Аннотация: Наконец-то пятая глава, в которой происходит столько событий, что голова идет кругом. Автор надеется на комментарии и оценки.
Глава 6
На церемонии в храме Древа король выглядел отсутствующим, погруженным в себя. Как и на объезде лагеря. Утром к нему подошел Томас с идеей распределить добычу графов и баронов между их людьми, и Его Величество идею одобрил; поэтому воины встречали его особенно восторженно. Естественно, слухи о том, кто распорядился выдать золота, тут же достигли лагеря, как, впрочем, и о том, что Совет остается погостить у короля. Возражений не было. Войско, последний раз выстроилось перед победоносным королем, воины прокричали троекратное "Ура!" и стали расходиться. Все спешили домой, в родные земли. На левом берегу Тегерры остались только отряды баронов и графов, дожидаться, когда к ним прибудут назначенные королем "временные управляющие", чтобы сопроводить их до владений своих сюзеренов.
Сами же дворяне из Совета, судя по докладу Ферфакса, сидели по своим покоям подозрительно тихо.
Его Величество поучаствовал в раздаче хлеба беднякам, но на заседание городского совета не явился, хотя магистрат подготовил пышную речь и подарок - щит с оленем, чьи рога оплетала роза. Городские аристократы с сомнением мяли в руках приглашения на праздничный королевский обед, подозревая, что и тут король не облагодетельствует их своим присутствием. Однако явились, и немало были удивлены тем, что Его Величество обед все же посетил. Принял дар от магистрата, притащившего подарок с собой, и почти весь праздник скучал, уставившись в окно.
Заметно оживился король, лишь когда вышли выступать барды.
Все они, как один, воспевали в наспех сочиненных балладах доблесть короля, его мудрость и полководческий талант. Под конец пришло время выступить главному королевскому барду, Таллирену. Нарядно одетый, он вышел в середину зала, погладил пальцами струны, как вдруг король поднял руку, призывая к вниманию. Затем поманил к себе Таллирена.
- Прославлять собрался? - тихо спросил король у барда, как-то очень по-дружески на него глянув.
Талли вздрогнул, не ожидая такой фамильярности, но ответил:
- Да, Ваше Величество. - И чуть пожал плечами.
- Понятно... - король внимательно посмотрел на барда, потом снова поднял руку. В трапезной и без того было тихо, теперь все затаили дыхание.
- Я хочу наградить этого талантливого служителя искусства, - провозгласил король, - и объявить, что с сегодняшнего дня он больше не является моим главным королевским бардом.
Присутствующие стали недоуменно переглядываться: что за награда такая? Отстранение?
Бард же, на удивление всем, выглядел не просто довольным, а чуть ли не счастливым. И, поскольку все были увлечены обсуждением королевского решения, никто не заметил, как Его Величество подмигнул барду украдкой.
Таллирен подмигнул в ответ, правда, больше от радости. Причин королевского решения он не доискивался и уж конечно, не вспомнил о своем разговоре с Гринером.
После обеда король отправился в Казначейство, чтобы переговорить с маркизом Этье и его подчиненными об изменениях в политике и экономике страны. Маркиз, надо отдать ему должное, держался невозмутимо и только попросил у Его Величества разрешения нанять больше людей. Ведь, во-первых, часть своих лучших работников он отправляет в должности управляющих на земли баронов и графов. Во-вторых, дел теперь точно прибавится, ведь нужно будет следить и учитывать доходы не только с королевских земель, но со всей страны. Король согласился.
Постепенно жизнь вошла в привычную колею. Воспоминания о войне быстро отступили, тем более что она не дошла до столицы, а проходила где-то далеко на востоке. Были построены две таверны - "Роза" и "Равнины Эльды", на том память горожан и успокоилась. Из Рудего пришли новости: крепость почти восстановили, сильно помогло то, что король Лиона Эльвар Второй прислал своих рабочих и строителей, не иначе как в благодарность за голову Лионеля. Томас Ферфакс специально уточнял у короля, только ли Хотстоуну с Мейрхольдом надо послать гонцов с приказом скорее прибыть в столицу - а Мервульф как же? На что Дориан ему ответил: "Пусть сначала крепость восстановит и порядок там наладит, потом приглашу... в гости". Томас засомневался, естественно, со всем почтением - а не случится ли так, что до барона Мервульфа дойдут слухи о заточении, "простите, Ваше Величество, пребывании", в столице членов Совета и он откажется приехать? Дориан нехорошо усмехнулся и сказал: "Хотстоун и Мейрхольд не видели Розу в действии. А Мервульф видел. Приедет как миленький".
Бароны и графы смиренно попросили у короля аудиенции, в ходе которой выказали готовность пойти на уступки... любые, лишь бы Его Величество сменил гнев на милость. Результатом стало только то, что им разрешили прогуливаться по замковому саду в сопровождении охраны. Келмворта и Верендарта продолжали держать в темнице, впрочем, на куда лучших условиях, чем обычных пленников - им выделили камеры сухие, с мебелью и кормили прилично.
Прошла неделя, затем другая. Орден Древа, вдохновленный расположением короля и откровениями Старшего брата Винеса, пользовался положением и укреплял свое влияние в столице. От брата Клопстофера прибыл гонец, сообщивший, что тот удачно добрался до замка Органт и теперь занимается его восстановлением.
Послушник Вальдо вернулся в храм Древа вовремя, правда, с ним случилось несчастье. Руки его попали под колеса телеги. Тяжело груженой. Целители храма заверили его, что заживут переломы быстро, и он даже сможет писать и заниматься растениями, как раньше. Винес оставил Вальдо на прежней должности, хотя первое время за Старшим записывал другой послушник.
