Аннотация: Главы переделаны. Причина - ликвидация шероховатостей, бревен в глазах и литературных увечий
Куда ни пойдешь, никогда не знаешь,
Что в дороге обретешь, и сколько потеряешь.
перефразированная поговорка
Вступление
Века и тысячелетия мелькали как мгновения. Когда Мир мертв, и последние существа покинули его, время потеряло в нем свою власть и смысл. Но не только время, а сам смысл как понятие исчез. Все, и воздух, и твердь отныне подчинялись лишь глупым бесцельным законам мироздания. Но однажды произошло нечто, не соответствующее безжизненному бытию. На пустынном склоне одинокой горы появилась призрачная фигура, и ленивые тени отшатнулись от нее, боясь возвращения Жизни. Но это не был ни человек, ни гном, ни кто-либо другой из созданий Великой Сферы Миров. От него сквозило Силой, чистой и древней, и, почувствовав это, Мир успокоился. Так и не сделав ни шагу, существо устало опустило руки. Ни слов, ни жестов, ни смешных фигурок и амулетов. Такие, как он, выше этих смешных выдумок глупых созданий, возомнивших себя магами. Без красочных эффектов Мир померк. И во тьме стояли уже Двое. Тот, кого вызвали в Безжизненном Мире, подавлял своим величием, но не было зрителей, способных оценить его. И первый обратился к ново обретенному собеседнику: 'Ты можешь мыслить. Ответь мне'. И тот ответил: 'Это забавно. Ты удивил меня. Мысль и логика недоступны таким, как я. Сколько звезд погасло для нашего с тобой разговора?'. 'Это не важно', сухо констатировал первый. 'Что ж, ты прав. Но какова твоя цель? Чем Я могу помочь ТЕБЕ?' 'Ты чувствуешь всех созданий. Их цели, желания, настроения. Я же не ощущаю ни единого. Равновесие не позволяет мне этого'. Второе существо задумалось 'Законы Равновесия, так вы это называете? Но они не фундаментальны, они - только следствие. Я не имею разума не из-за глупых законов. Даже если бы он у меня был, я сошел бы с ума. И все равно бы его потерял' Существо громогласно засмеялось, и в смехе слышались нотки безумия. 'Я вижу, ты прав, сознание обременяет тебя. Но прежде чем уйти, ответь мне на единственный вопрос. Ты знаешь, какой. Ты ведь ощущаешь и мои мысли' 'Да, Постигающий, я чувствую. То единственное существо достойное твоих целей. Такое ничтожно малое, но такое важное для тебя. Но... извини, я не знаю ответа!' 'Ты не знаешь?' - искренне удивился названный Постигающим, 'Но ты же чувствуешь его мысли, его душу...'. 'Не путай меня с твоим братцем', снова раскатисто прогремел смех, 'Сейчас ответ не известен никому. Его не знает даже тот, кто так или иначе ответит на твой вопрос. Только Время явит истину' 'Но ждать мучительно. Неужели его выбор стоит мириадов жизней?' 'Это волнует меня меньше всего. Как, впрочем, и тебя', хмыкнул второй, 'Не важен сам по себе даже принцип свободы выбора. Вопрос в том, используешь ли ты его вопреки его воле. И оправдает ли в таком случае цель затраченные средства. Ведь он - не просто механизм. Он - дух и суть. Он - стимул и стремление. Но станет ли он всем этим, если будет служить тебе слепой марионеткой?' На некоторое время воцарилось молчание. 'Благодарю тебя, Величайший', ответил наконец первый собеседник, и второй, издав нечто вроде вздоха облегчения, исчез. Потом исчез и первый, и тьма рассеялась. Безжизненная пустыня еще немного поежилась от кощунства совсем недавно витавших в ней слов и мыслей, но, обнаружив их полное отсутствие, облегченно вздохнула. 'Какие же все-таки глупые эти Живые и Мыслящие. Глупые и смешные. Они рождаются лишь для труда, мучений, и вечного забвения после смерти', подумала бы бескрайняя пустыня, имей она разум.
Двое шли по переливающейся всеми цветами радуги тропе Межреальности. Судя по тому, как уверенно они ступали, подобные путешествия не были для них чем-то необычным. Лишь время от времени первый, одетый в серую мантию с фиолетовыми вкраплениями узоров, оборачивался по сторонам, смотря, нет ли чего подозрительного. Второй путник, молодая на вид девушка, лет двадцати пяти (впрочем, настоящий возраст у таких путешественников мог кардинально отличаться от внешнего вида), обратилась к первому, нарушив длительное молчание:
- И все-таки я ничего не понимаю. Зачем Неелю этот древний мир? Как только старик уйдет в Серые пределы, через год-два в нем все равно не останется ни одного человека.
- Ну, это не факт. К тому же, неизвестно, сколько этот старый ..., - маг чуть не обмовился, - ...человек еще протянет. Вот, к примеру, Вэлиел: шестой век ему стукнул, а у него хоть бы простуда какая.
- И все же, я считаю, это бессмысленно. Хоть мы и выгнали этих тварей, их возвращение - дело времени.
- По крайней мере Война двух Солнц не возобновится еще века два.
-Ха, война! И это вы называете войной? Оборвали их сети в нужных местах, и вся война. Они же против нас так же беспомощны, как местные люди против них. Вы же видели, как с ними воевали до нас. Никакой самоубийца до такого не додумался бы. К тому же люди сами обрекли себя на смерть. Тот мир давно ждет других хозяев.
- Ты права, Долине Магов там уже делать нечего. Но нам не на что жаловаться. Разве ты не довольна вознаграждением? Тем более за такую непыльную работу.
- Да, но дело же не в этом.
- Нет, дело как раз в этом! Люди ли, или другие существа будут там, нам, согласись, разницы нет...
- Вот именно.
- Проблема в том, что у Нееля слишком много богатств, и ему не помешало бы избавится хотя бы от их части. В Серые пределы их все равно не заберешь. А то, что у него благородная цель спасти местное человечество, меня, честно говоря, не волнует.
Девушка ухмыльнулась.
- Мы, стало быть, поступаем благородно. Бог с ним, пускай строит себе утопии.
- Уж чего-чего, а по этому поводу переживать нечего. Неель - человек исключительной моральности, тут моя совесть чиста. А напортачит - так людям все равно недолго жить осталось.
- В детстве никогда бы не подумала, что буду так цинично относиться к людям.
- Что поделаешь, люди - самые странные существа Упорядоченного.
- Что правда, то правда. Кстати, почему вы выбрали путь так близко к Хаосу?
- Видишь ли, здесь у нас самое выгодное временное положение. Пошли бы мы по прямому пути, к нашему прибытию в Долине уже... ну, года два прошло бы.
- А-а, ясно. Да, кошмар, никак не могу к этому привыкнуть.
Путники медленно продвигались в неизвестно каким образом определенному направлению. Перед магом и его спутницей простирался один из бесконечного числа миров. В огромной сфере преобладали зеленые и коричневые краски, но присмотревшись, за однотонностью можно было увидеть нечто необычайное. Феерверки сплесков, красных, оранжевых, желтых, пробивались сквозь почти неподвижные, медленно меняющиеся темно-салатовые нити и полотна поверхности мира. Он походил на удивительной красоты бриллиант, но, в отличие от драгоценного камня, мир жил и преображался. И каждый миг в нем, как в калейдоскопе, являлись все новые и новые необыкновенные сочетания цветов и отттенков.
- Вот так красотища! - прошептал маг, - это тебе не тот древний испорченный мир Нееля. Посмотри! Как все прекрасно в молодости, - у обоих взгляд слегка затуманился, они смотрели в Мир сквозь его оболочку. - Я еще не стар по меркам Долины, но, клянусь, не отказался бы осесть в подобном мирке. Я устал от скитаний. Мне нужен дом. Родина, где меня бы всегда ждали, куда я мог бы вернуться, ища приюта и душевного покоя.
- Мир, который вы выберете в качестве дома, станет, безусловно, прекрасней и справедливей.
- Спасибо за комплимент, дорогая. Я и вправду...
