Аннотация: Финалист конкурса Призрачная Реальность-2
Memento mori. Помни о смерти.
Виктор прекрасно помнил о ней, лежа на полу своей спальни со сломанной ногой. Что она сломана, он не сомневался. За девяносто шесть лет он повидал и не такое, но подобное унижение испытывал впервые.
Трико Виктора насквозь пропиталось мочой, как и лохматый бежевый коврик, охранявший его кровать. Черно-белый кафель холодил щеку. На этом бы и закрыть занавес, и с чистой совестью удалиться на покой, однако спектакль продолжался.
О спину Виктора потерся рыжий котяра Кузьмич, собираясь устроиться подле старого друга и всласть помурлыкать. Кряхтя от боли и немощи, Виктор перевернулся на спину, отгоняя тем самым кота. Уставился в высокий потолок с витиеватыми позолоченными закорючками. Скоро придет Танюша, младшая из его пятерых внучек. Вот бы умереть поскорее, да не видеть своего позора. Старик пытался привстать, но тщетно. Слабость сковала все тело, как панцирь. Да, сейчас он походил на древнюю столетнюю черепаху, лежащую кверху брюхом и размышляющую о бренности бытия. Под напористое мурлыканье усатого.
В открытое окно влетали звуки улицы. Хохот молодежи и стук барабанов с соседнего балкона. Чьи-то истошные, а может истомные, завывания. Обычно Виктор просил внучку затворить все окна, чтобы отгородиться от внешнего мира. Там уже был не тот Ленинград, что он знал лет так сорок назад.
"И детки как бы обрадовались, - подумал Виктор, - если бы я сейчас тут сдох". Уже все перегрызлись наверное, как делить пирог с его поминок - то бишь, квартиру в историческом центре, совсем недалеко от станции метрополитена.
Они бы наперегонки отволокли его в лес или на какую-нибудь высокую-превысокую гору, коль жили бы как в стародавние времена. Тогда, если верить сказаниям, сыновья без угрызений совести избавлялись от мешавших им стариков.
В замке заворочался ключ. А вот и Танюша, наверное, самая безобидная из всей семейки.
Цоканье каблучков...
- Деда, дедушка! - кинулась она к старику.
- Ногу сломал, - прохрипел Виктор. - Пить.
Танюша налила из графина воды, приподняла его, положив маленькую ладошку под затылок. Помогла ему сесть, прислоняя спиной к кровати. Потом вызвала скорую.
- Не приедут они, - выдохнул Виктор. - Мне почти сто лет, кто ко мне поедет?
- Но у тебя же перелом! - возмутилась девчонка.
Плечи Виктора затряслись. Ему вдруг стало и смешно, и тошно.
- Когда у меня прихватило сердце, они так и не приехали. Мы с твоей мамкой весь день прождали. Она тогда еще рычала на меня, как полкан на драного кота.
Кузьмич, казалось, обиделся, приняв "комплимент" на свой счет, и важно вышел из комнаты. Виктор опять засмеялся, переходя на кашель. Он прожил честную жизнь, служил на благо Родине, и вот ему воздалось. Даже умереть по-человечески не может. Судьба словно издевалась над ним - как, впрочем, и над его отпрысками. Те чуть не лишились дара речи, когда он пару недель назад сообщил, что у него вновь режутся зубы - как уж чесались десна, хоть наждачкой скреби. Да и волосы на висках потемнели. Чертовщина, да и только.
Внучка уткнулась в свой блестящий, как кусок мыла, телефон, водя по нему пальцем.
- Вот, деда, нашла в Интернете! - радостно заявила она.
- И что там в твоем ентернете? - спросил Виктор.
- Частная скорая. Медицинский центр "Золотое Сердце". Там тебе и рентген сделают, и гипс наложат, все будет супер-пупер. Для пенсионеров скидки! Кстати, он находится не слишком далеко от нас. Звоню.
Не успел Виктор ответить, как внучка уже вызвала машину с носилками, чтобы куда-то транспортировать его дряхлое, никчемное тело.
Скорая приехала и впрямь шустро. Отряд быстрого реагирования, не иначе, стоит помахать перед их носом шуршащей бумажкой. В квартиру Виктора, к его старческому удивлению, впорхнули четыре молоденькие девицы в белоснежных брючках и куцых халатах. На нагрудных кармашках красовалось вышитое золотой нитью сердечко.
- Неужто по мою душу? - вздохнул Виктор. - А силенок хватит?
- Хватит, еще и останется, - вкусным как вишневое варенье голосом проговорила одна из "сестричек", глядя на старика добрыми карими глазами. Ее темные, почти черные волосы, лежали в короткой прическе, волосинка к волосинке.
От такого обилия хорошеньких мордашек, маячивших перед ним, и свойственной юности энергичности, с которой девушки взялись за дело, у Виктора закружилась голова. Он видимо отключился и проспал всю дорогу, очнувшись лишь в приемной медицинского центра. Внучка стояла возле стойки, отвечая на вопросы еще одной белохалатной. Он же лежал на каталке.
- Кочевой Виктор Геннадьевич, тысяча девятьсот... Деда, ты в каком году родился? - повернулась к нему внучка.
- В девятнадцатом, - ответил он. - Легко запомнить. Девятнадцать - девятнадцать.
- Ага, - кивнула Танюша, возвращаясь к разговору.
Виктора завезли внутрь, сделали рентген, наложили гипс. Супер-пупер.
