Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Парочка пассажиров автоматического транспорта пробуждается посреди полёта. Автопилот отключился, и включать его обратно нельзя. Вести корабль придётся вручную, причем в зоне аномалии, откуда выбираются единицы.
|
- Похоже, нам крышка, - заключил капитан Тибо, глядя на навигационную панель.
Олаф подумал, что капитан Тибо - идеальный пример ужасного командира, являющегося при этом замечательным человеком. Возможно, когда-то давно капитан просто прогулял то занятие, на котором в академии рассказывали основы мотивации личного состава. А природная честность, видимо, была с Жаном Тибо прямо с рождения. Увы, оценка Жана очень смахивала на точную.
Олаф ещё раз посмотрел на сиротливую метку корабля. Она всё также находилась в зоне отмеченной красными флажками с жёлтыми шестерёнками. Чтобы выбраться из такой, нужен профессиональный пилот, какого на маленьком автоматическом транспорте не было и быть не могло. Собственно, кроме Олафа и Жана на борту вообще никого живого не наблюдалось.
Корабль, управляемый автопилотом, никак не должен был здесь оказаться. Нечего ему было делать в зоне запрета автоматических полётов. Видимо, произошёл какой-то сбой в маршруте, пока они спали в стазисе. Автопилот среагировал быстро, всего за четыре секунды субъективного времени. Пассажиры были разбужены и извлечены из камер. Теперь следовало вернуться в пилотируемую область пространства, управляя кораблем вручную. Всего-то за двадцать шесть дней.
Никаких проблем, если не считать, что рекорд в таких случаях составлял всего пять. Пока что никто из тех, кто задержался здесь на более долгий срок, не вернулся. По крайней мере, без профессионального пилота.
- Или мы поставим новый рекорд, - предложил Олаф.
- Хотелось бы, - хмыкнул Жан, - но мы даже не знаем, в чём состоит опасность?
- Надеюсь, и не узнаем, - оптимистично понадеялся Олаф.
- Для этого нам нужен профессиональный пилот, - иронично заметил Жан. - Или хотя бы инженер. В качестве талисмана. С такими на борту в этих зонах ничего не происходит.
- Может, они просто квалифицированно действуют в критических ситуациях? - предположил Олаф.
- Если б всё было так просто, - фыркнул Тибо. - Знаешь сколько раз яйцеголовые пытались разобраться в эти чёртовых запретных зонах? И никаких особых проблем у пилотов не возникало. Я когда-то читал отчёты, знаешь ли.
- Может, и у нас не возникнет? Мы ведь знаем основы ручного пилотирования, - Олаф не планировал погибать. Ему было ради кого жить.
- Может быть, - энтузиазма в голосе Жана не было. - Ты у нас везучий.
Тибо пощёлкал тумблерами, выводя информацию о состоянии корабля в ручном режиме. Судя по хрусту, тумблерами не пользовались целую вечность.
- Приказания будут, капитан? - Олаф дождался, пока Тибо не закончит и не убедится, что корабль в порядке. Пока.
- Давай, без чинов, Олаф? - поморщился Жан. - Тут наши звания не имеют никакого смысла. Если тебе придёт в голову какая-нибудь светлая спасительная мысль, не трать время на согласования.
- Как скажешь, Жан, - Олаф внимательно оценил реакцию Тибо на обращение по имени. А то мало ли... - тогда надо вырубить автопилот.
- Он же уже выключен, - удивился Жан.
- А вдруг он самопроизвольно включится? - предложил сценарий Олаф.
- Хм, - Жан дёрнулся, явно представив себе, как они с Олафом превращаются в фарш от спонтанного манёвра сошедшей с ума техники. - Ладно, только давай без радикальных мер. Он нам ещё пригодится.
- Я просто вытащу модуль из панели и положу рядом, - успокоил его Олаф.
***
За первые сутки они перепроверили всё, что только могли. Корабль был в полном порядке. Чего нельзя было сказать про нервы Тибо. Последней каплей стала потерянная кружка.
- Ничего не понимаю, - зло повторил Жан в третий раз. - Я точно оставил её здесь!
