Беляева Наталья Александровна : другие произведения.

Повесть о подгорелой пицце: Гл.11-23

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Повесть о подгорелой пицце..." - это грустная сказка о том, как маленькая 17-летняя девочка Дианка влюбилась в большого 30-летнего дядю, и что из этого получилось. Грустно, но оптимистично. Основано на реальных событиях.

  Глава 11
  
  
   -Катюха, теперь ты староста! - с порога объявил Лёша, даже не поздоровавшись.
   -Это с чего это? - удивилась Катюха. - Кстати, здравствуй, Лёша!
   -Привет, Катюх! - ответил он. - Так меня же старостой всего нашего потока сделали. Я можно сказать, доверенное лицо декана и ректора! Все меня слушаться должны...
   -Да ты что! - я отвлекалась на минуту от разговора со Скворцовым и тут же закрыла себе рот рукой. Не люблю, когда кто-то перенимает чьи-то словесные выражения, а сама вот, не подозревая даже, выразилась, прям как Илья.
   -Да, - важно говорил Лёша. - Мы ведь с ним, с ректором, ещё в прошлом году вместе в бане парились на Новый год...
   -С лёгким паром... - язвила я, не веря ни одному его слову.
   -...я так его веником отходил! Он до сих пор это мне припоминает!
   -Да он гонит... - говорит на ухо Скворцов.
   -Лёш! Ну, почему я староста теперь? - почти взмолилась Катюха.
   -Потому что я не справляюсь с таким количеством обязанностей, Катюх... - спокойно и серьёзно отвечал он. - Я играю в команде университета по регби, в команде "подфака" в КВН, староста всего потока и староста группы... А я ещё по магазинам хожу, обед и ужин готовлю... Катюх, тебе ведь только надо будет деньги за проездные билеты к семнадцатому числу каждого месяца собирать, а тридцатого забирать проездные. У тебя ведь и стипендия повышенная будет, если будет, конечно...
   Начался немецкий, но, несмотря на это, Скворцов запоем рассказывал мне последнюю серию "Масяни", а я как обычно, давилась от смеха, ловя всё время косые взгляды Ирины Александровны. Видимо, она меня терпит только потому, что я всегда готова к немецкому языку. Я, конечно, не делала ни математики, ни истории, ни физики, но немецкий никогда не оставляла без внимания. Да и в самые первые дни мы с Катькой сразу стали выделяться из группы тем, что быстрее всех всё усваивали, чем и заработали её симпатию.
   Скворцов тем временем положил мою ладонь на учебник "Themen Neu" и стал быстро тыкать ручкой между моими пальцами. Ирина Александровна, наблюдая, пять минут за этим безобразием, не выдержала и сказала:
   -Знаете, Диана, в прошлом году у нас на "подфаке" училась такая девочка. Ну, так вот, на первый курс она не пошла. Замуж вышла. Вы тоже хотите?
   Я заулыбалась, потупила глазки и покраснела. Замуж я не хочу. Если честно, уже год считаю себя человеком, не созданным для семейной жизни. Меня пугает быт, который, как говорят, убивает все чувства. Я умею готовить и делаю это очень даже хорошо, но считаю это необходимостью. Я всё могу делать, если это необходимо. Я не знаю, что должно случиться, чтобы во мне что-то изменилось и я полюбила всё это... Возможно, время собьёт с меня спесь, и я стану потом самой обычной женщиной с мужем и парочкой детей. Самой обычной женщиной. Ох, кто бы знал, как я не хочу ею стать... У меня ведь с самого детства бзик - я не такая как все, и судьба у меня интересная и необычная, но хорошая, разумеется. А выскакивать замуж на первом курсе университета никак не входило в мои планы.
   -Диана, вы точно влюбились! - улыбается Ирина Александровна. И смеётся. Шутит. Пускай, шутит. Она ведь даже и не догадывается, наверное, насколько она права в этой своей шутке!
   На перемене я резко поняла, что ненавижу этот дурацкий "подфак"! В двух маленьких пятиэтажных зданиях учиться около полутора тысяч студентов. И каждую перемену все дружно вываливают на улицу. Кто покурить, а кто просто поговорить. Такой маленький двор просто не рассчитан на такое количество народа. Я уже не говорю о том, каких трудов стоит нам протискиваться между людьми. Здесь даже пепел от сигареты скинуть некуда...
   А вот и он - местный Казанова. Вернее, на самом-то деле, он таковым не является, но искренне считает, что все девчонки в универе принадлежат только ему. А девчонки от него шарахаются уже, как от чумы. Нельзя быть настолько самоуверенным.
   Субъекта этого зовут Лёшей. Рост около ста девяносто сантиметров, а голова имеет форму куриного яйца. Во всём остальном, он был бы ничего, если бы не приставал ко всем подряд.
   -Катёнок, привет! - орёт он, раскрывая перед Катюхой объятия, крепко обнимая и целуя её. Минуту назад он страстно целовал Василиску. Они обнимаются примерно десять минут, Лёша долго жалуется Катюхе на свою трудную жизнь в студенческом общежитии, что его никто не любит и что все бабы стервы.
   -Ненавижу Лёшу!.. - почти шипит Катюха, сжимая кулаки. - Урод! Ненавижу, когда ко мне подходят сзади!..
   Но в следующем перерыве всё повторится опять. Лёша будет пытаться охмурить очередную девчонку, но у него не получится. Мимо будет проходить довольная Катюха, которая его ненавидит, и снова подойдёт к нему. Странное дело, ненавидит, но пройти мимо не может. А потом бесится: "Лёша мудак! Лёша урод! Ненавижу Лёшу!.."
   -...Опять чуть не засосал!..- злится она, а Лёша стоит рядом и сияет, как медный таз.
   -Дианка, а ты совсем не хочешь меня поцеловать?..
   Я измеряю его презрительным взглядом, думая про себя: "Щаззз... А шнурки тебе не погладить?!"
  
  Глава 12
  
  
   Жора гуляет один. Он идёт через весь двор по грязной траве, игнорируя аккуратные асфальтовые дорожки, а мы просто сидим на скамейке и смотрим на него. Медленно пьём тёплое пиво и ждём Машку.
  У него светлые усы и светлые волосы. Не знаю, сколько ему лет, но на вид больше шестнадцати не дашь. Все говорят, что у него плохо с головой. Многие над Жорой издеваются. А он гуляет один... И шаг у него совсем не прогулочный. Он ходит быстро, как будто куда-то спешит или опаздывает...
  -Жора дурак... - как-то довольно говорит Маринка и ржёт. - Парни над ним так издевались во дворе. Это когда мы ещё с Зайцем гуляли. Позовут его: "Жор, поди сюда!" Он подходит, они его пивом обольют, а потом банки заставляют убирать...
  -А он что? - спрашиваю я и смотрю на дорогу между домов, откуда только что снова появился Жора. Он кругами ходит.
  -Ничего, молчит и убирает... - говорит Маринка, роясь в сумке. - Давай курнём? - кивает Нинке.
  -Доставай!
  Жора подходит всё ближе и непонятливо смотрит на нас.
  -Приве-е-ет! - кривляясь кричит ему Маринка. Она рассчитывала, что он не обратит внимания, но он направился прямо к нам. Встал перед лавочкой, заложил руки за спину и стоит. Похож на маленького ребёнка.
  -Привет, девчонки! - добродушно говорит он и всё стоит.
  -Ты меня не помнишь? - спрашивает Маринка, выпуская сигаретный дым.
  -Нет, - отвечает Жора.
  -Меня зовут Марина. Понимаешь, я просто раньше гуляла с одним парнем из вашего двора, часто там тусовалась. Тебя несколько раз тебя видела... А тебе сколько лет?
  -Двадцать один.
  -А ты учишься или работаешь?
  -Работаю.
  -А кем?
  -Священнослужителем в церкви.
  Маринка была удивлена:
  -Священником?
  -Нет. Я - чтец.
  -А что ты делаешь?
  -Читаю записки. Это самая низшая ступень.
  -А потом что будет?
  -Через четыре года дьяк, ещё через четыре батюшка...
  Повисло молчание. Маринка, видимо, переваривала только что полученную информацию, а нам с Нинкой совсем не хотелось продолжать этот бессмысленный разговор. Мы сидели и молчали. Маринка пускала дым, Жора поднял вверх руки и потянулся:
  -Завтра на службу ехать...
  -Далеко?
  -Двести километров.
  -Ты на чём ездишь?
  -На автобусе.
  -И сколько платишь?
  -Сто рублей туда, сто - обратно.
  Снова молчание. Маринка думает, что же ещё можно у него спросить. Прогнать стало его жалко. Надо было продолжать разговор.
  -А девушка у тебя есть?
  -Нет, - мотает головой Жора. - У меня есть подруга.
  -Как её зовут?
  -Её зовут Лена. Мы познакомились семь лет назад на программе "Любовь с первого взгляда". Ей восемнадцать лет.
  -Чем она занимается?
  -Она учится и танцует рок-н-ролл в клубе...
  Маринка уже не знает, что спрашивать у Жоры. Закуривает ещё одну сигарету и смотрит в землю. Поднимает голову и спрашивает:
  -А какой у тебя размер ноги?
  -Сорок, сорок один... - говорит Жора, глядя на свои сандалии.
  -Машка идёт... - Нинка толкает Маринку плечом.
  -Азёнок! - начинает орать Маринка и зачем-то махать руками. Жора смотрит в ту сторону, куда машет Маринка, видит Машку.
  -Ну я пошёл, - поспешно говорит он и быстрым шагом чешет к шоссе.
  -Пока, Жор! - довольно кричит вслед Маринка.
  -Он что, Машку испугался? - не понимаю я.
  -Да х** с ним! Хорошо, что ушёл!
  Мы уже не видим его. Он быстро ушёл. Он гуляет один...
  
  Глава 13
  
  
   Я тащила его почти силком, как упрямого молодого барана. Он вроде бы и не очень сопротивлялся этому, но и нормально идти, видимо, не особо желал. Я и сама на самом деле не знала, зачем его тащу туда, подальше от памятника Есенину, подальше ото всей этой весёлой пьяной компании, которая провожала нас (или меня?) непонятными язвительными смешками...
   Мы остановились у клумбы, цветы в которой ещё не завяли, но было видно, что скоро сделают это. Я обняла Илью за талию и подняла глаза сначала на него, а потом на серое осеннее небо. Он тоже поднял глаза вверх, но через секунду снова опустил их. И зачем я только притащила его сюда? Что я ему хотела сказать? Ничего. Я об этом совсем не подумала. Два раза поцеловала его в щёку. Он улыбнулся и как-то довольно хихикнул, глядя на меня с интересом своими голубыми глазами. Наверное, интересно было, какие попытки я буду предпринимать через секунду, что я сделаю в следующий момент. Он ждал чего-то. А чего я никак не могла знать.
   Он не обнимал меня, но и не отталкивал. Я опять нерешительно посмотрела ему в глаза. Вблизи Илья оказался значительно выше меня. А мне хотелось его поцеловать и больше никогда не видеть после этого. Странное такое желание. Оно возникло пару недель назад из ниоткуда. Из воздуха что ли? Я не знала. Но это желание не хотело меня отпускать.
   Я мучительно просто хотела поцеловать его. Нет, не в щёку, а в губы, как молодого человека, который мне очень сильно нравится и которого я... Нет, я не люблю его. Я просто хочу его поцеловать. Когда? Не имеет особого значения. Главное, что потом я исчезну из его жизни навсегда, потому что ничего у нас в любом случае не получится.
   Сейчас был самый подходящий момент. Такие моменты судьба даёт очень редко, и их надо ловить сразу, как кошка ловит мотыльков своими мягкими, но ловким лапками; этими моментами надо пользоваться не раздумывая, потому что они, возможно, даются всего один раз в жизни, а другого такого момента уже никогда не будет...
   Этот момент, казалось, настал. Но была большая проблема: я очень редко умела пользоваться такими моментами, и они уходили навсегда и больше не возвращались. Я терзалась какими-то вымышленными страхами. Вот он, стоит передо мной, смотрит на меня улыбающимися голубыми очами, и сам улыбается. Казалось бы, целуй его, засоси по самые гланды, и беги от него! Беги далеко, меняй номер мобильника, адрес электронной почты и всё такое... Делай так, чтоб он навсегда забыл о существовании некой Дианки Королёвой, скрывающейся под ником кот-бегемот.
   Нет, я не могла. Я всё ещё боялась. Кошки пугливые животные, но они не боятся мотыльков. А я боялась. Боялась, что он не ответит на поцелуй, боялась, что оттолкнёт меня, пошлёт куда-нибудь, одаря при этом каким-нибудь не писанным словом... А со стороны компании я слышала уже возмущённые возгласы Димы-лавера: "А что это они там так долго? А что это у Дианки с Ильёй такие отношения нежные? Я потом у Ильи всё выясню!" - грозился он Ирке.
   Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Что я делаю?
   -И почему ты мне так нравишься? - спросила я его. Он ничего не ответил.
   Я открыла глаза и увидела Диму-лавера и Килни, которые быстро приближались к нам. Всё, приехали. Ещё и фотографировать начали. Засранцы! Тут ещё у Ильи мобильник зазвонил.
   -Ну, что, Дианчик, во всём призналась? - выдавил из себя лавер.
   Я молча, задрав нос, удалилась на скамейку к Ирке и Синди.
   Ирка на меня дуется за то, что надолго оставила её одну. Казалось, всё интересное на этот раз уже закончилось. Мне вообще, эти встречи не особо нравились с самого начала. Если бы не Илья, то я бы и не ходила, наверное.
   -Ну, что, котик, поедешь со мной в Питер на концерт модерна? - спросил он опять.
   -С вами, мужчина, хоть на край света... - ответила я любимой фразой из фильма "Жених из Майами", хихикнув при этом.
   -Да ты что! - удивился он. - Так значит едешь?
   -Нет, меня не отпустят...
   В этот день среди нас оказался ещё один незнакомый мне человек. Илья называл его Димкой. Невысокий мужчина с тёмно-карими, почти что чёрными глазами, в чёрной бейсболке, всё время ходит между нами, снимает всех на цифровой фотоаппарат, одновременно нагло приставая к Ирке. А она, бедная, не знает уже, куда от него спрятаться. Матюгается и прячется за меня.
   Непонятно каким образом, мы с Иркой обе оказались на коленях у Саши. Чувствую, как его лапы трогают мой живот, пытаюсь вырваться.
   -Чьё это там такое пузико мягкое? - ласково спрашивает он. В этот момент я вырываюсь и убегаю к памятнику Есенина.
   Обожаю Есенина. В прошлом году запоем рассказала школьной литераторше кучу стихотворений, которые выучила меньше, чем за час. Она сидела, кивала головой в такт стиху, и, если можно так выразиться, своеобразно ловила от этого кайф. И ей приятно - и я заработала четыре "пятёрки" в журнале. Потом мы с Тоном разучивали песню под гитару "Не жалею, не зову, не плачу".
   Забравшись повыше, я решила блеснуть своими вокальными данными. Хожу по кругу, пою первый куплет этой песни; Ирка пытается подпевать, хотя ни мелодии, ни слов не знает; Саша слушает раскрыв рот от удивления, а потом заявляет:
   -А у тебя есть слух...
   -Я знаю, - гордо говорю я и замечаю, как Димка направил на меня фотоаппарат. За ним стоит Илья и чему-то улыбается.
  
