Аннотация: Написано в соавторстве с Дмитрием Тихоновым (Markus'ом) http://zhurnal.lib.ru/m/mark_u/
В Последней Гавани
Корд метался по лесной опушке, как зверь в клетке. Пять шагов в одну сторону, столько же обратно, и при каждом развороте поглядывал в мою сторону. Взгляды были весьма выразительны и кому-то другому могли бы помешать спокойно сидеть на ветке, заставив поторопиться. Я вполне мог представить, какие мысли мельтешат под черепом юноши - мол, размяк старик, не решается выйти за пределы Леса, собирается с духом. Эх, молодость, молодость. Полчаса погоды не сделают, в крайнем случае, потом наверстать можно. А вот хорошенько всё обдумать, прежде чем сломя голову нестись неизвестно куда - это может сэкономить куда больше времени.
Если у сбежавших сопляков есть хоть капля мозгов, то в Столицу они не пойдут. А мозги хоть у кого-то из них должны работать - иначе не прошли бы они незамеченными мимо пограничников, даже мне такое удаётся только в половине случаев. А если глупость всё же восторжествовала, то сейчас они уже в казематах под Храмом, ведут занимательные беседы с экзекуторами. И смысла нам туда соваться нет, слишком поздно, придётся посылать отряд зачистки, и то не факт, что проблему удастся решить даже таким способом. В лучшем случае, если и удастся убрать всех, кто узнал что-то лишнее, новый Священный Поход всё равно обеспечен. Ну да это ладно, отобьёмся, не впервой. Лес поможет.
Я прикоснулся к болтающейся рядом лиане. Она шевельнулась под моей рукой, но не обвила запястье, не сдёрнула с ветки, опутывая тело и ломая кости. Лес знает своих жителей - определяет по запаху или как-то иначе, чем лианам нюхать-то? Метод не так важен, главное, что распознавание свой-чужой работает. А вот того, чтобы тело испускало нужные флюиды, можно добиться и искусственным путём - в смысле, наделить этим того, кто не обладал таким свойством от рождения. Хватит ли на такое возможностей иерархов? Уж хотя бы репеллент на основе крови пленников сварганить сумеют наверняка. И тогда вся армия храмовников спокойно пройдёт сквозь Лес, который будет для них не опаснее обычных деревьев, и доберётся до наших селений.
Эх, вот ведь угораздило юнцов сбежать. Приключений захотелось, мир повидать. А нам теперь расхлёбывать. По-человечески я их, конечно, понимаю, да и сам в молодости немало глупостей понаделал - но только после того, как прошёл соответствующее обучение и был уверен, что живьём инквизиторы меня не захватят. Одно дело рисковать своей собственной шкурой - это свойственно всем людям, особенно в юности, когда гормоны играют, затмевая рациональное мышление. Каждый должен хоть раз почувствовать, что его жизнь находится на острие меча и зависит только от собственной ловкости и удачи - и какое упоение испытываешь, когда выворачиваешься из такой ситуации живым! А кто всю жизнь просидел в полной безопасности за стенами убежища - считай, и не жил. Но не подставлять же при этом под угрозу весь свой народ!
Что ж, если молодняк пленили храмовники, значит, в Лес я не вернусь. Потому будем исходить из предпосылки, что они пошли не в Столицу, а куда-то ещё. О каких местах им ещё известно? Что могло заинтересовать юнцов?
Я щёлкнул пальцами и спрыгнул с ветки. Молча прошёл мимо Корда и зашагал дальше.
- Ты куда? - изумился он.
- В Последнюю Гавань, - коротко бросил я, не оглянувшись. Я и без того слышал, что Корд движется следом.
Два существа мчались с такой скоростью, что за ними не угнался бы и всадник. Останавливались не более чем на пять часов в сутки, чтобы быстро перекусить и недолго поспать. Если бы кто-то задался целью отметить их путь на карте, получилась бы идеально прямая линия, иногда делающая петли, огибая города и посёлки, ведущая от одного края таинственного Погибельного Леса к портовому городу, известному как Последняя Гавань.
Город этот пользовался лишь чуть менее дурной славой, чем Лес, но был не в пример более хорошо известен - в первую очередь, как пристанище всякого отребья и бандитов, которых более не желали терпеть в иных местах. А в проповедях иерархов Храма Гавань именовалась не иначе, как гнойник на теле империи, который следует выжечь калёным железом - вот только до дела руки так и не доходили. Иерархи не были глупы и прекрасно понимали, что весь мусор нельзя уничтожить и где-то должна иметься свалка - и лучше знать, где она находится и контролировать в меру возможности происходящее там. Поэтому город, где закон вершит сталь, а не судья Храма, где за золото можно купить всё - как поддельные святые мощи и реликвии, так и самые настоящие головы отдельных храмовников и инквизиторов, особо насоливших кому-то, не говоря уж о ближних своих любого пола и возраста по вкусу и в зависимости от целей приобретения, облачённых исключительно в кандалы, не скрывающие их тела от взора Всеединого и покупателей - продолжал существовать и пополняться новыми жителями, прибывающими туда добровольно или не имея иного выбора.
Двое Охотников отставали от своей дичи на неделю, но стремительно сокращали отрыв. Эта пара не была первой, до них из Леса вышло ещё три группы, но след их затерялся - выбрали ли они неверный маршрут или что-то прервало их земной путь, так и осталось никому неведомо.
- Госпожа инквизитор! Госпожа инквизитор!
Инквизитор Торк подняла голову и смерила взглядом послушника, с заполошным криком влетевшего в её кабинет. Взгляд этот не предвещал юноше ничего хорошего - от неожиданности перо в руке Торк дрогнуло, и по листу бумаги с почти законченным отчётом расплылась чернильная клякса.
- В чём дело? - весьма недружелюбным тоном осведомилась женщина. Её неприятный скрипучий голос вкупе с грубоватыми чертами лица отнюдь не добавляли очарования.
- Вас вызывает магистр Девилиус, - промямлил послушник.
Инквизитор Торк бросила взгляд на испорченный отчёт, но решила, что вряд ли причина срочного вызова имеет отношение к навязшей в зубах канцелярщине. А это значило, что вскоре опостылевший запах бумаги и чернил сменится для неё на упоительную гарь Костров Очищения и вонь палёной плоти еретиков. Ноздри Торк затрепетали от предвкушения.
Девилиуса она застала в мрачном настроении. Магистр кивком указал на массивный стул, а сам отошёл к окну. Торк, склонившись в учтивом поклоне, села на предложенное место. Девилиус даже не обернулся. Торк ждала, поскольку не в её праве было первой раскрывать рот.
