Если кто считает, что всем в государстве руководит его глава, то он сильно в этом ошибается. Нет, конечно, есть в истории случаи, когда во главе государства стоит сильная личность, самостоятельно определяющая политику страны, но подобные случаи можно пересчитать по пальцам рук. В повседневной жизни не король командует свитой, а свита играет короля, при этом ориентируясь на нужды и интересы классовой верхушки общества.
Новый премьер министр Великобритании Стэнли Болдуин не относился к категории сильных личностей. Он был истинным сыном своего времени. Неплохо ориентировался в подводных течениях внутрибританской политической жизни, обладал мастерством интриги, умел видеть перспективу и твердо шел к намеченной цели - креслу премьер министра. Однако при всех этих качествах, Стэнли Болдуин никогда не мог подняться выше уровня хорошего середняка. Что всего говорит правильные слова, дает красивые обещания и по мере сил и возможностей пытается их исполнить, но при всем этом не имеет харизмы.
За таким политиком в случае необходимости народ не пойдет в огонь и воду. Ему будут высказывать, симпатию и уважение, но в случае поражения на парламентских выборах лишь скупо констатируют: Да, жаль. Он был хорошим человеком, но его время ушло.
Поэтому стоит ли удивляться, что настоящую политику Британской империи, творили не премьер и его министры, а их заместители, советники, секретари. В руках у этих кабинетных червей была такая сила, которая в случаи необходимости могла подкорректировать решение, не только министра иностранных дел, но и премьер министра, и даже самого короля, молодого Георга VI, так как требовали интересы империи, то есть - верхушки общества.
Именно они, ежедневно, проводили внешнюю политику Британской империи, переживающую не лучшие моменты своей многовековой истории. Конечно линкор "Британия" по-прежнему гордо нес на мачте королевский вымпел по водам мировых океана. Грозный призыв "Правь Британия моря!" не утратил своей актуальности и силы, и на землях подвластных британской короне, по-прежнему не заходило солнце. Однако с каждым новым пройденным линкором годом, швы его обшивки предательски трещали и сквозь них, в трюм предательски просачивалась вода. Грозя рано или поздно, но обязательно нарушить его остойчивость и привести Британию к гибели.
Главным врагом на континенте для интересов Британской империи являлась Россия, с которой у туманного Альбиона вот уже несколько веков не были ни мира, ни войны.
После свержения монархии Романовых и установления республиканского строя Россия наступил переходный момент, англичане попытались "половить рыбку в мутной воде", но безуспешно. Взяв свой приз в виде турецких земель, Москва полностью сосредоточилась на своих внутренних проблемах, позабыв о существовании Большой игры, в которую Лондон её упорно втягивала со времен Петра Великого.
Россия добровольно отдала пальму первенства в европейских вопросах Англии и Франции. Не пыталась потеснить британцев в Персии, Афганистане, на Ближнем и Дальнем Востоке, но и тогда, она доставляла интересам островитян много хлопот. Их беспокоило даже не то, что Москва пыталась обезопасить свои границы в Китае и в Африке. Лондону были невыносим факт выхода русских к берегам Средиземного моря, которое англичане считали своим морем. Само существование такого огромного государства как Россия, было господам бриттам как кость в горле и это было медицинским фактом.
Узнав о готовящемся изменении в руководстве страны, бритты стали делать ставку на маршала Деникина, являвшегося удобной для них кандидатурой. Герой войны, соратник Корнилова и Алексеева, Антон Иванович имел иную точку зрения на место и роль России в мировой политике. Занимая патриотическую платформу, в защите интересов страны он на первое место ставил не силу оружия, а переговорный процесс.
Подобная трансформация боевого генерала в завзятого миротворца была вполне объяснима. Многие генералы, достигнув максимального роста во время войны, спешили насладиться мирным спокойствием, вернее теми благами, которые им полагались.
- Хорошая семья и тихая обеспеченна старость. Чего ещё нужно настоящему мужчине? - говорил один литературный персонаж, и с ним было трудно не согласиться. Тем более, что пример генерала Алексеева умело воспользовавшегося лаврами покойного Корнилова был перед глазами.
Антон Иванович был не прочь повторить путь своего боевого товарища. Казалось, что президентство само шло ему в руки и вдруг все надежды рухнули в одночасье. Президент Алексеев скоропостижно скончался и согласно закону, власть перешла в руки вице-президента, которого высокое военное руководство за политика не считало.
Недоучившийся семинарист, по иронии судьбы поднявшийся в верха власти по непонятному капризу президента Алексеева, не имел никаких прав занять опустевшее кресло верховного правителя в Кремле.
- Россией должен управлять исконно русский человек, а не какой-то там инородец - говорили господа военные, собираясь на субботних раутах на квартире того или иного генерала, дабы обсудить те или иные вопросы, последние новости.
- Да, крючкотворы и казуисты подло обокрали, Антона Ивановича. Лишили его законной власти и законного места, - соглашались с ними другие и добавляли, горестно разводя руками, - что поделать, Россия.
Стоит ли говорить, что пройти мимо столь питательного бульона для бацилл смуты и раздора, британские официальные лица никак не могли. Обеспокоенные заявлением Сталина на предновогодней партийной конференции о том, что он намерен сроить социальное общество с равными правами и возможностями сильно обеспокоило англичан.
В отличие от русских общественников, посчитавших заявление нового президента России чисто популистским и пропагандистским шагом, коварный Альбион воспринял их в серьез и сильно озаботился. Перефразируя фразу русского поэта, англичанам издалека было лучше видно. Сталина они восприняли как опасного для своих интересов человека и, не откладывая возникшую проблему в долгий карман, приступили к её разрешению. Британия не могла ждать лишние три года, и развернула против русского президента необъявленную войну.
Недовольство части военного руководства Сталиным в определенной мере облегчало англичанам эту задачу, но не более того. Одно дело, когда генералитет недоволен своим правителем и совсем иное, когда почувствовав слабость его власти, он готов выступить с целью свержения.
Грань эта была очень и очень опасная, и одними разговорами заставить генералитет её перейти было невозможно. Нужны были действия, действия весьма сильные, способные убедить Деникина и его окружение в слабости правителя и необходимости его замены.
Для обсуждения тактики и стратегии этой тайной войны в недрах Форин Офис собрались кабинетные деятели, в чьих руках находились рычаги реальной политики. Все они были истинными сынами Британии, подлинным костяком империи и, следуя традициям имперского аппарата, носили обозначения Икс, Игрек и Зет.
