Голова болела чудовищно. Волна за волной накатывали на измученный мозг, заставляя задыхаться и по-плебейски сжимать кулачки, удерживаясь от стонов. Бессильно сжимать. Потому что знаешь - после краткой, в пушинку, передышки накатит новый вал колко-режущей, почти рвущей боли. Вымораживающей изнутри. Не-вы-но-си-мой. И стон все равно прорвется через сжатые зубы. Перед этой болью тускнели и мамины "воспитательные меры", и "вразумление", через которое в обязательном порядке проходили новые маги Ордена.
Марита устало подумала, что, похоже, скоро умрет. А еще - что немногим удается прожить свою жизнь настолько глупо и бесполезно, как она.
Что после нее останется?
Она не героиня романсеро. Она всегда отступала. Перед матерью, перед традициями рода, потом перед орденскими поводырями. Перед котом, и то...
Что останется, кто ее вспомнит?
Разве что Латка, которую она все-таки научила читать. И то поначалу не от чистого сердца. А ведь землевичка искренне к ней привязалась. Заботилась по-настоящему. И остальные ее не бросили, не ушли. Лечить пытались...
Не бросили? Они ушли.
Неправда.
Ненавистный голос глумливо хмыкнул. Новая волна боли...
Ушли, оставив с тобой самых бесполезных. Тебя уже бросили, глупая! А ты даже не поняла.
Неправда.
Когда она очнулась - несколько ниток назад - подошел Стимий. Поил водой, вздыхал, что рано она очнулась, про остальных рассказывал. Так что слушать "наездника" она не собиралась. Даже если бы не она не поверила Стимию... верить захватчику - невозможно. Да еще такому. Голос был снисходителен и самоуверен, сама эта интонация, свысока, "это-все-для-твоей-же-пользы", мгновенно вызывала к жизни воспоминания о наставлениях матушки Лижбет, со спокойной душой продавшей дочь орденским отче. О вкрадчивой манере отче Домита. Ненавижу.
Как же глупы женщины! Лежит связанной на обрыве и верит, что в этом ничего особенного, что за ней вернутся!
Верю. Потому что если не верить им - то жить уже просто незачем.
Ты еще можешь получить пощаду. Слышишь? Только поможешь с отловом Арката. Он опасен.
Нет.
Только Арката! Я не заставляю тебя сдать остальных. Только этого. Он чужак. Он ведь и для тебя опасен!
Нет. Нет. Сначала вы потребуете Арката. Потом скажете, что для меня опасен Тир. Потом - Латка с ее котом... нет уж.
Дура!
Пошел к Злишу, - выдохнула Марита. И стиснула зубы, приготовившись к новой волне...
Зашуршала трава. Пахнуло кожей и дымом. Хрустнули камушки - рядом кто-то присел.
Стимий.
Не сейчас. Сейчас ей не под силу разговаривать... Мне сейчас не...
- Марита, ты как? - не дождавшись ответа, бывший орденец положил мозолистую руку ей на лоб. - Спишь?
Что-то случилось в этот момент. Что-то немыслимое для представительницы знати. Марита даже не сразу ощутила это - только почувствовала, как по виску ползет что-то теплое, мокрое... Слезы? Она плачет перед чужими. Недостойно... но почему-то не стыдно. Совсем...
- Плохо, да? - по-своему понял ее бывший орденец. - Держись, девчушка. Аркат, может ей еще твоих травок?
- Нельзя пока, - тихо отозвался недавний безымянный. - Мне жаль...
Мне тоже.
А боль запаздывала. Незваный гость в голове отчего-то примолк. И волны не было. Не больно... а она и забыла уже, как это бывает.
Марита замерла, боясь верить.
Нет. Она не может позволить себе надежды. Всякое бывает. При том же орденском "вразумлении" после передышек становилось еще хуже. Но ведь и "наездник" молчит! А до сих пор он не затихал ни на пушинку, уговаривая, оскорбляя, принуждая. Она не может позволить себе надеяться.
Или все-таки?..
А нежданная передышка длилась и длилась... и вдруг лопнула от веселого вскрика:
- Эй, Стимий, ты от Клода лекарством заразился? А микстуры у тебя тоже имеются или пивом лечить будешь?
Орденец повернул голову:
- Дан!
Боль не вернулась. Марита помнила про нее все время - пока прилетевшая на Ррахоне Звезда обнималась и второпях разъясняла, как Дана удалось вытащить, как рухнула крепость, при чем тут незнакомый паренек, крепко вцепившийся в траву, как только ему помогли слезть с драконьей спины... и с чего вдруг Ррахону вздумалось грузить на себя дерево, нет, не дерево, а кустик... ты не бойся, Маритка, он ласковый...
Боль не вернулась и когда на руки с разбегу запрыгнул ком серой шерсти и, внаглую таращась зелеными глазами, принялся тереться о ее платье и бодать головой в подбородок. И когда Латка повисла на ее шее и старательно вымочила это платье слезами, обзывая "милой подружкой" и "Мариточкой-солнышком".
