Рязанка. Черный отрезок, соединяющий точку А и точку В, мой родной город и столицу нашей Родины, продолжение воспетой Кинчевым Е-95. Ты пролетаешь ее за пару часов, и цель поездки, как правило, проста и понятна - заработать денег или отдохнуть на уик-энд. Какова цель нашей сегодняшней поездки на вдрызг раздолбанной восьмерке с резиной, протертой почти до корда и привязанной веревочкой пассажирской дверью - в этом я пытаюсь разобраться уже битый час, судорожно вцепившись в бьющийся, как птица в клетке, руль. Мы участвуем в спасении человека от боли и мук? Помогаем ему спуститься ещё на пару ступеней в ад? Впрочем, любой героинщик от Кабула до Нью-Йорка без лишней рефлексии легко даст правильный ответ - мы едем за белым1 .
Все шестеро живых существ, заключенных в трясущейся и скользящей на поворотах стальной коробочке, скованы между собой достаточно прочной, хотя и невидимой цепью. Справа от меня - друг Лёня. Солдат, наёмник, профессионал. Лёня недавно вернулся с войны, где убивал людей и следил, чтобы не убили его самого. Добрый и весёлый, просто хороший человек. Я без колебаний доверил бы ему свою жизнь в случае опасности.Однако, когда его машину угнали и разбили, милиционеры, видя огорчение Лёни, побоялись доверить ему имена угонщиков. Думаю, они были правы.
Сегодня Лёня попросил меня о помощи, вот я и помогаю. Сзади сидит его двоюродный брат, Сергей. Мы познакомились всего несколько часов назад, но я уже кое-что знаю о нём. Давным-давно на далёком Севере Сергей возил металлические руды на огромном БелАЗе. Потом, в конце 80-х, занялся с друзьями предпринимательской деятельностью, в результате чего через некоторое время часть их сплоченной команды погибла от огнестрельных ранений, другая часть, включая его самого, переехала на ещё более дальний Север. К счастью или нет, но оставшиеся на свободе коллеги не бросили узников частного капитала на произвол судьбы, а всячески заботились о них и опекали их. В результате, проведя вдали от дома долгих шесть лет, два месяца назад Сергей вышел к встречающим соратникам живым и относительно здоровым, но с дозняком2 почти в грамм героина.
Сергея мы и пытаемся сейчас спасти. Он не кололся почти сутки и, по всем приметам, через несколько часов будет корчиться и извиваться от боли в каждой косточке, если мы не купим необходимого лекарства. Сергей сильно нервничает и на мои плоские шутки, типа: Обидно будет, если колесо всё-таки отвалится, сообщаемые километров за тридцать до точки3, не отвечает, только просит включить посильнее обогрев или приоткрыть окно - в зависимости от внутренних ощущений, диктуемых острой героиновой недостаточностью.
Рядом с Сергеем пыхтят, фыркают и жестикулируют двое глухонемых - заключительное звено нашей цепи. Первый - мой хороший знакомый, Саша. Саше всего 21 год, но несмотря на юный возраст, он уже трижды привлекался к уголовной ответственности за участие в героиновой торговле, и в последний раз, буквально на днях, получил-таки 3 года условно. Теперь Саша крайне осторожен - он прячет белый в огромные пластмассовые наручные часы с сюрпризом - по замыслу мудрых китайских конструкторов, при нажатии определенной кнопки из их корпуса должна вылетать струя воды. Почему-то Саша абсолютно уверен, что глупые милиционеры не обратят ни малейшего внимания на сине-оранжевое изделие размером с мобильник Motorola StarTac, болтающееся у него на запястье. Хочется разделять его уверенность...
Лучший друг и ровесник Саши, Петр, при всём желании не смог бы рассказать мне ничего интересного о себе или своей жизни. В отличие от первого, он совсем не может говорить и очень плохо читает по губам. Мы общаемся с ним через посредника, Сашу. Петр знает нужного барыгу4 в Рязани, родом также из Страны Глухих, который со стопроцентной вероятностью продаст нам пороху
О себе говорить особо не буду - восхваляют и превозносят меня пусть другие - это и скромнее и приятнее, а ругать и порицать себя самого - увольте. Объективно - мне почти 25, есть работа, семья, сын растёт. Не привлекался, не состоял, не имел, не употр... Впрочем, sapienti sat, я думаю.
