Чудесный июньский день! Небо глубокой синевы звенело где-то на самом краю слышимости, курчавые плотненькие облачка маленькими стадами паслись на этом синем лугу. Вокруг такое разнотравье, и доносящиеся с поля запахи, наверное, опьянили не один пчелиный рой. В высокой траве голосит на все лады невидимая жизнь.
Хорошо, что папа остановил машину и разрешил опустить тонированное стекло. И хотя солнце припекает, прохладный кондиционированный воздух не может и сравниться с этим густым медовым эфиром. Покой летнего дня притупляет боль, мысли лениво плещутся и плавно текут, не тревожа уснувших воспоминаний.
***
Мамы нет уже почти полгода. Ее смятую до неузнаваемости машину нашли за тем поворотом. Поэтому папа здесь останавливается каждый раз, словно набирается решимости двигаться дальше. И вот что интересно, все вещи остались на прежних местах: дом и сад, мебель, большой гоночный трек, подаренный мамой и папой на Рождество и занявший половину гостиной на втором этаже, соседи, даже экономка Мария (которая заявляла не раз, что если бы не мама, ноги бы ее не было в доме, где живет такой шалопай), - а все совсем не так, как было с мамой. И только этот день вернул забытые краски мира.
Папа говорит, это самый длинный день в году, после него солнце будет готовиться к зиме. Не надо зимы! Зимой на скользкой дороге столько аварий. Янкин дядя тоже попал в аварию зимой, но он жив, только одна нога стала короче другой, и у него теперь подошва правого ботинка гораздо толще, чем левого. Папа, наверное, был бы рад, если бы с мамой тоже все так закончилось. Мама очень любила красивую обувь и длинные юбки. У нее в гардеробной под каждым костюмом стоит пара туфель или сапожек, подходящая к нему, и сапожник из той мастерской, где Янкиному дяде делают ботинки, запросто мог бы нарастить подошву. А под длинной юбкой кто разглядит, что одна нога короче другой?
Но закончилось по-другому. Врач подошел и сказал: "Мы сделали все, что могли". После этого папа уже полгода не улыбается и запретил менять что-либо в маминой комнате и гардеробной. Янка считает, что через год он успокоится и найдет новую жену. Не надо новой жены! Янка просто не знает, что говорит. У Серого папа нашел новую жену, а она оказалась убийцей. Убила собственного ребенка (правда, его никто не видел, но все об этом знают): "Он, - говорит, - мне фигуру испортил бы". Серый до сих пор боится попадаться ей на глаза и ест на кухне, а папа его забросил дела и стал пить. Жалко Серого.
***
Папа вышел из машины и говорит по телефону. Кажется, он на что-то рассердился. Глаза сами собой закрываются. Сон приходит неслышно. Снится колышущееся море травы, белесые султанчики, как морская пена, а ветер, сначала ласковый, поглаживает их, а потом, сильный, старается пригнуть как можно ниже. Странный сон. На улице же ясный день и светит солнце...
На небо набегают тучи, мир становится мрачным. Ветер гонит бурные волны по траве. Нет, это уже не трава, это самые настоящие волны. Море. Мама любила море. И реки. И пруд возле дома. Она вообще любила воду. Интересно, ей бы понравилось бурное море?
Интересно, откуда у дороги взялось море? Там же было поле...
Ветер раскачивает волны, как качели, они взлетают все выше и выше. Вон бежит одна с пенным гребнем, она ростом с папу. А следующая - высотой с дом, настоящая стена. Окажись в воде человек, ему переломит позвоночник, если только он не догадается поднырнуть под эту "стену". Мама говорила, что так делают профессиональные пловцы, которых застает сильный шторм или которые любят такой экстрим. Мама тоже любила экстрим, поэтому... Да, наверное, ей бы понравилось такое море.
Водяная стена вдруг замерла, потом стала расти ввысь, но уже не приближалась. На гребне все так же курчавилась пена, она казалась застывшей. Стена росла, росла, становилась совсем прозрачной, светло-зеленой. Блеснул солнечный луч. Он был по ту сторону стены, но стало видно, что тучи разорвало в одном месте, и оттуда нестерпимым блеском горела эта большая звезда. Если бы не стена, можно было бы ослепнуть. Ласковые голоса, еле слышные, запели веселую песенку:
Солнцеворот, солнцеворот,
Поет и пляшет весь народ.
