Что-то с Лешем, что-то плохое, и онемевшие губы никак не могут разомкнуться, чтобы вдохнуть каменно-тяжелый воздух... Леш...
..первый раз было так же: тоска жгла, тело горело, но тогда она этого не осознавала. Не до того было. Не до того.
РаньшеЛина не задумывалась над значением слов "мир рухнул". Считала всего лишь красивой абстракцией. Но в эти мгновения мир не просто рухнул - нет, он сгорел и рассыпался пеплом. Вся её прежняя жизнь, всё, что когда-то составляло сущность девочки, а потом девушки по имени Лина, сейчас корчилось в огне и осыпалось прахом
Она рухнула на колени, повернувшись спиной к хохочущей матери. Плевать, пусть убивает, пусть сходит с ума. Мне уже все равно, если...
..Он был совсем как живой, даже кровь еще текла... удар в сердце не останавливает сразу... его волосы шевельнулись под сквозняком от распахнутого окна... он был живой, он был теплый под ее дрожащими пальцами...зеленые глаза были открыты, они смотрели мимо нее... никуда не смотрели.
И боль тела была ничто в сравнении с той, сжигающей сердце. Неужели и сейчас...
Руку!
Что?
Дай руку!
Не дожидаясь ответа, рядом нетерпеливо взвивается-вихрится огненный язык, обвивает запястье, и, легонько толкнувшись, "вливается" в метку. И вскипает силой...
Это не больно, не страшно и почти не тяжело - просто тело становится проводником, оно вибрирует, наполняясь пламенем и жизнью, оно горит... светится...
В тысячах километров от Севастополя, в развалинах форта Бекал близ индийского города Канхангад серый солдат, склонившийся над телом умирающего аборигена, недоуменно фыркнул.
Наделенный мудростью ссои-ша знал, куда их привести - именно здесь аборигены строили еще одну из своих "станций", которые отгораживают этот мир от перехода. Разрушить проклятое устройство не удалось - твари-аборигены взялись будто из ниоткуда и нарушили "соединение". Но они и поплатились за это. Пятеро против них, дай-имонов, хозяев двух миров! Тупые аборигены! Их убогие мозги не в силах осознать, что все бесполезно против великого народа, осененного милостью бога Торре! Они посмели лезть... тупые! Но... вкусные.
Солдат облизнулся и украдкой покосился на ссои-ша, оравшего на двоих раненых из группы. Неудачники, прикончить бы их, да группа и так мала, а шаману придется их лечить, тратиться... Но пока ссои-ша занят, можно подзакусить. Этого, вкусного, шаман наверняка потребует себе, он всегда магов требует. Но тут маги все, так ведь? И этот, почти-мертвый, и те, что укрылись на станции. А этого, прямо искрящегося, ранил именно он, Нарки, кинул в спину орджич, и попал сразу, точно. Почему он должен отдавать вкусного шаману?
Сам съем.
Они примерился к горлу умирающего - многие любят есть еще живое, но сам Нарки не видел в трепыханиях жратвы ничего хорошего, поэтому предпочитал сначала все-таки прикончить. И в этот момент тело дернулось и засветилось.
Нарги успел только удивиться. А потом он мог только выть, корчась, дергаясь в золотом пламени, рваться прочь и бессильно хрипеть, не в силах даже отнять руки...
Все будет хорошо.
Он воскрес?
Нет. Он просто не умер. Зачем доводить до крайностей? Мы его вылечили... кстати, вставай.
Лина ощутила, что и правда лежит. Пол холодил щеку. Хорошо, на живот не упала...
Вставай. Детей пугаешь.
Детей? Но тут только Диа...
Твоих детей. Кажется, у тебя будет два птенца. Рада?
- Лина! Лина, ты что? - маленькие ладошки Дианы отчаянно тормошили за плечи. - Тебе плохо? Позвать Анну?
Теплое золото Пламени ободряюще шепчет,
- Не надо. Все будет хорошо. Теперь будет...
Проклятье. Убил или не убил? Тело ссои-ша уволокли уцелевшие дай-имоны, перебив след телепорта непонятными чарами. Но даже если бы телепорт уцелел, кидаться за серыми в одиночку - полный идиотизм.
- Лешка, черт! Живой! - вопли новоприбывших чуть не обрушили неровно нависший над местом боя камень. - Мы тут рвемся отбивать твое тело, а ты...
- Тише ты! Уф. Перестань крушить мне ребра, а то я решу, что ты и правда расстроен из-за тела... и решил его сотворить. Из меня!
- Порядок. Все цело, все живы-здоровы. Ты прости. Нам показалось, что ты... и мы рванули защищать станцию. Мы...
- Правильно сделали.
- Строители, кстати, наше побоище видели. Все в шоке и почему-то в восторге. Молились за нас, представляешь?
- Живых дай-имонов узрели. Ты их, кстати, побереги, адреса перепиши - пресс-служба наверняка их потянет на всякие шоу. Ох, черт... синяки точно будут.
- Прости.
