Тренировка уже закончилась, парни убирали качалку, раскладывали гантели и смазывали тренажеры, я же сушила тело полотенцем, хотя идти мне всего через два подъезда, но на улице холодно, а болеть мне нельзя. Не то, что я боюсь пропустить школу, я боюсь заразить простудой бабушку. Она хотя и хорохорится, но возраст уже пожилой и любое простудное заболевание может сильно подкосить её. Я уже натянула свитер и надела сапоги, когда дверь нашей качалки резко открылась и ворвались молодые парни с битами и кастетами. Некоторых я знала, это гопники из соседнего района. Они давно на наш зал глаз положили, но Валерий Семенович послал их, сказал, что у нас парни просто занимаются спортом, а этим нужен зал для подготовки нападений на мелких предпринимателей, ну и чтобы пар спустить, между нападениями или баб продажных сюда таскать. Гопники сначала по-хорошему хотели договориться, а когда не получилось, решили нас просто выбить отсюда, а заодно и размяться. Парни, взяв в руки гантели и металлические палки, приготовились защищать зал и себя, я тоже нашла металлический прут и приготовилась вступить в бой. Не уверена, что меня бы выпустили, гопники не страдали состраданием и гуманизмом, а если бы они выиграли битву и захватили меня, то смерть от удара палкой была бы для меня лучшим концом, иначе мной бы попользовались несколько дней, а потом бы выкинули в прорубь или сбросили с крыши. Даже если бы и оставили в живых, то я не смогла бы жить с таким грузом, и вообще не уверена, что осталась бы психически нормальной, а защитить меня некому, лучше пусть бабушка поплачет над моей могилой, чем до конца жизни будет корить себя, что не уберегла меня от насильников.
Гопники кинулись на нас без предупреждения и даже боевого клича не издали. Нас было примерно поровну, я не пряталась за спины ребят, но и в самую гущу боя не лезла, понимала, что меня затопчут. Этого бугая я увидела, когда драка уже началась, высокий накачанный детина, хотя лет ему было не более 19-20. Глаза его горели, он четко работал кулаками, а ещё на его лице выделялся кривой шрам, который шел от виска, заходил на щеку и потом пропадал в волосах за ухом. Рассматривать его было некогда, я только отметила, что шрам не старый, кожа на нем ещё красноватая. Парень был зол и страшен одновременно, он грамотно наносил удары, лишних движений не делал и ещё умудрялся уворачиваться.
Помещение маленькое, ещё и тренажеры стояли, нас же набралось много и я крутилась, как уж на сковородке, но мне не всегда удавалось избегать ударов. Когда в качалку ввалились бойцы ОМОНА, я уже получила несколько ударов по ребрам, пару ударов по голове, а сколько раз меня ударили по рукам, ногам и животу, я просто не считала, но в горячке схватки, я почти не чувствовала боли, адреналин бурлил в крови и я видела только противников. Нас быстро скрутили и бросили лицом в пол, на меня навалился грузный ОМОНОВЕЦ, и вот тогда я почувствовала страшную боль в ребрах и во всем теле, а ещё болела голова, меня затошнило, и я застонала. Когда меня тащили в автобус, я ещё что-то соображала, но когда автобус тронулся меня начала накрывать темнота, видимо по голове не слабо приложили. Потом я помню только голоса, они кричали, что, бы меня кто-то опустил и больше не трогал, а ещё чтобы меня отвезли в больницу. И ещё я помню, как кто-то прижимал меня к твердому горячему телу, держал голову и тихо говорил, что же я малолетка полезла в драку со здоровыми парнями и зачем мне это нужно, и почему осталась, а могла бы спокойно уйти. Я хотела ответить, что так бы меня и отпустили и чтобы со мной сделали гопники, если бы я попала к ним живой и невредимой. А потом наступила темнота, такая желанная и своевременная.
***
Голова уже не болела, я открыла глаза и сразу же зажмурила их от яркого света. Потом немного полежав, я начала сквозь ресницы рассматривать помещение. Это больница, в обеих руках капельницы и еще я в палате одна, хотя не уверена, что это реанимация, кроме кровати и капельниц больше никаких приборов, только ширма в углу комнаты и окно, закрытое специальными ставнями. Медсестра появилась через несколько минут, она вытащила из моих рук капельницы, погладила меня по голове и удалилась. Никогда не думала, что в больницах такие добрые и сочувствующие сестры. Осторожно повернувшись на бок, я закрыла глаза и заснула.
Две недели спустя. Серафима.
Меня выписали из больницы ранним утром, что стало для меня неожиданностью. Вчера доктор даже не заикнулся о выписке, а сегодня медсестра принесла мне вещи, которые накануне передала бабушка и сказала, что я могу идти, справку для школы она уже отдала бабушке, которая ждет меня в холле. Как рассказывал мне доктор, у меня был ушиб внутренних органов, трещины в ребрах и сотрясение мозга средней степени тяжести, и ещё он добавил, что я легко отделалась, а могла бы получить увечья не совместимые с жизнью или остаться инвалидом, что тоже не лучший вариант.
Бабушка только осторожно обняла меня и, взяв за руку, направилась к выходу.
- И ругать не будешь? - Спросила я, когда мы вышли на улицу.
- Не буду, ты защищала свою честь, ты думаешь, что я наивная и не знаю, что сделали бы с тобой гопники, попадись ты им в руки, и я бы старая ничего бы не смогла поделать, кто будет меня слушать? Сейчас такое время, что жизнь человеческая стоит недорого, милиции на простых граждан наплевать, они сами на грани выживания, преступники чувствуют себя как короли, а нам остается только учиться защищаться самим всеми доступными способами.
