Первый день моего долгожданного отпуска начался с упаковывания чемоданов. Всегда удивляясь женщинам, которые отправлялись на отдых, захватив с собой лишь одну небольшую дорожную сумку, я спрашивала себя: "Каким образом всё необходимое они умудрялись туда поместить?". Я же, разложив стопки разных кофточек, шортиков, брюк, юбок и других вещей, пыталась понять, в чём из этого пёстрого многообразия мне будет комфортно. Ведь хотелось каждый день выглядеть обновлённой, если даже моим единственным мероприятием станет посещение пляжа.
За окном стоял жаркий июль, и палящее солнце предвещало мне скорую встречу с морем. Город, надоевший своей пылью асфальтовых дорог, словно выталкивал из повседневной суеты. Да и жизнь, в последнее время часто ставя мне подножки и устраивая крутые виражи, видимо решила сделать сюрприз в виде приглашения моей давней знакомой к себе на отдых в Крым.
С ранних лет я обожала путешествовать. То ли это были поездки на юг, то ли на берег Северского Донца, что под Харьковом, или в лес за грибами я с нескрываемой радостью садилась в скорый поезд, пригородную электричку, которые уносили меня в мир природы, где я наслаждалась пением птиц, необъятным простором полей, цветением луговых трав, запахом хвои, красотой гор и моря. Это была какая-то неведомая тяга к поездам, дающая вдоволь насмотреться мне, тогда ещё совсем маленькой девочке, как за окошком один за другим сменяются пейзажи. Сейчас же, спустя годы, по-прежнему любя всяческие передвижения на неопределённые расстояния, я, наверное оттого, что повзрослела, стала понимать, как для ребёнка практически непринципиальным является ощущение дискомфорта наших поездов. Поэтому, уезжая, я всякий раз стараюсь, чтобы этот факт не испортил мне приятных впечатлений, остающихся от сезона знойных дней...
В последний раз окинув взглядом тщательно отобранные вещи и упаковав их, я с облегчением вздохнула, что моё "снаряжение" заняло всего лишь пару спортивных сумок, которые я вполне смогу дотащить до вокзала и не умру где-нибудь по дороге. Конечно же, я везла с собой массу новостей, накопившихся за несколько лет, но на этот раз решила не брать стопки фотоальбомов - доказательства минувших событий. Вспомнив, как 12 лет назад, прихватив в Дагомыс лишний чемодан, я надеялась, что мне понадобятся даже вечерние платья, ведь этот город - курорт и для иностранных туристов. Там ещё в те времена было куда пойти вечером и отдохнуть в весёлой компании. Но так сложилось, что и это не повлияло на "вскрытие" моего гардероба.
Я улыбнулась своему довольному отражению в зеркале. Неужели завтра я выставлю солнышку свои слегка загоревшие в солярии ножки и пройдусь ими по мокрому песку? Времени у меня было предостаточно, чтобы не только вовремя очутиться на перроне, но и с удовольствием по пути выпить чего-нибудь холодненького или съесть любимое фруктовое в шоколаде.
Когда толпа вынесла меня из метро на поверхность, я увидела свой поезд, облепленный по-летнему разноцветной толпой. Друг друга толкая, это шумящее скопление народа пыталось втиснуть в двери вагонов до предела набитые сумки, размеры которых иногда превышали самих хозяев. "Интересно, кто же будут мои попутчики?" - подумала я и почувствовала, как из-под волос побежала тоненькая струйка. Казалось, что всё вокруг сейчас взорвётся от жары и, найдя киоск с мороженым, я поняла, что это единственное спасение.
До отправления поезда оставалось 15 минут, и я, не торопясь, стала продвигаться к своему вагону. Обнаружив купе совершенно пустым и несколько удивившись, моё слегка уставшее тело рухнуло на сиденье. Вот и наступил долгожданный момент! Я уезжаю. Одной мне всё-таки не пришлось долго оставаться. Буквально через мгновение ввалился высокий мужчина, а за ним, таща рюкзачок, мальчик лет 10. Вид у обоих был довольно располагающий, поэтому я успокоилась, что мне не придётся мучиться всю дорогу от чьих-то глупых разговоров и неприятных выбрыков.
Пока они раскладывались, в наше купе заглянула уже немолодая, но очень привлекательная женщина и, улыбаясь, обратилась ко мне:
- Я ваша попутчица. Мне необходимо ненадолго отлучиться, и пока ещё есть время, я оставлю здесь свои вещи.
Ответив ей тоже улыбкой, я посторонилась, уступив место. "Бывают же столь приветливые люди", - отметила я для себя. - "Порой пара фраз такого человека поднимет настроение на целый день".
В этот момент я отчего-то вспомнила Диму. Его взгляд мог рассказать о многом. Блеск означал лукавство и радость, тусклость в глазах - боль и огорчение, ну а холодность... Как ясно припоминаю я этот взгляд, наполненный появившимися ниоткуда злости и безразличия ко мне, и слова, режущие сердце: "Мы не можем больше встречаться. Я встретил другую...". То был последний наш вечер. Предательства я не прощаю.
Перед глазами, будто кинопленка, стали прокручиваться кадры моей жизни. Да, за многие годы у нас с Димой остался целый ворох незабываемых впечатлений. Конечно же, немало места занимали и пасмурные дни, но я стараюсь помнить лишь хорошее, ведь человек, причиняя боль другому, не всегда осознаёт, в чём и где он не прав. Может быть, кому-то наши отношения были и не понятны, потому как встречаться на протяжении стольких лет без планов на будущее кажется не мыслимым. Но есть нечто, управляющее нашими чувствами, ведь когда мы ссорились, то расставания были недолги. Какая-то неведомая сила притягивала нас друг к другу... И вот сейчас, уезжая на юг, я понимаю, что бегу из своего города ещё и потому, что каждая улица, каждый уголок лесопарка помнят наши встречи...
