Аннотация: К пьедесталу комиксов "Байки из склепа". Нуарятина - наше все.
Жизнь без любви - не имеет смысла. Банально, но факт.
Черно-белая сетка Останкинского пруда с пустыми пивными бутылками. Невидимая от грязи разметка на Королева. Проваленный асфальт поворота перед остановкой, полной черно-серых людей наполовину засасывает смесью грязи и снега колеса когда-то белой "бэхи", ныне покрытой неблагородной патиной московской зимней дороги. Мне везет, прямо передо мной отъезжает черно-серая машина, я заезжаю на ее место перед раздосадованными взглядами водителей, кружащихся по отгороженному загону перед входом в АСК-1. Я помню, как построили этот забор после Путча и расстрела толпы, штурмовавшей телецентр Останкино. Наверное, и все другие свидетели помнят, так как никто ничего не снимает на эту тему. Помню, как пахла опалённая кожа на пальцах Новоженова, тогдашнего моего кумира, не замечающего догоревшей до фильтра сигареты, вместе с нами в ужасе смотрящего через лестничное окно как ломаются человеческие куклы под крупнокалиберным пулеметом, оставляя на месте неправдоподобные кляксы мусора. Как следующим кадром - под дождем кругом ездят поливальные машины пытаясь растереть границы этих кенотафов, и все-равно, на следующее утро бегущие на работу девчонки перепрыгивают эти двумерные тени людей, как будто играют в классики. Помню покерфейс коллег, проходящих центральным входом и навсегда запомнивших его по вторую ступеньку залитым черной кровью. По цветовой гамме, похоже это было черно-белое лето, сейчас черно-белая зима."Главное - баланс черного".
Мне надо было обязательно приехать на работу. Я приехал.
Машины притормаживают, надеясь, что я сейчас уеду, видя, что я сижу в кабине, но мне еще нужно поговорить с женой. Я долго с ней разговариваю, не замечая, как сигарета обжигает мне пальцы, как и положено прилежному ученику Левы. Затем я выхожу из машины в снежную кашу, достаю из багажника двустволку и долго ищу завалившуюся в запаску коробку с патронами. Потом пристраиваю вертикалку в салоне, дуя на обожжённые пальцы - они мне сейчас ненадолго понадобятся.
Ни в чем неповинная машины судорожно дергается, расцветает на крыше экзотическим цветком вывернутой картечью металл и, наконец-то, яркой краской расцвечивается черно-белый позитив московского дня.
"Город грехов, от Френка Миллера, в комиксах Черной Лошади - не убиваемое сочетание цветов, сорри за каламбур" - думаю я, пытаясь рассмотреть свой труп за кровавыми стенками аквариума БМВ. Жизнь без любви - не имеет смысла. Даже если это любовь к пиздятине. Ничем не хуже, чем любовь к деньгам.
10 часов - это час "Ч" в телецентре. Еще в 9.45 в гулком лифтовом холле центрального входа редкие фигуры, призрачные, как и я, только материальными кажутся менты на входе, а в 10 - двери распахиваются, и поток людей, как в японских мультиках, захлестывает все, растекаясь щупальцами по коридорам, лестнице, конденсируется возле глубоких лифтовых дверей и каплями просачивается в подвал, к бывшему "Антрациту" и бывшей столовой. Поток людей обтекает меня, как будто я видим. Это нормально и субъективно продолжается уже тысячи лет.
Если бы я не испортил машину, можно было бы поехать прямо с утра в "Парижскую Жизнь", проверить не закрылась ли она на самом деле, как я слышал краем уха; в ресторане уже перестали крутить фильм с Чарли Чаплиным, тапер закрыл крышку фортепиано, вмазал "соточку" текилы и вышел ловить частника на Петровку; я мог бы попрезентовать на эклектичность заказа - фирменное мясо под гранатом, как всегда со стебным названием, вареный кофе и красное пиво. Сидеть в декаданском уюте, прислушиваясь закончилась ли дискотека наверху и подсознательно бояться, что одна женщина опознает меня остекленевшим взглядом, упадет на колени и обнимет ноги, уронив пьяную голову мне на колени.
Развернувшись, я вливаюсь в поток, что бы отстояв очередь на лифт подняться на 12 этаж, потом пешком подняться на 13, на который лифт не ходит, и просочиться в офис. Мне приходится ждать этот поток, который затрудняет обычных призраков, но мне дает необходимую энергию для действия. Видимо в зависимости от ауры потока, я телепортирусь дальше по случайному алгоритму - или в "Антрацит" - завтракать, или в фильмотеку, или в монтажку на "Сферу", или в "Антрацит" - обедать, или в переговорную,или в операторскую, или в АСК-3, или в "Антрацит" - ужинать.