   С Иркой потом был странный разговор. Мы ехали домой уставшие, но разные. Я - вполне довольная, с бешеными глазами; Ирка - жутко недовольная и с синяком под глазом, непонятно откуда взявшимся.
   ...-Ты его любишь?
   -Нет.
   -Врёшь?
   -Нет.
   Я молчала, как партизан. Никому не признаюсь.
   -Похоть...
   -Ой, какие мы слова знаем!..
   -Хочешь, поделюсь своими умозаключениями по этому поводу?
   -Да.
   -Забей на него.
   -И это все умозаключения? Понятно.
   -Но, если серьёзнее... - задумалась Ирка и подняла глаза. - Дима думает, что, может быть, ты и нравишься немного Илье, но это ничего особенного. Думает, что между вами ничего быть не может...
   -А ты что думаешь? - спросила я, подумав немного над сказанным.
   -А я думаю, что не немного нравишься, а очень нравишься... - ответила она. - Ты не заметила, он же всё время около тебя крутиться...
   -Нет, не замечала! - рассмеялась я. - Я думала, что всё наоборот.
   -Нет, всё-таки ты влюбилась. И не надо мне врать! Я тебя знаю...
   -А откуда у тебя синяк?
   -Это всё этот козёл с фотоаппаратом! - ругалась Ирка, сжимая кулаки. - Сволочь! Это из-за него всё! Он с меня чуть свитер не снял!..
   -Правда что ли?
   -Видела.
   -Знаешь, что мне Лавер сказал?
   -Нет. А что он сказал?
   -Все думали, что мне это нравилось! Он вообще удивляется, что я осталась жива...
   -В следующий раз попрошу Илью, что он успокоил своего резвого друга.
   -Попробуй... Только сердечки из глаз убери...
  
  
  Глава 14
  
  
   Начало октября мы отметили в универе самой первой совместной, как говорили, "бухаловкой". Всей группой завалили первый зачёт по немецкому языку и решили отметить сие далеко не радостное событие в клубе "Галилео", находящемся в двух шагах от универа. Часть, так называемого, студенческого городка.
   В один момент мы осознали, что наша ИМ-24 не такая уж плохая, как нам всем сначала показалось, и все мы безумно друг другу нравимся. Хотя ещё месяц назад каждый из нас думал про себя: "У меня самая отстойная группа! У меня в группе все дебилы и уроды!!!"
   Это прошло быстро. Мы привыкли и уже не представляли себе, что всё могло бы сложиться по-другому. Мы почуяли вкус весёлой студенческой жизни, начинали осторожно, за бокалом мартини с соком, шёпотом делиться своими маленькими тайнами и секретами, рассказывать о своих парнях, друзьях и компаниях, обо всём.
   Девчонки смотрели на меня с пониманием и лёгкой улыбкой, и, должно быть, думали про себя: "Неужели, когда я влюбляюсь, то выгляжу так же глупо? Это очень приятно, но я ненавижу это состояние!.."
   Мой взгляд большую часть времени отсутствовал. Я сама здесь, в аудитории или в лекционном зале, сижу, на автомате записываю семинары и лекции, пытаюсь слушать, понимать и запоминать всё, что лектор пытается втолковать нам, новоиспечённым студентам, которые ещё не забыли свои хулиганские школьные привычки, но у меня не получается. Мои мысли были где-то далеко, где Илья. А где был Илья, я никогда не знала. Я ничего о нём не знала, но не могла заставить себя не думать о нём.
   -Влюбилась по самое нельзя... - говорили Катюха с Олей, а я молчала и улыбалась. Мне было всё равно, что они думают. Я вспоминала каждую мельчайшую деталь наших последних встреч и невольно улыбалась сама себе. Как я кормила его карамельным мороженым с ложечки, как он на прошлой неделе неожиданно подхватил на руки, когда мы фотографировались у фонтана, и делал вид, что сейчас бросит меня в воду, а я вцепилась в него пальцами и орала: "Если ты меня бросишь - ты не мужчина!".
   Родители были обеспокоены моим долгим отсутствием по субботам и воскресеньям. Я ссылалась на то, что встречаюсь в МакДональдсе на Пушкинской с подругами, или еду в Университет болеть за команду КВН нашего факультета. На самом же деле, не было ни подруг на Пушкинской, ни КВНа в университете. Нет, КВН конечно же был, но из нашей группы отчаянное квн-щицей была только Катюха. Я же ни разу не приходила болеть за нашу команду. Мне это было неинтересно.
   Иногда я поддразнивала Катьку, которая уже две недели заглядывалась на красавца Ваньку: "Мне Ванька нравится..." - говорила я, ожидая её реакции на мои слова. А реакция следовала незамедлительно: "Не смей! - вздрагивала Катька и показывала кулаки. - Он мой! А ты на Данила смотри..." Через несколько минут, Катька замечала, как на неё смотрит Кирилл, начинала трястись, как осиновый лист, цепляться за меня и шептать: "Дианка, я боюсь того мальчика... У него взгляд, как у орла..." Кирилл в нашей группе был временно - до тех пор, пока болеет Подопригорова, заведующая кафедры немецкого языка, преподавательница его группы.
   Кирилл меняет сотовые телефоны каждую неделю. Что ни день, то новый телефон. В общем, в этом-то и была его единственная примечательность. Во всём остальном он был, как говорит Катюха: "Тормоз - тоже механизм... Он не тормоз - он просто медленный газ..."
   А тем временем объём моего почтового ящика увеличивался с каждой неделей на пять десятков писем с фотографиями. И если бы папа не вздумал однажды переустановить "Виндоус", то вряд ли бы родители узнали об Илье и о том, где я провожу все выходные, вместо того, чтобы прилежно учить уроки.
   -А мальчики у вас там есть? - в десятый раз спросил меня папа, когда я сидела за компьютером и строчила Ирке очередное письмо. Этот вопрос задавался регулярно на протяжении двух недель. Получая же каждый раз отрицательный ответ, родители не были удовлетворены. Видно, чувствуют, когда я вру.
   -Нет, пап! - в который раз отвечала я. - Какие ещё мальчики? Зачем они вообще нужны?
   -Надь, ну, ты подойди! - крикнул папа в сторону кухни, хитро улыбаясь. - Врёт ведь и не краснеет!
   -Да, не вру я...
   -А что такое? - спросила мама, вернувшись с кухни и встав сзади меня.
   -Собрался я вчера Виндоус переустановить... - стал рассказывать папа. - Я же ещё на той неделе заметил, сколько Дианке писем приходит иногда от какой-то "Службы поддержки..." да ещё и с приложенным файлом. Думал, что-то важное. Решил посмотреть одно хотя бы. Открыл приложение, а там фотографии. В некоторых аж по две-три!
   -И мальчики есть? - недоверчиво спросила мама.
   -Да, и мальчики есть.
   -Ну-ка, покажи нам мальчиков... - серьёзно сказали родители, окружив меня.
   Мне ничего не осталось, как только открыть несколько первых писем и наглядно продемонстрировать присутствие мужского пола.
   -Так почему ж ты говорила, что нету мальчиков? - не унимался папа.
   -А я этих за мальчиков не считаю, - отговаривалась я.
   -А кто это такой накачанный? - неожиданно спросил папа, указывая на Илью. - Всё время рядом с тобой... Лет под тридцать мальчик...
   -Да, кто это? - поддержала мама.
   -Илья, - кратко ответила я, краснея.
   -И сколько ему лет?
   -Э-э-э... - тянула я. - Двадцать! - сказала я, улыбнувшись. - Двадцать один!
   Про себя же думала, что вряд ли поверят. На двадцать лет "накачанный мальчик" не тянул. На двадцать шесть - может быть, но на двадцать - нет. Да и вообще, накачанным он не был. Просто он не очень высокий и явно не отличается худосочностью. Мне такие аппетитные мальчики всегда нравились.
   -А чем он занимается?
   -Сайты делает.
   -А учится где?
   -Он не учится уже, - сочиняла я на ходу. - Он работает.
   -А где учился?
   Здесь начался традиционный допрос, с которым я сталкиваюсь на протяжении уже более пяти лет. Пока родители не выяснят хотя бы расплывчато, что из себя представляет молодой человек, они не отстанут. Мне было сложно думать быстро. Я о нём ничего не знала. Как бы то ни было, через полчаса меня оставили в покое, взяв с меня обещание быть благоразумной девочкой, не совершать глупостей, не пить, не курить и не терять головы.
   -А мальчик-то ничего... - задумчиво сказала в конце разговора мама. - Так он тебе нравится?
   -Нет, - как можно более естественно ответила я.
   -Да, ладно! - не поверила мама. - Знаем мы твою любовь к имени Илья...
   Что делать... До сих пор мама припоминает мне историю двухлетней давности. Мне тогда безумно и безответно нравился одиннадцатиклассник. Я же тогда девятый заканчивала, а он на меня внимания не обращал. Так и не обратил, а я ещё долго его вспоминала. И не всегда с добрыми словами.
   После того, как меня отсчитали, я пересмотрела некоторые фотографии и облегчённо вздохнула, когда нашла фотку с моей задницей в самом низу всех писем. Папа до неё не добрался. Чтобы не провоцировать новых проблем, я без сожаления удалила письмо.
   Через неделю в воскресенье я пришла домой уставшая, пьяная и грустная. Села на свой диван и разревелась. Весь день провела в Охотном ряду на нижнем уровне, там, где можно перекусить. Ирку на этот раз родители не отпустили. "Пей за двоих!" - советовала Ирка. Ну, я и пила за двоих.
   -Что случилось, зайка? - тут же подбежала мама.
   -Ну, люблю я его! - почти кричала я, хлюпая носом и вытирая кулаком слёзы.
  
