С часами определенно что-то случилось.

Ису Негру поднес часы к уху, поежился: стекло было холодным, почти ледяным. Казалось, к стеклу можно примерзнуть, как к железяке в стужу. Такой же ледяной, прозрачной была луна в затянутом тучами небе; будто играя в прятки, луна нехотя выглядывала из прорехи, вновь скрывалась... подмигивала.

Пятна на бледном лике шли трещинами, рассыпались стайкой теней, оборачивались застарелыми шрамами. Ису поморщился, ему не нравилась ни луна, ни превращения.

Вдоль Каширки, подгоняя редких прохожих, гулял ветер; с крыш капало, асфальт блестел свежими лужами. По шоссе тёк и тёк бесконечный, из ниоткуда в никуда, поток машин. Те, кто в них ехал, прикидывались людьми, желтые, размокшие кляксы на тротуаре изображали палую листву, непогода притворялась осенью. Прохожие исчезали, не дойдя до угла. И только ветер не притворялся - злой, порывистый, он заставлял кутаться в плащ и прятать подбородок в высоко поднятый воротник.

Сырость тщетно боролась с холодом, холод здесь был нашим всем. Был ТЬСЯ.

Часы больше не тикали - шипели, жужжали, иногда щелкали. Ису посмотрел на циферблат - тот помутнел, налившись дурным млечным соком; Ису хорошо помнил, как шестнадцать... да, шестнадцать лет назад покупал часы в лавке на Новом Арбате. Противоударные, механические, с двадцатью четырьмя камнями. Первая зарплата, как же. Усатый нерусский продавец, блеск витрин, "пацан, бэри кварц", "не хочу, мне механику". Кварц бы, поди, не перекинулся, в нем камней нет.

Мертвенный свет фонарей резал глаза. Неужели опоздал? В дальнем круге света, у автобусной остановки качнулась и пропала блеклая тень. Крик, особенно пронзительный среди шелеста шин и гула моторов, заставил вздрогнуть. Что бы там ни творилось, Ису поостерёгся бы лезть: в чужой монастырь, знаете ли... Пусть сами решают свои проблемы, его хата с краю. Заказ принял - заказ выполнил. В разборки между сторонами встревать не намерен. Пусть рухнет небо и разверзнется земля, он не при делах. Чужой ТЬСЯ, чужие правила.

Негру снял часы, сунул в карман - нет времени! не измерено, не подсчитано, не взвешено - и быстрым шагом пошел к остановке. Глубоко внутри тлел не до конца подавленный страх. Если бы кто-то предположил, что Негру боится, Ису пожал бы плечами. Он не боялся. Точнее, боялся не за себя.

# Из досье.

# Захаров Семён Андреевич, 19xx г.р.

# Имя: Ису Негру.

# Квалификация: ло-мастер.

# Специализация: ТЬСЯ.

# Псевдообличье: человек (квартерон).

# Регион: г. Москва, ближнее Подмосковье.

Карлик сидел на цепи - грязный, тощий оборванец с потухшим взглядом; перед ним лежала картонка с мелочью. От скамьи к ошейнику тянулась цепь в сантиметр толщиной. Вывалив язык, карлик часто дышал, изо рта вырывались и сразу таяли облачка пара. Черт, кто угодно бы уже врезал дуба, а попрошайке хоть бы хны! Завидев Негру, оборванец тихонько заскулил, скребя ногтями брусчатку тротуара. Пальцы, похожие на когти хищной птицы, медленно сжимались и разжимались.

Пальцы... Ису отступил на шаг.

- Подайте, люди добрые, - пришептывая, загнусавил карлик. - Хозяйской дочке на операцию.

С таким голосом, подумал Ису, тебе не бросит монетку даже сердобольная старушка. Впрочем, тебя ведь не деньги интересуют?

- Кто чем может...

- Не притворяйся.

- Не притворяюсь, - карлик шмыгнул носом. - Дай целковый.

- Твоя работа? - Ису ткнул нищему в лицо бельмо циферблата. Часы громко щелкнули, зачастили, вторя тяжело бьющемуся сердцу.