Рик зачарованно смотрел, как храмовый лекарь снимает бинт, слой за слоем. Сначала правую руку... Бард закусил губу при одном только воспоминании. Вот... пальцы красные, опухшие и... кривые. Безымянный отклонился к мизинцу, большой торчит под странным углом. Умываться было сложно, одеваться - еще туда-сюда, помогало то, что послушники носили рясы, а те, к счастью, были без пуговиц. Хуже всего обстояло с работой в саду, письмом и приготовлением настоек - то есть, с работой. Косо на него не смотрели, но Рик начинал чувствовать себя бесполезным.
Он пошевелил пальцами и ощутил, как скрипят суставы.
- Ты упражнялся в письме, послушник Вальдо? - строго глядя из-под косматых бровей, спросил лекарь.
Две недели назад он перебинтовал отдельно каждый палец, а три дня назад велел брать в руку стило и писать, писать, писать... Пером еще рано было пользоваться, а стило - узкий кусок дерева, которым чертили на воске, вполне годилось.
И, когда лекарь отложил в сторону последний бинт, не выдержав, вскочил и, отбросив в сторону стило, выбежал из Целительной. Ноги сами принесли его к алтарю храма, в молельный зал. Рик опомнился только через несколько минут, обнаружив себя коленопреклоненным перед изображением Древа... и молящимся Близнецам.
Запнувшись на полуслове, бард огляделся по сторонам - никого. Да, молился он про себя, а не вслух, но все же... Рик с подозрением посмотрел на вырезанный из камня дуб, возвышающийся над алтарем. Не поразит ли его сейчас молния за богохульство? Но кары все не было и не было, и Рик осторожно встал с колен, поправил рясу. Снова посмотрел на свои руки.
- Упражнения... старание... - прошептал он. Вскинул голову, и на его новом бульдожьем лице появилась решимость.
Сначала письмо. А потом лютня. Если он будет заниматься каждый день, постепенно, сначала понемногу, а потом все больше... Пускай это займет десять лет. Или двадцать. Он снова будет играть.
Еще неделю спустя, как раз на Хлад, Праздник середины зимы, Рик уже вполне сносно владел пером. Он как раз переписывал набело письмо Винеса храму в Дагорее, как его наставник и покровитель зашел в келью без стука и сразу же перешел к делу:
- Вальдо, оставь пока письмо, ты мне понадобишься. Прямо сейчас - нас посетит король. То есть посетит сейчас, и нужен ты мне сейчас. Возьми писать! - Винес явно был взволнован, поскольку говорил путано.
Рик, не мешкая, повесил на шею деревянную дощечку с приклеенными листками бумаги, засунул за ухо перо, подвесил на пояс чернильницу и посеменил вслед за Старшим, который на ходу сочинял приветственные слова королю. На вкус Рика, в речи его было слишком много превосходной степени и междометий.
Для встречи короля жрецы определили молельный зал. И чисто всегда, и внушительно. Внутри уже расположились гвардейцы: осматривали темные углы и проверяли, куда ведут двери. Жрецы выстроились в проходе между скамьями, у алтаря встал Улленпиг, хлопающий глазами, как сова, которую разбудили днем. Наконец, в зал с улицы вошел герольд и объявил:
- Его Величество Дориан Второй!
Рик, в бытность свою бардом, частенько видел короля, когда бывал при дворе. Последний раз, кажется, сразу после свадьбы. "Видимо, война очень его изменила", - подумал он, скромно потупляя взор, - "Он стал куда суровее - горькие складки у крыльев носа, глаза жестче...". Дориан быстрым шагом прошел к алтарю, сотворил знак Древа и поклонился Улленпигу.
- Старейший. Старшие...
Жрецы, бубня приветствие, поклонились в ответ.
- У меня для вас хорошие новости, - сразу, без предисловий, начал король, не заметив, что Винес открыл рот, чтобы излить свое красноречие, - а именно: я хочу построить Храм Розы.
- О... - раздалось со всех сторон, - Э... О-о-о...
- Благодаря покровительству Древа и его дару мы победили в войне с узурпатором Лионелем, и я считаю своим долгом в честь этого события, а также во славу Древа, возвести еще один храм в столице. Храм Розы, дара Древа.
Рик чуть приподнял бровь. А говорили, будто король злой, как демон, сажает сподвижников в темницу направо и налево, и Совет держит в замке чуть ли закованным в кандалы. А оказывается, он сама доброта и милосердие. Ну, или, что вероятнее, ему храм Розы зачем-то нужен. Осмотревшись, Рик понял, что больше никто из жрецов его скепсиса не разделяет: они радостно галдели, как дети, которым обещали кулек пряников. Особенно напыщенно раздувал щеки Винес. Он выступил вперед:
- Ваше Величество, это огромная честь... и замечательный поступок настоящего верующего!
Рик усомнился. Уж слишком явно - для него, шпиона, явно - на лице короля читалось отвращение и желание поскорее покинуть это место. Но чем так Дориану не нравится храм? Рик присмотрелся к королю... да, презрение, гадливость... но плечи широко расправлены, дыхание ровное, стоит прямо. Значит, не сам храм вызывает в короле такие эмоции, а те, кто в нем или то, о чем ведется речь.
Жрецы повели с королем беседу о планах постройки, месте, которое он желал бы отвести под храм и прочих общих вопросах. Рик записывал - Винес требовал, чтобы все важные встречи были занесены на бумагу слово в слово. Бард подозревал, что жрец просто не сразу вникал в большинство вопросов, и позже, запершись в келье, просматривал записи. По крайней мере, на следующее утро после такого разговора он куда осведомленнее высказывался о предмете встречи.