Поезд слегка дернуло, и я увидела как за окном медленно "поплыл" вокзал. Мальчик, подперев кулачками подбородок, почему-то сидел с грустным видом. Я поинтересовалась его настроением.
- Папа везёт меня к бабушке на всё лето, а здесь остались мои друзья. Мне будет их очень не хватать.
- Ничего, с кем-нибудь познакомишься, - попыталась я его успокоить и, решив продолжить разговор, стала рассказывать историю из своего детства.
Немного "оттаяв", он достал из своего рюкзачка какую-то книжку, в которую были вложены несколько рисунков с изображением древнегреческих воинов. Техника рисования говорила о том, что с ребёнком кто-то всерьёз занимается.
- Какой молодец! И где же ты так красиво научился?
- Моя мама преподаёт в художественном институте, - с лёгкой гордостью сказал он и покосился на отца, который молча наблюдал за нашей беседой, иногда листая какой-то харьковский еженедельник.
В этот момент дверь купе приоткрылась, и вошла наша попутчица.
- Угощайтесь, - произнесла она, протягивая нам полный кулёк черешни.
Немного смутившись, мы взяли по горсточке этой сочной ягоды. "Как же мне повезло с компанией", - подумала я и обратила внимание, что мальчик повеселел ещё больше.
Почти до полуночи из нашего купе были слышны едва уловимые разговоры. Не покидало ощущение, что мы знакомы между собой уже много лет, и теперь, встретившись в пути, не можем наговориться. В ту ночь мой сон, наверное, был самым "сладким".
Меня разбудил луч солнца, ласково заглянувший в окошко. Слегка потянувшись, я увидела, что две полки опустели, и удивилась, почему не услышала ухода моих попутчиков, ведь всегда очень чутко сплю.
- Доброе утро, - свесила я голову с верхней полки.
Женщина кивнула мне и, закрыв журнал, который только что читала, предложила:
- Давайте завтракать. Рано проснувшись, я не стала шуметь, распаковывая свёртки с едой.
- С удовольствием, - приняла я её предложение и попыталась с лёгкостью спрыгнуть со "второго этажа". Возможно это получилось спросонья, но при моём росте 170 см и весе 56 кг почему-то создался такой шум, будто вниз слетел мешок с картошкой.
Я извинилась за свою неуклюжесть, и мы стали выкладывать на стол разные вкусности. Яркость зелени и овощей, которыми я украшала бутерброды, аромат спелых фруктов и домашнего печенья поднимали нам настроение.
- Вчера Вы говорили, что едете к дочке на свадьбу, - проявила я интерес к чужой судьбе.
Мне показалось, что женщина грустно улыбнулась.
- Я всю свою жизнь вместе с мужем посвятила детскому дому. Оксана - одна из тех детей, счастье которых с рождения зависело от теплоты сердец и ласки наших рук. Появившись на свет 20 лет назад, она была настолько хрупкой, что, казалось, жизнь в ней едва теплилась. Я так боялась за её здоровье, что не отходила от кроватки дни и ночи напролёт. И тогда я поняла, что не смогу без этой девочки. Прожив в браке более 12 лет, мы знали, что судьба не подарит нам ребёнка, и приняли решение удочерить малышку.
- А когда она повзрослела, Вы рассказали историю её появления в вашей семье?
- Да, и обошлось без "доброжелателей".
"Какая интересная судьба, - подумала я, - связавшая девочку с этой женщиной, красота души которой мне казалась очень редкой".
- Оксана росла послушным ребёнком, - продолжила свой рассказ моя попутчица, - но с 9 лет в ней произошли какие-то изменения, которым ни она, ни я не могли найти объяснения. Исчезая из дома без предупреждения, она садилась в поезд и уезжала в неизвестном направлении, сама того не ведая, зачем ей это понадобилось. Тогда я чувствовала, что ещё немного и сойду с ума от ожидания междугородних телефонных звонков. Девочку видимо кто-то "подбирал" и отводил в приют для таких же, как и она, "бродячих" детей, откуда мы её и забирали. И всякий раз возвращаясь, Оксана плакала и просила прощения, что ничего не может с собой поделать - такую силу имеет внутреннее желание. Вырастив и воспитав дочку с пелёнок, я не знала, какая информация была заложена её биологическими родителями, поэтому и не могла ответить на вопрос: "Откуда такая страсть к путешествиям?"... Когда девочка окончила школу и захотела поступать в институт, она буквально на второй день после вручения аттестата, собрала вещи и уехала в другой город, несмотря на то, что в Харькове большой выбор вузов. Учась на первом курсе Донецкого университета, Оксана познакомилась с Валерой, за которого и выходит замуж. Так вышло, что она до сих пор не "открылась" ему, и поэтому он даже не подозревает о её тяге к необдуманным странствиям. Боясь его потерять, Оксана попросила меня приехать за несколько дней до свадьбы, чтобы рассказать будущему зятю всю правду о её жизни с рождения.
Женщина замолчала, и я увидела, как по её щеке покатилась слеза.
- Да разве способны какие-то грустные известия разрушить любовь, - попыталась я успокоить расстроившуюся женщину.
Я смотрела на её лицо, над выразительностью которого словно творил великий скульптор. Веки, чуть тронутые морщинками, совсем не выдавали возраст, а лишь говорили о жизненных неурядицах.
... Когда мы попрощались, и я спустилась с подножки поезда, меня обдал свежий ветер, в котором улавливалась прохлада морского прибоя. Пройдя вдоль вагона, я увидела в окне женский образ, остановилась и так простояла до самого отправления...