Аннотация: история реальная, рассказана подробно, но жаль, что только одним из участников событий. Главная героиня - девушка с характером, бывает, иногда перегибает палку, но как говорится, что выросло, то выросло.
Глава 1
Полина - 21 год.
- Ты куда прешь? Глаза залил, и не видишь, что тут калитка? - Беру ухват для самого большого казанка и иду на шатающегося мужика, что нагло снес калитку и покачиваясь направляется к крыльцу.
- А что я не туда иду? - возмущается пьяница.
- Ты в какой дом шел?
- В четвертый с краю...к Дашке я иду.
- Это третий дом, - наставляю ухват на мужика, - уходи со двора, нечего по ночам шляться.
- А я могу и к тебе, - это уже наглость и мужик делает несколько шагов вперед, - перехватываю ухват другой стороной, а то зашибу ещё, мужичок то, хлипкий, невысокий, тощий, да ещё и пьяный, а мне потом за это "счастье" срок мотать.
- Уходи по-доброму.
- А то что? - ещё и ногу вперед выставляет и подбоченивается.
Замахиваюсь, и ручкой от ухвата прикладываю нахала по плечу.
- Дурная!!! - Кричит он, хватаясь за плечо, - совсем вы, бабы, одичали в этой деревне, забыли, как мужиков привечать!!!
- Да были бы мужики, приветили бы, так пьянь одна по ночам шляется, добрым людям отдыхать не дает, - замахиваюсь снова, - ещё раз хочешь, с первого не понятно?
- Бешенная баба! - но с места не двигается.
- Сам напросился, - отхожу на пару шагов к сараю, где у меня козочки стоят, открываю дверь, мои козочки - животные любопытные, сразу вышли на мужика смотрят, головы поворачивают, - ну, миленькие, выгоните этого козла со двора.
Животина умная, они только головы наклоняют, выставляя вперед рога, и даже ещё ни одним копытом не оттолкнулись, как мужичек разворачивается и развивает такую скорость, что спринтер позавидует. Козочки добегают до забора, издают разочарованное блеянье и медленно возвращаются к сараю. А этот жених мимо Дашиного дома пробежал и, не уверена, что вначале улицы остановится.
- Умницы мои, - глажу козочек по лбам, - я вам сейчас веточек принесу, - завожу их в сарай и иду за ветками, что заготовила для козочек.
Подвешиваю ветки на специальные крючки, жаль, конечно, что сейчас зима и корм только сухой, но ничего, пара месяцев и первая травка пойдет, животина воспрянет духом, молока больше будет. Закрываю дверь сарая и, взяв в мастерской молоток и гвозди, направляюсь к калитке, давно нужно калитку поправить, я все откладывала, придется ремонтировать ночью и хорошо, что у нас во дворе яркие фонари, видно все почти как днем, надеюсь, не прибью свои пальцы. Бабушка ушла к больной корове на соседнюю улицу, она ветеринар, впрочем, как и все женщины нашей семьи, забрала с собой нашего главного сторожа огромного пса неизвестной породы по кличке Жан и потому пришлось отбиваться ухватом, а был бы пес, этот пьяница и к калитке бы не подошел. Наш сторож - собака жуткая, выглядит устрашающе, огромный, лохматый, ухо порвано, на морде несколько шрамов, это он в боях авторитет зарабатывал, заработал, больше ни одна собака в деревне к нему и близко не подходит, и люди сторонятся, хотя наш пес без команды даже шага не сделает. Бабушка воспитала, строгая она, животина у неё по струнке ходит.
***
- Полина! - на крыльцо соседнего дома выходит Дарья, женщина, разведенная с двумя детьми, старший уже подросток, младший только в школу пошел, хорошие мальчишки, помощники, а Дарья все мужчину ищет, надеется, что найдет свое счастье, коль в первый раз не сложилось. - Ты чего это по ночам гвозди забиваешь?
- Твой хахаль калитку своротил.
- Я никого не ждала.
- Ну, значит, я правильно сделала, что напугала его до мокрых штанов. Он так припустил по улице, даже ветер поднялся.
- Разочаровалась я в этих шабашниках.
- Дарья, ты же женщина взрослая, понимаешь: раз одного приютила, остальные потянутся.
- Ну, ошиблась я! И со стариками бывает, а я ещё не настолько опытная, чтобы сразу разглядеть мужика, ну приютила одного, он мне хорошим показался. Только толку от него как от козла молока, только и делал, что жрал, будто его с детства не кормили. Я уж и не особо с него и требовала, но за хорошую кормежку мог бы хоть двери в сарае поправить, ан нет, он только казанки от еды освобождал и валялся на диване брюхом кверху. А зачем мне мужик, который только жрет, у меня что, кормить некого?
- Хорошо, что вовремя опомнилась и выкинула этого обжору, нечего детей обжирать.
- Вообще жалею, что приняла, оказалось, что он женат, а супруга его готовить не умеет.
- Дарья! Мужики, километр от дома отъезжают, и сразу свободными становятся. Уж тебе ли не знать? Твой в районный центр уехал, и сразу возомнил себя свободным. И от семьи, и от детей. Живет, припеваючи, уже и другую жену обрюхатил, а о своих детях вспоминает?
- Нет, алименты через раз получаю, и такие гроши, что на почту ходить стыдно, - машет рукой Дарья, - Полина, гони всех мужиков, что ко мне приходят, никого больше кормить не буду, лучше детям лишний кусок мяса положу, они у меня помощниками растут.
- Вот и чудненько, одна разведенка за ум взялась, осталось ещё нескольким десяткам мозги вправить, и будет в деревне опять тишь, гладь да Божья благодать.
Дарья ушла в дом, я же приступила к ремонту калитки. В нашей семье мужчины почему-то рано уходят на тот свет и все не по естественным причинам. Дед утонул, когда пьяного механизатора из реки вытаскивал, тот вместе с трактором на дно ушел. Весна была, река разлилась, полноводная, дедушку вытащили из воды, но поздно, даже наш опытный фельдшер не смог откачать, ну и механизатор в реке сгинул, а ведь виноват был, мало того, что своих детей без отца оставил, так ещё и маму. Бабушка всю жизнь в деревне прожила, ветеринарный техникум закончила, ветеринаром работала. Профессия уважаемая, только покоя ей ни днем, ни ночью не было, то среди ночи козочка или ярочка рожает, то свинья что-то съела и животом мается, вот и бежал народ к ней, а днем она колхозное стадо врачевала. В колхозе скота было много: две молочные фермы, свинарник, телятник, птицеферма. Даже лошади были, на колхозных работах задействованы, а ещё в каждом деревенском доме по большому скотному двору, куры, утки, гуси, собаки, кошки. И вся животина должна быть привита, осмотрена, на учет поставлена, так положено. Люди, конечно, небогато жили, но питались с огорода и хозяйства, молоко свое пили, мясо ели и работали с утра до ночи, а то и с ночи до утра. Тогда все деревенские так жили, работали много, пили, что уж греха таить, тоже немало, скандалы бывали драки, но куда же без этого, однако зависти мало было. Если ленишься, то и жить будешь беднее, чем сосед, и скотина твоя будет тощей, и в огороде урожай скромный, а не будешь лениться, и сам сыт будешь, и в городе на базаре излишки продашь, подарки родным купишь.