Правда, теперь его перелому заживать больно уж долго.
Дверь в кабинет отворилась, и внутрь вошла блондинка лет двадцати, не больше. Однако при ее появлении врач, что обследовала Виктора, тут же встала и поспешила удалиться.
- Здравствуйте, Виктор Геннадьевич, - спокойным мягким голосом проговорила новоприбывшая. Она внимательно посмотрела на старика, сканируя его бледно-голубыми глазами не хуже рентген-аппарата. - Знаю о вашей маленькой неприятности, - сказала она, мельком посмотрев на загипсованную ногу, - но нашему медицинскому центру есть, что вам предложить.
Виктор хотел возразить, что "неприятность" не такая уж и "маленькая", учитывая его возраст, но промолчал. Эту женщину хотелось слушать.
- Совсем недавно, в рамках проекта "Золотое Сердце", мы открыли загородный пансионат для людей преклонного возраста. У нас осталось несколько льготных мест. Если вы согласитесь, то вас отвезут прямо сегодня.
На лице женщины появилась красивая, выверенная улыбка.
- Что скажете?
Виктор на секунду задумался. Насколько это может быть хуже его нынешнего существования? Все-таки смена обстановки, умирать так с песней.
- Интересное предложение, но...
- Мы уже связались с вашими родственниками, - проговорила женщина. - Они не возражают. Кстати, вашей внучке пришлось срочно уехать - какие-то институтские дела, но она обещала присматривать за квартирой и котом.
- Даже так... - выпятил нижнюю губу Виктор.
- Подумайте хорошенько, - уговаривала женщина, - в вашем состоянии там будет намного проще, чем дома. Мы обещаем квалифицированный уход.
- Ладно, поехали в ваш санаторий, - кивнул Виктор. - Могу я узнать, как вас зовут, милая? - Морщинистый рот старика слегка дрогнул в улыбке.
Девушка протянула руку - гладкую и белую как мрамор.
- Зовите меня Матильда.
В итоге Виктор вновь оказался в машине скорой помощи, вот только ехал не на юг, к своей квартире, а напротив - удалялся от нее. Рядом с ним сидела симпатичная молоденькая медсестра с гладкими светло-русыми волосами. Она читала крохотный томик, похожий на словарик - только буквы на обложке были столь затертыми, что Виктор не мог разобрать название, да и зрение подводило.
- Маша, проследите, чтобы Виктор Геннадьевич ни в чем не нуждался в дороге, - строго приказала ей Матильда, прежде чем отправить их в пансионат. - Я приеду к вечеру.
Виктору она ничего не сказала, лишь коротко кивнула. Ее голубые глаза на миг сверкнули серебром.
Всю дорогу старик молчал, лишь когда они проехали мимо серых заостренных ворот, он поинтересовался у Маши, что это за место.
- Усадьба Демидова, - оживленно ответила девушка, захлопнув книжонку. - Когда госпожа Матильда приехала сюда впервые, дворец чуть ли не сыпался на глазах. Но теперь здесь все как новенькое, восстановлено по старым планам. И не только сам усадебный дом, но и парковая зона. Смотрите... - Девушка махнула рукой в сторону окна, и Виктор перевел взгляд на густую зелень садов. - Вот это Большая поляна, там, чуть дальше - Лабиринт... Заживет нога, и вы сможете самостоятельно прогуляться. Госпожа Матильда просто волшебница! Вы быстро пойдете на поправку.
В усадьбе Виктору понравилось. Утро старика начиналось с прихода Машеньки - правда уже другой, с рыженькими волнистыми волосами, но неизменно большими и наивными карими глазами.
- Мы все тут Маши, - поведала ему девчонка. - Вам так будет удобнее, поверьте. К чему запоминать лишние имена? Главное, что у нас золотое сердце, - с озорством проговорила она. - Я же буду вашей утренней Машей.
Так вот, Маша приносила ему в комнату - не палату, а именно комнату, с хорошей, дорогой меблировкой и интересными вещицами - завтрак на серебряном подносе. Даже посуда здесь отличалась изысками: тончайший белый фарфор с золотыми вензелями. Виктор засомневался, что ему ничего не нужно платить, а вдруг он случайно разобьет это изящество, с его-то дрожащими руками и старческой неуклюжестью. Потом Маша подавала ему стаканчик с разноцветными пилюлями - витаминами для "энергии и бодрости", как выражалась медсестра. Помогала ему дойти до ванной и помыться - точнее мыла его она, без всякого смущения или неловкости. Натирала его морщинистое тело настоями с терпким травянистым ароматом. Персонал здесь был на высшем уровне, невольно отметил Виктор. А потом, до обеда, делай, что душе угодно. Прогулки по саду или возле озера, что находилось неподалеку от усадьбы, комнаты отдыха с телевизором или радио, особо продвинутым - с "ентернетом". Общение с другими постояльцами.
Старики здесь делились на две категории: "чахлики" и "живчики". Первые все время просиживали за игрой в карты или перед телеком, не переставали кашлять и ойкать при каждом движении. Их кожа напоминала пропитанный пылью и жиром отштукатуренный потолок, вместо паутин - три седых волоска на макушке да два у виска. Вторые сутками напролет пропадали на улице - благо, погода позволяла, лето, солнце, тенистые сады. Они весело трещали друг с другом, на щеках пылал румянец, глаза блестели как после бокала молодого искристого вина. С одним таким "живчиком" Виктор имел неосторожность познакомиться. Женщину звали Евдокией, но она просила обращаться к ней не иначе как "Ева".