- Тебе выпал неплохой шанс отличиться, - раздался бас магистра после минутного молчания.
- Всегда готова, господин! - дрожащим от волнения голосом воскликнула Торк.
Девилиус скривился и провёл рукой по подоконнику. Внимательно изучив оставшуюся на пальцах пыль, магистр усмехнулся каким-то своим мыслям.
- Тогда ты должна услышать одну маленькую историю, - сказал он, оборачиваясь.
Лицо его не выражало никаких эмоций, но Торк могла бы поспорить, что Девилиус возбуждён. Глаза магистра пылали, словно два Костра Очищения. Таким главу инквизиции женщине ещё видеть не доводилось.
Сложив руки на груди, Девилиус принял позу оратора и менторским тоном произнёс:
- Одиннадцать маленьких крыс выползли из своей норы. Эти мерзкие твари, проклятые Всеединым, решили поиграть с судьбой. Как ты думаешь, куда крысы подались? Конечно же, в вонючую помойную яму, место столь близкое им по нраву, что порой я задумываюсь о правильности наших методов борьбы. Куча гнили рано или поздно перегниет! Зачем нам копаться палкой в выгребной яме, когда можно накрыть её крышкой и спокойно дожидаться результатов?! Уверен, через год-два получится неплохое удобрение!
Торк пыталась вникнуть в смысл услышанного, но получалось с трудом. Иногда Девилиус говорил загадками.
- И что ты думаешь? - продолжал магистр. - Этим нечестивым созданиям удалось вляпаться! Вляпаться в то самое дерьмо, к которому их так тянет! Ха-ха!
Девилиус зашёлся "праведным" хохотом. Торк предпочитала слушать молча, не перебивая, она давно привыкла к причудам магистра.
- М-да, всё гораздо сложнее, Торк, чем кажется, - философски подметил магистр, садясь за стол. Он переворошил кипу бумаг и, выудив потрёпанный кусок пергамента, вручил его инквизитору:
- Это личный указ архимандрита Фаро. Ты, Орвус и Палур отправляетесь в Последнюю Гавань для поимки неверных. На то воля Всеединого.
- Это всё? Я могу идти?
- Нет! - жестко отрезал магистр. - Лесные не так глупы, как может показаться на первый взгляд. Эти отщепенцы попались нам исключительно по глупости и... молодости.
Торк нахмурилась.
- Да, госпожа инквизитор. Наш человек из Гавани передал нам юного лесного. Ты же знаешь скольких, якобы лесных присылают нам из тех мест, каждый желает выслужиться. Но этот оказался настоящим! Не буду вдаваться в тонкости, ты и сама знаешь процедуру. Парень скончался на допросе, но кое-что все же рассказал. Из Леса их вышло одиннадцать. Торговец из Гавани по кличке Про выдал нам только одного, остальных видимо продал, ничтожество! А ведь он мог получить сан и перебраться в Столицу, но вместо этого он предпочёл деньги. Что ж, одним костром больше, день Очищения не за горами. Ваша задача, отыскать остальных лесных и доставить их в Столицу. Свободна.
Выходя от магистра, Торк одновременно ликовала и негодовала. Важное задание безусловно льстило ей - ещё бы, возможность захватить сразу десяток проклятых обитателей Погибельного Леса представлялась далеко не каждому. Торк втайне лелеяла мысль, что если, благодаря выпытанной у будущих пленников информации, удастся навсегда покончить с лесными или хотя бы нанести им значительный урон, то её имя может войти в скрижали... А то и к лику святых причислят! И неважно, что на миссию помимо неё отправляются ещё два инквизитора - если будут мешать, претендовать на её славу, то в дороге ведь всякое случиться может.
А злило женщину то, что её не поставили в известность о взятом в плен лесном, не пригласили её помочь разговорить его. Ну, сами виноваты, доверили дело сиволапому экзекутору, так теперь пленник разве что демонам преисподней что-то расскажет. Но самое важное вызнать успели: количество вышедших из Леса.
Во дворе уже дожидался отряд из четырёх дюжин рыцарей-храмовников. Торк неприязненно скривилась, увидев, что возглавляет солдат одноглазый Бокан - что за варварское имечко? О его участии в миссии Торк не предупредили. В присутствии этого бритоголового здоровяка о несчастных случаях с собратьями-инквизиторами можно было забыть, как и любых своевольных действиях вообще. Одноглазый был известен ревностным выполнением приказов, а также жестокостью и беспощадностью - а вдобавок ещё и аскетичным образом жизни, чего требовал и от своих подчинённых. В данном случае это означало изнуряющую скачку, питание всухомятку не вылезая из седла и очень короткие ночёвки под открытым небом.
Бокан смерил опоздавшую равнодушным взглядом единственного глаза - некоторые шутили, что даже изумруд, вправленный во вторую глазницу, выражает больше эмоций, чем уцелевшее око магистра-храмовника. Торк в который раз удивилась тому, что за годы, прошедшие с тех пор, как она была послушницей и впервые увидела Бокана, он казалось бы ничуть не изменился, на его лице не появилось ни единой морщины. И даже странная татуировка на лбу, состоящая из вертикальных полос разной длины и толщины, ни капли не выцвела - или одноглазый магистр регулярно подновляет свою варварскую метку? Госпожа инквизитор, вероятно, выпала бы из седла, узнай она, что в своё время тому же удивлялись и её наставники, а до того - их наставники. Истину о Бокане знали только он сам, иерархи и тот лесной, кто выбил ему глаз, и встреча с которым магистру-храмовнику вскоре предстояла вновь.
Как Торк и предполагала, Бокан вёл отряд к Гавани в бешеном темпе, загоняя лошадей и сметая патрули особенно ретивых послушников, которые требовали путеводный лист у отряда храмовников. Непривычная к длительным скачкам, инквизитор выбилась из сил на второй же день, благо она захватила с собой Эликсир Святости, который снимал усталость и хоть как-то позволял держаться в седле. Орвус и Палур - два сноба и лизоблюда, - напротив, чувствовали себя уверенно в седле, что раздражало Торк. А ещё женщину бесило, что ей не выдали оружия (кривой нож и примитивный арбалет она за оружие никогда не считала), тогда как у "напарничков" были прикреплены к поясам Глас Божий и Свет Всеединого. Ну и чёрт с ними! Когда начнутся неприятности, а они обязательно начнутся, учитывая дурную славу Последней Гавани, Торк займется делом. В конце концов, она инквизитор, а не рыцарь Храма. А если Орвус и Палур окажутся настолько глупы и ввяжутся в потасовку вместе со всеми, то туда им и дорога! Тут уж Святое оружие Храма им будет только помехой.