- Учитель, смотрите! Что это за феерверк?
Вдалеке, если это понятие применимо к Межреальности, началось какое-то движение. Пространство словно исказилось, стекая в одну точку. Через несколько мгновений аномальная область начала светиться бело-молочным сиянием и увеличиваться в размерах. Маг нахмурился, что-то вспоминая.
- Никогда не видила ничего подобного! Чудеса, да и только!
В определенный момент сфера замедлила свой рост, по ней пошли всплески сероватой ряби. Одновременно маг как будто что-то вспомнил. На его лице появился испуг.
- Селин, - дрожащим голосом произнес он, - Селин, это самозарождение!
- Какое такое... Самозарождение Мира? - ее голос тоже дрогнул.
- Черт возьми, да! Бежим! Сейчас будет взрыв и...
-Ветер Сотворения, - продолжила мысль мага девушка.- Сюда, здесь можно войти в ближайшую реальность, - девушка указала на ответвление тропы.
- Оболочка этого Мира может не выдержать!
- Тут-то нас точно поджарит, уважаемый Учитель!
Не тратя больше времени на разговоры, они бросились к неизведанному Миру, и нырнули в него с такой скоростью, что по его оболочке пошли круги. В то же время, в светящемся шаре новой Сущности произошло некое подобие взрыва, и от него повеял, ужаснейший из всех потоков, знаменующий великое событие перехода между Хаосом и Упорядоченным, Ветер Сотворения.
Вдали от происходящего еще одно существо обратило внимание на Ветер. Однако, он не так сильно его обеспокоил. Жалкий на вид плащ, окутывающий тощее тело, стал полупрозрачным и полностью закрыл его. Когда Ветер достиг этого существа, то лишь окружил его, не нанося видимого вреда. Из-под плаща виднелся человеческий взгляд, полный искреннего удивления происходящим.
В Эоране, мире, в который забросило двух волшебников Долины Магов, в огромной цитадели кто-то склонился над прозрачным шаром с мрачной по виду подставкой из черного мрамора. 'Началось', - только и промолвил он и умолк, словно чего-то ожидая.
Глава 1. Вынужденный отдых
Дождь хлыстал по крышам деревни. Водопады струй образовывали реки, и убегали с обширной возвышенности, на которой ютился этот маленький оплот цивилизации. Но непогода не вносила в пейзаж ни капли унылости. Повсюду царила девственная природа, а она, как известно, никогда не признает печали и огорчений. К тому же, опрятная и живописная, деревушка отнюдь не напоминала забытый богом хутор.
В двери шумного трактира вошла довольно странная парочка: мужчина, на вид лет сорока-пятидесяти, в мокрой мантии из необычного материала, и молодая девушка в неброском, но соответствующем нехитрой сельской моде платье. Впрочем, парочкой двух вошедших назвать было весьма сложно. Короткая стрижка из непослушных волос, мертво застывших в тщетной попытке завернутся в кудри; хитрая ироническая ухмылка и не соответствующее возрасту посапывание носом выдавало в мужчине безнадежного сухого прагматика. Такой образ совсем не подходил для сопровождающего юной красивой девушки. Ее красота слишком сильно контрастировала с приземленностью облика ее знакомого. Наивные, в той степени, чтобы все понимали, что это лишь видимость, голубые глаза; безукоризненно белые зубы, едва заметные веснушки и прямые светлые волосы. Ее улыбка грамотно завершала ансамбль ее внешних данных, достоинства которых отнюдь не ограничивались ее прелестным лицом.
Зашедшие вызвали интерес некоторых завсегдатаев заведения. Девушка со спутником забеспокоились, заметив обращенное на них внимание. Впрочем, спустя несколько мгновений взгляды людей странным образом перестали останавливаться на них, а разговоры вернулись в привычную для этого места и времени колею. Мужчина недовольно поморщился.
- Селин, никогда больше так не делай, пока не проверишь, может ли кто почувствовать, - сказал он, утратив, однако, настороженность, - мы битых две недели искали признаки цивилизации, и я не хочу убегать из первой же деревни.
- Что вы, учитель, до ближайшего города, небось, не меньше нескольких дней ходьбы, а местный священник, вы же видели, ни в зуб ногой!
- Рано радуешься. Ты хоть поверхностно эфир просматривала? То-то же! А вдруг волшебник какой забрел?
- Да ладно вам...
За окнами прогремел гром. Гроза разгулялась не на шутку.
- Не ладно. Вам разве досточтимая Альве не рассказывала на теории Миров, что открытый мир на границе с хаосом всегда имеет сильный бипотенциальный лит магии и быстрый трансформационный цикл?
- Да, быстрый цикл... неопределенность... , - лицо девушки приобрело тоскливое выражение, - Даже в сотнях миров от Долины нельзя обойтись без этой скучной теории.
- Нет, нет, что ты. Я просто хочу сказать, что такое необычное место, мало связанное с остальной частью Упорядоченного может сильно заинтересовать силы, с которыми встретится лицом лицу я не посоветовал бы даже мессиру Архимагу. И ставить напоказ наши способности было бы крайне неразумно.
- Тогда зачем же вы сюда меня потащили? Как нам теперь отсюда выбраться? - вид юной волшебницы говорил о том, что ею овладела тоска.
- Я... я конечно виноват. Но пойми, никто не смог бы предугадать начало Сотворения. Их, этих сотворений я и сам повидал на своем веку, но истинное самозарождение сущности - это ведь событие небывалое...
- Но разве оно не всегда происходит на границе с хаосом? Это то вы знаете.
- Но это знание ничего не объясняет. Нам просто крупно не повезло.
- Это вам не повезло, вы то, небось, уже пожили, а я не хочу застрять в этом мирке на всю жизнь.
- Ну, знаешь, сотворение процесс длительный. Возможно, ты проведешь тут не одну реинкарнацию, если они, конечно же, существуют, - в голосе мужчины появились ехидные нотки.
- Ну как, как вы можете так говорить? Я - хорошая ученица, всегда прислушиваюсь к вашим советам, а вы так жестоки со мной, - нельзя было точно определить, обижается Селин или шутит, - Если бы я не сотворила заклятье натурализации, на нас бы, наверное, уже набросились эти дикари. Если бы я не предложила сойти немного раньше с тропы в Межреальности, нас бы вообще испепелило вместе с нашими душами и астральными двойниками этим страшным Ветром Сотворения.
При ее последних словах ставни внезапно отворились. Пожилой волшебник насторожился, но это оказался всего лишь простой крестьянин, обмокший, правда, до ниточки. Не очень церемонясь, он тут же подошел к хозяину и заказал что-то согревающее.
- Да, это было бы, пожалуй, хуже смерти. Ты права, конечно. Брр, ну и погодка, непривычно даже как-то, - он передернул плечами, хотя в трактире было тепло.- Да, я, пожалуй, несправедлив. Видимо, наше приключение повлияло и на мое душевное состояние. Поверь, у меня еще осталось много незавершенных дел и в других реальностях. Просто..., - его бодрый голос театрально дрогнул, - я не знаю, смогу ли их довершить.
Разговор на некоторое время оборвался. Девушка обхватила голову руками. Казалось, ничто уже не смогло бы ее утешить.
- Но нас же вытащат отсюда, ведь правда, Эззри?
- Не знаю, дорогая. Понимаешь, здесь дело не в силе или отдаленности этого мира. Все равно остановить Сотворение не сможет и вся Долина. Как и пройти сквозь настолько неупорядоченную структуру как Ветер.
- Вот утешили! Что же нам теперь делать? - просто для поддержания разговора произнесла Селин, и ее физиономия отразила состояние эталонной унылости.
- Не знаю, дочь моя. Даже величайшие силы Вселенной не всезнающи. Но посмотри на это с другой стороны. С твоими знаниями ты будешь здесь едва ли не богиней. Никакой астральный надзиратель не будет доносить о твоих действиях, тебя никто не будет ограничивать, как в Долине. Тут ты свободна делать то, что тебе захочется.
- Во-первых, в Долине все эти надзиратели - только для идиотов. А во-вторых, как же вы, Учитель?
