На тонких нитях, как на поводке,
на сцене - куклы. Пляшут и смеются.
Играют в жизнь и в смерть. И в кабаке,
приняв на грудь, отчаянно дерутся.

Страдают, плачут, кляузы строчат,
купаются на пляже и в бассейне,
тетешкают взрослеющих внучат
и кофий пьют с коллегами в кофейне.

И ходят в церковь, строго в выходной -
замаливать грехи, что натворили.
На всякий случай - может, там, в иной,
небесной жизни да зачтется. Или?..

Иль не зачтется. Но тогда - зачем?
Что совесть, раз не гложет их ночами?
За ширмой бородатый джентльмен
натягивает нити за плечами...

В спектакле объявляется антракт:
плюш занавеса делит зал и сцену;
играет музыка - негромко и не в такт,
в буфете пиво пьют, сдувая пену.

    * * *

В последнем акте наскоро - устал! -
отговорив за кукол их репризы
и выйдя к рампе, как на пьедестал,
под крики "Браво! Бис! Совсем как в жизни!..",
заезжий кукольник сорвет оваций шквал.

Героев побросает в чемодан,
с извозчиком доедет до вокзала
и пожалеет: дал-то Бог талан...
Но поезд застучит уже по шпалам.
И будут мысли: как же встретят там?

    * * *

Антракт. Буфет. Толпа. И снова пиво.
И музыка - не в тему и без толку.
Он мается на сцене сиротливо,
подходит к занавесу, смотрит в щелку.

Пришли не все: ворчат, в кулак зевают,
с галерки свист, хихиканье, шептанье -
не понимают и не принимают
серьезность всех игрушечных страданий.

Последний акт, и - выход к эшафоту:
под блеск софитов к рампе, как к барьеру,
смешной и жалкий вроде Дон Кихота,
мишень для дула зала-револьвера.

Смех... Публика бесстыже равнодушна;
усталость бьет по нервам будто током,
в каморку бы - прилечь там на подушку,
уставившись ослепшим взглядом в окна.

    * * *

Поклон, еще поклон. С прямой спиной,
шагая твердо, он покинет сцену.
В кулисах пошатнется, как больной,
в бессилии навалится на стену.

Придя в каморку, не включая свет,
нальет сто грамм и выпьет без закуски.
На стул повесит старенький жакет,
ослабит у рубахи ворот узкий.

И, сгорбившись, усталый, пожилой,
присев за стол, свою раскурит трубку.
Фонарь снаружи вступит в бой со мглой -
и победит, конечно же. Под утро.