Отшельник
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Повесть об изначальном оборотне.
|
Отшельник.
Част 1.
Листья Вековечных деревьев шептали что-то свое, непонятное людям, их ветви качались под легким ветерком, проносившемся по их кронам.
День подходил к концу, солнце заходило за горизонт, окрашивая облака в кроваво-красный цвет, и эта игра света создавала причудливые тени в подлоге леса.
Через несколько минут, когда солнце полностью исчезло за горизонтом, под густым пологом деревьев воцарилась почти полная тьма, деревья стояли настолько плотно друг к другу, что бледный свет луны не мог проникнуть сквозь кроны деревьев.
В лесу царил мрак.
В полной темноте, с трудом находя дорогу через лес, пробирался одинокий путник, прислушиваясь к звукам леса, но почти ничего не слышал. Лес Вековечных Деревьев был мертв. Не слышалось ни пения птиц, ни рычания зверей. В лесу царила мертвая тишина, ветер, погуляв немного, утих. В этом лесу не водились звери, не вили свои гнезда птицы. Лес был проклят. В этом лесу жил только один человек, если его можно было назвать человеком. Его дом находился почти в самой глубине леса. Его настоящего имени не знал никто, среди людей его называли Отшельник, среди колдунов и другой нечистой силы его знали как Волк. Среди людей он был известен как знахарь, лекарь. Он любил людей, он им помогал в меру своих возможностей, но долго выносить присутствие людей он не мог. Люди его уважали, обращались, время от времени за помощью, но они его и побаивались. В полнолуние каждого месяца из леса Вековечных Деревьев доносились ужасные звуки, от которых у жителей близлежащих селений кровь стыла в венах, а по коже пробегали мурашки. Из-за этого лес назвали проклятым, а тот, кто в нем мог жить или сумасшедший либо колдун. Первое опадало сразу же, люди видели, что Отшельник при своем разуме. Значит колдун или что-то еще похуже. Из-за этого за его помощью обращались крайне редко, если никто другой помочь уже не мог.
Человек шедший по лесу это знал и хотя в небе светила полная луна, он шел по лесу Вековечных Деревьев цепляясь одеждой за густые кусты, и если бы не его кожаная одежда, которая говорила также о том, что приехал он к лесу на лошади, которую оставил на опушке, его тело могло быть покрыто ранами, ведь кустарник был весь колючий, а так ничего, кожаная одежда выдерживала. Внешний вид путника говорил о том, что он обладает недюжинной силой, на боку, прицепленный к широкому черному поясу, в цвет одежды, покоился длинный, как для ножа, кинжал, а за спиной в кожаных ножнах покоился обоюдоострый меч. Все говорило о том, что он в помощи не нуждается, и его погнала сюда, в этот лес в полнолуние особая нужда.
На светлом лице путника появилось озадаченное выражение, он кажется, заблудился. Он уже не первый час кружил по лесу, и ему казалось, что кто-то водит его по кругу. Он запустил пальцы руки в иссиня-черные волосы, окинув все вокруг своими светло-голубыми глазами, а потом, не найдя выхода прислонился к коре дерева спиной. Он не знал, что ему делать дальше. Возвращаться назад он не мог, у него было важное поручение от самого короля Камара, это был вопрос жизни и смерти, помощь Отшельника была важна королю и его дочери Юлиане, и также и ему. Путник был в отчаянии и в отчаянии он прокричал на весь лес:
- Отшельник отзовись, где бы ты ни был! Перестань играть со мною в прятки. Нам нужна твоя помощь, мне нужна. Если ты не рус, то покажись, или покажи дорогу к себе.
Ничего не произошло, ни малейшего звука, даже эхо казалось, умерло.
- Это все, - подумал путник, - он меня не услышал, я его не найду и не увижу.
Путник медленно опустился и сел на землю, опершись спиной на дерево. Но он так долго не просидел, он услышал вой, рев, скрежет зубов, и немного испугавшись, он мгновенно выхватил меч, и пошел на звуки.
Отшельник слышал зов, слышал обращение к нему, но он не мог в данный момент откликнутся на него, его окружили пятеро огромных волков и нападали прямо на него. Двое волков были спереди, двое сзади, а один, видимо главарь стаи наблюдал.
Отшельник выбрал мгновение и резким двойным выпадом своей серебряной шпаги поразил двоих передних, а потом, резко обернувшись, успел пронзить пригнувших на него еще двоих волков. Это было легко. Но вот последний... С ним пришлось помучится, но и он в конце концов тоже был мертв. Отшельник был весь в крови, но он не спешил обтираться, он стал на колени и принялся за молитву.
Путник вышел на поляну, и в таком виде застал Отшельника, тот самый путник, осмелившийся по какой-то ему одному видимой причине войти в проклятый лес в полнолуние. Он увидел Отшельника стоящего на коленях в окровавленной рясе в окружении пяти трупов, причем не волков, а людей. Путник держал в руках обнаженный меч, и, увидев эту сцену, он замер на месте.
Отшельник услышал шорох, его чувства все еще были обострены, он увидел вышедшего на поляну человека, но он не спешил вставать, ему нужно было закончить молитву.
Путник с удивлением и страхом наблюдал за Отшельником, он узнал его, множество, раз он видел его в городе, но он не мог понять, что же здесь недавно произошло. Но вот вскоре Отшельник поднялся с колен и ровным, мягким, немного хрипловатым голосом негромко молвил:
- Вы можете спрятать свой меч в ножны. Вам, да и мне, теперь ничего и никто не угрожает, а даже если бы и угрожало, то ваш меч не смог бы защитить вас. В этом лесу простое железо не защита, если конечно оно не волшебное.
