Белецкая Екатерина Витальевна : другие произведения.

90 дней холодов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Сборник "Городу & миру", Лениздат, 2008 г. Проект ООО РуФилмс.
  90 дней холодов
  
  МУХА И ПЕСТРЫЙ
  городские притчи
  
  
  В жизни любого человека, который пишет,
  бывают такие минуты или даже часы,
  в которые он хочет говорить с теми,
  с кем он на самом деле хочет говорить.
  
  Кто это?
  
  Жили-были Муха и Пестрый. Они жили в Городе летом, а летний Город жил в них. Ни Муха, ни Пестрый не помнили, сколько лет назад это всё началось, и не ведали, когда это всё закончится.
  Просто жили в Городе Муха и Пестрый.
  И всё...
  
  Весенняя реинкарнация
  
  Жизнь Мухи начиналась всегда одинаково. Он не был, не был, а потом вдруг осознавал, что он - есть. Всегда это происходило так же, как и в прошлый раз. Муха выбирался на Свет их неприметной щели, расправлял крылышки, оглядывался, ловил фасетчатыми глазами образ вечернего мартовского окна, ток прохладного воздуха из приоткрытой форточки - и взлетал.
  Первым делом он отправлялся к Пестрому.
  Он всегда успевал застать тот момент, когда Пестрый покидал чучело, стоящее на телевизоре, и прыгал на подоконник. Муха садился на стекло с одной стороны, а Пестрый прижимал лоб к стеклу с другой. С минуту они глядели друг на друга, потому Пестрый высоко подпрыгивал, и в мгновение ока оказывался сидящим в открытой форточке. К слову сказать Пестрый, как ни любил всяческие медитации, если хотел, мог прыгать и бегать очень ловко.
  Несколько секунд они молчали, и Муха всегда не выдерживал первым.
  - Здравствуй, - говорил он и начинал улыбаться.
  - Ну, здравствуй, - отвечал Пестрый и тоже улыбался в ответ.
  - Полетели? - предлагал Муха.
  - Побежали, - соглашался Пестрый.
  Во время этого бега они забывали, что очень долго были мертвы - Муха в своей щели, а Пестрый - в старом пыльном чучеле на допотопном телевизоре. Муха несся в небе, Пестрый скользил по земле. И чем дальше, тем легче им бежалось и летелось сквозь март. Синий вечер, знакомые силуэты - стены домов, помойка в углу двора, слюдяная наледь на лужицах, нереальный зыбкий свет фонарей, гротескные силуэты деревьев - всё сливалось воедино в их беге и полёте, и возвращало их к жизни, которой они были столь долго лишены. Катился серебристой двухрублевой монетой Пестрый, несся шальной черной молнией Муха...
  А потом они добегали-долетали до большой Реки и долго смотрели на чёрную воду и плывущие льдины, еле различимые в темноте.
  - Льдины - это, наверное, духи зимней воды, - обычно задумчиво говорил Пестрый. - Они уплывают и уступают место нам.
  - А мы чьи духи? - спрашивал Муха. - А то я опять забыл.
  - А мы... Ты - дух Мухи, который так и не сумел выбраться из своей зимней щелки в старом-старом доме лет пятьдесят назад, а я - дух Пестрого, который жил у одной женщины-Человека и умер... давно, наверное... я не помню, когда.
  - Да, точно, - Муха взлетал, делал круг над головой Пестрого и садился на каменный парапет Реки. - Только какая теперь разница? Я знаю, что пришла весна - и мы снова стали живые. Пестрый, полетели пить чай, я замерз что-то... хотя я и дух.
  И они шли домой пить свой первый весенний чай.
  
  Как Муха и Пестрый друг друга не узнали
  
  Муха любил ходить к метро по вечерам, притворяясь для этого человеком. Около метро ему нравилось - там всегда было много народу, все куда-то спешили, бежали, в общем, чувствовалось движение жизни. Муха садился на лавочку, закуривал сигарету и радовался.
  Пестрый к метро ходил редко, но очень любил медитировать и поэтому мог притвориться не только человеком, но и чем-то другим.
  И вот один раз Муха притворился человеком и пошел к метро, а Пестрый притворился Луной и повис в небе. Под ним пробегали легкие ночные тучки, которые, впрочем, нисколько не мешали ему светить.
  Муха шел к метро и думал: "Какая сегодня яркая Луна, просто загляденье! И эта Луна похожа на моего друга Пестрого. Надо будет ему про это рассказать".
  А Пестрый висел в небе и задумчиво смотрел на землю. Он видел, что к метро идет какой-то человек, идет легко, словно летит, и лунный свет раскрашивает его серебристым сиянием. "Как красиво идет этот человек! - подумал Пестрый. - Он похож на моего друга Муху. Надо будет ему про это рассказать".
  Ночью Муха полетел к Пестрому пить чай и слушать темные песни листьев.
  - Знаешь, я сегодня видел такую Луну!.. - начал было Муха, но Пестрый его прервал:
  - А я сегодня видел такого Человека!.. - и осёкся.
  Они посмотрели друг на друга.
  - Да, - сказал Пестрый. - Кажется, именно это и называется - рыбак рыбака...
  