Один из них отвечал за связь с департаментом колоний и был своим человеком в Адмиралтействе. Другой поддерживал тесные отношения с дипломатическими миссиями Британии во всех крупных и важных странах мира. Что касается третьего, то его хорошо знали в Сити, и он был мастером завязывания тайных узелков по всему миру.
- Я не согласен с вашей оценкой относительно готовности маршала Деникина выступить против Сталина, - обратился Икс к Зету. - Вспомните Керенского. Каким откровенно слабым он был в конце своего правления. Достаточно было одного хорошего удара, чтобы скинуть этого говоруна и как вели себя Деникин, Краснов, да и тот же Алексеев. Если бы не решимость генерала Корнилова, Керенский бы продолжил сидеть в Зимнем дворце и привел бы страну к распаду.
- А вы придаете слишком большое значение личности Сталина, - обиженно парировал ему Зет. - У этого обрусевшего грузина нет никакого опыта руководства такой большой страной как Россия. Согласитесь, что одно дело, находясь за спиной президента Алексеева выполнять мелкие поручения и совсем другое самостоятельно принимать важные политические решения.
- Сбор денежных средств голодающему Поволжью вы считаете мелким поручением? - Икс с удивлением поднял брови. - Позвольте с вами не согласиться. Это важная и очень ответственная миссия, и президент Алексеев хорошо знал, кому её поручить и Сталин выполнил её на "отлично". Хочу также напомнить тот факт, что почти половина членов правительства президента Алексеева, люди, рекомендованные им за время нахождения Сталина на посту главы администрации президента. Поверьте мне, Сталин имеет опыт работы с людьми и опыт неплохой.
- Хорошо, мы согласны с тем, что у Сталина есть опыт административный работы, - миролюбиво произнес Игрек, - но это совершенно не гарантирует отсутствие ошибок в его работе. Которые мы ему и должны помочь совершить общими усилиями.
- Не просто совершить ошибки, а максимально раскачать обстановку и подвигнуть господ генералов к действиям - немедленно уточнил Зет и оба собеседника позволили себе улыбнуться.
- Самый простой и действенный метод для этого, мне видится в создании сразу нескольких локальных конфликтов на границе России. Учитывая натянутые отношения Сталина с военными - это, на мой взгляд, идеальный вариант, но здесь у нас ограниченные возможности - с сожалением констатировал Игрек. - Поляки, к сожалению уже выпустили свой пар, румыны откровенно трусят, а Маннергейм так крепко держит в своих руках власть, что финский вариант действий даже не стоит рассматривать.
- Но Маннергейм военный до мозга костей и он тоже не в восторге от кандидатуры Сталина. Неужели нельзя использовать этот факт в наших целях?
- Увы. В числе своих первых действий на посту президента Сталин нанес визит в Гельсингфорс и заверил Маннергейма, что все прежние права и свободы Финляндии остаются незыблемыми, равно как и личная власть маршала в стране. К тому же, у Маннергейма русская жена, которую он очень любит и потому вряд ли решиться выступить против центральной власти.
- Значит, европейский вариант у нас полностью исключен?
- К сожалению да. Равно как и дальневосточный - вздохнул Игрек. - Эти чертовы японцы, полностью отбились от рук. Вместо того чтобы вместе с маршалом Чжан Цзолинем продолжить дестабилизацию вокруг КВЖД, они с ним конфликтуют из-за присутствия японских войск в Мукдене.
- Если все так плохо, можно использовать давнее разногласие между Деникиным и Юденичем. Последний считает, что не меньше Деникина сделал для победы над Германией и после смерти Слащева был готов занять пост военного министра - предложил Зет, но Икс не согласился с ним.
- Эти разногласия можно рассматривать как дополнительный вариант, но нельзя брать за основу действий и делать на них главную ставку. Слава богу, у нас есть Африка и Ближний Восток. Я имею в виду проблему курдов. Русские долгое время носились с идеей создания автономного Курдистана из бывших турецких владений находящихся под их, нашим и французским управлением. Сейчас они успокоились и, по мнению наших дипломатов, настала пора разыграть эту карту с выгодой для нас.
- Что вы имеете в виду? Создать один большой Курдистан, который немедленно вспыхнет войной. Если не междоусобной, то наверняка войной за курдские земли входящие в состав Персии?
- Нет, столь крупномасштабный конфликт нам ни к чему, да и французы вряд ли согласятся на такой разорительный вариант. Куда проще натравить курдские племена, живущие на севере Ирака на курдов, живущих под русским протекторатом. Сделать это вполне возможно, благо единства между курдскими племенами никогда нет, и они с готовностью воюют друг с другом.
- Насколько действенен будет этот конфликт? - с живым интересом спросил Игрек. - Насколько я помню, русским запрещено держать крупные военные силы на границе с Ираком и Сирией.
- Все верно, такой пункт в договоре по Курдистану есть, и было бы глупо не воспользоваться такой лазейкой. Мы также не имеем права держать регулярные войска, и все будет зависеть от тех денежных средств, которое правительство его величества будет готово влить в этот проект.
- Вариант очень хорош и деньги обязательно будут - заверил собеседника Игрек.
- Даже, несмотря на недавнее заявление министра финансов? - уточнил Зет.
- Будут, - коротко отрезал Игрек, - в таких делах нельзя мелочиться.
- Да, на интересах империи нельзя экономить.
- Сэр Данкрофт сообщает из Дели об обстановке сложившейся в Афганистане, - Зет развернул широкий блокнот и стал из него зачитывать. - Упразднения Бухарского эмирата и подчинения его земель светской власти в Ташкенте, вызвало недовольство среди части духовенства и фанатично настроенных сторонников эмира во главе с Джунаид-ханом. Вместе с эмиром они отправились в Афганистан, где их принял Надиршах. Пока эмир был жив, все было хорошо, но после его смерти между королем и Джунаид-ханом возник конфликт. Присутствие на севере страны большого вооруженного соединения очень беспокоит Надиршаха. Он потребовал от Джунаид-хана разоружения, тот ответил отказом и обе стороны конфликта обратились за поддержкой к нам.
- Насколько возможно примирение сторон? - спросил Икс, но Игрек сразу отмел такой вариант развития событий.