Районный центр находиться от нашей деревни всего в тридцати восьми километрах, город большой два крупных предприятия, много предприятий поменьше, но не менее важных, конторы, сады, школы две больницы. Работы много, народ периодически из деревни в город уезжал, устраивались, а некоторые и обратно возвращались. Мама с детства ходила с бабушкой животину лечить, и потому вопрос о профессии не стоял, она после школы поступила в ветеринарный техникум, но в деревню не вернулась замуж вышла, в районном центре осталась, работу по специальности нашла, домашних кошек и собак лечила, они тоже болеют, хоть и в квартирах живут. Жили мы до моего третьего класса вместе с папиной мамой. Она была отличной бабушкой, с мамой не ссорилась, в жизнь молодых не лезла, просто золотая свекровь, за мной строго следила, чтобы поела и уроки сделала. Я ей книжки читала, в основном из школьной программы, она вязала и внимательно слушала. А потом папа погиб на работе, несчастный случай на производстве, бабушка слегла от горя, а через полгода приехала её дочь, младшая сестра отца, за матерью присматривать, а маму и меня другая бабушка в деревню позвала. Времена тогда наступали тяжелые, предприятия закрывались, людям деньги платили через раз, а то и совсем не платили, а в деревне школа ещё работала, огород, скотина прокормиться можно, если не лениться. Мы и переехали к бабушке, дом большой ухоженный, скотины полный двор, огород, и профессия у мамы для деревни подходящая пусть денег у нас мало было, но питались мы получше городских. А через несколько лет колхоз стал загибаться, фермы ликвидировали, дойное стадо на мясо пустили, свинарник, телятник половина от былого осталось, птицеферма на половину мощности работала, земли стали запускать, обрабатывать было некому, мужики в город подались деньги зарабатывать. Многие, как муж соседки, подженились, и жен своих с детьми бросили. Но были и ответственные устроились в городе и семьи забрали, те, кто пожилые были, ещё больше горькую запили, и пошел в нашей деревне мор на мужиков. Но деревня не опустела, дачники приехали, многие из ближайших городов своих старших родственников в дома поселили, стали огороды распахивать и скотина во дворах появилась, однако зимой в деревне оставались только деревенские, ну и приезжие, те, что поменяли город на деревню, таких оказалось немного.
Сейчас в деревне в основном вдовы, да разведенки живут, молодых мало, те, кто не может своих родных бросить. Я заканчивала восьмой класс и нашу школу планировали закрывать, куда деваться? Вот и пошла учиться в ветеринарный техникум, я животных люблю, с детства бабушке и маме помогала и у меня не возникло затруднений с выбором профессии. Отучилась в техникуме, но в городе не осталась, "замуж никто не позвал", как говорит бабушка. А как найти жениха, если я вымахала ростом метр восемьдесят два, кость у меня хоть и неширокая, но мясо имеется. Так с детства на деревенском молоке, мясе, что на сочной травке выращено безо всякой химии, да домашних яйцах. Пока я в техникуме училась, мама замуж вышла. Так случается, гость к дачнику одному приехал, и у него колесо прокололось прямо у нашего дома, колесо он поменял, а потом решил водички попить. Мама воду вынесла, а он и обомлел, она женщина видная, ну, подумаешь, в фуфайке и платке, красоту ничем не испортишь, через неделю приехал к ней свататься. Мужчина вдовый, сын уже в ВУЗе учится, квартира в городе имеется, работа хорошая, хозяйки только нет. Бабушка сказала: "Попробуй, сюда всегда вернуться успеешь, может и сладится у вас". Сладилось, живут душа в душу, пасынок к маме хорошо относится, со мной и бабушкой знается, на праздники подарки присылает, летом помогать приезжает, хороший парень. Мама предлагала в городе остаться, но я к бабушке уехала, она хоть и хорохориться, но годы свое берут. И пока я училась, наша деревня оживать стала. Понятно, что те, кто уехал, не возвратились, но старожилы колхозного движения младшего брата бывшего председателя подбили создать кооператив. Полностью колхозное стадо не возродили, конечно, но одна ферма, пусть и не на полную мощность заработала, в телятнике животных прибавилось, свиней породистых закупили, птицефабрика ожила, только работают в кооперативе в основном женщины, здоровых мужиков мало осталось, старики да пьяницы, первые уже без сил, а вторым ничего кроме горькой не нужно. Однако наши женщины и не такие дела воротили, взяли все в свои руки, и идут к светлой жизни. Нас молодых, тех, кому от восемнадцати и до двадцати пяти шестеро в деревне осталось, остальные разведенки и вдовы, первые с детьми малыми и чуть подросшими, вторые уже в возрасте, не все крепкие и способные в кооперативе работать. Однако в нашей деревне работают все, каждому находят работу по силам. Не можешь за коровами ухаживать - творог да масло делай в цехе при ферме, не можешь сено заготавливать - за животными на пастбище присматривай. А если один не справишься, тебе в помощь ещё троих, а то и пятерых дадут, лишь бы работа была сделана. В общем, такое благоденствие длилось два с лишним года, а потом случилось нашествие свободных мужчин. Именно так бабушка охарактеризовала начало строительства сельскохозяйственного холдинга рядом с нашей деревней.
Молодые и амбициозные богатеи, братья, дети, внуки бандитов, что остались в живых после лихих девяностых решили стать землепашцами и животноводами, но привыкли делать все с большим размахом и потому организовали огромное строительство. Часть колхозных полуразрушенных строений скупили, к ним прикупили земли, что наш кооператив не мог обработать, прибавили к этому несколько заброшенных хуторов с развалившимися избами. А кому нужны дома в такой глуши? Вот и оставили их гнить. В итоге, у амбициозных землепашцев получилось большое количество земли. Рек и других мелких водных объектов в нашем краю в избытке, леса густые только народу мало, задумки новых бизнесменов воплощать некому. Но разве их этим напугаешь? Привезли шабашников из разных мест, расселили по наскоро отремонтированным домам на хуторах и вблизи деревни. На работу возили, с работы увозили, кормили обедом на рабочих местах, только работай, шабашник. А мужики через несколько месяцев взвыли без женщин, своя стряпня им поперек горла встала. Оказывается, дома ещё и убираться нужно, и белье стирать, а для этого воду принеси, согрей, постирай, прополоскай, повесь, ещё и печку топить нужно и баню, чтобы вымыться. И все это после работы, ужас какой! Разве все это успеешь до сна сделать? И пошли мужики в нашу деревню искать себе женщин. А тут просто рай для свободного мужчины: половина разведенок, половина вдов любого возраста, мужиков, способных в лоб дать и от баб отвадить, почти нет, а те, что есть только за своих женщин держатся, им другие неинтересны, пьяницы да деды не в счет. Ну просто райское место обнаружили. Нет, наши женщины сразу не сдались, но потом постепенно в магазине бабульки начали поговаривать о разведенках и вдовах, что мужские портки после стирки во дворах вывешивают, тут и сыщиком быть не нужно, раз висят портки, значит мужик в доме завелся. А откуда мог этот мужик появиться? Так известно откуда, шабашник прибился к теплому бабьему боку. Наши женщины сострадательные, им наплети как тяжело на капиталистов-кровососов работать, они прослезятся в дом пригласят, накормят, напоят, спать уложат, в субботу в баньке отпарят и белье постирают.
