Жизнь моя сложилась таким образом, что интернетная любовь настигла меня. И все это было бы банально и уныло, если б не привело к тому, что за этим последовало - к первому и самому восхитительному (не только в моей, а вообще жизни) автостопу.
Объект моей страсти жил, да и живет до сих пор в Тверской области (я - из Ростова-на-Дону). Согласно счетчику расстояний с одного известного сайта - 1289 км, время в пути 24 часа 21 минута. Говно вопрос. И тем не менее эти километры ложились ужасным грузом на мое сознание, потому что любовь моя не очень-то благоволила мне. И тем не менее все что мне оставалось - это отправиться к ней и предстать под ее очи, трепеща и ожидая, что едва меня завидев, она поймет, что все-таки я - это лучшее, что она может держать. К автостопу я стала готовиться еще за полтора месяца до предполагаемого отбытия. Мне заведомо не понравилась идея ехать как лох на автобусе или поезде, да даже лететь какими-нибудь экспериментальными авиалиниями не вдохновляло. Поэтому я стала искать попутчика - через интернет. Обнаружилась какая-то девочка из Салехарда, любительница травы и хождения на каблуках, и мы вроде бы с точностью и взаимным доверием договорились, что в середине августа, где-то в десятых числах, она присоединяется ко мне по дороге из Крыма, и тоже едет в Ржев к своей любви из интернета, как и у меня. И вот 14 число - дождь льет как из ведра, у моей сестры день рожденья, девочка из Салехарда пропадает на последних аккордах нашего созвона и больше не появляется, боевая подруга лицейских времен Настя выдает мне кофту, спальник и каримат, пьяный начальник закатывает мне истерике и заявляет что я лесбиянка и он не отпустит меня никуда-никуда-никуда, и мы с мамой в спешке едем на дачу поздравить сестру - в запаре садясь на экспресс и оказываясь вместо Мержаново в Приморке. Гуляя по приморским шпалам и ожидая, когда за нами приедет сестра, я грежу автостопом.
Но утро настало - и дядя объявил, что отпускает меня, дав 15 тысяч на дорогу, а Настя сообщила, что едет со мной, впизду всех салехардских динамщиц.
Выехали мы в шесть утра. То есть мы - две халявщицы, для которых любое вставание раньше десяти - немыслимая пытка - в шесть утра уже были на выезде из Ростова. Настя притащила созданные ею вечером шедевральные майки - то есть самый обычные майки, на которых было написано auto и stop -у меня auto сзади, а у Насти спереди, и наоборот. Еще меня умилило, что у Насти кроме рюкзака, спальника и палатки в руках был такой картонный пакетик с лямками, а внутри - кефир и низкокалорийные хлебцы. Мы переоделись за ларьком в майки, и через пять минут нас уже взял мужик на камазе.
- Едете на дом-2?
- Зачем, когда у нас есть Дом-1? - ответила Настя, ласково погладив палатку.
Но мужику надо было сворачивать на Гуково, и мы вышли, быстренько препоручившись в руки мужика на легковой, который, как казалось, боялся нашего автостопа больше нас самих. Пугливо жавшись подальше от нас, он всеми своими суждениями выражал то, что называется апофеоз нормальной жизни.
- Зачем ехать автостопом когда можно купить билет и спокойно поехать на поезде?
- Зачем покупать билет, когда можно поехать автостопом, а эти деньги потратить на что-нибудь другое, - восторженно воскликнула я, сразу же поняв, что не это, не это должен говорить несчастный голодный уставший автостопщик.
Высадившись у поселка Верхнеговейный, Настя тут же закатила мне лекцию на тему, что слово "деньги" не должно упоминаться в наших разговорах с шоферами вообще, по той простой причине, что у нас их нет. У этого же Верхнеговейного мы наконец-то избавились от кефира и хлебцов, погрузя их в желудки, и следующим нашим транспортом стала Фура. Там мы впервые узнали, какими прикольными могут быть переговоры по рации, и как прятаться за занавесочками, когда проезжаешь пост ДПС. То есть по идее во всех этих фурах и камазах в кабине запрещено сидеть кому-то кроме экспедитора (ну и водителя, естественно), но все равно все берут стопщиков, потому что без них скучно, ну и прячут их за занавесочками время от времени. Ехали мы на фуре долго, даже утомились, но с водителем лично мне расставаться было жалко (даже помню как его звали, Сергей), хотя Настя заявила что он косо на нее смотрел (наверное хотел). Вышли под Воронежем, где не была ни, ни Настя, ну у нас обеих оттуда родственники. Посему пошли шататься по Воронежу. Было пять часов вечера (таким образом путь из Ростова до Воронежа занял 11 часов), и Воронеж был прекрасен. В каком-то здании типа дома культуры, куда мы зашли в туалет, какой-то семито-диссидентскообразный дедушка просек, что мы стопщики, и с одобрением спрашивал - вы так путешествуете, да? Привет ему, где бы он ни находился.
