Алексей Николаевич был человеком солидным и весьма уважаемым на деревне, жил в огромном трехэтажном доме с многочисленными постройками вокруг него. Поговаривали, что в прошлом он был весьма известным в определенных кругах московским бизнесменом, но потом решил удалиться от дел, поскольку времена изменились и не было уже того размаха, к которому он привык. Огромный, с бородой и усами, по утрам выходил он на крыльцо и оглядывал свои владения.
Были у него и домик для гостей и бассейн с биллиардом и чего только не было. Но помимо всех этих материальных благ были у него блага и нематериальные - друг молодости Эдуард Петрович. И иногда друзья встречались. Раньше они, разумеется, встречались гораздо чаще, но годы шли, дела и заботы тянули каждого в свою сторону. Но иногда Эдуард Петрович вырывался из душной Москвы или откуда-то еще и приезжал к Алексею Николаевичу. Навестить.
- Ооооо! Здравствуй, дорогой, - Алексей Николаевич развел руки в стороны и сграбастал Эдуарда Петровича в охапку. - Нечасто ты к нам теперь. А жаль. Ну да ничего, пойдем в беседку.
Эдуарду Петровичу было что-то около семидесяти лет, но он относился к той породе людей, которых время по достижении пятидесяти лет, оставляет в покое, видимо, устав редактировать их внешность. Был он в меру худощав и строен, а на голове носил чудную седую шевелюру, предмет зависти лысых знакомых. Эдуард Петрович был эдаким перекати-полем, ему было в общем-то все равно где находиться и что делать, главное, чтобы это было приятно. Так он и добрался до своих лет, по возможности, меньше ограничивая свои желания. Был он учтив, элегантен и в меру весел, но славился тем количеством алкоголя, которое к своим годам успел употребить. Хорошие манеры, умение произносить отличные тосты и некая степенность выдавали в нем государственного мужа старой волны.
Друзья прошествовали в замечательную беседку, скрытую под сенью ивы и увитую диким виноградом. На улице стояла дикая жара. Надо отметить, что жара мало того, что была жуткой, так еще и безветренной. Они немедленно вспотели и решили компенсировать потерю влаги распитием чего-нибудь освежающего и алкогольного. Пива! Пиво было немедленно доставлено на широкий стол в беседке и после первого глотка потек неторопливый разговор:
- Ну как твоя почка, Эдик? - начал разговор Алексей Николаевич, внимательно посмотрев на друга.
Эдуард Петрович слегка поперхнулся пивом покосился на друга и отвечал:
- Да что с ней сделается, с почкой-то? А вот глаз почти не видит.
- Так ты же на операцию на глаз ложился? И что?
- У-у-у, нерв умер, - веско сказал Эдуард Петрович и печально посмотрел на Алексея.
Тот отставил кружку в сторону и удивленно спросил:
- Как умер?
- Взял и умер. Не спасли, - Эдуард Петрович сделал очередной глоток.
Его собеседник коротко мотнул головой в знак согласия и сказал:
- Да-а-а... Врачи вообще ничего не могут нормально делать. А ты знаешь, что в Штатах, например, триста тысяч необоснованных операций в год? Да-а-а, тут говорили, представляешь, триста тысяч людей режут неправильно. Не по делу. Во как. А ты тут со своим глазом. Радуйся что вообще глаз оставили! А то ходил бы как Кутузов.
Эдуард Петрович только махнул рукой. Он уже давно привык к тому, что Алексей Николаевич, несмотря на то, что живет в глуши, в деревне, всегда находится в курсе всех событий, происходящих в мире. Это было тем более удивительно, что из источников информации, которыми пользовался Алексей Николаевич, были только два телевизионных канала и изредка появляющиеся журналы. Триста тысяч, значит, триста тысяч.
Друзья отхлебнули пива.
- Тут ко мне Шибанько приезжал, - стал рассказывать Алексей Николаевич.
- Да ну! И что?
- Да ну его, просил же не сорить, так этот стервец разбросал везде шелуху от семечек и бычки. Тьфу ты. Я потом бассейн вычищал три дня. После него.
