Батурин Павел : другие произведения.

Ёр

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
   Павел Батурин
  
   Повесть
  
   ЁР
  
  
   Иногда срывает. Ибо. А караван с лекарством из славного города Амстердама застрял во льдах и мы с друзьями каждый день узнаём ледовую обстановку на Северном морском пути.
   Сегодня суббота, а это значит, что надо срочно выпить водки. Так-то набухаться можно и в будний день, просто труднее нужной компанией собраться. И тогда мы воспаряем. И бьём каких-нибудь несчастных по морде. Или нас бьют. Страна гладиаторов и гладких баб.
   Ну вот, ещё не напился, а уже о бабах. Неправильно это. Для начала надо душой размякнуть, выкинуть из сердца неустроенность, набраться здорового цинизма-оптимизма.
   Пьянствовать надо весело. Начинать с малых доз. Дальше по обстановке: если мало водки, то приложить усилия к пополнению запасов, если нет баб, позаботиться об их наличии, а если всего хватает, то надо что-нибудь учудить.
   Было. В постперестроечные годы. Собралась компания молодых придурков, полных шальной энергии. За окном - 1 апреля. Скучно. А слабо самим себе праздник устроить? Да легко. Даёшь свадьбу. Организовали Holiday Club.
   Жених во фраке. Невеста в белых кружевах. Друг друга не знают. Оба молоды и красивы. Приглашенные гости ни о чем не догадываются. В разгар феерии, ранним утром, с дачи приезжает отец невесты. Понял так, что дочь беременна и от родителей сей факт утаила. Пришлось гостям говорить правду. Смеялись уже на улице. А жених повёз невесту к себе домой, там дверь открыла мама, увидела этакую парочку и тихо сползла по стеночке. Недели на три совместной жизни молодых хватило.
   Потом устроили похороны. Никто добровольно хорониться не захотел, пришлось бросать жребий. Повезло мне. Делать нечего, поехал заказывать гроб. К плотникам зашли со двора, минуя бюрократов. За две бутылки водки, а это в связи с антиалкогольной компанией тогда было лучшей валютой, договорились о симпатичном гробике. Спрашивают о росте покойника, друг предлагает снять мерку с меня. Нам объясняют, что покойники на десять сантиметров вытягиваются. Договорились на метр восемьдесят. Спрашивают, когда нужен гроб, завтра или послезавтра? Отвечаем, что через неделю. Тут плотники малость обалдели. Подумали, что мы мафия, клятвенно пообещали всё сделать в лучшем виде.
   Через неделю изделие деревянных дел мастеров мы привезли на чердак жилого дома и там разукрасили в растаманском стиле. Мне особенно понравились на чёрном фоне таксистские жёлтые шашечки по бокам и оранжевые голые пятки на торце. Надписи на гробе: "Тише едешь, дальше будешь", "Не прячьте ваши денюжки", "Он любил и страдал". Цветочки кругом. Оставили произведение искусства сохнуть. Ранним утром на чердак зашла работник ЖЭУ. Увидела, получила удовольствие, вызвала милицию. Те позвали телевидение. Мы, ничего про все эти движения не зная, поздним вечером пришли и спокойно гроб с чердака забрали. А на следующий день с открытыми ртами смотрели местные новости. "Одна из местных бандитских группировок хоронила своего члена". Показали со всех сторон разрисованный гроб. Красивый такой. "Милиция устроила засаду, но злоумышленники оказались хитрее и гроб сумели унести". Хы.
   На поминки также наприглашали непосвящённый народ. Полумрак, горят свечи, играет торжественная музыка. И покойник в гробу. Но народ у нас простой, подумаешь покойник, было бы выпить и закусить. И сколько я тогда приятных слов в свой адрес услышал. Каждый подходил и лично с покойником выпивал. Без закуски шли, гады. Дальше туман, но помню что требовал накрыть крышкой. Под утро гроб торжественно сожгли около городского кладбища. Хорошо хоть бесчувственное тело не забыли из него вытряхнуть.
   Затем планировались проводы друга в Америку: покупается билет на самолёт в какую-нибудь Тмутаракань и жертва в полубессознательном состоянии отправляется покорять дикие земли.
   По финансовой причине не получилось.
   Да, сейчас мы стали старше, озабоченнее. Встреча друзей в количестве больше трёх человек уже праздник.
   Жду, жду друзей в гости. Наконец звонок в дверь. Вваливаются друзья, звеня бутылками. За что пить будем? За мир во всём мире. За честные глаза своих подруг.
   И начался симпосиум, то бишь совместное распитие.
   Сегодня двое женатиков завидуют двум холостякам. Может девочек позовём? Вздыхают женатики, им проще в космос слетать. Это значит, что выпито мало. Подождём.
   Лёха рассказывает историю, клянётся, что чистая правда: боцман зовёт салагу в Дворец Спорта кататься на коньках. Начальство, не отказать. Затарились по дороге водочкой. Катаются. Круг сделают - накатят. Много кругов накатали. Утром проснулись в вытрезвителе. Получают свои вещи, а им вместо ботинок коньки выдают. Спрашивают бедолаги: из Дворца Спорта нас забрали? Нет, отвечают, в ресторан вы ломились. А ресторан на другом конце города. Стоят два похмельных кадра у дороги, пытаются поймать машину, добраться до своего судна. Никто не останавливается перед придурками на коньках. Но всё-таки добрались. Команда на борту собралась, ржёт, наблюдая, как боцман с матросом гремят коньками по металлическому трапу. Боцман удивляется: херня делов, чего смеются, мол, бывали залёты и посильнее.
   И вот разговор заходит о главном: а чего это мы тут сидим? Пора выходить на природу. В смысле в кабак. Женатики мнутся. Домой, видите ли, им надо. Зачем? Завтра же не на работу. Ну, если только ненадолго. Ага, на полшишечки. Вываливаемся в синий морозный воздух и чинно вступаем в питейно-танцевальное учреждение. Ах, сколько блестящих глаз, что даже неловко.
   Ох уж эти танцы, с какими только телами не познакомишься. Адреналин смешивается с алкоголем, включается подсознание.
   Утром искоса разглядываю спящую незнакомую девочку в своей постели. Рыжие волосы, конопушки, на мой вкус их даже маловато, тихо сопящий носик. Чуть приподнял одеяло. Фигурка стройная, грудь маленькая, рыжая лиска. Хороша. А зовут её? Не помню. И на танцы я её не приглашал. Как она оказалась в моей постели - искренне не понимаю.
   Позвонил другу Лёхе, женатикам звонить поостерёгся, тихо спросил его к телефону.
   - Лёха, привет, ты как сам?
   - Башка трещит, а так нормально. А ты как?
   - Тяжело. Как мы вчера расстались?
   - А ты что, не помнишь? Ты же вчера драку устроил с каким-то мудаком, за спиной у тебя сидел, выступал много. Весело было. Потом прибежала охрана. В общем, тебя выгнали.
   - И всё?
   - Да нет. Пришлось нам всю их компанию шугануть, с разборками полезли. Дали им пару подзатыльников на улице. Юрка фонарь под глаз получил, за что передаёт тебе отдельное спасибо. Других потерь нет. А ты куда исчез, я тебе домой звонил, девочку провожал?
   - Наверное, она меня провожала, спит вот сейчас. Как я с ней познакомился, кстати, не прояснишь?
   - Так она вроде подружка придурка, с которым ты бился, сама за тобой на улицу выскочила.
   - Ага.
   Но девочка уже не спала. Смотрела на меня смеющимися зелёными глазами. Я отключил телефон и подумал - добыча. Стало смешно. Давно меня так не заносило. Попал под влияние друзей. Они виноваты. А я белый и пушистый. И напустил на себя строгий вид.
   - Как самочувствие? - спросил.
   Как же ,блин, её зовут?
   - Замечательное. Приятно, когда девичья честь дважды за вечер сохранилась.
   - Понимаю, - сказал я, ничего не понимая. - А почему дважды?
   - Когда спас от грязных домогательств, и когда назначил на должность грелки.
   - Хм. Гм. - Подвёл я резолюцию, наслаждаясь скользящими прикосновениями под одеялом.
   Потом я ей предложил познакомиться.
   Так началось наше с Леночкой совместное пребывание в этом подлунном мире. Почему в подлунном? Слышали песню "Чукча в чуме ждёт рассвета, а рассвет наступит летом"? Это и про наш город. А ещё у нас белые медведи по улицам ходят, семечками торгуют.
  
   Встречаюсь с Леночкой каждый день. Самоваром свечусь. Друзья завидуют, поэтому от них пока подальше.
   - Слушай, подружка дорогая, ты такая красивая.
   - Скажешь тоже.
   - Правда, правда. Глаза твои как звёзды лучистые, щёчки как персики самаркандские, губки как роз лепестки, ушки как ...
   - Ушки как что? Как лягушки?
   - Как подушки.
   - На что это ты намекаешь?
   - Умница ты моя.
   Друзья волнуются, куда, мол, пропал человек? А человек просто-напросто утонул в зеленоглазом омуте.
   Из чего же сделаны русские девчонки? Ведь не только из самых красивых в мире округлостей. Глубоко задумался. Нет ответа.
   Пренебрегая холодными злыми ветрами, встречаю и провожаю Леночку домой после работы, и чувствую себя школьником. Добродушно поругиваюсь, когда замечаю быстрые оценивающие взгляды её подруг. Кости мои давно перемыты, а душа чиста.
   Что девушкам надо? Все звёзды с неба, огромные букеты роз, норковые шубки. Список, в общем-то, бесконечен. Но иногда кажется, что если девушка любит, то может с норковой шубкой подождать. Некоторая наивность - это тоже черта мужского характера. Братья, хватит врать самим себе, неужели ваша любовь не заслуживает благородными мехов и бриллиантов? То-то же.
   Крепко крепко обнимая Леночку, разговариваю с ней по душам, надеясь выведать всё самое сокровенное.
   - Леночка, а что для тебя любовь?
   - Доверие.
   - Ты ничего не путаешь? А как насчёт полёта в сказку?
   - Можно и полетать, но лучше жить-поживать, добро наживать.
   - Приземлённые, девушка, желания.
   - А я смотрю, ты в облаках витаешь, потому до сих пор и не женился?
   - Ждал тебя.
   - Ну вот она я. Можно даже пальцем потрогать.
   - Каким пальцем?
   - Дурак.
   Я, конечно, дурак, но дуракам счастье. Веками проверено.
   Хотя счастье не бывает вечным. Вот хорошо с Леночкой, но всё чаще хочется напиться, а то и уехать на край света, хотя куда ещё дальше. Значит где-то что-то не так. Понимаю, нет во мне скромного обаяния буржуазии. И Леночка, озирая мой скромный быт, становится какой-то слишком задумчивой. Какие мыслительные процессы в её прелестной головке происходят? Боюсь и догадаться. Так-то самое тайное желание женщин - это выйти замуж и потом нихрена не делать. Прикидываю финансовые перспективы. Хоть воровать иди. И пойду ведь.
   Кстати, большая грудь у женщин в процессе эволюции образовалась для того, что бы сманивать самцов с деревьев.
  
   - Алло, Леночка, ты придёшь сегодня ко мне?
   - Некогда мне. Не могу, не в настроении. Буду сидеть дома, хочу побыть одна. Всё, крепко целую. Не обижайся.
   - Девушка, скажите правду, у Вас есть любовник? Признавайся.
   - Может и есть. Пока. Я тебе вечером перезвоню.
   Ну и хрен с вами.
   Что делать? И я, интеллигент в нулевом поколении, пошёл из дома куда глаза глядят. То есть по старым явкам.
   - Здравствуй Иришка, - разлетелся в открывшуюся дверь, и споткнулся о полуармейские ботинки 45 размера. Что ещё за херня? Оторвал взгляд от ужасных ботинок, поднял голову, а на заднем плане, то есть на кухне, здоровенный мужик стоит, обличьем как славянский шкаф цвета хаки. Гранитный памятник. И, похоже, памятник этот мне. А не боюсь таких. Идиот косит под спецназовца. Поэтому на шкаф-памятник ноль внимания.
   - Ну, здравствуй, так чего хотим? - кисло поинтересовалась подруга моя старинная, экстремалка траха.
   - Эта, типа... Да мимо вот проходил, хотел в кино позвать. Про индейцев. Лосиная голова называется.
   - Да уж, - протянула Ирина, - когда в следующий раз в кино соберёшься, так мимо и проходи. Прощай.
   Обижена подружка моя бывшая, значит ждала. Вот и нашла себе гранитно-деревянного. А чего, спрашивается, ждала? На что надеялась? С её то шлейфом мужиков. Мне не надо. А им вместе хорошо будет. Ну и замечательно.
   - Удачи. Прощай.
  
   Ноги сами принесли к старому товарищу по наркомании.
   - Привет работникам глючного фронта!
   - Привет энтузиастам. Заходи. Героин будешь?
   - А кофе есть?
   - Значит отказываешься?
   - Щас.
   Шприц-инсулинка ласково лёг на ладонь. Чёрный резиновый поршенёк протолкнул прозрачный раствор в кровеносную систему. Смеркнулось.
   - Ты знаешь, Димитрий, в чём несовершенство мира заключается? - спрашивал я своего товарища непослушным языком.
   - Когда нет лавэ, и в долг уже не дают, - отвечал потрёпанный жизнью нарком.
   - И заставляют жить по своим правилам. Мать порядка - анархия. Делай, что хочешь, и не мешай остальным. Мы сейчас кому-нибудь мешаем?
   - Никому не мешаем - факт. Это и есть свобода, - соглашался со мной Дмитрий, расставляя фишки для игры в нарды.
   Сыграв бесконечное количество партий, я по ночному серебристому городу возвращался домой. Прощай любовь, завяли помидоры. А ёлки - это колючая проволока, отделяющая нас от субтропиков. Ну ещё было много подобных мудрых мыслей.
  
   На следующий день позвонил Леночке.
   - Алло, привет, чем твоя занимается?
   Леночка моментально почувствовала покаянную интонацию, сразу представилось как девушка выпрямилась, выставила вперёд левую ножку в домашней тапочке, после паузы фыркнула и заявила:
   - Ждёт, когда кавалер позвонит, расскажет, может, где его вчера носило.
   Ну вот, обязан отчитываться. А сидела ли сама ты дома?
   - В монастырь ездил, просил Господа даровать мне разум, - скорбно сочинял я.
   - И помогло? - участливо не верила Леночка.
   - Да, рекомендовано слушаться умных женщин. - Вот это я хорошо сказал, голос Леночки сразу потеплел:
   - Молился-то, небось, не один?
   - Не один, радость моя. Было несколько монашек. Но им же нельзя.
   - Так я тебе и поверила. Бедные монашки. Ладно, приходи скорее, - подвела итог.
   Через полчаса, с бутылью красного сухого вина за пазухой, звонил в её дверь. Вино красное, девка рыжая.
   Сидели в мягких креслах, сплетничали, и я с вина и вчерашних блудодеяний незаметно заснул. И не разбудила ведь, как будто так и надо, что бы я у них дома засыпал. Утром пришлось любезничать с её родителями, которые смотрели на меня что-то слишком благожелательно. Наверное, я теперь обязан жениться на их дочери. Ага. Или я не люблю Леночку?
   Помнится, как в молодые годы однажды утром в похмельном несоображании подскочил в кровати: ё-маё, в загс проспал! Намедни, по синей волне, с подружкой о чём-то таком договаривались, собрал, помнится, мысли в кучу, с радостью вспомнил, как с этой темы съехал. Сейчас всё по-другому, но почему-то остерегаюсь делать предложение руки и сердца. Такие сложные решения принимает подсознание, чистому разуму здесь делать нечего.
   Семья. Обязанности. Ответственность. А если разлюблю или меня разлюбят? Тогда дурдом. Хотя по всем правилам жениться давно пора.
  
   Леночка грандиозные планы строит, воздушные замки то-есть. Решилась похоже. Мне заранее предписана определённая роль: водку пить по большим праздникам, с другими женщинами не общаться, ну и, конечно же, вкалывать до посинения. Головокружение от успехов, сказал бы великий вождь и учитель Иосиф Сталин.
   Ой хитрит девочка. И вообще возникает тревожное чувство, что у Леночки с её боевым и своенравным лисьим характером сама возможность измены отнюдь не исключена, не табу это для неё. По идее надо делать ноги, раз в загс не хочу. Но как? Никак. Лишь посмотрит внимательно своими зелёными глазюками, зараза такая, так вся мужская логика сразу летит ко всем чертям.
   Дотошные немцы подсчитали, насколько семейная жизнь увеличивает удовольствие от жизни вообще. Получилось на 1,2 %. Всего-то.
  