Карлик отшатнулся, гремя цепью, затем по-собачьи почесался за ухом.

- Ишь, стрекочет. Чисто Гришкин счетчик, Гришаня, значит, в лаборатории спёр. Жалко копеечки, скаред? Ладно, давай свою фиговину. На блошке толкну.

- Локалка твоя? - настаивал Ису. - Лучше ничего не измыслил? Осень эта гребаная, куклы эти в машинах. Хватит прикидываться!

- Больной, что ли? - Нищий растянул губы в ухмылке. Вздохнул. - Дурачина безмозглая. Попрошайка я на патенте, усёк? Чё вытаращился? Ну, цепь... С цепью подают бойче. Э-эх, у меня ж патент на год, на последние гроши, понял? Всё чин-чинарём, подписи, печати. Могу предъявить.

- А хозяин?.. дочка?

- Слушай, не мешай! - рассердился карлик. - Вон, люди идут.

К остановке действительно шли.

# Из отчета.

# Ло-мастер: Ису Негру.

# Геолокация: г. Москва, Каширское шоссе, к югу от Троицкой церкви.

# Темполокация: нелинейная, смешанная, август/октябрь 20xx г.

# Оплата: сдельная.

# Премиальные: нет.

# Заказ №: xx-xxx.

Двое, отметил Негру. Люди? Ну-у, громко сказано, самец и самка - урбан унисекс стайл. Оба пьяные, самка чуть меньше; одеты не по погоде. Эк их угораздило. Или тоже не настоящие, а куклы-статисты? Чем дальше, тем сильнее Негру жалел, что вообще согласился на встречу. Заказчик явно утаил часть информации, эсбэшники ограничились формальной проверкой, а отдуваться, конечно, мастеру. Ису Негру собственной персоной. Терпение грозило лопнуть с минуты на минуту. И где, ТЬСЯ его, переговорщик?!

На Ису с карликом парочка не обратила внимания.

- Споки-ноки, - попрощалась самка, чмокнув парня в щеку.

- Чао.

Стук каблуков, знакомый вскрик; тишина. И в тишине - то ли хрип, то ли стон. Рой вопросов в голове: что это было? зачем? для чего?!

Самец и ухом не повел; развалившись на скамейке, он ловкими, отточенными движениями щелкал семечки. Устремленный в одну точку взгляд оставался неподвижным. Рядом суетливо шныряли невесть откуда взявшиеся воробьи. Из наушников на голом черепе парня доносилось нечто вроде музыки - "тынц-тынц, бум-бум, мазафака". Самой реалистичной деталью происходящего была заплеванная шелухой брусчатка.

Парень закинул ногу на ногу, нечаянно задев цепь. Цепь глухо брякнула.

- Ради Христа, - ожил карлик. - На пропитание.

Самец мазнул невидящим взглядом: кто смеет беспокоить?

- Пшел, урод! - рыкнул недовольно. Но, подумав, сыпанул нищему горсть семечек.

До картонки семечки не долетели: ветер, забавляясь, швырнул их в Негру.

- Аккуратнее, дружище, - неприветливо сказал Ису. - Если это твоя локалка, я сыт по горло. Если нет, тем более.

Затуманенные алкоголем глаза сфокусировались на новом объекте.

- Ниггер, бля, - булькнул горлом самец. - Сраный, бля, ниггер, катись-ка ты на...

Договорить не успел - Ису вздернул грубияна за шиворот и от души саданул кулаком в живот, добавив затем коленом. Гавриков вроде этого подобное обращение вразумляло на ура; пресс гаврик не качал, поэтому судорожно хватал ртом воздух, на выпученных, свинячьих глазках выступили слезы.

- Еще раз услышу про "ниггера", убью.

- Извини... те, - проблеял самец. "Тынц-тынц" - пискнуло из сползших на затылок наушников.

Ису толкнул парня обратно на скамью:

- Свободен.

Карлик с деланным восхищением пялился на Ису. Оценил? Сделал выводы? Ну и плевать.