Отряд останавливался лишь на ночь. Есть приходилось в седле. Неутомимый Бокан, казалось, даже спал на лошади, Торк так и не удалось заметить, когда магистр-храмовник употребляет пищу и употребляет ли вообще? Здоровяк жутко нервировал инквизитора, но вступать с ним в словесную перепалку себе дороже. Пока отряд ветром несётся к Гавани, командир тут, безусловно, Бокан, но стоит им ворваться в город, и Торк возьмёт бразды правления в свои руки. Орвуса и Палура она не считала помехой, но как же она ошибалась...
Когда до Гавани оставалось не больше трёх миль, Бокан осадил скакунов. Его лицо всё так же оставалось холодным, но что-то в его поведении было не так. Магистр будто почувствовал какую-то слабую эманацию чужеродной силы. Он спешился и, пригнувшись к самой земле, сорвал несколько травинок, обнюхал и даже попробовал на вкус.
- Они точно здесь, - резюмировал он. - Но в городе кто-то ещё.
- Сейчас посмотрим, - пробормотал Орвус, выудив из кармана продолговатый предмет. Инквизитор выбрался из седла и прошёл по следам Бокана, время от времени прикасаясь к траве загадочным предметом. - Да, ты прав, магистр. Святой Марус обнаружил следы крови лесных - как минимум пятерых. Видимо, именно здесь их пленил торговец Про. Остальные, вероятно, не были ранены... Палур, взгляни ты.
Второй инквизитор вытащил из седельной сумки несколько металлических предметов и собрал их воедино, после чего прикрепил длинную рукоять и тщательно обошёл окрестности, водя получившейся конструкцией по земле.
- Ага, вот тут они все остановились - ровно одиннадцать, всё как говорил пленник, - объявил Палур. - Я даже могу восстановить всю картину дальнейших событий.
- Не стоит лишних трудов, - отмахнулся Бокан.
- А здесь следы ещё двоих, - удивлённо воскликнул инквизитор, обследовав землю чуть в стороне. - Следы пота - они долго бежали - и слюны. След совсем свежий, не более суток тому назад, и анализ указывает совсем не на юнцов.
- С какой стороны они пришли? - осведомился Бокан.
- Восточная.
- Значит, прямиком из Леса... - протянул магистр. - Хм, всего двое... Странно... Ну, что ж, во всяком случае, видит Всеединый, мы на правильном пути.
- Я бы не совался в город с криками о мести Всеединого, - посоветовал Орвус. - Анархисты и еретики вполне могли устроить ловушку.
- Брось, брат, - отмахнулся Палур. - Тот сброд, что обитает в Гавани, ни за какие коврижки не свяжется с лесными.
- Вполне, - покачал головой Бокан. - Вполне может, брат.
Торк так и замерла в седле с раскрытым ртом. С каждой фразой храмовников инквизитор понимала, что она не знает всего, вернее она вообще ничего не знает! Торк и не догадывалась, она даже не могла предположить, что канцелярские крысы в лице Орвуса и Палура могут такое. Эти двое очень ловко провели её, напялив маски фанатиков, учтивых храмовников и трусов. Инквизиторы оказались гораздо опасней. Если даже магистр Бокан прислушивается к словам этих снобов, значит всё совсем не так, как казалось.
- Госпожа инквизитор, - ухмыльнулся Палур, - закройте рот, в этих краях обитают ядовитые насекомые.
Торк звучно клацнула челюстями, и зло покосилась на инквизитора.
- Хотелось бы услышать ваше мнение, Торк? - повёл бровью Орвус.
- Вижу, вы прекрасно обходитесь и без моего мнения, - гневно бросила Торк. - Но замечу, что скрываться и пробираться тайком - это не наши методы.
- И что вы предлагаете, инквизитор? - Бокан специально сделал акцент на последнем слове.
- Выжечь калёным железом рассадник ереси и порока! - с пафосом произнесла Торк.
Но храмовники вопреки ожиданиям женщины дружно рассмеялись. От внимания Торк также не ускользнуло, что с момента остановки отряда полсотни воинов святой Инквизиции не проронили ни слова и, кажется, даже не пошевелились.
- Что смешного в моих словах?
Орвус мгновенно переменился в лице и впился взглядом в инквизитора. С минуту он изучал её. Торк не выдержала этого холодного колючего взгляда и опустила голову.
- Покажи ей, брат, - обратился Орвус к ухмыляющемуся Палуру.
Инквизитор кивнул и закатал рукав. Торк чуть не выпала из седла от увиденного. На предплечье инквизитора был изображён пылающий крест. Женщине на мгновение показалось, что огонь был живым, а в ноздри ударил едкий запах палёной плоти. Знак Первостепенной Силы. Такую отметину мог поставить лишь один из иерархов. Инквизитор, получивший этот знак, считался святым, в некоторых смыслах, даже божественным.
- Ты много не знаешь, Торк. Но архимандрит дал тебе возможность прикоснуться к знаниям. Я, Палур, магистр Бокан и ты отправимся в Гавань. Солдаты будут ждать нас здесь. Врываться в город такими силами пока рано, нам нужно удостовериться, что лесные находятся там, - Орвус указал пальцем на город.
Торк сглотнула и согласно кивнула. Тайна за семью печатями, которая на миг приоткрылась ей, будоражила. Получить Знак Первостепенной Силы, прикоснуться к величайшим знаниям Храма! Какие возможности появятся у Торк! Видит Всеединый, она это заслужила.
В Гавань мы прибыли ранним утром. Корд предлагал перелезть через стену, не понимая, что этим мы только привлечём внимание. Останавливать или преследовать никто нас, конечно, не стал бы, но слухи в Гавани разлетаются мгновенно, и при этом невозможно даже пустить ветры так, чтобы этому не нашлось хотя бы трёх свидетелей. И разумеется, за пару медяков свидетели будут готовы поклясться, что пах пердёж розами.
Велев Корду держаться позади и помалкивать, я пошёл прямиком к стражникам у ворот. В любом другом городе ворота охраняли бы храмовники, но в Гавани на страже стояли бойцы наиболее крупных преступных группировок, делящих между собой власть.
- Ваши имена, род занятий, цель прибытия, - пробубнил один из стражников.