  Колёсики
  
  Летом Муха постоянно желал что-то предпринять. Больше всего ему хотелось любви, но Муху никто не любил, разве что Пестрый, да и тот как-то очень эпизодиче-ски. Дело было в том, что временами Муха становился каким-то обыкновенным, не бы-ло в нём весенней шалой изюминки, не было осенней сочности. Муха и Муха, посмотреть не на что.
  - Пестрый, слушай, а если я приделаю себе колёсики, меня полюбят больше, чем сейчас? - спросил как-то Муха Пестрого.
  Пестрый в это время медитировал на крыше двадцативосьмиэтажного дома, и отвечать не спешил. Муха попрыгал вокруг, помахал лапками, посвистел и постучал по крыше палочкой.
  Пестрый продолжал медитировать, его мысли были полны неба, глубокой воды, мёда и шоколадной стружки.
  - Пестрый! - Муха стал хлопать в ладоши прямо перед носом Пестрого. - Меня никто не любит, слышишь? Я хочу приделать себе колёсики, чтобы меня больше лю-би-ли, понимаешь? Я буду оригинальный, неповторимый и неподражаемый! И все меня за это полюбят, потому что я такой буду один! Слышишь, Пестрый?!
  Нирвана Пестрого подернулась рябью, сквозь рябь проступил отчаянно прыгающий Муха.
  - Пестрый! - кричал Муха. - Колёсики! Приделать! Чтобы любили! Можно?
  - Всё можно, - не открывая глаз, ответил Пестрый. Муху он видел одним лишь просветленным сознанием. - Чтобы любили, можно сделать всё, что угодно. Вопрос только в том, будут ли тебя любить за то, что ты сделал, или будут ли тебя любить просто так.
  - А как лучше? - спросил Муха.
  - Лучше просто так.
  Муха сплюнул, сполз с крыши, и пошел за колёсиками. К счастью, колесики он не достал, поэтому остался просто Мухой. Если бы он стал Мухой с Колёсиками, этот рассказ не был написан. Потому что очень долго и неинтересно каждый раз писать "Муха с Колёсиками".
  
  Жаба и Дивный Женский Портрет
  
  Пестрый любил летом ходить в гости. Для этого он ловко притворялся человеком, и другие люди (или другие Пестрые или Мухи, которые притворялись людьми) ни разу не заподозрили подвоха.
  Пестрый любил вечером, попив чаю, выйти на балкон и полюбоваться ночью, послушать тёмные песни листьев, почитать по звёздам новости, а потом поболтать с хозяевами ни о чём. Это было своего рода медитацией, а Пестрый очень уважал медитации в любых видах. Во время разговора ни о чем его мозг отключался, переходил в режим свободного падения, ловил восходящий поток теплого воздуха - и улетал. В таком режиме Пестрый мог трепаться до утра.
  Но в один дом Пестрый ходил любоваться Жабой и Дивным Женским Портретом. Он, конечно, знал, что в этом доме живет Муха, но Муха, когда жил в этом доме, сам притворялся человеком, поэтому Пестрый принял правил игры.
  Что может быть лучше, чему летней ночью любоваться Дивным Женским Портретом и Жабой? Что может быть прекрасней сидеть и смотреть на портрет? Лицо стало тебе роднее, чем все виденные лица, каждый мазок кисти неведомого художника изучен до мельчайших деталей, каждая крохотная складочка на ткани, закрывающей половину портрета, обласкана взглядом и светится... А рядом, на потемневшей полке, сидит Жаба, большая важная Жаба, глядит фарфоровыми влажными глазами, улыбается и тоже любуется Портретом, который отражается в зрачках Пестрого.
  Что может быть лучше, чему летней ночью любоваться Дивным Женским Портретом и Жабой?
  Только делать это вместе с Мухой. Хорошо, когда рядом есть кто-то, в чьих зрачках можно отразиться...
  