И когда Аркат, очень удивленный, положил руки ей на виски и пристально всмотрелся в глаза.
И когда Звезда, два раза поругавшись насчет того, кому лететь в убежище на драконе, а кому добираться с Сином, наконец разобралась по своим "транспортам".
И когда подошел Син. Хотел что-то сказать, даже попробовал, но не смог... только смотрел, как паства на воплощение Судьбины... и тогда она первая взяла его руку. Крупную мозолистую, с проступающими синеватыми жилками. Горячую.
Боли не было. Она вернется, как и мерзкий голос "наездника", но отчего-то в этот миг Марита не слишком боялась возвращения.
Она выдержала. Первый раз в жизни она устояла против чужой воли и выдержала, не согнувшись и не сломавшись. Никого не выдав. А значит, сможет и еще раз.
Правда?
Убежище никуда не пропало.
Не исчезли деревья, не обвалился входной зал. Все так же мягок был воздух - совсем другой, чем снаружи. И вход послушно расступился, пропуская Звезду в круглую комнату-"прихожую".
- Ух ты... - пробормотал Дан, осторожно пробуя на ощупь ближайший диванчик. - Это и есть сокровенное? Вот бы тут поспать.
- Это еще не все! Подожди, сейчас... - начала Латка. Но ее перебили. И не Клод, мечтавший добраться до Дана и подлечить как следует!
- Считай, твое желание сбылось, - проговорил безымянный.
- Что?
- Присядьте. Если успеете.
- Если?! - резко повернулся Тир. И с ужасом почувствовал, как слабеют ноги и наливаются железом веки. - Что это?
- Не бойся. Ничего плохого, все правильно... - голос Арката дрогнул. - как должно быть. Стимий, только не буди, если хочешь, чтобы все было...
Кости... ломит... по шее будто Злиш копытами топтался. Мышцы затекли. Что ж, непривычная поза при сне влечет определенные последствия. Клод собирался повернуться и лечь поудобнее... рано ведь совсем... но голос Тира заставил его передумать. Холодный был голос, злой, как улевский залив. Зимой.
- Пусть так. Но ты по-любому задолжал нам не одно объяснение!
- Парень, притормози. Он точно так же, как и вы, только что проснулся. Дай человеку хоть глаза как следует открыть.
- Стимий, я как раз и хочу знать, какого мы провалялись двое суток, как сонный принц из романсеро?!
Клод усмехнулся, не открывая глаз. Напрасно Тир злится. Аркат все сделал правильно, просто у него до сих пор трудности с тем чтобы заговорить... и еще долго будут после всего... после... Клод почувствовал, как улыбка застыла, будто мазь на холоде.
Обнявший себя за плечи Аркат... нависший над ним Тир - кажется, с него вот-вот посыплются искры. Дан, прищуривший зеленые глаза - словно он видит что-то незримое для остальных. Син и Марита, одинаково приподнявшиеся на локтях, сонные и счастливые - они делили один сон на двоих. Латка со своим зеленым чучелом - растение, а разум будто от умного животного. И новичок Ансельмо со стопкой книжек, счастливый оттого, что читает эти старинные записи.
Спавший с лица Стимий - под глазами тени, он двое суток не спал.
Откуда я все это знаю? Я вижу их... по-иному...
Он зажмурился и тряхнул головой, выгоняя сонную одурь. Но проверенный метод не слишком помог - ребята по-прежнему мягко светились, теплым сиянием отзываясь на каждое движение, каждый сердитый взгляд, каждое виноватое слово...
Лучи.
Звезда опять колдовала вместе?
Поэтому сегодня все не так?
Я вижу...
Я знаю, что Дану все еще больно, хотя рубцы на коже исчезли и ожоги удалось заживить. И где в глубине еще страшно. Только страх этот глубоко внутри, скрыт, как вода прячет под волнами острые камни и остовы затонувших лодок... Он и сам о нем не знает. Пока.
Я вижу, что на новеньком нет магического дара. Но... в том-то и дело, что "но". То, что есть у любого человека - те сплетения цветных линий, те "основы стихий", на которых, по заветам врачевателя Мицевиса, покоится здоровье, у него необычное. Не Узор, а несколько мелких узорчиков, снежинок на серой земле. Разве такое бывает? Человек или маг, или нет.
Я знаю, что Марита сегодня... иная. В чем-то тверже, в чем-то спокойнее. Словно она наконец нашла для себя то, на что можно опереться и отстроить жизнь заново. У нее и Узор изменился. Не из-за "наездника" (его, кстати, не видно), а именно изменился - к морозному серебристо-синему плетению добавились изящные тонкие веточки, на концах растворяющиеся в многоцветном тумане... У Мариты новый талант? Какой? Интересно, знает ли об этом она сама...