Может, кто ломает голову, как в восьмёрке могло уместиться шестеро пассажиров, упомянутых во первых строках, так ещё один наш попутчик и не человек вовсе, а маленькая зелёненькая шустренькая такая черепашечка земноводная - мой подарок сыну на Новый Год со смутной надеждой, что сломать её будет посложнее, чем пластмассовую машинку или пистолетик. Оговорюсь, что в целом к повествованию отношения она не имеет и упомянута более для порядка.
Знающий читатель, полагаю, давно уже задаётся вопросом - кой чёрт понёс нас шестерых в такую даль за товаром, в наши дни столь же, а местами даже более доступным, чем какой-нибудь бытовой наркотик вроде скотча или сигарет с ментолом? Поясню - в маленьком нищем подмосковном городке, откуда все мы сегодня стартовали, с завозом героина, как ни странно, всё ещё случаются перебои, а в Коломне - ближайшем культурном центре - он оказался плохим, да к тому же и дорогим, вот страдающий Сергей, скрепя сердце, и согласился на заманчивое предложение Саши и Пети купить 2 грамма здоровья за 1600 рублей, да ещё и насыпать обещали с походом. Ему и надо-то продержаться трое суток до возвращения в Питер, где Сергей сейчас продолжает заниматься любимым бизнесом, в который вновь органично вписался после шестилетнего перерыва.
Вот и стелла родная показалась - слава Богу, теперь хоть все колёса отвались, мы уже у цели. Дотянула-таки старушка до чекпоинта5 у Рязани-I, где Петя на несколько минут покидает нас и возвращается с маленьким пакетиком, содержимого которого, даже если поровну разделить его на всех присутствующих (включая черепаху), будет более, чем достаточно для того, чтобы надёжно изолировать каждого (исключая черепаху) от общества годиков этак на несколько. На последнюю оставшуюся мелочь на площади Победы приобретается необходимое количество красных шапочек6 и дистиллированная вода, и страждущие отправляются в ничем не примечательный подъезд.
Многократные, сдобренные обильной мимикой и жестикуляцией предупреждения немых о том, что герыч хороший, как я и предполагал, совершенно не воспринимаются изголодавшимся Сергеем. Он ставит свою обычную дозу и, как я опять же предполагал, залипает7. С грустной улыбкой припоминая, как некогда подобные инциденты в духе приключившегося с героиней Умы Турман в Криминальном Чтиве, могли озадачить и испугать меня, я ломаю ампулу аммиака из аптечки, щедро поливаю кусочек ватки и сую пострадавшему под нос, в то время как его ничуть не встревоженный кузен легко похлопывает братца по щекам огромной, привычной к АК и СВД, лапой.
Не проходит и пяти минут, как Сергей более или менее возвращается в дождливый декабрьский вечер - не понадобилось даже укола воды в вену, в действенность которого, впрочем, я не верю. Мы возвращаемся.
Счастливо проскочив пост ГИБДД на Московском шоссе, через несколько километров, не в силах более выносить биения и рысканья руля, я передаю его полностью оправившемуся Сергею, даже не задумываясь о том, какая чудовищная сила разрушает в это время его мозг и нервную систему. Парадокс - мне и на секунду не пришло бы в голову доверить управление автомобилем тому же человеку пару часов назад, когда его организм был относительно свободен от наркотиков. Теперь мы беседуем с Сергеем обо всём и ни о чём, пока Лёня спит на заднем сиденье, а немые снова фыркают и пыхтят о своем, и мне действительно интересно его мнение по самым разным проблемам - от героиновой зависимости до смысла жизни. И в то же время в голове не перестаёт крутиться вопрос - помог я или навредил этому человеку оказанной услугой? Вообще, не было ли бы для него и всего общества лучше, если бы он и ему подобные могли бы получить аналогичную помощь, скажем, в больнице, у врача?
Каждый нарколог или психолог подтвердит, что заставить человека употреблять героин может только он сам и никто другой, то есть, несмотря на любые запреты и угрозы наказания, (а тюремное заключение, в принципе, гарантировано, если у гражданина будет обнаружена хотя бы десятая часть того, что мы купили сегодня в Рязани8), одни будут продолжать приобретать, а другие, соответственно, продавать героин. Не буду говорить о надоевших примерах типа опыта Нидерландов, метадонового лечения и пр., но подумайте, сколько проблем снимет, скажем, разрешение наркологам прописывать и тут же, на месте, вводить таким как Сергей пациентам, по сути - тяжелобольным людям, дозу лекарства, достаточную для временного облегчения страданий, как это делается, например, для больных раком.