- Я его вообще не люблю, - отозвался Эдуард Петрович. - Меня трясет, когда я его вижу.
- Ну, братан, не тебя одного, - рассмеялся Алексей Николаевич. - Чечельницкий, тот вообще трясется когда слышит его фамилию. Всем насолить успел, подлец. Ну так вот, что он рассказывал...
К концу рассказа, впрочем, стало совершенно ясно, что блок пива подходит к неизбежному концу, поговорить есть о чем.
- Тут у меня есть немножко... Надь! - Алексей Николаевич перегнулся через стул. - У нас там еще есть? Принесешь?
- Да есть по-моему, - ответила его супруга Надежда Алексеевна и тут же добавила. - Сам сходишь.
- Женщины, - глубокомысленно и очень емко заявил Эдуард Петрович.
- Да что ты... - ответил Алексей Николаевич, махнул рукой и отправился за заветной банкой.
Солнечное летнее утро не спеша карабкалось к палящему полдню и на губах Эдуарда Петровича играла легкая улыбка. В самом деле, что может быть лучше, чем сидеть в летней беседке, вдали от шума города, в жаркий солнечный июльский полдень? К старому другу он приезжал не так чтобы часто, в последнее время здоровьечко стало не то и прыти пить водку поубавилось. Стал Эдуард Петрович осторожнее, осмотрительнее. Но все же - не забывал.
Улыбка его стала постепенно угасать - друг задерживался, а солнце продолжало палить.
Вдруг на столе появилась банка вина, а с ней и Алексей Николаевич.
- А? - с улыбкой вопрошал он.
- Да-а-а, - так же с улыбкой отвечал Эдуард Петрович.
- Ну подставляй тогда.
Вино запенилось в стаканах и, сделав по первому глотку освежающего красного вина, они хором воскликнули:
- Хорошо-о-о-о...
С улицы послышался шум работающего мотора, Алексей Николаевич выглянул из беседки:
- Сосед что ль приехал? Ну да, сосед приехал! Слышь, Эдик?
- Кхм. Какой сосед?
- Да сосед мой напротив приехал!
- А-а-а... а что он... э-э-э, - Эдуард Петрович развел руками, пытаясь закончить мысль, но потом сдался и взял стакан с вином в руки.
- Интересно, что это он так рано? Вроде бы не выходные еще, - продолжал любопытствовать Алексей.
Эдуард Петрович прокашлялся:
- Кто?
- Сосед, говорю, мой! А-а-а, ты все равно ничего не слышишь. Все-таки надо тебе еще и уши проверить. Что-то там не так. Наливай.
Снова забурлило красное домашнее вино в стаканах, снова были осушены кубки. Солнце перевалило уже полуденную точку, банка на глазах пустела. Друзья решили окунуться в бассейне. После того как они туда зашли, некоторое время были слышны громкие крики "Ах, хорошо!", "Освежает!". Пять минут спустя они снова пришли в беседку.
- Знаешь что? У нас тут сосед Петров дом продает! А мы же еще и не смотрели! А он его уже почти продал... Пойдем смотреть?
Эдуард Петрович поднял глаза и взгляд его стал потихонечку проясняться:
- Какой дом?
- Во! Ты не знаешь какой дом! Хороший дом, слушай я тебе всегда говорил купи здесь дом. Отдохнешь на старости лет, наберешься здоровья.
- Ну, этот дом надо смотреть. Вот. А кто, говоришь, продает?
- Ну Петров, биатлонист который!
- Эх, что ж он. А как же (широкий жест руками) спорт?
- А это он давно забросил. Дом построил, а теперь вот продает.
После необходимых приготовлений, выразившихся в допитии остатков красного вина, было принято решение - ехать и смотреть тот дом, который собирался продавать Петров. Друзья стали собираться, хаотически бродить по дому Алексея Николаевича, разыскивая свою одежду, но в конце-концов они собрались, погрузились в автомобиль, на котором прибыл Эдик, и отправились по выженной и пыльной дороге в другой конец села.
Алексей Николаевич громко постучал по двери домика, в котором жил биатлонист Петров.
- Открывай, Ляксей, гости пришли.