- Я никогда не считала тебя наивной, - только и ответила я, - бабушка скажи, а что папаша ни разу не интересовался моей жизнью?
- Я ожидала этого вопроса, но не думала, что ты задашь его только спустя десять лет, - ответила она, - он позвонил через год после того, как оставил тебя, видимо хотел поделится со мной новостью, что купил новую квартиру и что его вторая жена ждет ребенка, но я сказала, что он ошибся номером и положила трубку.
- Бабушка ты кремень, он же твой сын! - Воскликнула я.
- Видимо я неправильно его воспитывала или где-то недоглядела. Меня можно было бы обвинить в плохом воспитании сына, если бы ему было лет 16 или 17, а не третий десяток. Он был семейным человеком, жалко, что твоя мама умерла так рано, но ты же его дочь, и он осознано пошел на это. Очень удобно отдать ребенка и начать строить свою жизнь с чистого листа, поэтому я снимаю с себя всю ответственность за его поступки. Он сам выбрал такой безответственный путь, ещё неизвестно как бы тебе жилось с мачехой, лучше со мной, я родная, а она чужая тетка.
- С тобой лучше в любом случае, даже если бы папаша не женился, не думаю, что он уделял бы мне внимание, в лучшем случае не мешал бы жить, - ответила я и поцеловала бабушку в щеку, - не хочу больше о нем говорить, лучше расскажи, что с нашей качалкой.
- Пока все остается как прежде, парни починили сломанные в драке тренажеры и качаются, но тебе пока нельзя напрягаться, доктор сказал, что неделю нужно отдохнуть, и только потом тренироваться, постепенно нагружая организм.
- Значит, следует ожидать ещё одного нападения, - прошептала я, - но бабушка услышала, хотя комментировать мои слова не стала.
Как же мне повезло с ней, умная, понимающая и добрая и в кого только папаша уродился, может, его в роддоме подменили, разве может у такой прекрасной женщины родится такой безответственный ребенок? Но как показывает наша непростая жизнь, к сожалению может....
Две недели спустя. Серафима.
Я потихоньку наращивала нагрузки на тело, Валерий Семенович разработал для меня комплекс упражнений для восстановления после травмы. Первую неделю было очень тяжело и больно, но я не сдавалась, парни смотрели на мои потуги иногда с сочувствием, но ничего не говорили, а когда мне удавалось сделать все правильно, то одобрительно кивали головами. Я не спрашивала их, что произошло после того, как нас посадили в автобус, а они не спешили рассказывать. Я только знаю, что парней выпустили из милиции следующим утром, меня же до участка не довезли, а оставили в ближайшей больнице. Следователь ко мне не приходил, да и парней не допрашивали, значит, дело замяли, да и кому охота разбираться, в городе каждый день происходят массовые драки, обычно уголовные дела по массовым дракам не заводятся, если конечно нет трупов.
Мы вышли из качалки, когда подъехали две больших машины и из них вышли несколько уже знакомых нам гопников и ещё мужчина в красивом пальто, видимо это их, главарь. Парни напряглись, а когда из-за угла появились ещё гопники с битами и кастетами и встали рядом с машинами, все поняли, что если мы не примем их условия, то драка состоится обязательно. Мы без оружия и шансов выйти с минимальными травмами у нас практически равны нулю. Я опять увидела этого парня со шрамом, он стоял в стороне и смотрел в мою сторону. Мужчина вышел вперед и, глядя на Валерия Семеновича, заговорил:
- Я хотел бы решить миром этот вопрос, - твердо произнес он, - никто не хочет применять насилия.
- Вы хотите забрать у нас зал, который мы отремонтировали своими руками и на свои деньги купили тренажеры, - ответил Валерий Семенович.
- Можете забрать тренажеры, мне нужно только помещение и я могу заплатить, - ответил мужчина.
- Деньгами, которые отобрали у предпринимателей? - Спросил тренер. - И что мне с ними делать?
- Деньги не пахнут, - отмахнулся мужчина.
Парни напряглись, а Валерий Семенович только отрицательно покачал головой.
- Тогда вы сами напросились, - только и сказал мужчина и махнул рукой.
Гопники кинулись на парней, я же только хотела бросится в бой, как меня схватили поперек туловища и грамотно зафиксировав оттащили к стене дома. Я повернула голову, меня держал парень со шрамом, он сжимал мои ноги и крепко прижимал руки.
- Не смей, - шептал он мне на ухо, - ты только из больницы, сейчас уже не отделаешься только сотрясением мозга и трещинами в костях.
Отвечать я не собиралась, я пыталась вырваться, но меня держали крепко и грамотно, я же не теряла надежды, нет, не сдамся. Пока я пыталась выкрутится из захвата, драка прекратилась. Во двор дома въехали три машины и из них выскочили высокие мужчины, ровесники тренера, они растащили дерущихся в разные стороны и один их них подошел к предводителю гопников и показал какие-то корочки.
- Только не пугай меня этой ксивой, - усмехнулся мужчина, - я не боюсь воинов афганцев, но я уважаю вас за то, что вы не бросаете своих. Пусть качают мышцы, хотя могли бы получить деньги.
Гопники сели в машину и поехали, те кто пришел своим ходом развернулись и пошли в сторону дороги, меня отпустили. Я же еле сдержалась, чтобы не врезать этому бугаю со шрамом за то, что удерживал меня, и поэтому не стала разворачиваться и смотреть ему в след, боялась, что сорвусь и пну под коленку. И откуда он знает, что у меня было сотрясение мозга и трещины в ребрах, ко мне в больницу приходили только бабушка и тренер, он тогда передал привет от парней из качалки, сказал, что их не пустил, нечего медперсонал смущать разбитыми физиономиями.