Но прогулку пора было заканчивать, и мы выгреблись на трассу, я присмотрела на карте место, называвшееся Конь-Колодезь, где Дон был близко к трассе (ведь ночевать все-таки надо рядом с водой), и поймали очередной камаз (их будет много на нашем пути), где сидел неимоверно нервный и худой как щепка парень, без умолку трещавший, заставлявший нас есть шоколадку, проехавший Конь-Колодезь, мотивировавший это тем, что там на реке завод и вода все равно будет плохая, высадивший нас в совершенно другом месте, которое мы не сразу идентифицировали на карте, и напоследок взявший наш телефон, чтобы проведать на обратном пути (он вроде бы ехал в Липецк) как мы устроились.
Мы еще долго вспоминали его невротичное: "Я ем один раз в день!", какие-то безумные истории про дпсников.
По факту мы оказались вместе где указатель на некие Тербуны, какая-то деревня, никаких признаков воды и, как я уже сказала, по карте понять, где мы, совершенно не получается. У Рыжей уже начинается истерика, она ведет речь о том, что попросимся к кому-нибудь ночевать, я же пропагандирую то, что нам надо двигаться в левую сторону - хоть где Тербуны и не понятно, но вода по всему должна быть там. Настя ноет что дойти туда совершенно не реально до того, как стемнеет. Но мы все-таки выходим на нужную сторону перекрестка, и как-то счастливо нас подвозит машина к самому Дону. Дон - тот самый, что в Ростове, но в таких удивительных обстоятельствах, с которыми в Ростове я никогда не сталкивалась. Рыская по крапиве и воя-завывая насобирали дров для костра, Настя выпросила у рыбака два литра питьевой воды (она боялась пить воду из Дона), и мы начали готовить купленные в Воронеже сосиски и макароны. В довесок ко всему нам звонил тот самый тип, который ел один раз в день, и хотел подъехать, Настя замялась и стала говорить, что не знает, где мы находимся, сунула трубку мне, а я прямо рубанула, что мы устали и нам не до тусовок. Прости, чувак, где бы ты ни был, но нам правда было не до тусовок. Поставили палатку, улеглись. Ночь. Я так вообще ночевала в палатке первый раз. Часа в два я проснулась в панике: "Настя!!!!Мои почки!!!Я их застудила!!!" Настя меня утихомирила, помяла мои почки, и мы уснули. Паника меньшего масштаба повторилась часа в четыре, когда под шум мотора вся палатка озарилась светом фар - я испугалась, что это нехорошие люди, но Рыжая подметила, что это всего лишь рыбаки.