Изнутри послышалось "щас", дверь открылась и на пороге возникло слегка опухшее лицо биатлониста Петрова. Был он среднего роста, неказист, сер и хитер на вид.
- О-о-о-о!! Какие люди. Надо же. Алексей Николаевич. Эдуард Петрович. Проходите-проходите.
- А есть? Чтобы проходить-то, есть что-нибудь? - поинтересовался Эдуард Петрович.
- Есть. Проходите и присаживайтесь. Щас закусочку постругаем, а вы пока разливайте.
- Ты это, - Алексей Николаевич слегка развел руками. - Помидорчиков там огурчиков, но только ничего такого серьезного не надо. Мы щас дом твой пойдем смотреть.
- А что его там смотреть-то? - Ляксей ловко выудил из пакета два помидора и два огурца. - Дом как дом, почти продан.
Эдуард Петрович уже пристроился за кухонным столом и, держа в руках запотевшую бутылку водки, сказал:
- Вот это дело мы и обмоем.
- Нет! - вдруг вмешался Алексей Николаевич. - Мы обмоем не это, а обмоем мы сначала наш поход туда.
- Ну что ж...
Звякнули рюмки. Водка была холодной, но такая уж у нее особенность, что она не сок или не газировка, к примеру.
- Орррххх, - зарычал Эдуард Петрович
- Эррррххх, - еще громче вторил Алексей Николаевич
- Ух, - коротко и по-спортивному выдал биатлонист Петров.
Трое задвигали ушами и захрустели помидорчиками и огурчиками, предусмотрительно насаженными на вилки.
- Ты же за сколько продаешь дом?
- За сто шестьдесят.
- Ну... выпьем.
Снова звякнули рюмки.
- Оррррррхххх! - вскричал Эдуард Петрович
- Эрррррррррххххх! - вторил Алексей Николаевич
- Ух, - коротко и по спортивному завершил выступление биатлонист Петров.
Они снова насадили на вилки помидорчики и разлили водку.
- А ты вот как продал дом? - спросил Алексей Николаевич
- Да пришел покупатель и сказал - все беру. Деньги даже стали совать в задаток, но я не взял. - биатлонист покачал головой, как бы подтверждая мысль о том, что он не взял деньги в задаток. - Мне все сразу нужно. По частям мне не надо.
- А что ж... Как же ты его продать собираешься? - Эдуард Петрович включился в беседу не на той ноте.
- Да говорю есть уже покупатели. Дом уже почти продан, - насупился биатлонист Петров.
- Ну, выпьем тогда, - подвел итоги Алексей Николаевич.
- За что пьем? - неожиданно поинтересовался Эдуард Петрович.
- За нас, - коротко и емко ответил Алексей Николаевич
Звякнули рюмки.
- Оррррррхххх!
- Эрррррррррххххх!
- Уф.
В этот же момент участники этого замечательного банкета обнаружили, что бутылка водки, стоявшая на столе почти опустела.
- Ну, - начал Алексей Николаевич. - Пора и честь знать. Я имею в виду, дом смотреть. Пойдем?
Эдуард и Ляксей утвердительно замычали в ответ и они стали собираться.
- Ты это... - Алексей Николаевич уже на выходе обернулся к Петрову. - Захвати-ка с собой. Там обмоем.
- Да Леха, да жарко же.
- За-хва-ти, - медленно и по слогам повторил Алексей Николаевич.
Делегация отправилась на осмотр дома, биатлонист - с водкой и пакетиком, в котором просматривались все те же огурчики и помидорчики, Алексей Николаевич и Эдуард Петрович налегке, весело перешучиваясь по пути.
Дом, надо сказать, производил ощущение большого, но жутко бестолкового. Кирпичный и трехэтажный, был он весь напичкан маленькими комнатушками и переходами между ними, поэтому создавалось ощущение, что это и не дом вовсе, а, скорее, крольчатник для людей.
- Эдик, - начал Алексей Николаевич, - ты посмотри на этот дом. Здесь же жить и жить. А ты там в своей московской квартирке ютишься.