- Ох, что же вы, бабы, творите? - Увещевали старухи, - да на кой черт вам эти шабашники сдались, они же перекати-поле. Здесь у бабы погреются, потом уедут, не попрощавшись, и другую дурочку найдут. А вы будете слезы лить в подушку. А если ребеночек получится? Вам своих мало, вы ещё и от чужого мужика растить собираетесь? И так спина от работы трещит, так ещё и на шабашника работать собираетесь. Или надеетесь, что они вам денег в дом принесут? И не надейтесь, они все деньги своим женам да детям отправят, а ваши дети да вы нужны им только для удобства и комфорта.
Но разве кто опытных женщин слушает? Соскучились разведенки да вдовы по семье, столько без мужчин живут, шабашникам поддались не все, но многие. Полгода тишина была. Те, кто мужиком обзавелся, довольные ходили, а потом отогревшиеся женским теплом мужики начали свой норов показывать. То одна платком лицо прикрывает, то вторая, то напьется тот мужик и начинает свою сожительницу на всю деревню плохими словами обзывать, то на детей накинется, то, того хуже, в доме погром учинит. И через некоторое время во многих дворах перестали висеть на веревках чистые мужские портки, но были и такие, что у женщин задержались, душой прикипели, детей своими признали. Есть даже те, кто по закону поступил, женился, только порядочных мужчин оказалось мало. Ну, а те, кто повел себя по-скотски, ответил жестокостью на добро, опять переехали в свои общежития, некоторых чуть ли не всей деревней выселяли, их ругань да маты слушали, а самых злобных, да наглых гнали ухватами. Когда последнего наглого шабашника спровадили, собрались около магазина и решили, деревни держаться до последнего, обратно чтобы никого не принимать, а те, что прижились, так и быть, пусть остаются. Вот как знали старухи, что свободные мужики обратно во все щели полезут, каяться будут, извиняться и божиться, что более таких глупостей не наделают. Некоторые слабохарактерные разведенки на их сладкие речи велись и опять принимали, а потом мы опять всей деревней их выселяли, будто нам делать нечего. Так и живем до сих пор, оборону держим, только "враг" то подкоп сделает, то через укрепления перелетит.
- Полина? - Бабушка вместе с нашим сторожем Жаном подходит к калитке, - ты чего это на ночь глядя за молоток взялась?
- Дашкин хахаль калитку снес, залил зенки и прет не в тот двор, пришлось козочек на него натравить, убегал - спринтер позавидует.
- А что Дарья?
- Сказала, что не ждала никого, и что гнать всех с её двора поганой метлой, она с первого раза ученая.
- Вот молодец соседка, быстро учится. Тебе помощь нужна?
- Уже закончила, пойдем, чай попьем и спать.
- Пойдем, до чего деревню довели - по улицам с собакой хожу, а раньше даже мысли не возникло охранника с собой брать, и ночами, и на рассвете ходили и девки молодые, и молодухи, и разведенки. Никто не боялся, а сейчас и старухам страшно, вдруг у пьяного что в башке переклинит, ударит или столкнет в канаву, так и костей не соберешь.
Глава 2
Две недели спустя. Полина.
Оставляю у магазина своего охранника Жана и захожу внутрь. Дверь хлопает, и на меня оборачиваются три молодых парня, ну таких шабашников я ещё не встречала в нашей деревне, эти молодые, и тридцати лет нет. Один улыбается, показывая железные фиксы, и делает пару шагов ко мне:
- Какая дылда, и ноги длинные...
- Ты как ноги разглядел? Смотрю на свою широкую длинную зимнюю юбку. Я зимой в теплой юбке с подкладом хожу и в теплых вязанный штанах. Зимы у нас суровые, а я ещё молодая, мне беречься нужно, - или ты так свои наглые зенки раскорячил, что и под юбку заглянул?
Двое других мужиков громко заржали, а этот обиделся, губы сжал и на меня идет, отхожу на шаг назад открываю дверь:
- Жан, зайди на минуту, - мой охранник входит в магазин и мгновенно принимает боевую стойку, шерсть на холке дыбом, скалиться и тихо рычит, мужики мгновенно отпрянули.
- За собаку спряталась, - скалится наглый шабашник, - а если пристрелят?
- Сама с ружьем ходить буду, дробью так нашпигую, металлоискатель будет звенеть как советский будильник. Жан, запомнил этих, дернутся цепляйся за любую выпирающую часть, - собака чуть качнулась вперед, это такой маневр для трусливых, парни на пару шагов от прилавка отошли смотрю на притихших бабушек, что скромно стоят у витрины. И когда это они такими тихими стали? Не помню такого, вперед них ещё никто не смог к прилавку пройти, - а вы, бабули чего стоите, будете ждать пока эти водкой закупятся? Или у вас дел дома нет?
Бабули к прилавку подошли, встали так, чтобы никто больше даже не смел подумать, чтобы протиснуться, и в этот момент из подсобного помещения вышла наша продавщица Алевтина, увидела шабашников, подбоченилась:
- А для вас водки нет!
- Как нет, - возмущается один, - а на витрине стоит?
- Она куплена, через час заберут, юбилей у людей, они водку заранее заказали, так что идите отсюда, не мешайте людям продукты покупать и больше в магазин за водкой не ходите, мне приказано в рабочее время водку шабашникам не продавать.
- А в нерабочее магазин закрыт, - возмущается наглый шабашник.
- А это, что, мои проблемы? - Алевтину так просто не собьешь и не усовестишь, она - женщина крепкая, всю жизнь в торговле проработала, - где хотите там и берите пойло, мне-то что?
Мужики уходят, громко хлопнув дверью, Жан рычит, но потом успокаивается и направляется в угол, он там часто сидит бабушку ждет.
- Ты про водку, что правду сказала? - Тихо спрашивает бабушка Шура, что первая стоит у прилавка.
- Нет, а что продавать им не буду, правда, вчера их начальник приезжал кричал, грозил, сказал, чтобы я более водку его работникам не продавала, а то не ровен час магазин загорится, здание старое, проводка кое-как сделана, одна искра и сгорит все мгновенно.
- Бандит, - заключает баба Шура, - управы на них нет.
- Не буду я им водку продавать и все, я на этом пойле не так много денег и зарабатываю. Хозяин водки мало сюда возит, на неё большую наценку не сделаешь, так, копейки, больше на бензин истратишь, а взвинтишь цену - деревенские начнут самогон гнать, они люди башковитые, из чего угодно пойло сделают, хоть из говна. Продукты в деревню возить выгодно, сахар, соль, крупы, макароны, хлеб, мука, консервы рыбные, вот на это можно накрутку хорошую делать все равно купят, их ещё не научились в огородах выращивать, а значит, спрос всегда будет.
- Ох, и крохобор твой хозяин, - возмущаются старушки, - тоже бандит только людей не пугает.
- Крохобор, - соглашается Алевтина, - я ему про начальника шабашников сказала, он только головой кивнул и сказал: "не продавай водку, пусть дохнут от технических спиртов нам-то что, у их начальства пусть голова болит". Только я считаю, что не дело это, в магазине скандал устраивать. Не можешь своих работников приструнить, при чем здесь магазин? Какой ты руководитель, если у тебя рабочие пьяные в рабочее время? И магазин здесь совсем не при чем.