  Глава 15
  
  
   Нинка была моей самой первой лучшей подругой. Мы дружили со второго класса. А дружба наша родилась, если можно так сказать, из детской ненависти к противоположному полу. В возрасте семи-восьми лет мы ненавидели мальчишек лютой ненавистью. Вместе мы бегали от них на переменах, кидались в них грязными тряпками, которыми вытирают доску - старались сделать их школьную жизнь настоящим адом. Они же преследовали те же цели. Наша ненависть была взаимной.
   С тех прошло много лет, и мы с Ниной хоть уже и не были самыми лучшими подругами, но сумели сохранить тёплые дружеские отношения.
   Нинка была героиней нескольких моих рассказов, написанных на основе моих впечатлений от августа, когда мы с ней гуляли почти каждый день и даже успели узнать друг друга лучше, чем за прошедшие одиннадцать лет учёбы в школе.
   Нинка сентябрьская - та, с которой я встретилась в начале сентября после недели учёбы в высших учебных заведениях, была уже совсем другой. В самом начале она не находила слов от радости и счастья! В текстильном институте ей нравилось абсолютно всё. Всё радовало, всё было ново и интересно. И группа, и лекции, и мальчики.
   Теперь же я встретила немного разочарованную и уставшую Нинку. Всё приелось, стало обычным и неинтересным. Мне же наоборот - всё только начинало нравится.
   А с Нинкой мы говорили о любви.
  .... -Ты не знаешь, что значит приходить каждый день домой из школы и, упав на диван, плакать целыми вечерами... Этого никто не знал. Никто не знал, сколько я слёз из-за него пролила. В школе я была другой. Я пыталась улыбаться ему, зная, что он никогда не будет со мной. Он любит мою подругу Алёну. Я хорошо к ней отношусь. Мне не за что было ненавидеть её. Если это взаимно, то пусть так и будет. Я постараюсь только порадоваться за неё. Пусть и недолгое время. Ведь я знала, что это ненадолго, и этот кабель через месяц найдёт себе другую девчонку... В глубине души я надеялась, что это буду я. Я нравилась ему. Но я не привыкла вешаться на шею, как делают другие...
   Мне хотелось, чтобы пол, на котором я стояла, и на котором танцевали Танька с Ромой, провалился с подвал... Я желала всей силой своей души провалиться в подвал в месте с этим полом, хотела убиться насмерть, чтобы не чувствовать боли и бессилия, которые пронизывали меня в те секунды, когда в двух метрах от меня, никого не стесняясь и не видя, сосались Ромка с Таней... Я ненавидела их обоих. Но больше- себя.
   Если Алёнка вызывала у меня тогда только грусть, то Таня внушала только ненависть. Для неё он ничего не значил...
   -Мне нетрудно понять тебя. И у тебя ничего к нему не осталось?
   -Да, ничего, но я стала сильнее, чем раньше. Я уже год не плачу, приходя домой. Я ничего не чувствую к Ромке. Ничего. Понимаешь? Пустота. Я часто раньше влюблялась, а родители говорили: "Не торопись, не спеши, не трать просто так свои чувства, а то не останется их..."
   Я не понимала, как чувства могут закончится... Ведь чувство, любовь - не материально. Я не могу её потрогать, ощутить её у себя в руках, узнать её размер или вкус... У неё нет размера. Любовь есть бесконечность. Ты отдаёшь много, но бесконечность от этого не уменьшается...
   Я ничего не чувствую. Я почти уверена, что больше никогда не смогу так полюбить, как любила Рому. Я сама так выбрала. Я не хочу страдать. Это слишком больно. Я не выдержу ещё раз такое испытание. Я боюсь...
   Ничего я так не боюсь, как любви... Даже взаимности боюсь, потому что я не знаю, что это значит. Понравится ли мне это? Оправдает ли она, взаимность, мои ожидания? Тебе трудно это понять...А я боюсь её, потому что я уже привыкла быть одна...
   У меня были короткие знакомства. На лето, на день. Были и на одну ночь...
   -А мне за всю жизнь только два человека по-настоящему нравились, - рассказывала я. - Дима и Гусев. Конечно, парней немало было, но так, чтобы постоянно встречаться... Знаешь, если я не испытываю к человеку серьёзных чувств, то мне он быстро надоедает. За два дня. Максимум за неделю. Я не люблю, когда мне во всём угождают. Это скучно...
   -Спортивный интерес, - сказала Нинка. - Бывает, что добиваешь, добиваешься кого-то долго и упорно, а когда получишь своё - интерес улетучивается...
   -Я очень боюсь этого, - ответила я. - Особенно сейчас...
   -А что? У тебя кто-то есть...
   -Я же тебе рассказывала...
   -Илюха?
   -Да.
   -Ну, я не знаю, что это такое встречаться с таким человеком. Тридцать лет это слишком много, мне кажется...Хотя, кому как...
   -Я сама не знаю...Но ничего не могу с собой поделать. Когда он рядом, в меня бес вселяется.
   -Хочешь переспать с ним?
   Обыкновенный вопрос от Нинки. Она его часто всем задаёт. Только вот имена меняются. Ещё в школе они вместе с Костиком любили поспорить на сексуальную тему.
   ...-Мы, девчонки, такие все членомерки... Чем длиннее, тем лучше.
   -Нет, Нин, ты не права... - возражал Костик. - Жёсткость намного важнее.
   -А мне кажется, важно просто чувствовать друг друга... -ввязалась я.
   Они молчали. Видимо, согласились.
  
  
  
  Глава 16
  
  
   Меня незаметно соблазняли прямо за столом в "Сбарро". Ирка с Лавером удивлённо переглядывались, потом смотрели на меня и Илью. Он сидел напротив, ненавязчиво так смотрел мне в глаза и как-то хитро улыбался. О пицце и о Лавере думать было трудно. Все поздравления были уже произнесены, а вино выпито.
   Лаверу подарили большую плюшевую собаку непонятной породы. Нажимаешь грудь - начинает противно, по щенячьи тявкать. Ирка забыла о своём шутливом обещании, данном мне вчера, спросить у меня вслух, хочу ли я переспать с Ильёй.
   "Спросишь - убью! - сказала тогда я. - Водку пить заставлю! С пивом."
   И почему их всех это так интересует, хочу или нет?
   -...Ну, ладно, иди сюда... - сказал Илья и освободил стул рядом с собой. Я взяла свой стакан пива и пересела поближе. Он стал кормить меня пиццей с вилочки. Лавер с Иркой многозначительно улыбаются:
   -Илья, а ртом можешь? - спрашивает вдруг Лавер, усмехаясь.
   -Ртом? - спокойно переспрашивает Илья. - Ртом - это не так сексуально...
   Я чувствовала на себе взгляды других посетителей "Сбарро". Странное чувство. От него мои щёки начинают краснеть, и что-то ещё заставляет меня улыбаться.
   -Давай, маленький... - ласково говорит Илья, поднося вилку с пиццей к моему рту и глядя мне в глаза.
   -Я не маленький... - отвечаю я, проглотив кусок.
   -Маленький... - так же ласково говорит он. - Ребёнок...
   -Я не ребёнок...
   -А кто? Взрослый человек что ли?
   -Ну, не совсем...
   -Вот так-то... Значит ребёнок.
   -Человек считается ребёнком до восемнадцати лет, - говорила я. - Мне ровно через два месяца будет восемнадцать.
   -Вот видишь, ещё два месяца. А пока ты ребёнок... А какого числа у тебя?
   -Двенадцатого.
   -У Осы тринадцатого.
   -А сколько ей лет?
   -Осе? Двадцать один.
   -Ир, перестань мучить собаку! - крикнула я.
   Она показала мне язык и продолжала жать собаке на грудь. Собака издавала всё те же противные звуки.
   -Не отвлекайся, маленький... - сказал Илья и засунул мне в рот очередной кусок пиццы.
   А потом была обыкновенная встреча фанатов. Неумолимо убеждаюсь, что мне с ними не о чем говорить. Когда уходили, женщина в очках с большими пустыми глазами, которые абсолютно ничего не выражали, сказала мне и Ирке: "Девушки, постарайтесь взрослеть более спокойно..."
  
   Папа ходит по квартире жутко серьёзный и сердитый. Завтра уезжать опять в Ирландию. Работать. В Дублин. Не хочет, конечно. А что поделаешь, если в России докторам наук, неважно каких, но в нашем случае, физико-математических, почти не платят? Он уже пять лет так ездит. Я его по полгода иногда не вижу.
   Пока он собирает вещи, мы с мамой боимся к нему подойти. Сердитый. Не любит, когда ему мешают. Оставляет компьютер в моё полное распоряжение на два месяца до нового года, но уже чувствует, что по приезду придётся опять форматировать винт.
   Просто я обладаю нехорошей манией скачивать из сети кучу ненужной мусорной информации, начиная рефератами, музыкальными файлами и обоями для "Рабочего стола" и заканчивая небольшими программками по замене "Корзины" на "Унитаз", например, или тараканами, шустро бегающими по рабочему столу.
   Вот, опять День рождения без папы. Скучаю. Зато телевизор - в мамином распоряжении. Без папы я его почти не смотрю. Неинтересно мне одной "Секретные материалы" или "Пятый элемент" смотреть.
   "Вот вернётся папа, и опять к телевизору не подойдёшь... Будете всякую хрень с утра до вечера смотреть..." - говорит мама.
  
  Глава 17
  
  
   Илья, Игорь и Антон Макеев шли впереди нас. Мы же втроём с Аней и Иркой шли сзади, взявшись под ручки. Я шла в середине и тихо прикалывалась над джинсами Игоря; они мне казались женскими. Вообще, я немного успела поиздеваться над каждым из них, чем вызывала дикий хохот у Ирки и Ани. Мужчины же каждый раз оборачивались и недоверчиво на нас смотрели.
   -Чего смеётесь? - спрашивал Илья.
   -Да, вот, Котик тут анекдоты неприличные рассказывает... - довольно сказала Ирка.
   -Про Илью-Муромца, - ехидно улыбаясь, добавила я.
   За клубом "Сова" спускалась вниз широкая и крутая лестница, которая уходила прямо под мост. На этой лестнице мы и остановились. Илья достал бутылку водки, пластиковые стаканчики. Игорь достал двухлитровую бутылку колы и шоколадку.
   -Нда... - вздохнула я, когда мы с Иркой и Аней отошли чуть дальше. - Все мужики одинаковые. Даже бухают все одинаково...
   Ирка с Аней улыбнулись.
   -Все мужики козлы... - сказала Ирка.
   -Ага, ничего не меняется, - продолжала я. - Что пятнадцатилетние одноклассники бухают, что эти дяди великовозрастные... Никакой разницы. Бутылка водки, бутылка колы, а шоколадку вообще не обязательно. Достаточно колы...
   Нам же, как маленьким детям, выпить водки не предложили, да и вообще, внимания на нас никто не обращал. Разве что на Аню, потому что она им ровесница, хотя на вид больше двадцати лет ни за что не дашь. Ей и выпить предлагали, но она отказалась.
   Я с грустью и сожалением смотрела на них. Ещё четыре года назад я покупала в музыкальном магазине какой-то альбом Макеева, вернее группы "Забытый разговор". Тогда бы я, наверное, от радости до потолка прыгала и теряла дар речи, увидь я хоть на минуту того самого Макеева. А сейчас я смотрела на этого звезду и видела только обыкновенного алкоголика, который выглядит намного старше своих лет. Хотя ему только двадцать девять. Ничего такого особенного. Всего лишь наглядное подтверждение слов моей любимой бабушки: "Все артисты пьяницы!"
   -Мы сейчас типа в кино? - спросила я Ирку, пытаясь незаметно натянуть брюки немного повыше. Всё-таки не всегда хорошо быть такой худой. Сорок четвёртый размер на мне висит, сорок второй - жмёт. Но в случае этих замечательных брюк, на мне и сорок второй висит. - Блин, сороковой размер надо было брать...
   После этих слов Илья обернулся и странно на меня посмотрел:
   -А что за кино? - спрашивал он. - Вы в кино сейчас идёте?
   -Да нет, это мы родителям сказали, что в кино! - объясняла Ирка.
  - А на самом деле, мы в "Сову" хотим! - добавила я и застегнула куртку.
  - Да ты что!?! - опять издевался Илья. Это его вечное "да ты что!!!" меня начинало уже доканывать. Скоро передразнивать его начну. - Ребёнок, шоколадку хочешь?
  - Да, не ребёнок я! - зло крикнула я, ещё и топнув ногой, как маленькая капризная девочка. Ну, точно ребёнок! Тут даже Игорь с Макеевым вздрогнули от испуга и обернулись посмотреть, кто это там орёт дурниной.
  - Ну, не хочешь - не надо! - отвернулся он. - Сами съедим. А что за кино вы так и не ответили...
  - Не знаем ещё... - зевала Ирка. - Дай я позвоню. Что-то с Томом Крузом...
  - Мелодрама? Порнуха? - не унимался Илья. - Что вам изобразить для фона? А то мы можем... - смеялся он и пытался изображать страстные стоны и вздохи. Ирка разозлилась и убежала вверх по лестнице с моим телефоном.
  - Ириш, так что за фильм? - не отставал Илья. - Я ведь и постонать могу, если надо!
   Мы с Аней поднялись наверх к Ирке. Здесь я заметила человека средних лет, который двигался прямо к нам. Взгляд его был совсем не дружелюбным.
   -Так, распитие алкогольных напитков в общественных местах, - выдал он, глядя на Макеева, Илью и Игоря. Те моментально повернулись со своими стаканчиками и уставились на него непонимающими глазами. - Ваши документы, пожалуйста.
   -Иркич, Анька, дерём когти отсюда! - тихим шёпотом сказала я девчонкам. - У меня паспорта нету!
   -Да, идём к "Сове". - согласились они, но не успели мы сделать и двух шагов, как неизвестный человек обратил на нас внимание.
   - Эй, девушки... - пытался он обратиться к нам, но его перебил Илья.
  - Да, ладно, мы сейчас быстро уйдём отсюда...
  - Да вы можете сидеть, только просто здесь рядом свадьба... - медленно объяснял мужчина в плаще. - Нам бы не хотелось, чтобы вас было видно...
  - Понятно, - согласился Илья. И человек удалился так же быстро, как и появился.
  - Он побоялся, что мы напьёмся и придём на свадьбу! - усмехнулся Илья, разливая оставшуюся водку по стаканам.
  - Илюх, а мы из принципа сейчас допьём и придём к ним! - пошутил Игорь.
   Мы оставили их и ушли в клуб.
   Очень приятный администратор в очках повесил наши курки в раздевалку. За сто рублей мы купили билеты и по ним получили в баре две большие кружки пива. Аня взяла вишнёвый сок.
   Я была здесь впервые, но мне уже нравилось. Я медленно ходила по пустому ещё клубу и всё внимательно рассматривала. Слева от входа была большая комната с двумя бильярдными столами и несколькими столиками для тех, кто хочет спокойно выпить чашечку кофе и посмотреть телевизор. Чуть дальше, спускаясь по невысокой лестнице в пять ступенек, попадаешь в бар. Не очень большой. Были там и четыре высоких стула, на которых мне жутко понравилось сидеть. Ещё дальше находился зал, стены которого были разрисованы, как звёздное небо. На середине возвышался круглый танц-пол, а слева от него - диджейская будка.
   Довольно скоро мне надоело рассматривать всё это, и я поднялась наверх, в ещё одну комнату, где были только круглые столики и стулья. Отсюда очень хорошо видно, кто приходит в клуб и кто выходит.
   -Антон Макеев... - задумчиво сказала Аня. - Это же ужасно. Он ведь мне ровесник...
   -Извини, а сколько тебе лет? - стеснённо спросила Ирка.
   -А сколько вы думаете?
   -Максимум двадцать два, - сказала я.
   Аня приятно улыбнулась и отрицательно покачала головой.
   -А сколько тогда?
   -Я с семьдесят первого года.
   Никогда бы не подумала, что это правда. Аня шутит, наверное. Но она охотно достала свой паспорт и показала его нам. Невысокая, стройная девушка. Ни одной морщинки на лице. И тридцать один год. Всё это никак не хотело умещаться в моём сознании.
   Около семи в "Сову" пришёл Саша. Увидев нас, снял кепку и легко кивнул головой. Я помахала ему рукой и улыбнулась.
   Народ начинал собираться. Очень много знакомых лиц. Страшно даже подумать, что ещё полгода назад я никого из них не знала и мечтала с ними познакомиться. Мечта сбылась, но я не была удовлетворена. Мне уже хотелось другого. Появилась другая мечта, другое желание. Я всегда думала, что у человека не может быть одной единственной мечты. Их много. Ты добиваешься одного, а когда добьёшься - сразу появляется другая мечта, к которой хочется стремиться, и ты стремишься к ней, пока не добьёшься своего, пока она сбудется... И так далее.
   На танц-поле ещё никого не было, но музыка уже играла. Илья и какая-то высокая женщина с длинными волосами, казавшаяся мне знакомой, о чём-то разговаривали.
   -О, вот они! - обрадовался Илья, как будто бы и не видел нас сегодня. - Наверное, познакомить вас надо...
   Я, Ирка и Аня стояли на танц-поле и смотрели на них сверху вниз.
   -Это Норочка, - сказал Илья, кивая на Ирку.
   -Привет! - поздоровалась Ирка.
   -Привет! - ответила женщина.
   -Это кот-бегемот, - равнодушный кивок в мою сторону.
   -Привет!
   -Привет!
   -А это Синди, - улыбнулся Илья. - А это Ирландский Лось.
   -Нет, это делается так! - громко сказала Ирка, спрыгнула с танц-пола, крепко обняла Лося и поцеловала её. Мы все за ней повторили.
   Я вспомнила потом, где видела эту женщину. Её муж раньше занимался распространением редких записей Томаса Андерса и МТ. Мне же очень хотелось тогда пробрести что-нибудь этакое редкое. Я написала ему. А ответила мне она, Лось. Но, к сожалению, её супруг в то время уже не занимался распространением этих записей. На этом наше с Лосём общение и закончилось. А сегодня, почти через два года, мы с ней познакомились.
   Я так не танцевала примерно с выпускного вечера. С тех пор не была ни на одной дискотеке. Давно замечаю, что, когда слышу приятную быструю музыку, в меня что-то странное вселяется. И сегодня уже ничто не могло меня остановить! Я танцевала под музыку восьмидесятых годов, забывая обо всём. Мы с Иришкой были, наверное, самыми "зажигательными" девчонками этой дискотеки.
   Илья то появлялся, то опять куда-то исчезал. Он стоял невдалеке от танц-пола, немного кивал головой в такт музыке и еле заметно губами подпевал. Несколько раз мы с Иркой пытались вытащить его потанцевать, но это было бесполезно. Танцевать он упорно отказывался. Полтора часа пролетели быстро, и мы стали собираться домой.
   -Давно я так не отрывалась... - довольно сказала Ирка, допивая, непонятно откуда взявшийся бокал с красным вином.
   Я брала наши вещи из раздевалки. Илья сидел почему-то за бильярдным столом, разглядывал чёрно-белые фотографии, отпечатанные Димой на больших листах, и глаза его блестели от алкоголя. Где-то в самом углу за столом сидела Арина и без особых эмоций наблюдала за всем происходящим.
   -Илья! - крикнула Ирка, держась руками за дверной проём. - Лавер очень просил меня, чтобы я с тобой поговорила об одной важной вещи...
   -Дим! Дим! Скорее сфотографируй её! - прокричал Илья, и тут же рядом с появился Дима с фотоаппаратом.
   -Не надо меня фотографировать! - злилась Ирка и махала руками. - Я не люблю!
   -Ладно, пойдём, поговорим... - сказал Илья, и мы вышли на улицу.
  