- Остынь, - не выдержал наконец Олаф. - Мы столько раз обошли весь корабль, что она сейчас может быть где угодно. Завтра всё равно опять всё обойдём, и она найдётся.
- Тебе хорошо рассуждать, - огрызнулся Жан, - ты выспался. А мне нужно кофе! Кофе из моей любимой кружки!
- Лучше ложись спать, - вздохнул Олаф. Он мог бы добавить, что от нервов ещё ни один корабль не шёл быстрее, но не стал.
- Ладно, ты прав, - внезапно остыл Жан.
Они не стали расходиться по аварийным каютам, разложив спальник прямо в рубке. Так казалось спокойнее.
Когда Жан заснул, Олаф продолжил следить за приборами в тишине. На пульте лежали распечатки с отчётами по запретным зонам. Тибо не любил читать с экрана. Олаф пробежался глазами по тексту, но быстро стало ясно, что его знаний недостаточно для понимания. Всё же Тибо имел хоть какое-то базовое инженерное образование для ведения дипломатических переговоров по техническим вопросам с неоварварами, а Олафа в академии натаскивали только на устройство вооружения. Ясно только, что на корабли с пилотами профессионалами никто не нападал. А если кто-то нападал на корабли без пилотов, то уничтожал борта так, что ничего не нашли. Впрочем, даже если на них кто-то нападёт, два пассажира транспорта мало что могли бы сделать. Вооружения у судёнышка не было. Разве что кто-то зачем-то решится на абордаж. От одной мысли о хорошей драке Олаф улыбнулся.
Но улыбка быстро сползла с лица десантника. Случилось то, чего случаться было никак не должно - распечатки Тибо исчезли. Олаф был готов поклясться, что только что отложил их на седьмую панель, но там ничего не было. Ни одного листа. Их вообще нигде в рубке не было. Олаф педантично осмотрел всю рубку, проверив, не завалилась ли куда-то злосчастная пачка, но ничего не нашёл. Видимо, он автоматически сунул её в утилизатор. Это могло стать проблемой. Автоматизм в их ситуации чрезвычайно опасен.
Олаф потянулся к экрану бортового журнала, чтобы посмотреть запись и убедиться. На записи было отлично видно Олафа, занятого поисками. Он докрутил запись до того самого момента, когда Тибо лёг спать. Никаких следов. Никаких признаков того, что он сам их читал.
Олаф закрыл глаза и мысленно попробовал воспроизвести хотя бы одну строку. На память десантник не жаловался, и строки малопонятной документации постепенно встали перед внутренним взглядом. А заодно почему-то живо представилась потерявшаяся кружка Жана. Нет, они точно были. Такую чушь Олаф придумать не смог бы при всём желании. Он резко выдохнул и открыл глаза. Пачка лежала на седьмой панели. А сверху на ней стояла кружка Жана, вокруг которой успело расплыться грязное кофейное пятно.
Олаф с недоверием посмотрел на кружку. На кружке была кривая надпись "самому лучшему папочке", выведенная вручную, с такими же кривыми сердечками. Неужели, она всё это время стояла здесь, пока Жан в ярости бегал вокруг? А сам Олаф не обратил внимания и при этом как-то подсунул под неё распечатки? Олаф потёр переносицу. Если с Жаном творилась такая дичь, пока Олаф спал, это отлично объясняет его нервы. Особенно с учётом его веры в потустороннее. Можно было не сомневаться, что суеверный Тибо такие события смог бы трактовать только одним образом - как происки нечистой силы. И постеснялся бы рассказать Олафу, чтобы не нарваться на скептический взгляд.
Чушь. Просто Олаф сам на взводе. Он перепроверил записи бортового журнала. На них теперь было отлично видно, как он ходит вокруг седьмой панели и даже переставляет кружку, забытую Жаном на аварийном ящике, чтобы в этот ящик заглянуть. Никакой мистики - только усталость и невнимательность.
Что тоже отлично объясняет, почему выживали только профессиональные пилоты. Похоже, тут в зоне что-то такое, из-за чего люди плохо соображают, а пилоты лучше держатся из-за навыков вбитых на уровне рефлексов.