- Что здесь произошло? - все еще сомневаясь в добром поступке Отшельника, настороженно спросил путник, не спеша убирать меч в ножны.
- Вам этого лучше не знать, спокойнее спать будете.
- Это вы их убили? - спросил путник, все еще настороженно поглядывая на Отшельника.
- Пришлось. И это даже лучше для них, они теперь свободны, и я радуюсь, их души нашли спокойствие, которого не знали на земле. Я освободил их от власти Черного Колдуна. Вы слыхали о нем?
- Слышал. Так это оборотни? Тогда действительно мой меч был бы здесь бесполезен, - путник вложил меч в ножны.
- Да. Помогите мне похоронить их по христианским обычаям.
- Но это же оборотни!
- Они были ими, по воле колдовства. А теперь они люди, только мертвые.
- Вам жаль их, - не то спросил путник, не то утверждая.
- Да жаль. Я предпочел бы их не убивать, а освободить от проклятия, но, к сожалению это невозможно. Для меня это невозможно. Может... когда нибудь...
Путник не спросил ничего о последней туманной фразе Отшельника, а может он ее просто не расслышал, Отшельник произнес ее довольно тихо, а присоединился и они вдвоем похоронили умерших. На могилах поставили осиновые кресты.
- А теперь объясни кто ты, зачем явился, и что тебе понадобилось от меня в полнолуние? - довольно резким тоном спросил Отшельник, когда они закончили работу.
Удивленный такой резкой сменой тона и отношения к нему путник все же представился и начал объяснять, что ему нужно:
- Меня зовут Коринииум Бесстрашный...
- Я вижу, что это прозвище тебе дали не зря, только или полный идиот, или же человек без страха, хотя в некоторых случаях это одно и то же, мог заявиться в лес Вековечных Деревьев в полнолуние, - перебил его Отшельник.
- Я доверенное лицо и посланник короля нашего всемогущего и всемилостивейшего Камара Базилика Керочинского.
- У меня нет короля, я сам себе и король и подданный, и я не думаю, что ты пришел сюда в такую пору возвеличивать и восхвалять короля. Какой бы он благородный и щедрый и все другое. Все они одинаковые, и никто из них не вечен. Я пережил многих и перевидал многое. Переходи к самой сути, а то, знаешь ли, я после хорошей драки люблю хорошо поесть и выпить хорошего вина. Давай выкладывай все то, что там у твоего короля за срочное дело ко мне.
- Нам нужна ваша помощь как лекаря. У короля есть дочь Юлиана, красавица, добрейшей души человек, король в ней души не чает, ей бы еще жить и жить, но она умирает. Хворь напала на нее вчера с утра, и чем дальше, тем хуже и хуже. Мы уже приглашали многих лекарей, но они ничем помочь не смогли. Многие говорят, что ее заколдовали или прокляли. Одна знахарка порекомендовала обратиться к вам. Сказала, что в этом если кто и сможет помочь это Отшельник, то есть вы. И вот я здесь. И я...
- Что? Говори.
- И я прошу вас лично, от своего имени, помочь ей. Если она выздоровеет, я отблагодарю вас чем угодно, всем чего вы только пожелаете. Я предложил бы вам деньги, очень много денег, я очень богат, но я вам их не предлагаю. Мне кажется, вы в них не нуждаетесь.
- Ты прав сынок, денег в несметных количествах мне не нужны. Те, что у меня есть, мне вполне хватает, но как ты догадываешься, я думаю, я не птичка, и мне нужно чем-то питаться, но для этого у меня все есть. Помочь мне вы, я думаю, не сможете, кто-либо другой тоже. А вот вам, я, может быть, и смогу помочь. Ты любишь эту девушку? - неожиданно спросил Отшельник, - не так ли?
- Да я люблю ее, очень люблю. И я еще от всей души прошу помочь ей.
- Ты искрений человек, и как я вижу у тебя прекрасное чистое сердце. Как я вижу, по твоей одежде, ты приехал сюда на лошади.
- Да верно, я оставил ее на опушке.
- Возвращайся обратно и скачи в замок. У меня еще дела здесь. У городских ворот встретимся. Да и самое главное, о том, что ты здесь видел никому ни слова.
- Я понятливый, может быть много проблем.
- Вот и отлично.
- Да, вот еще, вы бы не могли мне помочь выбраться из этого леса, я ведь городской житель, я уже чуть не заблудился здесь, или хотя бы укажите путь.
- Вот тебе тропинка, - Отшельник взмахнул рукой, Коринииум Бесстрашный посмотрел туда и увидел широкую тропку, по которой могли бы спокойно пройти рядом два человека, и которой секунду назад там не было.
- Но как? - удивился Коринииум.
- Лес мой друг. У нас с ним свои секреты. Иди по ней, и ты выйдешь как раз там, где нужно.
- А вы как доберетесь?
- За меня не беспокойся. У меня свои средства передвижения. Мне еще надо заглянуть к себе домой и захватить некоторые вещи и некоторые лекарства. Когда ты будешь подъезжать к городским воротам, я буду там. Счастливого пути Коринииум Бесстрашный. Да и как я вижу, твоя лошадь тоже из храбрецов, ее не испугал вой волков, она ждет тебя в конце этого пути.
Коринииум только открыл рот, пытаясь что-то спросить, но Отшельник опередил его, ответив на еще не заданный вопрос:
- Лес, я же говорил, он мой друг, и этим все сказано. До встречи.