- Да, - просипел Эдуард Петрович. - Так он большой для меня. Мне что, мне многого не надо, кому нужен старый одинокий Эдик?
- А ты гостей сюда будешь звать. Меня, например, - Алексей Николаевич внимательно посмотрел на биатлониста Петрова и тот стал немедленно раскладывать принесенные в пакетиках овощи на невесть откуда взявшиеся в пустом доме тарелки.
Друзья еще походили по дому, поцокали языками, но далеко от комнаты, где накрывался стол, не удалялись.
- Ну, давайте, - Ляксей завершил приготовления быстрым и точным разлитием водки по рюмкам.
- Ты персик порежь, порежь, им самое дело закусывать.
Хочу сразу сказать, что скорость с которой из ничего и пустого стола возник стол с выпивкой и закуской, заставила бы любого заподозрить биатлониста Петрова в связях с потусторонними силами.
- За дом.
- За до-о-ом, - вторил Эдуард Петрович
- Давайте, - подвел итог Ляксей.
Звон рюмок, тональность несколько изменилась
- Ааааххххх!
- Ооооооххххх!
- Хииии.
Они закусили персиком, на это дело было брошено немного огурца и добито помидорчиком. Звук в тесном помешении рикошетил от стен, улетал в соседние комнатушки, там тоже рикошетил от стен, тем самым создавая ощущение нереальности происходящего.
- Хороший дом, сто пятьдесят говоришь? - спросил Алексей Николаевич.
- Нет, сто шестьдесят. И уже покупатели есть, - заторопился биатлонист.
Здесь надо отметить интересную особенность. Как деловой человек и бизнесмен, Алексей Николаевич всегда умел исподтишка сбавить цену на покупаемый товар. Но в данном случае трюк не прошел просто потому, что дом и его цена снились биатлонисту каждый день.
- Ты его не продавай. Продай его Эдику. Он возьмет
- Да зачем он мне такой нужен, - стал было тянуть Эдуард Петрович, но его друг не сдавался.
- Да зачем тебе нужна твоя однокомнатная квартира в Москве - вот что непонятно. Здесь есть и воздух, и природа и друзья, да, Ляксей? Разливай!
Звяканье рюмок и тост "За природу и за друзей"
- Ааааххххх!
- Ооооооххххх!
- Хииии.
В переработку пошли остатки персика, огурца и помидора, после чего все с удивлением обнаружили, что бутылка пуста.
- Ну ладно. Пойдем посмотрим подвал и давай отсюда выбираться, - предложил Алексей Николаевич.
- Правильно, - поддержал Эдуард Петрович. - Пойдем покупаемся.
- Этот подвал я собственными, так сказать, руками... ну вы понимаете, это же... - оживился биатлонист Петров и повел всех вниз по узкой деревянной винтовой лестнице, не забыв, однако, включить свет внизу.
Подвал использовался как мастерская. Была видна и циркулярная пила и еще пара плотницких инструментов, то здесь то там валялись деревянные брусы и их отрезки.
Эдуард Петрович окинул орлиным взором помещение после чего изрек:
- Здесь можно бассейн сделать. И купаться в нем.
- Да конечно-конечно, - обрадовался биатлонист, - Не только бассейн - два бассейна!
- Ага, и перелезать из одного в другой.
Выбравшись из дома, делегация встала около забора и ворот. Улица на которой располагался дом Петрова была одной из трех главных улиц в селе, а село, в свою очередь пользовалось бешеной популярностью у тех, кто замучен духотой мегаполиса и желает освежиться в прекрасном и огромном озере на выходных. Сейчас были как раз выходные и улица была заставлена автомобилями с московскими номерами. Это сразу же бросилось в глаза трем предпринимателям и они стали живо обсуждать:
- Здесь надо парковку сделать. Около дома. И брать деньги. Пять рублей в час. - сказал Алексей Николаевич.
- Нанять ребят, пусть раздают кого куда.
Эдуард Петрович покачал головой:
- Платить ребятам надо будет столько же, наверное, а потом придут местные бандиты и им еще надо будет отстегивать. Нет, не выгодно. А кроме того, на хрен им нужно парковаться здесь, если вон все село свободно - ставь где хочешь.