   "Наш паровоз вперёд лети". Самое лучшее исполнение данной песни я слышал в трамвае. Спел её мой друг Джон, в просторечии Женька, когда толпа пассажиров растёрла нас по разным концам вагона. Спел в микрофон. Помыслы у человека были самые лучшие - предупредить меня, на какой остановке выходить. Влез в доверие вагоновожатой, ну такой внешне интеллигентный юноша. Засмотрелся юноша на мелькающие шпалы и рельсы, не удержался и запел. Трамвай от смеха качнуло. Не доехав до цели одной остановки, мы оказались на улице Коммунальной: "...в коммуне остановка". Семья - та же маленькая коммуна. Кто-то будет работать, а кто-то петь песни и толкать лозунги.
   А Джон вообще приколист, когда ему по работе понадобились какие-то мелкие причиндалы сантехники, попросту скрутил их у очередной любовницы. Представляю её недоумение утром.
   Ехали мы как-то с ним на автобусе из Пскова в Ленинград и два часа ждали, когда засунутый на шляпную полку дипломат свалится своему владельцу на голову. Красоты русской природы за окнами автобуса слились в мелькающий цветовой фон. Бух. Ха-ха-ха-иа. И приятное ощущение выполненной изнурительной работы.
   Вот и сейчас я наблюдаю, как груз недомыслия готовится упасть кое-кому на голову. Надо временно потеряться от Леночки. Пусть змееет. Это будет ход конём, если угодно.
   А ещё с Женькой мы в то лето замечательно прокатились ночью по Невскому проспекту на горбатом Запорожце. Уехали было к шлюхам на Васильевский остров, там с ночёвкой обломались, и поторопились до развода мостов попасть к себе в гостиницу "Советская". Тормознули частника на чудо-технике. К одному мосту подлетаем - поздно, разводят. Полетели к другому. Успели. Не снижая скорости в 110 км/ч, громыхая и завывая, стрелой пронеслись по главному проспекту славного города Ленинграда. Водитель, похоже, был даже более счастлив, чем мы. Да, ещё в автомобиле отсутствовало заднее сиденье, и мне пришлось сидеть на каком-то деревянном ящике. Романтика. К гостинице подлетели загулявшими королями, жаль, что по причине очень раннего утра оценить было некому.
   Но затем всё-таки принародно отличились в гостиничном кабаке. Соседа по столику, долговязого и громогласного грека, научили изощрённым русским ругательствам, оставили совершенствоваться, сами же ринулись в гущу народа в смысле знакомств с дамочками. Пьянючий Джон с пьянючей дамочкой свалились в очередном размашистом развороте на музыкантов. С грохотом полетели медные тарелки и прочие барабаны, музыка и разговоры стихли, и в наступившей тишине одиноко, проникновенно и торжествующе раздавался акцентированный русский мат со стороны грека и неакцентированный, но более плотный и значимый, со стороны лабухов. Врать не буду, в номер мы возвращались на четвереньках. На большее сил просто не было.
   Приходилось в Питере и в милицию попадать. Но уже не с Женькой, а с другом Лёхой. Остановились мы, было дело, в гостинице "Южная". На синей волне познакомились с ребятами со славного острова Кипра. Общение - жестами. Ребята в знании иностранных языков тоже были, мягко сказать, не профессора. Набулькавшись виски, с прытью стоялых жеребцов, с криками "Марадона! Оле, Оле, Оле!" стали играть в футбол металлической миской-пепельницей, громыхая по всему второму этажу. Ночью. Администратор гостиницы вызвала милицию и со словами: "Берите этих - они русские", пренебрежительно сдала нас. В милиции нас пожурили и отправили спать, взяв торжественное обещание больше не шуметь. Победителями мы появились перед напуганными киприотами, Police, мол, huinia. Но больше, правда, не шумели.
   А на следующий день замолаживали французских школьниц. Уже вполне половозрелые девицы были. "Почему вы совсем не накрашены?" - искренне удивлялись с них. "А мы ещё не старые" - гордо объясняли нам юные французские девы. Эти золотые слова мы потом долго с отеческим видом вбивали в головы своим знакомым юным соотечественницам. А то.
  
   Имперский город Санкт-Петербург. Город молодости и глупости моей. Город с ангелом на игле. Золотым лучом вошла в мою жизнь чудесная девочка Настя.
   В военный госпиталь приходили ухаживать за нами школьницы старшеклассницы. В тот день заклеивали окна на зиму. Те, кто мог самостоятельно ходить, с энтузиазмом бросились им помогать. На узком подоконнике балансировала хрупкая темноволосая девушка. И день был на редкость солнечным. Придержал я её за правый бочок... и чуть не уронил. Как током ударило. До чего ж красива. Умные внимательные серые глаза, благородный нос, тонкая талия. А до чего горячей оказалась девушка, и сердце её стучалось через мою ладонь громко-громко, входя в унисон с моим пульсом. И вся такая солнечная.
   Дальше, за окном простирался казавшийся дореволюционным пейзаж окрестностей Финляндского вокзала. На этом классическом фоне и началась наша с Настенькой любовь. Каждый месяц я прилетал в Ленинград на самолёте, благо билеты при социализме были дёшевы. Встречаясь тайком от её мамы с просчитанными матримониальными планами, в блаженном состоянии подолгу гуляли по призрачному городу. Посещали бесчисленные музеи. В память навсегда врезались малые голландцы и французские импрессионисты.
   То была первая любовь. Может, она и единственно настоящая. Мы были молоды, тайн взрослой двуличной жизни не знали. Держаться за руки - вполне было достаточно для счастья.
   Мы жили, никому не мешая, на берегу Финского залива, в пионерском лагере, я воспитателем, она пионервожатой. Купаясь по ночам в холодном заливе, нам не было холодно, теплота и нежность определяли наши отношения. Но будущее нам не благоприятствовало. С`est la vie. И тогда мы потихоньку стали готовиться к долгому расставанию.
   Гуляя с Настенькой через год, в последнюю нашу встречу, по осеннему парку, мы выпустили в безоблачное небо соединённые друг с другом воздушные шары, синий и красный. Долго смотрели им вслед. Не знаю, насколько это оказалось символично. Вскоре по настоянию своей мамы она вышла замуж за приличного молодого человека, сына её разлюбезной подруги. Чем не XIX век.
   Всё равно прекрасное было время. На моем тогда еще тощем заду болтались рваные джинсы "Wrangler", в наушниках урчал Pink Floyd, а каждая проститутка казалась принцессой. И наоборот. А Настя была ангелом. Чистая душа её оставила свет, сопровождающий все мои последующие увлечённости, даже можно сказать, что всегда искал в очередных знакомствах такую же умную, красивую, а главное такую же порядочную девушку. И всё не то. Поэтому и не женился до сих пор, наверное.
   Сейчас боюсь с Настенькой и встретиться, вдруг она стала толстой равнодушной тёткой с подорванными педагогической работой нервами. Вру, конечно. Выросла в величественном городе Санкт-Петербурге красивая, гордая, благородная, умная русская женщина Анастасия. Дед - грузин. Классика.
   Короче, надо ехать в Питер. Но никуда не поеду. Нельзя возвращаться на место любви и преступления. (Ой, вру...)
   В Санкт-Петербурге, в дождливой атмосфере меланхолии, впервые овладел мною волнительный зуд поэзии.
   Красотою непорочной заманила в сеть меня,
   Верю, взглядом остановишь ты на всём скаку коня.
   И в горящую избушку, я уверен, что шутя
   Ты войдёшь, когда с подушкой буду ждать тебя там я.
   Ну а море по колено, чуть по пояс океан,
   У меня не до колена, да и тот попал в капкан...
   За такие проникновенные вирши Настенька подвергала меня беспощадной литературной критике. Горячие поцелуи вперемешку с тычками острыми кулачками. Приятно вспомнить. Настенька мой самый первый, самый лучший и самый нежный литературный критик. Больше таких, боюсь, не будет.
   Эх, что было. И что есть.
  
   - Алло. Ты где? - звонит Леночка. Трезвонит. Голосок звенящий, как у комсомолки-активистки. Были такие суки во времена моей молодости.
   - В Караганде. Бахчу охраняю.
   - И что же растёт там у тебя?
   - Сладострастие величиной с арбуз и муки совести размером с урюк.
   - Вот когда урюк превратится в тыкву, тогда перезвони. Пока.
   И чего звонила? Сие есть тайна.
   Истоки её в первобытных временах. Когда человек впервые промычал: ба-бу-бы. А она не появилась.
  
   В бескрайней ненецкой тундре есть сопка "Самолёт пинзя", там когда-то упал самолёт. Но самое интересное в тундре - это аборигены. Помню, как оленеводы поставили настаиваться брагу в молочном бидоне. Всю ночь не спали, ходили кругами вокруг этой ёмкости. Под утро выпили. Естественно, остались трезвыми. Мы, геологи, вылезшие утром из палаток, долго над бедолагами хихикали. Хотя надо было плакать. Это же мы, русские, споили маленький народ. За веселье нас Мать-Моржиха наказала, на следующую ночь ветром сорвало палатку и накрыло снегом с дождём.
   А представьте главный ненецкий праздник День Оленевода без прилетевшего традиционного вертолёта с водкой. Удар Судьбы им. Егора Лигачёва. В то время по России громыхала пустой посудой бестолковая антиалкогольная компания. Толпа ненцев, что само по себе в тундре явление редкое, целый день смотрела в небо.
   Кое-что о ненецком национальном характере я понял по их друзьям оленям, когда помогал ненцам отлавливать на новую упряжку. Представьте несущееся на вас плотное рогастое стадо оленей. Думаешь всё, хана, затопчут. За три метра до вас поток рассекается. Ощущение божественное.
   Я и сам как оленевод стал. Увидел - спел.
  
   Древняя Греция. Пёстрые одежды и разноцветные колонны храмов. Агора и клеймёные рабы в железных ошейниках.
   Что-то подозрительно быстро в моей стране произошёл демократический надел собственностью. Рожи те же.
   Хм, что это я о политике? Надо писать о главном.
   Гуляем с Леночкой по замёрзшему парку. Температура минус 20 по Цельсию. И это ещё не очень холодно считается. Из белого пушистого меха многообещающе блестят зелёные глаза любимой.
   - Лена, а не пора ли в домашнюю сторону, под одеяло?
   - И, правда, пора.
   Быстрым шагом устремляемся домой, одежду сваливаем на полу в большую кучу и первым делом согреваем под одеялом нижние конечности.
   - И почему мы не в Африке живём? - риторически интересуется Леночка.
   - Потому что мы не негры, - проявляю я великие познания в естествознании.
   - Негры, негры, - смеётся Леночка. - Я Мамба, а ты Мумба. А дедушка наш - Патрис Лумумба. Пора мазаться кокосовым маслом.
   - Мамба - самая опасная африканская змея. Вообще-то. А-а-а! Зачем кусаешься? Всё, меня парализовало.
   - Мур-мур. Таким и оставайся.
   Женюсь. Из нас будет интересная семейная пара. Не хуже некоторых.
  
   Алексей и Наташа, семейная пара, увлеклись только появившимся пивом "Туборг". В связи с рекламной акцией под каждой крышкой были цифры 1,2,5. Набрали они 200 очков и выиграли упаковку пива. А тут "Русское радио" вместе с пивоварами разыгрывает домашний кинотеатр. С большим телевизором. Мы с нескольких телефонов приняли участие во всероссийском розыгрыше. Последним дозвонился я. Ставка - 2500. Предъявить крышки надо через два дня. Обзвонили все продуктовые базы и набрали уйму "Туборга". Посмотрели на бастион из ящиков и обомлели. Столько не выпить. Но глаза боятся, а руки делают. Наприглашали народ и давай жучить это пиво. До помрачения сознания.
   Через два дня, слегка покачиваясь от трудов неправедных, мы появились в офисе "Русского радио" с полной коробкой крышек (в основном 1,2), к немалому удивлению организаторов розыгрыша. Посчитали, всё честно. Честно аппаратуру "Panasonic" выдали и прикололись над нашими опухшими рожами, предложили выигрыш отметить пивом.
   Как в том анекдоте, потёр пятнышко на лбу индианки и выиграл автомобиль. Повезло.
   С тех пор пиво "Туборг" пить не могу.
  
   - Ах, ах, ах! Кто к нам пришел. Ну всё, мир перевернётся. - Так меня встречает Леночка. Принаряженная.
   - Если перевернется, то у нас будут прыгать кенгуру. Ты к этому готова?
   - Я сегодня готова ко всему, но только не к твоему приходу, - многозначительно сказала Леночка. А сама аж сияет от удовольствия.
   - Ни хрена не понял, ты что, на свидание собралась?
   - Вот именно. Причем с очень солидным человеком. Не чета всяким там хулиганам. Так то вот.
   И я понял, о ком она говорит. Есть у них в фирме один мелкий начальник, похожий на окуня. Давно в сторону Лены слюни пускает, мудак очкастый.
   - Да этот упырь тебя просто трахнуть хочет. Подумай об этом.
   - Не тот случай, - важно просветила меня Леночка. - Всё в высшей степени прилично, тебе в принципе пока волноваться нечего. Пока. Чао-какао. Мне еще собираться надо. В ресторан "Красный дракон" идём.
   - Японскую народную песню "Атомули ядалася" знаешь? Не знаешь. В переводе на русский язык означает "сомнение".
  
   Вот это расклад, думал я, спускаясь по лестнице. Этот кусок дерьма меня же видел, должен понимать, что лезет на чужую территорию. Планы жестокой мести переполняли меня, пока в сторонке я дожидался приезда этого "солидного" человека, дабы быть полностью уверенным в адресате репрессий. Так и есть, подъехала "Киа" - изделие муравьиного народа, и толстая задница окуня скрылась в Леночкином подъезде.
   Ну-ну. Давайте веселиться.
  
   Человек я простой, на следующий день позвонил ветренице.
   - Алло, Ленчик, здравствуй. Как вчера, не отравилась?
   - А с чего я должна быть отравленной? Тебя вроде среди работников китайского ресторана не числится.
   - Да ведь китайцы что ни попадя в рот тащат, например ослиный член у них деликатес, не попадался такой вчера?
   - Совсем дурак! - и бросила трубку.
   Ха-ха. Три раза. Разговор прошёл так, как и следовало ожидать. Игриво. Теперь сама будет названивать. Не прошло и полдня - звонок.
   - Ты что, сильно обиделся на меня? Я же просто сходила для представительства в деловых переговорах.
   - Нет, не обиделся. Просто сильно удивлён. Он же теперь тебя в покое не оставит.
   - Но ничего же не было, даже намёков никаких, и вообще он мне неинтересен.
   - Поздно пить Боржоми, когда почки отказали. Делать нечего, с завтрашнего дня снова буду встречать тебя после работы.
   - Ты как всегда преувеличиваешь и одолжений мне не надо.
   - Тогда сентенции мои прими за сказку. Хорошо, если я ошибаюсь. Звони, если что.
   Или не понимает, или не хочет понимать. Понимание стоит дорого. Пуд съеденной соли. Каждому по 8 килограмм.
  
   У нас на Севере все деревья - ёлки. А если и не ёлки, то все равно ёлки. Только коротким летом с листьями. В такую ёлку, окраской ствола похожую на березу, влетели мы как-то ночью на Саабе, вмазанные винтом.
   - Надо же, днем я этот поворот под 120 прошел, и нормально было, - прокомментировал друг Серёга аварию, - а сейчас всего-то сотня была, ну подморозило, правда. Какие шведы молодцы, железа не пожалели, гляди, капот лишь помяло.
   Мы вылезли из машины и сразу оказались по пояс в снегу. От дороги до ёлки проскочили метров двадцать снежной целины.
   - Все прекрасно, а как дальше ехать, вот вопрос вопросов. В сугробе замерзать так-то не хочется.
   Но Сергей меня не слушал. Он радовался: "Ты гляди, какая ровная лыжня за нами получилась, не зря я стальной лист на днище кинул".
   Ситуация дохлая, самим не выбраться, милиция может запросто нарисоваться, а видок у нас еще тот, зрачки как у бешеных сов или прущих в атаку гитлеровцев. Увидев Ниву, мы встали на дороге как два оберполицая, хрен объедешь. Только завершили эвакуацию из сугробов, отъехали, а навстречу милиция. Им в этот раз не повезло.
   Вспоминается еще такой случай, Серёга, тогда ещё на старом VW, заспорил о возможностях своей лоханки, а именно, сможет ли она дать 160. Все пьянючие. VW доказал немецкое качество, но тормозить было уже поздно и они вылетели на середину лужайки перед ЖД вокзалом. Тут менты едут. Они в кусты. Через некоторое время вышли и рассказали органам грустную историю про угнанный автомобиль, который они, вот счастье, нашли. И нормально прокатило.
   С детства Сергей любил автомобили, однажды даже папу прокатил на капоте по центральной улице. Весело прокатил, с обоюдными матерными криками, кидая Москвич то влево, то вправо, сбросил таки на перекрёстке папу с капота.
   А как приятно было с ним ехать однажды по скользкой трассе на машине без тормозов. Спереди и сзади по КамАЗу. Романтика.
   Недавно пришло известие из Самары, что Серёжа таки доездился. Думается, что помогла ему в этом титановая пластина, которую он сдуру разрешил поставить в свою голову для избавления от шприца. Это же как у Чапаева саблю отнять. Сожрал таки Серёжу героин.
   Никогда не забуду, как первый раз накурился с ним анаши. В кинотеатр пошли. Два пирога с собой взяли, каждый диаметром по полметра. Про что было кино - не помню в упор. Помню кино другое: сидит Сергей дома, смотрит телевизор, клубы дыма от марихуаны плавают по квартире, звонок в дверь. Открывает. И к нему в квартиру вламывается пожарная команда в блестящих касках. Пожар, мол, у вас. "Какой такой пожар, исчезли все нахер!" - безмерно возмущается Серёга. Балкон, мол, горит. А на балконе у него, надо сказать, окромя сломанного кресла ничего не было. Вытолкал Сергей пожарных, налил в ковшик воды, сходил на балкон, залил дымящуюся от брошенного сверху окурка обивку кресла. "Был бы пьяный, мог ведь и сгореть" - подвёл он потом итог произошедшему эпизоду.
   Последний раз с Серёжей виделись незадолго до его отъезда в Самару. В ссылку от друзей-наркомов. Банкомат не принимал пластиковую карту, и надо было видеть, как он вопил на весь банк: "Отдайте мои деньги!" - героин скисал на забитой стрелке.
  
   Звонок в дверь. Кого там черти принесли?
   - Лена? Заходи, пожалуйста. А что у тебя в пакете звякнуло?
   - Своё приданое ношу с собой.
   - Вау! Да это же армянский коньяк. Это мне или понесёшь кому другому?
   - Это - тебе! Цени.
   - Может у тебя и лимончик есть?
   - В качестве противозачаточного средства? Ну, ты и пошляк.
   - Цени. А откуда, стесняюсь спросить, такой хороший коньяк? И бутылка вскрыта.
   И повис в пустоте вопрос. И странным мне показался взгляд Леночки. И не зря ведь спросил. Однако. Думай голова, думай.
  
   В детстве я очень любил бывать в "Художественном салоне". На полках этого магазина, среди страшноватых в своей аляповатости народных промыслов, стояли литые чугунные бюсты "великих". Маленькая строгая армия божков внушала почтение. Стоили дорого. Мне и сейчас не по карману. А представьте: на комоде по ранжиру, как семь слоников, выстроились Сенека, Платон, Лев Толстой, Менделеев, Маркс и другие. На счастье человечества.
   От души смеялся, когда узнал: великий учёный Менделеев всерьёз полагал, что человечество в ХХI веке столкнётся с глобальной проблемой утилизации лошадиного навоза. В каком таком и чем таким навеянном сне он увидел такой бред?
   Я догадался, то была пьяная мечта химика, что бы мир захлебнулся в навозе. Романтик человек. Намедни пил я водку из одноразового стаканчика и подумал, что человечество захлебнётся в пластмассе.
   А как интересно и познавательно играть бюстиками в исторические события. Вот, например, игрышка: с саночками, в новых валенках, с капиталом за пазухой идет в магазин Лев Толстой. Топ, топ. Вдруг из-за ёлки выскакивает бородатый разбойник Карл Маркс по кличке "призрак" и грубо экспроприирует у графа Лёвы санки, деньги и валенки. Оставшийся босиком Толстой с фонарем под глазом пишет о благости, а Карлуша зовет своего дружочка Фридочку кататься на красных саночках с Храмовой горочки. Ерунда, что снега нет. Важен сам процесс - Фрида спереди, Карлуша сзади. Устали кататься, отдали красные саночки Вовочке Бланку.
   Мы пойдём другим путём, -
   Так сказал Володя плут, -
   Половину мы убьём,
   Остальные так помрут.
   И давай с Троцким памятники Иуде на русской земле ставить.
  