Отшельник развернулся и скрылся среди деревьев. Коринииум тоже пошел по широкой тропке, ведущей к опушке леса и его лошади.
ХХХ
И где же он? Где Коринииум, где я спрашиваю? Где Коринииум? Где Отшельник? Где они? Если их не будет здесь в скором времени, я не знаю, что я с ними сделаю, и с вами тоже.
- Ваше величество, как можно?
- Я в ярости, я в растерянности и в отчаянии. Я точно убью кого нибудь.
- успокойтесь Ваше Величество, еще не все потеряно. Я думаю, они скоро будут здесь, - министр знал, что слова короля всего лишь пустые угрозы, и он был рад, что их слышит
только он один. Нельзя королю попусту ими раскидаться, это никак не приличествовало авторитету короля. Только министр знал, что король отличается довольно таки добрым нравом, но в последнее время на короля накатывали такие вот приступы ярости, и на него страшно было смотреть. Король исхудал, его лицо почернело, под глазами резко выделялись темные круги, его щеки запали. Король ходил туда-сюда, вперед-назад, назад-вперед, все время, поправляя спадавшую корону, потом он снял ее, посмотрел на нее невидящим пустым взглядом, подержал ее немного в руках, а потом бросил ее на трон. Корона плавно легла на лежащую, на троне пуховую перину, король любил удобства. Министр только покачал головой.
- Где же они? Что там делает этот заморский лекарь? Что он там так долго копошится?
- Он что-то шепчет, изгоняет каких-то духов, бормочет что-то, но я не могу его понять. И еще он опрыскивает все вокруг какой-то дрянью.
- Если он ничего не сможет сделать, проводите его, так же как и других шарлатанов, но перед этим не забудьте забрать у него лицензию. Ишь сколько докторов развелось, и откуда их столько берется?
Вопрос короля остался без ответа - министр ушел.
Через полчаса из ворот города выехал сидя задом наперед на осле человек, разодетый в разноцветную одежду клоуна, которая висела на нем мешком, на его шее высели разнообразнейшие пузырьки, банки, склянки, кожа его, лицо его было вымазано сажей, на голове красовалась шляпа из куриных перьев. Поменять такую недостойную позу он не мог - он был крепко-накрепко связан по рукам и ногам, и этой же веревкой привязан к ослу. Его со смехом и улюлюканьем провожала разномастная толпа. Какой-то мальчишка, отломав ветвь акации со всего размаху, резко ударил осла, тот от боли заревел и, брыкая ногами, понесся галопом, куда глаза глядят по широкой мощеной дороге, мимо подходящих и подъезжающих к городу людей, которые с интересом наблюдали за этой сценой, заливаясь веселым смехом. Ослиный всадник представлял собой очень комичную фигуру, он шатался как кукла, перебрасываясь из стороны в сторону, пытаясь, удержатся на бешено скачущем и ревущем от боли животном, склянки на его шее издавали свою музыку, несколько из них побились и порезали шею всадника, с нее стекало несколько капель крови. Осел пронесся мимо одиноко идущего путника, который резко отличался от всех остальных людей, которые смотрели на него с уважением и некоторой толикой страха. Там где он проходил, резко замолкал смех и веселая еще только что толпа, замолкала и сторонилась его, люди пытались держаться от него подальше. Путник был невысокого роста, в длинной черной рясе до пят, из-под которой виднелись прекрасной работы кожаные сапоги, которые, казалось бы, не торкнулась дорожная пыль, и по этому можно было судить о том, что путь путника был небольшим. На широком поясе, который при случае мог послужить прекрасной веревкой, висела в простых железных ножнах, прекрасной работы серебряная шпага и несколько остро заточенных и сбалансированных кинжалов, тоже серебряных, но один из них был длиннее, и сделан из простого метала. Голову путника покрывал капюшон черной рясы, из-под которого трудно было рассмотреть черты лица путника, но этого видеть никто и не хотел.
В руках, на которых были надеты черные кожаные перчатки, он держал саквояж и длинный дубовый посох причудливой формы, а за плечами висел колчан со стрелами и лук. Путника легко можно было принять за странствующего монаха-лекаря, но вся стать его как бы говорила - я воин. Он был и тем и другим, и все это знали. Все знали, что серебряное оружие при монашеской рясе принадлежит Отшельнику, да и его самого в городе многие знали не понаслышке.
Кем на самом деле является Отшельник, монахом, воином, лекарем, а может просто человеком, а может колдуном, не мог с уверенностью сказать никто. Его можно принять было за кого угодно. Он не склонял голов ни перед кем, даже перед королем и другой знатью, все знали, что своим оружием он прекрасно владеет, его стрелы всегда летят в яблочко, но он ими редко пользуется. Все знали, что и сам Отшельник тоже смертельное оружие, и у них была возможность в этом убедится. Но они, люди, знали также его как прекрасного лекаря и, несмотря на страх многие обращались к нему за помощью. И он многим и многим помогал.
Когда он проходил мимо горожан, кто отворачивался, а кто в уважении склонял головы. Никто не искал с ним ссоры.
Друзей в городе у него не было и многие удивились, когда приближающийся к городу с другой стороны всадник в кожаной одежде на прекрасной вороном жеребце, подъехал к Отшельнику и, спешившись, поздоровался с ним как со старым знакомым. И два путника вместе вошли в город, спешившийся всадник вел под уздцы за собой лошадь.
- Прекрасное животное, - как бы невзначай бросил Отшельник.
- Да, я сам воспитывал его с детства, он послушен только мне и без моего разрешения он не подпустит к себе никого чужого.