- Я настолько виновен в наших злоключениях, что совесть едва ли позволит мне судить тебя строго за твои прегрешения, - извернулся Эззри.
- Учтите, это сказала не я.
- Но-но, в разумных пределах, разумеется.
Очередная молния пересекла небосвод, и через несколько мгновений грянул гром, да такой силы, что залаяли дворовые собаки.
- Хи-хи-хи. Вы еще не знаете, какая я испорченная.
При этих словах маг осуждающе покачал головой.
- Ладно, шучу, - поспешила исправиться девушка, - знаете, я, наверное, смогу найти себе развлечение по вкусу. Не в темнице же мы, в конце концов, - целый мир вокруг... - промолвила она, правда, в ее устах это прозвучало не очень бодро.
- Мудрые слова, достойные ученицы Долины. Посмотри, какая девственная природа вокруг. А погода! Не то что у нас: круглый год лето, а дожди - те вообще хорошо, если два раза за семестр. Если б не маги воды, вообще пустыня бы осталась.
Внезапный порыв ветра открыл ставни и в трактир ворвался поток свежего, наполненного озоном воздуха.
- А я уже и позабыла, что такое настоящая гроза...
На этих словах оба погрузились в воспоминания.
***
Сколько веков прошло. Сколько раз, обойдя свою орбиту, золотистый спутник давно забытого светила вернулся в исходную точку. Мудрецы говорят, что все сущее движется и развивается по спирали. Для меня эта спираль замкнулась в круг. Словно сухую хронику вспоминаю свою жизнь. Далекий молодой мир на отшибе Сферы. Тихая размеренная жизнь. Уникальный дар. Познание законов магии, намного более фундаментальных, чем известные местной науке. Путешествия по мирам...
И вот могучий волшебник, чье имя было известно едва ли не во всем Айвеле, маг, переживший радость и горе, любовь и предательство, осознавший нелепость человеческих страстей, обретший наконец мудрость, сам превратил свое существование в кошмар. Я никогда не смогу себя простить, хотя знаю, что это ничего не меняет. Мои знания сейчас сильно превосходят те, что были в то время; но и тогда я понимал последствия неудачи. Поэтому сейчас, как и в тот последний миг, осознаю всю полноту своей вины. Меня некому судить, но я сам себе судья и палач.
Чего не хватало мне, надменному, всезнающему, окруженному учениками? Судьба дала мне все, а я уничтожил это все вместе с прекрасным миром, моим миром. Этот дикий эксперимент, целью которого было... уж не важно что. Важно, что я хотел лишь подтвердить какой то очередной закон. Отдать дань то ли моему тщеславию, то ли превратившейся тогда в манию жажде познать суть вещей. И, как в пошлой трактирной шутке, все, конечно же, 'пошло не так'. Грандиозный эксперимент, воспользовавшись моими ошибками, выбрал свой сюжет развития событий. Тот миг, когда я понял это, растянулся в вечность. Высвобожденная мощь, как огромный кузнечный молот разнесла на куски сначала астральную часть мира, а затем постепенно, по слоям, отослала в небытие все остальное. Я видел ужас в лицах учеников. Я видел как мир, всем своим естеством противясь уничтожению, пытался закрыть слишком широкую брешь. Я видел, как исчез Мой Мир, и близлежащие миры сошлись громадами, поглотив его остатки.
Цели, любовь, гармония - все это исчезло в единый миг. Сколько лет я, словно умалишенный, скитался Межреальностью. Я не умирал, ведь знаю, не заслужил смерти. Мой эксперимент каким-то кошмарным образом исказил реальности так, что никто даже не помнил мой мир, будто его не существовало вовсе. Это безмерно усилило мои страдания. Я знал, никто не ослабит мою боль ни порицанием, ни проклятием, ни даже спасительной искренней бранью. Остался только я и пустота...
Так длилось очень долго. Века сменялись веками. Но однажды, высвободившись на миг от страданий и безумия, я понял, что все нужно исправить, иначе пытка станет вечной. Знаю, это невозможно. Знаю, если какие-то великие силы и способны на это, то мне все равно нечем будет им отплатить. Но у меня в запасе вечность, и если я потерплю поражение, то, может, кто-то смилостивится надо мной, и развеет мою сущность по бескрайним просторам Сферы миров. Смирившись с этой мыслью, я исследовал самые скрытые закоулки мироздания, в поисках того, что могло бы помочь мне исполнить мою Миссию. Познание - единственное занятие, которому я посвящал все свое время. Это стало единственной моей страстью, переживая которую я не испытывал мук совести. И вот, по прошествии многих лет, изучив невообразимые доселе для меня законы и формы Сущего, я все еще не нашел способа вернуть мой мир.
Но сегодня, я набрел на странную область Упорядоченного. Здесь, на самой границе между одним обычным миром под названием ... Э-оран, и вечным Хаосом, образуется новая сущность. Но это - не обычный мир. Он как то связан с Эораном, и одновременно отгорожен им от остального Упорядоченного. Такая картина не могла не привлечь моего внимания. Тем более, что явился я здесь не случайно, это место привлекло не только мое внимание. Расположение миров столь необычно, что я просто обязан его исследовать. Ведь если мощные излучения новой сущности не нарушают стабильности ее соседа, значит, мир при каких то условиях может существовать даже в такой нестабильной среде... Может, учтя эти условия, я смогу ... Но нет, друг мой, подожди, может это будет лишь очередная бесплодная попытка. Всему свое время. А пока ничего не известно, нужно проникнуть в Эоран и как можно больше узнать. Итак, нужно только пройти сквозь Ветер, не нарушив стабильности оболочки этого мира. Когда-то это было для меня непосильной задачей, но не теперь. Отверстие в ней мне все-таки придется пробить, с Ветром никаких 'мягких приземлений', конечно, не будет. Но мир молодой, заделает. Если бы только я был уверен в этом тогда, перед моим падением...
Сделав едва заметный жест, маг исчез под светящимся куполом Эорана, овеваемым дикими Ветрами Сотворения. На мгновение в куполе появилось брешь, но мир, замедлив на мил свои токи, устремил их энергию в это отверстие, и, словно рану, запечатал его, перекрывая ход смертоносной стихии Межреальности...
'... О сфера Великого, кто еще врывается в этот обреченный Мир? Не ты ли это, Просветленный? Но твоя миссия все равно обречена на провал. Если это ты, то знай, никакие пророчества тебе не помогут. Все пророчества - лишь бессвязные бредни, порожденные больным умом. Ты не понимаешь, что можешь сделать этому миру только хуже. Поэтому я и остановлю тебя'.
***
Дождливая ночь сменилась пасмурным утром. Хотя погода не предвещала возобновление дождя, но и к работе не располагала. Селин и Эззри были сильно удивлены, когда к завтраку им предложили напиток очень похожий на чай. После трапезы Учитель и ученица решили обсудить дальнейшие действия.
- Думаю, сначала нужно осмотреться. Кто где главный, какой здесь строй, роль и влияние церкви и магов.
- Я предлагаю узнать только самое необходимое, и поскорее двинуться в ближайший город.
- А не хочешь остаться здесь, помогать местным отгонять всякую нелюдь от деревни?
- Еще чего. И без нас тут управляются. Чего бы я не хотела, так это покрываться пылью на не тронутом цивилизацией хуторе. К тому же, неоправданная гуманность к людям всегда поворачивается им во вред.
- Совершенно правильная мысль. Не зря на нашем факультете целых три семестра изучают философию.
-Ну, это еще неизвестно. Я не дура просиживать штаны на лекциях по этому нуднейшему из предметов. Хотя мысль действительно не моя.
- То-то же. Никто и не требует от студиозов абсолютной посещаемости. Просто три семестра обязывают хотя бы перед экзаменом подучить предмет. А там, глядишь, и в голове чего останется.
- И сколько же существует таких педагогических уловок?
- Тьма. А иначе нельзя. Человек существо с множеством недостатков, которые невозможно исправить методом тарана.
- Да уж, никогда не задумывалась об этом.
