... У-у-у! До окончания курса мне ещё- как до луны на карачках...мне ещё учиться и учиться...как чему? Например, как брать в руки лопату и кидать в котёл уголь...
Что значит- бери больше, кидай дальше? Э, нет...
... Кидать уголь в топку нужно так, чтобы он ложился на колосниках только ровным слоем- враструску- а по краям топки , и особо по углам- с добавкой.
Кидать нужно вовремя, без лени- несколько недоброшенных лопат могут привести к нехватке пара...когда паровоз идёт в режиме искусственной тяги, уголь кидают вприхлопку - кочегар на момент броска открывает дверцы топки и сразу же после броска захлопывает их...Это для того, чтобы холодный воздух , врывающийся в котёл, не расстраивал трубы и связи в котле...
Опытные кочегары , чувствующие уголь, знают- когда и сколько его надо подбрасывать...отопление топки всегда было подлинным искусством!
Я, знаете, из Питера...из Института на практику сюда приехал! Лягушонок, ага...
Да Вы ведь знаете эту легенду- когда государь Николай Павлович утверждал эмблему нашего Института Путей Сообщения- а она сплошь состоит из применяемых атрибутов, от гаечного ключа до якоря- то он сказал, что не хватает только лягушки ... ну, откос, канава, там вода и эти самые...квакают! С тех пор неофициальной эмблемой стала как раз зелёная лягушка. Даже значки выпускников- с лягушонком...
Почему это сослали? Сам попросился...вернее, напросился!
Всегда мечтал побывать в дальних краях, на новой дороге...понятное дело, поэтому в Харбине меня сразу определили в контору! Кабинетик такой уютный, шторы бархатные, на столе лампа с зелёным абажюром (так!)... честно скажу! Просидел я за этим столом три дня...а потом пошел прямо к Управляющему.
Выслушал меня он внимательно, посмотрел с прищуром - что, мол, хотите , сударь мой, на паровоз? Добро. Будет ужо Вам паровоз....
Вот, иду я по станционным путям, скрипя штиблетами по шлаку, к дэпо (так!), и вот прямо вижу- и вижу себя, красивого, на мягком сиденье левого паровозного крыла...Небрежно положив руку на подлокотник, обрамлённый тяжёлой бахромой, высунувшись немного из окна, мчусь я на курьерском по стальной магистрали, то поглядывая назад, то зорко всматриваясь в огоньки сигналов, то бросая взгляд на манометр...а на руках-белые перчатки.
Н-да.
В дэпо на меня посмотрели, с сочувствием...ну, куда его , неука, определить? Разве, к Гаврилову...дежурный меня по плечу ободряюще похлопал, мол, это ничего...если мне плохо будет- то я могу сразу с паровоза слезать и домой идти, потому как направляют меня на "матаню"- станционный паровоз серии Ъ, который на суточном дежурстве в горячем резерве...обслуживается машинистом в одно лицо!
То есть забот-то там никаких нет...подогревать топку, и все дела...ну, если только очень надо будет- то дёрнут, порожняк, например, перегнать... а мне , в спокойной обстановке, и в суть дела войти проще .
Только вот механик там...ужасный! Ругатель и рукосуй. Но Вы мол, его не бойтесь. Вы студент, а студентов Гаврилов не бьёт. Не бьёт то есть просто так, от скуки, имеется в виду .
Н-да.
И вот представьте себе ... лето нынче жаркое!
Разгар дня, жар просто невыносимый... на запАсной (так!) пути стоит чёрный паровоз, раскалённый...в проходе чёрной будки на корточках сидит чёрная фигура машиниста . На голове у него- картуз, тоже чёрный...пропитанный салом, точно приклеен к голове. Форменная одежда механика - куртка и штаны- разумеется, чёрные, сальные, цветом ничем не отличающиеся от угля. Запах смазки просто одуряющий...смазка везде- на рукоятках, на площадке, на поручнях трапа, просто везде...машинист с испачканным сажей лицом, с красным, облупившимся носом, с красными, как у кролика, конъюнктивными глазами , обведёнными чёрной каймой от угольной пыли, сидит и машинально вытирает руки пучком пакли- тоже замасленным...