Больше, до самого конца смены, ничего стоящего внимания не произошло.
***
Подозрения Олафа полностью оправдались. На вторые сутки они с Жаном оказались на диво забывчивы, невнимательны и регулярно что-то теряли. Не каждые пять минут, конечно, но было заметно. И, разумеется, Жан опять потерял свою дурацкую кружку.
Олаф отсоединил щуп кибердиагноста. Кроме чуть повышенного давления и гормонального фона соответствующего стрессу кибердиагност ничего не нашёл. Кто бы сомневался? Олаф не удивился бы, если кибердиагност теперь тоже что-то забудет или потеряет.
- Ну как? - обеспокоенный и нетерпеливый Жан засунул голову в люк медицинского отсека.
- Здоров, - лаконично отчитался Олаф.
- Чертовщина какая-то, - диагностировал Жан.
- Думаешь, она сводит с ума за несколько суток? - Олаф не стал углубляться в потустороннюю составляющую.
- Я не об этом, - нетерпеливо мотал головой Жан. - У нас новая проблема.
- Что случилось? - невозмутимо спросил Олаф, натягивая рубашку через голову. Если бы произошло что-то явно опасное, Жан не стал бы ждать завершения процедуры сканирования.
- Пойдём, покажу, - голос Тибо не предвещал ничего хорошего.
Жан привёл Олафа в коридор стазисного отсека. На первый взгляд, всё здесь выглядело вполне нормально. Олаф глянул на тусклые экранчики камер. Все были в полном порядке.
- Не видишь ничего необычного? - испытующий взгляд Тибо упёрся в Олафа. Оставалось только покачать головой.
Жан демонстративно взялся за ближайшую изопластовую панель и дёрнул на себя. Она легко оторвалась и осталась в руках дипломата.
- И что? - всё ещё не понял Олаф. Хотя тяга Тибо ломать корабль ему не понравилась, он ожидал, что Жан всё же объяснит своё поведение.
- Как что?!. - взорвался Жан. - Это же изопласт! Его строжайше запрещено использовать рядом со стазисными камерами! Он же деформируется при перегрузках!
- Кто-то из подрядчиков сэкономил, - пожал плечами Олаф.
- Думаешь, я бы сел в камеру с таким окружением? - Жан потряс куском изопласта перед носом Олафа. - Ни за что в жизни! Я отлично помню, что здесь везде был металл!
- Может, ты не заметил? - с сомнением протянул Олаф. - Эти поганцы очень хорошо маскируют свои фокусы. А сейчас у тебя просто была причина очень хорошо всё проверить.
- Да? - Жан поковырял пальцем стену. Стена выглядела так, словно ей был не один год.Тем не менее, Жан едва слышно пробурчал, - чёртовы гремлины...
Олаф не стал признаваться, что расслышал. В конце концов, Жан Тибо уже много лет объяснял самым разным неоварварам, как принять современные технологии и не сойти с ума. Было бы странно, если бы он у них не набрался подобной чуши.
***
Выспаться в этот раз Олафу не дали. Громкий сигнал тревоги заставил его немедленно выскочить из спальника. Жан немедленно выключил сирену и жестом показал товарищу, что можно лечь обратно, но Олаф захотел выяснить, что стряслось.
- Можно сказать, ничего особенного, - уклончиво ответил на вопрос Тибо. - Я как раз подумал, что мы давно не продували правый радиатор, а он и перегрелся.
- Этого не может быть, - изумился Олаф, посмотрев на часы. - Я сам продул его три часа назад.
- Точно? - недоверчиво спросил Тибо. - Тебе не приснилось? В журнале нет отметки.
- Должна быть, - уверенно кивнул Олаф и зевнул.
- Нету, - Жан развернул экран бортового журнала к Олафу.
- Да вот же! - Олаф ткнул пальцем в строчку лога.
- Хм... - изумлённо уставился на строчку Жан. - Только что не было.
- Так что с радиатором? - спросил Олаф.
- Перегрелся, - пояснил Жан, прокручивая лог событий. - Я поставил на продув.