Проснулись рано - страшный дубняк, воды нету, и пришлось готовить макароны на той жуткой воде из Дона, которую боялась Настя. Кстати, нужно сказать и о том месте, в котором мы ночевали - оно было весьма примечательным - прямо под мостом, серые мрачные сваи, в общем-то достаточно подходящее для фильмов ужасов. Но мы сложили палатку и выбрались оттуда - солнечное поле, какая-то могилка на нем, очередной добрый человек довез нас до основной трассы, а там возле нас остановились целых две фуры, при том, что мы даже не голосовали, а просто топали до развилке. В фурах были два типа, два друга, и они не хотели прятать кого-то из нас за занавесками, нам с Настей следовало как-то распределиться между этими двумя фурами, причем желательно поровну. Настя села в ту, что шла первой. А мой водитель оказался классным и ненапряжным. У него была куча дисков с роком, которые он то и дело менял (большинство не играло из-за того что гадский плеер читал только лицензионные диски). Также можно было переговариваться по рации с Настей. Из рации летел шансон, в то время как мы слушали скорпионс, рамштайн, эйсидиси, зизитоп, а потом после двухминутного молчания и наших вопросов где же они, тип ответил, что они целуются. Шутки шутками, но тут я поняла, что Насте совсем не весело. Эти парни ехали на Москву, что для нас было бы приемлемо, если б мы так не торопились - у Любы как раз сегодня был день рожденья, и нам предстояло сворачивать с магистральной трассы. И вот мы оказались под постаментом, вещавшим, что мы на въезде в город Ефремов. Это радовало, потому что название города совпадало с фамилией преподавателя, с которого я и моя группа усиленно прикалывались в свое время. Стояла жара, и первый раз так долго никто не останавливался. А те, кто останавливались, ехали в сам Ефремов. Ну, мы плюнули, и тоже поехали в Ефремов. Совершив козырный переезд с въезда в Ефремов на выезд из него, мы попали к чуваку на праворульной и, самое главное, быстрой (что было первым случаем в нашей практике) машине. Промахнув Тулу, под разговоры о путешествиях и приключениях (я молчала, потому что первое приключение в моей жизни происходило в данный момент), мы обнаружили себя в Московской области. Корабельные деревья. Чувак кажется ехал бухать, а нам уже вовсю светил Ржев, Ржев, Ржев. Поблизости от Серпухова я пишу смс своей подруге, которая, как я думала, в Москве (которая совсем не входила в наши планы), на что она мне отвечает, что они заблудились в лесу. Из чего я понимаю, что она не в Москве, а в Подмосковье, и скоро может состояться радостная встреча. В Подмосковье мы очень часто меняли машины, и, может, водители меня простят, что я не буду здесь вспоминать каждого из них, скажу только, что один из них оказался родом из Ржева, едущим с соревнований (кажется, по стрельбе), и сказал: "Ё-моё! Это знак, что мне нужно наведаться на родину!"; и все чаще в разговорах заходила речь о том, что Ржев это жопа и криминальная жопа. Еще порадовало, когда мы стояли у поворота на институт микробиологии, который Настя интерпретировала как институт киборгологии, и все машины поворачивали туда, оттуда же не ехал никто. А та машина, что вывернула и остановилась, была населена двумя жуткими типами - у одного был явно киборгский глаз. Зарядил дождь, возле поста нас зацепили дпсники, но долго не грузили, один человек ехал на рыбалку в Можайск и, ссадив нас, сказал, чтоб мы звонили ему завтра, он заберет нас в Рузе и довезет нас до поворота на Клин.
И вот, Руза. Город 13 века с населением 40 тысяч (это меньше Ржева) и таким количеством милиции на улице, что Ростову снилось только в приезд Путина. Настя кстати почему-то очень любила всем водителям рассказывать про приезд Путина в Ростов - зацепило ее это. В Рузе увиделись с Женичкой и Никитой, и баня!баня! Была очень неожиданной и уместной. В Рузе я бы обязательно хотела оказаться еще, необычный и наверное странный город, жаль, что мое пребывание там было таким коротким и скомканным. С утра на выезде из Рузы нас забрал неудачно порыбачивший человек, был он, кстати говоря, угрюм и бурчлив, говорил, что Москва говно и Подмосковье говно. Когда же я возразила, что в Подмосковье есть небывало красивые города, такие как Дмитров, сама я не видела, но слышала (этот разговор происходил еще до прибытия в Рузу), тип сказал: "Да - Дмитров - да! Я оттуда родом! Но все остальное - говно!" От этого мрачняка на таком же суровом и сумрачном Рижском направлении мы пересели к мужчине, который через пять минут выключил Сукачева и включил говорилку, чем изрядно напряг Настю, которая вступила с ним в бессмысленные политические дискуссии о судьбах мира. Высадил он нас под Зубцово, где к нам впервые поступило предложение трахаться. Мы тут же произвели классификацию жителей Тверской области на зубцов, плугов и камней. Какова была иерархия в этой классификации, я уж не помню. А цель была же близка. И вот я уже фотографируюсь у знака "Ржев 1,2", до которого мы доехали на литовской фуре - разболевшийся желудок ее водителя, надеюсь, полечил настин фосфалюгель. Скоро-скоро я увижу свою любовь, и пусть ничего хорошего из этого не выйдет, дорога была охренительной.