Перчатки белые, ага.
Увидал меня, обрадовался...а, говорит, наконец, кочегар! Залезай, милый, уж заждался я тебя...давай-ка скорей в тендер, нагортай-ка угля...
"Чего-о-о сделать?"
"Да ты не из студентов ли ?! О, Господи помилуй!! Опять!!! За что?!! А кто же работать-то будет?"
Что же делать, полез я в рубку...смотрю, на правом сиденье чайник стоит...потрогал рукой - холодный, просто ледяной! Крышку приоткрыл- полный! Вот счастье-то! Поднял я его за деревянную ручку, носик к губам поднёс...
Могучий удар не только выбил чайник из моих рук, расплескав содержимое по всей рубке, но и до крови рассёк мне верхнюю губу ...перед моим лицом возникло бешеное лицо машиниста с выпученными, белыми от злобы глазами :"Дурак!! Сволочь!!! Что ты делаешь! Себя не жалко, меня пожалей! За тебя, гада, мне что, на каторгу идти?!"
"Да что Вы себе позволяете..."
"Ты что сейчас удумал сделать, а?!"
"Глоточек всего хотел, что, нельзя что ли ..."
"Чего глоточек?!!"
"Глоточек водички..."
"Дура! Это же не вода! Этот чайник на целый тендер воды добавляют , от накипи! Щёлочь это концентрированная, верная смерть! Достаточно единого глотка- всю глотку себе сожжёшь!"
"Так чего ж Вы его в чайнике держите?"
Смутился машинист: "Да уж так повелось ... так наливать удобнее... свои ведь все знают, а чужих здесь не бывает...ладно. Вперёд и ты будешь понимать.
И вот ещё чего...
Ты,студент, это...смотри там не говори ничего начальству, ладно? Запрещено нам это строжайше, средство от накипи в чайнике держать...были уже случАи! Травились люди-то...насмерть.
Да. Кстати, раз уж о воде заговорили- пора уже нам и снабдиться...поехали к колонке."
И мы поехали...
Встали под заправку. Залез я на палубу тендера, люк открыл, хобот в люк опустил, красный рычаг дёрнул...помчалась родимая, ледяная! Брызги летят, от них- радуга...красота.
Залил я танк доверху, решил хобот колонки ногой оттолкнуть. Да широкой, модной своей штаниной зацепился за крюк для подвесного желоба. И меня махом с тендера снесло.
Вишу это я головой вниз , за штанину зацепленный, болтаюсь на высоте второго этажа- а внизу всё рельсы, рельсы...шпалы, шпалы...
И главное, первым делом испугался я- видел машинист или нет? Как бы опять не заорал...
Наконец, штанина не выдержала- и полетел я темечком прямо на железо...то есть, полетел бы, если бы меня Гаврилов снизу не подхватил. Перевернул, на ноги поставил. Не заорал. Только вздохнул. Тяжко так, жалобно...
Отъехали снова в свой тупик, и стал меня Гаврилов учить топку вести...и что за дело? У него- лопата в руках прямо играет, в топке- пламени вообще никакого нет, только ровный раскалённый жар... а у меня- огонь красный да дым чёрный... то "провал", то "могила" ...это значит, что уголь не ровно лёг, а ямами да буграми...Достаёт Гаврилов скребок- ровняет, что я набросал, а потом ещё и пику- чтобы пробить колосники, а то из поддувала воздух не идёт, и топка гаснет...у меня, то есть, гаснет, почему-то...
А потом засвистал сигналист, и вызвали нас на манёвры...подъехали мы тендером вперёд под состав, Гаврилов мне кричит- тормози...а я тормоз верчу (это штурвал такой, с ручкой), верчу, верчу, верчу... в обратную сторону.