- Никакого примирения! Надо сделать все возможное, чтобы дальнейшее пребывание Джунаид-хана в Афганистане было невозможным, и тот вернулся бы в Узбекистан. Пусть русские разоружают его и его сторонников.
- Идея неплоха, но она имеет скорее тактический, чем стратегический характер - возразил Икс.
- Да? И в чем вы это видите?
- Лишив своей поддержки Джунаид-хана, мы в большей мере сыграем на руку Москве. Вторжения войска Джунаид-хана через границу без сомнения приведет к возникновению конфликта, но я очень сомневаюсь, что он сможет поднять против русских бывших подданных эмира. Это люди разной категории и на серьезный успех рассчитывать не приходится. Рано или поздно, но русские разобьют Джунаид-хана, и он вернется в Афганистан, но в гораздо ослабленном состоянии.
- Что вы предлагаете? Отказать в поддержке Надиршаху, но зачем? Он твердо придерживается всех пунктов достигнутых с нами договоренностей. Зачем рубить курицу, несущую золотые яйца?
- Не такие уж они и золотые - не согласился с собеседником Икс. - Насколько я знаю, Надиршах не только выполняет все взятые на себя обязательства, но из всех сил старается поддерживать хорошие отношения с Москвой. Умело развивая теорию маленького государства, за которое борются два больших государства. В сложившейся ситуации, нам выгоднее поддержать Джунаид-хана и помочь ему захватить власть в Кабуле. Тогда у русских под боком возникнет целое враждебное государство, конфликт с которым можно будет довести до полноценной войны.
- Браво, браво. Ваш вариант действительно куда более интересен и актуален. Афганцы хорошие воины. Мы трижды воевали с ними, но так до конца и не смогли привести их к покорности. Пусть русские полной ложкой попробуют эту кашу. Посмотрим, придется ли она им по вкусу и не подавятся ли они ею.
- Рад, что вы оценили мою задумку. Она также потребует определенных денежных вливаний, но это куда действенная вещь, чем давать деньги русской оппозиции, от которой кроме разговоров нет никакого толка.
- Не скажите. Устранения императора Павла I, удачное завершение Восточной войны и свержение Николая II во многом удалось благодаря антигосударственной позиции части русского бомонда.
- То было другое время. Тогда Россия была империей, а теперь она республика, в которой согласно Конституции все равны и нет титулов, сословий и чинов. Президент Алексеев робко начал процесс замены бывшей элиты у рычагов власти, а Сталин его активно продолжил. Большинство членов его кабинета новые люди, выходцы из средних слоев общества, полностью обязанные ему своим продвижением по карьерной лестнице. Ведомства Дзержинского и Кржижановского на 65% состоят из людей нового призыва и это только кусочек общей мозаики.
- Уверяю вас, что от перемены слагаемых сумма останется неизменной, ведь это Россия. У неё поменялось только название, а люди остались прежние и от любви к даровым деньгам их никто не излечит. Но не будем об этом - заявил Игрек, увидев, что его аргументы не убедили собеседника. - Я готов поддержать ваш афганский проект и обязательно поговорю с лордом Экфордом о приоритетности его финансирования.
- Вы так щедро раздаете деньги направо и налево, что ничего не останется для Африки - упрекнул Игрек Зета. - А здесь также можно создать для русских большие проблемы, учитывая отдаленность её анклава от метрополии и ограниченность его территории. Тем более, что согласно последним сведениям Сталин срочно вызвал Фрунзе в Москву. Временно исполняющий обязанности губернатора назначен Котовский, но он болеет и колонией управляет Андриевский - откровенно слабая фигура.
- Возможно, вы и правы, но в этом случае предоставим французам возможность самим решать свои проблемы в Африке. Чем могли мы им в этом деле помогли, а в остальном пусть сами разгребают это дерьмо.
- Но ведь русские положили его под их порог.
- Ну и что? То, что оно у них оказалось и то, что они не могут его убрать, плохо характеризует их как хозяев. Ведь нам Фрунзе не посмел подбросить к дверям подобный подарок, а если бы и подбросил, то он был бы незамедлительно ликвидирован, а сам шутник сильно пожалел о своих действиях.
- Вы так не любите наших партнеров? - усмехнулся Зет.
- Нет, просто я объективен. После отказа французов способствовать в продолжение развития польско-российского приграничного конфликта, не вижу никакого смысла помогать им в их борьбе с Махно. Пусть знают, что за каждый отказ следует платить - жестко ответил Игрек, но его настрой не заставили собеседника больше не говорить о положении в Западной Африке.
- Может быть, нам следует усилить численность наших морских сил в протекторате Нигерия и Гане? После не вполне удачного рейда канонерок, у наших партнеров может сложиться ошибочное мнение о слабости наших войск.
- Присутствие в водах Гвинейского залива даже одного легкого крейсера обойдется нам в десятки тысяч фунтов. Равно как и содержание ещё одного пехотного полка пусть даже из местных туземцев. К чему лишний раз напрягать мускулы и стучать кулаком в этом богом забытом месте. Русские никогда не посмеют начать пересмотр границ при помощи оружия, а трясти перьями, чтобы нагнать страха на этого авантюриста Махно, слишком дорогое удовольствие.
- Вы явно недооцениваете эту угрозу - начал Зет, но Игрек его остановил.
- На мой взгляд, вы, явно переоцениваете этот казус. Он возник благодаря стечениям обстоятельств, в первую очередь из-за слишком больших колониальных владений наших партнеров, что мешает им хорошо управлять этими территориями. Махно - это временное явление, которое обязательно исчезнет, так как не нужен ни нам, ни французам, ни русским, как это не парадоксально не звучит.
- Поясните - потребовал Зет.
- Весьма охотно. Фрунзе выпустил этого черта из табакерки только для того, чтобы навредить французам, поквитаться за старые счета. Господин губернатор этого добился и теперь явно не знает, что с ним делать. Все указывает на то, что, скорее всего он умоет руки и откреститься от Махно. Так, что посылать крейсера в Лагос и тем более в Аккру не вижу никакого смысла.
Спорщик с надеждой посмотрел на Икс, но тот, не оказал ему поддержки.
