- ...С детства собак боюсь... Знаешь, здесь я страшный трус. Лет семь мне было - испугала соседская собака. Шавка, а тогда мне этим... буль-буль... как его... во, точно, бультерьером казалась. С тех пор как мимо собаки идти - для меня подвиг. У меня, знаешь, сразу начинает сосать под ложечкой. И ничего с собой поделать не могу. Все на подсознательном уровне. А собаки - они этот страх чувствуют и... Для меня их лай - как сигнал воздушной сирены...
- Подожди-подожди, а как же Флинт? - я никак не ожидал от человека, побывавшего на второй чеченской, орденоносца, таких немного по-детски нелепых откровений. Тем более что его слова совершенно не вязались с "картинкой" - рядом дремал огромный лохматый рыжий пес-колли: причем в соседнем кресле как полноправный собеседник. Время от времени он приоткрывал глаза, щурился на яркое летнее солнце, пробивавшееся к нам даже через два ряда тюлевых занавесок - подозрительно косился в мою сторону, оглядывая с ног до головы - не трогаю ли хозяина, - потом опять погружался в ленивую дрему.
- Флинт - не собака, Флинт - человек! - улыбнулся в ответ Влад. - Я не воспринимаю его как собаку, он мой друг.
- Но все равно: боишься, и вдруг... - не понял я.
- Вообще Флинт - не моя собака. На самом деле, кроме шуток: я боюсь собак и никогда бы в жизни не завел, если бы...
- Вы повстречались ТАМ? - под словом "там" я имел в виду Чечню. Мое банальное журналистское воображение сразу стало рисовать сцены спасения человека собакой или что-то в этом роде.
- Нет, ну что ты! Флинт - домосед, он местный пес.
* * *
- Мы с Камилем давно знали друг друга, учились вместе. Но, знаешь, друзьями не были. Компании разные у нас были - просто знали друг друга. Мы только в Чечне и сдружились - просто как земляки стали вместе держаться. Ну и с Флинтом я давно познакомился... Когда мы впервые встретились - жуть как друг другу не понравились. Это было еще, когда мы с Камилем в школе учились. И однажды - уж не помню зачем - я зашел домой к Камилю. А он в частном секторе жил: открываю калитку, по двору собака бегает - отвязанная и без намордника. Как рванет ко мне - я еле успел за калитку спрятаться. Я же собак до жути в коленках боюсь. И главное - все молча, хоть бы гавкнул раз. Помнишь, Флинт? Ух, и страху ты на меня тогда нагнал с моей собакофобией, - хозяин подмигнул псу, тот открыл глаза и мне показалось - улыбнулся.
- С Камилем по-настоящему мы только в армии сдружились, - продолжил Влад. - Камиль человек был, понимаешь? Последнее отдаст, человек-рубаха. Он футбол любил, я тоже. Он за армейцев, а я "спартач" - враги. Друг друга все подначивали - я его конем Ворошилова звал, а он меня красно-белым бифштексом...
Тут эта Чечня проклятая - второй раз проклятая! - Влад побледнел и весь поджался, словно пружина. Не сдержавшись, изо всей силы саданул кулаком по ручке кресла. Флинт недоуменно поднял голову, при этом сразу же посмотрел в мою сторону: может, это гость чем-то обидел хозяина. Не скрою, у меня екнуло сердце.
- Спокойно, Флинт, все нормалек! - успокоил пса Влад. Флинт закрыл глаза и вновь погрузился в дрему.
- Скажи, как можно было с ними мир заключать, ведь ясно же было, что все равно гадить начнут... У них кровь в глазах, мы для них гяуры, все!
- Подожди, а Камиль вроде мусульманин, татарин, какой же он гяур? - не понял я.
- Для них все, кто не с ними, гяуры. Да и не думай, что все они в бою "Аллах акбар!" орут, знаешь - мать-перемать вспоминают только так. У них там наемников полно - всякой веры. Мы гяуры и для прибалтов, и для хохлов западных...
- А орден ты за что получил? - приступил я к главной теме разговора - собственно, редакционное задание и заключалось в том, чтобы герой рассказал о своем подвиге.
- Честно? Ни за что. В самом деле. По разнарядке - знаешь, как у нас: наградить кого-то надо, вот я и попался под руку.
- Но почему тебя, именно тебя?
- А хрен его знает, это надо спросить тех, кто наградной подписывал, может, биография подходящая... - Влад чего-то не договаривал.