Рик мог и записывать, и наблюдать за королем. Раньше, когда процесс корябания пером по бумаге не отнимал столько усилий, он мог бы еще и слушать, и анализировать, запоминать слово в слово речь и голоса, интонации... Вот Винес бы обрадовался, знай он, что его помощник может на самом деле. Но теперь, когда Рик отвлекался, выписывая закорючки букв, он успевал только выхватывать выражение лица короля, поднимая голову от письма время от времени, и слушать его голос.
"Король: не стоит и пытаться вместить храм где-то посередине города, ведь придется тогда что-либо снести, а я не хотел бы, чтобы храм Розы запомнился наравне с разрушением. Я думаю, лучше поместить его у реки, за городом, но провести к нему широкую мощеную дорогу. Не слишком далеко от городской стены", - записал Рик и отметил, что король не так заинтересован в результате, как это кажется жрецам. И еще... в тоне Дориана ему почудилось равнодушие. Словно он...
"Дает обещание, не собираясь его выполнить", - догадался Рик.
Оставалось решить, просвещать ли Винеса. Пожалуй, не надо, решил Рик. Во-первых, он не поверит без доказательств. А во-вторых... Барду было интересно, что за игру ведет король. А вот со Стрелками поделиться новостью о предложении короля придется: они все равно узнают, но зададутся вопросом, почему же их лучший шпион, присутствуя на этой встрече, умолчал о ней? Но и им не собирался Рик пояснять, что король, скорее всего, просто пудрил мозги жрецам, руководствуясь какими-то таинственными причинами.
Его Величество, обсудив основные вопросы, быстро закончил разговор, назвал имена тех из городского совета, кто будет заниматься постройкой храма и, пожелав жрецам долголетия и процветания, вышел. За ним последовали гвардейцы, печатая шаг. Эхо стука подкованных сапог заметалось под сводом молельного зала.
Винес состроил "важное" лицо и махнул рукой помощнику - мол, пошли. Рик, не стал пачкать пол зала, стряхивая чернила, - он вытер кончик пера о специальную тряпку, заткнутую за пояс, аккуратно завинтил крышку чернильницы и пошел вслед за жрецом.
Дориан же, выйдя из храма, прищурился, глядя на зимнее солнце, вскочил в седло коня, которого подвел слуга и приказал двигаться в сторону Храма Ордена Близнецов.
"Лучше разделаться со всем этим в один день", - неприязненно подумал Гринер.
"А если кто-нибудь заметит, что после Садовников ты посетил Стрелков?"
"И демоны с ними. Насчет того, когда разговаривать с жрецами, Кендрик ни слова не говорил, - раздраженно ответил Гринер королю. Он чувствовал, что надо сделать именно так, но постарался придумать на ходу логическое объяснение. - К тому же, о цели моего приезда знать будут только высокопоставленные жрецы. А если кто из обычных людей и заметит мои передвижения, что особенного - король посетил Храмы двух самых сильных религий в стране. И единственных".
"Начинаешь мыслить, как настоящий король, - ответил Дориан, и Гринеру почудилось, что одобрения в его тоне не было. Внезапно юноша спросил у своего бестелесного спутника - А ты во что веришь? В Древо или Близнецов?"
"Сложный вопрос..."
Дориан замолчал. Гринер направил коня по Кленовой. Его охрана ехала рядом; гвардейцы, подобранные лично Нексом, старательно высматривали опасности.
"В Древо..., - наконец нарушил молчание король. - Но после того, как узнал, что Розу привезли для меня маги и увидел то представление, что они устроили..."
"Но, знаешь ли, Роза настоящая. И, вполне возможно, Древо послало ее нам, чтобы мы передали Розу тебе", - ответил Гринер.
"Нам? Ты тоже там был?"
Гринер бы прикусил язык, но в мысленном диалоге это не помогло бы. Он живо представил себе, как неловко ему будет описывать Дориану, что он чувствовал, когда подходил к Розе в той пещере... Этот подъем, возвышенное чувство избранности и уверенность в том, что именно ему суждено избавить страну от опасности... Нет. Рассказывать он не будет.
"Был, - ответил Гринер. - Но говорить об этом не хочу".
"Как знаешь".
Они доехали до Храма Близнецов, давящего своей высотой и основательностью здания. Четверо гвардейцев спешились и пошли внутрь, сообщить о прибытии короля. Поскольку заранее Стрелков о высочайшем визите не предупреждали, Гринеру пришлось несколько минут провести в ожидании, дав жрецам время подготовиться. Широкие двери храма распахнулись, и король с охраной, оставив коней на попечение слуг, направились внутрь.
"Никогда здесь не был", - подумал Гринер.
"А я был. И тогда мне не особо понравилось, как и сейчас. Это место... оно давит. Слишком массивное, слишком надменное. И не очень доброе".
"Ну вот, можешь не сомневаться, ты - человек Древа", - ободряюще подумал Гринер. Но тут подоспели жрецы и ему пришлось прервать разговор с Дорианом.
- Ваше Величество, какая честь...
Это произнес высокий худой старик в балахоне, и, благодаря мгновенной подсказке короля, Гринер понял, кто перед ним. Старший Ворг. А рядом с ним, улыбаясь, стоял толстый жрец с добродушным лицом - Аммет. Он то и добавил:
- Неужели вы посетили нашу скромную обитель...
В голосе его только самый придирчивый человек мог бы заметить нотки сарказма.
- Да, досточтимые братья. Наслышан об удивительном саде, что есть у вас, и заехал полюбоваться им. Возможно, я попрошу в дар от Храма некоторые растения, которых нет в королевской оранжерее.
Старшие переглянулись и Ворг простер руку с холеными ногтями в сторону арки, видневшейся сбоку, в стене алтарного зала.
