В монастырь я бежала со всех ног. Я сама виновата, сказала спасибо, а нужно идти, зачем я задержалась? Войдя в калитку, я сразу направилась в баню, вчера был банный день и вода ещё теплая, нужно вымыться. Я не чувствовала себя грязной, но мне хотелось вымыться, мне казалось, что он хотел меня испачкать и наказать, только за что меня наказывать? За то, что я верю в бога и хороших людей? Но от этого я веру не утратила, во всех людях есть хорошее, только некоторые прячут его глубоко внутри себя, а плохое выставляют напоказ. Они как будто хвастаются им, вот смотрите, я плохой и если вы меня не примете таким, то сами в этом виноваты, а лучше не подходите ко мне близко, если не хотите принимать меня со всеми недостатками. Я же считаю, что с недостатками нужно бороться, это от лукавого, это он вытаскивает наружу все плохое, а ведь люди гордятся этим. Нельзя гордится тем, что ты плохой, нужно подавлять в себе греховное начало, а ещё нельзя осуждать людей за веру. Я не считаю себя фанатично верующей, мои мамы никогда не хотели этого, верить нужно, но доводить веру до абсурда, грех. Бог никогда не призывал к слепой вере, он приветствовал разум. Можно не посещать молебны, но верить в душе, и какая разница, произносишь ты молитвы перед иконой или про себя... Можно и не молится, но верить. И в хороших людей нужно верить, а ещё уметь прощать, и это самое сложное.
В бане я отмывалась долго, несколько раз вымыла голову, несколько раз намыливала тело, потом постирала платье и бельё и только потом, когда почувствовала себя чистой и спокойной, вышла в предбанник. Завернувшись в большое полотенце, я разбирала волосы, когда вошла настоятельница. Она молча села рядом со мной на лавочку, достала расческу и, повернув меня спиной к себе, начала расчесывать волосы. Как же приятно, её руки приносили блаженство, я закрыла глаза и расслабилась.
- Надеюсь, не произошло ничего такого, что должно было случится позже и по доброй воле? - Тихо прошептала она.
Мама Ольга всегда так говорит, она старается не произносить печальные слова, в жизни и так много разочарований, зачем же о них ещё и вслух говорить.
- Нет, не произошло, но мне было страшно. - Тихо сказала я, - страх я поборола. А сейчас мой разум чист и я простила.
- Вот и хорошо, что простила, а то это пятно будет лежать на его душе. - Ответила она. - Тогда забудем об этом, я хотела поговорить с тобой о будущем, какую профессию ты хочешь получить? Кем хочешь работать?
- Я хочу помогать людям, тем кому тяжело, кто нуждается в заботе и сострадании.
- Тогда предлагаю тебе закончить медицинский колледж и идти работать в больницу или в другое социальное учреждение. Учишься ты хорошо, для тебя все дороги открыты. Можно и в Медицинский институт поступить, но боюсь, девочка моя, что тяжело тебе будет приспособиться к жизни вдали от монастыря. Мы, к сожалению, слишком бережем тебя, да и добрая ты очень, многие захотят воспользоваться твоей добротой.
- Я не смогу резать людей, и покойников не смогу и даже части тела людей. Я не боюсь крови, но учится по когда-то живым пособиям не смогу. Я читала программу обучения в медицинских ВУЗах, там много практики с бальзамированными частями человеческих тел и с органами людей, я не смогу.
- А как же ты будешь делать больным уколы и капельницы?
- Это другое, это же для их здоровья необходимо, буду делать без сомнений.
- Вот и порешили. Год в школе, а потом в медицинский колледж, он недалеко, да и автобусы часто ходят, может, когда я или отец Алексий подбросим до города. Сейчас отдыхай, у тебя каникулы, да и праздники церковные скоро, нужно псалмы учить. Тебя многие ходят слушать, может твой голос людей к богу приведет.
Полтора года спустя. Диана.
Медицинский колледж встретил меня шумом и суетой, первым делом нам объяснили правила обучения. Ходить в белых чистых халатах, иметь с собой всегда перчатки, теория у нас будет длиться полгода, а потом к ней прибавится практика, так что заняты мы будем с самого утра и до вечера. Работать будем сначала санитарками, полы мыть, утки носить, а через полтора года нас под пристальным надзором допустят к больным, будем делать легкие процедуры, уколы нам ещё долго не доверят, только на специальных тренажерах. Отец Алексий выдал мне расписание автобусов и купил недорогой телефон для связи с ним. В монастыре телефоны не берут, видимо каменные стены мешают, а вот около церкви хороший прием. Когда отец Алексий в церкви, то телефон своей супруге оставляет, она ему и передаст сообщение. Супруга его - женщина кроткая, добрая и сострадательная, она помогает всем страждущим.
