Зеркальная дорога - Часть 3
"Ёрш"
Старая грузовая баржа пробиралась сквозь плотную облачность. Плохая видимость и почтенный возраст посудины не позволяли пилоту лихачить, поэтому баржа тихо плыла над равниной, поскрипывая переборками; изредка сверху сыпалась труха, покрывая приборную панель тонким слоем древесной пыли. После обработки деревянных деталей антипаразитным спреем прошла неделя, но судя по всему, новомодное средство не впечатлило древоточцев, и сквозь мерный гул двигателей слышался их противный хруст.
- Послушаешь, так там сидят не мелкие жучки, а монстры размером с крысу. - Пилот передёрнул плечами, словно хотел сбросить невидимых насекомых.
- Да выбросить ко всем чертям эти спреи! Прибудем в порт, я у пацанов отработки возьму. Если добавить соляры, самое то будет: все эти дармоеды окочурятся! Когда-то мой дед так дом обрабатывал. И тот ещё лет сто простоял бы, если б не война.
Пилот гоготнул:
- Самое главное - после обработки не забыть спичкой подсветить: вдруг где пропустил!
- А ты попробуй отработку спичкой поджечь! Юморист... - старик механик сплюнул на пол и хмыкнул в усы.
Корабль слегка качнуло.
- Ты ото лучше за курсом следи... кэп, - последнее слово механик выплюнул, не сдерживая сарказм. - Да определи, где мы, а то компас как-то косо на меня смотрит. Видать, всё-таки придётся менять, холера его побери!
Пилот скрипнул зубами, раздувая ноздри, как ретивый бычок, но промолчал. Он зафиксировал штурвал гаечным ключом, выскочил на мостик и, споткнувшись, едва удержался на ногах.
- Что за!..
Зелёная игуана внимательно косила на него янтарным глазом, словно пыталась рассмотреть, кто имеет наглость нарушать её покой.
- Я тебе говорил, чтобы это животное не гуляло по кораблю?! Говорил?! Так вот я сейчас её вышвырну за борт ко всем небесным чертям!!!
- А ты попробуй. Следом полетишь. - Механик зло сплюнул.
- Слушай, - пилот смягчил тон, - ну, серьёзно: мы ж договаривались, что во время рейса эта зверюка будет сидеть в своей кладовке.
Механик не ответил. Он взял питомицу на руки, провёл шершавой ладонью по тёплой спине игуаны:
- Что, моя хорошая, злой дядька ударил тебя, да?
- Да я сам чуть не убился! - возмутился пилот.
Усталый взгляд старика не дал договорить.
- Убился он... Уточни местонахождение, летун!
Пилот перегнулся через леера, пытаясь разглядеть рельеф под кораблём.
- Пятый Затон... - его слова потонули в порыве ветра. Всё ещё крепко держась за леера, он выпрямился: - Мы над Пятым Затоном.
- Сбавляй обороты. Надо девочке гостинцев набрать. - Механик посадил игуану на спинку кресла, и заметив испуганный взгляд пилота, добавил: - Да не дрейфь, я быстро.
- "Не дрейфь, не дрейфь"... - передразнил пилот, останавливая машину, - тут не лучшее место для спуска! И гроза вон на хвосте...
- А в других местах таких водорослей нет. Не всё ж девочке комбикормом давиться! - Механик выглянул из окна в сторону кормы, прислушался к надвигающемуся рокоту: - Успеем...
Корзина, прочно подвешенная на видавшем виды, но ещё крепком карабине, медленно спускалась к земле. Мощный луч прожектора разогнал мрак, желтоватой плешью обозначив место приземления. Лебёдочный мотор, который стравливал недавно заменённый стальной трос, натужно гудел, тем самым спасая механика от навязчивых мыслей. "Скверное место, шибанец его побери!" - про себя ругнулся старик и утёрся рукавом.
До земли оставалось больше метра, когда механик выпрыгнул из корзины. Он посмотрел вверх и широким взмахом скрестил руки над головой. Лебёдка пронзительно скрипнула и остановилась. Потревоженная непрошеными гостями кромка воды начала менять очертания, обнажая большие участки илистого дна. Пользуясь этим, механик торопливо утрамбовывал водоросли в большой, мятый с левого бока котёл, желая набрать как можно больше. На руки налипла противная слизь, которая вязкими каплями сочилась из лопнувших стеблей. Старик вытер руки об замусоленные штаны, попробовал поднять котёл, и довольная улыбка обнажила пожелтевшие от курения зубы:
- О! Красоточка долго будет лакомиться.
Он закрепил котёл под корзиной и для верности пару раз дёрнул за конец грязного каната; уже было схватился за перекладину корзины, как сзади, за границей освещённого прожектором круга, услышал всхлип. В давящей тишине Затона это прозвучало так неуместно, что по затылку прополз озноб. "Бред какой-то... Надо валить отсюда!". Механик подтянулся на руках, но влажная ладонь соскользнула с перекладины. Потеряв опору, он свалился на землю, перевернул котёл, и водоросли тёмным пятном рассыпались на берегу.
