Когда мы наконец выкинем этот шкаф? - спросила мама. Сюда как раз встанет итальянский секретер.
Сначала надо купить этот секретер, - сказал папа. - К тому же освободится место для стола сына. Ему будет где делать уроки.
Они обернулись на мальчика. Мальчик сидел в углу и увлеченно играл в солдатиков. Орда монстров нападала на кучку рыцарей. Рыцари героически оборонялись.
Если тебе не сказать, ты его никогда не выкинешь.
Если у тебя нет работы, ты ее придумываешь другим... Смотри, сапоги. Может, пригодится? За грибами?
Не смеши меня, дорогой. Когда ты в последний раз ходил за грибами. К тому же у них подошва отстает. Это же еще те сапоги. Его сапоги.
Ааа.
Возьми лучше котелок. Будешь в нем гвозди хранить.
Нет, не нужно. Он старый, закопченый.
Белье выкинем. Даже на тряпки не пойдет.
А фотографии?
Пауза.
Фотографии лучше выбросить... Нет, не так. Сначала порвать... Плотные, зараза...
Что это. Странное такое. Гильза... Да это же зажигалка, смотри. Не работает... Высохла.
Выкини.
Да ну. Все тебе выкини. Эй, гляди...
Мальчик увлеченно добивал прижатых к ножке стула монстров, когда тяжелая, сделанная из винтовочной гильзы зажигалка, сбив по дороге несколько рыцарей, упала рядом с ним.
Держи, пригодится, - сказал папа. А мама недовольно поморщилась.
Мальчик любил страшные истории, солдатиков и путешествия.
Страшные истории он придумывал сам. В классе его любили за его фантазии. Он собирал множество приятелей и рассказывал. Про "черную руку", "зеленые глаза", "белый талисман", "человека-змею" и еще множество историй.
Солдатиков он покупал на деньги, скопленные с обедов. Рыцарей. И монстров. Монстров всегда было больше. Но рыцари оказывались сильнее. Однажды рыцари решили спрятаться в крепости, когда монстров стало особенно много. Но те подкатили огненосные машины. В роли огненосных машин были зажигалки. Большая, подаренная ему папой. И разноцветные пластмассовые одноразовые, которые он тоже выклянчил у папы. Но огонь не помог чудовищам: рыцари вышли в атаку и опять всех перебили.
В путешествия он ходил с друзьями. Это были очень увлекательные путешествия. На песчаный карьер, на дне которого было бездонное озеро. В заколдованный лес, который начинался от школы и тянулся до самой железнодорожной станции. Но в конце концов это прискучило. Бездонное озеро на поверку оказалось не таким уж и бездонным. А лес был исхожен вдоль и поперек, но ни эльфов, ни гномов, ни сказочных чудовищ в нем обнаружено не было.
Оставались пещеры. Старые известняковые каменоломни находились сразу за городом. Входы в них несколько раз замуровывали, но кто-то постоянно откапывал новые. В них явно водилось все, что только можно было придумать. Мальчик решил, что надо вооружиться. Он взял с собой лучший меч, сделанный из доброй сосновой доски, и кинжал, заботливо выточенный из буковой ножки стола. Друзья взяли фонариков и свечей. У мальчика не было фонарика, и он взял с собой сделанную из гильзы зажигалку. Ясным днем, после уроков, они дошли до пещер, оставили у входа портфели и полезли внутрь.
Сначала было очень узко. Метров десять пришлось ползти по черному коридору, извиваясь червяком. Мешал висевший на спине меч, кинжал впивался в бок. Наконец, друзья оказались в просторной пещере, из которых вело два хода: один узкий - только-только пролезть. Другой широкий, как раз в рост человека.
"Рыцари не отступают", - сказал мальчик и двинулся к широкому входу.
Это были настоящие пещеры. В одном месте они нашли лошадиные кости и остатки узкоколейной дороги, по которой на вагонетках возили известняк. В другом - кем-то выдолбленные в стене страшные морды в виде оскаленных черепов. Тихо цвиркали, прилепившись к потолку, летучие мыши. Искрилась как драгоценность в свете фонариков белоснежная шахтная плесень. Широкие проходы сменялись узкими, так называемыми "шкурниками", где проблемы создавал даже лишний слой одежды и "фонарями" - местами, где частично обваливался свод, создавая кучу земли и камня посередине и высокий купол сверху. Такие места обходили с осторожностью.