  Как Муха и Пестрый день провели
  
  - Что мы сегодня будем делать? - спросил утром Муха у Пестрого.
  - Не знаю, - ответил Пестрый. - Надо подумать.
  Он сел на диван и принялся думать, а Муха принялся в нетерпении бегать по стене - вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз.
  - Ну что, ты придумал что-то? - спросил Муха через полчаса.
  - Нет, надо еще подумать.
  И Пестрый снова стал думать, а Муха снова стал бегать по стене - вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз.
  - Пестрый, а может, мы пойдем в... - начал Муха.
  - Нет, - прервал Пестрый.
  - А что, если нам податься к...
  - Нет.
  - А что ты скажешь, если мы...
  - Нет.
  - Но может быть...
  - Не может. Не мешай мне, я думаю.
  Пестрый думал долго, у Мухи даже лапки устали.
  - Мы пойдем в... - начал было Пестрый, но Муха остановился и сказал:
  - Мы пойдем пить чай. Потому что уже вечер.
  Он махнул лапкой в сторону окна, и Пестрый увидел, что за окном встает красный ветреный закат, а листья уже начали петь свои тёмные песни.
  
  Муха и дождь
  
  Пестрый любил солнце, и дождь он тоже любил. И то, и другое идеально подхо-дило для медитации - солнце купало Пестрого в своих лучах, а дождь шумел именно так, чтобы придать мыслям Пестрого правильное направление.
  Муха любил солнце, но по другим причинам. Под солнцем у Мухи появлялись новые силы, и он мог летать до самого заката, почти не уставая. А вот дождь Муха не любил. Дождь мало того, что мочил крылышки, так еще и голос у дождя по мнению Мухи был жутко нудный и противный. Солнце лучше.
  В один дождливый день Муха пришел к Пестрому. Тот сидел у окна и медитировал под шум дождя. Окно было старое, высокое, с тяжелой бархатной портьерой - любимое окно Пестрого для дождливых медитаций.
  - Привет, - сказал Муха, влезая в комнату через окно. - Уф, ну и погодка!.. Я всю дорогу к тебе полз...
  - А почему не летел? - спросил Пестрый.
  - Так дождь же! - возмутился Муха. - Крылья мокрые, вода брызгается, попадает везде... и это такая тоска, Пестрый! Я пока лез, чуть не умер от...
  - От чего? - спросил Пестрый.
  - Не знаю, - Муха зажег газ, протянул озябшие лапки к огню. - Просто от...
  - Тебе грустно?
  - Наверно, - Муха с трудом расправил мокрые крылышки. - Можно я тут у тебя полетаю?
  - Полетай, - милостиво разрешил Пестрый. - Только не задуй крыльями газ.
  Муха принялся летать и, естественно, тут же задул. Кухня в квартире, в которой Пестрый притворялся человеком, была маленькая.
  - Нет, так не пойдет. Придется научить тебя летать вместе с дождем.
  - Это как это ты сумеешь научить меня, если сам летать не умеешь? - спросил Муха.
  - Главное - знать теорию, - наставительно сказал Пестрый. - Ты должен попробовать летать между каплями...
  - Ну, про это я уже слышал, - вздохнул Муха.
  - А про то, что надо слушать каждую каплю, ты тоже слышал? Или про то, что каждая капля поет свою песню? И про то, что надо уважать каждую каплю, ты слышал? А тебе говорили, что дождь - это огромное живое существо? И ты знаешь про то, что с любым живым существом можно договориться?
  - Ага... ну... это... наверно... - пробормотал Муха. - Я, пожалуй, пойду к себе... подумаю про дождь.
  - Иди, - разрешил Пестрый, снова садясь на подоконник.
  Муха выполз из окна и поплелся к себе.
  - Глупый какой... - пробормотал Пестрый. - И чего я с ним вожусь?..
  Муха полз по мокрой стене и бормотал:
  - Ну чего он грузит всё время?.. Нет бы толком объяснил...
  Впрочем, теперь он изредка пробует летать под дождем. Иногда у него даже получается.
  
  Есть ли у Мухи мозг?
  