- Да чтоб тебя!.. - вскрикнул старик, с досадой отметив, что голос прозвучал нарочито громко. Он торопливо сгрёб водоросли в кучу, охапкой схватил их, повернулся к котлу... и замер. Сердце бешено заколотилось. На границе освещённого круга лежал человек. Прижимая охапку к груди, словно она могла защитить его, механик опасливо наклонился, несколько раз быстро проморгался, пытаясь прогнать речной морок, и тяжело выдохнул:
- Это ж как ты... Это ж как вообще может быть, задери меня коза?! Это ж каким шибанцом тебя сюда занесло?!
Он вернулся к котлу, в сердцах кинул в него водоросли и, поставив руки в боки, повернулся к лежащему, оценивающе оглядывая его на расстоянии.
- Да ё-ж-моё! Вот угораздило! Эй... Ч... Человек!.. Ты там живой ещё?
Старик нерешительно приблизился, озираясь по сторонам, присел на корточки и откинул мокрый капюшон с лица незнакомца.
- Черти небесные! Баба...
****
Приступы беспамятства сменялись короткими передышками, когда тьма немного отступала, и реальность требовательно пронизывала бледные тени. В эти мгновения Летта пыталась понять, где находится, но дрожащие от слабости пальцы цеплялись за влажную простыню, и голова бессильно падала на жёсткую подушку. И снова с бешеной скоростью потолок закручивался в спираль, затягивая беспомощное сознание в липкую холодную темноту.
"Но я жива... Если мне так плохо, значит, я жива...". И хотя серые тени отступали медленно и неохотно, промежутки между приступами становились более продолжительными. В такие мгновения Летта прислушивалась к мыслям: предупреждение Сакреста о потере связи со своим миром очень пугало. Но с облегчением убедившись, что прекрасно всё помнит, она стала оглядывать место, в котором оказалась. Маленькое помещение, не больше кладовки. Душно и почти темно. Единственный источник света - небольшой фонарь - мерно качался под потолком. Его тусклого света хватало, чтобы разглядеть лежанку со скомканной несвежей тряпкой, по-видимому, заменявшей простыню, да маленький столик, на котором стояла видавшая виды алюминиевая кружка. "Кто-то сюда меня притащил... Вспомнить бы - кто...". Мысли никак не хотели складываться в логическую цепочку. Летта следила за покачиванием фонаря: влево-вправо, влево-вправо... Внезапно вязкий жгучий комок подкатил к горлу, и её стошнило отвратительным прозрачным сгустком. С трудом поднявшись, Летта практически вывалилась из комнатки в коридор. Её трясло, пол так и норовил уйти из-под ног. "Это что же со мною происходит? Качаюсь я, и качается всё вокруг... Я перешла или ещё в Коридоре?". Она плотнее завернулась в плащ, двинулась было вперёд, но слева по коридору услышала приглушённые голоса. Летта напряжённо прижалась спиной к деревянной балке: разговаривали двое.
- Вот скажи мне, Кимарь: нафига ты её приволок? Что нам с ней теперь делать? А если нарвёмся на транспол?! Ни документов, ни вразумительного объяснения, как она сюда попала...
- А что - надо было оставить человека в этом гиблом месте, да?! Ты не так, случаем, от Грамотея избавился?! Кинул за борт - и концы в воду, а?!
- Да что ты несёшь?! Совсем свихнулся?
Повисла тишина. Летта старалась унять скачущее сердце - казалось, что его стук слышен по всему помещению, что он заглушает даже этот глубокий хрипящий звук. "Стоп! - Летта судорожно сглотнула. - Это что ещё такое?!" Звук доносился с пола. Нагнувшись, она близоруко пыталась высмотреть в темноте источник этого шипения.
- Я вот только одного не понимаю, Лео: как девка могла очутиться в Затоне? Одежда на ней ненашенская, она точно не из местных. Кабы сам не видел, как полыхали Железные степи, то подумал бы, что она оттуда пришла. Но там никто не выжил, факт. Просто не мог выжить. Уже столько лет прошло - и никого. А тут... Нет, она не может быть оттуда. Но и не наша.
Голос затих, но тут же зазвучал с новой силой:
- Шибанец меня побери!.. А может она из этих нелюдей?
- И перебралась через Затон, да? - хмыкнул собеседник. - Да ни один шалют и близко к этой мёртвой воде не подойдёт!
- Да, узор не складывается; да и больно ладно она сложена для шалютки. А ещё знаешь что? Я когда кружку поднёс к её губам, она глаза открыла. Я такого никогда не видел: у неё глаза...
Летта не успела дослушать фразу. В тот момент, когда она пригнулась к полу в надежде определить источник шипения, ей в лицо кинулась какая-то тварь. Девушка вскрикнула и выскочила в освещённое помещение. Оступившись, она тяжело села на пол.
