Аннотация: вам когда-нибудь судьба дарила подарки? А пытались ли вы отказаться от подарков судьбы? И ещё вопрос: вы мечтаете о несбыточном или труднодостижимом, либо о том, чего при должном усилии и терпении можно достичь? А если проще - вы реалист или мечтатель?
Это реальный рассказ, произошел совсем недавно в большом городе нашей необъятной страны.
Глава 1
Ярослава - 17 лет.
Музыка была слышна даже сквозь закрытую дверь, а если не играет музыка, то слышен грозный голос моего отца, шепотки танцовщиц или истерический визг нашей примы. В варьете, где я работаю помощником костюмера, прекрасная акустика и в служебных помещениях тонкие стены, а иногда так хочется покоя и тишины. Хорошо, что такое желание посещает меня крайне редко, но сегодня именно такой день. Я встаю и начинаю искать среди больших гор различных тряпок, ремешков и другого хлама свои старые наушники и куда тетя Люда их могла положить, в этом художественном беспорядке можно искать годами и ничего не найти. Работаю я с тетей, папиной сестрой, эта работа что-то типа перевоспитания, которое длится уже целый год, и я даже получаю за это деньги. Никогда не признаюсь родителям, что работа мне нравится, чего не могу сказать о коллективе варьете.
А наказание я получила за то, что вела себя крайне неосторожно и умудрилась попасть маме на глаза в тот момент, когда меня страстно целовал молодой и довольно симпатичный байкер. В тот день я прослушала две лекции о безопасном сексе и одну длинную лекцию о том, что мне ещё рано встречаться с молодыми людьми и тем более с байкерами. Уверена, если бы парень, с которым я целовалась не был байкером, а был, например, ботаником в толстенных линзах, одетым не в кожаную куртку, а в обыкновенную матерчатую китайского производства, то лекции о том, что мне рано встречаться с мальчиками не было. И где бы мне найти ботаника в толстенных линзах, если все мои друзья либо байкеры, либо те, кто копается в их мотоциклах? А все мой двоюродный брат Даниил, непутевый сын тети Люды, хотя тут моей вины нет, это все папа, он хотел, чтобы я нашла друзей в этом городе, и попросил Даниила взять меня в компанию. Откуда же мой отец, творческий человек постановщик танцев в варьете, мог знать, что друзья Даниила либо байкеры, либо механики-самоучки, которые копаются в ржавом железе зимой и летом и получают от этого просто нереальное удовольствие. И откуда родители могли знать, что мне так понравится это самое железо и простые парни, которые изъясняются в основном на нелитературном языке, но при этом выражают свои мысли очень четко и, главное, доходчиво.
Мы переехали в этот город, когда мне исполнилось 12 лет, сложный возраст, как утверждает мама, а она знает, о чем говорит, потому как работает учительницей младших классов и в её дипломе стоит пятерка по детской и подростковой психологии. Конечно, я не хотела уезжать из города, где у меня были подруги, да и одноклассники вполне устраивали, но я понимала, что такую работу отцу могут больше не предложить. Отец когда-то профессионально занимался танцами, выступал солистом в известном ансамбле, но, не достигнув и 30 лет, был вынужден переучиваться на хореографа, меня тогда ещё не было и я не знаю, почему так получилось, обычно это бывает из-за травм, коим танцоры подвержены не реже чем спортсмены. Именно в тот не самый лучший период жизни, отец и встретил маму, скромную учительницу младших классов, а потом появилась я. До переезда в этот город отец давал частные уроки танцев, иногда ставил небольшие шоу на праздники, но это все была работа ради денег, душу, она не затрагивала. Когда позвонила тетя и предложила ему приехать на собеседование к художественному руководителю варьете, он даже не раздумывал. А потом был переезд в другой город, продажа квартиры там, покупка более скромной в этом городе, новая папина работа, новая мамина работа и новая школа у меня. А ещё к этому прилагался Даниил, довольно добродушный двоюродный брат и тетя Люда женщина прекрасная, но с характером.
С одноклассниками я так и не сдружилась и, наверно, уже и не сдружусь, а вот с местными байкерами и их механиками меня связывает нежная дружба и общие интересы. Причем в этом большом городе все байкеры знают друг друга. Я знаю всех байкеров и они знают меня, а ещё я неплохой механик, но серьезные дорогие тачки мне не доверяют, не потому, что не справлюсь, а потому, что владельцы таких тачек парни небедные и могут позволить себе ремонт в дорогих автосервисах. И поэтому я копаюсь в ржавом железе, собираю из нескольких мотоциклов один, как говорят, пытаюсь сделать из говна конфетку. Не скажу, что я страдаю от этого, да нисколько, как тетя Люда, я реалист и понимаю, что мой мир, это ржавое железо, простые парни, а прыгать выше головы, значит рано или поздно свернуть себе шею. Восходить на вершину можно долго и тяжело, а упасть с неё в одни миг и это больно.
