девушка ушла в монастырь, приняла обет молчания, и больше я ее никогда не видел. О моей роли в ее судьбе и моей минуте слабости она так и не узнала - мои товарищи послушно молчали, хотя маг этого и не одобрял.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"