После последнего варианта обычно приходится ждать новый поток условно живых. Изредка случайно удается попасть в русло обратной полярности, в 5 вечера, в таймлайн, когда людской поток собирается в два русла, вытекающий, через неожиданно оказавшиеся выходами входы, мелкими водоворотами закручиваясь компашками с блестящими глазами, определяющими новый вектор движения этим вечером; я, как правило, в это время тяну коньяк, похожий на поцелуй моей вдовы, или в "Антраците", или каком-либо ресторане АСК-3. Мне некуда идти в городе, в АСК-3 можно пройти по подземному переходу, не хочется даже видеть улицу Королева и пустеющую автостоянку. Не думаю, что я сильно загадил ее ауру, телевизионщики, как врачи - люди циничные. Я просто думаю, что мой пропуск на телецентр много лет как недействителен.
Согласно закону больших чисел совпадают грани неизбежностей, первый раз в этом тысячелетии кто-то замечает и окликает меня - вечерний поток раздраженно начинает огибать два островка, и время начинает путаться в когнитивном диссонансе, распадаясь на "прошедшее" и "настоящее".
Конечно, я помню эту женщину. Она в этом уверена, и она права, хотя почему она в этом уверена? Я редко запоминаю малознакомых женщин. Она постарела, хотя применительно к женщинам такой породы наверное по-русски надо говорить - повзрослела. Или как называется, когда фигура становиться более женской, чем фигура девушки? Была бизнес-вумен, а стала бизнес-леди. Про мужчину можно было бы сказать - заматерел. Красивое лицо превратилось в изысканно красивое. Пиндосы бы оценили, что дама выглядит на миллион баксов. Лаймиз заметили, что она одета дороже.
Она стоит на две ступеньки выше меня на лестнице, по сословной осанке заметно, что на социальной лестнице она выше меня на пролет. С лестницами и лестничными пролетами у нас всегда была или/и есть напряженка, я после того случая стараюсь избегать ее и ее взгляда, хотя один раз она мимолетно и мимоходом обняла меня за плечи, когда я в очередной раз курил на лестнице, как бы дав намек, что она уже не в том в бешенстве, что была после нашей последней встречи.
Быстрый обмен стереотипными улыбками, оценка. Тот же из прошлого взгляд - "тройка в корпус", с контрольным в голову, взмах ресниц - перезарядка обоймы.
- Едешь в наш дом отдыха на новогодние? - голос ее соответственно обогатился обертонами так и не узнавшей слова "нет" альфа-самки и закономерно прикусывает меня за сонную артерию и поволокой затягивает сердце.
- Сомневаюсь,- улыбаюсь я, хотя бы в интонации пытаясь не опустить плечи и не вывернуть кисти ладонями назад. Законам вертикальной социализации совершенно безразлично, жив ли ты или мертв.
Беззвучно разбившимся хрустальным бокалом взрывается непозволительная перед прощальным "Удачи!" пауза длинной в 24 кадра.
- Возьми, на всякий случай проездные, - рука ее ныряет в нутро сумочки не иначе как из шкуры инопланетного чудовища, и специальными поисковыми системами этого адского гаджета моментально локализуя и доставляя в тонкие пальчики затребованные документы.
Карточки дохлыми голубями падают в мою руку, но тонкая фиолетовая лайковая перчатка касается ладони. Поток призраков, плавно обтекающий мою визави из прошлой жизни и менее плавно смыкающийся за моей спиной, вздрагивает от протянутых друг к другу рук, слегка отхлынывет, случайно задевая краем меня за плечо и разворачивая от женщины. Кончики пальцы ее опять касаются моих пальцев. Выбора больше не остается, резко оттолкивая плечом задевшую меня броуновскую частицу, я хватаю другой рукой протянутую ко мне руку за запястье. Стеклянный поток возмущенно шарахается от слившихся отмелью тел, я сдергиваю ее со ступенек, мы моментально оказываемся в объятиях друг-друга. Течение, поворчав, прибивает нас к стене.
Ее глаза .50 АЕ смеются, в них 72 кеглем написано "Ты же не будешь кричать?", я пытаюсь лихорадочно испортить ее длинношерстное пальто. Ее рука опытно ныряет в хищный зев сумочки, оптическими сенсорами находит нужные ключи и цепляясь за ручку двери, целенаправленно стремится к замку, пока я аннигилирую косточки ее бюстгальтера.
