День подходил к концу, и солнце уже на половину скрылось за горизонтом, поросшим жесткой желтой травой. Подул прохладный ветерок, немного разогнавший горячий дневной туман, и бесчисленные стада копытных потянулись на вечерний водопой. Рядом с ними шли большие хищные кошки, они мирно брели по израненной зноем земле, ведь их охота заканчивалась с заходом солнца. С наступлением темноты начиналось время других охотников тех, что не обладают скоростью и стремительным броском. Ночью саванна будет принадлежать только им, и в это время смерть будет приходить незваной - страшно проснуться, почувствовав холод ножа, скользящего по твоему горлу. Но на рассвете они спрячутся в глубокие норы, скроются во влажной тьме пещер, и большие кошки вновь величаво выйдут на свою кровавую охоту. Таков был порядок, установленный их саблезубыми предками, и так повторялось изо дня в день на протяжении веков.
Но сегодня древнее правило было неожиданно нарушено. Сын большой кошки почему-то отстал от сородичей и затаился в зарослях колючего кустарника, тоскливо поглядывая по сторонам. Он испуган и в тоже время полон какой-то отчаянной решимости, когда смотрит сквозь кривые шипы на то, как его мать, отец, братья и сестры уходят в сторону заката.
Короткая светлая шерстка котенка испачкана россыпью красных точек. Это его кровь. Оба бока расчерчены багровыми полосами, оставленными острыми колючками, мордочка в пыли, а задняя лапка перебита и из раны торчит кость.
Детеныш ждет темноты, чтобы под покровом ночи найти гиену-торговку. Только так у него останется хотя бы мизерный шанс не повторить судьбу своего брата, который, получив тяжелую рану, был всеми брошен. Никто не пришел ему тогда на помощь, и в конце его растерзали уродливые лысые птицы. Большие кошки живут по суровым законам, и в их мире гибель одного не является такой уж страшной потерей для рода. Тем более, если он слаб и не может охотиться.
Солнце, моргнув напоследок красным, ушло на покой, и все вокруг мгновенно погрузилось во мрак. Дневные тени ожили, зашевелились, пробуждаясь от сна, и одновременно заговорили тысячью странных голосов. Во тьме хохот сменялся плачем, и детеныш вжался в землю от страха, когда одна из этих теней остановилась совсем рядом. Почуяв кровь, она нагло сунула морду в самую середину куста. Котенок отполз назад, обожженный жарким дыханием зверя. Но тут кто-то тонко закричал совсем рядом, и хищник мгновенно поднял голову на звук. Неподалеку что-то громко хрустнуло, и тут же тень с протяжным воем кинулась туда, исчезнув в ночи.
Когда взошла луна, детеныш переборол себя и выбрался из своего убежища. Крадучись, пробирался он от камня к камню, от куста к кусту, и идти пришлось долго. Когда он добрался до пещеры, где жила гиена, ночная тьма уже начала рассеиваться, превратившись во влажные сумерки, как бывает перед рассветом.
Торговка спала перед входом, положив морду на тощие лапы. Она был очень стара и жила здесь с начала времен. О ней ходило много странных историй, ее боялись и ненавидели, матери пугали детей ее именем. Впрочем, гиене было все равно, она был такой старой, что ей уже не было дела ни до кого, кроме себя.
Котенок подполз близко, так близко, что стало видно, как во сне подергиваются складки ее морды. Что дальше делать он не знал. Детенышу было страшно тревожить сон торговки, поэтому он просто лег рядом, боясь даже пошевелиться. Так прошло несколько минут, а потом гиена открыла глаза.
- Чего тебе надо сын большой кошки?
- Я пришел к тебе... и я хотел... - он буквально сжался в комок под ее тоскливым взглядом.
- Знаю, знаю... а еще знаю, что мне все равно! Ты ничего не стоишь, убирайся, - гиена закрыла глаза, желая показать, что разговор закончен.
Котенок стал ждать дальше.
- Ты еще здесь? - в голосе торговки было только равнодушие.
- Да.
- Ты еще мал, а следовательно многого не понимаешь, сын большой кошки... К чему ты мне? - гиена села и протяжно зевнула, показав желтые клыки. - Возвращайся откуда пришел и умри с достоинством, разве не учила тебя этому твоя мамаша?
- Нет, не учила, - котенок окончательно смутился, - нисколько не учила.
- Чтож, это совсем меняет дело! - гиена встрепенулась. - Так чего ты хочешь?
- Я хочу, чтобы моя лапа... ну зажила, чтобы выздороветь сразу, сейчас же!
- Весьма оригинальное желание, следует заметить. Судя по твоему виду, конечно, - она лениво почесала облезлый бок. - Может быть, что-нибудь еще, что-нибудь дополнительно, в плюс так сказать: хочешь ты стать самым сильным, или самым быстрым, например?
- Было бы, конечно, здорово сразу стать большим и сильным, чтобы меня все боялись... - детеныш мечтательно зажмурился. - Но я ведь могу добавить к своему желанию и это?
- Само собой! Это твое право, - в ее глазах заплясали веселые огоньки, - впрочем, может еще чего-нибудь?
Какой-то во всем этом был подвох - котенок почувствовал и засомневался.
- Хватит, наверное... Но мое желание - ты сделаешь точно так, как я просил?
- Естественно! Я сделаю тебя таким, как ты хотел! - веселое, задорное пламя снова сверкнуло во взгляде торговки. - Абсолютно здоровым, и к тому же большим и сильным. Неплохо для первого раза, правда ведь?
- Ну да... неплохо, я думаю.
- Ну и само собой, раз ты такой сильный, то тебя все будут бояться, - гиена снова широко зевнула. - Об этом ты тоже решил меня попросить, не так ли?
- Да, конечно!
- Ну тогда ...- гиена хитро прищурилась и прокаркала в темноту несколько слов.
Большая серая рыба судорожно билась в ночной пыли, большая хищная рыба - три ряда зубов, острые треугольники плавников, полтонны силы и ловкости. И даже сейчас она внушает некий уважительный трепет, несмотря на то, что абсолютно беззащитна. Как жаль, что всего через пару минут ночная прохлада окончательно сожжет ей жабры, и она задохнется...
Об этом думала гиена, стоя над умирающим морским чудовищем. Но как всегда торжественность момента была безнадежно испорчена. Ее ночная охота была не очень удачной и гиена жутко хотела есть. А вскоре на запах свежей крови к пещере торговки сбежались и другие местные падальщики. И когда взошло солнце, от большой серой рыбы не осталось даже чешуи.