- Не стоит засорять голову. Важно знать только принципиальные моменты в работе с людьми. Они едины и в науке, и в торговле, и государственном управлении. Разнятся лишь тем, что каждое такое 'ухищрение' имеет свою степень честности. Но это лишь условно. Честность (как, впрочем, и мораль), в отличие от законов человеческой психологии, понятие изменчивое.
- И сколько раз менялась ваша мораль?
- У каждого человека это понятие довольно размытое и индивидуальное. Я же говорю про мораль общественную.
- Тогда понятно. Но вы уклонились от ответа.
- Нет, мы вообще отклонились от темы. Так что же, куда предлагаешь пойти? Неплохо было бы ознакомиться с географией, чтобы узнать 'откуда мы идем', и 'куда путь держим'. В настоящую версию все равно не поверят, а тем, кому бы ее слышать не следовало - непременно перерасскажут. К тому же нужно выучить язык, с магией, как видишь, это получается прескверно. И, конечно же, адаптироваться к местной культуре и порядкам, иначе проблем потом не оберемся.
- Предлагаю разделиться. Времени у нас прорва, но по отдельности будет быстрее, а значит - меньше мороки.
- Согласен. Бояться мне за тебя нечего. Глупостей, надеюсь, не наделаешь.
- Раз так, то назначаю вам свидание вечером на этом месте. Гу орлувс прено! - сказала она на местном языке.
- Гу орлувс, дорогая!
***
Моросящий дождик склонял к философским мыслям, но маг поспешно заглушил их, так как они, по его мнению, всегда только мешали делу. Он подошел к поселковой управе - ухоженному домику в самом центре Болотного. Тихо постучав по двери, он вошел в уютную маленькую комнатку, видимо, прихожую. В углу сидел щуплый старичок в смешном желтовато-белом чепце. Он перебирал какие-то бумаги. Эззри сделал несколько пассов. 'Так оно надежней, никто не проследит', подумал он. Обитатель комнатки бросил рассеянный взгляд на двери, но, никого не заметив, продолжил свою работу. Уже не церемонясь, пришелец подошел к ближайшему шкафу. 'Указы... Сочинения... учетные записи... Ага, карты... Что ж, посмотрим... Карта окрестностей... Карта столицы... Вот то, что нужно. Ингисский полуостров. А где же у нас деревня? Сопоставим карты... Ну вот, мы, к примеру, из Нермида. Какая у них там речь? Так, смоделируем акцент... Не очень то удобно, но что поделаешь. 'Селин!'. Далеко ушла... 'Да, Учитель', ответила она едва слышно. 'Не забредай так далеко без предупреждения, а то я не смогу до тебя дотянутся'. 'Ушла - значит надо было. Что вы хотели мне сообщить?' 'Мы - из некоего Нермида, поняла? Подробности вечером. Пока передаю фонетическую матрицу. Акцент сделать сможешь?' 'Обижаете. Но я тут уже наговорила со своим акцентом'. 'Со сколькими ты уже успела пообщаться?' Девушка замялась. 'С одним, Эззри'. 'И что же ты ему ответила на вопрос о нашем происхождении?' 'Он не спрашивал, профессор.' 'Прекрасно. Меняй произношение, поколдуй над этим человеком, чтобы он не заметил перемены'. 'Хорошо, договорились.' Связь оборвалась. 'Чем же вы тогда занимались, если он даже не поинтересовался откуда ты?', подумал маг. 'А, пусть делает что хочет, а потом сама разгребает свои проблемы', ответил он сам себе, и продолжил рыться в рукописях.
В процессе поисков Эззри обнаружил, что Болотное находится на самом отшибе Римиэла, государства, строй которого был неким подобием парламентской монархии, причем роль короля была чисто номинальной. Маг слабо представлял себе, в чем смысл такого короля, и зачем содержать штат придворных, задача которых сводилась к нецелевому разбазариванию плодов труда простых людей. Впрочем, на местах, куда, видимо, еще не добралась передовая мысль о 'власти народа', главенствующую роль еще играло мелкое дворянство. Но, с другой стороны, в провинции, особенно в малых городах и селах, всегда лучше иметь твердую руку правителя, чем какой-нибудь совет - субъект, по определению всегда погрязающий в ссорах и прочих конфликтах, подумал Эззри. Вокруг поселка на долгие километры протянулся бескрайний лес, искрещенный речушками и тропами, наполненный холмами и одинокими признаками цивилизации. Сама деревушка находилась на небольшом холме, примыкающем к немалому по размерам болоту с небольшим количеством узких бродов. В целом, Болотное было премилым местечком, и учитель из Долины, даже повидав на своем веку много красот, не прочь был бы остаться в ней на месяц-другой. Бегло просмотрев остальную часть небольшой библиотеки управы, Эззри посмотрел на человека в углу 'зала', работающего над какими-то бумагами, и тот, неожиданно заметив мага, спросил грубоватым тоном 'Чего надобно?' Человек в мантии скорчил мину, изображая обиду на подобное к себе отношение.
- Ну, за чем пожаловали, уважаемый? - переспросил старичок.
- Я - из Нермида.
- Ах, оттуда. Родину новую ищете, али по делу какому едете?
- Скорее первый вариант. Жизнь у нас, знаете, тяжелая.
Маг не боялся врать. Нермид он выбрал именно по той причине, что он находился на полупустынной местности, и ввиду почти полного отсутствия озер и рек выглядел весьма сурово.
- Так уж и тяжела. Я слышал, в копях в вашем крае добывают немало камней и минералов разных. Правда, ворюг и бандитов, я слышал, там тьма.
- Вот именно. Из-за них, проклятых, - Эззри сделал как можно более печальное лицо, смело замешивая взрывоопасный коктейль из воспоминаний и вымысла, - погибла моя жена и сын.
- Извините, не знал.
- Ничего, дело давнее. К тому же я здесь по другой причине. Я был помощником уважаемого владельца нескольких шахт. Но в один прекрасный день, точнее ночь, мой караван полностью разграбили разбойники. Явится пред светлые очи моего господина я не решился: вы же знаете, что делают с загубившими свой караван комерами. - Эззри шел по наитию, подкрепленному, между тем, огромным опытом.
-Не слышал, но догадываюсь. У вас, говорят, нравы совсем дикие, не в обиду вам лично будет сказано.
- Нет-нет, вы правы. - Это обстоятельство мне, безусловно, на пользу, подумал при этом маг. - Вот я и еду в столицу, может, работа какая найдется. Там и рисков меньше, и народ культурный.
Он не боялся, что его откровенность вызовет подозрения: поселок - он и в Тартаре поселок, и потом, сказанное вряд ли могло как-то ему повредить.
- И как же вы путешествуете?
Старичок хоть и обложился бумагами, но проявившийся в нем интерес к пришельцу говорил о том, что ожидавшая его работа либо была ему неинтересна, либо очень надоела.
- Мы с племянницей на конях.
- И когда вы собираетесь ехать в столицу?
- Вообще-то мы не спешим. Я думаю, надо пополнить запасы, и тогда уж двигаться.
- Но сударь, зима ведь на носу. На вашем месте я бы не рискнул путешествовать в это время года. Зимы у нас, не в пример вашим, холодные и лютые. Не лучше ль переждать холода, и двинуться в путь весной?
- Но надо ведь на жизнь зарабатывать. Дело ведь не только во времени.
- А мы можем вас пристроить на время, - воодушевился старик, - Не хочу вас прямо с порога упрашивать, но у нас люд необразованный, и дела вести некому. Если бы кто помог мне разбираться с этой кипой, - он указал рукой на окружающую его бумажную крепость,- хотя бы пару месяцев, пока я не найду помощника...
- Так вы здесь главный?
- Ну, есть еще священник, да и другие люди уважаемые. Но можно сказать и так. Приходят, конечно, с города сборщики налогов и другие службы, но без управы (т.е. меня) туго пришлось бы и им, и поселянам.
- Не скажу, что ваше предложение для меня неинтересно. Можно, к тому же, освоится в вашей стране. Ну, законы изучить, порядки. - Эззри оценил количество специальной литературы в скромной библиотеке управы.