Во всем права Алевтина она водку в положенное время продает: с десяти утра до шести вечера, как наше высшее руководство позволяет. Даже наш участковый в неположенное время купить не может, а он - представитель власти, как-никак. А ещё у Алевтины большая неприятность из-за этих шабашников приключилась. Её дочь Юлия, девица девятнадцати лет приехала на каникулы к матери, ну и закрутилось у неё с одним из шабашников, а тот девчонку подпоил и с тремя дружками оприходовал. Нет, Юля не девственница уже давно, как она в городе зажигала, даже в нашей деревне знали, но насильничать? Так это ещё не все, болезнью девчонку наградили, излечимой, но это позор какой, в диспансере лежать. Алевтина заявление участковому написала, а он мужчина ответственный пришел с девушки показания брать, а она только оного парня и помнит того, что её заманил и водкой напоил. А парень тот как поднял хай, мол, она сама хотела, чтобы много было, драйва девке хочется, засиделась вот родителям стыдоба. Алевтина схватила ружье и в парня выстрелила, хорошо, что патроны были мелкой дробью заряжены, попортила ему одежду и весь ущерб, разве фуфайку можно такой дробью пробить. Участковый ружье отобрал, но наказывать Алевтину не стал, а насильник струхнул и на следующий день уехал домой и двое парней за ним через пару дней уехали, подождали, пока скандал чуть утихнет и бежать. Их деревенские на остановке автобуса видели, и опознавать не нужно, сами себя сдали, только поздно уже, и след простыл. В конторе сказали, что прописку у своих работников не спрашивают, им это неинтересно так что концов не найти, а Юлю жалко она хоть и веселая девушка, но такого не заслужила. И потому наша продавщица шабашников всех ненавидит, она бы и без угрозы им водку не стала продавать, пусть трезвыми походят злее будут до работы и быстрее покинут наши места.
Подхожу к прилавку, бабушки уже продукты в сумки уложили и направляются домой, мне же только пару пакетов муки ржаной купить и килограмм сахара.
- Полина, я слышала, что шабашники у нас только до весны, - тихо говорит Алевтина, - но радоваться нам рано, после того как фермы и телятники построят, прибудут сюда животноводы, механизаторы и пастухи, а они ничем не лучше шабашников. Им всем одно нужно, что бы их сытно кормили, обстирывали, в баньке парили и не мешали на диване брюхом кверху лежать.
- Держись деревня, только одним пыл поубавили, так теперь другие такие же наглые появятся. Значит, рано ухваты прятать?
- Ох, рано, да что же нам так не везет, какая красивая деревня была и мужиков и баб вдоволь, молодежь и старики, дети по улицам бегали. А сейчас что? - спрашивает Алевтина, - бабушки у магазина шепчутся, разведенки бегут с работы домой, дети, в основном, безотцовщина, и молодых меньше десятка наберется.
- Жизнь такая наступила, не мы в этом виноваты.
- Но нам расхлебывать, говори, Полина, что будешь покупать. Толку нет сожалеть о прошлом, жить нужно настоящим и надеяться на светлое будущее.
- Наши предки на это светлое будущее надеялись и что? Увидели?
- Ну, может кто и увидел, но большинство уж точно нет.
- Мне сахар, муки ржаной пару пакетов и гречневой крупы.
- Не тяжело нести будет?
- Я сильная, вон как выросла, дылда и есть.
- Это он от зависти, что сам не дорос, - смеется Алевтина, выставляя на прилавок продукты, - мужик нынче мелковат пошел, не кормили его в детстве что ли?
- А по мне, что высокий, что низкий, лишь бы мужиком был, а не козлом в человеческом обличии.
- Ты права, Полина, и откуда в тебе столько житейской мудрости?
- От бабули, она тяжелую жизнь прожила, много чего видела, но как ни странно в светлое будущее всё ещё верит.
- Их в Бога верить силой отучили, а человеку нужно обязательно во что-то верить.
Киваю головой и складываю покупки в свой рюкзак очень вместительный и прочный:
- Пойдем, Жан, нам ещё ужин готовить.
***
На крыльце соседского дома стоит мужик и колотит в дверь:
- Дарья, я знаю, что ты дома открой поговорить нужно! - Вроде голос у него не пьяный, хотя неизвестно, сколько он у двери стоит, может на морозе и протрезвел.
Дарья дома, но дверь не открывает, молодец, держится.
- Не открывай Дарья, - кричу я, - шабашники до весны здесь, а потом их по домам распустят. Зачем тебе мужик на три месяца? Чтобы все запасы подъел?
- А ты откуда знаешь про три месяца? - Возмущается мужик, - враки это все!
- Вот теперь я точно уверена, что не враки, а потом это проверить легко, пару километров пройти, и все увидишь, мы в деревне не дураки и знаем, когда строительство заканчивается. А ты, мил человек, решил перед отъездом отожраться? Не получится, впрок наесться нельзя.
- Я хочу по-хорошему поступить!
- А что раньше не поступил? Те, кто хотел, уже давно при хороших хозяйках живут, в хозяевах ходят, сладко спят, вкусно кушают и о будущем задумываются. А ты, мил человек, свой шанс профукал. Щеки снегом потри, а то побелели уже, не ровен час, отморозишь.
Мужик сплевывает и быстрым шагом направляется со двора, я про щеки обманула, но ведь могла в сумерках и не рассмотреть, а мужик напугался, и домой отогреваться побежал. И куда страсть пропала, неужели замерзла?
- Спасибо, Полина, - Дарья выходит на крыльцо, - надоел. Стучит, мне коз доить нужно, а он тут пришел разговоры вести.
- Взяла бы ухват.
- Нет, я как ты не могу, слаба я, верю всем, сострадаю, прощаю. Я бы и мужа своего гулящего простила, приди он и попроси прощения.
- Вот уж не знаю, хорошо, ты сейчас про меня сказала или осудила, что я на всех людей с критической точки зрения смотрю? Ну есть у меня такая черта, не могу я с первого раза в человека поверить, откуда она, не знаю, жизнь у меня была без особых взлетов, но и падений не было, отец рано умер, это трагедия, но мама и бабушки меня любили и любят, никто не обижал, оберегали и сейчас оберегают. Не знаю, почему не верю.
- Ну и правильно делаешь, не нужно быть такой размазней, как я, не приди ты я бы этого впустила, и, кто знает, может, и простила бы.
- Ну недолго тебе размазней быть, старшенький через пару лет таких женихов быстро заворачивать будет, он у тебя парень рослый, сильный, кулаки уже сейчас на грустные мысли наводят, ещё чуточку, и мелкий мужик побоится на твое крыльцо сунуться. А с рослым мужиком они вдвоем с младшим братом справятся, ты только попроси.
- Он спрашивал, зачем мне этот обжора, а я и не знала, что ответить.
- Раз не знала, зачем кормила?
- Не знаю я, Полина. Вот у тебя на все вопросы ответы имеются?
- И на половину ответов нет, бабушка говорит: "раз не знаешь ответ, значит, ещё время не пришло, а если ответ срочно нужен - все отрицай".
- Жаль, у меня такой бабушки нет, может, подскажи мне мудрый человек, я бы и за своего муженька замуж не вышла.
- Может, и не вышла, только в этом случае у тебя бы таких славных сыновей не было.
- Да, парни моя радость.
- Все поговорили и хватит, пойду я, мне тоже козочек доить и ужин готовить, береги мальчишек, соседка.
Глава 3
Апрель месяц. В этом регионе только начало весны, снег сошел на открытых участках, ледоход прошел, а в лесу снежный покров только уплотнился и растает нескоро, по ночам и заморозки бывают, и снежок иногда идет, только к концу месяца весна окончательно вступит в свои права.