- Но все равно, повод же какой-нибудь был, - не отступал я, по себе знаю: правду из людей надо клещами вытягивать, а если молотит без умолку - значит, фантазер первостатейный.
- Бой у нас был под Аргуном. На засаду мы нарвались. "Чехи" бээмпэшку нашу запалили, сволочи, а потом в кольцо взяли. И откуда их столько набралось. Знаешь, прижали они нас капитально. Мат-перемат, орут, как фашисты: "Рус, сдавайся!" А жить как хочется в такие минуты - ты даже не представляешь.
Мы в канаве залегли. Нас десять человек, их - как саранчи. Они нам высунуться не давали ни на миллиметр. Хотели живьем взять. И знаешь, взяли бы - у нас боекомплект почти на нуле был. Если бы не Камиль - поотрезали бы они нам бошки к чертовой матери. Как он прополз к ним в тыл, да еще с гранатометом - он же тяжеленный, - до сих пор для меня непонятки. Но такой концерт Петра Ильича Чайковского им закатил - ого-го. "Чехи" решили, что это помощь к нам подоспела, струхнули, запаниковали. Но его они все-таки завалили. Но пока они паниковали, мы оклемались. Знаешь, отбились. Они же на арапа брали, на испуг.
И вот ситуэйшен - только я дембельнулся, через неделю вызывают в военкомат: тебе орден. "За что?" - спрашиваю, вроде стрелял вместе со всеми, особенно на рожон не лез. Отвечают: за тот бой под Аргуном. Наши чинуши всегда что-нибудь напутают. Я на сто процентов уверен: наверняка пришла какая-нибудь разнарядка на орден - я вот под руку и подвернулся.
- Извини, Влад, я в наградном листе прочитал, что ты под ураганным огнем врага поднял бойцов в бой...
- Ну, там тоже писатели. Знаешь, вообще-то не такой уж этот огонь был ураганный. Знали бы они, что такое ураганный огонь! Просто, когда я увидел, что они Камиля завалили, знаешь, такая злость меня взяла. Я слово "смерть" забыл. Думаю - всех вас, гадов, голыми руками положу. Камиль не струсил, а я залег. Ну и... Если бы не Камиль. Так что мое геройство сильно преувеличено. Ну, стрелял, ну и что - один я, что ли, там был?! Просто чинуши напутали: хотели, как лучше, а получилось, как у Черномырдина...
- А у меня ее нет, я ее отдал, - я опешил, а он пояснил: - Знаешь, я сначала вообще хотел отказаться от ордена. Была такая мысля - потом думаю: нет, по-другому сделаю. Получил я этот орден и поехал к Камилю. Когда его хоронили, я в госпитале валялся, зацепило меня как раз в том бою, не мог прийти. И вот иду я к дому Камиля. Собаки - гады - облаивают... И вдруг вижу - калитка в доме приоткрыта, и из нее выскакивает и несется прямо на меня огромадная псина. Бежать глупо, все равно догонит, и спрятаться негде. И главное, летит на меня без слов, тьфу ты, без лая. Я встал, как суслик, и не шелохнусь - вроде как собака не должна бросаться на неподвижного человека, тем более спереди. А этот пес подскочил ко мне, в метре резко так притормозил. Я стою, как вкопанный, а у самого поджилки трясутся. Смотрю на него, а он сел напротив и смотрит на меня. А на мне камуфляжка была - Камиль ее часто по ошибке за свою принимал, у нас с ним один размер. Я так думаю, запах этой куртки и смутил собаку. И, знаешь, смотрим мы друг другу в глаза, и я вижу не собачьи глаза, а глаза растерянного человека, который обознался, ждал одного, своего, родного, а встретил чужого. Смотрит мне в глаза и плачет, плачет... Я отдал орден родителям Камиля, это его орден. Конечно, орденом его не вернешь, но должна же быть на свете справедливость - хоть в чем-то. Ведь это орден за его подвиг, не мой... Стал я уходить - родители Камиля провожать меня пошли, и Флинт с нами увязался. Мне на автобус садиться, а собака на меня ТАК смотрит, что я, сам не знаю зачем, сказал: поедем со мной, Флинт? И знаешь, он за мной прыг в автобус... Видно, я за Камиля ему стал. И родители Камиля не возразили... Да ты смотри не наври, знаю я вас, журналюг. Напиши все, как было. Что этот орден - ошибка, что это не мой орден - Камиля...