Шло лето 1987 года. Стояла нестерпимая жара. Пятилетняя Зойка, как и остальные детишки ее возраста, весь день гоняла по двору в одних трусах. Двор был один на два корпуса семейного общежития. Когда ни выйдешь гулять, обязательно найдешь себе компанию. Лучше всего, конечно, если старшие ребята примут тебя в игру: казаки-разбойники, прятки. Если ты им не надоешь, вечером можно будет сидеть с ними на лавочке и слушать страшилки. Девчонки иногда визжали, и Зойка вместе с ними, потом все дружно хохотали. А если вдруг сильно испугаешься какой-то особенно жуткой истории, можно быстро добежать до подъезда, взлететь на второй этаж и громко стучаться в дверь, мама сразу откроет. На всякий случай надо держаться за дверную ручку, когда стучишь: если тебя схватят, например, за ногу, и будут тянуть, то утащить не смогут.
С ровесниками тоже интересно, перед ними не надо стараться проявить себя и быть лучше, чем ты есть. Сашка, Ирка, Маринка, Женька, Наташка, - все они такие же, как Зойка, бегают в сандалиях на босу ногу, а то и босиком, в трусах, с синяками и ссадинами, всей толпой забегают к кому-нибудь попить, и снова во двор. А там отправиться в кругосветное путешествие через кусты сирени, или открыть неизвестное насекомое на одуванчиковой полянке, или построить огромный замок с подземными ходами в песочнице.
В крайнем случае, можно полепить куличики или поиграть в мячик с каким-нибудь малышом и его мамой или бабушкой. Но это если уж совсем больше никого нет.
Тот день был очень, очень странным. Все куда-то подевались. Двор был пустой. Зойка зашла за всеми. Но никто не вышел. Маринка заболела, Женьку забрала бабушка на целых три дня, а у остальных вообще не открыли двери. Зойка для верности ещё под окнами покричала, но никто не выглянул. К старшим заходить было не принято. Зойка села на качели и стала ждать. Ну хоть бы малыша какого-нибудь вывели на прогулку, или пусть бы кто-нибудь из чужого двора пришел! Тишина. Жара.
Зойка решила сделать всё, что могла, чтобы время побежало быстрее и кто-нибудь появился. Она покачалась на качелях. Сначала обычным способом, потом на ногах, потом сидя задом наперед, просунув ноги под спинку качелей, потом опять обыкновенно. Зойка собрала букет одуванчиков, сбегала домой за ведерком с водой и сделала целую кучу одуванчиковых завитушек. Потом Зойка зарыла свои ноги в песочнице и медленно-медленно их откопала. Потом она переделала ещё много-много веселых и интересных дел, которые не так-то веселы и интересны, когда ты делаешь их в одиночку. Спустя целую вечность Зойка решила, что все вымерли. Даже больная Маринка и Женька у бабушки. Или, может, их двор заколдовали. Тогда и надеяться нечего, что кто-то появится. Но домой идти не хотелось. Зойка улеглась животом на широкие бетонные перила лестницы, ведущей в подъезд, и решила просто ждать. "Ни одной живой души", - подумала она, вспомнив слова кого-то из взрослых. Солнце пекло сквозь панамку, глаза закрывались. "Полежу с закрытыми глазами, - думала Зойка, - потом открою, а уже кто-нибудь вышел".
Глаза открылись вовремя. Вдалеке по дорожке к подъезду кто-то шел. Взрослая девочка, лет одиннадцати или даже двенадцати, но очень странная. Она была одета в блузку с длинными рукавами и в такую длинную юбку, что ног вообще не было видно. Одежда черная, но не полностью черная, такая, с небольшими белыми рисуночками. Так девочки из Зойкиного двора не одевались. Так вообще никто не одевался. Странная девочка шла медленно, и Зойка могла ее рассматривать сколько угодно. Девочка остановилась, повернулась в сторону дома и долго смотрела на окна. А Зойка смотрела на девочку сбоку и не могла оторвать глаз от ее волос. Тугая и очень длинная коса девочки была абсолютно седой. Когда незнакомка пошла по дорожке дальше, Зойка все так же смотрела на ее волосы. Потом перевела взгляд на лицо, и тут у Зойки зажгло под коленкой. "Муравей!", - подумала она, уселась и вывернула ногу так, чтоб разглядеть укушенное место. Под коленкой розовело большое пятно. Седая девочка тем временем дошла до лестницы и, повернувшись к Зойке спиной, начала прыгать, как будто играя в классики. Прыжки у нее получались медленные, словно она перелетала с одной невидимой клетки на другую, и складывались в подобие танца. Зойке очень захотелось увидеть лицо девочки, ведь из-за муравья она не успела его запомнить, и познакомиться с ней. Зойка слезла с перил, сбежала по ступенькам и выпалила: "А у нас тут ни одной живой души!" Седая девочка засмеялась очень тихим и немножко неприятным смехом. Так никто из Зойкиных знакомых не смеялся. Потом она, не оборачиваясь, поднялась по лестнице и встала у того места, откуда только что Зойка слезла. "Какая странная. И лицо всё время прячет от меня", - думала Зойка. И вдруг ей в голову пришла замечательная идея: подняться домой и посмотреть на седую девочку из окна, ведь их окошко на втором этаже было вторым по счету от подъезда.
Зойка пулей пронеслась домой, ворвалась в открытую мамой дверь. И тут мама неожиданно все испортила:
--
Зоя, а я уж собралась звать тебя. Мой руки, обедать пора.
--
Мама, я сначала...
--
Нет, сначала вымой руки, вон какие грязные.
Зойка мыла руки так быстро, как только могла, но мама стояла рядом, так что пришлось и мылить как следует, и вытирать насухо. Когда удалось прорваться к окну, на лестнице уже никого не было. "Ну вот..." - подумала огорченная Зойка. И тут дверь подъезда скрипнула, и девочка с седой косой проплыла по лестнице вниз и так же медленно, как раньше, пошла по дорожке прочь со двора.
За обедом Зойка спросила у родителей, кто это могла быть такая. Мама сказала: "Никогда седых девочек не видела. Может, заболевание какое-то". А папа внимательно выслушал и сказал себе под нос: "Да... коса же может быть и такой..." Зойка ничего не поняла. И скоро перестала думать о странной девочке. Тем более пошел дождь, папа предложил почитать сказку. А после сказки вдруг раздался вой сирены, и через окно было видно, как в общежитие спешат врачи и санитары с носилками. Какую-то незнакомую бабушку увезли в больницу. А вечером во двор вышло много-много ребят, и Зойка побежала гулять с ними как обычно. И все было как всегда, и лето продолжалось.
На третий день после странной встречи во дворе были похороны. Зойка смотрела из окна, ее не пускали во двор. Она сидела на подоконнике и вспоминала очень, очень жаркий день и очень, очень странную девочку.