Правый бок точно заледенел. Негру достал часы - стекло мягко опалесцировало, циферблат расцветили морозные узоры. Механизм уже не щелкал, дурная муть постепенно рассеивалась: часы боролись с чужим ТЬСЯ. Сами по себе, не на руке - в кармане!

- Эй! - крикнул Негру. - Я снял их, честно снял. Где ваш чертов переговорщик?

От холода ломило уши, ноги еле чувствовались. Тонкий плащ и летние ботинки не спасали, разве что наделяли сомнительным превосходством перед гавриком в сандалиях и футболке. Кукла, зло подумал Ису, у меня зуб на зуб не попадает, а он... Гаврик замер в неудобной позе, боясь шелохнуться; руки парня покрылись гусиной кожей, пальцы дрожали.

- Девяноста два рублика как с куста, - глубокомысленно сообщил оборванец, перебирая мелочь.

Поток машин, редеющий с каждой секундой, иссяк.

- Сорок какой-то номер, - пробормотал парень. - Не помню. Где Жанна?

Карлик посмотрел на Ису, на парня, опять на Ису. Ковырнул брусчатку ногтем.

- Маршрутку ждет. Не приедет маршрутка, поздно.

Ису пожал плечами:

- Я жду пять минут. Если переговорщик не явится, ухожу.

- Вали, жмотяра, - согласился карлик. - Скатертью дорога.

Гаврик вдруг захрипел и сполз со скамейки, на лысом черепе серебрился иней. Задранная на животе футболка, треск помех в наушниках, нелепо вывернутая ступня. Добрый вечер, как будто сказала смерть. Простите за опоздание.

Шоссе таяло призрачной дымкой; зыбким туманом колыхались, дома, деревья, уличные фонари... Черным ледяным колпаком сверху опустилась ночь.

# Из отчета.

# Ло-мастер: Ису Негру.

# Услуга: переговоры с конкурентами заказчика.

# Дополнительные услуги: нет.

# Сложность: средняя.

# Неучтенный фактор: ложные сведения от заказчика.

# Проблема: спутанность вр.-пр. локации, утрата x-мастером контроля над ТЬСЯ.

Тикали. Слава богу, они тикали! Противоударные, механические, с двадцатью четырьмя камнями.

Ису Негру готов был расцеловать часы во все шестеренки стального механизма и отдельно - кожаный ремешок. Мгла раздалась на дюжину шагов, и кромешный ужас, который обрушился с небес минутой раньше, теперь не выглядел чем-то запредельным. Увидимся, пообещала смерть; холод отступил, сдав позиции.

Нищий крутил в руках обрывок цепи, на лице застыла странная гримаса - надежда, испуг, разочарование.

- Я бы подал тебе кусочек лета, но так тоже ничего. Летом лучше, правда?

Карлик хмыкнул.

Часы Ису надел на руку. Запрет? Строгий? Болезненная реакция ТЬСЯ? Чхать на запреты! Когда мир валится в тартарары, бессмысленно и глупо соблюдать правила. Шкура дороже.

Шестнадцать лет назад, выбранная наугад лавка, блеск витрин... Купи судьбу, мастер.

- Нарушаешь, - неодобрительно заметил нищий. - Зря. Мою локалку с кондачка не взломать.

Негру усмехнулся:

- Твоя, значит?

- Была! - окрысился карлик. - Я себя сам, что ли, на цепь посадил?! Мне милостыню по приколу просить?

- Да кто вас, извращенцев, знает.

На покойника Ису старался не глядеть, о его пропавшей подруге Жанне - не вспоминать. Настоящие, господи! А ты... Куклы, статисты. А они... Избил, бросил. Ты виноват, совесть шипела гадюкой. Ладно, мозгов нет, так ведь и сердце каменное. За "ниггера", понимаешь, обиделся. В зеркало-то смотрел? Парень мог бы жить. Выкарабкались бы - пей, гуляй!

Еще не выкарабкались, жестко отрезал Негру. Заткнись. Я виноват, и замолчи, пожалуйста.