- Виктор Геннадьевич, - услышал он игривый голос за своей спиной. - Подождите!
Старик чуть повернул голову и вежливо кивнул подплывшей к нему, словно облако, Еве, в ярко-желтом летнем платье с глубоким декольте. Такой наряд сгодился бы скорее одной из Машенек, но Ева вела себя уверенно, как королева на балу. Седые волосы были аккуратно причесаны, губы напомажены. Эта женщина буквально преследовала Виктора, затевая с ним всяческие отстраненные беседы. Вот и сейчас она взяла его под руку, прижимаясь к нему слишком уж тесно.
- Доброго вам дня, Ева, - проговорил Виктор, выходя с дамой во двор. Прошло пять дней, как он приехал в санаторий, а нога уже зажила. Вот и впрямь волшебство.
Они спустились по серым ступенькам, под пристальным взором двух каменных львов с позолоченными гривами.
- Как ваше самочувствие, дорогой? - ласково погладила его по плечу женщина и широко улыбнулась. На передних зубах с огромной прорехой остался след от яркой помады.
- Вполне, - ответил Виктор и тяжело вздохнул, гадая, как избавиться от нежданной спутницы, но тут увидел директрису пансионата - Матильду. Она как раз выходила из беседки, прощаясь с молодой парой.
- Наверное, это дети Степана Ивановича, - шепнула ему на ухо Ева, проследив за его взглядом. - Вы знали, что он ночью скончался?
Виктор об этом не знал. Степан Иванович был одним из "чахликов", так что случившееся его мало удивило. Смерть в подобном заведении вряд ли могла вообще кого-то удивить.
- Простите, Ева, мне нужно переговорить с директрисой.
Он высвободился из цепких рук молодящейся старушки и, слегка прихрамывая, неторопливо зашагал навстречу Матильде. Все еще боялся полноценно наступать на ногу, хотя та казалась совершенно целехонькой.
- Матильда, здравствуйте! - Он махнул рукой, но девушка и без того заметила его и скованно улыбнулась.
- А, Виктор Геннадьевич, - проговорила она. - Отлично выглядите! Как ваша нога?
Как именно он выглядел, Виктор не знал - во всем пансионате не было ни одного зеркала. "Все ради вашей пользы, - говорили Машеньки, - зачем вам лишние тревоги из-за новых морщинок?"
- Хорошо, очень хорошо, - сказал Виктор, не зная, что и добавить. Он хотел просто постоять рядом с этой женщиной, полюбоваться, послушать, что скажет она. На ней был в меру строгий и элегантный серый костюм, светлые волосы - забраны в аккуратную ракушку, в ушах - крошечные жемчужинки. Среди всей этой сдержанности выбивалась лишь подвеска - серебряный дракон, обхвативший своим хищным телом шар из мутно-зеленого камня, будто внутри хранилось некое сокровище.
- Надеюсь, вам все нравится? - спросила Матильда, и Виктор заметил легкую оттепель в ее холодных голубых глазах.
- Да, конечно, - ответил он. - Вот только... - Он замялся, было грех жаловаться, с учетом его "льготного" нахождения здесь.
- Да? Говорите, Виктор Геннадьевич, ваше мнение нам очень важно. - Женщина склонила голову на бок и приободряюще кивнула ему.
- Уж больно непривычная еда у вас, - проговорил он, пожимая плечами. - Только сегодня на завтрак мы ели омлет из журавлиных яиц, а на обед - черепаший суп. Нельзя бы мне картошечки? Или пельменей?
- Все ради вашей пользы, - проговорила Матильда - видимо, эта фраза была здесь своего рода лозунгом. - Мы стараемся составить меню так, чтобы оно способствовало поддержанию вашей физической и духовной силы.
Виктор нахмурился, отчего Матильда вдруг рассмеялась.
- Ладно, Виктор Геннадьевич, будет вам картошка. Для вас сделаем исключение, но только раз в день, договорились?
- Спасибо, милая. И зовите меня Виктор. - Кажется, он даже подмигнул директрисе. Вот старый дурак! Лицо девушки вновь посерьезнело, Матильда кивнула и, попрощавшись, взбежала вверх по ступенькам усадебного дома.
Через несколько дней появился повод встретиться с Матильдой еще раз. Правда, не слишком приятный, и вновь по вопросу гастрономического характера.
На обед Виктор не пошел в общую столовую, страдая от приступа острой меланхолии. Его память, прежде напоминавшая мутное стекло, как-то разом прояснилась, погребая старика под грудой болезненных тяжелых воспоминаний. Хорошие и светлые моменты тоже были, но сейчас Виктору отчего-то затоскливилось. Машенька принесла ему тарелку бульона, в которой дерзко плавал петушиный гребешок. Не успела медсестра выйти из комнаты, как Виктор заметил крошечные металлические бусинки, всколыхнувшиеся при движении ложкой. Очень уж эти шарики походили на ртуть...
- Что же это вы удумали! - вскрикнул Виктор и сам поразился тому, как громко прозвучал его голос, вырвавшийся наружу подобно мощной птице. - Отравить меня решили?
Машенька вмиг побледнела, но улыбка так и осталась приклеенной к ее милому личику.
- Что вы, Виктор Геннадьевич...