   Да, о детстве. В пять лет меня научили читать. Заразили. Так-то в детстве наипервейшую радость должна доставлять метко брошенная палка по пирамиде из консервных банок, а не метко брошенное слово. В старости, впрочем, удачно брошенная палка тоже порадует.
   С 5 по 10 классы был бессменным главным редактором классной стенной газеты. Стыдно признаться, но только одна газета была выпущена за все эти годы, в 5 классе.
   Не любил гладить полувоенную школьную форму и стоять в многочасовых очередях, тупо читая каббалистические плакаты на стенах магазина о преимуществах маргарина перед маслом. За оттирание более бойкими товарищами в конец очереди я наказывался родителями ожесточеннее, чем за двойки. "Опять бездельничал! Надо было на большой перемене сбегать, получить номер". И резиновой скакалкой по жопе. В космос тогда летали, сужу по дырявой памяти, чуть ли не каждый день.
   Резиновое изделие для спортивных игр свистало за моей детской спиной довольно часто. Приходилось прятаться под кровать. Странно, всегда считал себя довольно примерным мальчиком, но полистал недавно школьные дневники, а там на каждой странице по два-три замечания о плохом поведении и постоянные приглашения родителям посетить место учёбы сына. Я бы такому сыну, бляха муха, такое бы устроил!
   Одно из ярких впечатлений детства - кошелёк, прибитый гвоздями к деревянному крыльцу винного магазина. Наблюдали пантомимы в стиле Чарли Чаплина. Кусты тряслись от сдавленного смеха.
   Понимание "совка" появилось в выпускных классах. Разрисовывание на плакатах по военной подготовке образцово-показательных советских солдат на немцев со свастикой (в добавление к уже нарисованному без меня), с летящими пулями и взрывами гранат, и как потом оказалось - в день рождения Гитлера, закончилось для меня утомительным промыванием мозгов главными комсомольцами- собутыльниками и директором школы. Причём директор был очень серьёзно напуган. О порче казённого имущества не прозвучало ни слова. Грозили исключением из комсомола и прочими ужасами. Обзывали плохим ленинцем.
   А настучал на меня одноклассник-еврейчик. До сих пор хочется при случае дать ему по лысой голове лысым бюстом Ленина. И поскольку мы до сих пор изредка встречаемся, любит мой персональный еврей хвастаться автомобилями, специально под окна приезжает, то за неимением бюста под рукой традиционно бьём его машины. Какой русский таки не любит быстрой езды. Чудак человек, предложил как-то войти в долю по возмещению расходов на ремонт, мол, вместе были. Посмеялся я тогда от души, предъявил ему в ответ: ты же, горе-водитель, моей жизнью рисковал. Больше с подобными предложениями не сталкиваюсь.
  
   Недавно стало стыдно и обидно за русскую военную историю, когда из воспоминаний Твардовского узнал, что святой подвиг 28 панфиловцев - миф. "Позади Москва - отступать некуда". Это когда тридцать человек чуть ли не армию танков остановили. Придумано. Еврейчиком. А ведь сколько настоящих подвигов было. Вся история России состоит из мифов.
   А как любили мы Первомайские и Семиноябрьские демонстрации. Кучу знакомых повстречаешь, вина и водки напьешься, с девульками познакомишься. Эх, молодо-зелено. Флаги, транспаранты и портреты вождей в ближайшие кусты забрасывали. Ещё и поссышь на них (никакой политики). Потом руководство школы стало поступать умнее - выдавало символы под запись.
   Ещё из школьных лет помню похороны Брежнева. По случаю отмены в тот знаменательный день уроков мы напились с соседом по парте бормотухи и из мелкокалиберного самодельного пистолета стреляли ворон на пустыре за школой. Как нас не загребли в милицию, до сих пор не понимаю, жилых окон вокруг хватало.
   Как-то в раннем детстве я разрисовал фотографию Брежнева в газете. Получил от мамы конкретных дюлей. Рога и клыки стирал потом до дыр резинкой под её строгим присмотром. Они, взрослые, тогда ещё верили в коммунистическую чушь. А может и не верили. Какая разница, если нас, молодых, заставляли верить.
   В мир взрослых школа выставила нас без царя в голове и без креста на шее. Осталось фоном что-то красное, размытое белыми буквами лозунгов "Даёшь..." и ещё вспоминается "Грабь награбленное!" Хороший лозунг.
  
   Искал к слову лень рифму, созвучие. Тень. Живу в тени.
   Русь - грусть.
   Работой древние славяне называли рабство. В современных словарях русского языка, которые вообще-то любят подчеркнуть древнеславянские корни и значения слов, такого определения вы не увидите. В северных деревнях, где рабства до колхозов не было, всё чаще говорят "робить" вместо старинного "обряжаться", то бишь совершать установленное бытовыми традициями действие. Это символично.
   Труд. Вот хорошее слово. Но сразу вспоминаются труды литературные. Библиотеки забиты пыльными томами. Потрудились, ничего не скажешь.
   Литература. Люблю её. Ещё хорошо повалять дурака в бочке на берегу тёплого моря, пофилософствовать, как Диоген, о смысле бытия.
   Признаюсь, люблю почитать книги об истории своей страны. Вот, например, недавно вычитал, как Сталин изумительно расправился с оппонентами: "...подонки ...козявки ...ничтожные лакеи фашистов забыли, что стоит Советскому народу шевельнуть пальцем, чтобы от них не осталось и следа. Советский суд приговорил бухаринско-троцкистких извергов к расстрелу. НКВД привел приговор в исполнение. Советский народ одобрил разгром бухаринско-троцкисткой банды и перешел к очередным делам..." (История ВКП(б) 1938г.).
   И Троцкий с ледорубом в голове очень даже смотрится - памятный символ, lе souvenir.
  
   У Леночки на работе явно проблемы. Сужу по ее желанию сменить поле деятельности. Надоело, говорит, сидеть на одном месте. Провожать себя после работы не разрешает во избежание пересудов, мол, подруги подначивают старой девой.
   Уверен, что на самом деле обругивают меня. И, правда, сколько можно бестолково под звёздами гулять. Вместо моего огорода скоро будет гора камней. Назову ее "Пик Похуизма". Спрашиваю Леночку про Окуня, уходит в глухую несознанку. А если будет мужик посерьёзней? Тогда я попал.
  
   Даже металлы врастают друг в друга со временем, что уж говорить о людях.
   Поджидаю Леночку в подъезде. Наблюдаю в окно. Скоро растает снег и обнажится самый грязный город России. Вот и фея моя спешит. Взбежала по лестнице, резанула зелёными глазами... и не припала к груди. Боюсь и притронуться. Она - вся упрёк.
   - Ты меня сторонишься. Когда тебе надо, тогда и появляешься.
   - Неправда твоя. Хочу видеть тебя до обморока. Ты для меня луч света в тёмном царстве. (Прости, неистовый Виссарион, за плагиат, это всё, что осталось от тебя в памяти после занудной школьной программы по литературе)
   - Обними меня.
   Осторожно, но крепко обнимаю, заглядываю в глаза, как в космос. Не зря один мой друг, лечившийся от героина в монастыре, уверяет, что женщины - это инопланетяне, засланные к нам для испытания веры. Хотя, может, не долечился.
   - Знай, меня зовут в гражданский брак. Дают двухкомнатную квартиру. Я обещала подумать.
   Вот оно - откровение. Прости Господе Иисусе, я ей сейчас врежу. Оказывается, моя любимая девушка готова спать за деньги. Но рука не поднимается.
   - Делай, что хочешь. Ты человек свободный. Хочешь продать себя, продавайся. Но что от тебя останется? Фотографии юных лет?
   Поток слёз был мне ответом. Отпихнул я красавицу от себя, и ушёл куда глаза глядят. Нырнул в тёмное царство полярной ночи.
   Долго бродил по холодному городу, настраивался на расставание. Ноги сами привели в незнакомый двор, взгляд уперся в знакомый автомобиль "Киа". Не поленившись слетать домой, через час я уже аккуратно поливал бензином на капот. Бросил зажженный коробок спичек и рванул через дворы. Сделав приличный круг, вернулся посмотреть на содеянное. Вокруг горящей машины, матерясь и размахивая руками, прыгал незнакомый мужик. Однако ошибочка вышла.
  
   Анекдот понравился. Сидят двое нищих возле православной церкви, у одного на груди написано Иван, у другого Абрам. Подают активно Ивану. Сердобольный дед предлагает Абраму сменить табличку, скажем, на Васю. Абрам смеётся: слышишь Мойша, этот гой нас бизнесу учит.
   Business. Хотя русские и в это строго научное понятие внесли долю абсурда. Ехал я как-то с Краснодара до Москвы в одном купе с ребятами "чеченцами". Рассказывали пацаны, как меняли боеприпасы на водку и анашу. Тоже мне бизнес - на свою же голову. Как это по русски.
   Что-то тоже появилось желание стать торговцем, совершить тур в Турцию и продать там кое-кого в публичный дом. Деньги честно отдать хозяину обгоревшей "Киа".
   Сидим с Леночкой у меня на кухне, чинно гоняем чаи. Пришла сама, как ни в чём не бывало. Разговариваем.
   - Лена, хочешь в Турцию? Позагорать на тёплом песочке.
   - Не хочу. Ты меня там в публичный дом продашь.
   - Как догадалась? - ошеломлённо спрашиваю её.
   - По глазам читаю. Можешь не суетиться, ситуация пока в твою пользу, мудака этого я послала куда подальше.
   Вот радость-то. Опять любовь, опять морковь.
   Уговариваю Леночку сходить в церковь окреститься. Не соглашается. Психовать начинает. Ну как не русская.
  
   Снилась Леночка. Вообще-то снилась женская баня с множеством персонажей, но и Леночка там присутствовала, расхаживала там как королева Марго меж тазиков, веников и прочих объёмных предметов. Из столь приятного сна вырвал телефонный звонок. Друг Лёха с дрожью в голосе поведал грустную историю.
   Возвращается, значит, он ранним утром домой и видит, как из подъезда многоквартирного дома выскочили с перекошенными лицами двое парней, запрыгнули в машину и резко уехали. Любопытный Лёха остановился и стал ждать, что будет дальше. Более того, сунулся в подъезд. И налетел там на него придурок с гранатой в руке. Начал пытать про тех двоих. Разобравшись, что Лёха не при делах, звал пить водку, рассказывал что-то о несчастной любви, о недавней службе в армии. Тот насилу от него вырвался. Перепуганный, в истерике, позвонил мне. Я же, разбуженный и вследствие этого злой, послал его куда подальше, сам виноват, и нехрен мне тут жаловаться. Идиоты все.
   С Лёхой вечно дурацкие истории происходят. Садится он в такси и просит за полцены подвезти до ЖД вокзала. Расстояние метров 500. Но опаздывает Алексей на проводы кого-то там. Таксист, молодой парень, соглашается, но подкалывает Лёху:
   - Тебе очень денег жалко?
   - А с клиентами принято на "вы", - умничает Лёха.
   - Вылезай.
   Пришлось Лёхе скакать галопом до вокзала. Сетовал потом мне: "Ну, неужели я такой мудак?" Да ладно, с кем не бывает.
   Вспомнилось как Алексей служил в Академии Связи г. Ленинграда, в хозвзводе. Бывая наездами к Настеньке, я к нему частенько заходил в гости. Один раз наблюдал умилительную картину: бравый солдат Лёха выдаёт лопаты и скребки капитанам и майорам и строго их предупреждает о недопустимости порчи казённого имущества, а те злятся и грозятся, буде он попадёт к ним в часть, то они ему такое устроят. На такие мечты Лёха лишь презрительно усмехался. Звёздные слушатели Академии убирали снег, а мы с ним прогуливались по свежеубранным дорожкам и купались в недобрых взглядах исподлобья. Мне, недавнему солдату, действо это казалось какой-то фантастикой.
  
   Тоска бывает обычная и весенняя. Находясь на высшей ступени пищевой пирамиды, маюсь отсутствием аппетита. Нет баланса в моей душе.
   И я, похоже, опять влюбился. Что делать, раз с Леночкой не всё гладко. Ждёт девушка предложения руки и сердца, а сердце моё сомневается. Глупость это, наверное. Расписались бы, и дело с концом. Бегай потом, блядуй, как и положено мужикам. Правильно? Но... отозвалась татарская кровь в моих венах, когда увидел её. Сразу понял - вот настоящая ханская дочь. Татарская принцесса. Мне нравится небольшой процент татарской крови в своих генах. Чингиз-хан - это и мой национальный герой.
   Магазинчик, где дочь Чингиз-хана помогала своей маме, вдруг наполнился сухим степным ветром с одуряющим запахом полыни. Карету мне, карету! Нет, не так. Полжизни за коня! Украсть её звёздной ночью.
   - Дайте мне бутылку коня, прошу прощения, коньяка.
   Вот такие жестокие последствия татаро-монгольского ига. Особенно по утрам, бля. Прошу прощения за татаро-русскую лексику.
   С первого класса у меня любовь к татарочкам. Училась со мной девочка Венера со смоляной косой и большущими чёрными, чуть раскосыми глазами. За косу её дёргал, портфель ей носил, насмешки одноклассников и учителей (!) терпел. До четвертого класса. Потом её перевели в другую школу. Встретил лет через пять, и не узнал. Подсказали. Лучше бы не подсказывали. Но детские газельи глаза до сих пор помню, как сейчас понимаю, именно в таких глазах заключена вся сладость юных наложниц.
   Были и другие девушки с татарской кровью. До сих пор к ним дышу неровно. К девушкам других наций, разумеется кроме русских, почему-то отношение индифферентное. Голос крови, не иначе. Вот с японочками ещё вопрос сложный, некоторые из них вообще как произведения искусства.
   В магазинчик теперь забегаю постоянно, хотя бы просто на степную красоту полюбоваться.
  
   Отдыхая как-то в сочинском валежниковом санатории "Авангард" (похоронной процессии?), наблюдая за туповато-восторженным соседом по комнате, я написал на основе реальных событий рассказ "Чайки":
   Всю жизнь Иван Петрович мечтал побывать на юге. Там где море, чайки и белые яхты. И когда профком выдал ему путёвку в Сочи на январь месяц, то сильно обрадовался. "Ерунда, что не лето. Море, оно и в январе море. Гордые чайки даже зимой кружат в кильватере белых кораблей. И ни грамма водки", - так думал Иван Петрович, укладывая чемоданчик.
   Самолёт снизился на заснеженный Кавказ, подмываемый сине-серым морем. "Красота, бля, какая!" - вслух восхитился Иван Петрович, но тут же себя одёрнул, сделал скучающее бывалое лицо, начал разбирать содержимое карманов. В сотый раз разгладил мозолистыми руками санаторную путёвку, посмотрел через иллюминатор на яркую зелень и подумал: "Во, бля, повезло, у нас дома зима, бля, а тут, понимаешь, лето!"
   В санатории Иван Петрович больше всего восхитился колоннами в трапезной и накрахмаленными салфетками. Соседка напротив, худенькая блондинка лет сорока, навеяла на Ивана Петровича воспоминания о молодости. "На Люду Гурченко очень похожа", - отметил он, глядя на неё. Что-то чеховское, давно забытое еще в школе, пряно закружило в его голове. Хлебал Иван Петрович супчик и попутно размышлял, что кроме ванн надо как-то записаться и на массаж. "Ах, - мечтал Иван Петрович, посматривая на соседку, - делала бы мне массаж такая же вот приятная женщина".
   Надежда, так звали соседку, оценила моложавый вид Ивана Петровича и неожиданно для самой себя пригласила его на вечер в гости на чашку чая. Иван Петрович с радостью согласился, сходил в ближайший магазин и купил красивый тортик. На всякий случай взял и коньяк.
   Вернувшись в номер, поставил тортик на балкон. Полный впечатлениями от южного города и от благоприятно складывающегося начала отдыха, Иван Петрович перед ужином прилёг отдохнуть и незаметно уснул. Проснулся от резкого шума на балконе. Подхватился с кровати, подскочил к балконной двери и замер от увиденного кошмара. Дико и противно горланя, грязные чайки клювами, похожими на вытянутые жёлтые башмаки, вырывали из коробки остатки торта. "Блядь, суки! - выскочил на балкон Иван Петрович, - ненавижу!"
   За ужином пьяный Иван Петрович на вопрос соседки, не забыл ли он, что должен идти сегодня вечером в гости, злобно взвизгнул: "А пошла ты куда подальше, проститутка!"
   Пенсионный народ за столиками замер. Иван Петрович выпрямился, расправил плечи и с видимым удовлетворением громко добавил: "Не дождётся".
   Оставшиеся три недели отдыха Иван Петрович провёл на свежем воздухе в ближайшей пивной, где подкармливал шелудивых уличных собак непропечёнными чебуреками и неуклюже шутил с полногрудой буфетчицей в засаленном белом халате.
  
   Сижу на скамеечке у своего подъезда и с удовольствием наблюдаю, как соседушка Тома граблями прибирает мусор под своими окнами. Мне нравиться с ней и её мужем общаться, они БАМ строили, и в отличие от дурачков романтиков ездили туда конкретно за деньгами.
   - Где сейчас работаешь? - спрашивает у меня Тома.
   - Не работаю.
   - Учишься?
   - Ага, учусь коммунизму, учусь жить без денег.
   - Правильно, в нашей стране если мартели не жрать, то без денег прожить можно. - И тут же предлагает - а давай водки накатим.
   - Извини Томочка, водка не вдохновляет.
   - Тогда дочку мою замуж возьми. Девка хорошая, пока бесхозная.
   - И дочка твоя, Тома, тоже не вдохновляет, хватал её за задницу, не интересно.
   - И что же для тебя интересно?
   - Татарская принцесса. У неё глаза как миндаль, брови как полумесяцы, зубки как жемчуг.
   - Косолапая?
   - Да нет.
   - Учти, косолапые - самые страстные девки. Ну сиди, жди свою принцессу на скамеечке возле дома, - хмыкнула Тома и скрылась в подъезде.
   Сижу. Жду. Именно на скамейке возле дома. Вдруг пройдёт к маме в магазин. Поздороваюсь.
  