- ...щенцев!

Оборванец схватил Ису чуть ли не за грудки. Глаза бешеные, зубы оскалены.

- Что?!

- Что слышал!

Негру внезапно успокоился. Нет никаких гарантий, что мы не двинем кони, но браниться и выяснять, кто прав - важнейшее дело. Истинно человечья натура: гнилая, сволочная, да другой не имеем.

- Лапы убери.

- А карликом, - нищий никак не мог угомониться, - я всю жизнь быть мечтал. Я, мастер-хозяин ТЬСЯ! Карликом!!

Он вдруг осёкся. Шумно сглотнув, плюнул под ноги, а мнилось - в поганую харю неведомого противника. Ну да, мастер, но уже не хозяин. И противник знаком до оскомины.

- Джозеф, - представился ни к месту. - О тебе наслышан, рассказывали. Меня б ты не расколол, я вашего брата... м-да.

Пачками давил, мысленно продолжил Ису. Лохи, так вы нас называете, а мы вас - х...плётами. С уважением и взаимной любовью.

- Почему цепь, Джозеф? - спросил Негру.

- Месть.

Карлик скривился. Он его ненавидит, понял Ису, и боится, и Фрейд разберет что еще. Можно ли ненавидеть робота? или машину? или... ТЬСЯ?

- Ты что, хотел сделать из ТЬСЯ раба?!

- Хотел? - Джозеф скрестил руки на груди, прищурился. - Я сделал. Да если б не я!..

- Сука ты, - подытожил Ису.

Мгла вокруг заворочалась, дохнула стужей. Карлик сорвал ошейник и, стегнув обрывком цепи как плетью, рявкнул - гневно, повелительно; в голосе мастера сплелись истерика и раздражение, злоба и отчаяние. И страх, страх...

В ответ содрогнулась земля.

# Источник неизвестен.

# Ло-мастер: Ису Негру.

# Х-мастер: Джозеф.

# Статисты: нет.

# Окружение: ТЬСЯ.

# Правила: нет/ТЬСЯ.

# Отношение: зависимое.

Огромная желтая луна - нависла сверху глазом великана; припорошенные снегом вековые ели, наезженный тракт и белая хрусткая целина окрест. За поворотом начинается село, отсюда слышно, как заливаются собаки и какой-то хмельной горлопан орет почем зря. Поёт, наверно.

Здесь тихо. Ухает сова, скрипит на ветру дорожный указатель. Легкий морозец щиплет щеки. В полушубке на волчьем меху, лисьей шапке и валенках гулять вдоль сугробов весьма приятно.

- Твое? - спрашивает Джозеф.

- Подстраиваюсь, - говорит Негру.

- Я проектировал умеренный климат. ТЬСЯ стал холодом. Ну, после того...

- Помолчи.

Невидимая тряпка стирает луну, ели, сугробы. Медленно, как на древней фотопленке, проявляется короб остановки, скамья, труп.

- Попробую еще, - говорит Негру.

Джозеф кивает.

Причудливо изломанные глыбы льда идут вдоль берега широкой полосой, в отдалении высится мощная скальная гряда. Безумная, фантастическая красота - прозрачные, будто стеклянные, торосы, лед на сколах сверкает голубым и бирюзовым; в толще россыпью застыли пузырьки воздуха, неведомые письмена тайного языка. Свет и тишина играют в прятки. Безмолвие вдруг прерывается шорохом и гулом: торосы шевелятся, падают, рассыпаясь зеркальным крошевом. Вновь замирают.

- Ничего себе! - присвистывает Джозеф.

- Байкал, - поясняет Негру. - Остров Ольхон. На самолете пять с половиной часов лёту, от Иркутска до Ольхона еще километров триста. Осилишь? - Негру смеется. - До озера меньше, конечно, где-то семьдесят.

- Втираешься к нему в доверие?

- Пытаюсь понять. Холод не обязательно зло.