- Я немедленно хочу видеть директрису! - Руки Виктора затряслись, но не от слабости, а от гнева. А еще желания увидеть Матильду, как бы странно это ни было.
- Она сейчас на озере, я сообщу, - протараторила девушка, желая поскорее смыться.
- Отставить! - прикрикнул он на медсестру. - Я пойду сам.
Виктор бодро спрыгнул с кровати, убирая в сторону поднос с несъедобным обедом, и, как был - в домашнем халате - решительно направился на выход.
На улице стояла небывалая для здешних мест жара. Все пенсионеры попрятались внутри, отдыхая под прохладными кондиционерами. Возле озера никого не было, но приблизившись, Виктор заметил на берегу аккуратно сложенное махровое полотенце и легкий шелковый халат, напоминавший своими цветами хвост павлина. Старик осмотрелся по сторонам, потом приставил ладонь козырьком ко лбу и глянул на озеро, но не заметил ни единого волнения на водной глади, ни малейшего движения.
Виктор опустился на траву и принялся ждать. Куда могла запропаститься Матильда? В складках павлиньего халата вдруг что-то блеснуло: озорной лучик света коснулся шипастого серебряного хвоста. Виктор подхватил на ладонь медальон с драконом - недовольная морда чудища лежала на яблочно-зеленом шар. От украшения исходило тепло и будто бы некая вибрация.
Когда со стороны озера раздался всплеск, Виктор повернул голову и увидел выходящую из воды Матильду. Сколько же времени он сидит здесь? Минут пятнадцать-двадцать, не меньше. Неужели она все это время провела под водой? Однако эти беспокойные мысли, как и все негодование, что он изливал при Машеньке, мигом улетучились, превратились в невесомый пар. Взгляд старика скользнул по прекрасному юному телу в мокром белом купальнике - его словно и не было вовсе.
Матильда вышла на берег, глядя на Виктора с легким недоумением. Впервые ее светлые волосы были распущены, ложась на плечи мягкой волной.
- Виктор Геннадьевич, - нежнее обычного проговорила Афродита. - Виктор...
При звуке ее чуть прохладного голоса в сочетании с обворожительной картинкой в штанах Виктора что-то встрепенулось, взбунтовалось. Давно он не чувствовал ничего подобного, да и не ожидал, что ему посчастливиться пережить такое вновь.
Матильда наспех обтерлась полотенцем, и, стряхнув с волос лишнюю влагу, накинула шелковый халатик.
- Что вы здесь делаете? - спросила она, глядя на свой медальон в руке Виктора.
- Я...э... - Старик растерялся, переживая в эту секунду странное волнение и неловкость. - В моем бульоне кажется была ртуть, - еле выдавил он из себя.
На бледно-розовых губах Матильды нежданно распустилась улыбка, заставив старика смутиться еще сильнее.
- Что ж, Виктор, время пришло. Нам нужно многое обсудить.
Забрав из его вспотевшей ладони амулет, Матильда повела Виктора в свой кабинет, располагавшийся на втором этаже усадьбы. Там было светло и опрятно, под стать ей самой. Из мебели - лишь стол из беленого дуба, офисное кресло с высокой спинкой и два мягких кремовых диванчика. Жемчужно-серые стены, белые жалюзи на окнах. Директриса прошествовала мимо стола, останавливаясь возле обычной глухой двери.
- Идемте же, хочу показать, где я на самом деле работаю.
Она провела карточкой по замку и впустила Виктора внутрь. Старик словно шагнул из рая в ад - новое помещение скорее напоминало смесь лаборатории и будуара. Темно-бордовые обои, черные шторы, полностью закрывающие окно, вычурные канделябры. Золотое мерцание свечей перекатывалось по стеклянным бокам всяческих колбочек, баночек, графинов с непонятным содержимым. Центр комнаты занимал огромный круглый стол из темно-серого, почти черного камня, на котором гордо возвышался громоздкий медный котел. Виктор отступил на пару шагов, возвращаясь в белую комнату, но Матильда обхватила его запястье ладонью, словно наручником, и потянула на себя. Дверь за спиной старика захлопнулась, что-то пискнуло - наверное, замок.
- Куда вы меня привели? - пролепетал Виктор, понимая, как странно это звучит при его нынешнем энергичном голосе.
- Это моя лаборатория, - сказала Матильда. - Но прежде, чем я все вам объясню, взгляните сюда.
Девушка развернула его боком, и Виктор уставился на серебристую поверхность зеркала, висевшего на стене. Оттуда испуганно таращился мужчина лет пятидесяти, точнее он сам, скинувший почти половину своего возраста.
Руки старика потянулись к значительно помолодевшему лицу, слова застряли в горле. Да, порой Виктору казалось, что его ладони стали более гладкими и сильными, но он объяснял все ежедневным приемом пилюль - точнее, тем эффектом, что они видимо оказывали на органы его восприятия.
Не дав возможности Виктору что-либо сказать, Матильда усадила его в черное кожаное кресло и плеснула янтарной жидкости в шестигранный увесистый стакан. Протянула ему, он без раздумий выпил - сейчас ему было все равно, что пить, главное вымыть из горла песок. Директриса прилегла на низкий диванчик в форме капли, приняв совершенно непрофессиональную позу. Запрокинула голову на спинку и одним мощным потоком выпустила воздух из легких.