   Я сидела на высоком каменном бордюре напротив диско-бара "Сова", облокотившись об Ирку, а Илья стоял напротив нас. По просьбе Лавера, Ирка рассказывала Илье об некоем ужасном происшествии в его жизни, из-за которого он вот уже две недели жрёт водку и не ходит на встречи.
   -Дима просил передать тебе. У него проблемы серьёзные...
   -Да? - удивился Илья. - С девушкой что ли?
   -И как ты догадался!?
   -Ну, он же лавер...- улыбнулся он.
   -Короче, он просит твоего совета, - мялась Ирка. - Не знает, что делать...
   -А что случилось-то?
   -Девушка, похоже, что залетела от него...
   -Нормально... - он покачал головой. - Это точно?
   -Нет ещё. Но если это подтвердится, то родители его точно убьют...
   -Ну, бросит универ, пойдёт работать... - предположил Илья. - А что делать остаётся?
   -Ничего, - согласилась Ирка.
   -Знаешь, а может всё ещё образуется. У меня на работе один друг есть. Он как-то тоже всё ходил: "Ой, она залетела, у неё задержка... Что мне делать?" А потом ничего, всё обходилось. Так и передай ему.
   Я всё это время сидела на холодном бордюре, забравшись на него с ногами, расстегнув куртку и облокотясь об Ирку. Настроение у меня было самое ужасное. Казалось, у меня начинался жестокий, осенний депрессняк. С Ильёй за этот день мы едва ли тремя словами перебросились, а он всё ходил где-то рядом, со всеми кокетничал, смеялся, острил, всем улыбался, но только не мне.
   -Котик, не сиди на холодном, а то котят не будет... - вдруг сказал он мне.
   -А тебе какое дело... - пробурчала я под нос. Достаточно громко, что он мог это услышать. И продолжала сидеть на холодном, ещё сильнее расстегнув куртку, доказывая всем своим видом, что простуда имеет вирусную форму, а холод это всего лишь среда для её развития.
   -Да мне в общем-то никакого... - равнодушно ответил он, обнимая себя руками от холода. Он был только в свитере.
   -Ир, что это с котиком произошло? Что это он у тебя такой невесёлый?
   -Я не ОН, а ОНА! - огрызнулась я. - И у меня осенний депресняк...
   -Да ты что! Странно... - сказал Илья.
   -А что странного? - спросила Ирка. - Бывают такие моменты...
   -Да, бывают, конечно... - согласился он. - Но в таком нежном, я бы сказал, возрасте...
   Я издала какой-то звук, очень похожий на рычание.
   -Что тебе не нравится?
   -Ничего не нравится!
   В это время из дверей "Совы", немного шатаясь, вышел Игорь и направился прямо к нам.
   -Маленький Илья...маленький Илья... - говорил он, переходя дорогу.
   -Да, Игорёк, я сейчас приду, - сразу сказал ему Илья.
   -Маленький Илья... - опять повторил Игорь, уже стоя рядом с ним и пытаясь задрать ему свитер. - Где маленький Илья?
   -Маленький Илья надёжно спрятан, - ответил ему Илья.
   -Ладно, Илья, там тебя ждут. Без тебя никто развлекаться не хочет. Девушек ты ещё не раз увидишь. Девушки, можно я его у вас украду? - спросил он у нас. - Вы ведь не против?
   -Игорь, я через минуту приду, - пообещал Илья, и довольный Игорь благополучно удалился в "Сову".
   -Ну, мы пойдём тогда... - сказала Ирка.
   -Ну, ладно, увидимся ещё... - сказала он. - Следующая встреча, наверное, через две недели будет.
   -А на следующей?
   -На следующей мне уехать надо будет.
   -На концерт-то в Питер едешь?
   -Знаешь, я вообще очень хочу поехать, но ещё не знаю... А вы как?
   -Не пустят нас... - вздохнула Ирка.
   -Да, уж, конечно, с двадцатилетним молодым человеком... - говорил Илья, искоса глядя на меня. - Уж точно никуда не пустят...
   -Ир, нам пора уже... - капризно сказала я и демонстративно отвернулась.
   -Да, Ир, пора наверное...Котик уже нервничает...
   Я развернулась и посмотрела на него злыми-презлыми глазами.
   -Ну, вы, поцелуйтесь что ли... - предложила Ирка.
   -Нет! - ответили мы с Ильёй почти одновременно, с разницей где-то в одну десятую долю секунды.
   -Почему? - не поняла она, подталкивая нас друг к другу, а мы всё стояли, одинаково спрятав руки за спиной и злобно глядя друг другу в глаза. Казалось, ещё пара минут и мы подерёмся.
   -Ир, это взаимное нежелание... - заключил Илья, потом похлопал её по плечу и ушёл обратно в клуб. - Счастливо!
  
   Я облегчённо вздохнула, и мы молча пошли к метро. Ирке было хорошо от всего выпитого за этот день, и ничего её сейчас не беспокоило. Разве что моё депрессивно-агрессивное состояние. Из-за поворота появились две девушки, и одна из них показалась мне очень знакомой, а через секунду, я уже поняла, что это Килни, и безумно этому обрадовалась.
   -Килни-и-и-и! - с таким криком, забыв об Ирке, я побежала ей на встречу. Ирка за мной не успевала. - Привет! - выпалила я и поцеловала её в щёку.
   -Привет, котик, - ответила Килни, - знакомься, это Мона Лиза.
   -Привет, - сказала я, обняв девушку с чёрными кудрявыми волосами, - я кот-бегемот. А это Норочка, - я кивнула в сторону Ирки, которая по своей любимой привычке, крепко сжимала в объятиях Килни, не собираясь ни на секунду её отпускать. Традиционные обнимания-целования Иришки длились не меньше десяти минут.
   Мне кажется, что это такое проявление корыстной любви. Килни обещала ей какие-то фотографии...
   -Ириш, ты ещё увидишь Килни и не один раз, а нам уже час, как надо быть дома... - грустно сказала я.
   -Котик, - ласково обратилась ко мне Килни. - Застегнись, ты же простынешь... - Она начала поправлять мне шарф. - Мне холодно смотреть на твою худенькую кошачью шейку...
  
   Через пять минут мне всё-таки удалось оторвать Иришку от Килни, и мы дошли таки до метро. За это время можно было ещё час потанцевать с "Сове", а мы заняли это время разговорами. Мои мысли снова вернулись к Илье, и стало ещё грустнее.
   -Скажи всё, что ты о нём думаешь... - говорила Ирка. - Я тебя выслушаю...
   -Я ненавижу его! - прокричала я так, что в переходе все встрепенулись. - Я ненавижу его, - повторила я немного тише. - А он терпеть меня не может... Или он будет моим парнем, или мне его лучше вообще больше не видеть...
   -Дианк, мой совет - совет пьяной, но умной, Норочки - забей на него! Найди себе нормального парня...
  
  
  Глава 18
  
  
   Следующая неделя началась как обычно. Ничего особенного не происходило в понедельник. Понедельники у нас в группе уже больше месяца были похожи один на другой. Три пары немецкого, лекция по истории развивающихся стран, на которую у нас никто не ходил и не испытывал по этому поводу ни малейшего угрызения совести.
   Первую пару мы с Катюхой полудремали - полуспали после традиционного бурного воскресенья, с участием приличного количества спиртного. В маленьких перерывах между этим, язык не поворачивается назвать это сном, мы тщетно пытались включиться в изучение немецкого языка, но это было бесполезно, как бы сильно не было наше желание... Мозги по понедельникам не варили совершенно, язык не шевелился, страшно хотелось пить. Ирина Александровна за месяц работы с нами смирилась с этим, и воспринимала этот синдром первого рабочего дня относительно спокойно. Так и проходили три пары немецкого языка. В перерывах мы с Катюхой делились впечатлениями от хорошо проведённых выходных, а Кирилл с Андреем, внимательно слушая нас, не упускали случая вставлять свои критические замечания, на которые мы, естественно, никогда не обращали внимания.
   Затем, посидев полчаса на лекции по истории ради приличия, мы отчаливали домой. Катюха к метро Беляево, я же к себе на Бабушкинскую. За полтора месяца уже привыкла ездить каждый день, и это совсем не казалось мне таким уж ужасным. Вот, Андрюшка целый месяц из Чехова каждый день ездил - жив. А теперь общежитие дали.
   Придя домой, я закинула свои спортивные штаны и футболку с таз с тёплой водой и засыпала порошком. Завтра идти на аэробику, а они как из задницы, да и постирать давно пора. А вообще, если честно, на выходных куплю себе что-нибудь новое для этой цели. В субботу видела в "Tati".
   Как оказалось позже, за месяц обучения в универе, я почти что потеряла школьную привычку делать уроки. А сейчас, пребывая в ужаснейшем непонятном настроении, мне даже и думать о них не хотелось, не то что делать...
   Я не понимала, почему Илья так хреново ко мне относится, когда я ему лично ничего плохого не сделала. Да, конечно, здесь и Иришка малость виновата. Не надо было так откровенно обсуждать День рождения Димы у неё в форуме, куда может зайти любой, кому только заблагорассудится. Это была единственная наша с ней ошибка, которую я могла тогда отыскать. Совершенно детский поступок. Не зря ведь он нас детьми называет всё время. Естественно, все, кто заходил к Ирке на сайт, читали это, и конечно же, сразу догадывались, кого мы с ней подразумевали под буквой И.
   После этого мы клятвенно договорились, все личные проблемы и переживания рассказывать друг другу по телефону, по электронной почте и лично.
   -Может мне стих какой-нибудь написать? - спросила я у Ирки по телефону. - Суицидный? Типа таких, что я тебе раньше присылала...
   -Точно! Напиши и мне перешли, а то давно я от тебя ничего такого не видела...
   Однако, по заказу стихи у меня не писались. То же самое было и с романом. Две полновесные первые части были полностью дописаны ещё летом, но дальше всё было в ужасном состоянии. Работа над ним зашла в тупик. Требовался целый свободный месяц непрерывного вдохновения, чтобы свести все эти недописанные отрывки в единое целое, которое весило бы не меньше восьмисот страниц. С начала сентября я даже не предпринимала попыток дописать в роман хотя бы пару строк. Мне нужны были зимние каникулы и очень много свободного времени. А сейчас, когда и времени нет, а настроение мне сменила осенняя депрессия - самым подходящим занятием стали для меня стихи.
   Я не писала стихов целый год, и поначалу, когда я забравшись на диван с кучей листов и ручек, начала напрягать мозги с поисках хорошей рифмы, мне показалось, что я совсем разучилась это делать, писать стихи. А настроение было самое подходящее, ведь лучшие стихотворения, как все говорят, создаются обычно в моменты сильной и глубокой грусти. Я перелистала свою тонкую тетрадь со стихами за прошлый год, и нашла всего лишь два-три более-менее нормальных стихотворения, которые мне ещё продолжали нравиться. Весь остальной сладко-любовный бред мне хотелось порвать на мелкие кусочки, никогда больше не видеть и не читать. Надо было писать что-то новое и серьёзное. Необычное.
  