- Следуя принципу, чем крепче забор - тем лучше соседи, я бы согласился с вашим предложением, но на данный момент для военно-морского флота его королевского величества есть более важные и приоритетные направления. Благодаря щедрым кредитам нашего правительства король Египта принял решение об отказе русским кораблям вправе базироваться в Александрии. Его величество король Георг уже поздравил министра иностранных дел и премьера с этим важным для всех нас событием. И теперь мы должны не только вернуть себе утраченные позиции, но и укрепить их.
- А денег как всегда не хватает на всех - ядовито заметил Зет.
- Что поделать, такова жизнь - констатировал Игрек, всегда недолюбливавший лоббистов отстаивавших интересы богатой группы.
- Давай подводить итоги, господа - призвал собеседников Икс. - Курдский вариант мне видеться наиболее перспективным, как по исполнению, так и по перспективам продемонстрировать всему миру неспособность русских навести порядок на подмандатной территории. Командующий нашими силами в Ираке генерал Мортимер неплохой военный, но на этом все его таланты заканчиваются. Будет неплохо, если ему будет придан толковый офицер имеющий опыт в тайных операциях.
Икс вопрошающе посмотрел на собеседников и Игрек моментально откликнулся.
- Предлагаю поручить эту миссию майору Френдкленду. Он хорошо знает местный театр действий и курдов со времен последней войны.
- Ничего не имею против предложенной вами кандидатуры. Ваше слово? - обратился Икс к Зету.
- Я полностью присоединяюсь к вам, полагаясь на вашу компетентность, господа - откликнулся Зет. - В свою очередь, предлагаю поручить афганскую миссию сэру Данкрофту как лучшему специалисту по этому региону.
- Не вижу препятствий - согласился Икс и Игрек кивнул головой в знак согласия.
- Осталось выбрать общего куратора и дело можно считать сделанным. Что вы скажите о Питере Карфэкси?
- Человек, который курировал "шанхайскую резню" в которой была уничтожена русская военная миссия? Ничего не имею против него. Если ему удалось один раз пощипать русским перья, почему не сделать это ещё раз - усмехнулся Игрек.
- Помню, это была одна из лучших наших операций. Буду надеяться, что ему удастся превзойти свой успех - Зет поднял руку в знак согласия.
- Вот и прекрасно. Остается только уточнить детали и приступать к действию - Икс пододвинул блокнот и нацелил на него карандаш.
- И пропеть, боже храни короля - пошутил Зет.
- Не столько короля, сколько Англию. Короли приходят и уходят, а Англия остается - жестко поправил его Игрек и работа началась.
Документы того времени.
Из статьи газеты "Фигаро" под названием "Русские намерены установить свой контроль над Арктикой" от 31 марта 1926 года.
В интервью нашему специальному корреспонденту Сержу Лапиду российский академик Владимир Обручев поделился своими планами относительно своей новой арктической экспедиции. На вопрос журналиста намерен ли он снова достичь Северного полюса на дирижабле и установить там действующую полярную станцию, ученый ответил отрицательно.
- Наша основная цель заключается не в установлении рекордов успешного посещения Северного полюса. Нельзя рисковать жизнями людей только ради рекордов. Арктика суровый участок земного шара, где нет места легковесности и сиюминутности. Она не прощает подобного подхода и жестко спрашивает за попытку поникнуть в её тайны с негодным багажом. Арктика требует вдумчивого и широкомасштабного исследования и первым шагом в этом направлении будет наша новая экспедиция.
- И в чем она будет заключаться?
- Очень важным фактором в познании Арктики является погода. Нашему прошлогоднему полету к Северному полюсу очень повезло. Мы удачно попали в благоприятное для полета погодное "окно" и смогли высадиться на полюсе. Однако полностью рассчитывать на слепую удачу нельзя, а чтобы быть "зрячим" нужна сеть арктических метеостанций. Именно этому и будет посвящен полет дирижабля "России".
- То есть вы будите проводить своеобразную разведку наступлением?
- Совершено, верно - именно разведку. На дирижабли будет установлена самая совершенная фотоаппаратура, при помощи которой будет проведена масштабная фотосъемка всего побережья Ледовитого океана от Архангельска до мыса Дежнева, включая прибрежные острова. Это очень поможет в принятии решения по строительству метеостанций.
- Намерена ли экспедиция заняться поиском земли Гаррисона?
- Нет. Как я сказал главным приоритетом нашей экспедиции это картографические съемки. Именно на это будет направлены её основные усилия. Что касается поиска неизвестных науке земель, то экспедиция попытается внести ясность в вопросе легендарной "Земли Санникова". Разработанный маршрут экспедиции позволяет сделать это без ущерба для главной задачи. На остальные изыскания, у нас боюсь, просто не будет времени.
- Будут ли изменения в составе вашей новой экспедиции или нет?
Общий состав экспедиции останется прежним, но возможны некоторые изменения и дополнения. Окончательное решение по этому вопросу ещё не принято.
Спасибо, господин академик.
Поздравительная телеграмма президента России Сталина И. В. В адрес строителей города Магнитогорская от 12 апреля 1926 года.
Уважаемые покорители просторов Южного Урала! Российское правительство вместе со всем многонациональным народом нашей страны шлет Вам свое поздравление и восхищение вашей решимостью совершить невиданный трудовой подвиг. Никто и никогда прежде не мог помыслить, чтобы создать на пустом месте не просто новый город, но промышленный центр. Все мы верим, что Вы построите свой "город-сад" так необходимый для нашей великой страны в рекордно короткие сроки. Успехов Вам в Вашем замечательном начинании. Помните, что Родина всегда с вами.
С пламенным приветом. И. Сталин.
Донесение резидента разведки майора Петракова Г.Г. из российской дипломатической миссии в Мукдене от 10 апреля 1926 года.
Противостояние японского военного гарнизона в Мукдене под командованием полковника Хакомацу и администрации маршала Чжан Цзолиня увеличиваются с каждым днем. Пользуясь правом управления Южно-Маньжурской железной дорогой, японцы полностью заменили китайских специалистов на японских специалистов занятых в управлении и обслуживании дороги. Все протесты китайцев на подобные действия получали стандартные ответы о том, что это право японского правительства.
Одновременно с этим, японцы увеличивают численность своего гарнизона в столице Маньчжурии, причем делается это в откровенно демонстративной форме. Так прибывающие из порта Дальнего по железной дороге батальоны выгружаются исключительно днем и в боевом порядке двигаются через весь город в казармы японских войск, перекрывая при этом движение по центральным улицам. Все протесты китайской администрации от имени маршала Чан Цзолиня, отправленные полковнику Хакомацу на эти провокационные действия японского гарнизона остаются без ответов. Общая численность японских войск в Мукдене составляет приблизительно пять тысяч солдат и офицеров.