Горы рушатся, как построенный малышней забавы ради песочный замок. Кристально чистая вода обращается грязной жижей. Мир скрывает серая муть.

- Выкусил? - бурчит Джозеф. - Хрен тебе в горшочке. Моржовый.

- Не мешай.

Пустота под ногами, бескрайняя, величественная. Над головой, справа и слева. Везде. Минус двести семьдесят три по Цельсию. Обзорник скафандра затемнен. Колкие искры звезд, косматая грива солнца.

Земля далеко внизу, махонькая голубая жемчужина. И песчинка-Луна.

- Лишка загнул, - раздается в шлемофоне голос Джозефа.

- Переборщил, - соглашается Негру.

- Эффектно. Бесполезно. Эстетика не его конёк, не та конфигурация.

- Как насчет этики?

Солнце взрывается. Во вселенском пожаре тонут Земля, Луна, звезды... Проморгавшись, Ису видит знакомую обстановку.

- Будешь пробовать? - спрашивает Джозеф.

- Не буду, - говорит Негру.

- У ТЬСЯ нет этики, шутник.

- Полагаю, у этого есть.

СПИНЫ, ЛИПКИЕ ОТ ПОТА, ХУДЫЕ, КОСТЛЯВЫЕ, ЧЕРНЫЕ, СОГБЕННЫЕ, В РУБЦАХ ОТ БИЧА НАДСМОТРЩИКА, НА ЖАРЕ, В ЗНОЙ, БЕЗ ГЛОТКА ВОДЫ, НЕТ СИЛ, ШАТАЕТ, ХОЧЕТСЯ ПИТЬ, ПРОКЛЯТЫЕ ПЛАНТАЦИИ, ДЛЯ БУЙНЫХ ПРИПАСЕНЫ КАНДАЛЫ, ВСАДНИК НА ЛОШАДИ В БЕЛОМ ПРОБКОВОМ ШЛЕМЕ, ПЛОХО РАБОТАЕТЕ, ЛОДЫРИ! БЕЗДЕЛЬНИКИ! ВЫСТРЕЛ, ХА-ХА! НАМОЧИЛ ПОРТКИ, ОБЕЗЬЯНА, ПЛЕТЕЙ ЕМУ, МАССА, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО, ПЛЕТЕЙ И В ЯМУ, КТО НЕ РАБОТАЕТ, ТОТ НЕ ЕСТ, УСКАКАЛ, КРЕТИНЫ! ПОДВОДИТЕ МЕНЯ! ЧТОБ К ВЕЧЕРУ ПОЛУТОРНУЮ НОРМУ, ЖАРА, ЗНОЙ, МУХИ, ОБЫДЕННОСТЬ

- Это что?! - Джозеф срывается на визг. - Это...

- ТЬСЯ, - говорит Негру.

# Источник неизвестен.

# Мастера: Ису Негру/Джозеф/ТЬСЯ.

# Геолокация: не определена/ТЬСЯ.

# Темполокация: не определена/ТЬСЯ.

# Объект: ТЬСЯ.

# Субъект: ТЬСЯ.

# Исключение: ТЬСЯ.

По легенде Ису был квартероном, но скорее походил на мулата. Бабушка Ису, между прочим, та еще фифа, по молодости влюбилась в красавца-студента из далекой Эфиопии; за неуспеваемость и неоднократные приводы в милицию его вскоре отчислили, и будущий дед вернулся на родину, где сгинул. По крайней мере, вестей от деда не дождались. Ларису Мбанговну вырастила и подняла на ноги сестра бабушки, Клавдия Николаевна. Жилось маме ой как не сладко.

- На кой мне твоя легенда?

Карлик с тоской взирал на кусок шоссе: движение из ниоткуда в никуда остановлено. Маршрутка не приедет. Поздно.

- Не тебе, Джозеф, не тебе.

