Именно эта монета традиционно используется во время Жребия Близнецов. Правда, последний раз его бросали почти пятьсот лет назад. Не я один смотрю на монету. Красная Палата полна людей. Здесь Высший Совет в полном составе - почтенные седобородые старцы, которым явно не по себе. Здесь Первый Мастер Воинских Искусств Арин, который будет приводить приговор в исполнение.
      И тут же - мой брат, Рик. Он бережно поддерживает под руку Тириану. Преданная супруга, несмотря на свое положение - до разрешения от бремени ей остались считанные дни - настояла на том, чтобы присутствовать при Жребии. Сарка, их сына, под присмотром нянек уложили спать. Час для четырехлетнего мальчугана сейчас действительно поздний.
      Я вижу побледневшее лицо Тирианы и тоненькую струйку пота, сбегающую по виску брата. Мне сейчас легче, гораздо легче, чем ему. Семьей я пока не обзавелся.
      Взоры всех прикованы к кружащейся монете. Всех, кроме Мастера Арина. Он спокойно обводит взглядом одного за другим присутствующих. Я знаю этот взгляд - ведь именно Арин тренировал многие годы меня и Рика.
      Я - его лучший ученик, и он не успевает остановить меня, когда я бросаюсь к монете и наступаю на нее. А затем, прежде чем кто-либо успевает опомниться, подняв ее, провозглашаю:
      - Да здравствует Его Величество Рикиан Четырнадцатый!
      Мгновением позже мне на плечо ложится тяжелая рука Мастера. Сейчас он проводит меня в Палату Последней Ночи. А утром собственноручно казнит.

      Усилием воли я все-таки открываю глаза и вижу Мастера Арина. Скрестив на груди руки, он пристально смотрит на меня. А затем, достав из кармана красный конверт, протягивает его мне.
      - Решил вручить лично, - он склоняется в легком поклоне.
      Я автоматически киваю в ответ, после чего немного отодвигаюсь в сторону на небольшой скамейке и показываю глазами на освободившееся место. Прежде чем взять конверт, я хочу доиграть мелодию.
      Как странно после стольких лет вновь слышать звуки родной речи. Во время моего бесконечного странствия мне пришлось услышать и выучить множество языков. Даже в этом мире, на улице с непривычным для меня названием Арбат, где я обрел временное пристанище, можно услышать десятки самых разных наречий.
      Мастер усаживается рядом. Впервые со времени Жребия он оказывается так близко. Много раз я видел его издали, но всегда успевал ускользнуть. Сейчас у меня нет никаких шансов. Да и желания бежать у меня тоже нет.
      - Ты стал очень похож на отца, - негромко говорит Арин.
      Флейта вздрагивает, взвизгнув фальшивой нотой. Я вспоминаю, как вместе с Мастером мы несли тело короля, изувеченного во время охоты. Он скончался, так и не приходя в сознание. И Жребий, казавшийся нам таким далеким и почти нереальным, был назначен на следующий же день после похорон.
      Я продолжаю играть, изредка поглядывая на конверт. Мастер по-прежнему держит его в руке. До сих пор он всегда передавал их мне с посыльными, подбрасывал под дверь, оставлял на столе в закрытой комнате. Во внутреннем кармане моего плаща лежит ровно три десятка таких конвертов.
      Это тоже часть традиции. Первый королевский Указ с приговором тому, кто стал жертвой Жребия. Все конверты в моем кармане запечатаны. Я не горю желанием увидеть стремительный росчерк Рика под Первым Указом, в котором стоит мое имя.
      - Суаль должен был упасть другой стороной, - прерывает мои мысли Арин.
      Я киваю. Опытный взгляд, умеющий предвидеть движение противника, без труда мог это определить. Но только два человека в Красной Палате могли так видеть - Рик последние годы уделял больше внимания семье, чем тренировкам.
      Но я не мог поступить по-другому. Проклятый обычай, пережиток Смутного Тысячелетия, обрекал на смерть моего брата. По традиции, если на трон претендовали два брата-близнеца, король избирался с помощью подброшенной монеты. Второй же близнец в день коронации должен быть казнен. Наверно, когда-то этот обычай имел смысл, но сейчас ни я, на Рик не рвались к власти. Однако традиции в моем мире зачастую бывали сильнее закона.
      Я наконец заканчиваю мелодию и, отложив флейту, собираю с мостовой монеты - мой гонорар. Суаль я протягиваю Арину, но он отводит мою руку.
      - Ты его честно заработал, - улыбается Мастер.
      - Вряд ли я смогу его здесь истратить. Да и, наверно, просто не успею.
      - Это тот самый суаль, - теперь уже серьезно говорит Арин.
      Я убираю монету во внутренний карман - туда, где лежат конверты.
      - Я все рассказал Рику, - продолжает он. - Но когда мы пришли к тебе, ты уже исчез.
      Я не собирался ждать смерти. Немногие обладают Даром - способностью путешествовать между мирами. У меня не было семьи и был Дар. У Рика была семья и не было Дара. И все равно мне стало неприятно, что он послал Мастера, когда тот рассказал ему о моем фокусе с монетой. Но винить я его не мог - Жребий есть Жребий.
      - Кого родила Тариана?
      - Девочку. Недавно она стала прабабушкой...
      - Что? - я, наверное, ослышался.
      - Прабабушкой, - повторяет Мастер и, заметив мое изумление, спрашивает: - Разве ты не знал?
      - Что у ребенка, который родился одиннадцать лет назад, могут появиться правнуки?
      - Я о другом. Ты не знал, что для путешествующих между мирами время вдали от родины течет совсем иначе, и чем дальше ты уходишь, тем больше эта разница? - и, чуть помедлив, добавил: - После Жребия прошло восемьдесят четыре года.
      - А Рик...
      - Правление Рикиана Четырнадцатого закончилось сорок шесть лет назад. Сейчас на троне Рикиан Пятнадцатый, сын Саркиана Восьмого. Но тебя по-прежнему ждут.
      - Меня или мою голову, - горько усмехаюсь я.
      До Жребия я почти не пользовался Даром. И не знал, что время может быть так изменчиво. И вот теперь все, кого я знал или любил, умерли. Но традиция Жребия все еще жаждет моей крови.
      Я достаю из кармана пачку красных конвертов и, потрясая ею, с отчаянием кричу:
      - Неужели даже теперь вы не можете оставить меня в покое?
      Лицо Мастера мрачнеет, когда он видит конверты.
      - Я думал, ты так и не получил ни одного... Почему они запечатаны?
      - Потому что я не хочу видеть собственный приговор, подписанный родным братом! Ты не представляешь, что значит получить конверт, в котором - твоя смерть!
      - Глупец! Нет, хуже - трус! Разве этому я тебя учил столько лет? На, читай!
      И Арин, распечатав конверт, который он держал в руках, протягивает мне тонкий лист пергамента.
      'Я, Рикиан Четырнадцатый, сим повелеваю... отменить обычай Жребия... назначить моего брата, Гарра...' - бросаются мне в глаза строки Первого Указа...

      Мелодия плывет над серыми камнями мостовой вдоль узкой улочки. И в такт ей кружатся листья - красные, желтые, оранжевые. Теперь мелодию выводят две флейты - Мастер Арин обучал меня искусствам не только воинским.
      В моем кармане тридцать один конверт. В каждом из них - жизнь, даже две - моя и Арина. И эти жизни, которые могли пройти не в бесконечных бегстве и погоне, а совсем по-другому, оплакивают сейчас наши флейты...