Бывшая отличница Марина, перейдя в седьмой класс, начала получать сначала четвёрки, потом - тройки, а потом появились и двойки. Её неудачи в учёбе сильно расстраивали мать, отношения с которой у девочки совсем испортились. Мало того, что Марина стала плохо учиться - прежде послушная, она всё чаще грубила, а недавно начала запираться в своей комнате, из-за чего пришлось снять шпингалет и строго потребовать, чтобы дверь в её комнату всегда оставалась распахнутой. То, что мать теперь контролировала занятия дочери и даже стояла у неё за спиной, пока девочка учила уроки, не помогло улучшить успеваемость, а в субботу, зайдя в школу, мать узнала, что в пятницу дочь там не появлялась, и провела день неизвестно где. Учительница делала разные предположения, в число которых входило начало шизофрении, наркомания и самые разные варианты дурных компаний, под влияние которых девочка наверняка попала, а мать заметила, что в прошлый вечер Марина была "какая-то не такая". Вернувшись из школы и ожидая где-то гулявшую дочь, мать думала о необходимых действиях.
С середины лета жизнь Марины превратилась в сплошное страдание. Началось с того, что она впервые и очень остро влюбилась в Мишку, а он, недолго поиграв, переметнулся к мерзкой Инке, а про Марину наговорил приятелям кучу гадостей. Когда слёзы кончились, пришла апатия, а с ней - мрачные мысли, которые с тех пор не оставляли и часто не давали уснуть даже когда Марина была совсем измученной. С начала учебного года к этому присоединились и больше не оставляли Марину недосыпание и головные боли. Сидя на уроках после двух-трёх часов сна, слушая занудные лекции, она погружалась в тяжёлые переживания или в радужные фантазии так глубоко, что переставала понимать, где находится, а учителя, видя это, поднимали её в самый неподходящий момент, и результатом была очередная "двойка". Часто учителям было и этого мало - они находили удовольствие в унижении девочки, что было и полезно - посмеявшись, взбодрившись, не желая быть такими же посмешищами, "нормальные" ученики становились более внимательными. Завидовавшие ей прежде девчонки теперь всячески выставлялись, показывая убогость Марины и своё превосходство. К этим неприятностям добавились придирки матери. Прежде Марина могла немного отдохнуть, запершись в своей комнате, но теперь и это было запрещено. Марина пыталась объяснить своё состояние, но мать её даже не слушала.
Проспав два часа в четверг, совсем не уснув в пятницу и чувствуя, что не может идти в школу, Марина пошла к оставшейся единственной подруге, уснула в её квартире и впервые выспалась с начала учебного года. В последние бессонные ночи Марина, как ей казалось, разобралась в своих проблемах. Хороший сон и беседа с подругой ещё больше взбодрили её; ощущая подъём, она решила, что теперь сможет восстановиться и даже наладить отношения с матерью. В субботу с утра она снова отправилась к подружке, поделилась с ней надеждами, а вечером возвращалась домой в прекрасном настроении.
- Чему радуешься? - ухмыляясь, спросила мать. - Плакать надо! И ты у меня сейчас заплачешь!
- Мамочка, не надо! Теперь всё будет хорошо, как раньше!
- Нет. Так уже никогда не будет! - усмехнулась мать.
- Ну почему?
- А потому, что мне нравится смотреть, как ты страдаешь. Сначала я тебе просто сочувствовала, но потом поняла, что за сочувствием скрывается эстетическое удовольствие, и начала писать роман. А Мишке твоему я заплатила. И трахнулась с ним! Вот так, страдалица ты моя!
Марина села на пол и заревела, а мать взяла видеокамеру....
Марина ревела, выговаривая отдельные фразы, а мать комментировала их так, чтобы ещё больше расстроить дочь. Спустя пятнадцать минут она прекратила съёмку, решив, что никаких новых поз и ужимок уже не увидит. Взяв сигареты и закурив, мать подошла к всё ещё сидящей на полу дочери; стала пускать дым ей в лицо и стряхивать пепел на голову.
- Что - хреново? - усмехнувшись, спросила мать.
- Уйди, сука рваная! Ненавижу тебя!
- А я тебя люблю, особенно - такой, как сейчас - страдающей. Ладно, пореви пока, а я пойду писать роман.
Мать села за компьютер, а Марина поплелась в свою комнату, легла на постель и уткнулась в подушку. Она вспоминала детство - какой ласковой, нежной и заботливой была тогда мать, и думала о возможных причинах такой перемены. С этими мыслями она заснула под утро, проснулась вечером, вышла из комнаты и увидела мать.
- Ну, Марина, наступил торжественный день! - радостно сказала мать. - Сейчас мы сядем за стол, выпьем, и я тебе всё объясню.
- А что?
- Кое-что очень важное, а пока - потерпи.
Пока Марина посещала туалет и ванную, мать выставила на стол бутылку хорошего сухого вина, бокалы и тарелки с заранее приготовленной и красиво нарезанной едой, как делала только на праздники. Этого оказалось мало - мать захотела, чтобы за столом они сидели в торжественной одежде. Переодевание заняло около сорока минут - мать придирчиво выбирала наряды, украшения и макияж для себя и для дочери. Заинтересованная и обнадёженная каким-то важным разговором, тоном и поведением матери, Марина выполняла все её указания. Наконец, мать и дочь сели за стол. Прежде, чем начать разговор, мать захотела, чтобы они немного выпили и поели, поскольку вести такой разговор во время еды не получится, а после него будет не до застолья.
- Ты спрашиваешь, за что я так с тобой обошлась? А за то, что ты родилась! Родившись, ты связала меня! Мне следовало бы тогда сделать аборт, но я была такой глупой, что верила всем этим байкам о радости материнства. Потом, когда ты родилась, у меня было двоякое чувство к тебе: я тебя любила, но хотела от тебя избавиться. Любила потому, что продолжала верить этим байкам. А избавиться хотела потому, что ты сорвала все мои планы, убила все мечты! Ведь я могла жить в своё удовольствие, наслаждаться молодостью, а потом могла бы найти себе хорошего мужчину. А вместо этого пришлось и о тебе заботиться, и деньги зарабатывать... Тогда я об этом не думала - верила, что так и должно быть! А в последнее время стала всё лучше понимать, чего лишила ты меня своим рождением. Какое, к чёрту, материнство?! Трахнулась по дурости с одним идиотом, и залетела... За что же тебя любить? За то, что родила тебя? Говно и глистов мы тоже в себе носим, так что - любить их должны? Так и всё остальное - сказки для глупых баб! Это я, наконец, поняла! А, поняв, стала мстить, и это мне очень понравилось! И чем больше страдаешь ты, тем я себя лучше чувствую! Могла бы подольше от тебя всё это скрывать и продолжать давить, как до этого делала, но Верка мне позвонила - сказала, что ты всё же встрепенулась, надежды какие-то у тебя появились... Даже не надейся - не позволю! Можешь убежать из дома и бродяжничать, а можешь умереть.
Выслушав мать и обозвав её гадиной, Марина убежала в свою комнату, где до утра терзалась от обиды, злости и отчаянья.
Завтрака утром не было; мать сказала:
- Не буду тебя кормить! Порыскай по помойкам - авось найдёшь что-нибудь. Хочешь - займись проституцией, или воровством...