Олаф убедился, что по показаниям приборов было именно так. Что не объясняло, какого черта радиатор перегрелся на сорок часов раньше положенного. Либо у них что-то с системой охлаждения, либо...
- Так, - мрачно сказал Олаф отвернув экран журнала, чтобы Жан его не видел, - можешь перечислить, в каких пунктах регламента выпавших на мою смену ты сомневаешься?
- Послушай, я не хотел... - Жану было явно неловко.
- Нет, это ты послушай, - остановил его Олаф, - сейчас мы единственные, кто может проверить вменяемость друг друга. Если я ненадёжен, мы должны знать.
- М-м-м... - протянул Жан, - может быть, центровка грузового отсека?
- Проверим, - Олаф развернул экран к Жану. Он сам не мог вспомнить, как делал центровку, но был уверен, что выполнил все пункты регламента. - Есть?
- Нету, - Жан дважды прокрутил весь список, - но это не страшно. Мы ничего не вытаскивали оттуда уже двое суток.
Резко завизжал сигнал тревоги. Корабль отклонился от расчётной траектории. Олаф, развернул экран к себе и не глядя ткнул пальцем в пятую строку после самой длинной, обозначавшей заступление на смену. Если он верно помнит регламент, центровка должна была идти пятым пунктом. Сирена выключилась сама. Пункт с центровкой оказался на месте.
***
- И чему теперь верить? - уныло спросил в воздух Жан.
- Будем перепроверять друг друга, - ответил вместо воздуха Олаф. - Так надёжнее.
- Но ты мне теперь веришь, что тут мистика происходит? - с надеждой обратился Жан.
- Тебе - да, в мистику - нет, - объяснил свою позицию Олаф.
- У меня такое ощущение, что всё за пределами взгляда ненадёжно, - после небольшого молчания заговорил Жан. - Стоит перестать смотреть на кружку, и она исчезнет.
- У меня так с зарплатой было, - попробовал пошутить Олаф, но Жан только засопел. - А вообще, звучит не так плохо.
- В каком смысле? - не понял Жан.
- Я имею в виду, как план, - пояснил Олаф. - Если не меняется то, на что мы смотрим, это уже хоть какая-то определённость.
- На двигатель не посмотришь, - мрачно заметил Жан. - Что мы будем делать, если потеряется он?
- Умрём, - пожал плечами Олаф. - Может поставить в двигательном отсеке камеру?
- Ты с ума сошёл? - ахнул Жан. - Как ты себе представляешь посещение двигательного отсека, когда он работает?
- Выключить? - предложил Олаф.
- Не смешно, - отрезал Жан. - Ты вообще хоть представляешь себе, как устроен двигатель космического корабля?
- Смутно, - признался Олаф. - Что-то там нагнетается, пространство сжимается, а потом бац...
- А-а-а, - застонал Жан, обхватив голову руками.
- Погоди, а ты знаешь? - спросил Олаф. - Ты же не инженер.
- Конечно, не инженер, - кивнул Жан. - Но чего тут знать? Обычный термоядерный реактор, только вместо токосъёмника сетка из пластин Казимира. Физика, пятый курс.
- У меня не было пятого курса, - напомнил Олаф, - я в десант пошёл после третьего. И теперь знаю, как двигатель подорвать тридцатью разными способами.
- Прости, - опять начал извиняться Жан.
- Погоди, - прервал его Олаф, - у меня идея. Не в зрении дело. В ожиданиях. И сомнениях.
- Не понял, - нахмурился Жан.
- Если взять твою злосчастную кружку... - начал Олаф, взяв в руки кружку Жана.
- Эй! Это счастливая кружка! - возмутился Жан, вырвав кружку из рук Олафа.
- Если взять твою счастливую кружку, - согласился Олаф, - то ты, в отличие от меня, оставляешь её где угодно. Следовательно, никогда не знаешь, где конкретно она находится. Моя всегда в одном месте.
Товарищи синхронно посмотрели на пайковой комплект Олафа, лежащий на служебном столе. Разумеется, его кружка лежала там.