- Да. Наверное, ты прав. - согласился Алексей Николаевич. - Но дом купи. А потом, через годик продай.
- Зачем же его покупать, чтобы потом продавать?
- Земля вырастет в цене. Здесь - особенно. Уже сейчас землю скупают. Всю. А ты не хочешь в центре села...
- Мы купаться собирались, - напомнил Ляксей.
- Точно, - обрадовался Эдуард Петрович. - Собирались.
К тому времени он был уже совершенно измучен нависающим солнцем, палящим как сумасшедшее сверху.
- Собирались, - подтвердил Алексей Николаевич и тут же пронзил биатлониста Петрова пристальным взглядом. - Еще есть?
- А у него всегда есть, - рассмеялся Эдуард Петрович.
Как-то, не сговариваясь, делегация пошла обратно к домику, в котором проживал биатлонист. У биатлониста действительно было. Точнее, была. Бутылка теплой водки. Друзья уселись за стол, вытащенный по такому случаю в сад и стали ждать пока Петров соорудит закуску. Через какое-то время закуска появилась на столе и они были готовы продолжать.
- Нолито?
- Нолито. А купаться не пойдем?
- Пойдем. Вот допьем и пойдем.
- Я вам щас расскажу про сталь, - неожиданно заявил биатлонист Петров.
- Какую сталь? - не понял Эдуард Петрович
- О-о-о, он мо-о-жет, он раска-а-ажет, - уверил его Алексей Николаевич и тут же продолжил. - Но сначала выпьем.
- За здоровье?
- А как же...
Звякнули рюмки
- Ааааа!
- Ууууу!
- Фуууу.
Некоторое время все трое сосредоточенно закусывали, поглядывая на сходивших с ума собак, бесновавшихся на цепи неподалеку.
- Что там со сталью? - Эдуард Петрович вопросительно поднял бровь.
- Каким я мастером был по сварке, я вам щас расскажу... Вот есть сталь, японка, это сто пятидесятка, а есть "Маннесман", это пятисотка. Но! Немецкая.
Далее последовал часовое повествование из которого следовало, что биатлонист Петров был даже скорее не биатлонистом, а больше сварщиком. И что таких специалистов еще поискать нужно, и Тюмень рыдала, когда он уходил. К концу повествования, впрочем, у любого слушателя возникало если не ощущение, что он знает о сварке все, то по-крайней мере четко осознанное и выраженное желание немедля схватиться за ближайший сварочный аппарат и начать сварку с "валиком в два миллиметра". Видимо, для того, чтобы избежать этого постыдного порыва, было предложено выпить.
Рюмки были немедленно наполнены.
- За сталь?
- За сталь.
- Угу.
Выпив и закусив, Эдуард Петрович задумчиво протянул:
- У меня вот есть сварочный аппарат. Итальянский.
- Итальянские - неплохие, но вот немецкие, например... - стал было продолжать сварщик Петров, но был неожиданно прерван Алексеем Николаевичем:
- Купаться. Пошли купаться.
С трудом встав и собравшись (а это требовало некоторых усилий из-за покачивания всех участников пиршества), все трое отправились на берег огромного озера, располагавшийся сразу же за забором сада Петрова. Выкупавшись и наплескавшись в воде вдоволь, они вернулись, так же покачиваясь обратно.
В картине, которая открылась их глазам все было нормально за исключением одного - на столе стояла пустая бутылка водки.
- А что же это?.. - удивился Алексей Николаевич
- Как же так?.. - вторил Эдуард Петрович
- Так ведь выпили же.
- Постой-ка, у тебя же ведь жена в магазине работает, - спросил Эдуард Петрович сварщика Петрова.
- Да, работает.
- А в магазине обычно водка есть? - продолжил построение логической цепочки Алексей Николаевич.
- Обычно есть, - кивнул головой Петров.
- Ну так что мы будем делать?
- Да! - оживился Эдуард Петрович. - Что мы будем делать?
- Что мы будем делать? - тупо повторил сварщик.