- Виктор, прошу ничего не говорите пока, не задавайте вопросов, просто слушайте. - На другое он сейчас не был способен. Матильда прикрыла веки и запустила свою ювелирную ладонь в светлые волосы. - Вы - ключ к исцелению всего человечества. От болезни под названием Смерть. Да-да, это именно болезнь. А заболеваем мы, как только появляемся на свет. Наш неокрепший организм тут же схватывает эту болячку, а самое страшное - мы понятия не имеем, что заразились. Живем с этим, смиряемся, а потом умираем. К сожалению, я очень долго сама пребывала в неведении, но потом я заключила пари... пари со смертью.
Придвинув кресло чуть ближе к столу, он наблюдал за работой Матильды: как ловко орудуют ее хирургические пальчики с загадочными инструментами и предметами, с каким трепетом она переливает опасно-мутные или сверкающие жидкости из одной колбы в другую, как закусывает пухлую губку, колдуя над ингредиентами. Теперь Виктор тоже был посвящен в таинства ее трудов, он чувствовал себя юным адептом, благоговейно взиравшим на мастерство наставника.
Прежде он ни за что бы не поверил абсурдным речам Матильды, не будь он живым свидетельством тому, что невозможное все же возможно. Она поведала ему, что родилась и выросла в Австрии, но мать ее - русская. Матильда училась на врача, а позже ушла с головой в фармацевтику, ища "универсальное лекарство", способное вылечить от любой болезни. Она вышла замуж, ее супруг был далек от медицины, да это и не имело значения. Однако, прожив в счастливом браке три года, она овдовела - что именно произошло, Матильда не упомянула, а Виктор предпочел не спрашивать. Он вообще мало спрашивал, больше впитывал и наслаждался - прелестным обликом и невероятным умом директрисы, а также своей второй юностью. За неделю он оставил за плечами еще лет двадцать, превратившись в тридцатилетнего красавца, коим был раньше.
После смерти мужа Матильда уехала на Восток, где судьба свела ее с Учителем - Ло Цы. Тот раскрыл ей тайны алхимии, увидев в ней что-то, известное ему одному. Он научил ее превращать железяки в золото, - в деньгах нужды она не знала ("Деньги лишь средство, - говорила она, - алхимик не должен ни в чем нуждаться на пути к главной цели - обретению бессмертия). Она познала, как укрепить свое тело, что в свою очередь приумножало силу духа и замедляло процесс старения.
- Старость - самый главный симптом смерти, - сказала ему Матильда. - Но не единственный. Много и тех, кто умирает молодым, и не только по причинам якобы естественного характера. Кто-то называет это судьбой, но нет, это целая наука. Если внимательно изучить организм отдельного индивидуума, то можно с предельной точностью узнать, при каких обстоятельствах его настигнет смерть. Анализ крови, линий на ладонях, сетчатки глаза - все это раскрывает самую главную тайну. Тайну смерти. Я, пожалуй, могла бы открыть бюро, где бы рассказывала людям, как они умрут. - Девушка усмехнулась. - Вот только зачем? Они бы вряд ли могли что предотвратить, без нужного лекарства. В этом-то мне и помогает алхимия. Я стремлюсь создать такое средство, которое избавит человека от необходимости в принципе волноваться за свою жизнь, за сохранность своего тела.
Как оказалось, в этом и заключался главный конфликт Матильды с Ло Цы. Учитель полагал, что есть лишь одно бессмертие - бесконечность духа, а смерть - это ни что иное, как переход на другой уровень, нужно лишь правильно осуществить эту трансформацию, дабы не растворить свою жизненную энергию в пустоте.
- И мы поспорили... - Матильда тяжело вздохнула. - Я должна доказать, что бессмертие тела возможно, только так я смогу избежать собственной смерти и перехода в мир иной. Мы скрепили пари рукопожатием, а потом, на моих глазах Ло Цы стал стремительно худеть, таять. Его тело осело на пол пустой оболочкой, а дух воспарил к небесам. Учитель оставил мне лишь это в напоминание о нашем пари. - Матильда накрыла ладонью медальон с драконом.
- И в чем моя роль? - все-таки задал вопрос Виктор, пребывая в смятении из-за невероятной истории Матильды.
- Виктор - вы уникальный человек. Сама матушка-природа пошла мне навстречу, заставив вас в тот день неловко встать с кровати и сломать ногу. Еще до нашей встречи в вас проснулось крайне редкое явление - анамеланизм. Вы сами стали молодеть, я лишь усилила этот эффект. Помогла ростку пробиться наружу. Теперь, исследования вашего организма помогут мне найти долгожданное лекарство. Ведь пока все анализы, Виктор, указывали на одно. Сколько бы раз я не проверяла, но не могу установить время вашей смерти - значит, его просто напросто нет.
Сперва Виктора не прельстила мысль стать объектом странного эксперимента, но эта удивительная женщина, Матильда, действовала на его мозг парализующе. Он бы наверное пошел за ней на край света и сбросился с обрыва, как маленький несчастный лемминг.
Сейчас он зачарованно смотрел, как Матильда мнет в руке только что полученное из причудливого аппарата, совсем свежее золото, прямо как пластилин. Алхимический металл, говорила она, очень отличается от обычного, как по физическим свойствам, так и по своей способности воздействовать на окружающий мир. Девушка отщипнул небольшой кусочек чудесной субстанции, остальное убрала под стеклянный колпак.