- Я вас не тороплю. Обдумайте мое предложение, обсудите с вашей спутницей. Вы, я вижу, человек образованный, и могли бы оказать мне неоценимую услугу своей помощью. А вашу племянницу уж как-то пристроим. Рук, знаете, хватает, но вот смекалки и знаний - нет. Я надеюсь, она грамотная?
- О, можете не сомневаться. Что ж, уважаемый, надеюсь, не заставлю вас долго ждать моего ответа.
- Благодарствую. Дел у меня совсем невпроворот.
Маг попрощался, и направился к церкви. Что ж, в словах управляющего есть смысл. Добираться до города зимой по диким лесом, плохо ориентируясь решительно во всем в этом мире, - не очень разумно, подумал Эззри. Тем более, что деревушка с каждым часом все больше нравилась ему. И перспектива провести зиму в Болотном ему даже нравилась. Теплый очаг, интересная книга в руках, а за окном - погруженная в сон природа, овеваемая снежными метелями и пургой. До сих пор эта картина была лишь призраком в воспоминаниях детства мага, но теперь она заполонила все мысли странника. В конце концов, он не знает, что ждет его впереди, с какими им с Селин трудностями придется встретиться, и лишать себя малых, но порой столь значительных для души радостей, он не хотел. Что ж, судьба забросила его в этот девственный мир. И он намерен не унывать, а использовать свободное время с максимальной пользой. Кто знает, может уже завтра Ветер Сотворения стихнет, и он вернется к своим рутинным делам. Несознательно, но он лгал Селин, говоря, что опечален сложившейся ситуацией. Все его 'дела' были не более чем задания от 'светил' Долины или же мелкие делишки в разных мирах. Он распылялся на них, и ничего не мог с этим поделать. Будучи всегда занятым, Эззри не видел в своих делах какого-то особенного смысла, цели. И, вследствие этого, чувствовал себя безвольной медузой, влекомой по жизни потоком форс-мажорных обстоятельств. Подсознательно он давно хотел дать себе отдых от этой кутерьмы, поразмыслить о своих планах на будущее, вспомнить свои давние мечты и идеи. Несколько месяцев в глухой деревушке как нельзя более располагали к обретению душевного покоя, оценке пройденного и пережитого. Думая так, Эззри продолжил свое знакомство с Римиэлом.
***
Селин брела по размокшей от дождя грунтовой дороге, весело перепрыгивая через лужи. 'И зачем Эззри предложил непременно ехать в город? (или... это сделала я?)' Здесь, в Болотном, никто не интересовался ее происхождением, а слова 'Я из Нермида' ни у кого не вызывали ни подозрений, ни желания узнать что-либо подробней. Она могла вести себя более-менее раскованно и не изображать кого-то, боясь расспросов. Раньше, подумала она, ей бы никогда не пришла мысль пожить в деревне. Но сейчас, после стольких испытаний, она хотела отвлечься от своей целеустремленности и принципа всегда поступать 'логично и разумно'.
Селин набрела на групу местных парней и девушек, затеявших игру наподобие пряток. Юная волшебница удивлялась их беззаботности, непосредственности, искренности, словно никогда не видела ничего подобного. В Долине у нее было достаточно времени для друзей и развлечений. Но с того момента, как они с Эззри отправились в экспедицию, прошло уже больше двух лет, и за это время Селин в полной мере испытала взрослую жизнь, состоящую из долга, заданий, 'целесообразности', осторожности во всем, и прочих необходимых условностей. Сейчас ей хотелось убежать от них, и хотя бы на короткое время окунутся в мир безрассудства, ведь она, черт возьми, еще ребенок, по крайней мере, по меркам Долины. Селин решительно направилась к веселой толпе подростков...
На Болотное упали сумерки, и новые друзья волшебницы начали понемногу расходиться. Многие пели малопонятные ей песенки, некоторые оживленно обсуждали односельчан и немногочисленные события, произошедшие в поселке за последнее время. Больше всего ее заинтересовали слова о ветликах - маленьких созданиях, похожих на бабочек. Они прилетали в Болотное всего на несколько дней в году, поздней осенью, а потом всем роем бесследно исчезали на целый год. Но за тот недолгий период пребывания они странным образом влияли на людей. После их прибытия на некоторое время утихали споры, недоразумения и конфликты. Все единогласно уверяли, что ветлики - безобидные, добрые, и очень милые создания. Селин много читала о животных разных миров (причем большинство из них и сама видела), но до сих пор ни о чем подобном не слышала. В любом случае это был, однозначно, первый признак магии Эорана, причем очень странный, подумала волшебница. Вообще за день она успела расспросить новых друзей о местной фауне. Однако полученная информация была несколько сумбурной, поскольку рассказчики исходили из того, что 'Селинка' была просто-напросто из дальней страны, а не из другого мира. На нее навалилась куча названий, с последующим описанием, среди которых она то узнавала знакомые образы, то мысленно пыталась представить себе чудных животных и нелюдь. Чтобы ничего не забыть, наигравшись вдоволь, Селин решила вернуться в трактир, а по дороге попытаться хоть как-то утрамбовать большое количество порой противоречивой информации.
Углубившись в размышления, Селин присела отдохнуть на небольшой пень у самой границы леса. По деревне ходили слухи, что ночью бродят оборотни, но, даже если это было действительно так, она не боялась подобных мелочей. Бросив взгляд на лес, девушка закрыла глаза, пытаясь почувствовать его магическим зрением. В ее воображении промелькнули обычные при таком созерцании картины диких девственных чащ и перешептывания деревьев. Но вдруг, на самой границе дремучего леса с малиново-серым вечерним небом промелькнула загадочная фигура. Волшебница сконцентрировалась, но под бесформенным плащом, казалась, была аюсолютная пустота. Заметив посторонний взгляд, существо повернулось, и Селин замерла от удивления. От небольшого создания веяла тонкая, чистая сила, не имеющая ничего общего с человеческой или чьей либо еще магией. От маленькой точки у горизонта на многие километры расходились незримые нити, связывающие ее со всем бескрайним лесом. Входя в сознание, оно вызывало ассоциации совсем не связанные с мыслями, которые обычно появляются при встрече с незнакомцем. Взгляд девушки скользил по контурам гротескного по профилю существа, но в ее голове мелькали странные картины забытого гордой Ученицей Долины детства.
Почти те же подавляющие своим величием вековые леса, волнующаяся под дуновениями ветра, как шумное море, степь. И река. Бескрайняя, как ей казалось в то время, когда ее мир состоял из прогулок по лону природы и рассказов бабушки, ее самого любимого существа во Вселенной. И тот мир сказок был для нее также реален как сама действительность. Его дыхание звучало легким летним ветерком, его силуэт расплывался призрачным светом из окна дома в осеннем тумане. Где она могла видеть его прежде? Из каких глубин подсознания вынырнул этот образ? Вопросы роились в голове волшебницы, но ни на один из них не было ответа. 'Сранница из далеких миров!' прозвучало в сознании Селин. Голос был нежным и спокойным, но совсем не одурманивающим. 'Странница, ты дочь иных светил. Смотри, как бьется сердце мира'. Она закрыла глаза, и ее взору предстал Эоран. В своей первозданной красоте, еще величественней и грандиозней, чем тогда, когда девушка видела его впервые. Завораживающие переливы коричневых и зеленых красок, потоки энергий, природа, даже ужаснейшая стихия, смертельный Ветер Сотворения, подчеркивали его совершенство и индивидуальность. 'Смотри! Что может быть прекрасней этого?'. 'Великие силы!' только и смогла прошепть потрясенная волшебница. 'Что твои печали и заботы перед возможностью созерцать такое чудо?' молвило существо. Селин молчала. 'Ничто', - шептали ее мысли. 'Кто ты, и зачем обращаешся ко мне?', спросила она наконец. 'Я тот, кто поможет тебе в пути. Взамен я прошу лишь об одном. Помоги этому Миру, если он окажется в беде'. 'Но кто хочет ему зла?' искренне удивилась девушка. Ответа не последовало.