Ису Негру бездумно поглаживал корпус часов, от металла шло слабое тепло. Стрелки вертелись вхолостую - времени нет, время разное, любое, по желанию задней пятки мастера. Что не обозначено, того не существует. Чужое время вызывает беспокойство ТСЬЯ. Рассинхронизацию, дисфункцию. Идеал ТЬСЯ - безвременье. Строгие термины читайте в проектной и технической документации. Для ло-мастера вопрос терминологии на предпоследнем месте. Легенда, поверьте, важнее.

- Джозеф, ты работал в паре?

- С ло-мастером? Нет, и не собираюсь.

- Считаешь, не получится?

- Да по фигу, что я считаю.

Джозеф хандрил, им владела апатия. ТЬСЯ здорово приложил его своей интерпретацией.

Впрочем, Негру и не надеялся на согласие. Работать в паре с незнакомым мастером? С х-мастером?! Без выработки общей методики, без притирки, нахрапом? Оба будут тянуть одеяло на себя - угробим друг друга, как пить дать. Это самый край, план номер Ж. Кстати, всё началось с того, что... Ису повернулся к Джозефу:

- По какой причине не явился переговорщик? ТЬСЯ не пустил?

Карлик долго молчал. Жевал губами, сопел, тёр морщинистый лоб. И наконец созрел:

- Не допёр, значит? Сложи два и два. Ваш и наш заказчик - один человек. Нету конкурентов, нет переговорщика. Когда локалка вышла из-под контроля, и он просёк, что теряет бабки, какая-то светлая башка предложила обратиться в вашу контору. Мол, на каждую хитрую задницу найдется болт с левой резьбой. Нравится быть болтом, Ису?

- Почему тебя сразу не вытащили?

- Не сумели, ошейник чересчур прочный. Рекомендую.

- Извини.

- Извини?! А ты догадался, кто был той светлой башкой? Кто втравил тебя в это дерьмо?!

Боковым зрением Негру следил, как по шоссе ковыляет вереница закованных в кандалы рабов. Но стоило повернуть голову, морок исчезал. Рядом гарцевал всадник на гнедом жеребце, охаживая отстающих плетью.

- Кто заказчик, Джозеф?

- Конкретно? Не в курсе, мы работали через посредника. Но я очень, очень желаю выяснить. Видишь ли, Ису, я не хотел делать из ТЬСЯ раба. Я сделал. Чуешь разницу? Дополнительные услуги за отдельную плату. Дороже десяти локальных мирков.

Ису прикинул сумму. Заказчик, мать его, греб деньги лопатой. И разбрасывал - тоже.

- Зачем?

- Откуда я знаю?! Может, он псих упоротый или фанатик. Бабки есть, какие вопросы?

Фыркнув, карлик отвернулся.

- Я профи, - процедил, не оборачиваясь. - Это моя работа.

Негру искоса наблюдал за всадником, размышляя о гордыне, безумных целях и сомнительной славе. От фигуры на гнедом жеребце веяло холодом. Скупая размеренность движений, трансформация очертаний: замер-отмер, пропал-появился, есть-нет. Не человек - статуя, не жизнь - подобие, не слуга - господин. Пространственно-временной мотор локалки, автомат и процесс, закон и энергия, действие и логика. ТЬСЯ.

Джозеф тоже заметил невольников, прикипел глазами: лицо каменное, только губа закушена и веко дергается. В иной ситуации Негру бы улыбнулся - косой, напряженный взгляд, ниточка слюны на подбородке. Деревенский дурачок, не иначе. Попробуйте изобразить. Забавно, правда? Сейчас, к сожалению, было не до смеха.

- Управление ТЬСЯ передавалось заказчику?

- Был такой пункт.

- На хрена?!

- Пункт?

- Взялся на хрена?

Карлик выпятил грудь, напыжился:

- Никто не брался. А я - взялся.

- Идиот.

- Сам ты идиот. Я б на премиальные дом купил загородом, рыбачил бы на плёсе... В реале, по-настоящему.