- Сегодня я покажу тебе кое-что интересное, - оживленно проговорила Матильда. Как-то между делом они перешли на "ты", и Виктора это вполне устраивало, ведь он больше не был дряхлым стариком. - Следи внимательно. Ты точно бы о таком не догадался.
Она слепила из маленького шарика золотое сердечко и прижала его к самому центру глиняной фигурки с женскими очертаниями, туда, где мог бы быть пупок. Саму статуэтку поставила в большой керамический горшок и полила прозрачной жидкостью, совсем как обычное комнатное растение.
- Что это? - спросил Виктор, кивнув в сторону кувшина.
Черные брови Виктора удивленно поползли вверх, когда фигурка треснула, кусочки глины осыпались как засохшая грязь, обнажая щуплую девушку крохотного росточка. Дюймовочка, не иначе. Без единого волоска на теле. С добрыми карими глазами.
- Знакомься, Виктор, - заулыбалась Матильда. - Это Маша. Вряд ли ты заметил, что у них идентичные черты лица, как впрочем и телосложение. Выручают парики и косметика.
Виктор лишь присвистнул. Матильда оказалась еще той волшебницей.
Со дня прибытия в пансионат минуло почти полтора месяца. Теперь Виктор жил на втором этаже, по соседству со спальней Матильды. Лето подходило к концу, как и исследования "прекрасной колдуньи", как звал ее Виктор. Матильду это безгранично раздражало: "Я ученый, алхимик, а не какая-то там ведьма!", но он обожал видеть ее в гневе - тогда сквозь лед обычного спокойствия пробивался поток жаркого, безудержного огня.
Сегодня ночью им предстояло совершить великий в алхимическом смысле ритуал, одолеть последнюю ступень на пути к высшей цели. Матильда стояла на пороге открытия, которому посветила всю себя, всю свою жизнь.
- Ты готов? - спросила она, заглянув к Виктору в спальню.
Он стоял перед зеркалом и хмуро смотрел на двадцатилетнего богатыря, облаченного в рубиновый плащ.
- А это обязательно? - спросил Виктор, кутаясь в алую материю, под которой не было ничего кроме его юного, полного сил тела.
- Я же все тебе объяснила, даже несколько раз, - нервно дернув плечом, сказала Матильда.
Она волновалась, и в желудке Виктора тоже закопошилась тревога.
- Все будет хорошо, доверься мне, - проговорила Матильда и поманила его пальцем.
Сама она переоделась в длинное черное платье с красивым треугольным вырезом. Ложбинку на груди охранял серебряный дракон.
- Прямо карнавал какой-то, - буркнул Виктор себе под нос и вышел из комнаты.
Пансионат погрузился в безмятежные объятия Морфея. В настенных бра тускло горел свет, по коридорам растеклась тишина. Возле черного входа застыла миниатюрная фигура в серебристом плаще, лицо скрывал капюшон. Не проронив ни слова, Матильда вышла в ночь. Виктор не отставал, краем глаза заметив, как следом двинулся третий участник их ритуала. Точнее, участница.
Матильда долго шла к этому действу, подбирая идеальные элементы для "алхимической свадьбы", которой предстояло свершиться под покровом нынешней безоблачной ночи. Звезды сверкали миллионами огней, наполнялась сиянием круглая луна. Кем была женщина в светлом плаще, Виктор не знал, но Матильда заверила, что лучше кандидатуры на роль его "жены" не сыскать - конечно, лишь на одну ночь.
Преодолев лабиринт из деревьев и кустарников, они вышли на ровную площадку с мертвым фонтаном по центру - белокаменным кругом, в сердце которого стоял золотой мальчик с пустой чашей. Внутри кольца были начертаны непонятные Виктору символы вперемешку с геометрическими фигурами.
- Час пробил, - властным голосом проговорила Матильда. - Сегодня свершится самый важный союз - Красного Короля и Белой Королевы. - Она развернулась лицом к Виктору и улыбнулась. - А теперь, жених и невеста, войдите в круг преобразований и узрите друг друга.
Виктор и женщина в мерцающе-белом плаще переступили через бортик фонтана, ступая в испещренный знаками круг. "Невеста" скинула капюшон, лунный свет посеребрил ее седые волосы.
- Ева... - выдохнул Виктор.
- Виктор Геннадьевич! - радостно ответила докучливая старушка Евдокия. - Я сразу поняла, что вы особенный...
- Сохраняйте молчание, - строго приказала им Матильда, взявшая на себя роль связующего звена на этой "свадьбе".
Ритуал начался. Воздух наполнился звуками латыни, лишь изредка Матильда поясняла Виктору и Еве, что и как им нужно делать. "Молодые" испили по чаше красного и белого вина, смешенного с серой, ртутью и солью. Виктор морщился, но добросовестно следовал всем инструкциям. Матильда обещала, что данный ритуал хоть и является свадьбой, но не несет никакого эротического характера, союз должен состояться в духовном плане: потоки энергий инь и ян породят Яйцо, в котором и будет заключен Эликсир вечной жизни. Однако Виктор все же испытывал некоторую неловкость, не имея под своим плащом ни единого клочка ткани, как, должно быть, и Ева. А когда наступил момент наполнить чашу "уриной", Виктор и вовсе покраснел под стать яркой накидке.
Когда с основными фазами было покончено, Матильда обратила все внимание на Еву, с нетерпением ожидая появления Яйца. Виктор даже представить себе не мог, на что это будет похоже. Взаправду ли Ева снесет "золотое яичко", или же речь шла о более эфемерных материях?