Днем на улице солнце, птички поют, я козочек во двор вывела, привязала и корму дала, пусть погреются на солнышке, свинья у нас месяц назад опоросилась и сейчас громко хрюкает в загоне, призывает своих деток к порядку, корову бабушка за сараем привязала, сена ей вынесла, пусть животина солнцу порадуется. Сейчас дождусь её и пойду на ферму коровам прививки делать, их скоро на пастбище погонят. Нужно животных осмотреть, все данные в специальные карточки внести, работы много весной, а летом ещё больше будет, наступает страда деревенская.
- Полина, опять нашей деревне не повезло, - бабушка заходит во двор, - привезли два автобуса мужиков, разных возрастов и разной степени опьянения. Видать, от скуки всю дорогу горькую хлестали, некоторые из автобуса чуть ли не ползком выползали.
- Животноводы приехали?
- Не знаю, раньше животноводы такими не были, пили, конечно, а кто не пил в те годы, а из этих половина с синими руками, сидельцы, значит. Их в отстроенное общежитие заселяют, только они там надолго не задержатся пойдут искать где тепло и сытно.
- Найдут?
- Кто ищет, тот всегда найдет, наши разведенки все ещё надеются свое счастье найти. Только бы потом нам всем за ухваты не ухватиться и не гнать это счастье из их домов.
- Ну, что поделать, всегда найдется кто-то, наступивший на грабли не по одному разу.
- И женщины приехали, доярки, наверное.
- Тоже с синими руками?
- Нет, симпатичные, трезвые, только мало их, на всех животноводов не хватит. Так что ухваты не прячем, ждем нашествия татар. Ещё я слышала, что клуб собираются ремонтировать, врут, наверно, зачем кровососам-бизнесменам на это деньги тратить?
- Может они кровососы с малым аппетитом?
- Ой, насмешила! Где ты в природе видела малый аппетит у кровососов? Клещи кровь пьют, пока ни раздуются до такой степени, что вот-вот лопнут, малого аппетита у кровососов не бывает, все едят так будто в последний раз, а люди чем лучше, тоже нажираются впрок. А вдруг, завтра не покормят?
- Пошли обедать, бабушка.
- И правда, что это я раньше времени беспокоюсь, отбились от шабашников, и от животноводов отобьемся. Эх, где наша не пропадала.
***
Через неделю я узнала в магазине, что женщины совсем не доярки, а так называемые "конторские служащие", бухгалтера, экономисты, технологи и так далее, я не слишком подкована в вопросах бизнеса. Конторских разместили в бывшей конторе колхоза. Нам она без надобности, у нашего кооператива один бухгалтер, председатель и главный животновод, они за столами не сидят, у них дел невпроворот. Есть, конечно, у каждого стол, только он находится в подсобном помещении телятника, близко к рабочему месту. Но застать там кого-то можно только глубокой ночью, а так, хочешь увидеть председателя - лови его по всей деревне или, лучше, в обед к его дому приходи. Андрей Егорович председатель кооператива страдает болезнью желудка и потому питается только дома, супруга - бывший повар колхозной столовой готовит для него специальные блюда все на пару или вареное, минимум специй и соли, уж не знаю, как он на такой пище ещё и оптимистом остается, но, видимо, ему нравится. Наш народ быстро понял, что хочешь с председателем встретиться, подходи в обед к его дому и жди, пока он отобедает и решит твой вопрос. Хотя и без председателя вопросы решаются, его не сильно и дергают, он у нас больше контролирует и доходы распределяет. Если мне нужна помощь, например, пару мужиков, чтобы коров держать, пока я прививки делаю я к председателю не пойду, а пойду в мастерскую к механизаторам, завгар ткнет пальцем и мужики без слов придут на помощь. Только я редко помощников беру, сама прекрасно справляюсь, у нас коровки смирные к медицинским процедурам привычные, а потом укол для них, что комариный укус, это с телятами повозишься, уж больно они активные, но мне телятницы помогают, уговаривают животину, вкусненьким подкармливают. Так вот конторские сейчас работают в бывшей конторе колхоза, там даже ремонт сделали и печку переложили. А живут они в двух домах по двое, для них специально купленных, ещё две женщины семейные, с мужчинами и детьми приехали. Для семей тоже дома купили, благо в деревне их продается в избытке, городские уже не так сильно нуждаются в огородах, в городе работа есть и деньги платят потому большое переселение из города в деревню прекратилось, иссякла река жаждущих работать на земле.
Мужиков разместили в двух общежитиях, построенных шабашниками, а сами бизнесмены для себя строят дворцы у самой реки в красивом месте, а пока из города ездят, но сейчас, думаю, нечасто будут нас посещать, раз контора работает, они за их бизнесом присмотрят. Что касается доярок, бизнесмены думали, что из деревенских наберут, знают же, что женщин в деревне с избытком и каждая корову доить умеет с детства, вот только просчитались они. На нашей ферме никто руками уже давно не доит, у нас автоматическое доение, и в колхозе так было. И потому на призыв пойти работать на ферму наши женщины отреагировали скептически, ну ладно бы они денег хороших пообещали, не спорю, народ бы пошел, деньги в поисках работы играют первостепенную роль, так не обещают же. Мол, работайте руками, а платить мы вам будет столько же и зачем спрашивается шило на мыло менять? Одно хорошо, творог и масло, что производят в нашем цехе при ферме, сейчас закупают для рабочей столовой холдинга. Наш председатель этому факту очень рад, бензин не нужно тратить в город возить, но только это все временно при холдинге собираются строить молокозавод и сыроварню и скоро наш скромный цех задавят объемами и большим выбором продукции. Женщины уже обсуждали это, нам и думать не стоит о конкуренции с таким монстром, однако председатель предложил выход, переименуемся в фермерское хозяйство и будем продавать свою продукцию на фермерском рынке. Рынок городские власти открыли, повинуясь указанию сверху. Нам без разницы как называться, лишь бы трудились не за трудодни. Пока в холдинге налаживается работа, мы наблюдаем, ждем, что бизнесмены придумают, как выйдут из положения. Доярок у них нет, как и автоматической линии, все руками делают, мужики и коров доят, и корма раздают, и воду носят, ну пусть поработают, это пока сенокос не начался. Или они на это время ещё работников привезут? Мы не против, лишь бы нам жить не мешали. Но пока все спокойно работники холдинга даже в деревенский магазин ещё тропинку не протоптали, странно все это. Может, у них сухой закон? Так это вообще подозрительно, а пока вся деревня замерла в ожидании.
Конец июня - лето в самом разгаре жарко, мошки и слепни, а по вечерам и ночам комары, дожди идут редко, но если уж пошел дождь, то зальет так, что земля пару дней просыхать будет.
Через неделю начнется сенокос, сейчас идет интенсивная подготовка к нему, сено нужно накосить не только на кооперативных животных, но и на скотину, что в личных подворьях. Мы с бабулей уже свои луга осмотрели, косы наточили, место для сена освободили и ждем, когда трава семена выпустит, чтобы на следующий год выросла, вот тогда и косить можно. Кооператив переименовали в фермерское хозяйство, на этом все изменения закончились. Наши женщины держатся стойко, и на уговоры пойти работать в холдинг отвечают отказом, что им журавль в небе, когда есть синица в руках. Наших деревенских уговорами и обещаниями не соблазнишь, им что-то конкретное подавай. У нас с бабушкой работы много, летом различные насекомые появляются и все норовят на животину напасть, а ещё есть трава, что вызывает колики и прочий дискомфорт, различные мелкие травмы на пастбищах. Мы работаем сверхурочно и давно уже забыли про выходные дни.