   Мне очень нравилась Зинаида Гипиус. Не то чтобы я хотела ей подражать - тогда мне просто хотелось написать нечто похожее по духу на её стихотворение "Дьяволёнок". И, к моему счастью, после двух часов сопений над кучей листков бумаги, появилось моё стихотворение под названием "Чёртёнок". Моя интерпретация. В этих десяти четверостишиях рассказывалось от лица мужчины о страстной любви к молоденькой девушке с рыжими волосами. Под мужчиной я подразумевала Илью, а под рыжеволосой девушкой ( чертёнком) - естественно, себя. Получилось местами немного по-детски. Но, возможно, мне это только кажется.
   Примерно это у меня получилось:
  
  Недавно встретил я чертёнка
  Весь рыжий, синие глаза
  Тогда-то понял, что девчонка
  Всё время повернёт назад.
  
  "Ребёнок ты ещё, ребёнок..."
  Так часто ей я говорил,
  И не заметил, как чертёнок
  Мне сердце страстью опалил.
  
  Но тот чертёнок - не ребёнок.
  Глаза бесстыжие. Любовь?!
  И понял, что не знал девчонок,
  Таких, чтоб поджигали кровь.
  
  Смотрю при свете, всё возможно:
  Глаза блестят, огонь горит.
  Поверить ей мне было сложно,
  Смеясь, она мне говорит:
  
  "Я без ума, и я сгораю,
  По воскресеньям умираю -
  Опять рождаюсь, понимаю,
  Я дни, минуты и часы считаю,
  Когда увижу вновь-не знаю,
  И я любви своей внимаю,
  Сигаретой кровь сжигаю...
  
  Может было, может снилось,
  Может чувством отравилась,
  Тем, которое искриться,
  Подгорелой пахнет пиццей...
  Утром превращась в птицу,
  Чтоб с дыханьем солнца слиться....
  
  Ты улыбнулся, а в глазах-
  Надежда, боль и скрытый страх.
  Ты засмеялся, но опять
  До встречи мне ещё неделю ждать..."
  
  И тут я понял: без чертёнка
  Не будет жизни никогда,
  Я страстно полюбил девчонку,
  Желая с нею быть всегда.
  
  Смотрю на неё и даже не верится:
  Юная, рыжая - она не изменится!
  
   -Тебе не кажется, что я слишком самоуверенна? - спросила я Ирку, задумчиво смотря на свои записи.
   -Не-а! - отзывалась она. - Это очень необычно. Что-то в этом есть...
   -У меня к тебе огромная просьба, - сказала я.
   -Какая? Я слушаю.
   -Умоляю, не пересылай этот стих Илье!
   -Ты что, с ума сошла? - усмехнулась Ирка. - Могла бы и не говорить! Чертёнок!
   -А я теперь на лекциях стихи пишу и чертёй рисую... - рассказывала я. - Симпатичные такие все. И на Илью похожи...
  
  Глава 19
  
  
   -Дианка, идём в "Сити"! - прокричала навстречу мне Катюха, когда я вошла в двери второго блока, где у нас каждый вторник проходил семинар по истории развивающихся стран. Я как обычно опоздала на десять с лишним минут и ничего не понимала.
   -Почему? А история?
   -Наш алкаш не пришёл, а пятнадцать минут уже прошло, - говорила Катюха. - Катька с Ванькой нас там уже ждут!
   Так я первый раз попала в "Сити". Заведение это находилось сбоку у четвёртого блока, и называлось не просто "Сити", а "Бильярд-Сити". Там есть три зала с бильярдными столами, хотя сам клуб выглядел довольно маленьким. Но очень приятным и уютным, несмотря конечно на вечную дымовую завесу и запах табака, который никогда отсюда не исчезает. Казалось, он прирос с этим стенам, к этим бильярдным столам, обитым зелёной тканью.
   Недавно началась первая пара, а в "Сити" было уже полно народу. Это одно из любимых мест в студенческом городке, где можно спокойно забить пару, не будучи при этом замеченным кем-нибудь из преподов.
   Катька была здесь как королева. Ванька был одним из самых симпатичных парней на подфаке, и, конечно, нравился очень большому количеству девушек, но чести быть его девушкой удостоилась пока только наша Катька. Партию за партией они играли в бильярд, выкуривали пачки сигарет, пили пиво и страстно целовались между делом. Ванька не отпускал её от себя ни на минуту.
   Мы с Катюхой и Олей купили в баре три большие кружки пива и заняли маленький столик недалеко от стола, за которым играла Ванькина компания, в которую, как ни странно, входили в основном его друзья, которые тайно ( а может и не тайно) были влюблены в Катьку, но трезво осознавали, что пока Катька с Ваней, то надеяться им не на что.
   Только мы сели за стол, поставив на него кружки с пивом, как со стороны бильярдного стола мимо меня пролетел шар и врезался в мою кружку с пивом, которая не замедлила в момент разлететься на кучу осколков, а содержимое её тут же оказалось на столе и на моих брюках.
   -Азер, ты скотина! - кричала я, вылезая из-за стола, разочарованно водя руками по новым джинсам и стряхивая в сторону капли пива. - Вот покупай мне теперь пиво!
   Азер - это прозвище Елисеева Димы. Из-за смуглого цвета лица и немного косого разреза глаз его прозвали азером. Он был в компании Ваньки, и Катька ему, несомненно, очень нравилась.
   -Ребят, ну вы по осторожнее не могли... - злилась Оля, собирая вещи и пересаживаясь на другой стол. - Девчонки, пересесть надо...
   -Надо ещё попросить, чтобы здесь вытерли хотя бы, и осколки убрали... - ответила Катюха, тоже собирая вещи.
   Я же на них не обращала внимания, я ругалась на Азера, и доругалась до того, что он всучил мне пятьдесят рублей со словами "На, купи себе ещё пива", и я, немного успокоившись, и, улыбаясь, прошла к бару и снова купила пива.
   -Молодец, Дианка, так и надо с ними! - выдала Катюха. - Садись! - ласково добавила она.
   Оля с нами почти не разговаривала. За месяц она стала вести себя более раскованно, но всё равно, казалось, что она немного "не от мира сего". Она сидела, положив ногу на ногу, читала Акунина и курила сигареты "Voque", а всё остальное ни капли не волновало её: ни музыка, ни стук шаров - ничего. А это ведь не так уж и плохо, если подумать. Другой человек мог бы сказать, что она пытается так выделиться и просто не умеет развлекаться, но я так не скажу. Каждый нормальный человек ведёт себя так, как считает нужным и как хочет. Вот Оля не хочет играть в бильярд и развлекаться - это её право. Она читает, потому что хочет сейчас читать, и не развлекается, потому что не хочет этого сейчас, или ей просто это сейчас не нужно.
   К нам очень скоро присоединилась уставшая от игры Катька, ещё пара девчонок с факультета и один весёлый парень Тёма, с которым Катюха часто соревновалась в колкостях на семинарах по истории.
   Они делились друг с другом первым опытом в распитии водки, а я играла в гонки на Тёмином телефоне. Я водку ни разу не пила, да и как-то меня не тянуло.
   -Придурок ты... - разочарованно сказала Тёме Анька, кудрявая симпатичная девчонка с геологии и разведки.
   -Видишь, Катюх, никто меня не понимает... - обижался он. - А я просто очень весёлый такой человек!
   Первая пара уже заканчивалась, но нам здесь было так хорошо и уютно, что совсем не хотелось уходить, тем более если у нас сейчас информатика. Катюха поддержала меня, и мы решили остаться ещё на полтора часа. Теперь нас за столом было трое. Мы с Катюхой наслаждались уже вторыми кружками холодного пива, а Катька курила, довольно глядя на Ваньку.
   -Девчонки, я Ваньку хочу... - тихо сказала она.
   -Понятное дело! - согласилась Катюха. У неё очень приятный ласковый голос. Особенно когда она говорит с теми, кто ей нравится. Мне тоже Катюха нравится. За полтора месяца я к ней очень привыкла.
   -Девчонки, всё-таки классная у нас группа собралась! - довольно сказала Катюха. - Мне очень нравится...Только вот мальчики...
   -Да, мальчики не очень, - соглашалась с ней Катька. - Но Ванечка...Просто супер!
   -А мне Андрюшка сначала понравился, - созналась Катюха. - Реальный парень... А тебе кто, Диан?
   -А мне... - протянула я и проводила взглядом Данила, который прошёл рядом с кием в руках, бурча себе что-то под нос.
   -А ей Даня нравится, - шепнула Катька Катюхе. - Ванька так классно целуется... - начала было рассказывать Катька, но тут Ванька позвал её, и она сразу убежала к нему. Рядом с нами сели Азер с Даней и стали курить. А я села к Катюхе на коленки.
   -Дианка, а ты такая лёгенькая! - удивилась Катюха. - Знаешь, Катька почему-то тяжелее тебя!
   -Не знаю, - я пожала плечами.
   -Педерастки... - сердито протянул Даня, закуривая. - Педерастки...
   Откуда слово-то такое откопал непонятно. Сам наверное придумал.
   -Дань, завидуй молча! - огрызнулась Катюха.
   -Не обращай внимания, - сказала я. - Знаешь, когда я познакомилась с Ильёй и рассказала подруге, что он мне очень нравится, она спросила меня "Он хорошо целуется?".
   -А он хорошо целуется? - улыбнулась Катюха.
   -Ещё не знаю, - пожала я плечами. - Думаю, что классно. Ну, у меня ведь есть время это узнать? - игриво добавила я, встряхнув волосами, за что Азер с Даней обозвали меня ведьмочкой.
   -Конечно есть, Дианка.! Ты узнаешь, - уверенно добавила она.
   Катька опять к нам вернулась, и у нас троих завязался такой интересный разговор, которые часто случались у меня в августе с моими школьными подругами после пары баночек коктейля и пива. Об этом трудно говорить, когда ты трезв, но, как выяснилось, очень прикольно, когда есть приличное количество пива и есть что рассказать.
   За это время мы с Катюхой умудрились позаимствовать у Дани пачку сигарет. Я первый раз курила. До этого ни разу не пробовала. Я не затягивалась и ничего особенного не чувствовала. И в чём же кайф тогда? Нет, не буду курить.
   -Вы курите? - глаза Дани округлились и стали похожи на два бильярдных шара. - Ужас! Все вы одинаковые! Все курите... - как-то с грустью сказал он.
   -Да не курю я... - оправдывалась я зачем-то.
   -Ай... - махнул Данька рукой. - Не верю я вам! Педерастки...
   Всю математику мы с Катюхой продремали, а Катька с Ванькой вообще, забили. После этого пошли в "Интер", где нас снова ждали Катька с Ванькой. Азер предложил ещё по кружке пива за свой счёт. Мы не отказались. После чего придвинули поближе два стула, прижались друг к другу и опять заснули.
   -Педерастки... - опять бурчал Даникс, не находя себе места. - Педерастки...
   -Завидуй молча... - сквозь сон отвечала Катюха.
   В четыре часа нас растолкали - пора было идти на степ-аэробику и выручать всю группу. Мы расцеловали всех и недовольно поплелись в ФОК (Физкультурно-оздоровительный комплекс)
   Каждый вторник, под одну и ту же музыку, одни и те же упражнения... Некоторые из них очень нравятся молодым людям, которые стаями собираются у двери в зал, если её забудешь закрыть.
   Мы с Катюхой валялись на ребристых подстилках и ничего не делали. Время от времени, правда, совесть просыпалась, и мы кое-как начинали повторять упражнения.
   Лечь на спину, раздвинуть ноги, поднять задницу вверх и вращать ею... Что-то вроде этого. Особенно трудно это выполнить, когда дверь открыта, и за нею непрерывно маячит Лёша, который любит всех девчонок.
   ...-Катюха, запоминай, потом Димочке покажешь!.. - довольно громко сказала я, и весь зал грохнул от хохота. К какой именно Катюхе это относилось - никто не понял. Ни одна здесь Катюха. Да это и неважно. Моя Катюха сама полчаса после этого каталась по полу, не в состоянии больше заниматься.
   -О чём вы только думаете? Ну, о чём? - с возмущением спрашивала Головина, невозмутимо показывая всем пример. Фигура у неё классная. Правда, задница слишком большая. - Отбросьте немедленно все ваши посторонние мысли. Здесь это неуместно. Я вот лично думаю сейчас о "задней поверхности". И вы тоже думайте о "задней поверхности"...
   -Ты думаешь о задней поверхности? - спросила меня Катюха, лёжа на спине и приходя в себя.
   -Нет.
   -Дианка, тогда пошли домой, я ни одного упражнения повторить не могу!
  