# Источника нет.

# Хозяин: ТЬСЯ.

# Функция: ТЬСЯ.

# Производная: ТЬСЯ.

# Отношение: независимое.

# Псевдообличье: всадник (процесс).

# Регион: без привязки к региону.

Всадник пришпорил коня и с места в карьер поскакал в темноту; копыта жеребца звонко впечатывались в асфальт. Брошенные хозяином рабы сгрудились в кучу, тупо, покорно ждали, не пытаясь освободиться или бежать. Двое затянули унылую песню, другие подхватили.

- Подпевай, - мрачно предложил Ису.

Джозеф неопределенно махнул рукой.

- Стадо, - буркнул он. - Овцы без вожака. Раба ломают через колено до полного смирения. Чтобы дышать без спроса не смел.

- Жестоко, - сказал Негру. - Жестоко и глупо. Раб негодный работник, не говоря уже об этике и морали.

- Контракт, - вздохнул карлик. - Сроки, штрафы. Пени.

- Он тебя мучил?

- Нет. Он меня - нет.

- Цепь, - напомнил Ису.

- Цепь, - согласился Джозеф. - Унижение, месть. В карлика превратил, заставил попрошайничать. Но не мучил.

Невольники слонялись посреди дороги, как неприкаянные души у входа в ад. В ад не пускали, в бренный мир - не выпускали. Свобода? От кого или от чего? Подавитесь. Мы есть хотим.

К стене остановки в шаге от Негру прилип кленовый лист. Ветер норовил оторвать его, лист трепетал, сопротивлялся. Ису разглядывал тонкие аккуратные прожилки, черенок, зазубренные края. Лист ничуть не походил на желтую кляксу. Мастерская работа, на совесть. Эстетика не его конёк? Вряд ли Джозеф ошибся с конфигурацией.

- Сомневаюсь, что смогу взломать локалку с хозяином ТЬСЯ.

Джозеф промолчал.

- Вдвоем, на пару?

Джозеф молчал.

- Ну?

- Я пас.

Негру ударил кулаком по скамейке, ссадив кожу:

- Погоди! Ты втравил меня в это дерьмо, и ты - пас?!

- Не твое дело.

Негру не помнил, как сорвал хрупкий кленовый листок, как топтал его, ругаясь и брызжа слюной. А потом, стыдясь вспышки гнева, оправдывался - дескать, сдали нервы, бывает.

- Прости. Я не хотел, - сказал Джозеф.

Рабы в их сторону даже не посмотрели. У них имелось занятие поважнее - бродить кругами. Ей-богу, подобное поведение граничило с личностным расстройством. Ису доводилось работать с сумасшедшими, тягостное впечатление: и жалко, и гадко, и будто виноват в чём. Глядя на рабов, он испытывал примерно то же.

Джозеф украдкой расковыривал плохо подогнанную брусчатку. Брусчатка с трудом, но поддавалась.

- С ним в принципе можно договориться? - спросил Негру.

- В принципе, да. Пробуй.

- Ты по-прежнему пас?

- Я... не могу, честно. Давай без меня.

Подобрав серый увесистый кирпич, он направился к дороге.

- Ты куда?!

- Собью кандалы придуркам. Неудобно ведь в кандалах.

Кого ты спасаешь? - думал Негру. Зачем? От кого? Это же куклы, статисты! Они никогда не были свободными. В чём смысл поступка? И не находил ответа.

Согнав рабов к обочине, Джозеф принялся за дело. Камень звякал о метал, метал о камень, летели искры.

Чудилось - с каждым ударом становится немного светлее. Мгла оборачивалась дымкой, дымка развеивалась; в ночи вырисовывались контуры домов, деревьев, фонарей... Из прорехи облаков вынырнула луна.

Вернулись звуки, вернулся август. На шоссе появились машины.

Ису встал, опираясь на скамейку; ноги дрожали. Не верилось... до сих пор не верилось, что...

У остановки притормозила маршрутка, сорок третий номер.

- Эй! - заорал Негру. - Скорее сюда!

Джозеф обернулся не сразу. Методично взмахивая брусчаткой, он бил, бил, бил...

- Э-э-э-эй! Оглох?!

- Помоги лучше! - вытирая потный лоб, крикнул Джозеф. - У меня пальцы закоченели.