- Из-за этого мою кружку потерять гораздо сложнее, - продолжил Олаф. - В обычной ситуации у тебя не было бы проблем со своей, но мы в зоне, где что-то бьёт нас по мозгам. И не только нас. Автопилот тоже не выдерживает. И заканчивается это летально. А у пилота профессионала таких проблем нет.
- Он не сомневается... - Жан пожевал губами. - Но ни в одном отчёте нет никаких упоминаний про забывчивость.
- Ты когда-нибудь видел пилота, который сам признался бы, что у него крыша подтекает? - поставил вопрос ребром Олаф.
- Нет, - согласился Жан. - И что ты предлагаешь делать?
- Ты мне не доверяешь по регламентам. Обычно это правильно, но у нас, похоже, теперь трудности с тем, чтобы увидеть то, в чём мы сомневаемся, - предположил Олаф. - Всё жизненно важное придётся делать вместе. Надо пересмотреть график сна.
***
- Поздравляю, - заявил Олаф Жану, сидящему над схемой регенератора кислорода, - мы с тобой рекордсмены.
- Какие рекордсмены? - не понял сходу Жан.
- Прошло уже больше пяти суток, а мы не сдохли, - пояснил Олаф. - С чем я нас и поздравляю.
- Ага, здорово, - рассеяно ответил Жан. - Слушай, я всё равно не понимаю, почему он у тебя работает, а у меня нет.
Регенератор был их последней серьёзной проблемой за истекшие три дня. Паршивец вырубался практически сразу, как засыпал Олаф. Если так пойдёт дальше, Олафу придётся прекратить спать, а потом они всё равно задохнутся, когда он всё же вырубится от усталости окончательно.
- Это потому, что ты знаешь, что он может сломаться, а уверен, что это практически невозможно, пока целы трубки с вентилятором и не засорились фильтры, - легкомысленно предположил Олаф.
- Я знаю, что тут нечему ломаться, - возразил Жан. - Кроме вентилятора. Но я готов поклясться, что он дует.
- Значит, дело в реагентах, - пожал плечами Олаф.
- А что с ними может быть не так? - удивился Жан.
- Теоретически много чего, - задумался Олаф. - Это же не просто химическая реакция, а попытка повторить природный хлорофилл. Свет, влажность, температура, пыль - всё влияет.
- Да ну! Не думал, что тут так всё сложно, - Жан посмотрел на регенератор с видимым уважением. - А ты это откуда знаешь?
- В боевом скафандре примерно такой же, - пояснил Олаф. - Если не знать, как за ним следить, никакой враг не понадобится. Сам задохнёшься.
- Ясно, - кивнул Жан.
Они какое-то время позанимались обязательными регламентными работами, пока Жан не заговорил.
- Слушай, Олаф, - Жан щёлкнул последним тумблером, - по-моему, с твоей идеей про забывчивость что-то не так.
- Что именно?
- Если ты прав, то это именно у тебя регенератор должен был терять мощность, - пояснил Жан, - а у меня должен был ломаться вентилятор, фонарь или что-то ещё в этом роде. Ведь именно таких поломок я опасался.
- Может, он ломался по-настоящему? - предположил Олаф.
- А потом сам чинился, когда ты просыпался? - криво ухмыльнулся Жан. - И кто из нас скептик?
В словах Жана был смысл, и Олаф задумался. Что бы с ними не происходило, оно действовало на людей всё сильнее. Так, и правда, можно с ума сойти. Что бы там ни показывал кибердиагност. В конце концов, не факт, что ещё можно доверять своей способности воспринимать его диагнозы. С другой стороны, исследователи провели в зоне массу времени. Они должны были заметить, что сходят с ума.
- Мы спим урывками уже трое суток, - заметил Олаф. - Это начинает сказываться само по себе.
- Ни за что не поверю, что тебя с твоей подготовкой можно пронять такой мелочью, - покачал головой Жан. - Да и я когда-то выдерживал по три наряда подряд вовсе без сна. Больше похоже на то, что знания как-то помогают от...
- От гремлинов? - закончил фразу запнувшегося Жана Олаф.
- Ты тоже про них слышал? - удивился Жан.