Пока Виктор размышлял, стоявшая перед ним женщина стала разительно преображаться. Седые волосы налились рыжиной, серые глаза заблестели как монетки, щеки позолотились россыпью конопушек. Увидев его изумленное лицо, Ева рассмеялась и скинула с себя плащ, чтобы полюбоваться своим безупречным, излучающим молодость и здоровье телом. Виктор мельком глянул на Матильду - ее лицо напряглось от волнения и радостного предвкушения. Но вот в голубых глазах мелькнул испуг. Улыбка Евы внезапно померкла, по телу и лицу поползли ржавые пятна.
- Что со мной? Что происходит? - закричала она.
Виктор бросился к Еве, но стоило ему дотронуться до нее, как она вдруг рассыпалась словно статуя из песка, оставляя после себя горстку красно-оранжевой пыли. Вверх же устремилась струя темно-зеленого дыма - Белая Королева испустила дух.
Виктор отпрянул, выбираясь из страшного круга. Матильда не шевелилась, лишь ее лицо исказилось беспроглядным отчаянием.
- Что это было? - встряхнул ее Виктор.
- Должно быть, я в чем-то ошиблась, - отрешенно проговорила она. - Я упустила шанс...
Виктор схватился руками за голову и отвернулся от Матильды.
- Она умерла?
Матильда лишь усмехнулась.
- В каком-то смысле, да. Вернее будет сказать, что она обрела бессмертие духа. Единственно возможное, как говорил Ло Цы. Может, так оно и есть?
Наконец Матильда вышла из оцепенения и очертила вокруг себя небольшой круг с тремя символами. Потом протянула Виктору руку.
- Идем со мной. Нам нужно отдохнуть.
Не зная, что еще он может сделать в подобной ситуации, Виктор шагнул к ней, и в тот же миг они взмыли в воздух, став легкими как семена одуванчика.
- Закрой глаза, - попросила Матильда. - В первый раз тебе так будет проще.
Он послушался, а когда разомкнул веки, то они с Матильдой стояли на причале. Перед ними на лунной дорожке покачивалась яхта. "Ассоль".
- Моя маленькая слабость... - тихо проговорила Матильда. - Когда мне плохо, я всегда прихожу сюда. Или прилетаю. - Она чуть улыбнулась.
- Значит, тебе плохо? - шепнул в ответ Виктор, хмелея с каждой секундой - сказывался стресс от пережитого, а Матильда совсем близко, стоит лишь протянуть руку, обхватить ее за тонкую талию. Так он собственно и сделал.
- Очень, - чуть всхлипнула "колдунья". Она завела его в каюту, скинула с себя платье и легла на кровать. - Иди сюда.
Виктор робко сделал шаг вперед, будто раньше никогда не был близок с женщиной. И это при наличии троих детей от трех разных жен. На фоне черного покрывала тело Матильды казалось слепленным из снега, но ее белая кожа вовсе не выглядела болезненной, скорее изысканной, драгоценной, а светлые волосы распустились подобно девственной камелии. "Королева, - подумал Виктор, - вот же она, истинная Белая Королева".
Распахнув полы алого плаща, Король ринулся в пекло страсти.
Матильду будто подменили. За все время их знакомства Виктор еще не видел ее такой расслабленной и жизнерадостной, такой ленивой. Они могли часами валяться в постели, отвлекаясь лишь на еду и шампанское. С помощью своих хитроумных формул Матильда доставляла на яхту все, что душе угодно. Лишь изредка она уединялась - ныряла в неприветливо-холодные воды залива, доплывая до самого дна, где и лежала, размышляя над чем-то неведомым Виктору. Но возвращалась в неизменно приподнятом настроении. Произошедшее в ночь "свадьбы" они не обсуждали, старательно избегая этой темы.
Лишь на седьмой день она вновь стала прежней Матильдой - сдержанной, серьезной женщиной-ученым. В то утро выглядела она неважно, под глазами появились серо-лиловые круги, губы побледнели, а лицо превратилось в гипсовую маску.
Как Виктор ни пытался, но не мог узнать причину перемены. Матильда лишь отмахивалась и говорила, что им пора вернуться.
И вот они снова оказались в пансионате. За неделю природа преобразилась, будто некий могущественный алхимик позолотил деревья и кустарники, развесив повсюду хрустальные нити паутин.
Матильда прямиком направилась на второй этаж, Виктор не отставал, хотя его присутствие, казалось, раздражает ее. Повсюду сновали Машеньки, разбегаясь по коридорам словно кровь по сосудам, наполняя усадьбу жизнью.
Возле своей спальни Матильда остановила одну из медсестер и строго приказала:
- Готовьте операционную! Я буду через десять минут.
- Что еще за операционная? - ошарашенно спросил Виктор. Он понятия не имел о существовании здесь такой комнаты. Да, тут конечно были кабинеты с медицинским оборудованием, но что еще за операцию собиралась совершить Матильда?
Она резко повернулась к Виктору. Ее взгляд был как никогда сосредоточен.
- Я беременна, - проговорила она.
Виктор нервно усмехнулся.
- Прошло слишком мало времени, откуда ты знаешь?
- Знаю. Оно зародилось внутри меня. Яйцо. Нужно извлечь его и ...
- И что?
В этот момент на Виктора навалилась прежняя столетняя усталость. Ему надоели эксперименты, ему надоела вся эта алхимия с ее чудесами и ужасами.