Здесь было тихо. И тишина была особенной, глухой. Если прислушаться, находясь в полной темноте, сквозь нарастающий свист в ушах можно было услышать потрескивание, постукивание и отдаленные, еле слышные звуки, похожие на вздохи. Бывалый посетитель этих пещер сказал бы просто: "система дышит". Сдвижки, осыпи, легкие изменения - все разносилось на далекие расстояния в этом лабиринте переходов. Иногда доносилось тихое капание - кое-где были так называемые "водокапы", с помощью которых подземные путешественники пополняли запас пресной воды.
То, что ребята заблудились, они осознали где-то через полтора часа, когда поняли, что ходят по кругу. Они оказались в большом зале. Скальные выступы по бокам напоминали колонны. Именно из-за них место это называли "Колонным залом". Но дети этого не знали. Им было страшно, и они плакали. К тому же начал гаснуть последний фонарик. А свечки сгорели.
Время шло. Усталые друзья заснули. Свет погас. А мальчик сидел и глядел в темноту, сжимая меч. Ведь рыцарь всегда должен быть на страже. Особенно, когда нужно охранять покой друзей.
Что-то неудобно лежало у него в кармане. Зажигалка. Он вынул ее. И машинально крутанул колесико. И тут же ровным светом загорелся фитиль. Это было невозможно: зажигалка уже много лет была просто вещью: бензин в ней давно высох, а фитиль практически рассыпался от старости. Но сейчас она горела, озаряя своды пещеры. Неожиданно из черного зева прохода кто-то вышел. Мальчик сжал в руке заостренную деревяшку и встал, закрывая друзей спиной.
Успокойся, - сказал ему седой старик в серой, солдатской шинели с зелеными петличками. - Я дедушка твоего папы. Это мою зажигалку ты держишь в руках.
Он сел на камни рядом с мальчиком.
Однажды была большая война. Я пошел воевать с врагом. Нас, солдат, поставили на передний край, чтобы враг не прошел в город. Была зима. Ужасный холод. Вражеские позиции находились совсем недалеко. Костер разводить было нельзя: сразу начинали стрелять минометы. На любой, даже самый маленький огонек целились снайперы. Многие замерзли. Кто-то убежал. Я остался один. Кругом никого. Я понял, что не чувствую рук. И не могу стрелять из винтовки. Я сел на дно окопа, и с огромным трудом зажег эту зажигалку. Я сидел среди холода и снега, глядел на огонек, пытаясь согреть над ним пальцы, и думал. Думал о тех, кого любил и кого должен был защитить - и не мог. Вдруг рукам моим стало жарко, и я почувствовал, что согрелся. Метель кончилась. Холод ушел. Я дожил до утра. Враг так и не атаковал. Потом, когда мы отогнали их от города и взяли пленных, те рассказывали, что в ту ночь они готовились к атаке, когда огромный, жаркий огонь поднялся перед ними. На него больно было смотреть. К нему невозможно было приблизиться: он обжигал. Зажигалка эта прошла потом со мной всю войну. Я не курил, но всегда держал ее в кармане шинели.
Почему я не помню тебя, - спросил мальчик.
Потому что, когда ты был еще маленьким, меня отдали в дом престарелых, - отвечал прадед. Ведь у меня отнялись ноги, и за мной трудно было ухаживать. А теперь смотри: я покажу тебе, как выбраться из пещеры.
Когда друзья поднялись наверх, освещая себе путь зажигалкой, была уже поздняя ночь.
Почему загорелась зажигалка? - спросил мальчик у дедушки перед тем, как тот скрылся обратно в темном проходе.
Дело не в зажигалке, - сказал он. - А в огоньке. Он особенный.
Дома мальчика ждал скандал. Его карты заколдованного леса, его мечи, лук со стрелами - все было выброшено в помойку. Мальчик плакал. Под конец у него отобрали дедову зажигалку и выбросили тоже - как он ни умолял оставить ее.
Про деда он не сказал никому.
Однажды на них с другом напали за школой. Он вырвался, а друга продолжали бить. Старшеклассники порвали его пальто, выпотрошили портфель, раскидали учебники. Мальчик раз за разом кидался на его защиту - его отшвыривали. Вдруг под руку попалось что-то. Выброшенная, использованная зажигалка. Он кинул ею в хулиганов и с плачем опять кинулся на них. Вдруг, с криком, те разбежались, закрывая глаза. Жаркий, ослепительный огонь гнал их прочь. Мальчик поднял зажигалку и увидел ровный, тихий язычок пламени.
Дом престарелых он нашел с третьей попытки. Дом находился в дальнем лесу. Туда вела плохая грунтовая дорога. Он спросил про дедушку. Нянечки долго перешептывались. Потом одна из них повела его на кладбище. Там был свежий холмик и крест с фотографией. На фотографии был молодой солдат с синими как небо глазами. А на холмике горела лампадка. Горела и не гасла.