- Ага, - Олаф не стал признаваться, что от самого Жана.
- Если это они... - неуверенно продолжил Жан, - то бороться с ними надо с помощью знаний.
- Это как? - заинтересовался Олаф. - Бить их учебниками?
- Твои шуточки меня доконают, - взвыл Жан. - Нет, гремлины не трогают то оборудование, которое считают слишком простым. То, которое люди понимают лучше всего. А мудрёную технику разбирают. Так что учебники мы будем читать сами.
- На первый взгляд, звучит как полный бред, - признался Олаф, почесав затылок, - но должен признать, что объясняет, почему выбирались пилоты. И мы можем это проверить.
- В смысле, проверить? - удивился идее Жан.
- Если ты прав, то в твою смену регенератор больше ломаться не должен, - объяснил Олаф. - Я ведь объяснил тебе основные принципы работы картриджа в общих чертах. По крайней мере, настолько, насколько знаю сам.
- Тогда ложись спать, - согласился Жан.
- А ты?
- Я сейчас всё равно не засну, - замахал руками Жан. - Лучше подготовлю нам список учебников.
В этот раз регенератор не вышел из строя. Олаф не стал посвящать торжествующего Жана в свои сомнения. В конце концов, важно, чтобы его старший товарищ успокоился. Если для этого нужно признать доказательство существование гремлинов - Олаф потерпит.
***
Рубка была завалена распечатками учебников. Пока Жан спал, Олаф штудировал прикладную физику межзвездных полётов. Уже не потому, что это должно было успокоить товарища, а потому, что Олаф эффективно убедился - навыки пилота ему ещё пригодятся по жизни. А путь к ним лежал через эту, скручивающую мозг в трубочку, физику. Зато учёба отлично отвлекала от нерадостных мыслей. Пусть Олаф пока не мог похвастаться серьёзным продвижением, дело всё же двигалось.
Это был тринадцатый день полёта. Почти половина пути. Олаф не хотел будить Жана без необходимости. Вдруг, ему это число покажется несчастливым? Лучше не рисковать лишний раз. Кто знает, от чего товарищ сломается? Хватает и того, что на корабле куда-то подевалось всё, сколько-нибудь бесполезное. Видавший виды автоматический транспортник, везущий их с Памента до Веги, раньше выглядел, как летающая мусорка, а сейчас его коридоры были девственно чисты. Олаф смутно надеялся, что всё найдётся, когда они выберутся из проклятой зоны. Не потому, что переживал о разбросанных инструментах и забытых грузах, а потому, что беспокоился о своей голове.
Учёба, среди прочего, позволяла верить, что голова ещё в порядке. Олаф как раз вгрызался в раздел про использование эффекта Казимира, когда корабль резко дёрнулся. Олаф успел рефлекторно поймать драгоценную кружку Жана, но сразу чуть не запустил ею в стену. Вырубился двигатель.
- Что случилось? - выскочил из спальника Жан.
- Помнишь, ты говорил, что двигатель нельзя остановить? - не отворачиваясь от приборов, пояснил Олаф, - У меня получилось.
- Зачем? - изумился, ещё не полностью проснувшийся Жан.
- По-моему, что-то с питающим контуром, - Олаф не стал отвечать на этот вопрос, поскольку пытался разобраться с показаниями приборов.
- Это невозможно! - Жан буквально оттолкнул руку Олафа, потянувшуюся к тумблеру перезапуска.
- Почему? - в свою очередь удивился Олаф, но руку убрал.
- Потому что мы ещё живы, - пояснил Жан. - Если бы вышел из строя контур, двигатель ещё пару часов давал тягу, а весь корабль за это время нагрелся бы до состояния духовки.
Они ещё раз, уже вдвоём, пересмотрели все сводки по двигателю, но не нашли ничего такого, что могло бы объяснить его остановку.
- Чертовщина какая-то, - наконец заявил Жан. - С такими показаниями он должен либо работать, либо угробить нас. Ничего другого.
Прежде чем Олаф успел что-либо ответить, корабль снова дёрнуло, и они с Жаном полетели на пол. Двигатель заработал.