  Однажды Муха полетел в гости к Пестрому, и так увлекся полетом, что не заметил закрытого окна. Он со всего маху врезался в стекло и, являя собой наглядную иллюстрацию к "Хроникам пикирующего бомбардировщика", штопором рухнул на землю. Пестрый выскочил на улицу, подобрал Муху, отнес в дом, и положил на кухонный стол. Он тщательно ощупал Мухины лапки и крылышки - ничего не было сломано, но Муха почему-то лежал как мертвый и еле дышал. Пестрый пристроил ему на голову мокрую тряпочку и сел рядом.
  Вечером, когда деревья запели свои темный песни, Муха открыл фасетчатые глаза, посмотрел на Пестрого и слабо улыбнулся.
  - Если бы на моем месте был ты, Пестрый, ты бы умер, - задумчиво казал Муха.
  - Это почему? - удивился Пестрый, меняя тряпочку у Мухи на голове.
  - Потому что у тебя голова вон какая большая, - пояснил Муха.
  Пестрый пошевелил треугольными ушами.
  - Большая, - подумав, согласился он. - Относительно твоей - действительно большая.
  - Вот... А у меня голова маленькая, - подвел итог Муха.
  - Дело не в размере головы, а в её содержимом, - заметил Пестрый. - Но в одном ты прав - если бы я был на твоем месте, я бы точно умер. Чем больше у кого-то мыслей и мозгов - тем больше этот кто-то уязвим. Ты очень легко отделался, Муха. Видно, у тебя в голове мозгов и мыслей совсем немного.
  - Но я же целый день лежал, - Муха сел, придерживая лапкой тряпочку. - И голова у меня до сих пор болит.
  - Да, это верно, - милостиво согласился Пестрый. - Значит, в ней всё же что-то есть...
  
  Поливайте кактусы!
  
  Муха всегда, когда притворялся человеком, ходил к метро по одной и той же дороге. Путь его лежал мимо одного и того же дома, и в окне на первом этаже Муха видел всегда примерно одну и ту же картину. На подоконнике стоял здоровенный и очень красивый (с точки зрения Мухи, конечно же) кактус. Около кактуса Муха частенько видел седого древнего старичка, который кактус холил и лелеял - смахивал специальной метелочкой пыль, поливал, рыхлил землю...
  А однажды Муха шел к метро и заметил, что с окон квартиры пропали занавески, что старичка нет, и кактуса тоже нет. А ещё через неделю появились новые занавески, старый окна оказались заменены стеклопакетами, но на подоконнике - о чудо! - обнаружился старый Мухин знакомец - кактус.
  Муха отправился к Пестрому поделиться своим наблюдением и попробовать внести ясность. То, что случилось, показалось ему необычным и в какой-то мере даже мистическим.
  Пестрый только что закончил свою утреннюю медитацию, и теперь готовился к дневной. Он сидел на подоконнике и лениво наблюдал за голубями, словно прикидывая - сгодятся ли они на что-то путное, или стоит признать их порождениями Города и на этом успокоиться. Голуби были совсем бестолковыми, они даже не умели притворяться людьми, и мысль Пестрого склонилась ко второму варианту. Впрочем, медитировать голуби не мешали...
  - Привет, - сказал Муха, вползая в комнату через открытое окно. - Я вот тут хотел тебя спросить...
  - Ты про кактус? - Пестрый редко баловался телепатией, обычно ему было просто лень. Но в этот раз, предчувствуя, что Муха будет говорить долго и нудно, подробно описывая, как и когда он ходил к метро, Пестрый решил предвосхитить события.
  - Да, - кивнул Муха. - Что же там такое случилось?
  - О-о-о-о... Это грустная история, Муха. Понимаешь, жил-был человек, хороший, в принципе, человек, только жил он неправильно. Он любил себя, и не научился лю-бить никого вокруг. И ничего не хотел делать, чтобы после него что-то сохранилось в мире. Под конец жизни он понял, что жил не так, но времени у него было - всего ничего, поэтому человек купил себе кактус и стал за ним ухаживать, чтобы любить хоть кого-то и что-то после себя оставить. Что ж, это его желание исполнилось. В его квартиру въехали другие люди, которые выкинули все его вещи, а вот кактус очень им понравился...
  - Не хотел бы я, чтобы после меня остался только кактус, - пробормотал Муха.
  - Ну... вполне возможно, что ты сумеешь оставить после себя что-то большее... хотя бы на эту зиму, - заметил Пестрый. - Всё, Муха, иди, мне медитировать пора.
  И Муха пошел к себе домой, туда, где он обычно притворялся человеком. А дома первым делом стал поливать свои кактусы.
  Так, на всякий случай.
  