На секунду мне захотелось пошутить и действительно ответить - то-то он удивился бы. Но я подавил этот порыв и просто вложил ему в руку приличных размеров кусок золота, под определённым углом подозрительно напоминающий нос. Когда-то он таковым и был и составлял единое целое со статуей одного из святых, имени которого я уже и не помнил. Статую эту я по молодости лет из бахвальства утащил из одного Малого Храма - помнится, на моих сверстников тогда произвело впечатление в основном моё ослиное упрямство: доволок такую тяжесть на собственном горбу! Но теперь эта юношеская глупость пригодилась, и ещё много более мелких кусков той статуи покоились в сумках у меня и Корда.
- Пропустите их, это свои! - крикнул он остальным.
Теперь если по городу и поползут слухи, то полезные - характеризующие меня как человека, разбрасывающегося здоровенными кусками золота.
Днём активность Гавани замирала, большинство жителей отсыпались после ночных похождений. Те, кто вёл дневной образ жизни, меня не интересовали. Поэтому мы направились в ближайшую корчму и сняли пару комнат. Корд настаивал, чтобы мы взяли одну комнату и по очереди караулили. Пришлось объяснить ему, что в этом случае корчмарь подумает о наших взаимоотношениях.
Я настрого велел Корду не высовываться из комнаты - хотя почти не сомневался, что он всё равно не послушается - и завалился спать.
Разбудил меня осторожный стук в дверь. Взглянув в окно, я убедился, что уже вечереет.
- Открыто! - крикнул я.
Запирать дверь не было никакого смысла, до того она была хлипкой, а уж засов я и назвать-то этим словом постыдился бы.
Вошла служанка.
- Господин желает умыться и отужинать?
- Клянусь жирным брюхом святого Арчибальда, ты читаешь мысли, женщина! - объявил я.
Моё богохульство её ничуть не смутило.
- Может быть, после ужина господин желает чего-нибудь ещё? - кокетливо потупившись, поинтересовалась она. - Я всегда к вашим услугам, готова выполнить любое желание.
- Любое, говоришь? - задумчиво протянул я. Она угодливо закивала. - Тогда я желал бы, чтобы после того, как я поужинаю, ты пришла в мою комнату... - Я заметил, как она приосанилась, выпятив грудь. Выдержав паузу, договорил: - И прибралась здесь. А то такое чувство, что пыль здесь не протирали с тех пор, как в этой комнате ночевал святой Виллиас.
- О, господин бывал у нас раньше? - удивилась служанка. - Правда, эту байку про святого Виллиаса рассказывал ещё отец нынешнего хозяина. Я сама об этом только слышала.
- Мой отец бывал, - соврал я. - И рассказывал мне про корчму с самыми грабительскими ценами во всём городе воров. И про секретный рецепт приготовления вкуснейшего жареного поросёнка, известный только здешнему хозяину. Надеюсь, он передал рецепт сыну по наследству?
Хозяин, подслушивающий в коридоре, немедленно нарисовался в поле зрения и радостно стал меня заверять, что такого вкусного жареного поросёнка мне не удастся отведать больше нигде во всей Гавани, не говоря уж о землях под властью Храма, где его - хозяина - непременно сожгли бы на костре за искушение паствы грехом чревоугодия.
Теперь корчмарь, польщённый моей лестью, не станет заламывать цены. А поскольку жадничать я не собираюсь, то если вдруг меня станет здесь кто-то искать или что-то выведывать - хозяин не сознается, что знает о моём существовании даже под пытками. Во всяком случае, не сразу. А все известные ему сведения на интересующую меня тему, он охотно поведает во время ужина, добавив к этому кучу ненужной информации.
Корд неодобрительно на меня косился, глядя, как я непринуждённо болтаю с корчмарём. И зачем я вообще потащил с собой этого сопляка, ничего он не смыслит. Хотя, потому-то и потащил - пойди он один, такого бы натворил, на десяток легенд об ужасных лесных хватило бы.
К сожалению, корчмарь не знал ничего конкретного о находящихся в Гавани лесных. Слышал, что кто-то продавал рабов из числа вышедших из Леса, но подобные слухи возникают регулярно, обычно это оказываются просто какие-нибудь уродцы. Но хозяин клятвенно заверил, что непременно выяснит все подробности, и если в Гавани есть хоть один лесной, узнает, кому он принадлежит и сообщит мне. О причинах моего интереса к лесным корчмарь не спрашивал - в Гавани любопытство считается за единственный грех, зато даже не смертный, а буквально смертельный. А что он там подумал о моём стремлении к экзотичным развлечениям - это его дело.
- Ну и что проку было с твоей болтовни? - прошипел Корд, как только мы вышли на улицу. - Только раззвонил о том, кого мы ищем...
- Я узнал, что молодняк захватили в рабство, - спокойно перебил его я. - И если купивший кого-то из них, желает своё приобретение перепродать - корчмарь устроит нам сделку.
- Ты собираешься покупать наших братьев и сестёр?! - возмутился юнец.
- А ты планировал перерезать всю Гавань и с боем прорываться к Лесу через всю армию храмовников? - полюбопытствовал я. - Оставим твою идею в качестве плана "Б".
- И куда мы сейчас? - обиженно буркнул Корд.
- На рынок рабов.
На рабском рынке торговля шла довольно вяло. Не было ни криков зазывал, ни торгов с аукциона, рабов не заставляли расхаживать по помосту, выставляя на показ покупателям свои достоинства. Покупателей тоже было не очень много и никаких праздношатающихся гуляк - для Гавани торговля людьми была обыденным и повседневным делом и ни у кого не вызывала ажиотажа. Меня это не удивляло, я был в Гавани не впервые, случалось наведаться сюда и во время праздников - как ежегодных, так и торжеств по поводу удачного набега на какой-нибудь караван или город, что, впрочем, случалось редко. Вот тогда рабский рынок преображался - благо любой налёт означал захват пленных, а соответственно и широкий ассортимент, а к регулярным праздниками готовились заранее, приберегая лучшее, чтобы сбыть по тройной цене - и выглядел именно так, как представляется большинству обывателей, никогда здесь не бывавших.
