Аннотация: Свинцовые тучи накрыли небо беспросветной тоской. Ни один солнечный луч не мог проникнуть, пробиться к земле, к заасфальтированной, загрязнённой и забытой земле....
Свинцовые тучи накрыли небо беспросветной тоской. Ни один солнечный луч не мог проникнуть, пробиться к земле, к заасфальтированной, загрязнённой и забытой земле - они были слишком изнеженны днями спокойствия. Всё было серым и не интересным. Я уже не первый день сидел и слушал Кипелова. Ему вторил дождь. Холодные дождевые капли много часов подряд разбивались о немытые окна тёмной квартиры. Тусклый свет давал экран ноутбука. Надо было печатать. Надо было писать, творить, мыслить. Настоящий писатель выразил бы свои чувства так: цепи бренного бытия захватили мою душу, не пуская её, сжимая всё сильнее, желая полного её исчезновения... Но я напишу вот что: мне было лень что-либо печатать. Да и вдохновения не было. Наверное, у моей музы отпуск.
Встав со стула, я медленно направился в сторону кухни. Включив электрочайник, я принялся искать хоть одну чистую чашку или любую другую похожую посуду, которую можно предназначить для чаепития. Не обнаружив ничего похожего, я более-менее бодро направился назад в комнату. Выбрав из полчища чашек, стоявших у меня на столе, подоконнике и даже на полу, самую чистую, я вернулся на кухню. Пока закипала вода, я сполоснул чашку, ударившись при этом рукой о раковину, кинул в чашку пакетик чая (их создали специально для таких как я!) и насыпал туда же несколько ложек сахара. Залив это всё водой, я направился к моей святыне - ноутбуку. И чай прихватить не забыл.
Сев в почти правильную позу лотоса, я опять уткнулся уставшим взглядом в экран, на белую страницу. Идея пересмотреть свои старые рассказы пришла неожиданно. Открыв их, один за другим, я принялся пересматривать и перечитывать их. Вскоре мои брови полезли чуть ли не на затылок. Возник не много странноватый вопрос: как я мог такое писать. Да, люди меняются со временем. Меняются характеры и взгляды. Но не на столько же! Я отхлебнул немного чая. Отправил старое творчество моего "брата-близнеца", которого не существует, в корзину и откинулся на стуле.
Я услышал знакомые нотки. Ария - Икар. Это моя любимая песня. Я поставил на повторение и закрыл глаза. Дождь звучно подыгрывал ударным. Я решил просто ждать. Когда муза вернётся из отпуска. Когда ко мне вновь придёт вдохновение. Когда в моей пустой голове появится хоть какая-нибудь идея. Я дышал спокойно и глубоко. Глаза были закрыты. Я был абсолютно расслаблен. И, наверное, заснул...
Меня резко, но аккуратно толкнули в спину и приказали сиплым мужским голосом: "Лети!". Несколько мгновений я летел вниз. Но потом понял, что это не правильно и решил, что лучше будет лететь вверх. Всё моё тело напряглось. Я инстинктивно начал махать руками. Оказалось, это были крылья. Из перьев и воска. Привязанные к моим рукам. И я полетел. Летел долго. Под ритмичные звуки рока. Решив больше никогда не пить чай с кошачьей мятой, я покорился судьбе. И начал взлетать всё выше. К Солнцу. Я не услышал резкого оклика. Я уже полностью растворился в идее написания книги. Я представлял, как буду давать автографы, как меня будут узнавать на улицах, как я буду каждые выходные летать в Прагу... Каждый мечтает про место под Солнцем.
Солнечные лучи расплавили воск на крыльях. Перья посыпались вниз, застилая собой морские просторы. Я принялся отчаянно махать руками. Не помогло. Я летел вниз. Это было ужасно не правильно и страшно. Как и вся моя жизнь, впрочем. Потом я вспомнил, что это сон. И сделал абсолютно лишнюю вещь. Принял ту святую, но наивную веру в то, что нашими снами управляем мы сами. Но бога снов так просто не обманешь. И я ещё стремительней полетел вниз. Нет, я не падал. Я именно летел. Но вниз. Мы, Икары современности, не умеем падать. Мы умеем только летать.
Понадеявшись на ласковые волны, я сделал уже не первую ошибку за весь сон. Я больно и с ужасным стуком и грохотом моих бедных костей ударился о твёрдое, как скала море. Поахав и по ойкав, я приоткрыл глаза.
Я лежал в позе типичного йога на полу моей комнаты. Было темно. Играла всё та же песня. И дождь подыгрывал всё так же. Небо было плотно закрыто серыми тучами. Где-то блеснула молния. Загрохотал гром. Я привстал. Чай наверняка остыл. Но у меня напрочь отбило желание пить чай с кошачьей мятой. Я поднял стул и сел на него. Руки сами потянулись к клавиатуре. На белом электронном листе стремительно начали появляться буквы, слова, предложения. Я остановился только тогда, когда напечатал всё, до конца. Наверное, муза вернулась из отпуска.
Я помнил сон. Я понял его. Хороший продукт в рекламе не нуждается. Не обязательно показывать всем моё детище. Не обязательно стремиться ко всеобщему вниманию и признанию: с большой высоты больно падать. Но всё равно к кошачьей мяте больше не подойду. Никогда.
Все пытаются взлететь. Делают себе искусственные крылья из перьев и воска. И взлетают. Выше и выше. Испытывают на прочность свою судьбу. Свою жизнь. Себя. Взлетают максимально высоко, пока сердце не замрёт в припадке неистовой радости. Пока крылья не расползутся от жара солнца. И тогда они падают... Икары современности. Все мы такие. Кто-то в творчестве. Кто-то в бизнесе. Кто-то в медицине. Мы - люди. Мы - Икары. Икары прошлого и будущего. Люди. Живём в хаосе мгновений. В круговороте мыслей. В полёте мечты.
Я вновь решил совершить поход на кухню. Прихватив с собой ту же чашку, я направился именно туда, в страну Вечно Пустого Холодильника, по крайней мере, в моей квартире. Сполоснув чашку и, как обычно, ударившись о раковину, я вновь заварил пакетик кошачьей мяты.
Всё, что было важно час назад, стало ничем. Всё, что мы себе придумываем, быстро забывается. Всё, что обещаем себе, обесценивается при малейшем соблазне. Так бывает. В этой жизни вообще возможно всё. Nil admirari. Ничему не удивляйся.