- Давай просто уедем отсюда, - проговорил он, потянувшись к Матильде, но та отпрянула.
На ее груди вдруг что-то зашевелилось. Кончик шипастого хвоста слегка вильнул и иглой вошел в нефритовый шар, пуская по нему трещину.
- Нет! Время еще не пришло! - вскрикнула Матильда, хватаясь за медальон, но было уже поздно. Дракон сорвался с места и повис в воздухе, раздаваясь во все стороны в окружении зеленоватой дымки.
Матильда бросилась в противоположную сторону, потащив Виктора за собой. Они остановились в конце коридора возле металлической двери. Рядом с ней на стене висела маленькая пластиковая коробочка с мелками. Сунув туда руку, Матильда достала белый кусочек мела и наспех начертила на двери пятиконечную звезду, дополнив ее заковыристыми символами. Знак вспыхнул, дверь отворилась, и они нырнули внутрь.
Первое, что поразило Виктора - комната была огромной, он и не знал, что на втором этаже есть столько пространства, а еще пустой, за исключением длинного, похожего на гроб предмета, стоявшего по центру. Это на самом деле был гроб, правда выполненный из темно-зеленого камня, со стеклянной крышкой. Внутри лежал мужчина. Довольно молодой на вид и мертвецки бледный.
- Кто это? - спросил Виктор, сердце его исступленно заколотилось. В этот момент в залу неспешно и даже торжественно влетел огромный дракон.
- Мой муж, - ответила Матильда, опустив голову. - Он умер на третий год нашего брака, во сне, у него остановилось сердце. Но я сумела сохранить его тело...
- Зачем? - хрипло проговорил Виктор.
Комнату наполнил раскатистый смех, идущий из пасти монстра с зеленым пламенем в глазницах.
- Ты не сказала ему, не так ли? - заговорил дракон.
- Ло Цы, прошу, время еще не пришло! - взмолилась Матильда.
- Ах, милая маленькая Ма О... Почему ты всегда перечишь мне? Сейчас как раз самое время. Пора завершить наше пари.
- Что ты не сказала мне? - уныло произнес Виктор, глядя на Матильду, вот только ответил ему дракон.
- Все дело в ее пари. Она сказала, что добьется бессмертия тела, создав Эликсир вечной жизни. Тогда она сможет остаться в этом мире навсегда, как того и хотела. А мы, в знак нашей доброй воли, вернем к жизни ее мужа.
- Ты хочешь воскресить его? - недоуменно спросил Виктор. - Ты правда этого хочешь? Но это неправильно!
- Я люблю его... - ответила Матильда, - по крайней мере, любила. Я обещала себе, что сделаю это. - Она повернулась к дракону. - Ло Цы, у меня есть Эликсир. Он внутри меня. Нужно только извлечь Яйцо...
- Не стоит, - перебил ее дракон, сверкнув жуткими глазами и приблизив к ней свою морду. - Ты и правда добилась успехов. Моя лучшая ученица. И ты будешь вознаграждена.
Дракон взмыл к высокому потолку, кружась над человеком в гробе, создавая невероятно плотное поле энергии, видимое даже Виктору. Оно накрыло мужчину прозрачным куполом, постепенно сжимаясь, сокращаясь, пульсируя, пока не свернулось в сияющий шар, зависший над его животом. Комок ослепительно сверкнул, после чего погрузился внутрь тела. Мужчина резко сел, хватая ртом воздух.
- Алекс! - ринулась к нему Матильда, но замерла на полпути. Мужчина повернул голову, механически, совсем как робот. Коралловые глаза не выражали никаких эмоций. - Что с ним, Ло Цы? Ты же обещал воскресить его!
- Я и воскресил. Все, как ты хотела, Ма О. Все честно. Но для соблюдения Гармонии, я должен что-нибудь забрать. Скорее, кого-нибудь.
Дракон приземлился возле Виктора, складывая крылья и задевая его холодным чешуйчатым хвостом.
- Ты и впрямь уникален, человек, - проговорил Ло Цы. - Мы будем рады принять тебя в свои ряды. Пока ты застрял в этом мире, ты бессмертен телом. Но стоит тебе пожелать, и ты сбросишь глупую телесную оболочку и выйдешь на новый уровень жизни.
Матильда в ту же секунду оказалась подле него.
- Стой, Виктор, не слушай его. Ты должен остаться...
- Я никому ничего не должен! - огрызнулся он, приняв в этот миг свое самое серьезное решение. Что ж, он прожил долгую жизнь, даже сумел вновь обрести молодость и любовь, или же ее сладкую иллюзию. Может, и впрямь пора двинуться дальше?
"Прекрасная колдунья" до боли сжала его руку, впиваясь в нее ногтями.
- Нет, нет, Виктор, не уходи! - На этот раз в ее голосе прозвучало чуть меньше от ученого и чуть больше от женщины. - Я тебя...
- Молчи! - сказал он и освободился от ее руки. - Тебе лучше заняться мужем. Вид у него совсем неважный.
Виктор шагнул к дракону, положил ладонь на его мощное тело. Чудище припало к земле, будто приглашая Виктора забраться к себе на спину. Расположившись между двух крепких крыльев, он бросил последний взгляд на Матильду.
- Позаботься о ребенке, - сказал он, а потом позволил Ло Цы увлечь его дух за собой, в неизвестность.