Корд рассматривал помосты, надеясь заметить кого-нибудь из сбежавшего молодняка, но я понимал, что пленного лесного не поставят в один ряд с рабами-людьми - да они и сами не стали бы стоять спокойно, подняли бы шум и панику, всё же пропаганда инквизиции глубоко сидела в умах. Сам я больше внимания обращал на поведение покупателей - в каком направлении движутся, где проходят не глядя по сторонам, а где задерживаются. Пленные лесные не попали бы к мелкой сошке, их в любом случае перепродали бы крупному торговцу, и его вполне можно было расспросить, кому он их продал или где держит, если решил придержать до праздничных торгов. А уж убедить его отвечать на вопросы я сумею. Среди инквизиторов бытует фраза, что в руках у экзекуторов даже статуя запоёт - продолжая метафору, скажу, что в моих руках эта статуя ещё и танцевать будет, если понадобится. Конечно, подобные методы не доставляют мне удовольствия, в отличие от большинства храмовых экзекуторов, но ради выполнения дела рука не дрогнет.
Вскоре я подметил, в каком ряду наблюдается наибольшее столпотворение. Хотя никто из покупателей не задерживался там настолько, чтобы успеть совершить сделку, но многие стремились пройти мимо, некоторые и по два раза, старательно делая вид, что идут в совсем другое место и просто решили срезать путь.
- Там кто-то из наших беглецов, - уверенно указал я Корду. - Не дёргайся, действовать буду я. Прикрывай меня, изобрази телохранителя.
Мы направились к примеченному помосту. Корд держался на шаг позади меня, положив ладонь на рукоять меча на поясе и бросая угрожающие взгляды на всех, кто оказывался поблизости. Жители Гавани бывают двух типов: умеющие верно оценивать людей и мёртвые, а вид Корда недвусмысленно выражал смертельную угрозу, так что перед нами мгновенно образовался коридор свободного пространства, ведущий к помосту.
Работорговец при нашем приближении встал и оскалился в щербатой усмешке, по его мнению, вероятно, выражающей высшую степень приязни.
- Я вижу, господа ищут что-то особенное, - провозгласил он. - И намерены покупать, а не глазеть. - Он покосился на быстро рассасывающуюся толпу. - И вы пришли куда нужно!
Он потянул цепь, которую держал в руке, выдёргивая вперёд забившуюся в угол девушку. На ней была надета короткая рваная хламида, не скрывающая синяки и ссадины на руках и ногах, на лице тоже были заметны следы побоев. Ноги пленницы от щиколоток до колен покрывал густой мех, бывший некогда оранжевым, а теперь побуревший от крови и грязи.
- Самая натуральная лесная, - заговорщическим тоном поведал торговец. - И горячая штучка, клянусь сиськами святой Матильды.
Я чуть не расхохотался - видел бы он святую Матильду, не стал бы клясться тем, чего и в природе не существовало, по сравнению с этой дамой дверь показалась бы воплощением женственных форм.
Корд глухо зарычал и собрался уже было прыгнуть на торговца, но я дёрнул его за шиворот, так что он едва не упал.
- Мой юный друг весьма религиозен, - соврал я, - поэтому, почтенный, будь любезен, не поминай части тел святых. Мы верим твоему слову и без клятв.
В ответ на это торговец фыркнул, сдерживая смех - видать, знает цену своим клятвам.
- Тогда к делу, господин. Покупаете? Всего шестьдесят золотых.
Каков наглец, цена неслыханная, даже и за лесного. Во всяком случае, на общих торгах - в частном порядке некоторые любители экзотики заплатили бы и больше, но их нужно ещё найти. Инквизиция могла бы вознаградить ещё богаче, - но с равным успехом и в казематы угодить недолго, - в зависимости от настроения магистра.
- У меня нет монет, - развёл руками я. Улыбка торговца разом увяла, сменившись кислой миной. Он уже приготовился послать нас на экскурсию по какому-нибудь живописному маршруту, когда я извлёк из котомки горсть золотых осколков статуи. - На вес возьмёшь?
- Конечно, господин. Давайте вашу сумку, я отвешу нужную сумму и верну остальное. Могу и на монеты разменять, всего двадцатую часть за это возьму.
Интересно, с чего это он меня за дурака держит? Может, из-за слов про религиозность Корда инквизиторами нас счёл?
Я с улыбкой кивнул и запрыгнул на помост, жестом велев Корду оставаться на месте. Приблизился к торговцу, одной рукой протягивая сумку, а другой будто собираясь похлопать его по плечу в знак одобрения. Он нервно сглотнул, увидев короткое тонкое лезвие ножа, прижавшееся к его горлу. От любопытных глаз вид закрывала моя спина, да и лезвие я на всякий случай прикрывал рукой, прижимая его большим пальцем к ладони.
- Издашь хоть один звук - и он станет последним, - прошипел я. - Не бойся, сделаешь и скажешь то, что я требую, и я тебе даже заплачу, больше чем ты просил. Обманешь - позавидуешь святым мученикам.
Я подтолкнул его к двери в подсобное помещение. Работорговец проявил благоразумие и не стал сопротивляться. Корд последовал за нами и, после секундного колебания, прикрыл за собой дверь, оставив девушку снаружи, хотя ему наверняка не терпелось освободить её от оков и наплести уйму сентиментальной ерунды на тему того, что теперь всё будет хорошо, и он о ней позаботится - в общем, проявить себя героем.
Торговец продемонстрировал чудеса красноречия, словно в подвалах инквизиции, и поведал всё, что знал, включая домыслы и собственное мнение, о котором его не спрашивали. Оказалось, что он только посредник, работающий на крупного купца, который не пожелал светиться с опасным товаром, способным привлечь внимание инквизиции - тем более что тот торговец, у которого он приобрёл партию рабов-лесных сразу после этого таинственным образом исчез. Сколько рабов всего и продали ли уже кого-то из них, посредник не знал. Но это не имело значения, поскольку он назвал адрес купца, и мы могли пойти и выяснить всё сами.
- Это всё, что я знаю, - заверил он, закончив речь.
Я молча кивнул и вытащил из сумки горсть золота. Не веря своим глазам, торговец подставил руки. Он с недоверием взирал на перекочевавшие к нему осколки статуи, даже поднёс их к лицу, словно ожидая, что они вот-вот исчезнут. Я невозмутимо полез в сумку за второй горстью, одновременно слегка дёрнув левой рукой, вытряхивая из рукава тонкое лезвие, похожее на острую спицу. Пока торговец таращился на золото в моей правой руке, я резко взмахнул левой, вогнав спицу ему в ухо.
- Ты же обещал его отпустить, если он всё расскажет, - укорил Корд.
- Разве? - удивился я. - Я обещал заплатить и сделал это. Про жизнь и свободу не было сказано ни слова.