- Эх что мы будем делать, что мы будем делать... - пропел Алексей Николаевич
Эдик и Ляксей удивленно посмотрели на него, после чего Ляксей заявил:
- Петь. Хотите я вам сейчас Зыкину спою?
- О! О! Да, Эдик, он классно поет Зыкину! Послушаем.
Сварщик Петров набрал в легкие побольше воздуха и затянул:
Сварщик пел, прикрыв глаза от удовольствия и рев этот мощной волной расходился по саду, вспугивая случайно оказавшихся там сорок и прочих птиц. Эдик и Алексей улыбались, слушая пение биатлониста-сварщика, а тот захлебывался от счастья в песне про оренбуржский платок. Петров пел мощно, в полную силу, от имени всех русских женщин, забыв обо всем на свете, и на глазах друзей наворачивались слезы признательности и умиления.
Песня закончилась и Петров некоторое время сидел, тяжело дыша и поглядывая на восхищенных слушателей.
- Силе-е-ен. Хорошо спел, - отметил Алексей Николаевич.
- Да, - поддакнул Эдик. - А выпить нечего.
- Надо сходить в магазин. Там есть водка, - заявил Петров.
- Не сходить, а съездить, - веско ответил Эдик и поднял палец в знак того, что идея гениальна. - У меня же машина здесь стоит. Давайте выберем самого трезвого и отправим в магазин. Я, например, не могу садиться за руль, я и двадцати метров не проеду.
- Я встать-то не могу, какой там за руль, - быстро сориентировался Алексей Николаевич и все посмотрели на биатлониста Петрова.
- Ну ладно. Давайте ключи. Я вам тут песни пою, а вы меня за водкой посылаете, - Петров, похоже, обиделся.
- Так ведь мы же не просто так посылаем, а все для того, чтобы ты, наш соловейчик, горлышко промочил, - рассмеялся Алексей Николаевич
- Точно. А потом еще споешь. Мы лю-ю-юбим как ты поешь, - протянул Эдуард Петрович и начал шарить в карманах в поисках ключей от неподалеку припаркованного автомобиля.
Здесь хочу сказать. Все события, которые происходят здесь не выходят далеко за рамки села. Более того, если брать расстояние между всеми описываемыми строениями и местами, то, например, от дома и сада биатлониста до продаваемого им же дома около двуста метров, до пляжа же от обоих строений вообще рукой подать. Магазин находился несколько далее, метрах в трестах, а каждый знает, что такое расстояние и пешему-то преодолеть - надо постараться - а уж для пьяного это путешествие на край света. Поэтому в данном случае друзья были совершенно правы, посылая Петрова на автомобиле. Разумеется, правы со своей точки зрения, поскольку чувствовали, что биатлонист, несмотря на свою спортивную подготовку, может идти в магазин годами и обратно так быстро как хочется, не придет. Да и мало ли что он там по пути удумает.
Двигатель машины мерно загудел и Петров уехал.
Прошло полчаса. Друзья, несмотря на то, что были совершенно увлечены разговорами, стали замечать, что биатлониста все нет и нет.
Прошло еще какое-то время, после которого Алексей Николаевич и Эдуард Петрович поняли, что с Петровым что-то случилось и, поругиваясь, встали и побрели в направлении магазина. Картина, которая открылась им через двести метров была пугающей и одновременно смешной. Недалеко от магазина, посреди дороги стояла машина Эдика, а рядом с ней стоял автомобиль ГАИ. Между этими машинами покачивался Петров и пытался что-то объяснить двум блюстителям дорог.
- Тьфу ты, а они что здесь делают? - удивился Алексей Николаевич
- Да бабло рубят, скоты, - разозлился Эдик.
По мере того как они приближались, картинка становилась веселее. Теперь было заметно, что инспектора посмеиваются, общаясь с Петровым, да и сам он не отстает - хохочет.
- Здравствуйте, господа. Что случилось? - спросил Эдик.
- Это ваша машина? - вопросом ответил один из гаишников, сразу видно, старый и тертый калач. Впрочем, обилие маленьких звездочек на погонах показывало, что карьера его отнюдь не была блестящей.
- Моя.