- У прекрасного воина должен быть достойный конь, - констатировал факт Отшельник и без всякого перехода спросил, - Что это была за комедия у ворот?
- Так провожают лекарей самозванцев, - ответил Коринииум, а это был он, как вы уже догадались.
Остальной путь до дворца они прошли молча, но по пути с ними произошло небольшое приключение, которое Отшельник мгновенно уладил.
Когда они проходили мимо городского трактира, из него вышел, точнее, вылетел человек, видно было, что он сильно пьян, и в таком состоянии он был очень зол, на что и за что неизвестно. Выпав из трактира, он попал, как раз на Отшельника и видимо не узнав его, он прокричал:
- Эй ты крестьянское отродье, а ну ка извиняйся перед благородным доном Педро!
Отшельник не обращая внимания на пьянчужку, продолжил путь, но он не прошел свободно и пары шагов, как почувствовал на своем плече тяжелую руку дона Педро останавливающего его:
- Ты что не понял?
- Я не преклонял колен перед королями, а ты хочешь, что бы я извинялся перед каким-то напившимся животным, - отрезал Отшельник.
- А вот как ты как заговорил. Ну, я тебя проучу, - дон Педро выхватил шпагу и попытался нанести удар, кое-как у него это получилось, но на его удивление удар его не достиг цели. Казалось, только что стоявший совершенно спокойно Отшельник будет, проткнут, он не выхватывал даже своей шпаги, но это спокойствие было обманчивым, Отшельник просто был уверен в своих силах. Он легко уклонился от удара, сделал невидимое для глаз прохожих движение и шпага дона Педро уже лежала на мостовой. Отшельник сделал еще несколько ловких движений пустых рук и дон Педро глотал пыль поверженный наземь.
- Идем. Он получил свой урок. Впредь он не будет кичиться так своим благородным происхождением и не будет задирать незнакомых путников.
Когда они исчезли из поля зрения дона Педро, тот поднялся на ноги, отряхиваясь, поднял свою шпагу, казалось он почти полностью протрезвел.
- Кто это был? - спросил он у трактирщика, который со вниманием наблюдал за происходившим.
- Это Отшельник! - с гордостью ответил тот.
- А кто это такой? - удивился дон Педро.
- Ты не знаешь, - удивился трактирщик, - видно издалека тебя к нам занесло.
- Издалека, с далекой Спагии.
- Действительно издалека. Так вот, что я могу тебе сказать, Отшельник не простой человек, и я бы советовал бы забыть тебе о нем. Он не тот с кем бы стоило связываться, и забудь о мести. Смерть от его рук может быть ужасна.
- Он, что колдун?
- Никто не знает кто он на самом деле, но все знают, что он опасен, и я не хотел бы иметь его своим врагом.
- Ну что ж, увидим насколько он опасен, - промолвил дон Педро тихо. Он затаил на Отшельника обиду, им обуревала слепая жажда мести, ведь его благороднейшего из благороднейших при скопище простого народа, опозорил какой-то монах. Рассуждая так и строя планы мести дон Педро исчез среди домов.
Дворец, находившийся в центре города, внушал страх и уважение своим великолепием, величие и гордость за тот народ, который сумел все это построить. Он был виден с любой точки города, даже с самой далекой. Его купола блестели золотом, цветной мрамор, из которого были выложены стены, играл цветами на быстро взошедшем солнце. Башенки, шпили, разнообразнейшие фигурки каких-то животных, окна с витражами, фонари по краям защитной стены, все дополняло друг друга.
Коринииум отвел свою лошадь на царскую конюшню и, дав распоряжения по ее уходу, они вдвоем с Отшельником направились к входу.
Охрана без малейших лишних вопросов, открыв массивные здоровые ворота, украшенные вычурной резьбой, пропустили их внутрь. И Отшельник и Коринииум во дворце все прекрасно знали. Они вскоре вошли в тронный зал.
Король сидел на троне в подвешенном состоянии, подперев руками подбородок, корона уже спокойно лежала на голове короля. Министр сидел рядом возле трона на маленьком стульчике, его голова, как того требовалось дворцовым этикетом, находилась ниже колен короля.
При виде входящих в тронную залу король встал и сам направился к ним. Министр только покачал головой и тихо сказал королю:
- Ваше величество так не годится, вы же король, как никак.
- А бросьте, в данный момент не до дворцового этикета, обойдемся без него.
Подойдя, друг к другу, Отшельник и король какое-то время рассматривали один другого, и казалось, оба были удовлетворены осмотром, но первым молчание нарушил Коринииум.
- Вот, я исполнил свой долг, я доставил вам отшельника, и теперь я, с вашего всемилостивейшего разрешения удалюсь.
- Нет. Будьте так добры, остаться, - попросил его король.
- Да уж, не уходите, - молвил и Отшельник, - мне кажется, вам этого не очень хочется, и может быть мне будет нужна ваша помощь. Показывайте где больная, - обратился Отшельник к королю и к министру.
- Проводите его Коринииум.
- Она в башенной комнате, там самый лучший воздух. Идемте, я покажу вам дорогу.
Через некоторое время, поднявшись по крутым ступеням, они вошли в комнату больной дочки короля. Несмотря на то, что на улице светило солнце, в комнате было темно и сыро. Окна комнаты были занавешены тяжелыми портьерами. По всей комнате распространялся тяжелый запах гнили и разложения, который перебивался чуть слышным ароматом различных лекарств, ладана и горелого воска. На широкой кровати лежала девушка, фигуру и черт лица в темноте невозможно было разглядеть.