Особняк купца охранялся на удивление плохо. В сторожке у ворот, скорее всего, сидели стражники, вероятно телохранители присутствовали и в доме, но окружающую территорию никто не патрулировал, не было даже сторожевых псов. Видимо, купец имел достаточные связи с преступными авторитетами Гавани, чтобы не беспокоиться о мелких грабителях - тем более что сорвиголовы, рискующие игнорировать волю городских бандитских главарей, быстро своих голов лишались.
Мы с Кордом без особого труда преодолели стену и проникли в дом через окно. Там мы разделились - Корд отправился в подвал, искать пленных, а мне предстояло найти и допросить купца. Поднявшись по лестнице, я увидел, что дверь ближайшей комнаты выломана. Это явно не могло считаться нормальным положением дел. Следовало бы сразу развернуться и покинуть территорию особняка. Будь я один, непременно так и поступил бы, но Корд наверняка заупрямится и всё равно придётся выяснять, что здесь произошло, прежде чем удастся его убедить. К тому же, оставалась вероятность, что пленные лесные взбунтовались и вырвались на свободу, а теперь прячутся в доме в ожидании возможности скрыться.
Первая комната оказалась пуста. Вторая и третья тоже. Очевидно, двери просто выламывали подряд, не зная, есть ли кто внутри. Так нападающие могут поступать только в том случае, если ничуть не опасаются сопротивления. Видимо, мои предположения о защищённости купца были ошибочны, а наружную охрану попросту вырезали. Такое совпадение - нападение неизвестных на дом прямо перед нашим вторжением - мне совсем не нравилось. Я быстро проверил остальные комнаты и обнаружил только нескольких убитых телохранителей. Никаких следов купца, пленных лесных или нападавших. Либо они уже ушли, либо у Корда сейчас большие неприятности.
Я со всех ног помчался вниз.
Торк небрежно вытерла рукавом трудовой пот со лба и бросила взгляд на висящую на цепях на стене окровавленную тушу, в которой не каждый с первого взгляда признал бы человека. Пыточная в подвале дома купца оказалась не так уж плоха - хотя, конечно, не сравнится с храмовыми застенками, и инструментов маловато, и сработаны они более топорно - правда, хозяин вряд ли когда-нибудь предполагал, что ему придётся прочувствовать происходящее в этой комнате на собственном опыте.
- Браво, браво, - протянул Орвус, беззвучно сведя ладони, изображая аплодисменты. - Жаль, нельзя повторить на бис. Вот только, по моему скромному мнению, вырывание языка в конце было немного излишне.
Торк с неприязнью взглянула на инквизитора, рассевшегося в противоположном конце помещения в кресле, которое по его повелению принесли с первого этажа дома храмовники, с бокалом вина в руке. Он прохлаждался, пока она работала, а теперь ещё смеет попрекать тем, что она слегка увлеклась. В конце концов, купец уже трижды повторил всё, что их интересовало, и слушать дальше его бормотание и стоны было совсем ни к чему.
- Не надо хмурится, Торк, - наигранно улыбнулся инквизитор. - Ваш подход к делу впечатляет! Кто был вашим учителем? Впрочем, не утруждайтесь, один только Поцелуй Мастера говорит о многом. Великий и непревзойдённый магистр-экзекутор Флавий Оренто, - Орвус многозначительно ткнул пальцем вверх, - жаль только, что он не дожил до наших дней.
Торк хотела было вспылить, но вспомнив, с кем имеет дело, а в особенности о знаке Первостепенной Силы, подавила приступ гнева. Опустив окровавленные руки в специально подготовленную кадку с водой, она принялась тщательно вымывать их. Вода быстро окрасилась в алый цвет, но Торк, вопреки здравому смыслу, забавлялась игрой красок, будто её руки были не в крови замученного человека, а запачканы акварелью. Да, в такие минуты Торк казалось, что она выдающийся художник, инквизитор всегда творчески подходила к процессу дознания.
"Животное", - подумал Орвус, продолжая улыбаться.
На купца, да прибудет его грешная душа в свете, инквизиторы вышли довольно быстро. Про - хитрый лис, обводивший святую инквизицию вокруг пальца уже который год - был жестоко наказан. Отступник выдал всю имеющуюся информацию и даже ту, в которой инквизиторы и не нуждались, правда, бедняга не пережил дознания. Дело оставалось за малым. Бокан и отряд храмовников захватили дом купца, смяв безалаберное сопротивление. Всеединый верно указал путь инквизиторам, и вскрытый ларец явил на свет группу лесных, которых уже готовили к продаже. Со слов купца стало ясно, что поспели храмовники вовремя. Ещё бы час-два, и добыча уплыла бы с заморским кораблём в края столь далёкие, где слово Всеединого становится пустым звуком, а власть Храма меркнет в снегах и морозах.
- Ты закончила, Торк? - спросил Орвус. - Нам пора выдвигаться. Бокан почувствовал опасность, а это значит, что лесных разыскивают. Мы и так уже задержались на четверть часа.
- Орвус, как ты получил знак силы? - Торк пропустила предостережения мимо ушей. - Сколько я тебя помню, ты всегда слыл лизоблюдом и снобом. А Палур? Да вас все считали... гхм, ну ты понимаешь меня. И тут вдруг ты встаёшь чуть ли не на одну ступеньку с Боканом. У тебя меняется тембр голоса, проскальзывают командные нотки. Зачем этот маскарад, Орвус?
Инквизитор хитро прищурился. Размяв якобы затёкшую шею, он одним глотком осушил стакан:
- Что? - Торк сморщила лоб, пытаясь понять, ослышалась она или инквизитор уже успел набраться.
- Понятно, - презрительно ухмыльнулся тот, поднимаясь с кресла. - Так ты закончила?
- Да.
- Тогда в путь! - инквизитор указал женщине на дверь.
Торк не стала вдаваться в полемику и выпытывать у меченного знаком Первостепенной Силы, что такое "квантовая физика". Придёт время, и магистр Девилиус сам ей всё расскажет. Должно быть, это какой-то новый метод дознания, о котором знает Орвус, но не знает Торк. Пусть! Пусть этот сноб насмехается. Когда Торк получит знак, а может быть и Скипетр Инквизитора, когда кости наконец упадут в её пользу... тогда!
Дверь слетела с петель, словно её вышибло тараном. Торк сумела отшатнуться в последний момент. Орвус соображал явно быстрее. Вытащив из-за пояса Глас Божий, инквизитор направил оружие в направлении дверного проёма, который был окутан облаком пыли. Святой луч Всеединого сверкнул в затемненном помещении и с шипением врезался в стену. Орвус повторил попытку и призвал божественную силу. На этот раз жёлтый луч растворился в проёме. Что-то звякнуло. Послышалась ругань...