Кто видит вещий сон сейчас,
Получит талисман от нас...
Интересно, что за талисман? Наверное, волшебная вещь. Не надо вещей! Пусть лучше исполнят желание. Интересно, а этот сон - вещий?
Солнечный луч, между тем, протаял отверстие в застывшей водяной стене и тянется, тянется, вот-вот достанет. А это вовсе и не солнце, это действительно очень большая звезда. У нее хвост. Значит, комета.
"Поклянись, - вдруг раздался странный шепот, - поклянись тем, что дороже всего на свете, что если исполним желание, это самое дорогое достанется другим!"
Если бы знать, что им нужно?! Все, все берите, только верните маму!
Звезда начинает скользить по собственному лучу к проталине в водяной стене. Проталина становится все шире, а стена вдруг придвигается. И вот уже не проталина, а настоящая дверь распахнута настежь - видны филенки (почти как на плитке шоколада), красиво изогнутая ручка с удобной эргономикой, порожек и наличники дверного косяка. От порожка тянется световой коврик. К нему скользит звезда по собственному лучу.
А это и не звезда вовсе. Это кто-то, похожий на человека, у кого на голове, кажется, прямо во лбу, сверкает огромная звезда. И это вовсе не хвост у звезды, это тянется за фигурой прозрачное светящееся покрывало.
"Что дороже всего на свете?"
"Мама. Но она ушла".
"Что после нее дороже всего на свете?"
Страшно. Нет, про папу нельзя. Не нужно ему доставаться другим! Как мама будет без него?!
"Гоночный трек".
"Ложь".
"Больше ничего нет".
"Покой и уют большого дома? Собственный сад? Поездки на уик-енд в любую страну мира? Рождество в Париже и Новый год в Лондоне? Респектабельная школа? Достаток, который делает жизнь приятной?"
Это пришло не так давно! Раньше папа и мама жили в обычной маленькой квартирке. Дедушка, который архитектор, мамин папа, называл ее комфортабельным уродством. Не было поездок, большого дома, даже достатка как такового тоже не было. Иногда денег хватало только на еду. У мамы и папы был бы еще один ребенок, но маме не хватило сил, и он родился раньше срока, нежизнеспособным. Она всегда хотела минимум двоих детей.
"Разве нельзя оставить все это? Не нужно совсем без достатка! Мама еще одного ребеночка хотела".
"Пусть достаток перейдет к другим, и талисман исполнит желание".
Что ж, пусть перейдет. Пусть снова будет маленькая квартирка. Передайте достаток тому худому мальчику в пиджаке вместо пальто, которого папа поймал за руку на вокзале. Он пытался стащить ланч-бокс с бутербродами, круассаном и салатом из свежих овощей. Папа тогда отдал ему коробку, но строго отчитал за воровство. Мальчик сказал, что его мама больна, а отец давно их бросил, от него остался только этот пиджак. У него были такие глаза. Жалко мальчика.
Звезда отделяется от головы человека. В ее лучах видно, что человек - это женщина. У нее мудрые глаза, как у экономки Марии, когда она не ворчит. Звезда плывет, подплывает, ложится на ладонь правой руки, от нее веет жаром, страшным жаром, она жжет, сжигает. Больно. Надо проснуться! Скорее!
***
Луч звезды щекочет закрытые глаза. Надо их открыть. А это и не звезда вовсе! Это солнечный луч. Он пробивается сквозь щель чуть раздвинутых штор.
"Мария, посмотри, проснулся ли Александр?"
Это мама.
"Мама, мамочка, ты где?!"
Так это что же, сон был? Про то, что мамы нет уже полгода? Какое счастье!
"Я здесь, малыш".
Дверь отворяется. Надо откинуть одеяло, но сильно болит правая рука. Ее как будто обожгли. В руке что-то зажато. Разжать пальцы, посмотреть, что там. Шарик. Прозрачный хрустальный шарик, светло-зеленого оттенка. Луч солнца падает прямо на него. В сердцевине хрусталя загорается звезда. С хвостом.