Ну и въехали прямо в буфера вагонные... с пушечным громом! И ведь что обидно-то! По "Теории паровоза" у меня в матрикуле "Отлично" стоит! И куда тормоз вертеть- я прекрасно знаю...но только вот вся теория из головы почему-то вылетела...
Н-да.
Крикнул Гаврилов отчаянно :"Да что же это такое, наконец?!Убить ты нас хочешь, изверг?!Как там составитель, жив ли? Повезло мужику...да и тебе, гадёныш, тоже".
Потом выругался сквозь зубы, и дальше меня учить стал...
Вы в рубке паровозной были? Ну, так вот, паровоз с тендером соединён шарнирно, чтобы паровоз мог крутые кривые проходить. Соединение прикрывает чугунная рифлёная покрышка, которая к тендеру насмерть приделана , а по палубе рубки паровоза она свободно ходит. Так, когда паровоз по прямой идёт- между палубой рубки и этой покрышкой образуется приличная щель...а при проходе по стрелкам сочленение "паровоз-тендер" изгибается под углом, и пол рубки с покрышкой смыкаются, как лезвия ножниц.
Причём всё это происходит настолько быстро...я и не понял , как моя нога оказалась в этой щели...
Дергаю, дергаю...застрял. А впереди- стрелка.
Говорю тихо-тихо (а в рубке свист, грохот, лязг металла): "Мне ногу зажало"...
Обернись Гаврилов посмотреть, в чём дело- был бы я без ступни. А он, даже ухом не поведя- как дал контрпар! Встал паровоз как вкопанный...
Вытащил меня Гаврилов и ласково так говорит :"Хорошо, что паровоз старый, повезло тебе, студент! Была бы машина новая- ни за что бы я не стал ея портить! Да пропади пропадом и ты, и твоя нога...ворона рязанская."
Почему рязанская-то? Даже обидно...я из Парголово родом.
Н-да.
Так шло наше суточное дежурство...весь мир, все пространство сжалось- и казалось, что на свете остались только мы трое- Гаврилов, я и наша машина...и всё Гаврилов ругался. Но в тоже время- чувствовал я в его грубых словах какую-то постоянную, тайную, особенную ласку- которой он сам точно стыдился...
К вечеру, когда я , устав до последней возможности, дремал стоя, держась за тормоз- он вдруг раздражённо крикнул :"Ну, что носом клюешь? Всё равно от тебя никакой пользы- ступай в тендер, поспи малость..."
В эту минуту наш паровоз медленно протягивал на запасной путь порожняк...какое блаженство! Я взбираюсь на тендер, чтобы выискать местечко подальше от топки...укладываюсь на мягкий , мелкий ньюкастль, положив под голову кирпич кардиффа... проваливаюсь в мертвый сон...
Кажется, через секунду громкий крик :"Эй, студент!"- будит меня...однако- вокруг меня уже чернота ночи...
Забыв, что я на тендере, поднимаюсь, делаю шаг...лечу...упал я на откос выемки- довольно крутой...и стал сползать вниз, прямо к полотну, под проходивший ряд вагонов, которые тащил наш паровоз...как в кошмарном сне, я всё смотрел в грохочущую тьму, угадывая, которое колесо разрежет меня пополам... и наконец свалился прямо под вагон...стоящий!
Потому что Гаврилов, просто по своему феноменальному чутью, понял , что НАДО остановиться...он мгновенно дал контрпар, закрыл регулятор, подал тревожный свисток...ничего этого я не слыхал!
Честно говоря, механик, вытащив меня из-под вагона, и ощупав с головы до ног, убедившись, что со мною всё в порядке- говорил потом долго, доходчиво и горячо. Но я только радостно улыбался, слушая его ругань...
А потом мы поднялись в будку и снова поехали...
Обычное дело. Сутки дежурства, двенадцать часов на отдых- и снова сутки...лёгкая станционная работа...
Потому ужасному Гаврилову студентов и посылают. Чтобы спокойно, без спешки, вошли они в курс дела...только он, бедный, ужасно от этого страдает! Скучно ему....тоскует без перегонов...