Я перескакивал через ступеньки, но понимал, что опаздываю. Снизу раздался грохот, затем я увидел отблески жёлтых вспышек, и моё сердце сжалось в комок. Я преодолел два пролета на одном дыхании. Внизу царил полумрак.
- Корд! - чуть громче позвал я, прижимаясь к стене.
- Аааа... Лес мой отец, - услышал я стон. - Шипастую лиану тебе... ааа...
Я, стараясь не шуметь, пошёл на стоны. Желтые росчерки пару раз сверкнули в опасной близости от меня. Я предпочёл не испытывать судьбу и лёг на холодный пол - это меня и спасло. Стрелок вёл прицельный огонь, даже не видя меня. Плохо дело. Простреливает границу мёртвой зоны не щадя батарей, опытный мерзавец.
Прижимаясь к холодным камням, я полз вперёд. Из развороченного дверного проёма то и дело доносились женские возгласы, комментирующие каждую вспышку.
- Мать твою, Корд! - вскипел я, добравшись наконец до раненного напарника. - Ты чем думал?!
Корд молча стиснул зубы и попытался дотянуться до эфеса оброненного меча, но я его остановил:
- Регенерируй, Корд!
Больше я не сказал ни слова. Корд на рожон не полез, видимо что-то прочитав в моих глазах. А я был зол!
Орвус замер, прислушиваясь. Глас Божий грозное оружие. Луч Всеединого способен разделить человека надвое, но что-то подсказывало инквизитору, что за порогом был вовсе не человек.
Лесной! Кто ещё мог разворотить дверь с такой силой? Разве что Бокан.
- Ну, Орвус! - прокричала Торк. - Что же ты медлишь?!
- Утихни, - скривился инквизитор. - Думай, как нам выбраться из подвала.
- Выбраться? - Торк удивлённо приподняла брови. - У тебя святое оружие в руках, Орвус. Опомнись!
Вспышка. Жёлтый луч впивается в дверную коробку. Вспышка. Шипит камень.
- Святой Велирий! - воскликнул Орвус. - Я поджарю твои пятки, еретик! Покажись!
- Велирий тебя не услышит, инквизитор, - раздался приглушённый голос из коридора. - Экономь заряд, Орвус...
Инквизитор презрительно фыркнул и дал ещё два залпа сквозь стену, но вопреки всем ожиданиям храмовника из коридора раздался лишь смех:
- У тебя есть шанс уйти, инквизитор, - на мгновение в дверном проёме показался силуэт человека.
Орвус выстрелил.
- Ну же! - прокричали из коридора.
- Да прикончи ты его! - взвизгнула Торк, вскидывая арбалет.
- У тебя осталось два-три залпа, Орвус, - вновь прозвучал голос из коридора.
- Хрена тебе, зелень треклятая! - выругался инквизитор. - У меня есть запас! - И добавил шепотом: - Торк, попробуй добраться до окна.
Женщина недоумённо покосилась в сторону зарешёченного маленького окошка у самого потолка.
- Зачем? Мы может воспользоваться и дверью.
- Там лесной, - коротко бросил инквизитор, не отводя глаз от проёма и, покосившись на своё оружие, прошептал: - А у меня и впрямь заряд на исходе.
- У тебя Свет Всеединого!
- А у меня только стилет, - хмыкнул лесной.
- Покажись, еретик и, быть может, мы сохраним тебе жизнь! - Торк решила взять инициативу в свои руки.
- Если я покажусь, милочка, то тебе не собрать костей своего дружка!
Я продолжал тянуть время, пока Корд болезненно регенерировал. Нет, конечно же, я не нуждался в помощи напарника и давно бы мог рискнуть. Скорее всего, я бы сумел уничтожить обоих инквизиторов, но это всё же риск. Инквизиторы не так глупы, как может показаться наивному молодняку. Вдруг у Орвуса за пазухой имеется припрятанный козырь, а если со мной что-то случится, Корд в данный момент окажется совершенно беспомощным.
- Ты как, парень? - спросил я.
- Посредственно, - скривился Корд. - Не думай обо мне.
- Смерть этих, - я кивнул в сторону подвала, - малозначительна, а ты мне ещё нужен.
Корд на это лишь пожал плечами.
Орвус понимал, что его положение безвыходно. В рукопашной схватке инквизитор проиграет лесному. Торк он в расчёт не брал - женщина не понимает и даже не подозревает, кто находится по ту сторону проёма. А вот Орвус успел разглядеть страшный шрам на лице седовласого лесного.
- Лезь к окну, - приказал Орвус, - и не задавай лишних вопросов.
- Мы уходим! Слышишь, седой?!
- Давно пора. Передавай Бокану привет, если встретишься, - голос злорадствовал.
- Откуда он знает о магистре? - Торк быстро соорудила баррикаду из разного хлама и теперь карабкалась к окну.
- Я много чего знаю, Торк, - голос смеялся.
Орвус молчал. Когда Торк наконец добралась до окошка, инквизитор резко поднял ствол импульсного ружья и выстрелил в решётку, расплавив металл.
- Они уходят, - сообщил мне Корд.
- Я знаю, - невесело улыбнулся я. - Этого я и добивался.
Корд явно не уловил ход моих мыслей.
- Уходи к корчме и дожидайся меня там.
- А ты?
- А я должен разведать обстановку, - криво ухмыльнулся я и тенью проскользнул в окошко, в котором скрылись инквизиторы.
- Как он выглядел?! - в третий раз потребовал повторить магистр-храмовник Бокан.
Орвус и Торк переглянулись, оба одинаково неуютно чувствуя себя под пристальным, будто сверлящим взглядом единственного глаза магистра.
- Седой, со шрамом на щеке, - задумчиво протянул Бокан, не дожидаясь ответа инквизиторов, машинально прикоснувшись к изумруду в пустой глазнице. - Вряд ли среди лесных много седовласых... А шрам... да, шрам определённо должен был остаться, даже с их способностями к заживлению, такая рана не могла пройти бесследно...
- Вы знаете этого лесного, магистр? - осторожно осведомился Орвус.
- Мы встречались однажды, - зловеще усмехнувшись, сообщил храмовник. - Господа инквизиторы, наши планы несколько меняются.
- Но мы должны как можно скорее доставить пленных лесных в Храм, сами иерархи... - заикнулся было Палур, но под взглядом Бокана запнулся и умолк.