- Да уж, - только и произнес Отшельник и направился к окнам, по очереди открыл все шторы. В комнату резко хлынул дневной свет.
Коринииум, глаза, которого привыкли к полутьме, прищурился. Отшельник же, не обращая на это внимания, осмотрел девушку. Ее глаза также не реагировали на свет, хоть и были открыты. Она лежала на спине, на чистой белой простыне, глаза ее смотрели в потолок, длинные черные волосы были рассыпаны по постели вдоль ее мертвенно белого тела в ночной рубашке.
Отшельник помахал перед ее глазами рукой, на это не последовало никакой реакции, потом он взял ее руку и положил свой палец на ее вену - пульса не было, прижав свое ухо к ее левой груди, он не услышал того чего хотел - сердце еле-еле билось. Отшельник покачал головой.
- Что? - увидев этот жест, спросил Коринииум.
- Ничего. Тяжелый случай, - Отшельник вытащил из саквояжа небольшое зеркальце, поднес его ко рту принцессы, оно слегка запотело, - она еще жива, слава великой Силе. Давно она находится в таком состоянии?
- Несколько дней.
- Когда это с ней произошло, при каких обстоятельствах?
- Не могу вам этого сказать, да и думаю, никто не скажет.
- А когда тогда ее в последний раз видели здоровой?
- Это было на балу устроенном по случаю посещения нас королем соседнего королевства.
- Вы не видели, с кем она была, с кем заводила разговоры, может, с кем поссорилась?
- Она была довольно общительной, ее видели в тот день со многими. Ссорилась ли с кем? Нет, не думаю, я бы увидел.
- Но вы не увидели.
- Я провел ее в свою комнату, когда прием был закончен, она была нормальной, а потом я удалился к себе. Мой дом стоит недалеко от дворца.
- А на следующее утро ее обнаружили такой.
- Немного позже.
- Понятно. А теперь Коринииум оставьте меня на несколько минут меня наедине с ней.
Коринииум ничуть не возражая, вышел из комнаты, и все то время, пока Отшельник находился с больной принцессой, ходил около дверей, прислушиваясь к звукам, исходившим из комнаты. Не прошло и пяти минут, как Отшельник вышел из комнаты и грустным взглядом посмотрел на Коринииума.
- Извини мой друг, - грустно сказал Отшельник.
- Вы вылечили ее?
- Нет, не вылечил, и не думаю, что какой нибудь доктор ей в силах помочь. Это колдовство, черная магия. Очень сильная, и я знаю, чьих рук это дело.
- Ну, так рассейте чары, вы же в некотором роде, в некоторой степени колдун.
- Это не в моих силах.
- А в чьих?
- Если ты действительно ее любишь, то в твоих.
Разговаривая, они спустились в тронный зал, где весь на иголках сидел король.
- Ну что, говори всю правду.
- Это колдовство Ваше Величество, причем очень сильное и ужасное. На нее наложили заклятье Оборотня.
- Его можно снять?
- Можно. Либо убив ее, что как я думаю, исключается, либо, убив того, кто на нее его наложил, либо заставить его самого снять его, что я думаю так же невозможно.
- Почему? - спросил король.
- Это заклятье Черного Колдуна.
- Что ему понадобилось от моей дочери?
- Как я знаю, он любит красивых девушек, - ответил Отшельник, - и тех, кто отказывает ему он наказывает. Ее душа уже не принадлежит ей. Через месяц она превратится в какого-то зверя, и облик ее будет ужасен, и тогда она навсегда будет принадлежать ему.
- И что же ничего нельзя сделать?
- Как я говорил я могу убить ее и тогда душа ее будет спасена, ведь в скором времени она будет опасна, и как я надеюсь, вы знаете, что оборотни нуждаются в крови, в сыром мясе, они, оборотни, черпают с них черные силы для превращения, для жизни, и как я думаю, вы также знаете, что того, кого она укусит также становится оборотнем.
- Нет! Я этого не позволю! - вскричал король - никогда в жизни. Ты такой же шарлатан, как и другие, нет, ты еще хуже. Что бы спасти свою жизнь ты придумал эту сказочку.
- Это правда.
- Мне надоел твой треп, стража возьмите его. Мы приказываем отрубить ему голову.
Стража бросилась исполнять приказ короля, но с явной неохотой, они в некоторой степени боялись этого странного старика. Отшельник повел рукой, и стража неожиданно наткнулась на невидимую стену, и остановилась на месте, не дойдя до своей цели.
- Эй, что вы там копаетесь, возьмите его, - рассердился король, - не то я прикажу наказать вас.
- Извините Ваше Величество, но они не смогут этого сделать, как бы ни старались.
- Коринииум убей его.
- Подожди мой друг, подождите Ваше Величество не горячитесь, - я еще не все сказал вам. Как я говорил, ей можно помочь, для этого нужно убить Черного Колдуна. Но, к сожалению, я этого сделать не могу, если бы я мог, то я давно бы это сделал. Это может совершить только человек, который никогда в жизни не знал колдовства, не занимался им, и у которого сердце бесстрашное и любящее, и такой человек есть.
- Кто же это? - в один голос спросили и король и Коринииум Бесстрашный.
- Это вы Коринииум. А я чем смогу, тем помогу вам в этом трудном деле. Добраться до Черного Колдуна тяжело, но возможно. И у нас сроку всего лишь месяц. После этого будет поздно.
- Мы должны немедленно пустится в путь, - мысли Коринииума были понятны - "Он должен спасти девушку, ведь он ее любит".