   Хорошо быть кочевником - вся земля твоя. Может потом, под старость, как граф Толстой, в грозу уйду странствовать. Бытует миф, что великий писатель перед смертью просто сошёл с ума. Неправда, с ума он сошёл давно (это комплимент). Смерть штука интимная, ушёл человек, дабы никто не мешал. Пожалел больного писателя Господь, вознёс к себе без проволочек. Странный человек был Лев Николаевич, но определённой харизмой видимо обладал, раз чудаки вокруг него хороводы водили. Гуру. Это ж тоже надо уметь, с умным видом нести всякую ахинею. Начудил до отлучения от церкви. Да простит меня клан благодарных потомков помещиков Толстых, что ж ты, Лев Николаич, от графского титла-то не отказался, не слился с народом?
   Кто сказал, что художественные произведения надо отделять от личности автора? Всё взаимосвязано. Мы же учимся жизни на литературе. Фальшь всегда чувствуется и надо знать, откуда уши растут. Лев Толстой - ищущая душа.
   Вообще-то надо оградить Русскую литературу от бульварных романистов и прочих там детективщиков. А то докатимся до такой бездны глупости, что и Александру Маринину поставят рядом с Достоевским. Так и Гинзбурга-Аксёнова назовут русским писателем и голубем мира. Вы понимаете разницу между врачами и коновалами? В данном случае коня зовут Пегас.
  
   Мы строим планы, а Господь над ними смеётся. Поэтому задачи себе ставлю самые простые: дышать воздухом, любить женщин.
   С Леночкой давно уже не ругаюсь, по любому спорному моменту ухожу в глухую несознанку. Люблю её? Конечно. Как кролик удава. Почему же идёт отчуждение, не в татарской ли принцессе дело? Встретил принцессу недавно у себя во дворе. Обрадовался. Сперва подумал - мираж среди унылой архитектуры.
   - Здравствуйте пожалуйста, - сказал ей.
   - Здравствуйте, - смущенно отозвалась дочка хана.
   - Почему в нашем магазине бывать перестала? - строго посетовал ей. - Люди волнуются, боятся, что тебя марсиане украли.
   - Зачем марсиане? Не понимаю.
   - Что бы ты стала там королевной. Должен же быть неземной смысл в такой красоте.
   - Ты случайно не сумасшедший? - засмеялась новоявленная Аэлита-ханум. - Могу тебе шоколадный батончик "Марс" предложить, если глюкозы мозгу не хватает.
   - Не хватает алкалоидов. Позволь проводить до магазина, марсиан буду отгонять. Невосполнимая потеря для земной цивилизации, если что, будет.
 &;nbsp; Под весь этот бред мы бодро дошагали до магазина, на ступеньках я нарочно запнулся и обхватил принцессу за осиную талию. Почувствовал рецепторами на подушечках пальцев бархатистость её животика. У девчонок мода сейчас такая - ходить с голым пузом. Фантастика. Не знаю ничего более сексуального, чем пружинистый как барабанчик, если щёлкнуть по нему пальцем, девичий животик. Извинился, конечно же. А в магазин, к её облегчению, заходить не стал, не хватало ещё для полного счастья взгляда её мамы.
   И остался стоять на ступеньках довольный дурак дураком. Стоит отворить калитку, и будет снова она. Отворил. Заглянул. Не заметили. Затворил. За калиткой гурии живут, полно жратвы и выпивона. Райский сад.
  
   Пришла ко мне Леночка. Сидит, наглаживает кота Нафанаила Моисеевича. Так-то кота назвали просто Нафаней в честь мультяшной домовой нечисти, но дорос хитрый, умеющий пробивать на жалость кот до отчества. Иногда кот - Мойшевич, и ещё более ласково - Мойвович.
   Картинка: рыжая лиса и серый кот. Кто хитрее? Задаёт мне Лиса свои хитрые вопросы. Моисеевич вопросов не задаёт уже давно, молча и терпеливо ждёт: где там моя рыбка?
   - Кто я для тебя?
   - Женщина, которую люблю.
   - Сильно любишь?
   - Очень сильно.
   - Почему тогда замуж не зовёшь?
   - Женицкер не вырос.
   - Да хватит уже... придуриваться. Подумай о старости, кто с ложечки кормить будет?
   - А куда девать ваши женские хочу, хочу, хочу? Не смогу я жить в атмосфере упрёков.
   - То, что ты считаешь для меня важным - это не то. Главное - любовь. Когда женщину любят, она многое может простить.
   - Даже нищету?
   - Ты что, разбогатеть боишься? Для достойной семейной жизни не так много и надо.
   - Представь, что я больной человек, что недалеко от истины. Много работать не смогу. Как тогда? Жёны декабристов, например, нищенками не были, потому и поехали за мужьями в Сиберию. А мы кому нужны? Да и БАМ почти построен.
   - Какой такой БАМ? Никогда не поеду в Сибирь. Что ты мне втираешь?
   - БАМ, Леночка, - это не просто образ. Это полёт любви. Вон, посмотри на Толика и Тому, заработали там кучу денег, большая квартира у них, машина, дочка бестолковая, можно расслабиться. Мне же только воровать осталось. Так что избавь меня от противоправных мероприятий. Дай умереть с чистой совестью.
   - Ты чокнутый сегодня. В другой раз поговорим.
   - Маме привет передавай.
   - Перебьёшься.
   И ушла, оставив после себя волнующий запах дорогих духов. Нафанаил Моисеевич неодобрительно покивал косматой головой, мол, к чему столько шума. Поцеловал я верного друга в холодный нос и пошёл на улицу высматривать Аэлиту-ханум.
   И почему я не умею, как колдуны, сплетать носящиеся вокруг в эфире вихри вероятностей и предопределённостей в направленный смерч исполненного желания? Так бы щёлкнул пальцами, для понта, и вот радость-то какая - обнажённая татарская принцесса стоит напротив, мило улыбается. Тянет, тянет в грех.
   Буду молиться Господу, просить о снисхождении.
   Атеисты, по моему глубокому убеждению, сродни животным.
   В Иерусалиме каждый год на Пасху снисходит к людям благодатный огонь в руки православных священников, подтверждая истинность моей родной церкви. Вот настоящее чудо, которого так требуют фомы неверующие, но в упор не хотят видеть. А плачущие иконы - разве это не диво? Интересно, что в составе мирра учёными обнаружен белок, не подобным ли образом, из "ничего", появилась жизнь на Земле?
  
   Сидим, бухаем. Компания весёлая. Соседки. У нас вообще весь город спит под одним одеялом. Посмотрел я на них внимательно и понял, что мне сегодня столько не выпить. И не сказать, что дамы противные, а вот стоит наяву перед глазами ханская дочь, мило улыбается, но грозит пальчиком, мол, смотри у меня. Мистика. Водка, оказывается, это волшебная вода. Заменяет мухоморы. Я колдун.
  
   Телевизор. Показывают по ящику заманчивые картинки - тёплые страны. Пальмы, море, девочки в бикини. А в нашем облачном краю опять холодные дожди. Тоска, доска, треска. Погода шепчет: займи и выпей. Пришлось доломать телевизор.
   В первый день лета выпал снег. Нормально. Не привыкать. По народной медицине замороженных мужиков лучше всего отогревать женским телом. Ну и где оно это женское тело, а лучше два тела? С кем хороводы водят? Ау! Не слышат.
   Стою у подъезда, общаюсь с другом Лёхой. Незаметно для окружающих забиваю косячок.
   - Не многовато ли будет? - волнуется друг.
   - Не ссы, Лёха, всё идёт в науку.
   И тут мимо пролетает татарская принцесса с перекошенной физиономией. Взглянула на меня, как на врага народа. Не понял. Хм, конкретно ничего не понял.
   Наверное не принимают меня татары за своего. После поезда "Джанкой - Керчь" подсознательно ненавидят. Я тогда указал рассевшейся вольготно татарской семье на недопустимость наглого поведения в переполненном вагоне. А они мне втирают, Крым, мол, наш, что хотим, то и делаем. Местный русский народ как это услышал, да как началась визгливая свара, ух. Я всю дорогу смеялся. Когда страсти улеглись и справедливость восторжествовала, я с этими татарами познакомился. Оказывается - переехали (вернулись) в Крым из Казахстана. Злые.
   Греки, турки, русские, украинцы. Даже евреи хотели здесь свою республику создать. Кто следующий владетель Тавриды? Боюсь, что хохлы, как венец творения двуликого бога Януса (на букву "А"), там ненадолго задержатся, с их то усиленными занятиями политической проституцией.
   Придут турки на помощь к своим братьям татарам и под зелёным знаменем пророка Мухаммеда устроят поголовный люля-кебаб славянам. Крымским полуостровом может владеть только сильное государство. Светлейший князь Григорий Потёмкин-Таврический от возмущения костями в гробу стучит, да не слышим мы.
  
   Вылетаю из своего подъезда в июньский рай и вижу забавную картину: вьетнамец с пятого этажа вместе со своей белесой русской подругой огородничают в засыпанной землёй шине. Крикнул им: "Руки вверх! Рис сажаем?" Вьет не врубился, зато девица от смеха в лопухи завалилась, дура неуклюжая.
   Всё-таки приятно иногда проехаться ранним утром в общественном транспорте. Полюбоваться, как Homo fab er - человек работающий, уныло тащит в шесть утра свои кости на производство товаров и услуг. Будущие миллионеры, однако. Даже не завидно. При социализме (вспоминаю 70-80-е годы) в общественном транспорте не было кондукторов, а висели плакаты "совесть пассажира - лучший контролёр". Хочешь - плати, хочешь - не плати. Редко кто ездил зайцем. Сейчас такое даже как-то странновато вспоминать.
   Еду на дачу. Отдыхать. Немного стыдно за свою лень. Всевидящего ока стесняюсь.
   Хорошо на даче в середине июня. Печку натопил - Африка. Из окна даль видна, леса и болота под свинцовыми облаками. Красиво. Нафанаил Моисеевич рядом шаркается, мяучит, на кошек соседских жалуется, мол, всю рыбу скоммуниздили, блудницы подзаборные. Моисеевич - кастрат, будь иначе, рыбы не жалел бы, наверное. Пришлось блудниц закидать камнями. Зря я так, конечно. Кошек и женщин ничем не исправить. Будет кот всё лето впроголодь жить. Жалко. Представил, как прихожу домой, а там кастрюлю моего супа доедает толстозадая соседка, аж жутко стало. Выдал несчастному Моисеевичу валерьянки. Наркотики ненадолго заменяют женщин.
   Сидим. Слушаем по радио песню харизматического Цоя: "...вроде жив и здоров, ...из окна видна даль, так откуда взялась печаль?" В тему звучит песня. Предчувствовал Виктор свою раннюю смерть. Из всей рок-н-рольной тусовки 80-х у него, пожалуй, самые умные и талантливые тексты. Шаман. Странно, но раньше песни Цоя особо не вдохновляли, слушал, да не слышал. Ещё безмерно уважаю Петра Мамонова - нескончаемое удовольствие послушать человека.
   Понимаю и уважаю Сергея Шнурова. Сейчас только матюгами пробьёшь зажатые мозги обывателей.
   Русский рок - это, прежде всего, тексты. А какие тексты могут быть у поваров и шоуменов? Пресная маца.
  
   - Алло, Леночка, привет! Привози ко мне на дачу свои прелести, в баню сходим, заодно и помоемся, а?
   - Некогда мне по баням ездить, найди себе кого нибудь в дачном посёлке.
   - Ты что, не хочешь большой и чистой любви?
   - Большой и чистый? Хи-хи. Хочу. Но всё равно не приеду. Некогда, работа же.
   - Смотри у меня, поймаю, изнасилую.
   - Всех не изнасилуешь!
   Да уж. Всё коротко и ясно: гуляй вася, жуй опилки.
   Скушно. Чем бы заняться на этой даче? Алкоголь отменяется категорически. Но поелику я активно ленив, прогуляюсь, пожалуй, до магазина за мороженым, глядишь, и попадётся какая никакая красотка, способная махать берёзовым веником. Прогулялся. Никого не встретил, окромя бабулек, бодро разгуливающих по своим шести соткам с граблями в ухватистых и мозолистых руках. Купил пива. И накуриться с собой случайно есть.
   Разминаю перстами глинистую северную почву и размышляю о миграции русских племён на Север. Да, суровый климат всё равно лучше рабства. Рабов и солнце не греет.
   Могу бесконечно наблюдать за шмелями. Пробарражировал тут один такой, не снижая скорости, через грядку с луком.
   Смотрю на растения и воочию представляю происходящие в них химические процессы. Не зря в институт ходил. Всё это обычно мешает относиться к природе с лирическим настроением. Но только не сегодня.
   На столе передо мной лежит срез агатового боба. Серо-синим влажным взглядом смотрит око древних базальтов горной страны Тимана, говорит: "а ведь мы, вами не одушевлённые, тоже умеем красоту создавать".
   Умора. Вспомнил, как недавно прогулялись с Лисой пару кварталов. У неё и юбка прозрачная, и трусики прозрачные. Картинка. Особенно для встречных мужиков. Смешно за ними наблюдать было. Да и за собой тож. Как в анекдоте: половой акт - 10 долларов, наблюдение за половым актом - 20, наблюдение за наблюдающим - 50 $.
   Африканский тост: "Выпьем за женщин, в чьей тени нам хорошо".
  
   Как всё-таки избежать грядущей глобализации? Забраться в тайгу и уснуть лет на сто. Потом выйти из лесов и увидеть плавающие джонки на северной реке. "Ху-вам-ням!" - крикнут мне темнокожие узкоглазые товарищи. "Да идите вы в задницу" - обречённо по-русски отзовусь им.
   Не дай Бог нам перемешаться с другими расами. Толерантность в жопу.
   Устал я. Хочу в Тавриду. Надо сменить южный берег Белого моря на северный берег моря Чёрного. Там друзья, по которым соскучился, там тепло.
  
   Лежим с Лисой спина к спине. Между нами 40000 км. Такая вот география. Ведьмочка. Создаёт расстояния. Но вместе же.
   Пошли с Лисой прогуляться под вечер в парк у драматического театра. Встретили там её подружку в обрамлении рафинированных молодых людей немного странного поведения. Ну, думаю, молодёжь - другие разговоры, иные интересы. Сидим, пивко дружно попиваем. Обсуждают молодые люди проходящих мимо мужчин, разбирают их по статям. А до меня всё не доходит. Леночка подсказывает: они ж все голубые. Пиздец. Оказался в гуще навозников. Голубой патруль ловит юных натуралистов. Предупреждать же надо! Никто не видел?
   Плюнул в сердцах, Лису в охапку и домой. Жаль, что вазелина дома не нашёл. А так-то завёлся.
  
   Мне не жалко царской России. Поделом получила социальную революцию. Но какие были барышни... вспомнил сразу Настеньку.
   И заодно подумал, насколько и чем таким Санкт-Петербург до сих пор аристократичен? Голубая кровь повывелась. Еврейская торгово-профессорская шайка-лейка не аристократия явно. Номенклатура и нувориши - эти всегда останутся невоспитанными временщиками. Остаются итальянская архитектура и русская литература. Они, похоже, и превратили "прилавок в Европу" в блистательный Санкт-Петербург.
   В этом городе ушли из жизни Есенин и Пушкин.
  
   Довольно противно гулять по вечерам в местах скопления пьяной молодёжи. Да и сам этим болен. Алкогольный беспредел - это какой-то заговор против русского народа. Наследие от варягов и иудейских шинкарей.
   Оно, конечно, приятно смотреть на неустроенную жизнь через зелёное бутылочное стекло. Но.
   За алкоголем всегда прячется смерть.
   Мой одноклассник - дважды убивец. Вроде нормальный, разумный мужик. Даже немного сентиментальный. Когда не пьян. Первый раз сел, когда завалил любовника жены - вернулся с армии третьим лишним. Отсидел. Развёлся. Снова женился. Родился второй ребёнок. Столкнулся с недругом по зоне. Завалил недруга. Снова сидит. Романтика.
   Вот и меня по синей волне поволокло на разборки с Леночкой:
   - Мы любовники, - доказываю ей, ухватив девушку за тонкую талию.
   - Нет, мы друзья, - отбивается она.
   Не бывает дружбы между мужчиной и женщиной - это противоестественно.
   - Друзья-любовники, - предлагаю Лисе компромисс, пытаясь расстегнуть её штаны.
   - Не-е-ет! Сейчас - нет!
   Ну что ты будешь делать. Она сопротивляется и этим ещё больше заводит. Когда мы рядом, меня почему-то постоянно знобит.
   - Ну, дай хоть в ушко поцелую. - Поцеловал и шепнул: "Никому тебя не отдам. Всех твоих воздыхателей под ноготь, всем пинков под зад. Крови не боюсь".
   Крови действительно не боюсь, так как перед армией трудился санитаром на Станции переливания крови. Ходили мы с напарником-рокером по зданиям облбольницы в халатах с кровавыми пятнами и шугали в буфете молоденьких медсестёр-практиканток разговорами о разделываемых трупах. Была у меня одно время мысль резать людей, т.е. стать хирургом, пойти по стопам деда, бывшего военврачом и узником немецкого концлагеря ещё в Первую мировую войну, а затем уважаемого сельского доктора. Касторка да опиум - вот два кита, на которых стояла его врачебная практика (см. рецептурную книгу деда). Хорошее дело - людей резать. Да, в 20-х годах большевики хотели деда расстрелять, как не нищего, деревеня отстояла, мол, кто нас лечить-то будет?! но шестерых хозяйственных мужиков вывели за околицу.
   Напугал Леночку. Странно, верит угрозам, но не верит признаниям в любви. Где логика?
   Позвонил ей на следующий день.
   - Леночка, завтра суббота, пойдём в церковь, окрестим тебя.
   - Никогда. Ни за что.
   - Ладненько, не хочешь в церковь, священника домой приглашу.
   - Нет, нет, нет!
   Даже через телефонный провод почувствовал, как её затрясло в истерике. Ведьмочка. Повлиять на неё никак не могу.
   А правда ли, что все рыжие женщины ведьмы? Правда. Потому как самые красивые.
  
   Отремонтировал на свою голову ящик для промывания мозгов. На канале Eurosport показывают футбол. Играют евреи с французами. Интересуюсь счётом. Брат Антон информирует: "Ни себе, ни людям". Ясно, счёт 0:0.
   Показывают передачу о русском языке. Объясняют мастера-педагоги Лурье, Шапиро, какой-то с русской фамилией Лев Иосифович. Сухо и мёртво звучит в чужих устах живой русский язык. Тоже мне миссионеры.
   Канал Animal Planet, вечные крокодилы и прочие удачливые хищники. Интересно.
   У горностаев один из методов охоты - "танец смерти". Маленький хищник перед превышающей его размеры жертвой, например кроликом, начинает с невероятной скоростью мельтешить, завораживая, гипнотизируя её. Затем точный бросок. Красиво. Поколениями вырабатывалось.
   Так и язык формируется через национальное самосознание поколениями, в гены входит. Державина и Ломоносова я согласен и даже рад считать учителями русского языка, но никак не Гинзбурга.
  