"Все храмы устроены одинаково, судя по всему. Вошедших встречает божество", - подумал Гринер, рассматривая стену напротив, где были высечены фигуры Близнецов, Вигеля и Теля. Подав знак охране, чтобы оставались на месте, король проследовал за жрецами. Они молчали, судя по всему, удивленные его появлением. Пройдя по анфиладе, жрецы и король вышли к внутреннему саду, в центре которого бил фонтан. Несмотря на то, что сад находился под открытым небом, растения здесь цвели, и снег не покрывал их.
- Как такое возможно? - король показал рукой на пышные кусты и деревца. - Здесь под полом трубы с горячей водой, да?
- Ваше Величество совершенно правы, - подтвердил Аммет. Он со всем возможным почтением указал Дориану на скамью у фонтана. Король занял предложенное место, жрецы опустились на соседнее сиденье. В отличие от прямого разговора с последователями Древа, Гринер собрался со Стрелками вести беседу уклончиво, хотя покинуть этот Храм ему хотелось куда больше, нежели Храм Садовников.
- Удивительное мастерство и трудолюбие, - произнес он, осматриваясь. - Уверен, что такой пышный и процветающий сад может вырасти, только если прилагать все усилия и тщательно следить за ростом.
- Да, Ваше Величество, - снова согласился с ним Аммет. На лице его читалось легкое беспокойство - он не понимал, зачем пожаловал король.
- Как и страна... - добавил Гринер, после чего сделал многозначительную паузу. - Страна тоже нуждается как в удобрениях, так и в прополке.
Старшие переглянулись. "О, прополка, - говорили их взгляды. - Ну конечно, члены Совета..."
- Но мне не очень нравятся эти садоводческие аллегории, - мягко продолжил король. - Куда больше по душе мне концепция двойственности.
Ворг сверкнул глазами.
- И как же вы понимаете эту концепцию? - спросил он.
- "Во тьме свет, в свете тьма", - процитировал Гринер, сам того не зная, Первую книгу Вигеля. Он эту фразу слышал от барда, и по вытянувшимся лицам жрецов понял, что попал в точку. - Я куда ближе к Близнецам, чем некоторые думают. И хотел бы, чтоб поданные мои также узрели свет истинной религии.
"И тьму, соответственно", - добавил про себя Гринер.
Аммет облизал губы.
- Правильно ли я понял Ваше Величество...
- Вы считаете меня неблагодарным? - с нажимом спросил король.
Аммет совсем потерялся и вынужден был снова переглянуться с Воргом.
- Совсем нет, Ваше...
- Вы, наверное, думаете, что странно королю, получившему дар от Древа, желать перейти к Близнецам?
- А вы... желаете? - непонимающе переспросил Аммет.
- О, да.
"Теперь очень тонкий момент. Вздохни и повторяй за мной"
- Стране угрожают бедствия. - Гринер вздохнул глубоко и печально. - А может ли защитить страну правитель, который исповедует веру, живущую лишь в его словах, но не в сердце? И еще Пророчество... И эти маги. Их возвращение - даже не знаю, похоже на бред.
- Конечно... - Аммет, похоже, решил поддакивать королю, другой жрец молчал.
- Но... - покачал головой Дориан.
Ворг подался вперед.
- Вдруг это правда? Если это так, я не уверен, что они придут лишь помочь нам в борьбе с неведомыми и непонятными угрозами.
Между собеседниками повисла тишина, такая ощутимая, что ее, казалось, можно резать ножом. Король терпеливо ждал хода жрецов. Гринер подумал, что теперь настала очередь высказаться высокому жрецу, и не ошибся.
- Ваше Величество так же хорошо читает в сердцах, как и в умах. И, несомненно, ваша искренность и рвение к истинным богам сопоставимы только с вашей заботой о государстве. Когда вы намерены... принять Близнецов?
- Скоро, - ответил король. - Как только позволят... внешние обстоятельства.
Жрецы понимающе кивнули. Аммет нервно поглаживал листву растущего рядом деревца; Гринеру показалось, что он вот-вот не сдержится и оторвет длинные, маслянистые листья от ветки.
- Само собой, - сказал король веско, - что о нашем разговоре пока никто не должен знать. Но я всем сердцем уповаю на вас и надеюсь, что, когда придет время, вы окажете мне всемерную поддержку.
Рик провел в комнате Винеса около часа, разъясняя ему смысл записанного. Ему пришлось униженно просить прощения, что почерк его пока далек от идеального, и потому жрец сам не может прочитать запись разговора с королем. Специально для Винеса бард выписал на отдельный листок сроки, обозначенные королем и имена архитектора и чиновников, ответственных за проект. Затем жрец отпустил его, несомненно, чтобы без помех поразмыслить над листками с пометками.
Рик воспользовался краткой передышкой, чтобы выйти за пределы храмовых построек и кинуть торговке пряжей медную монету, сказав при этом условленную фразу о погоде. Затем вернулся в храм и, пересилив страх того, что грубая работа помешает нормально разработать пальцы, занялся своими обычными делами - сбором трав, растиранием уже высушенных. Он неловко толок корешки и соцветия в каменной ступке, затем ссыпал порошки в специальные стеклянные бутылочки и приклеивал этикетки. Потом вместе с другими послушниками мыл полы в молельном зале, а после скромного ужина, состоящего из каши и травяного чая, отправился спать.
Вернее, для всех остальных он отправился спать; на самом же деле он улизнул через черный ход на улицу и пробрался к небольшой таверне неподалеку. Но заходить внутрь не стал, отошел к стене здания и, прислонившись к ней спиной, стал поджидать своего связного.
Амберли.