Майор Петраков Г.Г.
Из постановления правительства Российской республики опубликованного в газете "Известие" от 2 апреля 1926 года.
С целью дальнейшего улучшения административного управления территориями входящих в состав Туркестанского генерал-губернаторства, правительство Российской республики решило произвести его разукрупнение. Из состава генерал-губернаторства выделить Семиречинскую область с административным центром городом Верным и передать в подчинение автономному образованию - Степному краю. Оставшиеся территории генерал-губернаторства разделяются на Западный Туркестан с административным центром город Ашхабад и Ашхабадской, Красноводской и Мангышлакской областями, а также на Восточный Туркестан с административным центром Ташкент и Кокандской, Самаркандской, Бухарской, Хивинской и Ташкентской областями. Границы областей вошедших в состав Западного и Восточного Туркестана, публикуется в приложении.
Президент Российской республики И. Сталин.
Глава II. Причудливость судьбы.
Пытался ли маршал Чжан Цзолинь заглянуть в будущее при помощи гадания на бараньей лопатке или узнать свою судьбу посредством столь любимого в Китае печенья с предсказаниями неизвестно. Возможно, как истинный восточный человек, он был не прочь это сделать, однако все события 1926 года указывало на то, что "старый маршал" предпочитал верить не в силу туманных слов гадателей и пророков, а в крепкий штык и в количество солдат его державших.
Да и как было в это не поверить? Ведь именно при помощи их он смог подчинить своей воле сидящих в Пекине политиканов и стереть в порошок противостоявшие ему военные клики Китая. И верил он в это так крепко и сильно, что позволил себе такую вольность, как косо смотреть на своих благодетелей - японцев, без поддержки которых он вряд ли смог достичь своих нынешних успехов.
Не последнюю роль в этом сыграли контакты маршала с американскими представителями в Китае. Посланники Дяди Сэма щедрыми обещаниями сумели склонить Чжан Цзолиня к мысли о необходимости смены покровителя, и тот предпочел доллар йене.
В жизни, подобное явление вполне распространено. Как говорят циничные политики - совместная дружба пережила свою полезность и Чжан Цзолинь, не видел в этом ничего предрассудительного. При помощи американцев он намеривался достичь договоренности с Чан Кайши о разделе власти в Поднебесной, а затем, получив свободу рук, раз и навсегда решить вопрос кому должны принадлежать железные дороги в Маньчжурии.
Сначала маршал планировал разобраться с КВЖД, смыть позор поражения прежних лет, а затем, намеривался потеснить японцев с ЮМЖД. В обоих случаях Вашингтон обещал ему свою поддержку, как на дипломатическом фронте, так и на военном поприще.
В качестве подтверждения серьезности своих обещаний, американцы перевели на счет маршала двести пятьдесят тысяч долларов, а также предоставили кредит в два миллиона на перевооружение его армии американским оружием. Прижимистые японцы, переживающие не самый лучший момент своей экономической жизни, не могли позволить себе подобный жест и Чжан Цзолинь, с легкостью перешел под знамена нового патрона.
Сменив регионального покровителя на мирового, маршал обрел дополнительную уверенность и в своем близком круге заговорил о необходимости возвращения под власть Пекина всех китайских территорий. Под этим, маршал понимал не только разрешение в пользу Китая проблемы Восточного Туркестана, но и возврат под юрисдикцию Китая порта Циндао с прилегающими к нему землями и Квантунского полуострова с Порт-Артуром и Дальним.
Естественно подобные планы маршала ни в коем случаи не утраивали ни Токио, ни Москву. Заплатив за свои приобретения кровью и жизнями своих солдат, обе страны были готовы защитить их любыми доступными средствами.
Больше всех от действий мятежного военачальника страдали интересы японцев имевших основательные и далеко идущие планы. Согласно им, стране Восходящего солнца должен был принадлежать не только Квантун с Маньчжурией, но весь Китай целиком. Только это позволяло Токио приобрести статус мировой державы и говорить с Америкой и европейскими державами на равных, а не как временный союзник, чьим мнением можно и пренебречь.
Поэтому когда в порт Дальний стали поступать сведения о намерениях маршала, резидент японской военной разведки подполковник Танакава немедленно отправил в Токио депешу. В ней он не только извещал руководство о предательстве маршала интересам Японии, но и предлагал действия по разрешению возникшей проблемы. Они не отличались особой изящностью, однако были по-своему весьма действенны. В их основе лежал принцип: "нет человека - нет проблемы".
В Токио не очень долго размышляли над ответом Танакаве, уже через день, прислав подполковнику свое согласие на устранение строптивца.
Подобная реакция в отношении своего ставленника в "битве китайских драконов", на которого было потрачено столько сил и средств, объяснялась рядом причин. Во-первых, с каждым годом своего существования главой Северного Китая, Чжан Цзолинь все меньше и меньше служил интересам Японии, ставя на первое место свои собственные задачи и нужды. Токио до поры до времени закрывало на это глаза, уверенное в том, что сможет ещё удержать "старого маршала" в своей узде, но теперь в их отношениях наступил кризис.
Во-вторых, у японцев в отношении Маньчжурии имелся свой проект под названием "Маньчжуо-Го", являвшийся первой ступенью захвата всей Поднебесной. Согласно первоначальным планам он должен был вступить в действие ещё два года назад, но землетрясение в Японии, сорвало наступательные планы Токио. Все ранее запланированные на войну средства были отданы на ликвидацию последствий разрушений в стране.
Неожиданное вмешательство стихии ударило не только по планам "кабинета войны", но и привело к его отставке. Как микадо не симпатизировал взглядам принцев крови, однако жестокая действительность заставила его отдать власть в руки промышленникам и экономистам. Те безжалостно сократили расходы на армию и ситуация с Чжан Цзолинем позволяло военным вернуть себе утраченные позиции.
В-третьих, Токио было обязано наказать предавшего Японию маршала. В противном случае оно теряло лицо перед своими соседями, что по меркам Востока было недопустимым для страны, претендующей на статус мировой державы.