- О! Я ж говорил, что живучая! - с нервным смешком пророкотал старик с пушистыми усами. - Лео, да не шарахайся ты! Не прокажённая, чай...
- Это ещё надо проверить, - едва шевеля побелевшими губами, процедил молодой мужчина. Он выразительно посмотрел на ладонь девушки, перевязанную клетчатым платком, и брезгливо отвернулся.
Старик бережно помог Летте подняться.
- Не ушиблась, дочка?
Летту трясло. Она испуганно искала глазами чудовище, которое напало на неё в темноте коридора. Всё ещё опираясь на руку старика, девушка пыталась накинуть сбившийся капюшон, словно он мог оградить её от лишнего внимания. Из темноты коридора образовалось существо, своим появлением заставив Летту отшатнуться.
- Что ты, милая! Чего боишься? Это всего лишь Красотка.
По затёртому дощатому полу медленно и важно шагала внушительного вида игуана. Она остановилась перед Леттой на расстоянии вытянутой руки, с любопытством посмотрела, наклонив голову набок, и вдруг ощетинилась. Гребень поднялся по всей длине её тела, горловой мешок грозно раздулся.
- Красотка, ты чего это? - удивился старик и обеспокоенно посмотрел на Летту. - Неужто ревнуешь?..
Ящерица захрипела и угрожающе шагнула к Летте. Старик с досадой вскинул руками:
- Да ты глянь на неё! Ладно, не бойся, сейчас я её в кладовку отнесу.
- Ты лучше зверюку свою туда отнеси! - ехидно сказал Лео.
- А ты попаясничай мне ещё! - старик зло сплюнул. - Шутки он шуткует...
Лео сидел за штурвалом и с трудом лавировал над верхушками деревьев. Мысль о том, что транспортная полиция может остановить баржу, уже третий раз заставляла леденеть позвоночник. Первый разговор со странной пришелицей закончился ничем - она едва держалась на ногах. Пришлось отвести девушку назад в каюту. Там, уложив на кровать, удалось выяснить, что зовут её Леттой, и что она ничего не помнит. "Что ж, удобная позиция - так не сболтнёшь ничего лишнего". Кимарь так и не дал вразумительного ответа, что с ней делать. Ну, придут они в порт, ну, выведут в город. А дальше? Прошмыгнуть под шумок не получится. Всё равно найдутся любопытные - быстро доложат куда надо, что с борта "Ерша" сошёл третий человек, и, судя по одежде, не член экипажа. А что? Для транспола это чудный повод перетрясти старое корыто! А поживиться тут есть чем: мало того, что они летают с просроченной лицензией, так и ещё полное судно контрабанды!
Лео нервно передёрнул плечами. Баржа слегка качнулась, но пилот тут же выровнял ход.
- Да не дрейфь, Лео, придумаем что-нибудь. - Кимарь, развалившись в своём кресле, гонял коптящую самокрутку из одного угла рта в другой. Он тоже хорошо понимал, что не получится вывести девушку из порта незамеченной.
Лео насупился, всем видом давая понять: нахлебаются они ещё с этой девкой! Кимарь загнусавил под нос песню времён войны:
Взвоет сирена, грянет приказ.
Смертной колонной выстроят нас.
В сером тумане скроется враг,
Переодевшись в пепельный фрак...
- ...переодевшись в пепельный фрак... - повторил старик и вдруг хлопнул себя по колену. - Вот что: если в порту видели, что на борт поднялись два человека, то и сойти на берег должны двое.
Лео в отчаянии закатил глаза:
- Её нельзя оставлять на барже!
- В том-то и дело, парень. Поэтому на барже останешься ты, - отчеканил старик и, немного смягчив тон, добавил: - Вы и роста одного, и того... худющие оба, как мартовские коты.
Пилот сжал штурвал так, что побелели костяшки пальцев. Спорить с Кимарём было бесполезно, это как переть с вилами против танка. Да и в чём-то можно понять старика: несколько лет назад, в самом конце войны, он похоронил родных. Да, собственно, как похоронил... Так, пришёл на пепелище своего дома, под которым остались жена и беременная дочь. Поговаривают, что наши, вычищая территорию от врагов, не считались с мирными потерями - каждый населённый пункт, каждый дом сравняли с землёй. В дом Кимаря попала фугасная бомба, вот так, одним махом, перечеркнув всё, что было у старика в жизни. Вот и жалеет он теперь кого ни попадя...
Кимарь положил по-крестьянски крепкую ладонь на штурвал:
- Ты это... Иди переоденься в робу, а свою одёжу Летте отнеси. А я пока поведу. Да прихвати для неё свой пижонский шлем - по нему точно поймут, что это ты. Такую чепуху ни один нормальный человек не нахлобучит, - он хрипло гоготнул, проводя ребром ладони по усам.
Лео раздражённо засопел, но снова промолчал. В стальной дымке уже вырисовывались причальные маяки. "Ладно, старик... Твоя взяла. Заодно компасом займусь, может, получится привести его в чувства, а то чего доброго ещё блудить по небу придётся".