  
  Глава 20
  
  
   Колючий первый раз не опоздал на первую пару, и, входя в аудиторию, улыбаясь сообщил нам, что, если бы не он, то сейчас мы бы сидели на "Норд-Осте" под присмотром террористов. Оказалось, что пару дней назад ему, как старосте всего потока, предложили сходить всей группой на "Норд Ост", и билеты предлагали именно на вчерашнее число. И не попали мы туда только потому, что наш староста Колючий просто забыл нам о них сказать. Нда, иногда неплохо быть раздолбаем.
   Приличная часть тусовки МТ уехала на пару дней в Питер на концерт Modern Talking. И о захвате "Норд Оста" узнали намного позднее нас. В четверг мы договорились встретиться с Иркой и Аней в метро на станции ВДНХ.
   В три часа я, уставшая и сонная, уже сидела на скамейке и лениво жевала "Орбит". Через пять минут появилась и Ирка. Настроение у нас обеих было подавленное. В общем, как и у всех. Это подавленное настроение как бы витало в воздухе, было в нём что-то тревожное и неприятное. Это заставляло волноваться. Веселиться и улыбаться совсем не хотелось. Даже погода была какой-то странной. Небо серое, противное. Такое бывает перед грозой. Было очень тихо. Ни ветра, ни дождя, ни особого холода. Хотелось поскорее добраться до дома и не выходить на улицу.
   -Ещё Мелисса должна придти, - сказала Ирка.
   -А кто это?
   -Она в "Сове" была. Сказала, что придёт.
   -А как мы её узнаем?
   -Не знаю... Я только на фотографии её видела. Аня должна знать. Ой, это кажется, она прошла... - Ирка проводила глазами какую-то девушку, которую я никогда ещё не видела.
   -Позвать, наверное, надо? - спросила я её.
   -Так я ж не знаю, как я её зовут! Мелисса это ник такой!
   -Ну и что, - улыбнувшись сказала я и прокашлялась. - Мелисса!
   Интересно было бы послушать со стороны свой голос в этот момент. Если бы я была уверена, что девушка это услышит, то ни за что не позвала бы её таким жутким голосом. Но я была неправа. Девушка меня услышала и направилась к нашей скамейке:
   -Это вы меня звали? - красиво улыбнулась она.
   -Да, мы, - тихо ответила Ирка, тоже улыбаясь. Я в это время пряталась за её спину и тихо хихикала. - Я Норочка, а это кот-бегемот.
   -А я Мелисса, - сказала она, садясь.
   -Мы знаем.
   -Вы так меня напугали! - призналась она, положив руку на грудь. - Меня никто ещё так не звал! И таким голосом... - улыбалась она. - Так необычно, чтобы в общественном месте меня назвали по нику.
   -Это всё она! - Ирка указала на меня.
   -Меня вообще Машей зовут.
   -А я Ира. А это Дианка.
   -Мы в "Сове" были, только ушли рано, - добавила я.
   -Что думаешь о концерте?
   -Я даже и не знаю... - грустно вздохнула Маша. - У меня друзья в Питере, они обещали сразу после позвонить. Но не позвонили. Я чувствую, что всё плохо. Если бы было хорошо, то они позвонили бы.
   -Понятно, - загрустила Ирка. - А как тебе обстановка в Москве? "Норд Ост"...
   -Я довольно спокойно к этому отношусь, - ответила Маша. - После того, что было в США в прошлом году, я ко всему отношусь спокойно. Мой муж в это время был в Нью-Йорке, и именно в тот день он должен был ехать в Манхеттан. Его спасло только то, что он попал в пробку и опоздал туда... Не могу просто передать словами, что было со мной в эти несколько дней...
   -Ужас, - сказала Ирка и вздохнула.
   -Это что такое?! - перед нами неожиданно появилась Аня с газетой в руке. - Я там сижу уже пятнадцать минут, смотрю на вас в упор, думаю, что заметят! А они хоть бы голову в сторону повернули!
   -Ну, как там, в Питере? - не удержавшись, спросила Ирка, глядя на Аню сумасшедшими глазами.
   -Всё нормально? - спросила Маша.
   -Да, нормально, - как-то равнодушно ответила Аня.
   Далее следовал длинный подробный рассказ о концерте, о песнях, которые там спели и о прочей ерунде, которую мне, если честно, слушать было совершенно не интересно. Я молчала, так как добавить мне было совсем нечего. Я уже давно не считала себя поклонницей этого дуэта, и даже ни капли не завидовала тем москвичам из тусовки, которым удалось попасть на этот концерт. Может кто-то и считает это нормальным, но мне теперь было слишком трудно понять, как можно ехать на концерт группы, пусть и самой любимой, в другой город?!! Я была два раза на их концерте в Москве. Но теперь, трезво взглянув на всё это, я могу назвать их только халтурщиками. Больше никем! Томас с его-то голосом и гонорарами мог бы петь и без фанеры. А под фанеру и мы с Иркой споём не хуже!
   Все полтора часа я молчала, сидя в дорогом кафе рядом со входом в метро и пила безвкусный зелёный чай. Неплохая вещь. Сто рублей за две кружки. Как говориться, зашибись...
   Я себе такой дома бесплатно сделаю!
   Чуть позже, когда Аня начала вынимать из сумки газеты и журналы, в которых писали об МТ, я вспомнила, что принесла Ирке толстую книжку с сонетами Шекспира на обоих языках, и ещё кассеты Кайли Миноуг и Шакиры.
   Когда мы расстались с Аней и Машей и пошли к метро, Ирка рассказала мне о своих проблемах с парнем, которого безответно любит уже три года, и своих весёлых подругах, которые усугубляют эти самые проблемы. Я вспомнила себя в пятом классе. Была и я в такой же ситуации. Ирка обещала сегодня написать мне и переслать ещё пару стихов, которые писала на математике. Я же отдала ей два листка, вырванных из своей тетрадки, где нарисовала в очень гротескном виде почти всю тусовку МТ. Особенно хорошо у меня получились представители сильного пола. Этим я сегодня на немецком занималась.
  Мы попрощались на остановке и поехали домой.
  
  
  
  Глава 21
  
  
   Неделя началось весело. Между первой и второй парой мы с Катюхой пытались запихнуть Даникса в шкаф для верхней одежды. Тот яростно сопротивляется, но всё-таки не может противостоять двум девушкам и сдаётся. Мы закрываем дверь с мыслями о том, как будет смешно, когда в середине второй пары Даникс задумает оттуда вылезти...
   Пришёл Ванька с маленьким пакетиком сухариков. Андрей у него стал их просить. Ванька соглашался, но только с условием, что Андрей изобразит ему тюленя. Далее, Андрюша старательно изображает тюленя и получает три солёных сухарика, которые Ванька ему перекидывает. Все такие странные, но смешные. Калашников, например, трансформатор изображает. Придурки... Припёрся Мочалкин. На две головы ниже меня, полез целоваться. Если бы не наклонилась - не дотянулся бы. Судя по всему, он пребывает в состоянии "травяного кайфа". Обкурился и теперь дико ржёт над каждой мелочью. Тут же появился Тима, стал требовать номер моего мобильника и звать к себе на дачу.
   Ирина Александровна никак не может запомнить, как зовут Кирилла. Вспоминает только с третьего раза. "Денис! Данил! Кирилл!" Всех переберёт, прежде чем назвать правильное имя. Это мне мою бабушку напоминает, когда она по телефону звонит и попадает на меня: "Надюш! Танюш! Олюньк!"
   К началу пары Данил вылез из шкафа, глядя волком на меня и Катюху. Стал искать в сумке листок с предложениями к зачёту, который будет в четверг. Не нашёл. У Ваньки тоже нету.
   ...-Где ваши листки с предложениями? - строго спрашивает Ирина Александровна, а Даникс и Ванька молчат, но начинают уже хитро улыбаться.
   -Понимаете, тут такое дело... - тихо начинает Ванька. - Мы вчера с ним к зачёту готовились, и кот Даникса написал на наши предложения... Вот так.
   -А мы вместе готовились, - добавляет Данил. - У меня дома.
   Ирина недоверчиво ухмыляется. Во первых, не верит ни слову. Во вторых, ненавидит кошек.
   -Ну, тогда возьмите новые... - предлагает она.
   -Да, нет, мы те высушим лучше...
   Ей это всё не нравится, и на время она перестаёт обращать на них внимания. Вообще, все мы были рады, что у нас оказалась самая лучшая и самая молодая учительница по немецкому. Правда, иногда она была с нами слишком откровенна. Ирине ещё и тридцати лет не было. Замуж она вышла в девятнадцать, очень скоро родился сын Максим; она заканчивала университет и писала диплом, когда Максу было уже три года. В конце она призналась, что ненавидит своего мужа, а любит своего сорокалетнего любовника, который тоже несвободен. Весь разговор сводился к тому, что "все мужики козлы, толстопузые обжоры, тупые неряхи, жалкие эгоисты" и т.д.
   А у меня возникал вопрос? Неужели абсолютно все козлы? Или просто ей ни разу в жизни не встречался кто-нибудь достойный?..
   ...-А кто Илья? Козёл или нормальный? - спросила я как-то у Ирки по телефону.
   -А ты как сама думаешь?
   -Ну, нормальный, наверное... -задумчиво сказала я. - Ведь давно мог попользоваться и кинуть... А с другой стороны: кто б ему это позволил? Я ведь так быстро спать ни с кем не собираюсь...
   -Правильно... Ты ведь сама всё хорошо знаешь...
   Второй зачёт по-немецкому я сдала на четыре, чему была очень рада, потому что, как и в первый раз, не уделила подготовке и десяти минут. Весь вечер сидела в Интернете и препиралась с Кристиной. В итоге Илья стёр нас обеих из гостевой и оставил сообщение, в котором предлагал московским фанатам встретиться на следующий день и хорошо отпраздновать Хеллоуин. Я тут же ринулась звонить Иришке. За два месяца на такие тусовки мы ходили только вместе. Лишь однажды я пошла туда одна, когда Ирку не пустили родители.
   Встретились на Алексеевской и поехали на Пушкинскую. Два часа можно было погулять и вдвоём. Нам никто не был нужен. Купив, как обычно, две больших баночки коктельчика, мы пошли на Тверской бульвар. Пошёл мокрый дождь, но и это нас не остановило. Ирка разорвала журнал "7 Дней" , положила его на скамейку и мы, наконец-то, сели.
   Трое парней неопрятного вида делали попытку присоединиться к нашей уютной чисто женской компании, но мы их незамедлительно отшили. Появился повод написать Илье смс и сказать, что к нам пристают. В ответ мы очень быстро получили от него совет не гулять там, где могут пристать.
   -Как же меня задолбал Лавер... - жаловалась Ирка. - Звонит вчера. Первое, что спрашивает: "Илья звонил?" - Нет. "А Дианка звонила?" - Нет. - "Ну, ладно, пока". И это весь разговор. Он ревнует Илью к тебе, и меня ревнует к тебе. Коз-зёл. Говорит, что я всё с Дианкой, да с Дианкой, а ему, бедному, совсем внимания не уделяю...
   -А он не пидер случаем?
   -Не знаю, - вздохнула Ирка. - Говорит, что нет.
   -Ну, это он только говорит! - усмехнулась я.
   -Меня он сейчас совсем не интересует. Как же меня бесит, когда он меня Ирюней называет! Кто бы знал!..
   ...Потом дождь закончился и начало темнеть. Мы ещё прогулялись и к шести поехали на Охотный ряд. Настроение было более чем отличное. В таком вот замечательном настроении мы вышли из поезда на станции "Охотный ряд", довольно громко напевая песню "Две звезды" и держась за руки. Встали у столба, и я принялась рассказывать Ирке пошлые анекдоты и всякую прочую ерунду.
   -У тебя зеркальце есть? - вдруг спросила я. Никто из тусовки ещё не пришёл, потому что было рано, и мне захотелось воспользоваться моментом и подкрасить губки.
   -Есть! - довольно сказала Ирка и достала из сумки пудреницу. Я в это время судорожно искала в сумке свою помаду и никак не могла найти нужную. Я была готова сесть на пол, вывалить на него всё содержимое сумки, а потом уже быстро всё найти, но этого не потребовалось. Я всё-таки нашла свою помаду. Как только я открыла пудреницу и начала водить помадой по губам, я заметила, как какая-то незнакомая девушка маленького роста и в розовой куртке внимательно смотрит на нас и стеснительно улыбается. Я тут же сделала серьёзное лицо и убрала помаду.
   -Слушай, слева от тебя девушка стоит в розовой куртке и как-то странно на нас смотрит и улыбается, - сказала я Ирке на ухо и рассмеялась. - Лезбиянка что ли?
   -Не знаю! - улыбнулась Ирка. - Уже почти шесть, а никого нету...
   -Илвер! - просто так проорала я, а Ирка, смеясь, закрыла мне рот рукой. - Орио-о-он! - не унималась я. - Опаздывать нехорошо!
   Тут к нам неожиданно подошла та самая розовой куртке:
   -А вы случайно не на встречу фанатов МТ пришли? - спросила она, улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу.
   -Да! - хором ответили мы с Иркой.
   -Я - Одинокий ангел, - представилась она.
   -А я кот-бегемот, - ответила я. - А это Нора!
   -Наташа, - ответила девушка, всё так же переминаясь.
   Тот самый одинокий ангел, который пишет абсолютно бездарные и пошленкие стихи, посвящённые Дитеру Болену, и каждый день засоряет ими гостевую книгу сайта, где мы все по вечерам сидим. Когда Ирка узнала, что Наташа изучает четыре иностранных языка, у неё резко появился дух конкуренции. Она тоже начала писать в гостевую свои стихи, и , конечно, получала намного больше положительных отзывов, чем Наташа. А Илья только рад был. Всего за каких-то пять дней раздел "Наше творчество" был полностью заполнен стихами Наташи и Ирки. Так получилось, Наташа о Дитере, а Ирка - о Томасе.
   -Я недавно встречалась с Ильёй, - поделилась с нами Наташа. Мы с Иркой многозначительно переглянулись.
   -И что? - улыбнувшись, спросила я.
   -Я ему передала несколько немецких журналов со статьями о Дитере, - объясняла она.
   Вдруг Ирка стала смотреть куда-то поверх моей головы и улыбаться. Я ухмыльнулась, повернула голову и чуть не подскочила от неожиданности. За мной стоял Илья. Как всегда с мобильником в руке.
   -Хай!- сказал он всем. - Как дела?
   -Нормально, - ответили Наташа с Иркой.
   От меня же ответа не последовало. Я от чего-то вдруг рассмеялась, а он смотрел на меня, как на последнюю дуру. Когда я более-менее успокоилась, я спросила:
   -Пойдём на концерт Алсу?
   -Я не люблю Алсу, - ответил он.
   Я легко наступила ему на ботинок. Илья недовольно посмотрел сначала на ботинок, а потом на меня:
   -Ты ведь сейчас их чистить будешь, - еле заметно улыбаясь, сказал он.
   -Не буду! - с вызовом ответила я.
   Мы ещё подождали Машу, Юльку и Ориона, а потом вышли на улицу.
   Было темно и прохладно, но я не чувствовала холода и расстегнула куртку. Гулять пошли к Государственному Кремлёвскому Дворцу, где весной было концерта любимой группы. На всех нахлынули воспоминания, особенно на Ирку и Наташку. Я же отнеслась к этому спокойно. Может, даже безразлично.
   -Томас, Дитер... - говорила мечтательно Юлька. - Четвёртое апреля! Какой потрясающий был день! Этого невозможно передать словами!
   -Ага, такой потрясающий, что все тряслись от холода... - иронично произнесла я. В какой-то момент все их воспоминания показались мне настолько смешными, что я начала дурачиться: поднимала руки к верху, потом чуть ли не падала на асфальт, предлагая всем вспомнить те два замечательных дня, что МТ провели в Москве, и поцеловать тот божественный асфальт, по которому ходили их великие звёздные ноги. Мне самой смешно стало.
   -Смотри, что у меня есть... - сказал Илья, роясь в карманах куртки и что-то ища. - Сейчас достану, - и он вытащил тот самый каштан, который он у меня выпросил ещё в сентябре. Он повертел его в руках, посмотрел на него и усмехнулся, глядя на меня.
   -Можешь выбросить его, - резко сказала я и отвернулась.
   -Да ты что! - громко и язвительно проговорил он, потом снова посмотрел на каштан и убрал его. "Кот, таскающий каштаны из огня..." Я была котом, таскающим каштаны из огня. В переносном смысле, конечно. В действительности же, тот каштан был вытащен мною из какой-то грязной лужи и подарен Илье почти сразу.
   -Что тут случилось? - мягко спросила Маша.
   -Ничего, - спокойно ответила я.
   И мы шли дальше.
   -Мы пили коктейль "Стрит"... - рассказывала кому-то Ирка.
   Мужчины, услышав слово, созвучное со словом "стрип", заинтересованно повернули головы в нашу сторону:
   -"Стрип"? - переспросил Орион.
   -Сначала "Стрит", потом стрип... - задумчиво сформулировала Ирка. - Да, правильно...
   -Раздевайся! - сказала я Ориону, перебив Ирку и икая от хохота.
   -Лично для тебя где-нибудь в другом месте, - сразу ответил Орион.
  