Рику пару раз приходила мысль о том, как славно будет сунуть в бок Крысу кинжал, а после уверить Старших, что нашел его уже мертвым - видно, грабители. Но он понимал, что, во-первых, Крыс не лыком шит, он преуспел в умении борьбы почти так же, как брат Кано. Одна промашка - и у Амберли будет доказательство того, что Рику нельзя доверять. А во-вторых... барду претила мысль об убийстве, пускай даже такой гнили, как Амберли. С некоторых пор Рик стал замечать, что куда-то исчезла его жестокость и безразличие к чужим страданиям. Он бы поразмышлял, что стало причиной такого преображения, если б не подозревал, что обдумывание этого приведет его к мысли о Тео, а чувство вины итак грызло его каждую ночь.
Он ждал, чутко вслушиваясь в ночные звуки. Из-за закрытого окна таверны доносились нестройные возгласы, иногда пение, но чаще - стук игральных костей и хихиканье служанок. Рику пришлось прождать довольно долго, ноги стали коченеть на морозе, но наконец от стены противоположного дома отделилась темная фигура.
- Соловей, - ровным тоном произнес Рик.
- Зяблик. - Послышался ответ.
Бард, не затягивая "удовольствие" общения с Крысом, четко и быстро передал тому информацию о приезде короля и его предложении. Изображать в лицах и изменять голос не стал - без толку, Амберли все равно не сумел бы передать все нюансы и интонации. Эта способность была присуща только Рику, потому что он был бардом.
"Или я стал бардом из-за этого умения? - запутался Рик. - Кто я вообще?"
Но копаться в себе не было времени. Закончив доклад, Рик собрался было уйти, но Амберли остановил его, схватив за предплечье.
- Как твои раны? Зажили? - участливым тоном спросил Крыс.
- Благодарю за заботу, зажили. - Рику удавалось не только копировать чужие голоса, но и изменять свой до неузнаваемости. Сейчас он приложил немало стараний, чтобы сквозь вежливые слова не прорвалось клокотание в горле и шипящая ненависть.
- Думаю, тебе понравилась наша прошлая встреча, - зашептал Крыс, придвинувшись ближе, в самое ухо Рику. - Хочешь, повторим?
- Как вы наверняка знаете, брат Амберли, мужеложество - величайший грех, осуждаемый Близнецами. - Рик смотрел прямо перед собой, не шелохнувшись. - А ваш проникновенный шепот и дрожь в членах заставляют меня подозревать, что вы испытываете ко мне отнюдь не братскую любовь. К сожалению, она не взаимна.
Крыс отпустил локоть барда и часто задышал. Рик не смог удержаться и добавил:
- Я слыхал, в Гнилом квартале можно найти себе спутника на ночь - всего за пять монет. Но там опасно, так что - берегите себя.
Развернулся и ушел, ожидая удара в спину холодным лезвием... но Крыс, судя по всему, сдержался. Наверняка положил эту пикировку в копилку обид, к другим разговорам, когда острый на язык брат Кано одерживал верх.
Рик вернулся в Храм незамеченным. Прокрался в свою келью, снял верхнюю рясу и в одном исподнем залез в ледяную постель.
"Рикардо, Кано, Вальдо... я хочу просто быть собой. Близнецы, если вы слышите - я ведь никчемный слуга, я нарушил ваш приказ, зачем же вы оставляете меня в живых? Прирезал бы меня Крыс, а вы нашли бы другого исполнителя..."
Рик с малых лет отучился жалеть себя. Но сейчас, лежа в темноте в убогой, холодной келье, он был близок к этому, как никогда.
Ночью ему приснился сон. Это не было видением, ярким и реалистичным, как тогда - в лесу, после смертельного удара Охотника. Это было именно сновидение - расплывчатое, неоднозначное и постоянно ускользающее... но сад был тем же самым. Рик брел по нему, босыми ногами взбивая лепестки яблонь. Всю ночь ему снилось только это - звездное небо, бесконечный сад и пение невидимых птиц. Оно было столь совершенно, столь прекрасно, что он плакал от счастья. Утром Рик проснулся спокойным, собранным и... полным радостного осознания того, что все делает правильно.
Гринер угрюмо стоял перед зеркалом. Он уже привык, что с полированной поверхности на него смотрел вовсе не вихрастый парень с узким лицом, а взрослый мужчина: широкоплечий, темноволосый, с волевым подбородком. Сейчас он осматривал себя в последний раз перед тем, как выйти к городскому совету.
Совет этот был создан, чтобы освободить короля от забот и лишних хлопот, касающихся собственно города, Тэнниела. Но частенько правителю приходилось проверять, как работают выборные магистры, выслушивать их жалобы и предложения - словом, проверять, как работает система. Что ему сегодня расскажут магистры, Гринер примерно представлял. И хотел было спихнуть неприятную обязанность на маркиза Этье, но вмешался Шольц. Не желая ввязываться в долгие споры, король уступил уговорам дворецкого почти сразу.
В зале для приемов яблоку негде было упасть, как говорят в народе. Пришли даже те имеющие вес горожане, которые ранее избегали больших сборищ. Наверняка - в надежде узнать что-нибудь о Совете, пленных баронах или грандиозном строительстве, которое, по слухам, затевал король.
Гринер вошел в зал - присутствующие поклонились, а разогнулись, только когда король сел на трон. Согласно этикету, первым должен был выступить магистрат - глава городского совета, состоящего из пятнадцати магистров: купцов и лекарей, строителей, жрецов и ремесленников. Но он мялся, не решаясь обратиться к королю, и Гринер, улыбнувшись, терпеливо подсказал:
- Сегодня на повестке дня...
- Да, Ваше Величество, - очнулся магистрат, - сегодня на повестке... первым делом стоит строительство Храма Розы. Э-э-э... в каком месте он будет расположен?