***
Если Жан отделался ушибами и царапинами, Олафу пришлось накладывать гипс на сломанную руку и обкалываться обезболивающим. Разумеется, ничего более серьёзного кибердиагност не нашёл.
- Наверное, ты прав, - признал Олаф, - если бы я лучше понимал устройство двигателя, этого всего бы не произошло.
- Знание - сила, - усмехнулся Жан. - А почему тогда двигатель не запустился сразу, как я проснулся?
- Может, смотреть и знать недостаточно? - предположил Олаф. И добавил через силу, - для твоих гремлинов.
- А что им ещё надо? - как-то зло спросил Жан.
- Я тут как раз читал учебник физики, - начал излагать своё предположение Олаф, - и там был описан такой эффект, от которого у меня чуть мозг не сломался. Оказывается, наличие наблюдателя меняет поведение волн и частиц. Чем-то похоже на то, что у нас происходит. Только мы отвратно наблюдаем то, чего не понимаем.
- Так и знал, что ты найдёшь какое-нибудь рациональное объяснение, - улыбнулся Жан. Судя по натянутой улыбке, он поверил в версию Олафа примерно также, как сам Олаф в гремлинов.
Тем не менее они оба погрузились в попытки лучше разобраться в конструкции корабля. Что ещё оставалось?
***
На восемнадцатый день полёта Олаф уже мог сносно описать физические принципы работы каждого жизненно важного узла корабля. Можно было сказать, что в голове у него находилась маленькая модель всего происходящего. Наверное, не такая точная, как у пилотов или инженеров, но, судя по всему, достаточная, чтобы корабль шёл по курсу без сбоев. Жан, в свою очередь, подтянул химию, и они уже могли не опасаться того, что куда-нибудь денется кислород или накроется пищеблок.
Когда Олаф проснулся от будильника, даже сломанная левая рука не болела и не чесалась.
- Олаф! - Жан смотрел на Олафа с откровенным ужасом.
- Что? - напрягся Олаф.
- Твоя рука! - Жан дрожащим пальцем указывал на сломанную руку Олафа. - Её нет!
Олаф перевёл взгляд на фиксатор, притягивающий травмированную руку к комбинезону. Фиксатор был пуст. Рука не чувствовалась потому, что её действительно не было.
- Так, отвернись и успокойся, - спокойствие в голосе далось Олафу неимоверным трудом. Продолжил он только когда Жан отвернулся. - У меня абсолютно точно есть рука. Мы знаем это хотя бы из-за того, что она была сломана. Нельзя просто так потерять свою руку. Это же не кружка.
Олаф зажмурился. Его объяснения Жану были в то же время направлены на него самого. Олаф попробовал пошевелить пальцами. Вроде бы чувствуются. Он открыл глаза - рука была на месте.
- Можешь повернуться обратно, - наконец разрешил Олаф. - Всё в порядке.
- Что в порядке?!. - взорвался Жан и впервые на памяти Олафа витиевато выругался. - Ты понимаешь, что нам теперь придётся ещё и анатомию учить?
- А вам анатомию не преподавали? - удивился Олаф.
- Зачем? Я же не на врача учился, а на дипломата, - Жан тяжело опустился на стул спиной к пульту и лицом к Олафу. - А вас учили?
- Конечно, - кивнул Олаф, - чтобы эффективно убивать людей, надо хорошо понимать, как они устроены.
- Будет обидно сдохнуть только потому, что я не знаю, о каком-нибудь аппендиците, - вздохнул Жан.
- Аппендицит, это не орган, - заметил Олаф, - а операция по удалению аппендикса.
Жан застонал.
- Знаешь, мне с рукой помогло не просто знание, что она была, - пояснил Олаф, - я чётко её себе представил.
- Хочешь сказать, если я сейчас чётко представлю себе, что моя кружка у меня за спиной, то она там появится? - судя по всему, Жан опять потерял свою горемычную кружку.
- Попробуй, - предложил Олаф.
Жан, не глядя потянулся рукой к пульту, продемонстрировал кружку и снова выругался, внимательно её осматривая. Дурацкая детская надпись про папочку была на месте.