Мысль Отшельника тоже была понятна, она была только одной, если Коринииум справится, он, может быть, поможет и ему.
- Хорошо, у меня все с собой, только мне нужна лошадь, - молвил Отшельник.
- Идем, у меня есть то, что тебе нужно, а по дороге ты расскажешь, куда мы направляемся.
И Отшельник и Коринииум направились к выходу.
Через час их увидели выезжающими на двух прекрасных арабских скакунах, которые славились своей выносливостью и быстроходностью.
ХХХ
Утро выдалось холодным. Ночью прошел дождь. Взошедшее солнце разогнало утренний туман. На зеленом ковре травы лежали капельки росы.
Сапоги двух путников сбивали их, и они разлетались цветными искорками играя на солнце. Снаружи сапоги были мокрыми, но ни одна капля не попала внутрь. Кожа их была выделана на славу, а искусный мастер сделал из нее прекрасную обувь.
- Прекрасное утро мой друг, - молвил один из них, одетый в монашескую рясу, полы которой были заткнуты за пояс спереди, открывая голые ноги. Сбоку, на поясе висела серебряная шпага в железных ножнах и несколько кинжалов, в руках он держал длинный дубовый посох, за спину была закинута суконная котомка, - не стоит отчаиваться, скоро мы будем у подножия Тайпека. Мы почти у цели. Там находится вход в мир Черного Колдуна, а там находится и Высокая гора, где хранится его сердце и там же, в его мире находится и серебряный кинжал, заговоренный особым образом, которым и только им можно пронзить его сердце.
- Если бы ты не сьел, во время своего превращения, наших лошадей, мы бы уже давно были бы там, - угрюмо ответил его спутник, молодой человек с черными вьющимися волосами, в черных его глазах виднелась безграничная грусть, но также и уверенность в успехе дела.
- Если бы я не предупредил бы тебя и не поставил защиту, ты уже ничем не смог помочь своей любимой, и никому вообще.
- Тогда и тебе не помог бы никто, и ты никогда бы не вернулся бы в свой любимый Вековечный лес нормальным человеком. Даже таким, как ты есть, ты не вернулся бы. Думаешь, Черный Колдун просто так оставил бы тебя в покое.
- В его мире я не представляю ему угрозы, я даже туда не могу войти просто так.
- За что он ненавидит тебя, а Отшельник? Почему он превратил тебя в зверя?
- Это не он, это его дочь. Я любил ее когда-то, очень давно. Я похитил ее в Колдуна, и он страшно разозлился. Он превратил свою дочь в ведьму и заставил ее наложить на меня заклятье Оборотня.
- Как я вижу, это его любимое заклятие.
- Да. Вот такая вот тонкая месть. Я до сих пор люблю ее, а она меня люто ненавидит. Убить ее я не могу, заставить снять заклятие также не могу.
- Может быть, ее любовь к тебе была не так сильна, как тебе казалось.
- Нет. Просто сила Черного Колдуна оказалась сильнее. И все оборотни этого мира, почти все, мое порождение, мой рок и с этим я ничего поделать не могу. Таково проклятие. Я превращаюсь в волка раз на месяц, в основном в полнолуние, и ты это выдел. Я чуть не забыл, что мы далеко от дома и что время здесь бежит не так как там.
- Ужасное зрелище. У меня кровь в жилах застыла. И такой может быть моя любимая.
- Есть оборотни и пострашнее. У кого какая душа.
- И все такие большие?
- Вообще-то зависит от роста человека. Закон сохранения массы. Сколько веса в человеческом теле, столько же и в зверином.
- Это страшно. Я должен добраться до Черного Колдуна побыстрее, я убью его голыми руками.
- Этим ты ничего не добьешься, я уже объяснял тебе, что убить его можно только серебряным кинжалом, который должен пронзить его черное сердце, а этот кинжал находится в глубине или на вершине Высокой горы, которая называется так...
- Знаю, знаю,- перебил Коринииум Отшельника, - потому что уходит высоко в небо, и неизвестно где заканчивается.
- И никто из смертных никогда не добирался до ее вершины, - продолжал так же спокойно говорить Отшельник, стараясь не отстать от Коринииума, который, несмотря на пройденный путь, шел довольно быстрым шагом, а Отшельник еле поспевал за ним, - а кости смельчаков лежат там, где их застала смерть.
- Вроде все просто. Взял кинжал и пронзил сердце. Что-то здесь не так, что-то не то, где же тут собака зарыта?
- Какая собака? - не понял отшельник.
- Ты видно в своей глуши вообще одичал. Это такое образное выражение. Где же здесь обман, чувствую своим духом не все так просто.
- Никакого обмана, все так, как я тебе рассказал. Попробуй еще найти кинжал, никто не знает, где он находится.
- Как это?
- Он может быть где-то, а может и нигде.
- Не понимаю.
- Все поймем и узнаем со временем.
- Слушай, а почему ты такой всезнающий не убил до сих пор Черного Колдуна.
- Я не могу. Я не могу войти в его мир как человек, а даже если бы и справился с этим и достал кинжал и добрался к его сердцу, я не убил бы его.
- Почему?
- Я не тот, я не такой, каким был прежде. Я не человек. Я Волк, понимаешь оборотень. Я пытался сделать это когда-то давным-давно.
- И что?
- Как видишь, он жив. Он одолел меня и одолеет и сейчас. Так, что твоя, его, моя и судьба твоей любимой в твоих руках. Ты один из немногих, кто может его победить, а я уже как смогу буду тебе помогать. О, вот мы и к селению подходим. Вон поле впереди, и как видишь вполне возделанное. Может, там лошадей достанем.