- Документы можно посмотреть?
- Можно. Они в бардачке.
Эдуард Петрович взял у пошатывающегося биатлониста ключи от машины, "пикнул" и залез внутрь. Документы нашлись в бардачке, он достал их оттуда. Между тем, "младший" блюститель дорог докладывал Алексею Николаевичу:
- Останавливаем машину. Ни документов на машину, ни документов водителя. Ни-че-го. И пьян еще к тому же.
- Как это "ни документов на машину"? Вот они! - Эдуард Петрович еще раз "пикнул" сигнализацией и протянул документы "бывалому".
Капитан стал внимательно изучать документы, периодически отрывая от них глаза на пошатывающегося Петрова.
Здесь надо заметить, что несмотря на то, что пили все трое одинаково и в магазин был послан, как самый трезвый, сварщик Петров, в решающую минуту именно он оказался слабым звеном. Именно он раскачивался как пьяный осиновый лист на ветру, а остальные стояли нормально и к моменту встречи вроде как бы и протрезвели.
- По документам на машину вопросов нет. Возвращаю обратно.
Троица дружно загудела, обрадовавшись, но капитан продолжил:
- А вот к водителю есть. Придется задержаться.
Тут Эдуард Петрович решил "дожать". Он снова "пикнул" и снова полез в бардачок. Вернувшись с каким-то документиком в красной коже, он тихонечко отозвал "старшого" в сторону и стал о чем-то ему нашептывать, периодически разворачивая документик. То так повернет, то по-другому. Капитан взял документик, посмотрел на него и спокойно отвечал:
- Хорошая у вас должность, Эдуард Петрович.
- Ну а я о чем же... - Эдуард Петрович широко развел руками и улыбнулся. - Мы же ведь должны друг другу помогать, верно? Сегодня у нас, завтра у вас. Поможем друг другу?
- Я понимаю, если бы речь шла о какой-нибудь страховке или техталоне. Но он же пьяный. - гаишник стал потихонечку отодвигаться от Эдуарда Петровича и его документика. - Не можем. Никак не можем.
- Да что ты все заладил "не можем, не можем", - ласково увещевал Эдуард Петрович. - Можете, все вы можете. И мы тоже все можем. Только не здесь. А там где написано. - Он снова пододвинул документик поближе к глазам "старшого".
- Нет, Эдуард Петрович, никак не получится. Никак.
- А вот попадешься ты у нас, к примеру? Так я тебе помогу, - улыбался Эдуард Петрович.
- Постараюсь не попадаться, - улыбался в ответ гаишник.
Беседа в подобном духе продолжалась еще минут десять, после чего Эдуард Петрович отошел посовещаться к "своим".
- Какой-то дурак попался. Ничего не понимает.
Алексей Николаевич удивился:
- Ты ему удостоверение показывал?
- Показывал.
- Ну?
- Ну и ничего. Ему все равно. Какой-то беспредел просто.
- Что будем делать?
Тут вмешался биатлонист Петров:
- Права мне нужны. А остальное - как знаете.
Эдуард Петрович и Алексей Николаевич переглянулись.
- Ляксей, поди, уладь с ними всю эту лабуду, потом мы тебе компенсируем.
- Да.
Ляксей пошел "улаживать лабуду" а два друга остались наблюдать за этим процессом издалека.
- Т-т-товарищ капитан, - слегка заикнулся он, обращаясь к старшему гаишнику. - Давайте попробуем разобраться и решить эту, и-ик, проблемку.
- Может не будем решать эту проблемку, а то у вас вон у товарищей какие документы водятся. Так еще будут потом неприятности у нас.
- Да кому вы там нужны? Там своего всего хватает, - ухмыльнулся Петров.
- Ну пойдемте, я открою вам багажник. - улыбнулся капитан и открыл крышку багажника. - Вот. Я вам открыл, а вы решайте.
С мягким шелестом несколько бумажек опустились на расчищенное дно багажника милицейской девятки.
- Так хватит? - улыбнулся Петров.
- Хва-а-атит, - добродушно протянул дорожный милиционер и с хлопком закрыл дверцу багажника.