В деревне же происходят разные события, до нас только слухи доходят, и не радуют эти слухи. Мужики нажились в общежитии и пошли искать где сытно и комфортно, только наши разведенки и вдовы, наученные предыдущим опытом, не поддаются. Нет, есть и те, кто быстро сдался, но таких мало, остальные крепко держатся за свою холостяцкую жизнь. Клуб открыли, и это не помогло, пустует он, хотя в выходные там танцы устраивают, народ если и приходит тот только глазком взглянуть и быстро расходятся по домам. Да на кой ляд нашим женщинам эти танцы, когда дома работы непочатый край. Работа, дом, дети умаешься так, что только о подушке и мечтаешь.
Мы с бабушкой подходим к калитке нашего дома одновременно. Я была в свинарнике, там две свинки опоросились, хороший приплод, весь день роды принимала от одного загона к другому бегала. Устала, еле ноги передвигаю, одежда от пота мокрая, волосы тоже мокрые, сняла платок и вытираю лоб и шею, бабуля тоже взмокла и тоже платком утирается, она настолько устала, что отломала палку и идет, опираясь на неё. Издалека идет бабушка, на пастбище была, там корова ногу подвернула, пастух прибежал утром с огромными глазами, бабушка хотела меня послать, но пастух руками замахал, мол, молодая, вдруг не справиться. Это он зря. Я с детства маме с бабушкой помогала, у меня огромная практика плюс теория на "отлично" выучена. Я с первого раза в вену попадаю хоть декоративной собачке, хоть дойной корове, и с переломами, и вывихами справлялась без подсказок, но разве нашему пожилому пастуху объяснишь, что и молодые много чего умеют и нужно доверять нам. Бабушка даже спорить не стала, вручила пастуху чемоданчик с медикаментами и отправилась на пастбище, ну а я в свинарник к родихам.
И только мы с бабушкой до нашей калитки дотронулись, предвкушая горячий чай и хотя бы час отдыха, как из дома выбежала Дарья:
- Вы чего стоите? Вся деревня собирается на площади у магазина, председатель сбор срочный назначил, начальство холдинга приедет, наши бабы решили все им в глаза сказать.
- Что сказать-то? - Вздыхает бабушка.
- Как что? - Округляет глаза Дарья, - чтобы своих животноводов в узде держали. Надоели до отрыжки, дошли до того, что ночами в окна стучатся на постой просятся, а у нас дети малые пугаются, а вдруг они от злости дом подожгут или скотину из сарая уведут? Да мало ли, что могут отчаявшиеся мужики сделать?
- Пойдем, Полина, - говорит бабушка, - послушаем, что народ скажет, довели разведенок, те и прячутся от свободных мужиков. Ужас какой, бабы мужиков бояться начали. Когда такое было? Хорошо, ухваты в исправности нас защитить некому, придется самим справляться.
- Доходили до меня слухи о бесчинстве отчаявшихся мужиков, но я никак не ожидала, что настолько серьезно.
- Серьезные дела у нас происходят, Полина, мужики, видя, что их не собираются принимать, с горя запили, а пьяный мужик совсем дурной, такие беды натворить могут... Но пока вроде ничего серьезного, ну в окно постучат, песни под окнами поют, могут на крыльце заснуть, благо тепло ночами или в сарай к скотине заберутся и там заснут, а скотина начнет шуметь, хозяев разбудит.
- Да быстро они сдались и горькую запили, нет, чтобы штурмовать крепость пока не падет, а они и до половины не дошли, лапки кверху и пить.
- А вот такой нынче мужик пошел, - смеется бабушка, - трудностей боятся. Кочка на пути попалась, запнулись, и сразу от стресса на грудь принимать.
- Одно радует, до нашего дома эти горемыки не доходят.
- Не доходят, потому как Жан на страже стоит, он ночами вокруг дома патрулирует службу несет, я несколько раз слышала, как он рычал на чужаков, они хоть и пьяные, но чувство самосохранения у них еще не атрофировалось, рычание слышат и отворачивают от дома.
Подходим к магазину, а на площади вся деревня собралась, даже малолетних детей в колясках привезли, коляски в тенечке в рядок поставили, старших детей сторожить оставили, а сами митинговать пошли. Мы с бабушкой на поваленное дерево присели, ноги совсем не держат, сели чуть в сторонке и за народом наблюдаем.
На сход не только женщины пришли, и деды приковыляли, на палочки оперлись, спины сгорбили и стоят, даже деревенские пьяницы в тенечке лежат, пьяные уже, ничего не понимают, но рядом с народом. Мужики пришли, те, что бывшие шабашники, которые нашли в нашей деревне свое счастье, женились, стали семейными людьми, их тоже возмущает поведение животноводов холдинга. Недавно они сами так же поступали, а когда женились, быстро об этом забыли, то же в прошлой жизни было. Сейчас же стали степенными семейными людьми и такого произвола от пришлых мужчин терпеть не будут.
- Что-то не торопятся бизнесмены на встречу? - Шепчет бабушка.
И только она это произносит, как к магазину подъезжают три большие черные машины.
- А вот и бандиты приехали, - продолжает бабушка, из машины выходят трое мужчин, - ну бандиты и есть, ты на их рожи посмотри, затылки бритые морды наглые, поди и пистолеты за пазухой спрятали, думали их на стрелку позвали, а тут бабы, детишки да скрюченные деды, прямоходящих мужиков и десятка не наберется.
Смотрю на бизнесменов, главного выделяю сразу, он впереди всех стоит, среднего роста лет чуть за сорок фигура подтянутая, огромными глазами на народ смотрит, думает, куда же он попал. А ведь на стрелку ехал и пистолет, поди, подмышкой держит и патронами запасся. Два других парня, видимо из его бригады, молодые, спортивные и тридцати лет нет, стоят глазами моргают ничего, понять не могут.
Главный бизнесмен поднимает руку, и народ замолкает, даже детишки остановились, за спины взрослых спрятались:
- Меня зовут Кирилл, - тихо говорит он, - это мои помощники Вадим и Денис, - кивает головой сначала на одного, потом на другого. И как он их отличает, по мне они на одну рожу, будто братья-близнецы.
- Жаль бизнесменов, - шепчет бабушка, - они на смертный бой шли, поди, и завещание написали, а тут бабы да детишки.
- Наши бабы - грозное оружие, - смеюсь я.
- Да кто бы сомневался, - тихо смеется бабушка, - гуртом накинутся и пистолет не поможет.
Глава 4
В этот момент деревенские оживают, причем все одновременно и начинают высказывать свои претензии, получается громкий неопознанный гвалт, Кирилл от громких звуков морщиться, его помощники руками уши закрыли, глаза у них на лоб вылезли, они с такими опасностями ещё не сталкивались.
И тут либо от усталости, либо от нервов я начинаю тихо смеяться, наш народ если захочет высказаться, то его ни одна орда не остановит.
- А ну тихо! - Гаркает Кирилл и поворачивается ко мне, - а ты чего смеешься?
- Люди они же на стрелку приехали, пистолеты привезли, думали, их убивать будут, а вы их криком пытаете, не по-человечески это.