  Муха и Пестрый на празднике жизни
  
  - Пестрый, Пестрый, а давай пойдем на Действо! - Муха, ловко притворившийся человеком, размахивал перед носом у Пестрого двумя разноцветными бумажками. - Там будет так круто! Так красиво! Там сцена, там такие классные...
  -...Мухи, - безразлично подхватил Пестрый.
  - Да нет же!.. Там Люди! Они такие крутые, знаменитые, а я случайно познакомился с одним таким Человеком! И он мне дал билеты! Пойдем!
  - Что я там буду делать? - поморщился Пестрый. - Там очень шумно и много других людей.
  - В этом-то и вся фишка! Сознания людей соединяются в одно целое - и получается такая нехилая общественная медитация!..
  Пестрый с сомнением поглядел на Муху - до сих пор у того столь умные фразы не получались.
  - И откуда ты это взял? - с сомнением спросил Пестрый.
  - Рассказали, - Муха немного сбавил обороты. - Ну Пестрый, ну что тебе стоит?..
  - Ладно, - вздохнул Пестрый. - Пошли.
  Пестрый тоже притворился человеком, они дошли до ближайшей станции метро и поехали.
  Возле клуба, где должно было происходить Действо, стояла толпа Людей, Мух и Пестрых, желающих к Действу приобщиться.
  - А у вас билеты есть? - спросил у Мухи какой-то Человек.
  - Есть, - гордо ответил Муха. Билеты на Действо у них спрашивали от самого метро.
  - У меня тоже есть, - грустно сообщил Человек. - Только толку от них... Вы фейсконтроль не пройдете.
  - Чего не пройдем? - не понял Пестрый.
  - Фейсконтроль. Вот у тебя, - Человек ткнул пальцем в Пестрого, - рожа слишком умная. Сразу видно - фанатеть не будешь. А у тебя, - он ткнул пальцем в Муху, - наоборот. Ты вообще... ну, можешь на сцену полезть, прыгать начнешь, всё Действо испортишь...
  - А ты сам? - спросил Муха.
  - А я тем более, - Человек тяжело вздохнул. - У меня на лице - здоровый скепсис восприятия происходящего и два высших образования. Я из-за этого вообще опасный.
  Человек оказался прав. Муху и Пестрого на Действо не пустили, не объясняя при-чин, тем более, что на двери Клуба имелась табличка "Администрация Клуба имеет право отказать в кому-либо в посещении без объяснения причин".
  Муха и Пестрый постояли у дверей еще немного, посмотрели на праздничную наряженную толпу - и поехали домой.
  
  90 дней холодов
  
  Муха и Пестрый сидели на лавочке в самом углу двора. Их окружал ноябрь, со-всем такой же, как и все в мире ноябри. Было мокро, холодно, в другом углу двора тихо мокла всё та же помойка, стена дома, под которой стояла их лавочка, плакала, а листья, отлетавшие своё, лежали у ног Мухи и Пестрого. Небо стало совсем серое, всё, что бы-ло на нём голубого, давным-давно стало дождем, а дождь впитался в землю...
  - Скажи что-нибудь, - попросил Муха.
  - Что говорить?.. Я не хочу говорить, - ответил Пестрый.
  Муха отвернулся и стал глядеть на лужи, но лужи тоже с ним разговаривать не захотели. Минут пять Муха молчал, а затем снова попросил:
  - Ну Пестрый, ну скажи чего ни будь...
  - Что ты пристал? - проворчал Пестрый. - Сиди и жди.
  - Чего ждать?
  - Холодов. Скоро придут 90 дней холодов, Муха. А ты шумишь.
  Муха подумал минутку, а затем робко спросил:
  - Пестрый... слышь, Пестрый... и что с нами теперь будет?
  - А мы опять умрем, Муха, - буднично сказал Пестрый.
  - Но я же хочу летать, - обижено сказал Муха. - И хочу, чтобы лето. Это же несправедливо, Пестрый, что нам так положено? Правда?
  - Если ты сумеешь дать определение справедливости, я разрешу тебе спрашивать всё, что угодно, - тихо сказал Пестрый.
  Муха насупился, замолк, вздохнул... А потом всё-таки спросил:
  - Пестрый... и что нам делать?
  - Ничего, - Пестрый уселся поудобнее. - Надо тихо сидеть и ждать.
  - Холодов?
  - Да. Ждать 90 дней холодов...
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"