Когда меня в качестве наказания сослали работать в мастерскую варьете, насмотревшись на контингент, приходящий сюда развлечься или на тех, кто здесь работает, я поняла, что выбрала правильную цель. Нужно мечтать о сбыточном и не ставить перед собой недостижимые задачи. И пусть кто-то не согласится со мной и скажет, что нужно стремится к лучшему. А кто знает, что это такое "лучшее"? И не факт, что лучшее для тебя, откажется тем же для другого. Я прекрасно помню монолог нашей примы Натальи, дочери одного из совладельцев варьете, мужика сурового, но мягкого и пушистого, когда дело касалось его дочери. Наша прима в тот день долго шипела на всех, видимо перепсиховала из-за чего-то, а потом выдала длинный монолог о том, кто чего стоит. Она тогда назвала нас всех подтацовкой, серой безликой массой, мол, вроде мы на сцене, но лиц наших никто не запоминает, для зрителей, мы просто интерьер, никто нас не узнает, даже столкнись мы с ними нос к носу. И нужны мы только для того, чтобы оттенить её, звезду, чтобы она ярче сияла для всех этих похотливых мужиков, нас никто не помнит по именам, да и никто не хочет запоминать, для всех мы просто подтанцовка, тогда как она прима и яркая личность. На её монолог не обиделись только я и тетя, мне стало смешно, когда я смотрела на скривившиеся в брезгливости губы Натальи, а тетя просто фыркнула и пожала плечами. Когда мы покидали сцену, все остальные стояли с каменными лицами и переваривали услышанное. Хорошо, что в тот момент там не было папы, он бы ни за что не спустил нашей приме такое пренебрежительное отношение к коллегам, даже боязнь лишиться работы не остановила бы его. А я бы посмотрела на нашу звезду, если бы тетя сшила грустный костюм, или гример плохо прошелся пудрой по её высокомерному лицу, или осветитель, дядя Андрей, направил на неё вместо светло-желтого цвета, темно-синий, как бы выглядела наша прима на сцене в тот момент. И пусть мы подтанцовка, но без нас звезде не засверкать, если не мы, то останутся у неё только природные данные. Красивое тело, длинные ноги, симпатичное лицо (когда она не злится), ничего более. Ах нет, есть ещё папа большой и грозный босс, который вместо того, чтобы устроить дочурку работать по специальности, а ВУЗ наша прима окончила престижный, позволяет ей дрыгать ногами на сцене. Я не спорю, танцевать это тоже тяжелая работа, требующая больших усилий, но Наталья из кожи вон лезет не из любви к танцам, она тешит свое тщеславие, ей нравится, как её облизывают взглядом, как мужики пускают слюни, глядя на её стройные ноги, как тянут к ней руки и громко хлопают. В варьете она звезда, её выступления ждут, посмотреть на неё приводят своих друзей, ей аплодируют и назначают свидания, и не догадывается наша прима, что короля делает свита, а в её случае подтанцовка. Но жизнь не заканчивается за стенами этого здания, есть много прекрасных мужчин, которые не знают нашу приму и никогда не узнают, она им просто неинтересна и думаю, что Наталья прекрасно это понимает. В варьете она королева и тешит этим свое тщеславие, а ещё протекция папаши, который не допустит заката звезды его дочери. Поэтому всем остальным, тоже талантливым девушкам и юношам, приходится терпеть вздорный характер нашей примы. В варьете работает много студентов, они здесь временно, окончат ВУЗ и перестанут дрыгать ногами, им просто деньги нужны, профессионалов, таких как мой отец или художественный директор, совсем немного и есть ещё те, кто получает большие деньги. Два совладельца казино, хотя как утверждают слухи, что они не очень ладят друг с другом, если первого, отца нашей примы, я видела уже много раз, то со вторым встречаться не приходилось, да и не стремлюсь я к этому.
Наконец-то я нашла свои наушники и, нацепив на уши, отключилась от окружающего мира, сейчас мне предстоит монотонная и кропотливая работа, нужно приклеить к костюмам стразы. Костюмами назвать то, что носят танцовщицы варьете, нельзя даже с большой натяжкой. Это куски ткани и шнурки, или шнурки и куски ткани, кому как нравится, обклеенные стразами, блестками и так далее, иногда они почти ничего не скрывают, а иногда прикрывают стратегические места, есть ещё различные искусственные перья, боа, палантины и прозрачные пышные юбки, которые носят на сцене не более пары минут. При костюмерной, есть небольшая химчистка, в основном, мы чистим костюмы паром, ещё есть прачечная и сушильное отделение, так что работы у нас с тетей много. После каждого выступления костюмы тщательно чистят или стирают, подшивают и подклеивают стразы, а когда начинается новое шоу, требующее новых костюмов, то из костюмерной не выйдешь. Я, конечно, готова помогать любимой родственнице и днем и ночью, но я ещё учусь в школе, а потом есть байкеры и гаражи со ржавым железом, я пытаюсь успеть везде, иногда получается, иногда нет, но чаще я все-таки успеваю. Тетя меня прикрывает перед родителями, она не разделяет их запрет на встречи с парнями, ну и что, что гоняют на мотоциклах, они не хуже других. Хорошие и плохие люди встречаются во всех слоях общества, да и ничего такого предосудительного мы не делаем, ну целовалась я, и что? Подросткам свойственно влюбляться, до интима у нас бы не дошло, я ещё к этому не готова, а мой парень не настаивал, он хоть и байкер, но чуткий и понимающий. Правда, в данный момент мы не вместе, расстались полгода назад, хорошо расстались, остались друзьями, иногда пьем кофе, иногда он доверяет мне ремонтировать свой байк. Есть ещё брат Даниил, который не допустил бы, чтобы со мной случилось что-то плохое, братец высокий и сильный парень его в нашей тусовке уважают и иногда боятся. Его отец сбежал из семьи, когда парню было семь лет, тетя Люда ни разу не показала сыну слез, держалась молодцом, он же считает, что как единственный мужчина должен заботиться о родных женщинах и чувствует за меня ответственность, так что я в полной безопасности, кто бы ещё это родителям объяснил.