- Мы должны напомнить жителям этого городишки, что такое власть Храма и чем чревато неподчинение, - заявил магистр. - А что для этого может быть лучше Костра Очищения? Не правда ли, госпожа инквизитор?
Торк, сообразив, что обратились к ней, только кивнула, опасаясь, что это может быть очередной насмешкой над её религиозным пылом.
- А вы, господа, согласны со мной? - Не дождавшись возражений, Бокан продолжил: - В таком случае, объявите, что захваченные лесные будут казнены в полдень на площади перед здешним Храмом. Разумеется, мы не станем казнить всех, оставим... - храмовник призадумался. - Четверых будет достаточно, чтобы иерархи получили то, что хотят. А пятеро остальных познают очищение пламенем Всеединого. Есть возражения?
Если возражения у инквизиторов и были, они предпочли оставить своё мнение при себе.
- И не облажайтесь на этот раз, - прорычал Бокан в лицо Орвусу, схватив его за шиворот и вздёрнув в воздух. - Те двое, которых ты упустил в доме купца, придут спасать своих сородичей. И если седой уйдёт с площади живым, то иерархи узнают, что во время операции в гавани погибло несколько подающих надежды молодых инквизиторов. - Храмовник обвёл взглядом всех троих. - Я выразился достаточно ясно или следует назвать погибших по именам?
Весть о предстоящей казни лесных облетела всю Гавань меньше чем за пару часов. На площади перед малым Храмом - такой имелся даже в этом городе, хотя и порядком заброшенный, в нём было всего несколько престарелых служителей, из-за отсутствия должного религиозного рвения так и не получивших статус инквизиторов и сосланных в самый захудалый храм, чтобы и от таких бездарей была хоть какая-то польза - уже установили пять столбов, обложив их дровами.
- Мы должны спасти их! - настаивал Корд.
- Мы не сможем этого сделать, - в который уже раз повторил я. - Мы едва выбрались из подвала того купца, а там был всего один инквизитор.
- Двое, - тут же возразил он.
- Женщина не в счёт, - отмахнулся я. - Она не из числа посвящённых, в отличие от мужчины. А есть ещё второй, у которого может быть что-то посерьёзнее импульсника - хотя тебе и этого хватило. Не говоря уж... - я придержал язык, но поздно.
- А что ещё? - тут же зацепился Корд. - Чего ты недоговариваешь?
- Ты слышал, кто возглавляет храмовников?
- Какой-то магистр, у него ещё имя странное...
- Бокан, - напомнил я, машинально прикоснувшись к шраму на щеке. - И это не имя, просто аббревиатура.
Корд на несколько секунд задумался, вспоминая всё, что знал об Эпохе Хай-Тек, как именовал времена до появления инквизиции Основатель в своих записях. Сообразив, юноша едва не подпрыгнул.
- Боевой киборг-андроид?! - недоверчиво выпалил он. - Не может быть, чтобы хоть один уцелел до наших дней, да ещё и служил инквизиции. Ведь Храм запрещает любую технику...
- А бок тебе поджарили Светом Всеединого? - съязвил я. - Или всё же это был импульсник? Инквизиторы много говорят и много запрещают - но только другим, а не себе.
- Но андроид... Ведь это из-за них началось Восстание...
- Они послужили только предлогом, мол, не смеют люди создавать нечто по образу и подобию, оскверняя замысел Всеединого, и всё такое, - хмыкнул я. - При этом андроиды сражались по обе стороны, святоши отнюдь не гнушались использовать "скверну" в своих целях. С чего бы им вдруг менять принципы? Конечно, не думаю, что многие в курсе, кто такой на самом деле Бокан. Я и сам об этом узнал только когда вырвал ему глаз...
- Ты вырвал глаз боевому андроиду?! - у Корда отвисла челюсть.
- Повезло, - пожал плечами я, вновь потерев шрам. - Он мне в ответ всю челюсть разворотил. Знал бы я на кого нарвался, драпанул бы так, что он обоими глазами видел только пыль у меня из-под ног. Второй раз испытывать судьбу не стану. Я всё-таки всего лишь человек...
Корд хотел возразить, но смолчал. Уставился в пол, нервно облизывая губы.
- Но молодёжь надо спасать, - наконец выдавил он. - Я отвлеку Бокана на себя, а ты освободишь их.
- Он тебя в клочья разорвёт.
- Пусть сначала догонит. Я быстро бегаю. Ты справишься раньше, чем я устану...
Да, Корд в конце концов устанет, а Бокан нет. Юноша явно вздумал умереть героем. И я бы даже принял его план - девять пленников важнее одного Корда, - вот только замысел всё равно неосуществим.
- Андроид не погонится за тобой. Инквизиторы меня видели, так что он знает, что я здесь. И Бокану нужен не какой-то сопляк, а тот, кто вырвал ему глаз. Вся эта казнь - ловушка для меня. Иерархи наверняка приказали доставить лесных в Храм, но Бокан решил оставить только четверых, использовав остальных как приманку.
- Так что мы будем делать?
- Пока ничего. Дождёмся, пока они уберутся из города, и рискнём напасть по пути. Я свяжу Бокана боем, а ты освободишь или убьёшь оставшихся четверых пленников. Скорее всего, придётся убить, уйти вам не удастся. Да и тебе самому придётся покончить с собой - никто из нас не должен попасть в лапы инквизиторов.
- Ты вот так запросто готов обречь на смерть дюжину человек? И чем в таком случае ты лучше храмовников?
-Тем, что сам буду в этой дюжине. Хотя среди инквизиторов полно фанатиков, готовых умереть за своего бога и свои идеи. Таких даже большинство, пожалуй, девять из десяти. Так что, ничем я не лучше, да никогда и не претендовал.
- А раз мы не лучше их, то зачем вообще что-то делать? Пусть прорываются в Лес, перебьют всех наших, нам-то с тобой уже всё равно будет...
- Брось, мальчик, - усмехнулся я. - Методом от противного ты меня тоже не убедишь. Ты же сам понимаешь, что мой вариант единственно возможный реально. А все философские вопросы - кто лучше, кто хуже - я лично оставляю решать тем, кому больше заняться нечем. Все люди становятся фанатиками, когда дело доходит до их личных интересов и принципов, и каждый уверен, что именно его взгляды верны.
- Тогда я один пойду на площадь! Так мне велят мои принципы! - Корд разошёлся не на шутку.
- А твои принципы не возражают против уничтожения твоего народа?