   В халатах белых мелькают лица - опять больница, и в ней не спится. Гляжу на белый потолок, вольготно и живописно покрытый комарихами, и думаю о Лисе.
   Медсестра Ри-точка, с которой в прошлом году мы уничтожили все запасы спирта в отделении хирургии, а затем до утра кувыркались на клизменной кушетке в санитарной комнате, без жалости вкатила мне больной укол. Не звонил, не заходил. Ах, милые дамы, мне бы с одной из вас справиться. Не надо на меня дуться, не продуктивно это. Мы же братья и сёстры.
   Видна из окна морга стена. Подъезжает к дому мёртвых санитарная машина. Приехала сбитая КамАЗом красивая девушка без имени. Нацепили ей на большой палец левой стройной ножки оранжевую клеенчатую бирку с номером и оставили до утра под охраной двух сторожей, студентов медиков. Неуютно сидеть в морге двум студентам, решили они С2Н5ОН усугубить. Скучно вдвоём, посадили за стол вышеупомянутую девушку, красивая девушка, пусть посидит за компанию. А девушка очнулась. Сидят, выпивают, циничные истории друг другу рассказывают, тосты мудрёные говорят. Слушает их девушка, но глаз не открывает, уж очень стыдно ей за свою наготу.
   Кончился у приятелей спирт, пошли в ночной магазин за водкой. Возвращаются, а девушки за столом нет. Накатили по стакану водки, не появляется девушка. Обыскали всё помещение, отсутствует в наличии. Окна, двери - всё на замках. Страшно стало студентам, выпили ещё по стакану и отрубились в тревожном сне.
   Возвращается утром девушка в больницу за своими вещами и наблюдает, как двух разнесчастных студентов сажают в милицейскую машину. Жалко ей стало непутёвых балбесов, не насиловали же, наоборот, такие красивые комплименты слышала в свой адрес, что жених показался косноязычной сволочью. Она бегом к главврачу и спасла ребят. За одного из них потом замуж вышла.
   Рассказывая Ритуське весь этот бред, я таки умудрился стянуть у неё из-под носа матрасик реланиума. Буду теперь думать о Лисе с мягкой грустью.
   А теперь по ночам только тени,
   Только тени и призрачный смех,
   Разбежались дорожками вены
   И оформился в реквием грех...
  
   Хорошо в больничке, когда можно оттуда на природу выходить. Ну и зашёл я после нетронутого обеда подпитаться в бар к другу Юрию. Заодно и обсудить некоторые насущные вопросы бытия.
   - Слушай, Юра, почему взаимоотношения между полами меряются исключительно в условных единицах?
   - Тебя работать заставляют?
   - Не то слово. Вот найду себе в жёны натурально богатую бабу, буду развлекать её побасёнками-бесёнками. Неужели не справлюсь?
   - Трудно найти такую. Не проще самому заработать?
   - Ах, Юра, не буду искать лёгких путей. Беленькими с зелёненькими нас всякая полюбит. Да и некогда мне вкалывать. Столько дел не сделано.
   - Да ты на стерлядочку-то нажимай, замечательная рыбка, не правда ли?
   - Меня и от селёдочки не ломает. Жалко мне социализм.
   - И мне жалко.
   Утёрли мы уголки глаз и уголки губ салфетками, и обсудили напоследок любимых женщин, любовниц друзей, подруг любовниц, просто знакомых девушек. Я чуть на ужин не опоздал.
   Почему мужчины сплетничают больше женщин? Доверие. Мужская дружба.
  
   Давно замечено, что когда милые дамы истязают себя истериками и упрямством, то предполагают этим вызвать муки совести у мужиков. Полноте. Нам бы, пластилиновым, больше нежности. Под мягкими и тёплыми руками мы станем всем необходимым.
   Как мне не хватает от Лисы нежности и понимания. Всегда не хватало. Думаю иногда, что и в совместном (?) будущем такой роскоши не дождусь. Живу как на минном поле.
   Состоялся с Лисой осторожный телефонный разговор:
   - Здравствуй Леночка, как твоё драгоценное здоровье?
   - На "пять"! А твоё?
   - На "четвёрочку", милая моя.
   - Что, больница не помогла?
   - Говорят, что такие болезни неизлечимы. Хроническая влюблённость. Когда тебя можно будет увидеть?
   - А зачем? Ну ладно, некогда мне сейчас разговаривать. Звони.
   Звони. Придумает тоже. Но не всё так плохо, раз на три буквы не отправлен. Буду аккуратно разгребать минное поле.
  
   Три года я прожил на залитом солнцем полуострове, в городе-герое Керчи. Греческое имя города - Пантикапея. Русское - Корчев. Над городом возвышается гора Митридат, названная в честь царя разбойников и пиратов. Высматривая с этой горы проходящие по проливу Боспор купеческие корабли и разграбив их, воины Митридата скрывались с добычей в бесконечных катакомбах под городом. По преданию в горе запрятан золотой конь Митридата. Ищут до сих пор. Находят скелеты таких же охотников за сокровищами.
   В этих же катакомбах базировались партизанские отряды во время Второй Мировой войны. Бывал я в этих катакомбах, в некоторых штольнях на грузовике ездить можно. Сейчас в пещерах выращивают подземные грибы. Замечательная закуска под местную самогонку.
   До сих пор жители полуострова недоумевают, как это Крым оказался под властью Украины. С тоской смотрят в ясную погоду жители восточного побережья Крыма на полоску российской земли, на Тамань.
   Прижиться на юге, мне, коренному северянину, было непросто. И не в климате дело. Люди другие. Решился подойти к примелькавшейся дворовой компании. Предложил выпить за знакомство по случаю моего поселения в их районе с романтическим названием "Семь ветров". Зимой вся романтика этого названия напрочь пропадает, кстати. И началось. Все продукты от матушки-природы. Никакой химии. Сплошные витамины. "Чёрные дороги украинских полей на наших руках". А грешное тело периодически ласкает тёплое море.
   Сидя по над морем на высоком обрыве и рассматривая проходящие по проливу корабли, мы, рождённые в СССР, Доминик (итальянец), Серж (чех) и я (тоже русский) вспоминаем добрыми словами пропавшую империю. Овеваемые пьянящими ароматами степного разнотравья и йода, судачим о современной политике:
   - Педерасты.
   - Полностью с вами согласен, господа.
   Местным я стал считаться тогда, когда за второе лето расстояние в 300 метров от дома до моря с ленцой преодолел раз пять. Даже загорающие голышом девчонки уже не прикалывали.
  
   Очень нравятся мне южные базары:
   - Рыбка то кусается.
   - Да ты шо, дешевле только даром. Чем эта рыба не невеста с пузом?
   - Тю...
   Будь я художником-маринистом, рисовал бы бычков на сковородке. А шо творится, когда с Азова в Чёрное море идёт нагулявшаяся хамса. Местное население с опухшими рожами от солёной рыбёшки и пыва.
   Отличие от северов в укладе жизни - люди не сидят по хатам. Примостившись на лавочке в проходном месте, повидаешь всех, кто нужен и не нужен. Через полчаса накуришься, через час вмажешься. Очень удобно.
   Братва здесь активна и самонадеянна. Имеют свою охраняемую улочку в старом городе, кидают для острастки гранаты в отделения милиции. А их из автоматов в ночном клубе. Но приносят некоторую пользу. Гоняют барыг, присматривают за быдлом на улицах. Дома цыган посжигали в короткие сроки. На домах так и писали: "не покупать, будет сожжён". Сейчас в городе ни одного цыгана.
   Немцы во время Второй Мировой для цыган здесь вообще отдельный концлагерь организовали. Ров с пещерами, по краям две вышки с пулемётами. Очень компактно и вместительно. Обстоятельные сволочи. Дома, построенные в Керчи немецкими военнопленными, до сих пор поражают своим качеством.
   В наши дни цыганским вопросом занималась бригада еврейчика Кельзона, коего, впрочем, недавно пристрелили, предварительно хитростью вытащив из Южной Америки, дабы совершить передел порта. Живущий в Керчи старорежимный вор в законе Вадик Ташкентский, которого я имел честь знать лично, высказался о Кельзоне так: "Жадность фраера сгубила. Предупреждал его: не хапай так много, не проглотишь".
   Познакомился я с Вадиком Ташкентским через его водителя, рыжего Шурика, с которым жил в одном дворе. Ташкентский - потому как родился человек там. В 15 лет попал на малолетку, прошёл через сучьи войны. Суть человека для него была как открытая книга. И меня он постоянно наставлял: "Учись разбираться в людях - это самое важное". После знакомства с ним я практически завязал с опиухой. Одного упрёка хватило, что бы не попадаться ему на глаза вмазанным. А виделись мы практически еждневно. Вместе ездили за оброком и по гостям, пили водочку, до которой он был большой охотник. Анаша, правда, у меня всегда была на кармане. Что бы сильно не напиваться. Не угнаться мне за ним было, но и пьяным его не помню. Пил он по необходимости. Уже тогда признавался, что недолго ему жить осталось, туберкулёз мучил его. Был твёрдо убеждён, что бациллу ему ввели менты, дабы не маячил на горизонте, не портил статистику. Ментов он презирал. Четыре года находиться в розыске в маленьком, по сути, городе - это смешно.
   Как-то нашу скромную "шестёрку" остановили гаишники и рыжего Шурика попросили стать свидетелем при разборе ДТП. Надо было видеть, как ругался Вадик. Шурик оправдывается, мол, чего такого, зато запомнят, останавливать лишний раз не будут. Вадик стучит костяшками пальцев по рыжей голове и вразумляет: "Виновный заплатит кому надо денежки, а ты, дурак, окажешься крайним".
   Заехали как-то к старому корешу Ташкентского, к голубятнику. Я раньше не понимал интереса в разведении голубей. Выпив водочки и закусив голубцами, мы вышли во двор смотреть представление. Голуби расселись в ряд на краю крыши, потоптались, похвохтали. Затем по очереди стали взлетать и выделывать в воздухе кульбиты. У каждого свой полёт, свои выкрутасы. Гордость и важность читалась в их поведении. Я просто ими залюбовался. Хозяин рассказал забавный случай: сильным ветром отнесло его голубей от села, всё, пропали голуби, но увидели птицы за селом пасущихся дворовых гусей и вечером вместе с ними пешком вернулись домой.
   У Вадика постоянно спрашивали совета, ждали от него помощи. А ему самому помощь была нужна. Спрашивал его о религии: "Не верил, не верю, сказки".
   Жаловался: "Воровать больше не тянет, наверное, вкололи что-то".
   Поехали как-то в город Щёлкино. Оброк немножко собрать с местных коммерсантов. В степи, на берегу тихого Азовского моря, миражом внезапно выросли многоэтажные дома. Крымский Чикаго. Так все его и называют. Недалеко от города громоздится мрачный куб заброшенной атомной станции - поставили умники станцию на геологическом разломе. Станция - место для отрывных дискотек - здесь начинался "Казантип".
   Город был построен для обслуживания АЭС, но поскольку пуск её так и не состоялся, то оказались жители города заложниками квадратных метров, никому не нужные. Тоска. Но приезжающих на атомные дискотеки "кислотников" всё же послали куда подальше. Не выдержал местный народ современной молодёжной культуры, то бишь натурального блядства.
   Покидая город Щёлкино, я долго смотрел через заднее стекло машины на постепенно размывающийся в степи памятник социализму, на мёртвый город. Город Чернобыль, наверное, выглядит похоже, но там хоть причина уважительная, авария.
   С рыжим Шуриком мы иногда за глаза обсуждали Влада: "Какой артист! Нет - он не артист, а режиссёр. Точно - режиссёр". Это мы восхищались после того, как в Щёлкино Вадик закрутил в хоровод всю тусовку "деловых".
   Замечал за собой, кепку в Крыму я фасонисто сдвигаю на затылок, чего никогда не делаю на Севере.
  
   Вскоре я уехал в родной северный город. Там присел на героин. Чёрт бы его побрал обратно. Три месяца идиотизма. Время, вычеркнутое из жизни. А ведь общался с друзьями, подружками, родственниками, в присутственные места заходил. Нет, ничего не помню. "Контроль" помню.
   Вернулся через три месяца в благословенную Тавриду, а Вадик уже при смерти. Слабеющий с каждым днём, выхаркивая остатки лёгких, принимая кукнар, несбыточно грезил: "Вот поправлюсь маленько, поездим по побережью, поиграем в карты, только сейчас больше штуки баксов выигрывать опасно, люди сумасшедшими стали, за проигранные деньги в спину стрельнут от жадности". Сам он к деньгам относился легко. Фарт - одно из любимых его словечек. Сломавшиеся машины сжигал, шёл дальше пешком. Всегда вокруг него крутились прихлебатели, их он не жалел ни словом, ни делом. Хвастался: "Когда я был при здоровье, то здоровенных бугаёв ложил с одного удара".
   Ни дома, ни детей, ни счёта в банке. Воровские законы жёстки, но оправданы. Вадик признавался: "Всю жизнь мечтал о сыне". А женщины его всегда любили. Зоя, самая красивая женщина города, была подружкой Вадика Ташкентского.
   Больно было смотреть, как уходит из жизни замечательный человек. Профессор воровских наук. Я восхищаюсь умом и волей Влада, но жизни воровской никому не пожелаю. Мы друзья (его слова), и для меня в этом человеке больше положительного, нежели отрицательного.
   13 декабря человека не стало. Мир праху. Похоронили Вадика Ташкентского на пригородном кладбище, на склоне холма, откуда видно синее море и вся старая Керчь.
   В каждом старорежимном воре есть что-то от Робин Гуда.
   После общения с этим умнейшим человеком не могу без раздражения слушать всяких типа авторитетных умников и часто ловлю себя на мысли: а как бы поступил Ташкентский в такой-то ситуации?
   А рыжего Шурика вскоре посадили. Дали ему пять лет за кражу силового кабеля на керченском судостроительном заводе "Залив". Кражу цветмета посчитали за терроризм. Хотя элемент вредительства в его деле, безусловно, присутствовал. Не надо красть у государства, чревато последствиями.
  
   Возвращаясь как-то ночью по притихшему южному городу домой, нагнал длинноволосого чудика с гитарой. Ну, думаю, этот неформал мне сейчас что-нибудь сыграет и споёт. Оказался сектантом, возвращающимся после шабаша. Человеческих песен не знает. Кроме одной. Запел козлиным голоском: "Я на тебе как на войне, а на войне как на тебе". На вопрос о групповухе в своей секте взглянул испуганными глазками. Потом стал ругать православную церковь. Пожалел я дурака, не стал ему надевать испанский воротник. А так хотелось. Напомнил только балбесу, что он русский.
   Что-то на украинской территории многовато всяких сект. Рекламы их на каждом углу. В нищей стране раздолье прозападным агентам влияния. И постоянно украинцев подзуживают против России. А мы единый народ. Православие нас снова соединит. Не сомневаюсь.
   "Севастополь - город русских моряков" - давнишняя надпись на бетонном заборе в Керчи. Никто её стирать не собирается. Как, впрочем, никто и не отменял саму Киевскую Русь.
  
   Снился страшный сон: утром из стакана скалится вставная челюсть, в холодильнике кефир, кряхтя и кашляя, сажусь на лавочку под тёпло солнышко, азартно ругаю всё и вся, но никто не слышит.
   Брр. Проснулся, вернулся в реальность: в холодильнике даже кефира нет, на улице дождь, болит зуб.
   Как там учил Ташкентский: "Просыпаясь утром надо думать не о девках и пьянках, а как срубить капусты. И так каждое утро". Да.
  
   А что же у нас Леночка поделывает? Сто лет её не видел, пойду-ка встречу после трудового дня. Стою, жду. Фонари кругом, световая реклама. Центр города. Автомобили летят сплошным потоком.
   Подъезжает девчонка на лошади (бред какой-то) и просит денег. Каурая кобыла косит на меня влажным чёрным глазом, шевелит толстой нижней губой. Тоже просит. Красивый тандем, однако.
   Помнится, мечтательным вьюношей иду как-то по набережной, а навстречу мне белогвардеец на коне скачет. Чудеса, да и только. Наши в городе. Оказалось, что снимают фильм про интервентов.
   - А ты с лошади вниз головой не падала?
   - Нет.
   - Сейчас упадёшь.
   Вот так наезд. Денег не жалко - просто у меня их нет. Вот и повод задуматься. Ушёл я с наблюдательного пункта в сторону дома, желанную девушку дожидаться не стал. Смею утверждать, что в эпоху социализма отношения между юношами и девушками были более романтичными, более искренними. Не было "дай". Люди жили по христианским законам, отвергая при этом религию. Парадокс.
  
   Постараюсь не думать о Леночке. Откладываю мысли на потом. Не хочется с девушкой расставаться, но жизнь заставляет смирять свои желания.
   А между тем в моём подъезде произошло знаменательное событие. Дочка бамовцев наконец-то вышла замуж. Влюбился в неё по самые уши приехавший к нам на край земли по торгово-закупочным делам молодой симпатишный питерский бизнесмен и увёз очумевшую от счастья девку с собой. Дождалась таки своего принца. Толика и Тому немного жалко, скучно им будет вдвоём.
   Гарем бы свой.
   Мне нравится развлекаться с женатиками, отрыв по полной программе. Только вот где найти здоровье на поддержку друзей, их много, а я один. Хватит, пожалуй, гонять веником девок по баням и саунам. Пора. А на ком? Лиса рыжим хвостом махнула и исчезла в городских дебрях. Ищет своё счастье. Где её тропинки сейчас кружат?
   У некоторых ровесников по два-три ребёнка. Завидую белой завистью. Слышал я такую интересную информацию: перед большими войнами рождаются в основном мальчики, так и перед Великой Отечественной было, и сейчас ситуация эта повторяется. Монастырский человек рассказывал.
   Кого крушить будем?
  