Гринер прекрасно помнил, что они со жрецами Древа решили расположить храм за пределами города. Но что-то будто подтолкнуло его, и он ответил:
- Городской амбар давно следует снести. Он обветшал и, того и гляди, рухнет кому-нибудь на голову. Новый надо построить на улице Горшечников, около городской стены, и перевезти туда зерно. А на освободившемся месте построить Храм Розы.
Гринер, пока говорил, упустил какую-то важную мысль - она мелькнула в голове, так быстро, что он не запомнил. У него появилось ощущение, что он упускает нечто важное. Но сразу понять, что именно, он не смог: и мысль ускользнула.
Магистрат кивнул. Начав говорить, он обрел уверенность и уже твердо продолжил перечислять вопросы, которые надо было решить.
"В принципе, ничего сложного. - Подумал Гринер. - Это всего лишь распределение ресурсов и денег. И зачем я им был так нужен?"
Дориан, которому адресовалось это замечание, ответить не успел, поскольку наконец осмелевший магистрат озвучил самую важную проблему, и Гринер сам понял, почему его присутствие так необходимо.
- Сильные морозы, Ваше Величество, существенно повлияли на систему водоснабжения. Ее никто не ремонтировал, с тех самых пор как ма... то есть те, кто ее построил, ушли. Мы, конечно, насколько было возможно, поддерживали ее в порядке, но как заменять вышедшие из строя части, никто не знает. Боюсь, часть Внутреннего города и Монетный район останется без горячей воды.
Король чуть улыбнулся - понимающе, милостиво. И отчеканил:
- Большая часть небогатых кварталов живет без горячей воды. А некоторые - вообще без водопровода. Думаю, и с вами ничего не случится, если вы начнете нагревать воду в котлах.
"Хороший же я правитель... Сам-то моюсь в огромной ванной..."
- Но, Ваше Величество...
- У вас есть какие-то предложения? Насколько я понимаю, мастеров, разбирающихся в устройстве водопровода, построенного магами... - Гринер произнес это слово без запинки, и члены совета переглянулись. Магов привыкли считать детскими сказками, несмотря на то, что результаты их деятельности можно было увидеть в столице повсеместно. - ... или вы думали, что я использую силу Розы, чтобы починить вам краны?
По побледневшему лицу магистрата стало понятно, что именно так он и думал.
"Вот идиот", - Гринер засмеялся про себя.
"Когда я говорил, что с ними надо построже, я не имел в виду..."
"Дориан, а что мне надо было сказать? Соврать, будто я что-нибудь придумаю? Это глупо. Я не чудотворец, и Роза уж всяко не предназначена для решения таких проблем".
- Соберите самых умных инженеров и строителей, в конце концов. Если не можете исправить поломки, то хотя бы придумайте замену. - Король недовольно поморщился. - Есть еще вопросы?
С заседания король ушел в скверном расположении духа. Он велел не беспокоить его, накинул шубу и ушел прогуляться по парку.
Деревья стояли облепленные снегом, похожие на ледяных великанов. Редкие цепочки следов, оставленные слугами на снегу, пересекали парк по диагонали. Гринер шел, куда глаза глядят, носками сапог взметая белую крошку. Он прошел мимо фонтана, пересек аллею и, дойдя до группы статуй, которых периодически обметали, остановился. Неподалеку доносилось ржание и покрикивания конюшего - судя по всему, лошадей вывели на прогулку, чтобы не застаивались.
"Я не на своем месте... Это неправильно. И я сделал большую глупость, что не рассказал все Дереку..."
Гринер смел выпавший утром снег с небольшой статуи пажа, играющего на свирели.
"Мы с тобой обсуждали уже, и не раз..."
- Знаю! - вслух произнес Гринер. Услышать его все равно никто не мог. - Знаю, и все равно...
Он продолжал отряхивать снег, движения его становились все отрывистее.
- Он ведь приказал... приказал, по сути, устроить религиозную войну! - дойдя до постамента, король опустился на колени и стал разгребать снег у его основания. - Это серьезно... не говоря уж о конфликте с баронами и графами.
"Конечно, серьезно. Он добивается раскола. А нам важно понять, что именно он собирается сделать, когда он, этот раскол, наступит".
Гринер представил, как выглядит со стороны - копающий яму у статуи. Но продолжил царапать мерзлую землю, будто что-то удерживало его здесь, именно в этом месте.
"А мы успеем? Сможем опередить его? Повернуть вспять то, что сделаем сами по его указке?", - уже про себя подумал Гринер. Пальцы его зацепились за что-то...
"Должны успеть. Я уже почти понял, к чему все идет..."
Король поднялся с колен, держа в руке золотую цепочку с кулоном. Небольшое сердечко, с одной стороны покрытое красной эмалью, с другой нацарапано: "А.М. от П.С. Люблю". Не отдавая себе отчета, положил находку в карман, сделал несколько шагов в сторону замка... И встал, как вкопанный.
- Нет, - прошептал Гринер.
"Что нет?"
- Нет, не понял... И не поймешь.
"Почему?"
Гринер засмеялся, вынул цепочку с подвеской из кармана и потряс перед лицом, как будто сидящий где-то глубоко внутри Дориан мог увидеть все его глазами.
- Потому что Кендрик - Серый!
"Что?"
Гринер зажмурился. Резко вздохнул леденящий воздух. Какой же он идиот... Кретин безмозглый.
- Серый... мы никогда не сможем понять его планы, потому что он плетет реальность по одному ему ведомым законам, потому что те указания, что он дает нам - всего лишь маленький кусочек картины! Знаешь, что я сейчас сделал? Я выкопал чей-то подарок, залог любви или как его там - а зачем я это сделал? Я понятия не имею! Но кто-то, не найдя его здесь, возможно, сделает что-то, и этот его поступок повлечет за собой другой, и следующий... Это плетение, вращение мира, Дориан! Кендрика нельзя вычислить!