Они вышли на уютную, мощеную дорогу, по бокам которой раскинулись плантации чая, на которых работало множество людей. Они вышли с самого утра собирать самые нежные бутоны чая для самого лучшего сорта напитка, у которого был прекрасный вкус и аромат. Они на несколько секунд отрывались от своей работы и удивленно рассматривали путников, пока те не скрылись из их поля зрения, а потом снова приступали к своей нудной однообразной и тяжелой работе.
Вскоре поля закончились, и путники вошли в небольшую деревню. Одинокие приземистые глиняные домики с пустыми глазницами окон, в которые было вставлено черное стекло, двери были крепкими, дубовыми и глухо наглухо закрытыми, были разбросаны по всему селению. Все говорило о том, что население деревни не очень большое и казалось, что люди кого-то боятся. Если бы Отшельник и Коринииум не видели бы людей на полях и немногих на улицах, можно было бы принять деревушку за брошенную.
Отшельник остановил одного прохожего и попытался спросить его, где находится таверна или гостиница, как он знал, в каждом городе, в любой деревне, хоть какая бы она ни была маленькая, должно находится, или то, или другое. Там люди собираясь, делятся новостями, разговаривают о том, о сем. Но человек со страхом и с чуточкой удивления посмотрел на них и что-то забормотал на своем языке, непонятном для Отшельника, хотя тот знал множество языков, отошел от них, но перед этим взмахнул рукой, указывая на самый большой деревне дом, который стоял как бы на отшибе, немного в стороне от деревни.
- Я тебя братец совсем не понял, но мы, наверное, пойдем в том направлении, куда ты нам указал.
Прохожий уже давно скрылся в далеких полях, а Коринииум еще разглагольствовал.
- Чудной язык я скажу. Что ж друг Отшельник направимся туда, может это и есть таверна, может там нам скажут что-то вразумительное, на понятном нам языке.
Они тихой ходой направились к большому дому и вскоре стояли на его пороге.
Этот дом, кроме своих размеров ничем другим не отличался от остальных домов деревни.
Коринииум постучал в дверь, но из-за нее никто не отозвался, он постучал громче - все тот же ответ, все та же тишина. Тогда он потянул за железное кольцо, вделанное в дубовую дверь и та с легким скрипом, как бы с неохотой, медленно открылась, и на путников нахлынули разнообразные ароматы пищи. Это была таверна.
Двери позволяли войти только одному человеку, и они были низкими. Вошедшим по очереди отшельнику и Коринииуму пришлось пригнуться. Войдя, они окинули взглядом помещение, которое практически ничем не отличалось от множества других таких же заведений. Закопченные стены, земляной пол, на котором стояло несколько столиков со стульчиками, на каждом столе стояло по свече, на потолке болталась свечковая люстра с несколькими целыми и несколькими обгорелыми свечами, в глубине бар-стойка, на которой стояли в многочисленном количестве пустые бутылки, за стойкой у стены стоял стеллаж с посудой, а также много бутылок, в которых казалось что-то было. И повсюду, по всему помещению были развешены во множестве пучки чеснока.
Отшельник повернулся, прикрывая дверь, и заметил висящую над дверями подкову. Видимо хозяин был суеверным человеком и кажется, он верит в вампиров.
Помещение было абсолютно пустым, ни одного посетителя, в баре было абсолютно пусто и нигде не было видно ни бармена, ни хозяина таверны или хозяйки.
Отшельник посмотрел на Коринииума, а тот в свою очередь на него, как бы говоря: "До чего же это странно". Потом они медленно подошли к бару, и Коринииум громко прокричал:
-Эй, есть здесь кто нибудь?! Хозяин или хозяйка? Эй, кто нибудь?! Отзовитесь!
Неожиданно из-за стенки бара показалась черная фигура с небритой физиономией, с кудрявыми черными волосами, протирая одной рукой глаза, а другой, потягиваясь, и казалось, что-то искала спросонья и нашла - кружку, поднесла ее ко рту. Но ее ждало разочарование, в ней не оказалось ничего.
Человек, обладавший такой внешностью, поднес к губам вторую кружку к усам, которые алели на тле черной кожи, и опрокинул и ее, но к его сожалению и вторая чашка была пуста.
Человек открыл глаза, которые заблестели небесной голубизной, и обиженно и обескуражено вздохнул, и отставил кружку вбок. Потом очень внимательно посмотрел на посетителей и, его выражение лица сразу же изменилось, оно стало серьезным и уважительным. Он что-то промолвил на том же языке, на каком говорил местный житель, потом, увидев, что его не понимают, он несколько секунд на других языках, увидев, что из этого ничего не выходит, он покачал головой.
- Да, я вижу, нам будет трудно заказать что-нибудь прикусить, - с горечью промолвил Коринииум.
При этих словах хозяин таверны встрепенулся с радостью. На чистом рууском языке, на котором говорили и отшельник и Коринииум, произнес:
- Я своих соотечественников не оставлю голодными. Добро пожаловать в мою обитель. Что завело вас так далеко от Руусии?
- Как мне кажется, дорогой хозяин твой дом находится дальше Руусии, ты нехт из Нехтских Пустошей. Но я рад, что ты умеешь говорить на нашем языке.
- Вы правы, милейший. Но за свою жизнь я побывал во многих местах и выучил множество языков, но в некотором роде Руусия моя родина, хотя мои родители действительно из Нехтских пустошей. Ия очень рад услышать родную речь, а не ту тарабарщину, на которой говорят жители этой деревни.