Совсем иными принципами руководствовалась Москва, затевая операцию по устранению Чжан Цзолиня. Кремль простил маршалу его попытку захвата Харбина, посчитав, что один раз крепко получив по рукам, он хорошо подумает, стоит ли обострять отношения с северным соседом.
Однако его успехи в Пекине, резко меняли весь политический расклад в регионе. Получив возможность влиять на центральную власть, маршал становился главной военной фигурой Китая и, зная его характер, можно было смело говорить, что новая попытка захвата КВЖД не за горами.
Отдавая приказ на устранение маршала, Москва рассчитывала найти мирный консенсус с его сыном, "молодым маршалом" Чжан Сюэлянем. Он являлся слабой копией своего отца и с началом его правления в Мукдене, Россия надеялась получить несколько лет мирной жизни для своего маньчжурского анклава.
Решение на устранение "маньчжурского ястреба" генерал Щукин сумел пробить в руководстве на несколько месяцев раньше подполковника Танакавы, однако специфика действий и задач посланца Кремля нивелировала эту временную фору.
Кроме устранения маршала, ему следовало наладить канал поставок оружия отрядам китайских коммунистов под руководством Чжоу Эньлая. После разгрома войсками Гоминдана восстания в Наньчане, он скрывался в горах провинции Хунань.
Сложность этой задачи заключалась в том, что территория контролируемая коммунистами не имела выхода не только к морю, но и к другим транспортным путям включая железные дороги и речное сообщение. Все пути были надежно перекрыты врагами и о масштабной поставке оружия, как это было при Сунь Ятсене, не было и речи.
Единственным выходом из сложившегося положения было передача денег с целью покупки оружия у воющей стороны. Подобное в Китае было делом обычным и как высокое начальство не пыталось бороться с ним, осел нагруженный золотом всегда побеждал.
Москва была не против подобного варианта, но зная пагубную склонность людей к воровству, хотела иметь твердые гарантии того, что выделенные ею деньги пойдут именно на покупку вооружения, а не на личные нужды и забавы. Поэтому прибывший к Чжоу Эньлаю посланец, был вынужден задержаться у него на лишние недели, чтобы с чистой совестью рапортовать в Москву о выполнении задания.
С чисто национальной въедливостью, Наум Эйтингон дождался, когда в лагерь повстанцев поступили винтовки, маузеры, патроны и гранаты. Когда пришло время, он лично отправился на встречу с продавцами, чтобы убедиться в качестве покупаемого товара. Совершая этот опасный поступок, очень могло быть, что вместо торговцев его ждала засада, Эйтингон меньше всего думал о себе. Главное для него было дать возможность тремстам человекам, собравшимся возле Чжоу Эньлая, продолжить свою борьбу с общим врагом.
Ставка на коммунистов в гражданской войне в Китае, после предательства Чан Кайши была сделана Алексеевым под нажимом Сталина. Тот видел у этого движения серьезный резерв людских сил за счет огромной массы китайского крестьянства, а также считал невозможным повторного предательства с их стороны. Великие державы как чумные сторонились коммунистического движения, предпочитая вкладывать деньги в более близкие по духу и послушные командам течения.
В отличие от Покровского, у Эйтингона не сложились дружеские отношения с "красным генералом" как того называли сами подчиненные. Чжоу Эньлай не видел в посланце Москвы военного который мог говорить с ним на равных, но Наум к этому и не стремился. Он только четко выполнил порученное ему задание и на большее не претендовал. Главное его задание ждало его на севере, куда он отправился, под видом немецкого коммерсанта Йозефа Фогеля.
Документы у него были безукоризненные. При помощи их он легко оказался сначала в Пекине, а затем прибыл в Мукден, столицу Чжан Цзолиня.
Старого маршала нельзя было назвать беспечным человеком, слепо верившего в фатум. Пережив несколько покушений на свою жизнь и вступив на тропу измены, он проявил серьезную обеспокоенность. Первым делом, Чжан Цзолинь отказался от открытых автомобилей. Во время его визитов в Пекин, он передвигался в закрытом бронированном лимузине вместе с двумя автомобилями охраны. Подаренный американцами лимузин мог защитить маршала не только от выстрелов одиночных стрелков, но и спасти его от пулеметной очереди, а также от нападения заговорщиков вооруженных маузерами и гранатами.
В Китае это было самым излюбленным методом покушения. Так было убито два министра нового правительства, несколько высокопоставленных военных и куча бизнесменов не пожелавших платить деньги столичному преступному миру.
Стекла и бронированная обшивка автомобиля были сделаны в Штатах на заказ и имели гарантию, равно как броневые листы, которыми были обшиты стены и крыши маршальского поезда. Врагов у Чжан Цзолиня хватало не только в лукавой столице, но и в самой Маньчжурии.
Для пущей уверенности в своей безопасности, а также для нагнетания страха на врагов, маршал приказал включить в состав поезда две специальные платформы. На одной была установлена скорострельная пушка, а на другой пара пулеметов "Максим". От их огня не поздоровилось не только пешим или конным в случаи нападения на поезд, но даже и аэропланам.
Одним словом американцы попытались максимально обезопасить жизнь своего клеврета, но не было таких крепостей, которые не мог ли бы взять хитрый изворотливый ум и пытливая природная смекалка.
Мукден, куда прибыл господин Фогель, хотя и был крупным городом, как-никак бывшая имперская столица, но до пестроты Харбина, этого "маленького Вавилона" на Сунгари, он не дотягивал. Иностранцы в нем были, но на фоне монолитного китайского населения все они были наперечет, и появление нового лица европейской наружности моментально фиксировалось полицией.
Для легализации деятельности своих представителей, русская разведка создала фирму занимавшуюся поставкой мануфактуры в охваченную гражданской войной страну. Пуговицы, нитки и прочая необходимая мелочь были лучшим прикрытием для работы разведки как в Мукдене, так и в Пекине, Дальнем и Чемульпо. Именно там находились филиалы фирмы, имевшей неплохой оборот и приносившей реальные деньги.
Директор мукденского филиала не был посвящен в тайны руководства фирмы и по тому господин Фогель являлся для него проверяющим инспектором, прибывшим из Шанхая. Покопавшись для приличия несколько часов в день в представленных ему для проверки бумагах, Эйтингон отправлялся на прогулку по Мукдену.