"Гринер..."
- Я иду искать Дерека!
Его Величество отбросил далеко в сторону кулон и быстрым шагом направился к казармам. Несколько раз он помотал головой, будто отказываясь слушать невидимого собеседника, упрямо сжал губы и продолжил идти. Когда он ворвался в офицерский корпус, толкнув дверь с такой силой, что она стукнулась о стену, двое дежурных, что как раз ужинали, испуганно вскочили, опрокидывая миски - такое у короля было лицо.
- Позовите Некса! - приказал король. - Срочно!
Один из солдат умчался наверх, а Гринер стал в нетерпении ходить взад вперед. Оставшийся гвардеец провожал его глазами, вытянувшись в струнку у входа. В воздухе повис насыщенный запах куриного бульона с травами, разлившегося по земляному полу. Некс появился быстро, накидывая на ходу куртку и с салфеткой, заправленной за воротник.
- Ваше Величество...
- Выйдем.
Оказавшись снаружи, король пристально посмотрел на Некса.
- Дерек говорил, как его найти? Он в городе? Или будет в городе?
- Он сказал только, что уезжает ненадолго...
- Стрелы есть?
Капитан сморгнул, но более ничем не выдал удивления осведомленностью короля.
- Вы имеете в виду те стрелы, что... передают послания?
- Да, их. Так есть или нет?
- В шкатулке у меня в кабинете... но, Ваше Величество, возможно, я смогу чем-то...
- Ничем, Джером. Напишите письмо Дереку - срочно, чтобы он как можно быстрее явился ко мне. Дело... напишите, касается его ученика.
Сперва, как только решение рассказать Дереку, как обстоят дела на самом деле окрепло, Гринер подумал позвать учителя мысленно. Но тут же передумал - такой поворот событий было бы сложно объяснить на расстоянии, к тому же, будучи честным с самим собой, Гринер понимал, что ему потребуется какое-то время, чтобы собраться с духом, подобрать слова...
- Срочно. - Повторил он ошарашенному и обеспокоенному Нексу. Развернулся и, уходя, бросил через плечо: - Я буду у себя в кабинете. Ждать.
Дерек сидел в таверне "Торопыга". Не самая лучшая еда, посредственное пиво и сомнительной чистоты столы - но зато она располагалась ближе всех к дороге, ведущей от шахт Геддарта к городу. И здесь оседали после трудового дня рудокопы, прельщаясь дешевизной пива и терпимостью хозяина к дракам и поломанной мебели. Сейчас они обсуждали пророчество о приходе магов - и это было заслугой Дерека, потому что до этого они говорили о больших грудях посудомойки Верны и о том, что владелец шахты задерживает оплату.
"Я второй час сижу тут, пытаясь сделать то, на что у Серого ушло бы пара минут и две пары слов, - думал Дерек, преувеличенно широко улыбаясь кружке, на которой пенная шапка достигала угрожающих размеров. Это была уже третья кружка, и больше в него не лезло. - И за эти несколько дней, что я "помогаю" Мальти, было два Прокола, почти одновременно, но меня не позвали. А это значит, что мне не доверяют...".
- Так слышь, теперь опять что ли будут маги? - допытывался у Дерека чумазый шахтер, безуспешно стараясь свести глаза в одну точку.
- О, да... - преувеличенно пылко отозвался Черный, - И это потому, что грядет что-то страшное.
Он отвечал на этот вопрос, или подобный, уже раз десятый. Крепкие мужики, почти всю жизнь проведшие в забоях, никак не могли уразуметь, что же такого страшного обещает им пророчество.
- Это что же - пиво подорожает? - спросил чумазый.
- Платить станут меньше, - предположил другой чумазый.
Дерек терпеливо описал всеразличные беды, которые обрушатся на головы простых людей, впрочем, утверждать, что цены на пиво останутся прежними, он не стал. Это, в конце концов, занимает рудокопов сильнее всего. С одной стороны, маг чувствовал себя глупо и досадовал, что "мечет бисер перед свиньями", но, с другой стороны, он прекрасно понимал этих мужчин. Для них все эти пророчества, маги, далекие войны, дождь из лягушек - были бесконечно незначительны. Они жили тяжелым трудом, у всех были семьи, которые надо было кормить. Редко кто из них доживал до пятидесяти - работа в шахте высасывала все силы, не говоря уж о том, что каждый третий из них погибал при обвалах, задыхался или выхаркивал легкие, полные пыли.
Незаметно вылив пиво под стол, Дерек взмахнул пустой кружкой и уже собрался было заказать "четвертую", да и всех заодно угостить, как вдруг почувствовал "натяжение". Сработала магическая тревога - Некс прислал стрелу. Дерек ощутил прилив радости от того, что он наконец-то уберется из "Торопыги", хотя сам факт того, что Некс предпочел вызвать его, а не разбираться самому, мог означать только то, что дело серьезное. Маг пожелал шахтерам удачной пьянки и пошел, пошатываясь, к выходу. Выйдя на улицу, он выпрямился и уже твердым шагом дошел до перекрестка, скрылся в подворотне... Спустя несколько секунд на этом месте только воздух слегка замерцал.
Письмо от Некса было привязано к стреле куском материи, грубо отодранном от чего-то - во все стороны торчали нитки. Капитан торопился. "Господин Дерек, срочно явитесь к королю, он у себя. Дело касательно вашего ученика. Очень срочно!" - говорилось в письме. Дерек отложил стрелу, бумагу засунул в карман и открыл Дверь в покои короля.