   Друзья не дают соскучиться. Радуют неожиданными телефонными звонками. Хотя для радости звонков жду других. Видимо - напрасно. Вселенная Леночки удаляется от моего мира с космической скоростью, миры друзей с каждым годом объективно приближаются, врастают в мой мир. Спасибо за дружбу - мысленно говорю им.
   Ожениться - это, конечно, хорошая идея. Очень утешающая старость. А друзья, мне кажется, старость украшают. Не имею сто рублей, ну и хрен с ними. Друзья всегда помогут и поддержат в весёлом занятии философией. Вот и сегодня зовут на симпосиум. Так пить или не пить? Не пить. Вырву беду из сердца по живому, без наркоза. У меня всё хорошо. У меня всё хорошо. Сердце болит? Мелочи жизни.
   Когда политики сунут тебе в руки автомат и скажут: "Умри вместо нас" - вот это уже не мелочи жизни, а самая что ни на есть поганая наша жизнь. Остальное переживём. Саламалейкум.
  
   На улицах осенняя слякоть. Низкое мышиное небо. Но настроение отличное. И всё благодаря девчонкам. Стреляют нежные фифы блестящими глазками, при ходьбе покачивают крутыми бёдрами. Манерничают. А я свободный. Влюбляюсь по десять раз на дню. Тук, тук, тук - звучат их каблучки. Тук, тук, тук - в такт с каблучками начинает биться моё сердце.
   Яркие витрины, манекены и пластмассовые цветы. Стоим с другом Лёхой у входа в магазин, развлекаемся цивилизацией.
   - Ты смотри, сколько их, - обращаю внимание друга на очевидное.
   - Да уж, не оскудела земля русская.
   - Да ты не на тех баб смотришь. Ты на старых смотришь. Смотреть надо на молодых.
   - Молодые ничего не умеют.
   - А чего там уметь.
   - А поговорить? - задал сильный вопрос Алексей.
   - По статистике мужики произносят 3 тысячи слов в день, женщины - 12 тысяч. Устанешь отвечать. Оно тебе надо?
   - Пускай себе радиом работает. Не нравится, так купи себе резиновую бабу, она молчит, и дело с концом.
   - Это мысль. Требует тщательного обдумывания.
   А мимо нас всё стучат и стучат быстрые каблучки, в неоновом свете мелькают разукрашенные лица.
   - Понимаешь, Лёха, с резиновой бабой спать, это как с покойницей, железную психику надо иметь. Я не смогу.
   - Все так думают, но продажи почему-то растут...
   Вечер заканчивается. Фонари напоминают глубоководных рыб-удильщиков.
   - Эй, стоять! - слышу за своей спиной.
   Хрен вам, а не стоять, ворочается в моей голове, а ноги уже бегут. Бег этот оздоровительный. Моё долбаное государство отказывает мне в самозащите. Без огнестрельного оружия на наших улицах делать нечего. Не догонят, не догонят... А если всё-таки догонят? Этот простой вопрос хлестанул адреналином. Теперь точно не догонят.
   Много ли человеку для счастья надо? Убежал, получил дозу эндорфина, гормона счастья.
   А был бы на кармане у меня ствол, эндорфин получили бы все. Не жалко.
  
   По данным разведки: компании и фирмы больше всех ненавидят японцы. Почему так? За ответом залез в современную прозу Страны восходящего солнца. Изящно пишут, молодцы. Что понял: работа для японцев - жестокая обязанность. Спесь мешает. Как же - раса господ. Ну и какая может быть работа, когда сад камней в беспорядке.
   Пригрезилось. В нестройной колонне под бесконечный фабричный гудок шагаю к бетонным коробкам производственных помещений. Вокруг меня землистые лица одетых в серую робу работяг. Чахлые деревья по краям бетонной дороги покрыты цементной пылью. Скупо светит солнце. Над стальными воротами чугунные буквы: "Работа - это Свобода".
   Проснулся. Оказалось, что гудит неисправный водопровод.
  
   Литературный институт имени Максима Горького = гнездо обезличенных бройлеров.
   Престижный институт, что в имени твоём? Горечь страха, предательства, корыстолюбия, педерастии.
   Карабкаясь на Парнас и вспоминая промежду прочим 200-летние юбилейные пляски на костях Пушкина, вдруг замечаешь, что на самом деле ты ползёшь на четвереньках не в гору, а по скотному двору. Ползёшь, честный русский писатель, и надеешься на чудо: что цензура, грязная распутная девка с хлыстом, голливудит на выселках с приезжим киномехаником. Тогда ты резонно думаешь: почему бы не встать, не выпрямиться? Но девка с хлыстом, оказывется, уже сидит на твоём горбу и примирительно лопочет что-то на чужом языке, понятны всего два слова: букер и шекель.
   Хочется выбраться к девственно-чистым белым вершинам.
   Нас душевно так распирает от своих просторов и вещей размеров. Царь-колокол. Царь-пушка. Волга-река. "Война и мир". Шапка лихо сдвинута на затылок, ветер через разорванный ворот рубахи охлаждает натёртые ключицы. Разводим широко руками, хвастаемся - это всё наше кругом. А забор типа случайно здесь оказался.
   Не случайно. Забор этот для русских патриотов. Из-за забора торчат ослиные уши диссидентов.
   Элитный посёлок писателей Переделкино - погост при жизни. В нормальной стае слабые бьют слабейших, и я долго не понимал, как ревнивые друг к другу приживалки из Переделкино договорились о совместном житье-бытье, организовали какой-то там союз. Сейчас понимаю: то не стая, но стадо. Вы можете представить Есенина, что чинно распивает с соседями по ремеслу изо дня в день на веранде чай с клубничным вареньем? И я не могу.
   Я поэт, зовут - Незнайкер, от меня вам балалайкер... В топку.
   Все хотят денег.
   Рокфеллер начинал путь в богатеи, поштучно перепродавая конфеты своим сестрёнкам. Лучше бы воровал.
   Красиво звучат названия некоторых стран: Финляндия - Страна озёр, Корея - Страна утренней свежести и т.д. У нас же всё просто: Россия - Матушка. И точка. И посылаем всех по матушке. Никого не боимся.
   И ещё мы стали большими патриотами русской культуры. Да и по правде сказать, есть от чего нос воротить в греховодной западной культурке. Железный занавес, при всём его внешнем идиотизме, благодетельно послужил формированию русского "я".
   Я русский. Я православный. Хорошо-то как.
   Права человека и толерантность не есть право жить в грехе. Страшно, когда духовные пастыри - педерасты и педофилы. Хотите послушать хор из взрослых дядечек и не очень взрослых юношей, совокупляющихся в процессе пения? Грядёт. И услышите, и увидите. Католики, они добрые, разрешают пошалить.
   Если в категорическом неприятии подобного блуда наша православная церковь ортодоксальна, то пусть такой и остаётся навсегда.
  
   Несу трудовую вахту за полированным обеденным столом. Передо мной монитор компьютера и любимая с детства керамическая фигурка медведя в белом генеральском мундире. Так что с творчеством Салтыкова-Щедрина я тоже немного знаком.
   Крепкий чай без сахара, сигарета и The Doors начинают продуманный ритуал посиделок.
   Космос - это хаос? Но ведь наша разумная планета полноправная частичка бесконечного космоса. Значит и разум бесконечен. А разум исключает хаос и включает в себя понимание добра и зла. Ну и пришёл опять к Богу.
   Срочно меняю тёмную энергетику Моррисона на "Сельскую честь" Масканьи, затем включаю "Ромео и Джульетту" Сергея Прокофьева. "Ромео и Джульетту" содомита Чайковского тоже послушал. У Прокофьева - лучше. Полагаю, потому, что натурал Прокофьев лучше понимал, что такое Богом данная нам любовь между мужчиной и женщиной.
   И вдохновился я от такой возвышенной музыки разложить карточный пасьянс. Желаньице загадал. Позвонят насчёт голландской анаши, что пахнет хмелем, или не позвонят? Не сошёлся "платок". Редко он сходится. Ну и хрен с ним. Вообще не люблю играть с компьютером в карты. Ни смухлевать, ни посмеяться. Тут и очередь "Cranberries" подошла. Люблю красивые женские голоса. Красивые женские тушки, впрочем, уважаю не меньше. Хороша девка Dolores, да уж больно худющая. Не Sarah Brightman, у которой глаза как ириски, сколько же ей, кстати, лет? Безусловно, Сарочка - сладкая женщина. Но закружат сирены головы, ещё мудрый Одиссей об этом предупреждал; ну-ка, подъём, читать Достоевского. Да ладно, Достоевский подождёт. Ах, какие красивые евреечки бывают...
   Куда-то меня не туда понесло. Включил похоронные напевы Ника Кейва. Какие ассоциации? Израиль - красивая страна и похожа на ухоженное кладбище. Хм, понесло куда как дальше.
   Всё одно Antonella Ruggiero лучше всех. Набираю пасьянс "старый друг". Не сходится и этот пасьянс. Не звонит старый друг. Не везёт мне сегодня в карты. Повезёт в любви? Интересно, как Лиса живёт-поживает? Сто лет человечка не видел. Показали сегодня по TV интересный эпизод. Какой-то мужик к металлической трубе приделал деревянный приклад и ограбил ювелирный магазин. Безнаказанно скрылся в Московском метро с полной сумкой золотишка. Хрен, похоже, найдут. Так-то молодец. А у нас в городе метра нет. Одни ёлки кругом. На гастроли ехать? У Леночки когда-то был ухажёр, очень надолго сел. Винит её. Положим, сам виноват. Всё равно нездоровая канитель. Женщины достойны безумств, но не до места гребца на галере же.
   Хочу пожить в коммуне хиппи. Зелёные штаны и розовая рубаха. Ситара за спиной. Девушки, само собой. Да, заманчивый такой закос под дурака. А там, глядишь, и старость подкатит. Много ли пенсионеру надо? Не до принцесс уже будет. Вполне хватит говорящей лягушки.
  
   "Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым". Я и не расставался. Нас разлучили. Что вдруг вспомнил? Да получил письмецо из налоговой инспекции. Я и в комсомол две копейки не платил, и ничего, не выгоняли. Отстаньте от меня, я и так на Севере живу.
   А как замечательно на глянцевых фотографиях выглядят ледяные торосы, заснеженные леса и белая-белая тундра. Видели? Ага, аж на слезу прошибает.
   Погода у нас на Севере, конечно, благоприятствует изучению географии. Спрашивают у метеорологов, как погоду узнаёте? Отвечают научные работники: "Залезаем на вышку и смотрим, что ненцы делают. Если увязывают понадёжнее свой скарб, значит, будет снежный буран". Задают такой же вопрос ненцам. Отвечают дети природы: "Если метеорологи на вышку полезли, будет плохая погода, однако". Поэтому у нас погода всегда соответственная. Я привык. "Куба далеко. 3, 4 куба... и Куба рядом". Почему в моём комсомольском билете не стоит виза к Фиделю Кастро? Социализм должен быть всем доступен. Я бы с удовольствием помог ему перебрасывать кокаин из Южной Америки в Америку Северную. Я вот что думаю: подводная лодка, построенная русскими умельцами в горах Колумбии, была единственной?
  
   Позвонить Лисе? Сделать первым шаг навстречу? Наврать, что скоро разбогатею? Вот только с Кубы вернусь. Где мой шприц-баян-гармонь-гармония? Нет, не буду искать гармонию. Моральный кодекс бывшего комсомольца не позволяет. А Фиделю значит позволяет? Тогда он не настоящий коммунист. Кто же тогда настоящий, царь Соломон? Кто первым придумал кибуцы?
   Я ругаю свой народ за его благодушие и терпимость. Доверчивость - самая неприятная черта русских. Велика Россия, а отступать снова некуда. И кресты - как руки...
  
   Хороший пейзажист пишет тропинку в лесу десятью мазками. Посредственный - сотней. Применимо ли подобное к литературе? Несомненно. Я читаю признанных мастеров слова и поражаюсь их словоблудию. Графомания. А читатели при чём?
   Мне, если честно, ещё и категорически лень писать длинно, размазывать кашу по тарелке. Писать кратко требовал Александр Пушкин. Подтверждение данному постулату я нашёл и у Льва Толстого, и у Ивана Бунина, - спохватились на старости лет. Хм.
   Давно спит под мраморными плитами Золотой век русской литературы. Овеянный серебряной пылью Серебряный век поэзии нашёл свой приют у редких ценителей. Творческие потуги соцреализма чугунными сеялками и прочим ломом, мешая проходу, лежат на заднем дворе литературного загона.
  
   Ох уж мне эти Евины дочки. С детского садика от них страдаю. Залез как-то под одеяло к соседке, стянул с неё трусики, и был арестован воспитательницей. Долго стоял босыми ногами на холодном полу. Не замёрз потому, что очень сильно злился. Потому и запомнил этот эпизод. Зачем так жестоко наказывать юного натуралиста?
   Затем пришло время тяжёлого ранца и деревянного пенала, вечно облитого чернилами. Школа. Постоянные драки на переменах. И конечно длинноногие девочки с круглыми коленками в уродливых коричневых форменных платьицах. "Даже в математике нужна фантазия" - надпись во всю стену в соответственном кабинете. Автор сей глубокой мысли знаменитый математик Н.К.Крупская. А может и сам старик Крупский. А может кто-то третий левый. 1+1=3. Вот.
  
   Что Лиса? Гуляет где-то. Имеет право. А больные и нищие не имеют права участвовать в празднике жизни. Я и не участвую.
   Надо всё-таки позвонить любимой девушке. Друзья мы или не друзья, в конце-то концов.
   - Алло? Леночка, здравствуй. Как твоё драгоценное здоровье?
   - Вот это да, позвонил. Сколько лет, сколько зим. Заболеваю я. Похоже грипп.
   - Срочно малинки и пару колёс парацетамола. Ты, главное, не болей.
   - И малинка, и медок, и таблеточки приняты. Вот сейчас ещё температуру проверю.
   - А так чем живёшь? Гулянки, мальчики, девочки?
   - Ничего подобного. Старость на носу. В голове - работа. Сижу постоянно по вечерам дома.
   Врёт, конечно. Но всё равно приятно.
   - Так, так. Температура 37. Пора в кроватку.
   - Поправляйся, пожалуйста. Досвидания.
   - Обязательно звони.
   Звони обязательно. Обязательно. Приятно слышать. Вот и обязанности у меня опять появились. Ладно, будем посмотреть.
  
   Недавно от специалистов по чакрам узнал, что обезьяна произошла от человека, который не открыл у себя "третий глаз". Так и вижу человека будущего в пластмассовых бусах сидящим на дереве. Бусы - отличительный признак Homo Sapiens от мира животных. Без бус и кольца в носу - это уже обезьяна. Есть где-то в африканских зарослях маленькое затерянное племя с самоназванием "настоящие люди", - от молодцы, отделились от волосатых приматов.
   Восхищаюсь смекалкой своего народа. В дополнение к нефтегазопроводам придумали ещё и водкопровод. По дну озера в Эстонии кинули километровый резиновый шланг и прокачивали в Евросоюз контрабандой до трёх тонн водки в день. Для кого все эти границы?
   Встретил хорошего знакомого Аркадия.
   - Пива? - соблазняет меня Аркаша.
   - Да нет, воздержусь. Вдруг разбогатею, а здоровья к этому знаменательному событию окажется нема. Нахрена тогда и миллионы.
   - А я месяц бухал, - жалуется Аркаша, - 70000 рублёв как ветром сдуло.
   Сидим, общаемся. Аркаша с пивом, я с соком.
   - Не понимаю я современной молодёжи, какими-то вялыми дурачками растут, - возмущается Аркаша, - вот выдал сыну 200 рублей, на следующий день снова просит. Куда профукал деньги - непонятно. Все они несознательные придурки и оглоеды.
   Я поддакиваю. Посмеиваюсь. Всегда приятно обсудить чужие педагогические проблемы. Отцы и дети. Всё понимаю и сочувствую несчастным детям.
   Предлагаю Аркадию чаще пороть своего сына.
   Поколение Next на самом деле умнее своих отцов. У них и мозги идеологией не забиты. И пьянствуют они меньше. Им вести конкурентные войны. Это у них, а не у нас был Беслан.
  
   Рынок в моём северном городе оккупировали азербайджанцы. Не скажу, что получаю удовольствие от их лиц. Но вот в многоквартирном доме моём жил азербайджанец фирмач. После службы в армии остался у нас на Севере. Засадил весь двор деревьями. Честь ему за это и хвала. После этого рыночные черти раздражать стали в два раза меньше. А фирмач от нас вскоре после этого переехал. Не сомневаюсь, где-то ещё сажает деревья.
   Разбогатею, добавлю в минипарковый дворовый ансамбль чугунную бабу с веслом. Или у нас не портовый город?
   Вышел из дому и встретил кузину Дуняшу. Мама северянка, папа болгарин. Получилось нечто сладко южное, усыпанное снежинками. Мужики, особенно кавказцы, замирают, увидев её.
   Так, вообще-то я шёл в бар к другу Юре. Прихожу, а там ёлку наряжают. Вот время летит. Кажется, что ещё вчера под ёлками грибы собирал. А северные кактусы, оказывается, уже рубить пора. Разрумянившиеся девочки-официантки бегают с блестящими разноцветными шарами, а Юрий Геннадьевич собственноручно пытается пристроить на потолок ядовито жёлтую колбасу гирлянды. Слишком яркая кислотная гирлянда выглядит отвратительно, но Юра старается, приспосабливает её и так, и этак. Посмотрел я на это безобразие и посоветовал ему вытащить чудо новогодней индустрии на лестницу, подальше. Юра косится и кривится, но от поиска гармонии не отказывается. Отвлекли человека телефонным звонком, и пока он разговаривал, из свисающего с потолка конца гирлянды я соорудил светящуюся петлю. Ку-клукс-клан оценит. Вернувшийся Юра не оценил и проникновенно молвил: "До свидания".
   В утешение подсознание вытолкнуло из своих глубин воспоминание о том, как возвращающегося из школы в отглаженном костюмчике соседа Юрика я метко подбил с балкона 5 этажа яйцом. Впрочем, Юра тоже пай-мальчиком не был. Вместе со своим старшим братом сбрасывал на проходящих внизу девчонок воздушные шары с водой. Греют душу такие приятные воспоминания.
   Домой, так домой. Действительно, что это я мешаю людям праздник устраивать. Пусть себе веселятся. А на мою улицу праздник придёт позже, через две недели. По православному календарю. Когда все протрезвеют. "Праздники не для того, чтобы нам бесчинствовать и умножать грехи свои, но чтобы очистить те грехи, которые есть у нас" (Св. Иоанн Златоуст). Но это, пожалуй, не значит, что в Новый Год по григорианскому календарю я не напьюсь. Обещаю пить без настроения. И анаши, опять же, нема. Нет, точно решил - вообще пить не буду.
  