С большим интересом он побывал в императорском дворце, осмотрел его парадные лестницы, украшенные царственными львами, а также окрестные парки с их неповторимыми пагодами. Затем очередь настала увеселительных заведений, которые были неотъемлемой частью "свободного мира" пришедшего в патриархальный Китай.
Следуя принципам немецкой бережливости, посещая рестораны, оставлял скромные чаевые, избегал клубов с азартными играми, и раз в неделю приводил к себе женщину, которую снимал на улице из экономии. И все это время, за спиной господина проверяющего маячили тени филеров, неотступно следивших за ним.
Они исправно доносили о действиях господина Фогеля, в которых не было ничего интересного. Ни с одним из представителей дипломатических миссий занимающихся разведкой он в контакт не вступал, равно как и с местными китайцами, состоявших в местной полиции на специальном учете.
Разрабатывая операцию по устранению Чжан Цзолиня, руководители русской разведки учитывали местные специфические условия, в которых предстояло работать Эйтингону. По этой причине они сразу отказались от варианта нападения на кортеж правителя Маньчжурии. Вербовка среди местных хунхузов обязательно оставила бы след, а руководство ГРУ не имела право оставить ни единой ниточки указывавшей на причастность Москвы к смерти маршала или точнее сказать генералиссимуса. Таково было главным условием президента Алексеева, давшего согласие на эту тайную операцию.
По этой причине пришлось отказаться от варианта отравления Чжан Цзолиня руками поваров или прислуги, а также от нападения на загородную резиденцию правителя, которую он предпочитал шумному городу.
Единственным вариантом оставался стрелок одиночка, либо уничтожения поезда Чжан Цзолиня. Каждый из них имел свои плюсы и минусы и после тщательного изучения, руководство остановилось на варианте "поезд".
Главной причиной этого выбора были успехи, которые достигли подопечные генерала Щукина в разработке мин для подрыва поездов. Созданные ими мины не нуждались в бикфордовом шнуре или электрической искре для их подрыва. Подложенный под рельс, заряд приводился в действие при помощи пружины, которая сдавливалась под тяжестью проходившего поезда.
Создатели этого нового типа мин так усовершенствовали свое изобретение, что шагнули далеко вперед в подрывном деле. Так их мины могли различать тяжесть проходившего по ним состава и реагировать на груженый эшелоны, оставляя без внимания пассажирские поезда или перегоняемый порожняк.
Более того, мины имели функцию отсроченного взрыва, что позволяло вывести из строя не просто сам паровоз и пустить весь состав под откос, а уничтожить конкретный вагон. Правда, чем дальше он находился от паровоза, тем больше увеличивались возможности накладок.
Перед отъездом, разведчик прошел тщательный инструктаж по минному делу. Он досконально узнал устройство мины, мог самостоятельно её установить и в случае необходимости извлечь.
Зная вес головного паровоза и приблизительную компоновку поезда правителя Маньчжурии, Эйтингону была подобрана соответствующей мощности мина. С дипломатической почтой она была доставлена в Мукден и мирно ожидала своего часа.
При помощи агента местного резидента исполнявшего роль проститутки нужные сведения, разведчик приступил к подготовке покушения. Самым удобным местом закладки мины, он выбрал участок дороги после станции Хуангутун, где магистраль Пекин-Харбин соединялся с Южно-Маньчжурской железной дорогой. Далее шел прямой как стрела длинный отрезок железнодорожного пути и, как правило, в этом месте машинисты литерного поезда прибавляли ход.
Подходы к железнодорожным путям не охранялись. Осмотр путей, как правило, производили китайские обходчики, и заложить мину не представлялось большой сложности. Нужно было только дождаться возвращения маршала из Пекина и провести акцию.
Об отбытии Чжан Цзолиня из столицы Поднебесной, господину Петракову сообщил телеграф, известив российского резидента, что условия продажи предложенного им товара приняты к рассмотрению. Вскоре, господину Фогелю по телефону было предложено купить недорого хороший чайный сервиз, но тот отказался, так как уже совершил покупку.
Вечером, за сутки до прибытия маршал в Мукден, немец по привычке привел к себе женщину, но в отличие от прежних свиданий, это затянулось надолго. Утром господин Фогель сначала потребовал себе в номер завтрак на двоих, затем обед и ужин.
Сделанные заказы каждый раз у посыльного принимала женщина в халате, сам господин Фогель либо лежал в кровати под одеялом, либо мылся в ванной, откуда доносился шум вод. В номере играл граммофон, а на столе и возле постели, юркий рассыльный заметил пустые бутылки из-под вина.
Все это говорило о том, что пользуясь моментом, "ночная бабочка" сумела хорошо потрясла кошелек заезжего господина. Подобное явление было сплошь и рядом, и потому не вызвало у филеров особого подозрения. Они даже позавидовали веселящемуся "объекту" и были в корне не правы. Вместо плотских утех и веселого возлияния вина, господин Фогель занимался установкой тайного гостинца для маньчжурского ястреба.
Вместе с китайским помощником Фан Ли, принесшего в своей котомке мину, переодетый Эйтингон добрался до выбранного им места и установил заряд. Накрывший их в этот момент проливной дождь сильно осложнил им работу. Нещадно хлеставшие струи воды мешали разведчику при закладке и установки мины, а стоявший на страже китаец плохо видел в упавшей пелене.
Кроме этого, дождь основательно промочил их одежду и обувь, гарантировав простуду, но от него были и положительные моменты. Вода скрыла все следы их пребывания на полотне и проезжавшие на дрезине обходчики не заметили ничего подозрительного.
По возвращению в Мукден, разведчик сумел незаметно вернуться к себе в номер, где его помощница продолжала, умело разыгрывать представление. От предложения принять горячую ванну он отказался, предпочтя в борьбе с простудой иные средства.
Они оказались весьма действенными, и утром следующего дня Эйтингон был в полном порядке. Весь последующий день прошел в напряженном ожидании известий. По расчетам разведчика мина должна была сработать около полудня, но сообщений все не было и не было. Когда стрелки часов показывали три часа, встревоженный Эйтингон попытался узнать, когда литерный поезд прошел станцию Хуангутун, но телефонная и телеграфная связь оказалась заблокирована.
Выматывающая неизвестность продлилась ещё около часа, прежде чем появилась некая определенность. Один из информаторов Петраков сообщил, что на вокзал Мукдена прибыл поезд, из которого под усиленной охраной на носилках вынесли двух человек, погрузили в уже стоявшие на платформе машины медицинской помощи и увезли в неизвестном направлении.