- Все это конечно прекрасно, мы тоже очень рады, и я, мы, поговорить не против, но сейчас все, что меня интересует это еда. Я готов быка съесть, - не выдержал Коринииум.
- Я могу и быка приготовить, - сказал радушный хозяин, - но это будет, как мне кажется, немного долго, а побыстрее я могу сварганить жаркое, омлет, поджарить рыбки. Устроит?
- Вполне, - утвердил меню Коринииум, - и я бы не отказался бы от пары кружек пива.
При этих словах у хозяина появилось то же горькое обиженное лицо.
- Что с вами милейший, что случилось, вы часом не больны?
- Нет, я не болен, я в отчаянии. У меня такие уважаемые гости, а я не могу угостить их выпивкой. К сожалению, мои запасы пива закончились и довольно быстро.
- Я мог бы об этом догадаться, - Коринииум посмотрел на ряд пустых бутылок, - вы милейший, как я посмотрю большой поклонник этого напитка.
- Да вы правы, здесь от скуки умереть можно, а бутылочка, другая, поможет скрасить день. Я бы и сам не против бы был вспомнить его блаженный вкус и аромат, - лицо хозяина приняло мечтательное выражение.
- И давно вы его не пробовали?
-Вчерашним днем я приговорил последнюю бутылку.
Коринииум с Отшельником посмотрели друг на друга и вместе рассмеялись.
- Вы и шутник как я посмотрю. Да, за такой большой срок можно и забыть его вкус, но может быть, у вас есть что-то покрепче?
- У меня должны быть где-то пару бутылочек виски, на крайний случай.
- И это все ваши запасы спиртного?! Вижу, по бутылкам, они не смогли утолить чью-то жажду, и, как я вижу, потерпели поражение.
- Да, а что еще остается делать бедному просвещенному нехту, заброшенному сюда не по своей воле, среди этих полудиких людей, которые пьют только чай. Прекрасный конечно напиток, тонизирующий, но, к сожалению, в нем нет ни капли спиртного. Если хотите, я сделаю, пока я приготовлю обед. Я тоже не против перекусить.
- Я только за, - промолвил Коринииум.
- И я с удовольствием выпью чашечку, - вставил слово Отшельник.
Хозяин через пару минут поставил на стойку две кружки чая, с которых шел пар и приятный аромат, распространяясь по помещению.
Коринииум осторожно поднес кружку ко рту и сделал пару глотков.
- Это конечно вкусно, но все же предпочитаю пиво или кофе, в крайнем случае.
- Прекрасный чай милейший мой друг, самый лучший из тех, что я пил.
- Он делается из самых лучших лепестков. А вы, как я вижу прекрасно в чаях разбираетесь, - заметил хозяин.
- Да, я предпочитаю этот напиток другим, но, к сожалению, пока он доберется до наших краев, его вкусовые качества стают намного хуже.
Хозяин, извинившись, ушел в другую комнату, где что-то шипело и урчало, и вскоре вынес тарелки с едой и поставил на один из многочисленных столиков, а потом, подойдя к бару, вытащил из его глубины две запылившиеся бутылки.
- Вот они мои родные. Прекраснейшее виски,- промолвил он, и, взяв чистые кружки, он направился к столу, где уже сидели Отшельник и Коринииум.
И все втроем они начали уничтожать запасы радушного хозяина. Во время трапезы хозяин поинтересовался, что завело его гостей так далеко от дома?
Коринииум рассказал свою историю.
- Вы бросили вызов самому могущественному магу в этом мире, вы храбрецы должен я вам сказать.
И я тем более рад принимать таких гостей. Я знаю, о чем я говорю, я сам сталкивался с ним.
- Может, расскажете нам, я думаю, ваша история должна быть не мене интересной, чем наша, - проговорил Отшельник, - но ответьте сперва мне на вопрос, зачем вам здесь много чеснока?
- Вампиры, - коротко ответил нехт.
- И давно они здесь появились?
- Не очень, где-то неделю назад. Может это связано с вами.
- Все может быть. Нам надо быть осторожнее. А пока рассказывайте нам свою историю.
- Слушайте. Зовут меня Арак Сирно, родился я в Руусии, как вы уже знаете. Мои родители были рабами, а как вы знаете, ребенок рабов тоже раб. Родителей я не помню, не помню потому, что когда мне исполнилось четыре года, меня купил Копайский купец, и у него я вырос, он научил меня читать и писать. Он был довольно добр ко мне, но все равно я чувствовал себя рабом и, воспользовавшись моментом, я сбежал. Благо, это было нетрудно. Некоторое время я наслаждался свободой, но потом был пойман и отправлен на галеры гребцом. Тяжелая работа, но я не жаловался, сам виноват. Как мог, я наблюдал, как управлять судном и строил планы восстания, ждал благоприятного случая. Вскорости такой случай наступил. На нашу галеру, перевозившую драгоценный груз напали пираты и, воспользовавшись этим, я освободился от цепей, благо для меня это было нетрудно, за время своей свободы я обучился воровскому мастерству, и открыть замок кусочком проволоки для меня это сущий пустяк. Потом освободил других рабов. Все безоговорочно приняли меня за своего предводителя. Гребцы все в основном были нехтами. Купца и его экипаж перебили пираты, а мы им помогли. Груз отдали пиратам, а сами пристали на их предложение и сами стали пиратами, мы бороздили океан и нападали на мирные суда, захватывая все то, что находилось у них в трюмах и освобождали рабов.