   Деньги. Примерно 100000 долларов. Держал в своих немозолистых руках. Чужие. Вздохнул три раза и пошёл в магазин за коньяком, опрокину, пожалуй, рюмочку за уходящий год.
   Зря говорят, что деньги нельзя забрать с собой в могилу. Ещё как можно. Наблюдал в Крыму такую картину: дядя Саша, когда-то бессменный труженик Северов, двадцать лет водилой в солнечном Магадане, в пьяном угаре пинает памятник на могиле своей жены и ругается грязным матом. Кто-то посторонний подумает - запоздалая ревность, мол. Ничуть. Жена дяди Саши перед смертью так и не призналась, куда спрятала им заработанные деньги, причём немалые. Отсюда такое смешное и одновременно грустное кино. Злато с собой на тот свет забрать таки можно.
  
   "Новый год наступил.
   Беззаботные лица прохожих
   Лежат тут и там".
   Чья бы корова мычала, а моя бы точно молчала. Слился в бесконечном алкогольном хороводе с согражданами Великой страны. Бес попутал. Несколько дней отмечал смену цифр на календаре. Канун Рождества, а мне до сих пор плохо. И вспомнить нечего: какие-то взрывные сполохи в небе, хрустальные рюмки, перекошенные лица, крики. Ужас. Вечеринка со всякой чертовщинкой на полумиллионном хуторе близ Белого моря. Каюсь.
   Признаюсь, в "Мёртвые души" Гоголя вставил вечную закладку на 14 странице. Но вот строчки о птице-тройке-России у него неожиданно хороши - это признаю.
   В ночь перед Рождеством почему-то вспомнился оболганный масонами старец Григорий Распутин. Мир праху его. И следом напомнился борзой писатель Пикуль со своим историческим романом "Нечистая сила". Одно изменение надо внести в эту книгу: автор - Нечистая сила, произведение - "В.Пикуль". И сразу всё встаёт на свои места. Эх, бывший юнга Северного флота, писателем-то оказался советским.
   "Пошлют злых людей, а злой язык хуже беса, не боится ни храма Божьего, ни Святого причащения, и всё святое ему нипочём". "В чём обвиняют, невиновен, увидимся на суде Божием". Г.Распутин.
   Светел праздник Рождества. Голова чиста от приблудных мыслей, радость в сердце, да и погода замечательная (минус 7 без ветра). Хоть в лес на лыжах. Шутка. После школьных уроков физкультуры добровольно надеть на ноги две доски и лазать в них по сугробам - калачом не заманишь. А крымский абориген Серж, например, мечтает о такой прогулке, чем немало меня позабавил.
   Чуть не забыл, перед Рождеством исполняются желания. Встречался на днях с Леночкой. Она с подружкой лесбиянкой. Полюбовался, как они в каком-то африканском танце задками друг о дружку шаркаются, лукаво на меня поглядывают. Шустрые какие. Очень живые. И не вдохновился. Причина, скорее всего, была в постпраздничном синдроме. А девам быть хорошо, девы веселятся, такие они, понимаешь, нонпарели.
   Опиум, гейши,
   Саке и цунами -
   Вот что нас губит...
  
   "Жить стало лучше, жить стало веселей". Давно по случаю Нового года указано императором Петром: 1) пить казённую водку, 2) петь песни, 3) жечь потешные огни. Поджигаю ну очень потешные огоньки в трубке мира и желаю всем народам жить в мире. Разве это плохо?
   По моему глубокому убеждению, праздники должны быть каждый день. Нетрудно выбрать 365 поводов для веселья. Как замечательно просыпаться каждый Божий день с мыслью: Праздник сегодня!
  
   Хорошо смеётся тот, кто никогда не смеётся. Я и не смеюсь, ёрничаю. Давно не смешно жить. И снеговики с морковными носами давно уже не веселят. Корнеплодами сыт по самое горло, ещё со времён социализма. Помыть бы пятки в Индийском океане, погреть бы бледное пузо на жёлтом драконовом солнце, плюнуть бы в тарелку с жирными насекомыми. Была такая мечта. Но недавно в тёплой и дружественной юго-восточной Азии волна от цунами четверть миллиона человек слизнула. На жуткой ноте закончился год. Кто теперь оружие у России покупать будет?
  
   С неба чистого сходит светлая радость. Наступил новый год по православному календарю. Что принесёт новый год, что отнимет? Где рванёт?
   "Лишь бы швейцарцы не вернулись" - как примечательно молвил газетчик генералу, что на фоне зачищенного чеченского аула восхищался горным пейзажем: "Оглянитесь. Курорт. Швейцария!"
   И прав газетчик. Если, скажем, из швейцарских банков оплачивается терроризм, то и лезут к нам, получается, недружественные швейцарцы.
  
   Рассказывали мне геологи забавный случай: осенью стояли они лагерем недалеко от Нарьян-Мара, настреляли с десяток гусей, разложили их в палатке под нары. Растопили печку-буржуйку, чай горячий дуют. Блаженствуют. Как на курорте. Тут край палатки зашуршал, просунулась здоровенная лапа белого медведя и уволокла гуся. Перепуганные геологи схватились за заряженные дробью ружья, сидят на нарах, трясутся. Белая лапа возвращалась вновь и вновь, пока не утащила всех гусей. Проглотив последнего гуся, медведь благодарственно рыкнул и удалился в ночь. Геологи до утра не спали, гусей не жалеют.
   А гусь, скажу правдиво, свинье совсем не товарищ. Гуся раздобыть - не в свинарник забраться. Пришли мы честной геологической шайкой на побережье Баренцева моря морошку собирать, а там гусей копошится за горизонт. Поднялись птицы в воздух и отметились на главного геолога. Тот разозлился и бегом в лагерь за ружьём. Открыли тогда охоту на неделю раньше положенного срока. Пуляй вверх - само под ноги падает. Тут же сёмга в речке. Надоела. Дореволюционные промысловые артели одним из пунктов договора ставили "сёмгой не кормить". Летом в тундре хорошо. Приходилось и за диким оленем с булыжником бегать. Дохлый номер. Булыжники выкинули, но зато набрали самых красивых в мире тиманских агатов.
  
   Ехал в автобусе, увидел Леночку с каким-то мудаком. Может не мираж? Эх, Лиса, Лисанька. Зачем позволяешь мутным типам хороводы вокруг себя водить?
   Тут же позвонил ей на мобильный.
   - Алло, Ленчик, здравствуй. Ухажёра завела?
   - Никого я не завела.
   - Я ж видел.
   - Что ты видел?
   - Пять минут назад из автобуса наблюдал вас.
   - У меня по квартире автобусы не ездят. Перекурил, что ли?
   - У меня от анаши зелёные человечки не бегают.
   - А я значит бегаю?
   - Ты не человечек, ты оборотень. Извини, что побеспокоил.
   - Я не оборотень, я твоя галлюцинация. В следующий раз звони в скорую помощь. Пусть привезут тебе резиновую бабу.
   - Ага. (Где-то я такое уже слышал.)
   Воды бы глоток. А лучше водки стакан. Стал набирать домашний номер Лисы, но, передумал, сбросил набор.
   Если бы да кабы вдруг исчезли бабы. Оборотились бы в сияющие звёзды. Мы, мужики, стали бы звезданутыми. А так мы немного другие.
  
   - Хочешь увидеть ядерный взрыв? - допытывает меня друг Лёха, - только отвечай быстро.
   - Нисколько не хочу.
   Хотя грандиозные зрелища ценю. Особенно по ночам. Звёздная бесконечность - сверх моего понимания.
   Знаю сверхчеловека будущего, мечту Ницше, который у ночного водочного ларька поймал в лоб пулю из обреза и отделался сотрясением головного мозга. Пуля застряла в многосантиметровой лобной кости. Но ядерный взрыв даже этот сверхчеловек не потянет.
   Занимательно у нас ведут (вели?) георазведку нефти: лишний раз скважины не бурят, а устраивают маленький подземный ядерный взрыв и ловят разбегающиеся по земной коре волны. После чего удовлетворённые Минатома и Минприроды гуляют в обнимку по полигону со скромным названием Россия. А в близлежащей к взрыву округе от такой противоестественной любви люди падают с кроватей.
   Просто зашибись. Доводилось мне видеть гигантские огурцы и помидоры, выращенные недалеко от Чернобыля. Привезли их белорусу, моему товарищу по ленинградскому госпиталю. Мы, вечно голодная солдатня, проглотили их не задумываясь. Правда, ещё имели место быть трёхлитровая банка ароматного самогона и пакет восхитительных домашних колбасок.
   Что-то не хочется увидеть клюкву размером с яблоко. И дедушка Мичурин такую селекцию вряд ли бы одобрил. Я почему-то абсолютно уверен, что в этом веке атомные бомбы посетят пару столиц. Может это будут Исламабад и Тель-Авив, может это будут Пекин и Москва, мне всегда не нравилась её азиатская архитектура. Хм, чего это я? Нормальная архитектура.
  
   Нафанаил Моисеевич бодает меня своей косматой башкой, забываешь, мол, про меня. Как можно. Посадил сибирского друга на колени. Тяжеловат зимний кот. А какой пушистой снежинкой летал летом на даче. Перья в разные стороны. С вселенской тоской смотрит Нафанечка дикими зелёными глазами на летающих за тройным стеклом голубей. А уж если садится голубь на карниз, то спешит влепиться маленький хищник башкой в стекло, сметая всё на своём пути. Потом с разнесчастным видом сидит на подоконнике и делает лапой хватательные движения. Я ему сочувствую. Наверное, так же смотрю на проходящих за окном девчонок.
   Северный человек не тот, кто мороза не боится, и не тот, кто тепло одевается, а тот, кто с Севера выбраться не может. Не от хорошей жизни мои предки осваивали суровый край. Бежали от крепостного права.
   Рассматриваю свой аусвайс. Нарисованы Кремль и двуглавый византийский орёл; гражданин РФ. На третьей странице очень симпатичная фотография из серии "их разыскивает милиция". На пятой странице прописка. На последней странице карандашом приписан ИНН. А национальность не указана. Почему? Я, например, горжусь тем, что русский и живу в своей стране.
   Эй, там, в Кремле, где моя национальность? Куда засунуть гордость великоросса?
   Верните мне документ о первородном праве на русскую землю.
  
   Уговорили меня, довольно ленивого человека, поехать за сто километров на базу отдыха дружной компанией киселя хлебать, справлять день рождения у друга Юры. Загрузились в автобус, зашуршали прессой. Друг Лёха в "Северной правде" прочитал нам про скандинавские (норвежские?) тюрьмы: гостиничные бытовые условия, калорийно-витаминное питание, 200 $ в месяц зарплата. Юра комментирует: "Поехал в Буржуинию, сунул в морду полицейскому - всё, считай, что на работу ты устроен, красота".
   База отдыха оказалась летним детским концентрационным лагерем. Кругом лес. Некуда бежать. Жалостные письма, думаю, писали дети из этого лагеря. И вознёс я благодарение родителям, что отдыхал преимущественно в украинских городах Виннице и Ровно. Было где поиграть, где провести время. Особенно страдал от игр диких северных детей частный сектор. Приходилось и на заборах зависать с порванными штанами. С тех времён груша - любимый фрукт. А в этом затерянном лесном лагере дети сами как фрукты для комаров.
   Жёны и дети моих друзей катались на лыжах, мы делали шашлык, пили водку, курили голландскую анашу, вспоминали детство, ругались матом. Подивился я в очередной раз внутрисемейным отношениям, друзья рано оженились, в плане наглотаться водки, пока жёны не видят.
   Не мог я, по своей вредности, не затронуть еврейский вопрос.
   - Ну почему ты евреев не любишь, что они конкретно тебе плохого сделали? - возмущается придирчивый Лёха.
   - Вот я бухарская еврейка, что в этом такого? - поддакивает ему его подружка.
   Лёха потемнел лицом. Вся нескладуха их давних отношений вдруг стала ему понятна.
   - Шутка.
   В общем, замечательно отдохнули. Надо чаще встречаться. Но места для отдыха надо всё-таки выбирать другие. Унылое dИjЮ vu социализма, возникшее меж барачных строений, оставило неприятный душевный след у меня, демократа в первом поколении.
   Ёлы-палы.
   Свои 16 лет я справлял в яблоневом саду окрест города Смоленска. Полулёжа, с ленцой наливал чарочку, пинал по яблоне с требованием закуски, и засыпало меня, как Ньютона, маленькими крепкими яблоками. Думать не надо, всё необходимое сверху падает. Лепота. Не хуже чем у негров под пальмами. Кузен Гень-Пень бренчит на гитаре русские-народные-блатные-хороводные песенки. Чем не Адамы. Евы появились вечером, наливали нам яблочный самогон на танцульках в поселковом клубе. С одной из Ев пришлось провести бессонную ночь в лодочном сарае, где вместо плавающих средств почему-то стояли две массивные железные кровати. Потом я понял, почему сарай оправдывает своё название. На пышнотелой Еве я барахтался как котёнок в бурном океане.
  
   Занесло меня на вечер выпускников.
   - Здравствуйте все!
   - И тебе не болеть, - бодро отозвались бывшие одноклассники and одноклассницы.
   - Наливайте мне штрафную.
   - А где сейчас наша классная руководительница Лилия Яковлевна? - вдруг прозвучал вопрос.
   Никто не знает. А я знаю.
   - На Родину она уехала.
   - На Украину? - интересуются дошлые девчонки.
   - В Израиль.
   - Как в Израиль? Она что, была не русская? - запоздало удивляется о нелюбимой учительнице народ.
   Сидящая рядом со мной еврейская цаца Танечка смущённо заёрзала аккуратным горячим тазиком, зазвенела цепочками-браслетами.
   - Танюша, не вертись, а то я водку пролью. Давай с тобой на брудершафт.
   - Ой, а что ребята подумают?
   - Подумают, что дружба народов.
   - Да ну, неудобно как-то.
   Ещё бы. Стриптиз. Культурная программа на вечере выпускников. Плоскогрудая деваха в революционных красных трусах повисла на шесте глупой головой вниз, затем какой-то поц стал оголять свой зад. Одноклассницы визжат, одноклассники плюются. Появился хороший повод смыться домой.
   А всё ж таки хорошо наши девочки выглядят. Что и говорить - русские бабы.
   Сейчас просматриваю фотографии того вечера и корю себя, что рано ушёл.
   Прислушиваясь к механическому будильнику, поймал себя на мысли, что громкое тиканье в последнее время не раздражает. Под ровный перестук металла жизнь течёт размеренно, даже несколько патриархально.
   Кот Нафанечка вольготно разлёгся на "Дневниках" Льва Толстого. Тоже мне маленький толстый лев.
   - Слушай, Моисеевич, дай мне эту забавную книгу почитать.
   - А оно тебе надо? - приоткрыв правый глаз, лениво поинтересовался головастый кот.
   - Надо.
   - Забей... Отстой.
   Не могу не согласиться со своим другом, но читать всё равно больше нечего. Поэтому злостный литературный критик, обиженно мяукая, слетел с кафедры, то бишь с тумбочки. Сел под стул и одарил меня сталинским рысьим взглядом. А не боюсь критических взглядов, я и сам хищник. Ленивые коровы русской словесности нуждаются в санитарном отборе.
   Кто видел коров, прыгающих через заборы? Я видел. То были колхозные коровы моего детства. Но это я так, к слову.
   По примеру бородатых мыслителей я люблю посудачить о высоких материях, например: ноосфера стремится в бесконечность...
   Тексты графа Толстого местами так занудны и по барчуковски непосредственны, что приближаются к графомании.
   Может лучше в сотый раз перечитать Алексея Толстого? Да нет, не лучше. Льва Толстого, как и Достоевского, невзирая на загруженность текстов, читать и перечитывать необходимо. Руда богатая, страсти нешуточные, писатели добросовестные.
   Свершилось: "Московская сага" Аксёнова получила Букеровскую премию. Кто бы сомневался. Окололитературными приживалками эти помои названы эпическим полотном, сравниваются с "Войной и миром" великого, что ни говори, Льва Толстого. На TV спешно состряпали сериал, дружно рубят капусту. Бред какой-то. Чёрный и злой подарок ветеранам накануне 60-летнего юбилея Победы.
   Накатывая дёгтевую или медовую бочку, иногда запоздалую (?), на некоторых мастеров русского художественного слова, хочу упомянуть про сказочного писателя Степана Писахова, моего вневременного соседа по улице. Ещё у нас общий любимый сквер. Вот перед кем я безоговорочно снимаю кепку. Сказки Писахова вне конкуренции. Чудеса языка и фантазии. Более того, именно Писахова я считаю своим литературным учителем.
  
   Уважаю президента Путина за отменное чувство юмора. Показали недавно его встречу с главным раввином всея Руси. Пожаловался раввин, мол, не любят нас так, как русских, обижают. Покивал президент сочувственно головой и ответил бодро так, мол, интересная статистика у него поднакопилась: возвращаются в Биробиджан из Израиля и Америки, так что всё нормально. Хы
   Мне за примером далеко ходить не надо: встретил на днях Костика, сотоварища-собутыльника юных лет. Вернулся человек после многолетнего отсутствия из Штатов. Не могу, говорит, там жить. На редкость там, объяснил мне, тупой народец. Врёт, конечно. В смысле народца. Народец там не тупой, а жадный и хитрый. Просто не исполнилась его еврейско-американская мечта быстро разбогатеть.
  
   Вот говорят: мартовские коты. Неверно говорят. Коты - они круглый год коты, всегда готовы к подвигам. Правильнее звучит - мартовские кошки. Намедни несознательно полапав Лису за филейные части, подумал, насколько всё-таки женщины ближе мужиков к природе. Предчувствие солнца и тепла кружит их головы.
   А я тоже хочу, но нечто большего. Что мне иллюзия "дружбы"? Видел недавно по телевизору силиконовых баб, не чета резиновым надувным, внешне как настоящие. Внутри, рассказали, тёплые. Надо бы для полного правдоподобия их сделать нежно причитающими, например: мур-мур, любимый, не бойся сделать мне больно...ещё, ещё, ещё! А-а-а! А потом чугунным голосом: я беременна, женись на мне, солдатик.
  