Прошло ещё около часа прежде, чем удалось узнать, куда именно уехали машины с вокзала. Оказалось, что больные были доставлены в военный госпиталь и на этом, их следы обрывались. Информаторов в нем у Петракова не было, и он сильно приуныл, но в этот момент Эйтингону удалось связаться с Хуангутун, и сведения, полученные им со станции, пролили свет на общую картину.
Выяснилось, что поезд Чжан Цзолиня действительно потерпел крушение в результате взрыва железнодорожного полотна. Взрыв был такой силы, что бронированный вагон маршала сорвало с полотна и сбросило под откос. Прибывшие к месту катастрофы люди, из искорёженного, упавшего вверх колесами вагона правителя Маньчжурии извлекли много погибших и раненых. В числе последних пострадавших оказался сам Чжан Цзолинь и губернатор провинции Ляонинь. Именно их на срочно вызванном из Мукдена поезде доставили в столицу Маньчжурии.
Все было ясно и понятно, кроме одного. Взрыв поезда маршала произошел совершенно в другом месте, где Эйтингон заложил свою мину. Крушение произошло возле станции Хуангутун, сразу после того как литерный поезд миновал небольшой мост через реку.
Сам мост находился под тщательной охраной японских войск, так как являлся составной частью ЮМЖД. Командир патрульного поста капитан Таранага, сразу после крушения поезда оказал самую действенную помощь пострадавшим. Именно по его приказу был вызван экстренный поезд и одновременно с этим, им была приостановлена передача всех сообщений со станции.
Подобные действия капитана, японская сторона объяснила тем, что не желала дать противникам маршала времени для совершения переворота и отстранения от власти его сына Чжан Сюэляня. Именно на неназванных китайских генералов они возложили всю ответственность за покушение на жизнь маршала.
Мало кто из заинтересованных лиц поверил словам японского представителя в Мукдене. Уж слишком откровенным и явным было противостояние Чжан Цзолиня, однако вскоре, сделанное заявление обрело реальное подтверждение.
Едва только стало известно, что маршал, несмотря на все старания врачей, скончался, не приходя в сознание, генерал Ян Юйтин немедленно потребовал от сына маршала создания совета по управлению Маньчжурией, состоявшего из военных.
Требование генерала было поддержано градоначальником Мукдена Ван Пинем, являвшегося тайным ставленником преступных кругов. За время своего правления, Чжан Цзолинь держал кланы в жестких рамках, без стеснения применяя направо и налево смертную казнь. Со смертью маршала, деятели подпольного мира Мукдена решили, что наступил момент долгожданного реванша, и подняли головы.
Узнав о требовании генерала, вся Маньчжурия затаила дыхание в ожидании ответных действий со стороны Чжан Сюэляня и они последовали.
Утром следующего дня, "молодой маршал" позвонил Ян Юйтину по телефону и сказал, что принимает его требования по созданию совета по управлению Маньчжурии и приглашает его вместе с Ван Пинем в резиденцию отца на переговоры.
Обрадованный генерал, вместе со своим подельником, в приподнятом настроении отправился принимать капитуляцию Сюэляня и нарвался на "горячий" прием. Дорогие гости были с почетом проведены в кабинет "молодого маршала", оставив за его дверями свою свиту, а у порога дома охрану.
Не прошло и пяти минут, как в кабинете затрещали револьверные выстрелы, а на изумленных телохранителей, сидевших в приемной Чжан Сюэляня, были направлены стволы винтовок и пулемета.
Вскоре тела незадачливых правителей Маньчжурии были вынесены из кабинета охранниками маршала вперед ногами и вывезены в неизвестном направлении. Сделано это было специально, чтобы родственники не могли их достойно похоронить. Это - согласно восточным традициям, было худшим наказанием для преступника.
Известие о том, что "Ян и Ван упали в карман" быстро успокоило Мукден и остальную Маньчжурию. Молодой маршал показал зубы и этого, оказалось достаточно, чтобы все те, кто был готов поддержать мятежников, быстро сдали назад и поспешили выказать Чжан Сэюляну свою покорность и преданность.
Так закончился этот Маньчжурский инцидент, приведший к смене одного представителя семейства Чжан на другого и получивший широкие отклики на газетных станицах всего мира.
Японские газеты дружно обвиняли в смерти старого маршала его противников в лице Ян Юйтиня и неназванных сторонников. Американские и английские издания на первое место выдвигали "японский след", приводя в качестве доказательств массу всевозможных предположений и подозрений.
Что касается российской прессы, то она ограничилась сухим сообщением о гибели Чжан Цзолиня и официальным соболезнованием по поводу случившегося его сыну. Все журналистское внимание и аналитический анализ был полностью переключен на события в Пекине, где после смерти маршала произошли свои перемены. Воспользовавшись возникшей ситуацией, власть в столице Китая захватил генерал Фэн Юйсянь.
Согласно ставшей привычной для переворота традиции сил, у захватившего верховную власть военачальника, было мало. Для её дальнейшего удержания, Фэн Юйсянь должен был заручиться поддержкой кого-нибудь ещё из генералов. Наиболее вероятным вариантом был его альянс либо с Чжан Сюэлянем, либо с Чан Кайши, либо с одним из генералов, чьи войска находились на центральной равнине Китая.
Учитывая, что лидер Гоминьдана сразу назвал Фэн Юйсяня "бешеной собакой", новый властитель Пекина должен был заручиться поддержкой правителя Маньчжурии. Его армия была больше и сильнее всех армий центральных провинций вместе взятых. Наступал период торгов и предложений, а тем временем торговый представитель Йозеф Фогель возвращался домой и в его душе царили двойственные чувства.
С одной стороны ему было радостно от того, что порученное задание было полностью выполнено, пусть даже и чужими руками. С другой стороны на сердце лежала печаль вызванная тем, что разведчику пришлось вновь отправляться к месту закладки и извлекать мину. Дело было опасное, ибо никто ранее не производил подобных операций и в любой момент, что-то могло пойти не так и разведчика бы разорвало на мелкие клочья.
Теперь мина была разобрана и вместе с дипломатической почтой была отправлена в Москву, вместе с несостоявшимся подрывником. Там его уже ждал генерал Щукин, написание подробного отчета и возможно новые тайные поручения.