Снимание моего плаща требует освобождение кистей рук на время вполне достаточное для вваливания в офис, хотя низ нашей одежды уже не требует большего, и вполне можно было оставаться в коридоре для продолжения процесса, как и прошлый раз. Она может себе это позволить, а мне как всегда все-равно, так как я уже давно разнес себе голову картечью. Но видимо ее опыт требует падение на пол возле крошечного диванчика и дезинтеграцию в порошок когда-то хорошую одежду и стеклянный стол. На секунду я удивляюсь, что она не боится ковролиновой болезни, переворачиваю ее, и вижу в отзвуке вечера, бьющего через жалюзи, стесанную до мяса натуральную кожу юной девочки на позвонках ее спины, что входит в противоречие с моей гипотезой, что она только призрак моей приятельницы. В полутьме я не вижу, какие облачка с текстом, всплывают из ее головы, так как за все время, если исключить хриплое лихорадочное дыхание и стоны, мы не произносим не звука. В темноте в последнее столетие я не только плохо вижу, что думают другие люди, но и даже не воспринимаю невербальные сигналы. Может это просто старость, а не эмоциональная тупость, присущая призракам как биологическому виду? Погасшей нитью сознания героинового передоза звучит оргазм, призрачная кровь хлещет из истерзанной сломанными ногтям спины, под трясущимися руками рушится многострадальная жалюзи и в огромное окно нагло вваливается фальшивый двойник телецентровского фонаря - московская луна.
Дежурный поцелуй на прощание, пальцы до боли стиснутые чудом уцелевшими в микроволновке страсти перчатками. Тающая в фокусе абсолютно совершенная, неприступная фигура, походка "от бедра", осанка ЦК-овской квартиры. Те кто нас любят - смотрят нам в след? Этот переход сюжета называется - "прямая склейка". Качественная звуковая дорожка для кино категории "Б" непозволительная трата бюджета. Вполне достаточно шорохов огромного пустого здания - теней психоделического джаза.
Я медленно возвращаюсь в обычный, экономный режим. Сейчас, сейчас. Ремиссия или кончится, или начнется, не могу определить, где в виртуальной реальности сон, а где явь, до сих пор не разобрался, спустя столько времени и алкоголя. Опять скелетная, без текстур, графика коридоров телецентра - огромный транспортный, технический, обычный ...
- Как ты мог!!! - эхо отразилось от серых стен и заметалось между серых дверей - Как ты посмел отказаться!
- Дорогая, я уже соскучился, - наконец-то вернулся пронзающей волной инфразвук, и привычный ужас заняв свое законное место свернулся уютным клубком. - Поцелуешь меня?
- Неужели ты не жалеешь, что не убил меня, когда я разрешила? - голос ее тяжел и вял, сегодня моя вдова или больна, или сильно пьяна.
- Жалею ?! - от изумления я чуть не ломаю последнюю сигарету. Почему то у меня всегда последняя сигарета, особенно в посмертии. - Я ни разу вспоминал об этом твоем предложении. Если бы я тебя прибил, вряд бы это решило мои проблемы, ведь я УЖЕ мучался, валить тебя надо было раньше, когда еще было все хорошо. Но именно в тот момент это было плохой идеей.
Пленка перехлестывается, идет рябь по картинке, кадр двоится, пытаясь эмулировать объемное изображение.
- То, что ты меня не убил, было... странным для меня. Не могу утверждать, что стала тебя уважать больше. Или, все-таки, ты подумал о детях?
Я понимаю, что она мною элементарно манипулирует, моя вдова "не в духе", но до сих пор вытирание ног о душу меня раздражает. Еще и бесконечные модели коридоров физиологично искажают перспективу, сокращаясь и пульсируя призраком разорванной аорты.
- Я плохо помню точно, но осознание того что твоя женщина не только тебя разлюбила, но и то, что она тебя бросила, мало способствует тревоге за потомство. - возможно, что я почти не вру, - По моему, твоя жертвенность просто перевела мое состояние бешенства, аффекта, в состояние предумышленного убийства. А я знаком с детства с алгоритмом "совершенного убийства" женщины. Надо подождать лет двадцать, а потом, удерживая тошноту, посмотреть на руины предмета твоей страсти.
Я же тебе обещал, что дождусь того времени когда на тебя "за бесплатно" никто не ляжет?
Лунные зайчики, теряя резкость призраками расстреляных людей захватывают телецентр,
пеплом прошлого ласкают тени сухих губ, осыпаясь окаменелыми страстями.
- Вот только сейчас меня это уже почему-то не радует. К сожалению.
Что ж, значит партия проиграна.
Старик Фрейд не давал гарантию, что катарсис будет всегда спасать. Ледокаин-время, если повезет, не даст загнуться от болевого шока, но напрочь отключить тупые касания скальпеля одиночества требуется анестезия порадикальнее.
Одно из двух, или оружие не помещается в машину или я.
'Будем надеяться, это не самая большая трагедия в моей жизни,', отстраненно думаю я, замечая порванный мушкой эпидермис салона. Если бы не цензура, запрещающая пособия для самоубийц, можно было бы заранее выяснить, что 'береттка' - хорошее ружье, плохо совместимое с рулем 'бэхи'. С пошаговой инструкцией к установке. А то очень неудобно дульные срезы упирается под челюсть, когда нажимаешь на спусковой крючок.
Печально, что больше нет сигарет, но пора заканчивать этот бездарный ролик. Осталось только добавить цвета и мозгов.
Итак, жизнь без любви - не имеет смысла. Банально. Но зрителям нравится.