Едва уловимая магическим зрением фигура бесследно растаяла в болотном тумане. 'Еще не знаю как, но помогу. Я обязательно помогу, Хозяин Леса', - прошептали ее губы, озвучивая пришедшую в сознание девушки догадку. Она поняла, почему это существо местные называли в единственном числе. Дух Природы! После стольких сказок об этих созданиях один из них, наконец, повстречался на ее пути.
Глава 2. Начало пути
Сколько дней брожу этими лесами, и печаль не гнетет меня. Здесь я свободен. Словно кто-то другой обрек меня на мою отчаянную Миссию, а я спрятался от него в лесных дебрях. От маленького кустика до древних, помнящих само начало времен камней, этот мир так не похож на мой. На сотни километров тянется зеленое царство, не тронутое цивилизацией. Магические токи здесь гармоничны и плавны, а астрал тысячелетиями наполнялся спокойствием колышащихся деревьев, тихой возней насекомых и животных. Закроешь глаза, и чудится, будто вокруг, не замечая тебя, танцуют и водят хороводы лесные фавны и русалки, наяды и единороги. Но это - не плоды воображения, это лишь отражение непостижимых дум лесных духов, воплощаемое в знакомых человеку образах. Величие природы безгранично, любое порождение разума меркнет перед ее творениями. Что люди, что эльфы, и даже боги со своими знаниями и силой? Даже самую маленькую травинку можно создать лишь ее посредством. Но природа не помнит обид, не знает мести. Ей не надо поклонятся как людям и богам, она не обременена такими пороками сознания, как тщеславие, жажда силы и власти. О Разум, ты - дар и проклятье одновременно. Ты есть наше оружие, ты лишаешь нас ограничений. А мы гонимся за истиной и разными благами, получая все больше новых загадок, и рушим все на своем пути. Лишь стоя на руинах, с неустанно роящимися в голове вопросами, понимаешь, как обманут.
Мои мысли путаются, пытаясь объять окружающий мир и мир моих ощущений. А вокруг меня мириады созданий. Они не нуждаются в объяснениях и поисках смысла. Они просто существуют, и находят в этом свой единственный смысл и цель. Я завидую им. Они не умеют отчаиваться и сожалеть о содеянном, чувствовать гнет долга и думать о последствиях. Но я никогда не хотел стать одним из них. Тут ничего не изменишь. Мой разум - не только ноша ответственности, но и величайший дар. Каждое мое действие продиктовано им, с помощью него я воспринимаю мир во всех его проявлениях даже недоступных чувствам, дарованным мне природой. Нельзя сказать, что лучше: бездумное бытие, или Разум. Это утверждение заведомо бессмысленно. Они - лишь неразделимые части одного целого, но между ними всегда была и будет бездна. Несоответствие, дающее, правда, Вселенной изначальный смысл бесконечного ее преодоления.
Улыбаясь своим мыслям, маг шел по протоптанной какими-то животными тропе, ведущей к маленькому поселку на самой границе леса и обширных болот. Неожиданно из-за дороги на встречу магу вышло странное существо. Покрытое густой коричневой шерстью, как у медведя, его тело покрывал серо-зеленый балахон. Небольшые заостренные уши и острые когти, вот все, что можно было разглядеть достаточно хорошо. Да, еще глаза, крупные, темно-коричневого цвета, придающие совсем человеческому лицу дикий оттенок. Тарлей остановился, глянув прямо в глаза созданию. С его лица вдруг сошла маска абсолютного безразличия. Казалось, что может удивить древнего проклятого мага? Но, глядя на него, Тарлей испытывал давно забытое чувство искреннего детского любопытства.
- Ты чужой, как Идущая, и ее спутник, - молвило существо на местном языке людей.
- Кто ты? - дрожащим от удивления голосом ответил маг. На миг ему показалось, что за маской, он видит нечто знакомое.
- Ты извне, поэтому не знаешь меня. Я - Хозяин Леса. Что привело тебя в этот Мир?
Маг не отвечал. Любопытство преодолело его, и он решил разузнать о существе сам, не дожидаясь объяснений. Медленно закрыв глаза, словно засыпая, он воздел руки и промолвил несколько слов на диковинном, пресыщенном гласными звуками, языке. Его фигуру заволокло сизым туманом. Несколько минут он простоял неподвижно. Потом, открыв помутневшие глаза, начал произносить строки каких-то заклинаний. Его голос постепенно перешел из шепота громкую декламацию. Черты Тарлея обострились, взгляд приобрел жуткую проникающую способность. Но Хозяин Леса только безмятежно наблюдал за происходящим, лишь слегка улыбаясь. Серая дымка начала медленно менять цвет. На лице мага появилось выражение озадаченности. Интонация его голоса изменилась. Бледный туман медленно сменился угрожающими по виду вихрями. Через минуту его руки уже чертили в воздухе замысловатые фигуры, которые оставались висеть в воздухе красными горящими символами, голос начал срываться. Последнюю фразу маг уже прокричал. Его приподняло над землей, фигура на миг сделалась прозрачной. Потом все прекратилось. Тарлей закрыл глаза, и, теряя сознание, начал медленно опускатся на землю. Существо в сером балахоне подхватило тощую фигуру в пыльном затертом плаще, и потащило с дороги в лесную чащу.
- Ты все понял, странник, - услышал маг, и нырнул в спасительное забытье.
***
Открыв глаза, Тарлей обнаружил, что находится в небольшой хижине. Кругом были развешены пышные букеты и маленькие связки трав, венки и бусы нанизаных на веревки плодов и ягод. Маг попытался определить свое местоположение, но волшебство вызвало вдруг боль, чуть не отправившую его назад в бессознательное состояние. В глазах помутнело. Только через несколько минут боль отступила, и он снова смог оглядеться. И тут же увидел перед собой самого обычного гнолла, только на вид очень старого.
- Хозяин просил сказать не колдовать, - немного глуповато произнес он.
- Ты кто? - спросил маг, смутившись.
- Упырь. То есть звать меня так.
- Понятно. А хозяин - это Хозяин Леса?
- Да-да. Ты совсем слабый, колдун. И совсем худой. Нехорошо.
- А он еще придет?
- Не знаю. Наверное нет. Он редко сюда ходит. Только когда ветлики летят.
- Какие ветлики?
- Вы не знаете? Все ведь знают. Э-э, бабочки такие, добрые.
Высокий слог давался ему с трудом. Тарлей попытался размять шею, но изменение положения головы вызвало резкую боль. Гнолл, заметив это, начал шарить в горшках и ревизовать травяные веники.
- Эх, надо сразу лечить, а не болтать.
- А далеко ли до цивилизации?
- Чаво?
- Ну, город, поселок какой есть поблизости?
- Хижина моя возле тропы, на которой вы шли.
- Значит, недалеко - Болотное.
- Про ветликов, значиться, не знаете, а про Болотное - да?
- У магов свои пути познания...
- А-а. Вот, выпейте, помогает.
Тарлей взял бутыль с мутной жидкостью, предложенную гноллом, и принюхался. На его лице отразилось удивление.
- А у тебя есть трава, из которой этот 'эликсир' делали?
- Конечно, это древр. Сам делал.
Гнолл порылся в каком-то ящике, и достал охапку сенообразной травы. В и без того благоухающей хижине повис мощный аромат целебного растения.
- Очень интересно, - пробубнил под нос маг, - А не позволешь ознакомиться с твоим травяным сбором?
- Конечно. Хозяин сказал - ты хороший. Мой дом - твой дом.
Гость лесного отшельника бесцеремонно опрокинул в горло треть бутыля 'эликсира'. Его лицо скорчило от отвращения.
- Зато помогает, - наставительно произнес Упырь.
- Зато помогает, - согласился маг, и, уже не жмуря глаза от головной боли, начал методично осматривать и обнюхивать богатства гнолла.