В первой комнате было темно - лишь едва теплился камин. Света от углей хватало ровно настолько, чтобы разглядеть - в кресле кто-то есть. Дерек молниеносно проверил сидящего магически... и расслабился.
- Дориан...
- Присаживайся.
Король подбросил в огонь пару поленьев. Стало светлее - теперь Дерек смог увидеть лицо Дориана. Король был необычайно хмур, чем-то явно озабочен и под глазами у него опять появились мешки, как после того дня...
"Что-то он бледен... Если он опять начнет говорить о своей вине, о том, что не уберег моего ученика, я выскажусь безо всякого почтения к королевской особе..." - раздраженно подумал Дерек, но тут же устыдился. Напомнил себе, что нельзя срывать зло на ни в чем не виноватом короле, тем более что злость то в основном была направлена на Мальти.
- Ты хотел поговорить... О Гринере. - После паузы сказал Дерек, стараясь, чтобы голос звучал мягко. Сел напротив короля.
- Да... дело в том... дело... то есть... - король вскинул голову. - Гринер - это я.
Дерек чуть склонил голову набок и спокойно спросил:
- Что ты имеешь в виду?
- Это я. Гринер. Посмотри на меня.
- Я уже смотрел, и видел, что ты - Дориан. Это какая-то хитрая игра слов?
Король с отчаянием сжал кулаки, наклонился вперед в кресле и умоляюще повторил:
- Посмотри еще раз!
Дерек почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Слишком уж тон короля был обеспокоенный, нервный... Он снова посмотрел на него магическим зрением. Он видел перед собой Дориана. Не раз и не два до этого он смотрел так на короля, и... На секунду ему показалось, будто что-то мелькнуло на самом краю восприятия. Дерек, не долго думая, удвоил усилия, проникая за внешнее, за энергетический отпечаток личности, который нельзя подделать или повторить... И прошептал:
- Гринер...
В магическом зрении за первой, уникальной оболочкой, скрывалась еще одна. Глубже нее ничего не было. Снаружи - Дориан, а внутри... Никогда раньше Дерек не видел ничего подобного. "Но Гринер необычный маг, - мелькнула мысль, - он уже сделал сюрприз своим трехцветьем, почему бы ему не быть... Нет, это бред..."
Разум отказывался верить в это. Разум потребовал объяснений.
- Рассказывай, - коротко и немного хрипло проговорил Дерек.
Гринер начал говорить. Он описывал тот день, когда Кендрик появился на холме, но теперь события пошли иным путем. Дерек слушал внимательно, а замечал характерные обороты своего ученика, его интонации, манеру речи и мимику. Почему он не видел этого раньше? Когда Гринер дошел в рассказе о задумке Кендрика - кристалле и о заключенном в нем духе короля, маг понял, что юноше все это время подсказывал Дориан.
- Я... хотел рассказать, правда. Но не смог сначала, а потом было труднее и труднее...
Маг поднял руку. Гринер замолчал. Он не смотрел на учителя, взгляд его то упирался в пол, то блуждал по комнате, но ни разу не встретился с глазами Дерека.
Черный спокойно спросил:
- Кендрик говорил о наставничестве - что он имел в виду?
- Я... встречался с ним. - Гринер, облизав губы, торопливо рассказал о том, как виделся во сне с Кендриком, как тот обучал его, рассказывал истории и теорию... Юноша говорил, сглатывая слова, и думал о том, что Дерек не сердится, а, значит, все не так плохо.
Маг же слушал Гринера, задумчиво прищурив глаза. Он задал несколько вопросов, ученик отвечал честно. В этом Дерек был уверен - он вычерпал все имеющиеся запасы белой энергии, чтобы проверять рассказ Гринера сразу.
Он не врал. Сейчас не врал.
Наконец юноша выдохнул и закончил объяснение:
- И сегодня я понял, что Кендрик ведь Серый, его нельзя просчитать. А, значит, не было нужны скрывать от тебя правду, ожидая, пока Дориан найдет способ противодействовать Кендрику, нарушив его планы. И вот... я приказал Нексу тебя разыскать. Что... что теперь делать?
Дерек какое-то время молчал. Потом тихо, спокойно сказал:
- Сам думай.
- Но я... я надеялся, ты поможешь...
- Нет, Гринер. Не помогу. Ты принимал решения, ты совершал поступки, как человек, умеющий нести ответственность за свои действия. Но, когда подошло время эту ответственность принять, ты отошел в сторону. Разбирайся сам.
- Это нечестно... - только и смог выдавить король. На лице его застыло непонимание, растерянность.
- Не в честности дело. Сделал что-то - отвечай. И, раз уж ты действовал как человек, который сам решает, как поступать... С этого момента я снимаю с себя всякую ответственность за тебя, отказываюсь от звания твоего учителя и предоставляю тебя самому себе.
Гринер вскочил с кресла, руки его дернулись вверх, будто он собирался схватиться за голову, но сдержался.
- Что это значит?
- Ты больше не мой ученик. - Дерек тоже встал, но не потому, что ему было неудобно смотреть снизу вверх на нависшего короля, а потому что собирался открыть портал. - В следующий раз на твой зов я не приду. У тебя есть ресурсы - пользуйся ими; у тебя есть Некс с Ферфаксом, они светлые головы. - Маг наконец-то поймал взгляд Гринера и увидел в нем боль и страх. - Только ты можешь исправить все... если захочешь, конечно. И если хватит силы духа. На меня не рассчитывай.
Дерек открыл Дверь, и шагнул в нее, не оборачиваясь.
Гринер застыл, как изваяние. Он смотрел, как колеблется воздух в том месте, где только что пропал маг, и чувствовал, что отчаяние охватывает его целиком, захлестывает разум, как снежная лавина...