Я так увлеклась наклеиванием стразов, что не услышала, как пришла тетя и только когда она осторожно сняла с меня наушники, я её заметила.
- Много осталось? - Спросила она, кивая головой на коробочку со стразами.
- Меньше десятка.
- Тогда я тебя отпускаю, сама доделаю, твои родители жалуются, что ты мало времени уделяешь подготовке к выпускным экзаменам, так что с сегодняшнего дня работаешь не более трех часов.
- А как вы справитесь? Придется же до ночи сидеть.
- Посижу, не первый раз, Даниил ужин приготовит, квартиру уберет, дома мне делать почти нечего, а у тебя впереди экзамены и счастливое будущее.
- "Счастливое", в моем понимании?
- Уверена, что родители пусть не одобрят, но примут твое решение, - ответила тетя.
- Хотелось бы, я практически готова к экзаменам, все равно выше головы мне не прыгнуть, сдам средненько, престижный ВУЗ и бюджетный факультет мне не грозит, а на платное обучение я сама не пойду, не хочу тянуть с родителей последние жилы. Отец ещё с ипотекой не рассчитался, а ещё хочет взять новую машину. Нет, я как-нибудь сама....
- И что ты выбрала?
- Я на распутье, либо пойти на закройщика, либо на автослесаря.
- Очень разные специальности, - покачала головой тетя.
- У них есть одна общая черта, ни ту, ни другую родители не одобрят.
- Ну не знаю, как ты будешь выкручиваться, - улыбнулась она, - я, конечно, замолвлю за тебя словечко, но не уверена, что меня послушают, а если хочешь знать мое мнение, то я бы пошла на закройщика, хотя и автослесари неплохие деньги получают. Плохо одно: в автомастерских работают одни мужчины, и ты будешь, как белая ворона.
- А вот это меня как раз и не пугает, я прекрасно нахожу общий язык с простыми людьми мужского пола, и даже уши в трубочку не сворачиваются от их сленга, но ты права, мне будет очень тяжело конкурировать с ними.
- Потому, что они сильнее?
- Нет, потому, что они не умеют рожать детей.
- А это аргумент, - ответила тетя, я же, махнув ей рукой, застегнула куртку и отправилась по служебному коридору к выходу.
Не успела я пройти и десяти метров, как наткнулась на спящего прямо посередине коридора молодого парня. Парень раскинулся на полу, как морская звезда и храпел на весь коридор. Наклонившись к нему, я скривилась от запаха перегара. И зачем он сюда пришел? Чтобы поспать в тепле и комфорте? Я критически осмотрела наш пол, покрытый старым дырявым линолеумом, и отбросила слово "комфорт". А парень молодой, дорого одетый и часы у него на руке не рубль стоят. Странно, что он тут забыл, лежит прямо на дороге, после репетиции по этому коридору побегут танцовщицы и сломают об него ноги. Оглядевшись, я увидела за поворотом коридора тележку, на которой наши осветители перевозили тяжелое оборудование, и решила отвезти парня в вестибюль, пусть наши охранники решают, что с ним делать. Пока затаскивала тушу парня на тележку, боролась с тошнотой, ну воняет от него, а ведь он не бормотуху пил, а коньяк дорогой или виски. Только, что от виски, что от бормотухи выхлоп одинаково противный и по запаху не определишь, что выпито.
Я почти довезла тележку с грузом до холла, как трое мужчин преградили мне дорогу: два шкафообразных охранника и пожилой высокий мужчина, довольно импозантный с благородной сединой и взглядом крутого денежного мешка. Я остановилась и вопросительно взглянула на мужчин.
- Куда ты везешь моего сына? - Спросил пожилой мужчина.
- А куда нужно?
От моего ответа мужчина скривился, окинул меня внимательным взглядом и ответил:
- Что за привычка у подростков отвечать вопросом на вопрос.
- Ну, если вы опознали в этом пьяном теле своего сына, то я оставляю его на ваше попечение, а мне домой нужно, - сказала я и помахав рукой, побежала к двери, уже открыв дверь я услышала, как мужчина обозвал меня нахалкой.
А он хотел преклонения или подобострастия, так не дождется, я его в первый раз вижу и надеюсь, что в последний.