***
Пожилой гнолл целый день галдел о ветликах, а Тарлей в это время орудовал с сушеными растениями. Расспрашивая гнолла, маг узнал многое о растениях Эорана. Даже лесной дух, с которым Тарлей разговаривал довольно основательно, не поведал столько полезного для путешествия по этому загадочному миру. Впрочем, Упырь совсем не умел использовать свои знания флоры для приготовления снадобий и зелий. В благодарность за хороший прием, волшебник на глаз сочинил несколько оригинальных рецептов, причем один из них тут же продемонстрировал на себе в качестве средства от ссадин. Для его уровня это был пустяк, но гнолл был просто изумлен, увидев действенность сотворенной им жидкости. В порыве чувства взаимной 'нужности', оба самозабвенно рылись в сушеных и консервированных запасах, и практиковались в зельеварении. К вечеру жалкая хижина напоминала дом, в котором поработали не очень стремящиеся скрыть свое присутствие грабители. Ящики, бочки и коробки были разворочены, пол покрыт сенообразным материалом, на печке бурлил небольшой котел, из которого вырывался подозрительный зелено-фиолетового цвета пар. Когда почти все имеющиеся в наличии у гнолла пустые емкости были заполнены и помечены (магу пришлось делать рисунки, Упырь был неграмотным), работа неожиданно прекратилась. Хозяин хижины принялся за уборку, а его гость вышел на свежий воздух. Вечер уже сменялся ночью, и на небе одна за другой загорались звезды. Маг долго смотрел на причудливый рисунок созвездий, пока его не окликнул новообретенный друг:
- Тарлей, ветлики летят, - с привычной для старика фамильярностью сообщил он.
В ответ волшебник лишь кивнул, переключив внимание со звезд на еще более завораживающее зрелище. Затмевая ночные светила, в сторону хижины двигалось серебристое облако. Перемещаясь у самой поверхности земли, оно аккуратно огибало деревья и овраги дремучего леса. По мере приближения ветликов, Упырь все больше и больше проявлял свою радость. Он, словно дитя, начал плясать и глупо кувыркаться, напевая веселый мотивчик. Волна ветликов накатилась из лесной чащи на полянку внезапно. Но за миг до этого Тарлей успел с тревогой в голосе промолвить:
- Ты.. ты сказал, они несут радость?
Гнолл лишь утвердительно кивнул, продолжая бесноваться. Маг прищурился, глядя на приближающиеся маленькие источники света, и с его губ приглушенно сорвалось:
- Нет!
Сначала Упырь не придал значения странной реакции нового знакомого. Но спустя несколько секунд, когда волна прошла через поляну, оставив на ней часть себя, гнолл застыл в изумлении. Привычную картину, когда ветлики распологались в пространстве равномерно, скапливаясь лишь возле животных, людей и прочих созданий, нарушало одно несоответствие. Тарлея, на лице которого застыла тревога, окружал небольшой вращающийся вихрь из маленьких существ, и ни одно из них не решалось к нему притронуться. Маг начал творить какие-то чары. Они воплощались в виде желтых сфер, которые одна за другой появлялись у его головы, и расширялись, постепенно растворяясь в пространстве. Эти оболочки вытесняли ветликов от своего творца. Однако каждая новая сфера действовала слабее предыдущей. Тем временем вихрь из маленьких созданий стал более плотным и увеличился в размерах. Маг обессиленно опустил руки.
- Радость, ты говоришь радость? - выкрикнул Тарлей, - Ты не понимаешь, старик, что это за жестокий обман!
Гнолл, шокированный уже поведением ветликов, был еще более ошарашен поведением волшебника.
- Ты чего, они ведь хорошие. Не трогай их, - Упырь изобразил воинсвенную физиономию.
- Чем же они хороши?, - бесцветным голосом промолвил маг, - Они, крадущие человеческие чувства? Ты злишься, когда тебе режут руку или оскорбляют честь? Они отнимают не меньше - свободу. Право мучаться и ненавидеть. Это...
Один из ветликов внезапно отделился от общего роя и полетел в сторону мага. Не долетев самую малость, он пронзительно пискнул, и, оставив радужный след, нелепо, совсем как обычная бабочка, махая в агонии крылышками, упал на землю. Маг вздрогнул, словно раненный. Как по команде, оставшиеся создания ринулись на волшебника. А он неподвижно стоял, потупив взор, осознавая, что не способен воспрепятствовать происходящему.
- Это неправильно, - прошептал Тарлей, отрешенно наблюдая за осадившими его ветликами, - О Эоран, прекрасный мир, кто принес тебе это проклятье?
На его лице блестели слезы.
***
В этот день Селин проснулась очень рано. Осеннее солнце еще не вышло из-за горизронта, но ночная тьма уже сменилась предрассветными утром. Вчера она чувствовала себя неважно. Неожиданно нагрянувшая беззаботная жизнь, лишенная опасностей и работы оказалась для нее полной открытий. Чтобы компенсировать отсутствие стрессов, Селин начала переживать из-за пустяков. Она сама себе удивлялась, когда плакала после разрыва отношений с парнем из местных. 'Я, ученица Долины, переживаю по поводу... даже не романа, а так, игры, навеянной законами социального поведения. Да еще и с этим дикарем!' Но, конечно же, говорить можно все, что угодно. Это не меняет положение дел. Воительнице в душе, ей явно не хватало приключений и ярких эмоций. Открыв заспанные глаза, она вспомнила вчерашний разговор с парнем, и, посмеявшись над своей непростительной глупостью, поклялась себе, что впредь будет вести себя адекватней. Потом, умывшись с помощью кувшина с водой и одев свое 'меланхоличное' бледно-розовое платье, она вышла прогуляться.
Позднеосенний лес был прекрасен в своем разноцветном наряде. Основная часть листьев уже покрывала землю пестрым ковром, лишь время от времени королева-осень безжалостно срывала последние элементы облачения деревьев. Голые ветви медленно шатались в такт заунывным балладам северного ветра, создавая прекрасную атмосферу для сентиментальных размышлений. Волшебница шла по небольшой кленовой роще, напевая какой-то мотивчик. На другой стороне импровизированной тропинки стояли несколько местных девушек и что-то оживленно обсуждали.
- Эй, Селин, о чем призадумалась? - девушки относились к ней с уважением, будучи наслышаными о ее необычных способностях. Но она не очень радовалась этому, ведь еще сильнее, чем уважение, в их лицах легко читалась зависть, и именно в той форме, которая была отображена в спасителевых заветах в виде смертного греха.
- Доброе утро, - со всеми сразу поздоровалась Селин.
- Говорят, ты вчера с Дирром рассталась? - не без ехидства спросила одна из местных красавиц.
- Можешь брать его себе, я уже попользовалась, - ответила волшебница. Несколько девушек приглушенно захихикали, зная о чувствах первой девушки к бывшему парню Селин.
- Больно он мне нужен, - попыталась как можно более надменным голосом ответить Линда.
- Ты что, из-за парней ссориться? - по давно накатанной дорожке пошла волшебница. - Я пошутила. Ну, расстались, и черт с ним. Неужели это повод расстраивать нашу дружбу?
- Ты права, подруга. Может, забудем это недоразумение, и поиграем во что-нибудь?
- А почему бы и нет, - хором согласились все.
К вечеру, наигравшись по самое не хочу в прятки, гляделки, и прочие мелкие развлечения (главным образом 'болталки', то есть простое ляпание языком), девушки присели отдохнуть на большую корягу. По установленной традиции они начали рассказывать страшные истории. Когда очередь дошла до Селин, она наплела какую-то чушь, ведь в реальных историях место бесстрашного, или, по крайней мере, имеющего неслабые способности героя занимала она сама. После ее рассказа одна девушка спросила ее:
- А ты не расскажешь нам о своем приключении с Мерри и Вэдом? - речь шла о двух парнях, имевших неосторожность посягнуть на честь Селин.
