Была у Вас когда-либо мечта? Мечта глобальная, а не съесть сегодня пирожок, а завтра во что бы то ни стало проехать на трамвае номер пять.
Сомневаться не приходится, была такая мечта, была у всех, кто мало мальски уважает себя и желает себе самого наилучшего. Не надо удивляться строке предыдущей, потому что много народа вокруг ходит-бродит с мыслями о набитом брюхе да чтоб шмотка какая моднявая голый зад прикрывала. Хотя вроде и нет в этом ничего предосудительного.
Маленький Мишка Потапов, а позднее Михаил Пахомович, мечтал о музыке. Мечтал с лет самых малых. Батя его, будучи алкашом-слесарем в жилищной конторе, желания сына подавлял, а приходя домой поздним вечером в изрядном подпитии, любил говаривать: "Мишка, балбес тупорылый, лучшая музыка в жизни -- это звон монеты в твоем кармане, ну или, если какая для души, то это есть -- плеск какой-нибудь жидкости горячительной в стакане, пусть даже не совсем вымытом".
Мишкина маманя, женщина не отличавшаяся особой чистотой нравов, равно как и батя, сыновью мечту поддерживала. Остатками ума своего соображая и понимая, что с Мишиной музыкой она с батяней всегда себе хлеб, ливерной колбасой покрыть сможет. А потому, не смотря на мужа своего, собутыльничка, сподобилась отправить сынулю в школу музыкальную по классу инструментов духовых.
Что такое стакан вина дешевого, аль водочки грамм пятьдесят. Мишка попробовал в лет десять с благословения родных своих, разлюбезных. Да и дворовое окружение, развитию детского интеллекта явно не способствовало. Поэтому мечта о карьере музыканта ограничивалась занятием должности главного трубача или там в лучшем случае руководителя похоронного оркестра. Да и деньгу этот люд, в принципе зашибает не малую. На пути к мечте своей, маленький Миша проявил недюжинную целеустремленность. Напрочь забросив среднеобразовательную школу, и сосредоточившись только на школе музыкальной, на выпивке с дружками своими, да с родителями. Если в порыве какого-нибудь издевательства, кто-либо пытался обидеть или зацепить музыкальные его пристрастия, Мишка до двух не считал, и сразу совал свой кулак в оскорбительное рыло, зарвавшейся личности…
…Половина, большая, жизни уж прошла, а имел Михаил Пахомович Потапов трубу свою разлюбезную, да плохонькую квартиру, от родителей ушедших в мир иной по причине пьянства беспробудного. Денежку зашибал вроде не малую, а распорядиться ей, как следует не мог так как учить этому его никто не пробовал, да и не умел. Текли денежки, трубой на похоронах людей неизвестных заработанные, как песок сквозь пальцы. Авторитетом среди бригад разнообразных похоронных он пользовался не малым. Да что-то к годам пятидесяти чуть ли не Богом себя возомнил, и часто философствовал: "Я, мол, самый есть на земле нашей грешной, человек, кто с последним с покойным прощается и грехи ему отмаливает. Потому как музыка моя и на небесах слышна". Пил, кстати, Михаил много, подношения все-таки люди оказывали скорбящие. Не удобно отказываться помянуть душу усопшего. Последнее время вообще из стакана, как говорится, вылазить перестал. Так бы может и проработал,-- протрубил до конца дней своих. Сколько там Всевышним отмерено, никто ж из нас не знает. Да если бы и знал, что толку, жизнь бы просто свою в вечный страх перед кончиной превратил, и все. Скучай один, из жизни трубача похоронного, все вверх ногами перевернул.
Играл оркестр Михаила Потаповича в мае, числа двенадцатого. Заказов аж три штуки вышло. Первые два …. за упокой так, что будьте здоровы. А про третий, на шестнадцать часов назначенный, забыли. "Тепленькие" уже были от подношений людских, да и заработали порядочно, что больше не хотелось. Как говаривал один мастер, дел похоронных: "У нас товар скоропортящийся -- ждать долго не будет". Запамятовали оркестранты истину эту профессионально-житейсткую. Ну к счастью кто-то из них не совсем уж пьяный был. Растолкал братьев по искусству музыкальному, своих, и с опозданием некоторым к месту все-таки добрались. Похороны были богатые, то ли бизнесмен, то ли бандит какой преставился, и наши музыканты поиграв не много, решили еще денег "срубить по легкому". Да видать обстановку не прочувствовали. Подошли к гражданам ответственным и настойчиво так гонорар дополнительный требовать стали. Миша, так прямо и сказал, что мол если денег не дадите, так трубы играть не будут, это же инструменты, они в человеческих отношениях ни хрена не смыслят.
Переглянулись скорбящие, да выделили музыкантам не трезвым энную сумму, сверх оговоренной ранее.
"Вот и ладушки",-- подумал "гневный трубач" Михаил Пахомович, и с радости, что денег с "лохов не пробитых" сверх меры снял, стал играть чуть ли не "Марш энтузиастов".
Развязка наступила на следующий день. Подъехали с утра к месту, где все похоронные оркестры, да катафалки собираются, две не очень плохих машины, типа "Джип" с тонированными стеклами. Вышли из автомобилей восемь человек "вида однозначного". Подошли тихенько к Мише -- "трубачу главному". Достал один из кармана вещицу железную, по внешнему виду на пистолет похожую, другой денег пачку пухлую, а третий литровую бутылку "Кока-колы" из машины прихватил.
-- Ты тут вчера денег хотел? -- спросил коренастый человек с пистолетом в руке,-- так мы подумали, что мало тебе их наверное будет. Еще вот подвезли. Так что не обессудь! Возьми! Кушай на здоровье! Приятного аппетита"!
И тихо, молча, под дулом пистолета, сожрал наш Миша-трубач пачку денег. Примерно купюр 150. Хорошо люди добрые попались "Кока-колы" с собой захватили. Да и не били они его. Нельзя. Он ведь трубач, можно сказать лицом своим на жизнь зарабатывает.
На следующий день ушел Миша и больше его не видели. А оркестранты его на рабочем месте не пили больше никогда. Не хотелось никому разбогатеть вот этаким вот образом.
А через три месяца нашли на улице труп какого-то алкаша. Через положенное время оформили его, как невостребованного и похоронили под 19841 за государственный счет. И никто не шел за гробом и не играл оркестр, провожая в мир иной Михаила Пахомовича Потапова.