Аркат... на Арката, кстати, смотреть уже не противно. Та грязная серость, что пятнала его плетение, почти совсем стерлась. А Узор у него красивый. Теперь понятно, что его стихия - воздух. Что-то связанное с движением ветра? Или с плотностью? Очень тонкий рисунок, и такой светлый... глаза отдыхают.
И Лата... Латка тоже переменилась. Как странно... у нее удивительно гармоничный Узор - зеленая с коричневым основа и цветные вкрапления, все вместе, как цветы на ветвях. Неброско, но красиво, глаз не оторвешь. Только вот он выступает. У всех нас плетения вписываются в рисунок тела, лишь чуть проступая над кожей, а у Латки колышется вокруг, будто облако или ветки плакучей ивы. Изумительно. Кстати... только у нее в Узоре встречаются все цвета. Это явно что-то значит. Что?
Интересно, как изменился я сам?
А еще интересно, сохранились где-нибудь книги, где все это можно узнать?
Клод, ты неисправим. Кто о чем, а ты о книгах! Возьми себя в руки и скажи, наконец, что-нибудь, пока твои звездные братья-сестры не поругались...
- Ну так?
- Это все очень сложно... проклятье, да это совершенно невозможно! Я сам не понимаю!
- А ты попроще! - рыкнул Тир. - Почему мы заснули на двое суток? Почему ты нас не предупредил? Чего нам еще от тебя ждать, скрытный ты наш?
- Тир... - нахмурилась Латка.
- Погоди, солнышко! Слушай, новичок, скажи-ка, бывают маги-еноты? - Дан, как всегда, простых вопросов не задавал.
Безымянный даже руки опустил.
- Что?
- Ничего. Может, хватит полоскать мозги и сквалыжничать со своими тайнами? Выложи, наконец, кто ты такой и чего от тебя ждать.
Аркат вдруг... улыбнулся. Нерешительно, бледно, но и этого хватило, чтобы Звезда затихла и удивленно всмотрелась в это невиданное чудо.
- Ты прав. Я все расскажу... и то, что знаю, и то, чего не понимаю сам... тоже попробую. Вы зря тревожитесь из-за сна - это "теплич..." место созревания. Оно настраивалось на новую Звезду. Правда, понадобилось немало времени, но зато хорошо настроилось... вам здесь будет спокойно и уютно. Сокровенное будет по-настоящему вашим домом. Оно даже сможет вырастить вам то, что очень понадобится... со временем.
- Так. - Тир сел. - Так... понятно.
- Вырастить? - глаза Латки загорелись. - А?..
- Шрш... - заинтересовался "кустик".
- Не только растения, - Аркат почему-то отодвинулся. - Всякое.
- Интересно...- Клод покосился на Стимия. - Но в первый-то раз никакой настройки не было. И никаких снов. Это потому что мы были не в полном составе? А почему заснули не все?
- Не маги не заснули. Точней, они спали в обычном режиме...
- Но Ансельмо не спал!
- Это сложный вопрос...
Аркат явно хотел продолжить тему неспящих, но Звезда тут же засыпала его новыми вопросами и потихоньку вытрясла желаемую информацию.
"Стационарный дом-приют для магов в поиске", которую для простоты именовали "тепличкой", был обычным приютом для молодых "деятелей", которые все еще не определились со своим домом. Если же в приют забредала Звезда, в "тепличке" запускался второй режим. В библиотеке потихоньку копились новые книги, которые "домик" копировал из других хранилищ, освещение настраивалось максимально благоприятно для всех "лучей", расконсервировалось-настраивалось оборудование... здесь можно было жить годами. Можно было и десятилетиями, но такого обычно не бывало. От встречи до "деяния" у Звезды обычно проходит не более трех-пяти лет.
Когда маги покидали дом, он снова "засыпал", оживая при новом появлении.
Сейчас он как раз пробудился, встретив новых хозяев.
Ансельмо не заснул потому, что он не маг.
- Что?
- Нет?
- Не может быть! Он же мне помог. От его движения кандалы рассыпались!
- Я? - от потрясения Ансельмо чуть книгу не выронил. - Моего? Я не маг!
- Уверен?
- Я... - архивист попытался осенить себя божьим знаком, без особого, впрочем, успеха: он уронил-таки книгу, охнул, что-то пробормотал и все же осенился ... левой рукой. - Я не маг!
- И хвала божьей паре, - не выдержала Марита. - Но Аркат... каковы шансы?
Аркат вздохнул:
- Это спорный вопрос. В свое время существовала теория... Тир, это не отвлеченные вопросы, это важно! Бытовала теория, что магические способности, хоть и ограниченные, можно разбудить и в обычном человеке. Если приложить усилия. Вероятно, Дан их приложил.
Лучи переглянулись. Зная Дана... да удивительно, что магические способности только Ансельмо и получил!
- Так я все-таки... да?
- Да. Слабенький пока.
- ****, - пробормотал тихий архивист, обалдело глядя куда-то в корни кустика. Звезда прыснула. Но веселье не состоялось
- Ну допустим, - медленно проговорил Стимий. - А почему заснул ты?