Сначала она отпиралась, объясняя, что 'популярно разъяснила' парням, что 'так поступать нехорошо'. Потом все-таки признала, что владеет 'некоторыми магическими способностями'. Ее, конечно, попросили их продемонстрировать. Втайне смеясь, и вспоминая, в какого монстра она 'превратилась' при встрече с парнями, Селин показала кое-какие мелочи типа изменения цвета глаз и кружащиеся в воздухе огоньки. Потом рассказывать принялась еще одна девушка. Это был нехитрая оповедь о волке, кравшем из сел юных девственниц. При слове 'девственницы' компания дружно захихикала. Кто-то рассказал 'быль' о единственной монашке одного монастыря, насчет девственности которой были сомнения: лишь у нее одной не было детей. Но тут из чащи леса раздался пронзительный вой. Рассказчица, заминая невыгодный для своей истории момент, загадочно добавила:
- В последнее время, говорят, волк перешел и на прочих девушек, не только девственниц...
Несмотря на нелепость произнесенного, смешки стихли, а Селин загадочно сфокусировала взгляд на девушке. Когда рассказчица заметила, что странная волшебница смотрит прямо ей в глаза, она испуганно замолчала. Через несколько мгновений Селин отвела взгляд, и что-то довольно пробормотала.
Поболтав еще немного, девушки начали расходиться. Подождав, когда все уйдут, ученица Долины, доверившись профессиональной интуиции, двинулась вслед за автором рассказа о волке. Между ней и остальными девушками была достаточно большая дистанция, поэтому никто не заметил, как из леса выскочил огромный волчара и бросился в сторону Селин. Она же, словно ожидая его, тут же скрестила руки в каком-то жесте. Волк остановился, даже тихо заскулил. Волшебница бесстрашно подошла к дикому созданию, и погладила по взъерошенной шерсти.
- Бедненький, и кто это тебя заколдовал?- поглаживая его, произнесла она, - плохие, жестокие люди.- волк снова жалобно заскулил.- Ты ведь не хотел никого трогать, я знаю.
Селин произнесла несколько стихотворных фраз, и воздела руки к небу. Они сверкнули мягким желтым светом.
- Вот, теперь ты свободен, беги. Твоему обидчику сейчас вряд-ли хорошо.
На лице хищника отразилась настоящая человеческая благодарность. Огромыми прыжками волк исчез в лесу.
- Так-с. Нужно сообщить Эззри. В Болотном, оказывается, есть своя ведьмочка. Ну, или колдун. Посмотрим...
Селин побежала догонять подружек. И тут она услышала мыслеимпульс Учителя: 'Что это за облако приближается к Болотному?' Селин присмотрелась, и радостно воскликнула: 'Не беспокойтесь, это ветлики. Я вам рассказывала - они милые и совершенно безобидные'.
***
Осенние дожди и листопады сменились вьюгами и блестящими на солнце снеговыми заметами. В Болотное пришла зима. Близились 'снежные праздники'. Их было с десяток, поскольку зимой у селян работы было намного меньше, чем в другие времена года, и готовились к ним особенно тщательно. Деревья украшались разноцветными ленточками, в дома несли ветки ароматной хвои, молодежь готовила костюмы для зимних гуляний и маскарадов. Селин и Эззри полностью освоились в поселке. Пожилой маг помогал Скабезу из управы разбираться с документами, а Селин исполняла роль хорошей племянницы, а иногда и помощницы в делах. В деревне Эззри обнаружил колдунью. Но если ее способности были еще более-менее, то знания были вовсе примитивны. Поймал он ее случайно, и более чем банально: при наведении порчи. После основательной беседы девушка искренне раскаялась, после чего постоянно составляла компанию Селин. Это радовало мага. По его мнению, им с ученицей не мешало обзавестись хорошим проводником в странствиях, а Вирена (так звали девушку) была очень независимой (если так можно говорить о сироте) и мечтала о приключениях. После неожиданного визита ветликов Эззри твердо решил не рисковать, путешествуя самостоятельно. В случае обнаружения чего-то необычного, он хотел бы иметь под рукой человека, способного оперативно объяснить непонятные ему явления этого странного Мира.
Канун Реноам, дня Трех Пророков, деревушка встретила праздничной атмосферой приятных забот и предвкушения веселий. Селин лично от главы поселка, коим считался Скабез, получила задание организовать феерверк. Предстоящая работа не сулила никаких сложностей. Все необходимые материалы имелись в наличии, а слабые знания в области пиротехники можно было в любом случае компенсировать магией и неискушенностью местных жителей. Последнее снижало требования к качеству и сложности феерверка. Это задание юная волшебница планировала использовать прежде всего для того, чтобы хоть немного натаскать свою новую подругу в магическом искусстве. Вирена оказалась прилежной ученицей, не лишенной таланта и желания учиться. К сожалению, процесс двигался медленно, поскольку Селин не знала, какие знания можно давать, распологая лишь недолгим знакомством, и незнанием, захочет ли ее первая в жизни ученица использовать изученное себе и другим во вред. Эззри, хорошо разбирающийся в человеческой (и не только) психологии, заверил, тем не менее, что 'все будет хорошо'. И предложил свои услуги в качестве воспитателя в случае нарушения магической дисциплины. Вирена же, испытав все превратности судьбы, ломающие жизнь сироты, была безмерно благодарна своим избавителям от серой тоски безысходности. Она воспринимала новых знакомых как семью, которой была лишена с рождения, но отнюдь не преклонялась перед ними. Это нравилось как Селин, так и старому магу, привыкшим со всеми общаться на равных. Мысль, что потом, возможно, придется расстаться с новой знакомой, не волновала Ученицу Долины, ведь она давала ей не просто тщетную надежду на хорошую жизнь, а знания, которые не могли не цениться даже в таком глухом селе, как Болотное.
Девушкам выделили маленькую комнатку в управе, где они и проводили свои эксперименты. Как и всегда, по домам расходились глубокой ночью, и то, с трудом оторвавшись от интересной работы. Селин и Вирена так сошлись характерами, что могли часами болтать, не нуждаясь более ни в ком другом. И в этот вечер они оживленно обсуждали одну из постоянно муссируемых тем.
- Я понимаю, что это может вызвать ненужные разговоры. Но, с другой стороны, вы могли бы избавиться от многих проблем. Хотя моя скромная хижина не ахти, но там все же есть необходимый минимум удобств.
- Вири, удобства не имеют в данном случае решающего значения. Просто мы уже обустроились в трактире. К тому же месяца через два мы все равно отправимся Сеерн.
Селин до сих пор не могла забыть сказаного ей Хозяином Леса. Эорану угрожала какая-то опасность. Хотя всякие Темные Властелины и кровожадные маги постоянно строили свои ужасные планы едва ли не в каждом мире, чаще они были 'темными' и 'кровожадными' лишь на словах. На деле же, часть из них просто хотели власти и богатств, а часть сталкивалась с тем, что сьедая по одной девственнице на завтрак, уже не могли найти путей для дальнейшего развития своих садистских наклонностей. В этом же случае говорилось не об опасности какому-то конкретному виду или государству, а целому миру. Причем это было явно не простое апокалиптическое послание. Хозяин леса видел Эоран снаружи, а это значило, что он знает о Межреальности, и, возможно, даже и о прочих частях Вселенной. Отвечая как-то на вопрос ученицы, Эззри сказал, что осуществить уничтожение мира, в принципе, реально, хотя это и требует исполинских сил. Все это убеждало Селин в том, что визит в один из крупнейших городов Римиэла - вынужденный шаг.
- Но два месяца - довольно большой срок. А я... Я хотела бы побольше времени проводить с вами. Я столько лет не знала, что такое искренность и доверие к собеседнику. Что такое настоящие друзья...
- И все-таки ты счастлива, - погрузилась в размышления Селин, охотно меняя тему разговора. - Не обижайся, но когда нечего терять или скрывать, то теряется само чувство страха. Ты можешь легко доверять людям. Вот нам с Эззри нужно быть очень осторожными. Наши знания, конечно, имеют огромную ценность, но они несут в себе еще большую опасность. Мы не то что не можем, но мы обязаны тщательно выбирать друзей. Я даю тебе знания, которые позволят тебе управлять и разрушать. Увы, умение созидать приходит намного позже. Поэтому ты должна понимать ответственность за свои действия, ведь фактически ты уже не простой человек.