- Ну если ты такая разумная и сострадательная, может, объяснишь, что от меня деревенский народ хочет?
- Сам напросился, - я встаю и направляюсь к бизнесменам, Кирилл, глядя на меня, сглатывает. Он меня на полголовы ниже, один из его помощников, Вадим, кажется, и того ниже, только Денис со мной вровень, хотя нет, на пару сантиметров точно ниже. - Рассказываю по пунктам: на своих животноводов узду наденьте, чтобы не шлялись по ночам, детей и скотину не пугали, хоть запирайте их в бараке, но чтобы ночью они в деревню ни ногой.
- В каком бараке? - Не понимает Кирилл.
- В том, что вы общежитием зовете, и чтобы продукты ваши работники не брали в долг, а те, что задолжали, пусть расплатятся.
- Так не давайте в долг! - Опять не понимает бизнесмен.
- Попробуй им не дать, они грозятся магазин сжечь, - вперед выходит Алевтина, - вот сколько уже должников и протягивает тетрадку.
- С этим разберусь, - Кирилл берет тетрадку и передает её Вадиму. - Еще что?
- Гонор ваших конторских укротите, чтобы не плевались через губу. Без них знаем, что не в городе живем, в деревне все по-другому, так и люди другие. Наши женщины рукой махнут, и ваши курицы с атрофированными мышцами зубы искать будут, а то приехали тут фифы городские нас жизни учить, мы ученые и сами научить можем, на всю жизнь запомнят. Строители, что дворец для тебя строят, свои испражнения в реку выкидывают, а мы там белье стираем и дети купаются либо туалет построй, либо законопать им все, но река должна быть чистой.
- Хорошо, ещё что есть? - Кирилл скрипит зубами, сейчас кинется и покусает, сам захотел, я слова не просила, мне и на бревне было хорошо.
- Сначала это сделай.
- А ты кем девица работаешь? - Усмехается Вадим.
- Ветеринар я.
- Молодая больно? - Нагло разглядывая меня произносит Кирилл.
- Ну, молодая, так это разве недостаток, главное знаю, как животных лечить, а годы придут.
- А муж у тебя есть? - Это уже Денис спрашивает.
- Откуда? Мужик нынче мелкий пошел, хилый, закоротит его на мне и костей не соберет, а я в больницу передачи носи?
- Ох и крутая ты, - смеется Кирилл, - Антон подойди!
Из машины выходит здоровенный детина, ростом метра под два, затылок бритый, шея толстая, плечи широкие и кулаки большие.
- Хорош мужик, - оглядываю Антона, - силен, такой в любом хозяйстве пригодится.
- Нравиться, забирай, он холостой, спокойный, сильный, - смеется Кирилл.
- Не возьму.
- Почему?
- Ест больно много, такое тело нужно питать, а у нас хозяйство скромное, нам хватает, а мужика уже не потянем.
- Не угодишь тебе, привередливая больно, так в девках до старости останешься.
- А чем это плохо? Или мужики думают, что женщины без них страдают? Ничего подобного, без вас спокойно и радостно, это вы без нас не можете, потому по ночам в окна стучитесь на постой проситесь, тяжко без женщин и не спится, и кусок в горло не лезет.
- А если без нас так радостно, что же женщины так замуж стремятся? - Усмехается Кирилл.
- От незнания и стремятся. Откуда им знать, каково это, быть замужем? А если бы знали, не спешили бы свою свободу на плиту и грязное белье менять. Хватит философские беседы вести, устала я. - разворачиваюсь и иду к бабушке.
Вот зачем пришли сюда, лежали бы на диване и отдыхали от трудов праведных.
- Надеюсь, ты так не думаешь на самом деле? - Шепчет бабушка, когда мы отходим от площади, на которой народ и не собирается расходиться. Бизнесмены попрыгали в машины и уехали, а деревенские все митингуют.
- Не думаю, конечно, замужем по-разному бывает: и хорошо, и плохо, и радостно, и романтично, жаль, что без мужчин дети не рождаются, а то на кой бы они сдались, - смеюсь я.
- Иногда женщины жалеют об этом, пойдем домой, чаю попьем и за работу, такова наша деревенская доля.
- Нормальная у нас доля, работаем много, так и кушаем хорошо, свое молочко, мясо, овощи. Да разве городские могут себе позволить каждый день такое питание?
- Не могут, иногда жалко их, - улыбается бабушка.
Октябрь - месяц ленивой работы и отдыха от трудового лета. Урожай собран и уложен на хранение, трава скошена, высушена и уложена в гурты, скотина принесла потомство, за лето наела жирок и приготовилась к зимовке. На улице прохладно и дожди, но иногда и солнышко светит, тогда животных на пастбища, где ещё можно найти траву выводят. Но солнце уже не греет, и день стал короче, утром туманы и изморозь, природа готовится к зиме.
Бабушка полчаса назад, забрав нашего охранника Жана, отправилась избавлять очередную разведенку от наглого животновода. Только мы с ней вышли во двор, чтобы заняться делами, как выскочила соседка Дарья, взъерошенная и готовая к битве. Оказалось, что вся деревня собирается и без нас никак не обойтись. Мол, наглый животновод спьяну то ли курей пострелял, то ли в разведенку целился, а у неё дочь маленькая испугалась и заголосила на всю деревню, родительница кинулась её спасать, а хахаль кинулся к ним в итоге собрались соседи, кинули клич своим соседям, и дошло до нас.
Бизнесмен, конечно, утихомирил своих работников, летом все спокойно было, или просто мужикам не до женщин стало, сенокос же. Когда же страда деревенская закончилась мужик, воспрянув духом, с новыми силами кинулся искать тепла и ласки, и никакие запреты остановить уже не могли. Некоторым повезло, нашли свое счастье, только для женщин это "счастье" оказалось недолговечным, как и в прошлый раз мужик отогрелся и начал показывать свой поганый норов, мол, баба, уже никуда не денется, и можно её под себя прогнуть. Не учли животноводы нашу деревенскую солидарность, женщины могут громко ругаться между собой по различным поводам, бывает и до драк доходит, но если нужно мужика на место поставить, вмиг свои обиды забывают.
- Не вовремя выселение началось, - говорю я, оглядывая себя, - только в комбинезон втиснулась не идти же в этом по деревне?
- Лучше не шокировать людей, - говорит бабушка, затягивая пояс, - я одна пойду, а ты пока загоны обработай, зря что ли комбинезон полчаса на себя натягивала.
- Не полчаса меньше, - смеюсь я и иду разводить раствор для обработки, бабуля берет ухват, Жана на поводке и направляется к разведенке.
Дело в том, что комбинезон, в котором я провожу обработку загонов для скота от различных насекомых, что очень любят зимовать в таких местах, покупался два года назад и тогда он был мне по размеру. Но откуда мама знала, что мое тело немного подкорректирует объемы в сторону их увеличения? Вроде уже взрослая и расти не должна, однако ещё расту, и даже вверх на целый сантиметр выросла. И потому костюм облегает меня как вторая кожа, но он непромокаемый, химически устойчивый и плотный, а растворы для обработки довольно ядовитые, но иначе с насекомыми не совладать. Сегодня теплый солнечный день, всю скотину мы вывели на лужайку за домом, там ещё можно траву найти и запланировали обработку всех загонов. Второго солнечного дня можно и не дождаться. Октябрь - месяц непредсказуемый, не отменять же обработку из-за того, что очередной разведенке захотелось избавиться от опостылевшего хахаля. Там и без меня обойдутся, тем более бабушка взяла ухват и собаку, справятся, вся деревня соберется. Раньше для деревенских это было развлечением, потом стало обыденностью. Но народ друг за друга горой стоит и, бросив все дела, обязательно придет. Кто просто посмотреть, кто для количества, а кто и живое участие принять, надеюсь, мужик поймет, что шансов остаться у него нет, и уйдет сам. Хотя такого на моей памяти ещё не было, упрямый мужик пошел, зубами, когтями цепляется.