   ... -Может, пива купим? - с надеждой в глазах спросила у меня Ирка. Мы в это время уже сидели в Охотном ряду и, якобы, праздновали Хеллоуин.
   -Купим... - грустно ответила я и встала со скамейки. Ирка дала мне тридцать рублей, и я пошла покупать пиво, хотя знала, что это уже лишнее.
   -Два пива... - измученно сказала я.
   -Что покупаем? - спросил Илья, неожиданно оказавшийся рядом.
   Я не ответила, а мне принесли два больших стакана пива.
   -Ещё одно дайте, - сказал Илья.
   Я расплатилась и уже готова была идти обратно:
   -Ну, ладно, тогда вообще разговаривать не будем... - спокойно так произнёс он.
   Я взяла стаканы с пивом и ушла за стол. Настроение у нас с Иркой стало совсем плохое, особенно, когда пришла миссис Робота с подругой. Илья сразу оживился, стал шутить, хихикать и натягивать на нос Роботе козырёк её меховой кепки.
   Я же слопала все маленькие пакетики чипсов, которые были на столе, и допила пиво.
   -Домой? - Ирка смотрела на меня уставшими глазами. Так вот всегда. Сначала хорошо и весело, а потом грустно и хочется спать.
   -Домой, - кивнула я головой и улыбнулась. - Пойдём.
   -Всем пока! - крикнула Ирка.
  
  
  Глава 22
  
  
   В Алтуфьево я села в маршрутку номер пять, которая ехала в Долгопрудный, и приготовила деньги за билет. Каждый раз, когда я еду туда, меня охватывает странное, но очень приятное чувство. Подмосковный город, с которым связаны одни из самых приятных воспоминаний детства, манил меня с каждым разом всё сильнее и сильнее.
   Казалось, там каждый дом, каждое дерево уже давно знает нас. Меня и мою сестру Настю. Наши отцы - родные братья. Бабушка мечтала о девочках, но родились наши папы. А через много лет, незадолго до нашего рождения, бабушке снились два маленьких платьица для девочек. Потом родились мы. Разница была небольшой. Всего полгода.
   Во всём этом я предпочитаю видеть сейчас только положительную сторону и меньше думать об отрицательной. А она была. И не думать о ней было невозможно.
   С Настюхой мы всегда были дружными. Откуда бы могла взяться эта дружба, никто не знал и до сих пор не знает. Двоюродные сёстры, которые видятся пару раз в год, но такие привязанные друг к другу, как будто родные. Мы были похожи, но всё равно были разными.
   Я - рыжеволосая и со светлой, почти прозрачной кожей, на которой весной появляются много-много бледно-жёлтых пятнышек, именуемых веснушками. Я люблю их и не понимаю тех, кто пытается бороться с ними. В них есть что-то, какая скрытая прелесть.
   У Насти же волосы тёмно-русые и смуглая кожа в сочетании с карими глазами.
   На нас смотрели и говорили, что мы похожи. Но чем - никто сказать не мог.
   Она была любимой внучкой бабушки и дедушки, она была любимицей. Не знаю, любят ли она меня меньше, чем мою сестру, но были в нашей жизни вещи, которые заставляли задумываться о многом. Настя родилась на полгода раньше меня, всю жизнь, с самого раннего детства бабушка с дедушкой были рядом, даря ей свою любовь, на которую она отвечала с тех самых пор, когда у неё появилась способность понимать.
   Я бывала там редко. Родители возили меня к ним на Новый год, а потом и на каникулы, когда пошла в школу. Я очень их любила и понимала это. Но было что-то такое, что не давало мне назвать бабушку бабушкой. Возможно, за эти короткие встречи раз в год я так и не смогла привыкнуть к ним. Не знаю. Я и сама страдала от этого. А ещё мне казалось, что мою сестру любят больше, чем меня.
   Настю и в шесть лет уже считали взрослой и самостоятельной, способной отвечать за себя и за других. Я же до пятнадцати лет оставалась для них маленькой несмышлёной девочкой, за которой надо следить, как бы она ни убежала куда-нибудь и ни наделала всяких глупостей...
   Теперь мы выросли. Повзрослела Настя. Повзрослела и я. Выросла и наша дружба. Она стала взрослее и крепче.
   О Насте в моём романе тоже довольно много сказано. Как и в реальной жизни, в романе она была Элькиной двоюродной и любимой сестрой, которая жила так же далеко, но это никак не мешало им дружить. И почему-то я назвала её Машей...
   -Что ты там мне писала в смс про какого-то тридцатилетнего мужика? - интересовалась Настя. - Что у тебя там?
   -Да, так, ничего особенного... - улыбалась я.
   -Как же так? - удивилась она. - А я уже обрадовалась! Про свадьбу почему-то подумала... Дианк, нельзя ж так обламывать! Как его зовут-то?
   -Илья, - ответила я.
   -Опять?.. - расстроилась она. - Да, у нас с тобой нет разнообразия в именах... А у меня тут ходит один... Надоел - жуть просто! Дианк, может разберёшься?
   -Что?! Да я - легко! - смеялась я, доставая из пакетика очередную сушеную рыбёшку и запивая её пивом. - У тебя швабра есть?
   -Есть!
   -Ну, так, отыметь его черенком от швабры - всего и делов! - такие пошлости я говорю очень редко и только с очень близкими подругами, и никогда - в разговорах со взрослыми. Уж это им никогда не понравится.
   -А вдруг понравится?
   -Не думаю... - пожала я плечами. - А чего ж ты так? Надоел? Раньше-то небось нравился?
   -Не... - улыбается Настюха и пьёт дальше пиво. - Меня насильно свели...
   -Подруги что ли? - нахмурилась я. - Так сопротивляться надо было!
   -Так пьяная была, всё равно мне было...
   -Как всё запущено... - вздыхаю я и начинаю смеяться.
   -Может чего посоветуешь? Мне тут другой нравится... Сын моей бывшей биологички. Ты видела её. Она на фотографии в автобусе...
   -А, это которая... - я задрала голову, закрыла глаза, открыла рот и издала звук, похожий на храпение. - Правильно?
   -Да! - держась за живот от хохота, ответила Настя.
   -Ну, так что там у тебя с ней?
   -Не с ней, а с её сыном!
   -Один хрен...
   -Не знаю, как подкатить к нему... На выходных в гости к биологичке ходила. Мы вообще, так, друг к другу со школы в гости ходим... Ой, давай лучше ко мне в комнату перейдём, а то родители могут неожиданно прийти...
   Мы взяли бутылки, пакетик с сушёной рыбой и быстренько перешли с кухни в комнату Насти.
   ...-Хорошо с тобой, Дианка... - сказала сестра, улыбнувшись и кладя голову мне на плечо. - Приезжай на следующие выходные с ночёвкой?
  
   Я ничего не могла поделать с этим. Раньше, когда я приезжала в Долгопрудный каждые каникулы, мне было намного легче. Теперь же я чувствовала, как прямо на глазах отдаляюсь ото всех, кроме моей сестры: от тёти и дяди, от бабушки и дедушки. Это больно и совершенно необратимо. Мои слова застревали в горле, и я уже ничего не могла сказать - повисало тяжёлое и давящее молчание, тишина. Я не знаю, как можно это назвать, я не знаю, когда это началось, и ещё не знаю, почему и чья в этом вина. Я любила и люблю их всех, но мы стали настолько далеки за каких-то два-три года, что вряд ли уже когда-нибудь всё вернётся, всё будет как раньше. Я смирилась с этим ещё два года назад, но, несмотря на это, мне становилось грустно каждый раз, когда я их вспоминаю или еду к ним.
   -Ну, что, девчонки, женихи-то у вас есть? - спрашивал дед, сидя в кресле напротив накрытого стола. Этот вопрос он задавал уже на протяжении более десяти лет, а в ответ мы с Настей всегда улыбались и кивали головой. "Женихи" у нас всегда были. "Это хорошо..." - говорили тогда дед с бабушкой.
   А вечером я опять буду смотреть старый-старый папин фотоальбом, где есть много фотографий людей, которых я ни разу не видела, где есть фотографии бабушки, деда и моей сестры. Всё будет меняться, приходить и уходить, но одно останется неизменным: что бы ни происходило, я всегда буду их любить. Это изменить нельзя.
   Нельзя забыть, как мы с дедом много лет назад собирали незрелую рябину, чтобы сделать из неё рябиновое вино. Мы, наверное, за тот день ободрали все ягоды со всех рябин, что нашли в Долгопрудном. Нельзя забыть, как мы пели песни вечерами, а соседи стучали кулаками в стенку, потому что было уже поздно, и все в доме давно спали. Нельзя забыть старые песни Марины Журавлёвой, под которые мы с сестрой учились танцевать, когда нам было по восемь лет. Наши стихи, смешные рисунки и тетрадки до сих пор хранятся в среднем ящике шкафа в квартире бабушки. Нельзя забыть, как мы спали с Настюхой на одной кровати и как купались вместе в ванной. Даже как мы смотрели нескончаемую "Санта-Барбару" нельзя забыть - всё бесценно и останется со мной, и с ней навсегда.
  
  
  Глава 23
  
  
   На выходных я всё-таки решилась на большие перемены в своей внешности. Пошли с мамой в парикмахерскую, где меня коротко подстригли. Короткое и симпатичное каре, которое было мне очень даже к лицу. Впервые за почти восемнадцать лет жизни я рассталась со своими длинными густыми волосами. Но я ни капли не жалела о них. Давно мечтала от них избавиться. Хотя они красивые были. Почти до талии, густые и тёмно-рыжие. От краски, конечно. Свои - тёмно-русые.
   Весь вечер потом вертелась около зеркала, любовалась собой любимой, начиная отращивать себе повышенную самооценку и скрытую манию величия. Я себе нравлюсь в зеркале и не скрываю этого от себя. Я довольно красива и неоспоримо умна. С этим никто не поспорит. Вот, уже мания величия на лицо.
   Позднее я морально готовилась к следующему дню. Интересно будет, как меня воспримут завтра в компании. А Ирка? Что она скажет? Ведь обещала же прибить меня, если я волосы себе отрежу. Посмотрим... А Илья? Это было самым интересным.
   Моей дальнейшей ошибкой этого вечера было решение послушать последний русский альбом Алсу. На меня опять навалилась хандра, захотелось лезть на стенку и бить себя пяткой в грудь. Полезла в Интернет, чтобы развлечь себя как-нибудь. Решила почитать о французских поцелуях и пришла к выводу, что такие поцелуи в общем-то девяносто процентов парней практикуют. Подруги считают неопытными тех, кто целуется без языка. Я же просто не представляю, как можно целоваться без него. Наверное, только опытные попадались...
   Таким образом, подняв себе немного настроение, я быстренько помыла непривычно короткие волосёнки и завалилась спать.
  