Учится мне нравилось, и по поводу практики я не переживала, работать я привыкла с детства, в монастыре все работали от рассвета и до заката, прерываясь только на молитвы и трапезу. Меня жалели, но и лениться не давали, что же касается молитв, то монашки никогда не настаивали, чтобы я посещала молельню, утром меня не будили, рано, а к вечерней молитве я уже засыпала. Ходила только на дневную молитву и то, когда не училась. Молитвы я знала все и молилась про себя, это не важно, ходишь ты в молельню или нет, главное, что ты веришь. Да и верить меня никто не заставлял, я просто верила.
У нас в группе одни девушки, все разные, но приятные и добрые. Я считаю, что в такие профессии нужно идти добрым и сострадательным людям. А может и людям, не желающим сострадать, полезно посмотреть на страдания других? Нельзя отказывать в помощи - это нужно не только тому, кто нуждается в ней, но и тому, кто эту помощь оказывает. Когда ты отдаешь, то не теряешь, а наоборот приобретаешь. Но я никому не навязываю свои мысли, я никогда не говорю о боге и стараюсь молиться в одиночестве. Каждый сам выбирает, верить ему или нет, если спросят - отвечу, а навязываться не буду.
В коллектив я влилась, меня приняли, и не жалели, не сочувствовали. Я не нуждаюсь в этом, у меня прекрасная жизнь, столько женщин заботится обо мне, переживают, оберегают, разве я заслуживаю жалости? За меня можно только порадоваться. Много людей вокруг нас нуждаются в сочувствии, сострадании и заботе.
Два года спустя. Диана.
Я уже знаю, где буду работать. В пригороде есть небольшой дом, где доживают свои годы старики, в основном они все сироты, родственники либо бросили их, либо ушли раньше их. Летом я проходила там практику, а потом работала на каникулах. Мама Ольга договорилась, я заработала деньги, потрачу их на нитки, свяжу носки и рукавицы для церкви. Отец Алексий собирает вещи у населения и раздает их нуждающимся, ещё в церкви подают горячие обеды. Монашки помогают отцу Алексию во всем, и излишки средств передают на благотворительность. До окончания учебы ещё полгода, экзамены не вызывают у меня дрожи, я учусь хорошо и поэтому не переживаю. Отец Алексий похлопотал, и мне скоро выделят дом в ближайшей к пригороду деревне. Сельская Администрация не сопротивлялась, заброшенных домов много, люди из деревни уезжают в город за хорошей жизнью и дома пустуют. Как только мне исполнится 18 лет, дом оформят на меня, оказывается, мне как сироте положено жилье. Настоятельница Ольга и другие монашки, обещали помочь мне устроиться и с ремонтом тоже. Я им так благодарна, они столько сделали для меня и я знаю, что они не оставят меня без поддержки.
Полгода спустя. Диана.
Я получила диплом, работаю в доме престарелых и живу в собственном доме. Работа сменная и ещё я успеваю плести кружева и вязать вещи. Мой дом недалеко от работы и недалеко от монастыря. Домик маленький, одна комната, разделенная печкой, небольшие сени и холодная пристройка для дров. Огород небольшой, есть баня и колодец. Дом почти на краю деревни, но мне не страшно. Как только я вселилась в дом ко мне прибежала бездомная собака, большая и раненая. Я вылечила её, она осталась и теперь охраняет дом, а потом прибился кот с порванным ухом, мне пришлось долго его лечить, и он тоже остался. Кот оказался хорошим охотником, и теперь у меня в подполе нет мышей. Следующей весной, посажу огород, мне одной много не надо, ем я мало, да и на работе нам положено питание. Иногда работники кухни отдают мне кости для моего четвероногого сторожа, он так радуется таким деликатесам. Животное благодарное, от любой еды не отказывается, я назвала его Дружком, уж очень он добрый и ласковый, но службу несет исправно. Кот, которого я назвала Барсик, тоже не привередлив, делит со мной трапезу и не отказывается даже от овощей, а я чувствую себя нужной, мне есть о ком заботиться. В монастыре я бываю часто, почти каждые выходные, а перед церковными праздниками много работы и я помогаю, мне нравится вся эта предпраздничная суета, я скучаю по жизни в монастыре, но монашкой не стану, я хочу родить ребенка и стать ему хорошей матерью, хочу быть прилежной женой и помогать людям.