Надев маску и повесив на спину баллон с раствором, я, вооружившись пульверизатором, зашла в первый загон, прощайте насекомые, нечего животину беспокоить.
Глава 5
Машину, остановившуюся у нашего дома, я слышала, но мало ли кто решил по нашей улице проехать, меня никто не звал, и потому я продолжила работать. И вот когда в баллоне кончился раствор, я вышла из последнего сарая. Глаз - алмаз, жидкости развела ровно сколько нужно, упрела вся в этом комбинезоне, но сейчас перчатки сниму и пойду в дом раздеваться. Снимаю маску, перчатки и тут замечаю Дениса, он стоит во дворе и смотрит на меня ошалевшими глазами и, главное, не моргает. Заснул что ли?
- Але! - Направляю в его сторону пульверизатор и прыскаю под ноги.
- Ты что творишь? - возмущается он, отскакивая.
- От насекомых тебя избавляю хорошее средство проверенное, - и чего возмущается? Ни капли же не попало, баллон пустой, жидкости нет только воздух. - Ты чего пришел?
- У Кирилла кошка заболела, не знает, что с ней происходит, мается животина, помоги.
- Породистая кошка?
- Породистая, перс, молодая ещё, красивая.
- А ваш ветеринар?
- Он в город за лекарствами уехал.
- Сильно мается животина?
- Сильно, жалко её.
Снимаю с плеч баллон отношу его в мастерскую и иду за чемоданчиком. Придется в комбинезоне ехать, пока снимать буду, животина и помереть может.
- Поехали.
- Прям так и поедешь? - Спрашивает он, идя к машине.
- А ты женщин в обтягивающей одежде не видел, неужто смущаю?
- Видел, только они были на макаронины похожи, а ты мясистая, - открывает мне дверь и берет у меня чемодан, надо же какой галантный.
- Ну, хорошо, что не толстомясой обозвал.
- Я же в хорошем смысле у тебя на костях мясо имеется и в самых нужных местах, аппетитно выглядишь, я даже слюну пустил.
- Ты некормленный сегодня?
- Ну почему ты к словам придираешься, кормят меня хорошо, у Кирилла кухарка имеется, любое блюдо сварганит хоть русское, хоть иностранное она поваром в дорогом ресторане работала.
- А сейчас на бизнесмена? - Удивляюсь я.
- Закрылся тот ресторан, а Кирилл хорошие деньги предложил и проживание, а она рада была от детей уехать, видать, не ужилась с ними.
- Всякое бывает.
Кирилл в свой дворец вселился в сентябре. Рабочие успели к зиме достроить и даже вокруг дома сад небольшой разбили, клумбы, беседки, мангал, все как любят бизнесмены. Это у нас простых граждан двор, огород, сараи со скотиной и мастерская для сельскохозяйственных инструментов, на клумбы сил не хватает, а о мангале никто и не вспоминает.
Заходим на первый этаж, хозяин с красными от недосыпа глазами в растянутом спортивном костюме прижимает к груди белую пушистую кошку, которая громко мяукает и извивается в его руках.
- Мне стол нужен и полотенца тонкие.
- Сейчас я все принесу, - в комнату вбегает невысокая пожилая женщина и тут же убегает куда-то.
- Денис выдвини мне этот стол к окну, - указываю на красивый овальный столик, что стоит в углу.
Денис поднимает стол, передвигает его к окну и одергивает шторы, тут появляется женщина и кладет на стол стопку одноразовых полотенец. Я ставлю чемодан на пол, снимаю со стола красивую скатерть, передаю её Денису и устилаю половину полотенцами:
- Клади свою красавицу, - Кирилл подходит к столу, но кошка вцепилась в его рукав и не хочет слезать с рук, - придется принять меры, - говорю я, и, открыв чемодан, достаю пузырек с успокаивающим настоем, капаю на ватку и мажу ей нос, она облизывает его, дергается и замирает.
Осторожно беру животину и кладу её на стол кошка несколько дезориентирована позволяет мне перевернуть её на спину, я начинаю ощупывать живот и улыбаюсь.
- Схватки у кошки, сейчас воды начнут отходить.
- Какие схватки? - Возмущается Кирилл, - она ещё молодая и не сводил я её с котом.
- А деревенских котов в расчет не берешь?
- Они же мне всю породу испортили.
- Поздно уже о породе думать, рожать надо, - начинаю делать кошке специальный массаж, чтобы ей легче окотиться.
Пока надевала перчатки у кошки роды начались, я первого котенка вытащила, слизь изо рта убрала специальными капельками нос промыла, и он запищал, завернула его в салфетку и рядом с кошкой положила она встрепенулась ожила рефлекс проснулся.
***
Три котенка пищали рядом с кошкой, сразу видно породистая даже от деревенского кота всего троих принесла, удалила послед, обработала детородные органы и, сделав из полотенца подгузник, завязала его на кошке.
- Все, процедуры окончены, где её корзинка?
Кирилл принес корзину с мягким матрасом, застелила матрас полотенцами и уложила туда кошку, котят положила рядом, ткнула их носом в её брюхо, те быстро нашли соски и вцепились в них, кошка подгребла их лапой к себе и начала вылизывать.
- Накройте их чем-нибудь теплым и пусть отдыхают, кошку поить молоком и кормить мясом, она теперь кормящая мать.
Собираю использованные полотенца, закрываю чемоданчик и направляюсь к выходу.
- Постой, - говорит Кирилл и протягивает мне деньги, не собираюсь отказываться, он не обеднеет, а нам с бабушкой пригодятся.
Выхожу из дома и, достав из чемодана специальный раствор, начинаю обрабатывать перчатки, это в кино перчатки после каждой процедуры выбрасывают, а у нас хорошие перчатки большой дефицит и потому мы их спиртовым раствором обрабатываем, тальком присыпаем, осторожно снимаем и используем пока ни порвутся. Убираю перчатки в чемодан и тут меня обнимают за талию прижимают к твердой мужской груди и тяжело дышат в затылок, разворачиваюсь Денис возбужденный, аж подрагивает весь.
- Кроме того, что у меня на теле есть мясо в стратегических местах, - хватаю Дениса за куртку и прижимаю его к перилам крыльца, - я ещё и сильная, хотя спортом не занималась, но на колхозных работах мышцы накачала так, что могу среднего бычка за рога удержать.
- Я не средний бычок, - шепчет Денис.
- Но и не особо крупный, целоваться будем или ты скромный малый?
- Это я скромный, - рычит он и притягивает мою голову.
***
Нас прерывает тактичный кашель, отрываемся друг от друга, отпрыгивать и делать вид, что ничего не было, смысла нет, целовались мы с чувством и долго, Кириллу видимо ждать надоело, пока мы разлепимся, стоит, улыбается.
Миди рассказ о нашей жизни.