Всеми своими силами я пытаюсь удержать отпущенное мне время, но оно сочится между пальцами, сведенными судорогой истошного напряжения, и стекает в Лету. И нет того источника, из которого я бы мог почерпнуть воды живой, позволившей бы мне еще на пару мгновений задержаться под вечно парящим куполом неба и светозарным солнцем. Истек мой срок. Отпущенная мне отсрочка оборвется не сегодня, так завтра, и все начинания, которые я воздвиг с высоко поднятой головой, обрушатся, и лишь их руины надгробием моим обернутся. Мечты все сокрушатся, низвергнутся надежды, один мой призрак, бродя в развалинах, в бреду безумия, заговорит с осколками-тенями.

  Но такой исход лишает меня страха перед всеми нынешними напастями. Что бы не случилось, нет во сне ни трепета, ни изумления - лишь жалость, что время я не в силах заставить вспять течь, хочу же этого безумно. Душа моя стремится и льнет к ушедшему. За ним в погоне я потерялся, я потерял себя. Чем же обернется вся эта суетность?

  О, как хочу я прежним стать, когда средь буйных трав степных я возлежал с любимою беспечно, беззаботно; когда я был открыт и искренности полон; когда я смел, хотел и мог; когда любви истома слаще меда была устам моим. А ныне я другой. Постыло все, устал я, утомлен. Утеряна способность удивляться и восхищаться. В душе моей зияет бездна пустоты, в нее уходят жизненные силы, заполнить праздность нечем. Из тенет, связующих меня, желанья выбираться нет. Я был, да нынче вышел весь.

  Светает. Еще не до конца загубленной надежды с рассветом разгорается искра.