  
   Начинало темнеть. Всей своей огромной и частично нетрезвой компанией мы шли в направлении к Охотному Ряду. К тому времени мы с Иркой успели осушить по две банки "Магдалины", закусив половинкой бублика с глазурью, который я нагло отняла у Ильи.
   -Кот Бегемот! - окрикнул меня сзади Орион. Терпеть не могу, когда меня так зовут. У меня имя есть. Красивое. Редко такое бывает, чтобы имя человеку нравилось. Мне моё очень даже нравится. Богиня такая была. Диана. Тем не менее я обернулась к нему и продолжала идти спиной вперёд. Не очень удобно, а после двух банок коктейля ещё и опасно. - Кот Бегемот, где Ильвер? - спросил он заигрывающим тоном.
   Хамский ответ родился у меня моментально:
   -А я что, живу с ним что ли? - развязно сказала я, сдерживая идиотский смех. Ирка хихикнула. А Орион ведь тоже за словом в карман не лезет:
   -Ну, я, конечно, понимаю, что пока нет... - ответил он, улыбаясь. - Ну, где же всё-таки он?
   -Я поняла, - говорю я Ирке. - Наверное, у них бухла нет...
   -Точно, он за "Арбатским" пошёл...
   -Так, где же Ильвер? - не унимался Орион.
   -Да не знаю я!- рявкнула я.
   -Да я не тебя, кот, спрашиваю! - точно также рявкнул он мне в ответ.
   Нет, ну, я не понимаю, почему, если что касается Ильи, то спрашивают у меня? Я что, действительно, пасу его что ли? Ни девушкой, ни женой, ни мамой ему я, к счастью, или к сожалению, не являюсь, и ответственности за него никакой не несу. Он мне не докладывал, куда пошёл. Вернее, побежал. Последний раз видела его, когда он живенько так побежал в сторону какого-то магазина.
   В любом случае, лучше было бы спросить у его друга с фотоаппаратом, или у Саши, который диджей. Уж они-то точно знают. На худой конец, у Лавера. Этот души в Илье не чает, чуть ли не в рот смотрит, хотя сам с ним едва ли парой слов за день перебросился.
   Пытаясь отпить коктейль из моей банки, Ирка облилась, но не очень расстроилась. За два месяца нас обеих столько уже раз обливали...
   -Ой, что-то я такая дырявая... - икая проговорила она.
   -Какая ты? - неожиданно рядом с нами появился Илья с полиэтиленовой сумкой в руке, в которой что-то подозрительно гремело.
   -Дырявая... - повторила Ирка. - Коктейлем облилась...
   -Что случилось? - здесь же оказался и Саша. - Я что-то пропустил?
   -Да, вот, девушка жалуется, что дырявая... - рассказал ему Илья.
   -Да, а девушки все вроде... - задумчиво сказал Саша, повернувшись к Илье и начиная икать от смеха.
   Фу, какие же эти мужики пошлые! Так я подумала и стала сама пытаться сдерживать свой идиотский смех.
  
   Ирка уже гремела бутылками. Просто Илья ставил пустые бутылки от "Арбатского" под стол, а Ирка случайно задевала их ногами. Причёска моя только Ирке понравилась. Остальные же просто промолчали, а Лавер требовал объяснений: "Зачем отрезала?"
   Я сидела между диджеем Сашей и Ильёй. Напротив нас Орион, Аня и моя Ирка с Юлей и Лавером. Вся остальная пьяно-весёлая компания располагалась за соседним столиком и с аппетитом поглощала картошку-фри из "Ростикса".
   Моя рука невольно тянулась к ноге Ильи, но он вовремя успевал перехватывать её. Меня это злило, в то время как Саша уже орал кому-то на другой стол своё любимое выражение "пиписькин пиджак". Каждый раз это вызывало у меня болезненные приступы такого дикого хохота, что серьёзные тётеньки за соседним столом грозились вызвать для меня милицию. Я старалась вести себя спокойнее. Никогда больше не буду смешивать "Магдалину" с пивом и "Арбатским".
   -Ну, я просто не понимаю! - говорила я Саше, стукнув его кулаком по плечу. - Ну, что это за такое тупое детское выражение!? Откуда оно вообще?
   -О, а это из школы! - веселясь, отвечал Саша, а потом зверел и начинал меня щекотать. Илья с насмешливой улыбкой смотрел на нас, а о чём думал, мне было неизвестно.
   -А помнишь, Илья, мы с тобой думали, кто такой кот-бегемот? - спросил Орион у Ильи. - Я тебе говорил, что это девушка, а ты нет, да, нет, это парень...
   -Да, помню... - отвечал Илья, залезая почти под стол за очередной бутылкой. Я села к ним поближе, чтобы лучше слышать, что они обо мне говорят. Иришка почти лежала на столе. Ей было хорошо, и ни до чего не было дела. Юлька что-то рассказывала Анюте. А рядом с Ильёй совершенно неожиданно, как бы из воздуха, появилась Арина.
   -Хай... - поздоровался Илья, задирая то ли голову, то ли нос. - А ты здесь какими судьбами?
   Я смотрела на Ирку. Стоило Арине подойти, Ирка почему-то проснулась и посмотрела на меня счастливыми сонными глазами. Когда я повернулась к Илье, Осы уже не было рядом. Сделала попытку подсесть к нему поближе, но он, хитро смотря мне в глаза, двигался от меня всё в право и в право... Это меня разозлило, я резко встала со своего стула и со словами "Ну, и иди ты..." села с другой стороны рядом с Сашей.
   Место это, судя по дублёнке, оставленной на стуле, было уже занято. Ничего, предложу своё место.
   -А что ты там делаешь? - вдруг спросила меня Ирка с другого конца стола.
   -Сижу, - говорила я, растягивая слова. - А что мне ещё делать?
   -Диан, а ты случайно места не перепутала? - за мной стояла Юлька и хотела занять своё законное место.
   -Юль, я тут немного посижу... - сонно отвечала я. - Всего пять минут... Ну, если ты конечно, очень хочешь, то я могу и уйти...
   -Нет, нет, сиди, котик, сиди... - смирилась Юлька и ушла на моё место. Проводив её глазами, в которых всё уже расплывалось, я увидела Арину, которая ела шоколадное мороженое, а Илья сидел рядом, смотрел на него, как голодный кот на сметану, и облизывался.
   В следующий момент, всё звуки и голоса подземного города слились для меня в один шершавый и колючий звук. Мне хотелось заткнуть уши и закрыть глаза. Саша, сидящий рядом со мной, начал плыть у меня перед глазами. Я не осознавала, что делаю. Эта была такая степень опьянения, когда ты уже не соображаешь, что делаешь, но тебя ещё не тянет блевать, и, может быть, вовсе не потянет. Однако, в таком состоянии можно таких делов натворить, о которых потом будешь долго жалеть.
   В какие-то там короткие две секунды пьяный Саша два раза чмокнул меня в губы. Третий же поцелуй был уже совсем откровенным. Неясно было, кто был инициатором этого безобразия, но мне хотелось бы верить, что это была не я. То, что мы с ним целуемся, до меня дошло только тогда, когда я открыла глаза, а в моих пьяных мозгах в тут же пронеслась одна единственная трезвая мысль: "Дианка, сука бл***, что ж ты делаешь?! Последние мозги пропила!"
   Я резко оторвалась от него и повернула голову к Ирке. Её серо-голубые глаза были похожи на два огромных блюдца, а слова она, видимо, вообще все забыла. Мне уже чудилось, как она медленно поднимает руку и начинает крутить пальчиком у виска. Дианка, ты..ты..ты...
   Потом посмотрела на Илью, и застала именно тот момент, когда он резко вставал со стула, брал куртку и уходил куда-то вместе с Осой. Отлично. Ревнует что ли?
   -Пойдём попить купим, - предложила мне Иришка. Глаза её теперь были абсолютно трезвы. Мои тоже.
   -Пойдём, - тихо согласилась я и встала.
   В ближайшем отделе я купила две бутылки Пепси голубого цвета. Новинка, якобы. А две я взяла за неимением в кассе сдачи.
   -Диан, ты в порядке? - Ирка держала меня за плечи и серьёзно смотрела в глаза.
   -Да, Ириш, вроде в порядке...- неуверенно отвечала я.
   -Ты сосалась с Дискомьюзиком.... - Ирка сказала это так, будто я целовалась с самим Томасом Андерсом. - Ты это понимаешь?
   -Да, - соглашалась я. - Ну и что...
   -А ты Илью видела?
   -Ну, да, ушёл куда-то со своей пчелой...осой то есть.
   -Нет, а до этого?
   -Не-а... - помотала я головой. - А что было?
   -Да он себе все губы то ли злости, то ли от ревности искусал!
   -Нда? Ну и пускай!
   Мы вернулись за стол. Саша тут же нагло отнял у меня одну бутылку голубой Пепси. Свободен был только один стул. Пришлось мне сесть Ирке на колени. Я отчаянно потрясла головой, пытаясь отогнать то, что видеть не хотела. А увидела я Арину, скромно так сидевшую на коленях у Ильи, и смотревшую на всё вокруг своими ангельскими, карими глазами.
   -И-и-р, - простонала я. - Поверни немного назад голову и скажи... Меня глючит? Может это оптический обман?
   Ирка посмотрела и резко повернулась обратно. Глаза на этот раз были значительно меньше, чем в прошлый раз.
   -День потрясений... - зачарованно сказала она, утыкаясь мне в плечо. - Если нам обеим это кажется, то это не может быть оптический обман...
   -Ну, что, Дианчик, как прошёл первый опыт? - перед нами стоял Лавер и ехидно усмехался мне в глаза. За последние два месяца у нас с ним появилась взаимная неприязнь, причины которой не были мне известны. На его вопрос я не ответила - только злобно посмотрела исподлобья и отвернулась.
   -Ирюнь, пойдём домой? - обратился он к Ирке, как к маленькому ребёнку. - А то что-то скучно стало...
   -Сколько можно повторять! - разозлилась Ирка. - Не называй меня Ирюней!
   -Не обращай внимания на этого лоха, - сказала я ей на ухо. - Я тя люблю...
   -Я тя тоже!
   Мы чисто по-дружески поцеловались в губы. Так иногда целуются очень близкие подруги. Подняв глаза, я сразу увидела, как Димка и Илья уже с интересом рассматривают только что сделанный кадр со мной и Иркой и тихо смеются. Нда, Дима всегда оказывается в нужное время и в нужном месте, и всегда с любимым цифровым другом...
  
   ...Через полчаса мы уже ехали домой в метро. Илья попрощался с Иркой, а на меня даже не посмотрел. В этот день я уже в третий раз потеряла свои серёжки-кольца, а Саша чуть не откусил мне на прощанье половину уха.
   -Убери от меня свои постыдные глаза! - то ли в шутку, то ли всерьёз сказала Ирка.
   Я спрятала нос с воротник своей куртки:
   -Кстати, было приятно... - медленно проговорила я.
   -Зря ты это сделала, Дианка... - в Иркином голосе было глубокое сожаление.
   -Да, ты права, наверное, зря... - я достала из сумки две фотографии с Ильёй, сделанные два месяца назад. - Блин, почему она сидела у него на коленях? Это специально? Чтобы сделать мне больно?
   -Здесь не может быть точного ответа, - Ирка разглядывала фотографии. - Моя мама говорит, что вы с ним чем-то похожи. Это хорошо.
   -Что теперь делать? - я спрятала фотографии обратно и готова была заплакать.
   -Напиши ему письмо... - советовала Ирка. - Доверься моей интуиции. Терять тебе больше нечего. Напиши всё, что ты чувствуешь, всё...
   Я не помнила, как доехала до дома. Меня душили слёзы, но я не заплакала. Только дома, дойдя до свей комнаты я позволила себе разреветься. Пришла мама и стала спрашивать, что случилось. Я всё рассказала, и она отнеслась ко мне с пониманием.
   -Не плачь, перестань немедленно! Ещё помиритесь! Иди лучше есть!
   Я в десять минут запихала в себя жареную картошку с курицей. Потом написала письмо Ирке с просьбой напомнить мне завтра о моих сегодняшних подвигах в Охотном ряду. В десять часов позвонила Юлька.
   -Я псих... - говорила я упавшим низким голосом. - Я псих...
   -Почему ты псих? - не понимала Юлька.
   -Ну, ты видела?
   -Видела. И что теперь?
   -Какой ужас... - чуть не плакала я.
   -Чего ужасного? Первый раз что ли целуешься?
   -Да, нет...
   -Ну, и не переживай тогда!
   -Никогда больше пить не буду! Как я могла?
   -Перестань убиваться, Дианка, всё нормально...
   -А что, Илья на меня обиделся?
   -Не знаю. С чего ты взяла?
   -Он резко ушёл куда-то сразу, потом вернулся, а Оса сидела у него коленях...
   -Говорят, она его девушка...
   -Чего? - я чуть не упала с табуретки. - Кто говорит?
   -Ну, на "Проспекте" так говорят... И, понимаешь, когда она приходит, они в губы целуются... Думаю, это о многом говорит. Друзья так не целуются...
   Мои глаза уже закрывались и хотелось спать. Я залезла под одеяло, выключила мобильник и быстро заснула.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"