- Медведь, - Леш растирает бока. - Мамонт. Динозавр...О нет!
"Нет" - относилось к появлению нового лица. Лицо - почти двухметровый светловолосый мужчина - появилось прямо с файером в руке, видимо, чтобы не терять времени, и дикими глазами осмотрело поле боя.
- Леш..
- Все в порядке! Почти! - торопливо выложил пострадавший, - мудро попытавшись отстраниться. - Стой! Не надо... ох... /font>
Увы, полностью ребра уберечь не удалось: встревоженный брат - это вам не терьер, которого можно остановить одной командой. Поэтому в следующую секунду над развалинами вознесся вопль:
- Дим, осторожно! Ты чего делаешь, а? Я же живой... был, по крайней мере.
- Цел? - Дим вскинул ладони, готовясь "посмотреть" повреждения. - Прости... просто я почувствовал... дай посмотрю...
- Да в порядке я. Тихо, тихо, все нормально. Ну, Дим... Серхио, беру свои слова обратно. Мамонт тут не ты.
- Извини, правда. Но Леш, как? Я же видел - удар был смертельный...
- Нет, ты все-таки жалеешь, что не получил тело! - смеется молодой Страж. - Сейчас компенсируем, а то не успокоишься. Вот, это сойдет?
- Ты как скажешь! Лешка, это же...
А "тело" тем временем открывает глаза. Красные. Удивленно осматривается вокруг, морщится, вытаскивает камень из-под спины. Зачем-то долго смотрит на свои руки. А потом - на людей.
И странное же у него выражение лица. Худая рука - еще в крови - дрожа, касается груди.
- Нарки, - хрипло говорит он.
- Проверим еще раз?
- Может, достаточно?! Я ни... ничего не понимаю! Это ошибка!
- Почти согласен. Один вопрос: чья?
Обследование пленного длилось второй час. При полном непонимании обеих сторон.
Координаторы, особенно экспансивный Пабло, кажется, готовы были даже употребить некоторые слова из языка подопечных (те самые, запрещенные). Тихий и молчаливый пленный, напротив, не проронил ни слова. Он покорно и безмолвно позволял себя просвечивать, прощупывать и "слушать".
А непонимание росло... и даже вылилось в какую-то форму взаимопонимания. Потому что ни исследователи, ни "серый" никак не могли найти ответ на один простой вопрос: где дайи?
..Нарки было плохо, плохо, плохо, как никогда в жизни. Терпеть странную ломкую боль в каждом нерве было сравнительно нетрудно... привычно даже. Терпеть слабость, тяжелую, обессиливающую, непросто, но тоже можно. И трудности с дыханием, и голод, и тошноту. Но голова...
Страшная, гулкая пустота отгородила Нарки от... от чего? Он не понимал.
Кто он?
Что с ним?
Не понять, не понять.
Чья-то ладонь над грудью. Он голоден... очень голоден, но эта жрачка... эта еда...он не может ее съесть. Не может... почему-то. Тошно. Плохо. Муторно.
И одновременно - легко. Так легко. Так не было с... никогда так не было.
"Что со мной?"...
- В нем нет дайи, - наконец решается высказать очевидную истину Координатор Пабло. - Совершенно.
- Но...
- И это крайне интересно, поскольку она абсолютно точно была здесь. Страж Алексей, ты ничего не хочешь нам сказать?
- Я не уверен...
Три недели спустя.
Над долиной сеял дождь. Мелкий, нудный и холодный. Здесь, на севере Китая, в сентябре обычно еще тепло. Но в группе никто не удивился, когда вместо обещанных по прогнозу +22 термометр плавно опустился до +17 и над долиной поползли знобкие дождевые тучки. Феноменальная невезучесть Стража Альвареса была широко известна на оба полушария. Именно он, пребывая в Индии, умудрился попасть в снегопад, а в Австралии каким-то образом вызвал длительный дождь над одной из пустынь. Никаких заклятий на Альваресе не было, сильфы пожимали плечами и заявляли, что они тут совершенно ни при чем, Координаторы разводили руками. Но аномальная невезучесть никуда не девалась. Распространялась она, правда, только на погоду и хорошо компенсировалась удачей в деле, поэтому Альвареса довольно охотно включали в группы. Сотоварищи ворчали и старались запастись непромокаемой и (или) утепленной амуницией, но втайне верили: домой все вернутся живыми и порученное дело выполнят.
Сегодня верили особо.
Ведь кроме Альвареса, в группе был Соловьев-младший, пара фениксов, демоны из "боевых" и... Лик. Дай-имона нечаянно перекрестил Страж Амин, азербайджанец по прошлой жизни. Лик на его наречии значило "первый". А бывший Нарки не возражал. Наоборот. Ему и так хватало потрясений, а старое имя напоминало о прошлом...
Правда, сегодня, похоже, это прошлое им всем отольется. Но есть надежда, что в последний раз. Чертов ссои-ша просто должен был сегодня напасть на одну из станции. Последние денечки до пуска.