Во-первых, полностью исключается риск подцепить с иглы какое-нибудь заболевание; во-вторых - риск передозировки или поступления в кровь посторонних примесей вроде димедрола, сахарной пудры, а то и вовсе побелки - а умирают-то наркоманы как раз из-за этого, а не от героина; наконец - риск попасть в тюрьму на несколько лет просто за желание избежать боли! Не стоит недооценивать и возможного психологического эффекта от подобного приема кайфа - при индивидуальном подходе можно обставить саму процедуру таким образом, что кого-то это реально заставит если и не отречься от героина, то хотя бы сделать маленький шажок в этом направлении.
Естественно, возникает целый ряд вопросов, связанных с контролем, охраной и учётом, неизбежных при предложенном методе, но вопросы эти могут быть решены достаточно легко и упираются только в финансирование - необходимо обеспечить безопасную транспортировку в изобилии конфисковываемого милицией порошка в соответствующие медицинские учреждения, его последующее хранение, проверку качества, охрану нарколога от посетителей-наркоманов и, может быть, даже охрану наркотика от самого нарколога - соблазн велик...
Кто даст денег? В идеале, ответом должно было быть - государство, только вот оно у нас до того бедное, что и спрашивать как-то неловко. Что же, тогда пусть платят те, кому это действительно нужно - сами наркоманы. Уверен, оплата услуг самой профессиональной охраны, медиков, оборудования, входящая в стоимость такого лечения, будет обходиться им значительно дешевле, чем услуги барыг - а это огромнейшие суммы, совершенно не подконтрольные налоговой инспекции.
Несомненно, найдется немало противников подобного предложения, в первую очередь, в судебно-исполнительных структурах. Будут приводиться более чем разумные доводы в пользу сохранения, а то и ужесточения существующего порядка вещей. Допускаю, что часть таких протестов будет совершенно искренней, но насколько велика эта часть?
Почему только часть? - cпросите вы. А почему известные всему городу точки и барыги работают в режиме non-stop, почти круглосуточно, долгие месяцы, а то и годы, хотя избиваемые в милиции малолетние наркоманы сдают их пачками, не выдерживая пыток (именно пыток!), осложненных ломкой!?
ПОТОМУ ЧТО СУЩЕСТВУЮЩИЙ ПОРЯДОК ВЫГОДЕН НЕ ТОЛЬКО БАРЫГАМ, ПОЛУЧАЮЩИМ МНОГОТЫСЯЧНЫЕ ПРОЦЕНТЫ ЧИСТОЙ ПРИБЫЛИ ОТ ТОРГОВЛИ ГЕРОИНОМ, НО И ТЕМ, КТО ИХ ПРИКРЫВАЕТ ВО ВЛАСТНЫХ СТРУКТУРАХ, ТЕМ, С КЕМ ОНИ ЭТОЙ ПРИБЫЛЬЮ ДЕЛЯТСЯ, ТЕМ, НА КОГО ОНИ РАБОТАЮТ. Это моё глубокое личное убеждение, подкреплённое целым рядом косвенных доказательств, да и просто логически вытекающее из анализа сложившейся ситуации.
Сторонникам или противникам данного утверждения предлагаю присылать свои доводы по адресу: beck1@mail.com - пообщаемся.
ПРИМЕЧАНИЯ ДЛЯ НЕСВЕДУЩИХ:
1 - Белый, далее по тексту - порох, герыч... - некоторые из множества наименований Героинового Дьявола.
2 - Дозняк - необходимая суточная доза героина. Может колебаться от 0,02 до 3,0 граммов.
3 - Точка - место продажи героина.
4 - Барыга - персона, продающая героин на точке
5 - Чекпоинт (check point - англ.) - вообще-то термин из мира автогонок и обозначает контрольный пункт на, скажем, ралли. Очень уж понравилась мне ассоциация - чек - доза в 0,1 грамма, а одно из значений слова поинт в английском - точка
6 - Красная шапочка - подвид инсулиновых шприцов, названный в честь красного колпачка на игле.
7 - Залипать - состояние, вызванное передозировкой героина. Нижний порог - легкая приятная дремота, снижение болевого порога; верхний - потеря сознания, кома, смерть.