   Есть у меня в городе любимая перспектива. Для этого надо встать ранним утром в определённой точке на перекрёстке дорог и скользнуть взглядом вдоль ряда белых современных зданий немного наискось через обширную площадь, и там, вдалеке, в морозном зыбком эфире неожиданно выплывает фрагмент итальянского зимнего города. Почему итальянского? Не знаю. В Италии никогда не был, но всегда любил итальянские фильмы и музыку. Сделаешь пару шагов в сторону, и очарование теряется. Всего лишь видны два здания классической архитектуры. Мечты замороженного человека о belle Italia. Налицо несовпадение желания и возможностей. Бывает и наоборот.
   Мой крымский приятель Доминик, потомок пленённого итальянского солдата, несмотря на призывы родственников, никак не хочет уезжать на родину предков. Мы, пацаны, его не совсем понимаем. Он же оправдывается незнанием языка, отсутствием в Италии друзей, любимая женщина русская, веры опять же он православной. Впрочем, вольному воля. Да и Таврида, если честно, не самое плохое место для жизни, если не сказать больше, только вот с классической архитектурой там проблемы, дома в основном курятники.
   Люблю бревенчатые избы наших северных деревень. Все службы под одной крышей. На повети как водится - качели, лари и сундуки вдоль стен. И комнатка под самой крышей. В доме обязательно живёт домовой. А за окнами плавные реки и строгие хвойные леса. Там живут русалки и лешие.
  
   Окружающий человека антураж значит немало. Если проводишь большую часть жизни в подвале, то и мышление становится подвальным: так и хочется кому-нибудь вцепиться в ногу. Сужу, конечно, по себе. Было дело, год просидел на бухгалтерии в подвальном баре бывшего Партийного дома. Давящие бетонные стены, прокисающие лёгкие, головокружения. Мечты: солнце и ветер. Фантазия, благодаря знанию географии, устремляется то на острова Индийского океана, то в привольные монгольские степи. Там, в подвале, я понял, что посиделки у неспокойного моря - это были лучшие минуты в моей жизни. Тихе, богиня судьбы и случая, давала мне такую возможность неоднократно. Моря: Белое, Балтийское, Баренцево, Чёрное, Азовское. Лучше всех, по мне, Балтика. Не самое суровое, но стихия. Сосны на морском берегу.
   Когда море спокойно, то тоже интересно. В твой мир с лёгкостью может войти шхуна с алыми парусами. Видение, мираж? Неважно.
   Есть у меня хороший друг Валера, человек с биографией: бывший уличный хулиган и бывший деятель одной из московских криминальных группировок, сейчас владелец, кроме всего прочего, собственного катера. В открытое море на таком катере, конечно, не выйдешь. Но около берегов - отчего же. Завидую ему. На борт катера поднимаюсь (перепрыгиваю) с лёгким замиранием сердца. Покачиваясь на волнах, мы c Валерой любим порассуждать на морские темы. "По морям, по волнам, нынче - здесь, завтра - там". Славен город Амстердам. Но только не районом красных фонарей. "Шлюхи целлюлитные" - замечательно ворчит Валера. Много у него крылатых выражений, например про обеспеченную старость: "старость с ванной"; про несуразную коммерцию: "гребут друг дружку, а деньги в одну кружку".
   Сын у Валеры растёт похожим на папу, заявил недавно в детсаде громким шёпотом: "Мама, посмотри какие у тёти глаза волчьи". Мама чуть не в обморок. Валера удивляется, мол, такого выражения в его лексиконе нет.
   А людей с нехорошими глазами на улицах нашего города действительно предостаточно. Те же цыганки. Не было, не было, и вдруг целый табор. Когда третий раз за день они ко мне прицепились, с бешенством наорал на грязную прилипалу:
   - Ты когда из моего города уедешь?!!
   - Скоро уеду, - испугалась та.
   - Так уезжай!
   Приехал домой с мыслью, что я расист. Для изменения этого осознания включил "Цыганские напевы для скрипки с оркестром" Сарасате. Не помогло.
  
   Позвонила Леночка. Встретились на нейтральной территории, на берегу реки. Течёт река, но не меняется. Держу девушку за руки. Смотрю в лицо, тону в глазах.
   - Какая ж ты всё-таки красивая, правда-правда.
   - Да и ты, в общем-то, ничего.
   - Не смейся. Слушай, так хочется начать всё сначала.
   - Уже не получится.
   - Значит, Леночка, мы - друзья?
   - Нет, мы - любовники.
   - И на каком месте среди любовников буду я?
   Промолчала Лиса. И как мы до такой жизни докатились?
  
   Сижу дома, смотрю пожар. В центре города горит очередной старый деревянный дом. Оставшиеся дома с грустью смотрят резными окошками, предчувствуя скорое переселение своих обитателей в девятиэтажные блочные бараки на болотах окраин. Зато растут особняки. Да что там горящие деревянные дома, у нас тут и 9-этажные дома на воздух взлетают.
   Долго я сидел у окна, пожар закончился, зеваки разошлись, а на город спустилась тихая звёздная ночь. Ночь бессониц и грёз. Ночь с парнасскими девами, что так умилительно играют на арфах.
  
   Не получив от нервной докторши рецепт на реланиум, безрезультатно обзвонив драгеров, сказав себе: ну и хорошо, раз оно так, сколько ж можно голову туманить, купил букет белых роз и отправился к Леночке прямо на работу делать предложение руки и сердца. Заглянул в кабинет, поздоровался с дамами, вызвал девушку в коридор.
   - Держи цветы.
   - Ой, спасибо большое. Чего вдруг?
   - Да это я так, между делом. Ладно, на секунду заскочил, дела есть срочные. Всё, побежал.
   - Ещё раз спасибо!
   - Позвоню, пока.
   Естественно напился. Психоз перешёл в коматоз. Возможно, ошибаюсь в оценке ситуации. Но водка точно помогает.
   А по синей волне, особенно на второй день, голова работает исключительно в режиме подсознания. Вспомнил, что у Настеньки сегодня День Рождения, ну и неожиданно для самого себя позвонил в Санкт-Петербург. Вспомнил, впрочем, не то слово. Никогда не забывал. Просто не решался напоминать о себе.
   Услышал родной голос. И чуть не кувыркнулся мозгами. Оказывается, она меня искала. А у меня адрес давным-давно сменился. Потеряшкой я оказался. Второй раз девушка замужем. С первым мужем просуществовала год. Сын у неё растёт.
   Господи, знаю, что сам виноват. Не было в те годы во мне веры, не получалось что-то, успокаивался, помощи у Бога не искал. Ладно, да авось. Впредь так не будет. И ведь не чужая Настенька мне, сердцем давно это знаю. Когда-то наши юные чистые помыслы воздушными шарами отправлены были в небо светлое, небо бездонное. И как давно это было. Бог даст - встретимся. Нежно её поцелую.
   Увезу тебя в дальние-дали,
   Где восход обгоняет закат...
   Хм, вспомнил наивные юношеские стихи. Какие такие "дальние-дали", что ещё за "БАМ". Столичная же девочка. Нашёл, чем увлечь. Ох уж эта поэзия. Тоже своего рода болезнь. Но из квартиры на третьем этаже не видно линии горизонта. Срочно на улицу, на берег реки. А на улице пахнет шашлыками и весенними девушками. Нос ведёт за пивом и мясом.
   Хорошо-то как было на весенней улице. Жаль, что отравился бараньим жиром. Что б я да когда ещё съел шашлык из баранины. И девчушки весенние гуляющие - овчушки неприкаянные. Не нужны вы более мне. Впредь только с музами общаться буду. И коня Пегаса мне, пожалуйста, на шашлык.
  
   Думы о большой и чистой любви. Хорошо, например, со шлюхами в просторной бане. На муз, на первый взгляд, шлюхи не очень то и похожи. Но кто знает, как на самом деле выглядят эти самые музы? Для кого-то они в белых хитонах, похожих на банные простыни. Для кого-то и того интереснее, в неглиже на сером в яблоках коне и с балалайкой. Музы разные нужны, музы разные важны. Вот и я в определении шлюх как муз ошибаюсь, уверен, не очень сильно. Так что торжественное обещание общаться только с музами я выполняю.
   А тут и "искушение" на горизонте появилось. То есть Лиса, то есть в доме моём. Видать почувствовала что-то. Напористая мягкость в её голосе. Подозрительно разговорчива девушка. Все уши мне Санкт-Петербург прожужжала. Собирается туда на съездить и просит составить компанию. Вот месяц бы назад - это да. Сейчас - никак. Ленинград - хрустальный город Настеньки, где непосвящённым рядом со мной делать нечего. Один поеду.
   Лиса не хочет уходить домой. Скинула одежды, смотрит хитрыми глазами.
   - Делай со мной что хочешь.
   - Не могу. Я сегодня не пламенный революционер, а скорее социал-демократ.
   - Тогда расскажи мне сказку.
   - Изволь. Жила-была принцесса, клубочком спавшая под двумя пуховыми одеялами. Мечтала, как и положено принцессам, о прекрасном принце на белом коне, а может просто о белом коне, но это неважно, главное, что только лишь мечтала. Устала мечтать, никто не едет. Грустно принцессе. Позвала пред свои очи придворного астролога, старика Хоботовича. Схватила его за пейсы, потребовала: "Принца мне, срочно!" "Трах тебя, дох" - раздражённо ответствовал двуличный Хоботович. И тут пейсы оторвались, и вместо старого противного колдуна перед изумлённой принцессой предстал прекрасный белокурый принц, Зигфрид, блядь. И началось меж ними веселье, какого свет не видывал. Пожалуй это всё.
   - Так чем дело-то закончилось? - интересуется Лиса.
   - Чем, чем, из замка синагогу сделали, вот чем.
   - Неправильная сказка.
   - Ладно, хоть сказка.
   Что поделать. Дурачусь. Когда обнажённая Лиса рядом, все мудрые мысли куда-то разлетаются, а сил никаких с похмелья нет. Прижался небритой щекой к её шелковистой попе и понял, прощу многое.
   Прошу у Господа: помоги вразумить девку. Да и себе вразумление не помешает.
   Проводил вечером Лису домой и по возвращении встретил соседушку Тому. Услышал новости из Питера, совсем не сказочные. Петербургский Принц под чутким руководством своей матери выгнал молодую жену, уходи, мол, ты мне больше не нравишься. Ушла, ищет съёмную хату, домой возвращаться не хочет. Одно утешает, образование и возраст не позволят девушке заниматься проституцией, будет честно зарабатывать себе на хлеб.
  
   Новость с TV: в Европарламенте нашли следы массового употребления кокаина. Тоже мне новость. Давно известно, что вся политическая тусовка сидит на коксе.
   Ещё новость от родителей друга Джона: деревенские мужички жалуются на моего друга, который имеет честь проживать в их занюханной деревеньке. Что и неудивительно, знаю человека как редкого юбочника. Не проткнули бы вилами друга.
   Ох уж эти друзья. Не соскучишься с ними. Вот с покойным Зиниусом, помнится, мы как-то поехали на его BMW в соседний город, туда, где атомные подлодки делают. Летим по трассе. Музыка гремит. Хорошо нам. И отрывается у машины колесо. Мы в кювет вверх ногами, колесо катится дальше и разбивает фару у припаркованного на обочине Жигуля. Мы BMW обратно перевернули и отправились забирать колесо. На хозяина Жигулей с ходу наехали, мол, какого хрена машину ставишь там, где колёса наши катаются. Оставили оторопевшего мужика с открытым ртом. Открываем багажник, дабы достать инструмент, а там банка красной краски чудеса наделала. В краске перемазались, но колесо на место вернули, и поехали с песнями дальше.
  
   А во двор всегда интересно выйти. Встретил соседушку Тому. Спросил про дочку, мол, как там ей в Питере живётся. В проститутки, оказывается, подалась. Однако. Огни большого города.
   В соседнем подъезде живёт вернувшийся с Америки Костя-еврей. Опять столкнулись с ним в магазине, где больше нет гурий (грустно). Взяли бутылочку русской народной и выслушал я очередные приключения на территории полной демократии. Поразил рассказ об отстреле негров в северных штатах. Стреляют там чернокожий народ в лучших традициях Ку-клукс-клана и при этом все англосаксы друг друга покрывают. Православным чином Костя крестится. Какой-то неправильный еврей, возвращение в Россию считает своим вторым рождением на благословенной земле. Ну да Бог с ним.
  
   День писателя. Вышел как-то писатель на улицу с целью набухаться. А где? А с кем? Зашёл в бар к другу. Занят человек, капусту считает. Но встретил писатель в баре ещё одного друга, такого же неприкаянного.
   - Побухаем?
   - Легко.
   Взаимопонимание полное.
   Гранитная набережная. Народ туда сюда. Яркие летние одежды. Пластиковые столы и стулья. Не менее пошлые пиво и шашлыки. Не Париж. Но девушки красивы. Стемнело, деньги подзакончились, пора домой.
   Сидит на скамейке возле своего подъезда писатель, и нет у него никакого желания подниматься в пустую квартиру. Мимо проходит юная округлая блондинка.
   - Стой, постой, карман пустой!
   Заинтересовалась дева, остановилась.
   - Какая ты хорошенькая, прямо поросёночек розовый. Иди ко мне.
   Подошла. Обнял пьяный циничный писатель девульку, засунул руку ей в трусики. Нравится юной деве такой подход.
   - Срочно поднимаемся ко мне.
   - Подожди, - ответствует дева, - телефон у друзей забыла, надо съездить, забрать.
   - Что за глупости, потом заберёшь.
   - Нет, сначала телефон, - сопротивляется.
   Молодая, гладкая, парным молоком пахнущая дева. Может - муза? Куда деваться русскому писателю? Некуда. Вызвали такси, поехали.
   Приехали. А зря, как оказалось. Зря поверил в обещанных ручных мальчиков. Алкоголь подвёл. И накидывается там на больного человека юноша с горящим взором. Поначалу смешно показалось писателю, драться юноша не умеет, потом стало не до смеха, устал писатель прыгать и лягаться ногами.
   - Да угомонись ты, придурок, не нужна мне твоя подруга.
   Не помогает. А тут из темноты ещё одна личность появляется, в плечах широкая, рожа наглая. Приплыли.
   - Что за шум? - вопрошает личность.
   Ну, слава Богу, думает писатель, это же местная шпана, наш человек.
   - Да, идиот какой-то напал. Что хочет, непонятно. Фанатик.
   - А чего он по телефону меня посылает, - жалуется прыткий юноша.
   Точно, посылал, вспоминает писатель, это когда влез в телефонный разговор двух юных сердец и попросил отдать телефон.
   - Ну, это, хватит, разошлись, - важно резюмировал представитель местных хулиганов.
   Разошлись. Названивает писателю блондинка:
   - Ты куда ушёл? Вернись.
   - Да иди ты в задницу, чудь бестолковая, нашли спортсмена.
   Снова сидит писатель на скамеечке возле подъезда, пьёт пиво, себе под нос ругается матом. Слышит приближающиеся голоса.
   На скамейку плюхается рыхлая девка, со стоном снимает туфли и вытягивает неаппетитные ноги. С ней особь мужского пола, на саранчу похожая. Саранча просит пива.
   - Пейте, не жалко, - протягивает им цельную бутылку пива русский писатель, не теряя при этом благодушия.
   Саранча одним глотком вливает в себя пиво, не обращая никакого внимания на обеспокоенную подругу.
   - Устали с женой идти, - жалуется, - а переночевать у тебя можно? - звучит совсем дикая просьба.
   - С ума сошли?
   Дикая семья кочевников уволоклась в темноту. А писатель понял, что пора домой, а то ещё что-нибудь нехорошее на него свалится.
   Наутро похмельные мысли о русской литературе.
   На дачу. На остановке пригородного автобуса в очереди дед и внук. Подталкиваю мальца, беги, мол, занимай место для дедушки.
   - Нельзя, - отвечает дед, - мы же русские, пусть привыкает.
   Приехал на дачу. На соседней даче мужики под холодным дождём разгружают грузовик с досками. Дождь из кратких, но обильных. Подумал, очень торопятся. Разгрузили. Дождь закончился. Они ещё полтора часа сидели на солнышке и сушились. Кинуть бы им в сортир пачку дрожжей.
   Пока любовался на чудаков, чайка стащила кусок густо перчёного мяса. Сидит на крыше дома, переваривает.
   - Перчика не многовато? - спросил её.
   - Многовато, - кивнула чайка и грузно полетела в сторону реки.
   - Приятного полёта.
  
   Осень вступила в свои права. Меланхолия. Осенью хорошо читаются стихи. Леночка у меня в гостях. Зачем?
   - Леночка, положи мне руку на сердце. Думаешь, я болею? Нет, просто я перед твоим приходом читал "Чёрного человека" Есенина.
   - Там что-то такое про любовь, да?
   Рука твоя больше не помогает. Ты изменилась. И куда пропали твои веснушки? Что же мне с тобой, прекрасная Елена, делать? Пора, пожалуй, общение заканчивать. Спасибо светлой моей ленинградской девочке, вырвала из собачьей свадьбы.
   - Реквием. Иди домой, Леночка, я действительно себя плохо чувствую.
   Мягко хлопнула входная-выходная дверь, и снова я один. Не страшно. У меня же есть Настенька. А пока стихи. И музыка. И друзья. "Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать" - Виктор Цой.
  
   Давно не заходил я в храм. А тут такая ситуация, ходил под дождём и ветром, искал укрытие, ноги сами привели в старую деревянную церковь. Купил свечу, а куда её поставить? Вот тёмный угол, освещу его, подумал. Батюшки светы, сообразил потом, да тут же усопших поминают. В семье у меня, слава Богу, все живы здоровы. Кого же помянуть? Недолго думал. Александра, Фёдора, Льва, Сергея, Ивана, Михаила, Виктора.
   Второй час сижу на лавочке у выхода, вздыхаю: Расея моя... Рас-сея... Азиатская сторона. Местами сказочно языческая.
   Не всё так плохо в моей стране.
   Заметил за собой, привычным матерщинником, удивительную штуку, в храме не могу даже мысленно ругнуться, не получается.
   Но почему всё-таки нет равновесия в моей душе? И спросил себя: а куда ушла твоя молодость? На гулянки, алкоголь, наркотики. И с таким багажом ты просишь счастья?
   Прошу смиренно. Признаюсь, за время работы над текстом я сильно изменился. Начинал растаманом, заканчиваю убеждённым противником алкоголя и наркотиков, что отравление души и тела, и ничего более. Хотел написать забавные хулиганские записки о завершении беззаботной холостой жизни, о любви, о друзьях. И только. Беззаботная жизнь определённо закончилась. Любовь, как оказалось, никуда и не исчезала, так и живёт в Санкт-Петербурге. Дружба, слава Богу, тоже сохранилась. Как повернуло на русскость, сам пока не понял. Не только умом, всей шкурой стал чувствовать важность, необходимость и материальность Слова. Укрепился в Вере.
   Жизнь - это чудесный божественный дар, берегите себя
  
   P. S.
  
  
  
  
  
  
  
   44
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"