Так это что же, вовсе и не сон был? А дом? А достаток?
Мама подходит к кровати.
"Здравствуй, малыш. Такое утро! Разве можно так долго спать?"
Из окна открывается удивительная картина. Чудесный декабрьский день! Пруд давно замерз, и теперь он сам, его берег, сад и вся округа покрыты пушистым искрящимся ковром.
Не надо зимы! Два дня назад был самый короткий день в году. Папа говорит, солнце начинает готовиться к лету. Лето - это совсем другое дело! Там нет гололеда на шоссе.
"Мама, куда ты?"
"Поеду в город. Папа задерживается, у него неприятности. Кажется, нам скоро придется переехать в другое место. Ты не против, если мы будем жить в маленькой квартирке? В той, в которой мы жили до того, как поселились здесь?"
Значит, все-таки не сон.
"Мама, не надо, не уезжай в город. Лучше останься здесь. Папа говорил, сегодня по старому обычаю люди наряжаются в разные смешные костюмы и поют песни, а им за это дают что-нибудь. Давай вернем этот обычай. Пригласим Янку и Серого. Только не уезжай".
Мама смеется и качает головой. Она не знает, что через несколько часов ее машину найдут смятой до неузнаваемости.
Идея! Надо быстро побежать вниз, найти ключи от машины и выкинуть их в сугроб. До летнего солнцеворота искать будут.
Мама ловит за руку, продолжая смеяться.
"Подожди, надо умыться и одеться, а уже потом - вниз. Мария приготовила завтрак".
"Мама, возьми меня с собой в город".
Умыться, одеться! Кому нужны все эти церемонии? Есть не хочется. Надо бежать. Ключи от машины находятся в специальном ящичке. На его дверце изображен охотничий домик изнутри: висят ружья, пятнистый сеттер стоит, подняв лапу, на полках - простая утварь - горшки да миски, в дальнем углу - очаг. Дверца открыта.
"Мама! Мама!"
Светло-серая тойота стартует и в считанные мгновения оказывается у ворот. На снегу видна колея от ее колес. Охранник нажимает кнопку, створки распахиваются. Поздно!
"Талисман исполнит желание..."
Кто это? Как он может исполнить желание? Ведь оно исполнилось, а скоро опять вернется боль.
"Просто надо сказать в хрустальный шарик то, что больше всего подходит к данному случаю..."
Шарик, извлеченный из кармана, под солнечным лучом опять показывает хвостатую звезду.
"Счастливого пути, мама!"
***
Как громко стрекочет кузнечик! Сделайте его потише или вообще выключите. Сквозь приоткрытые веки видно поле, заросшее высокой, по пояс, травой. В небе гуляют стада курчавых крепеньких облачков. Воздух можно на хлеб намазывать, как мед, такой он густой и сладкий.
"Все понятно? Юристам дай команду подготовить апелляцию. Мы еще поборемся".
Папа садится за руль, смотрит на меня и улыбается.
"Сейчас, сынок, приедет мама, и вы отправитесь домой. Мне надо в офис. Кажется, у меня появился реальный шанс отыграть нашу компанию".
Так это я что, два сна подряд видел? Нет, даже три! Один растянулся на целых полгода. Я протягиваю руку, чтобы нажать на кнопку стеклоподъемника, а в руке что-то зажато. Разжимаю кулак - прозрачный светло-зеленый шарик. Подношу его поближе к открытому окну, пусть покажется хвостатая звезда. Но ее там нет. И это вовсе не хрустальный шарик, а круглый осколок льда. Он тает в ладони, и в конце-концов там остается лужица. Я пробую воду на вкус. Соленая.
"Кстати, сын, наш садовник Володя взял помощника. Ты этого паренька знаешь. Он твой ланч-бокс чуть не утащил. А у мамы для тебя новость".
Светло-серая тойота выруливает из-за поворота. Мама выходит. Папа спешит ей навстречу. Я отворачиваюсь, потому что они сейчас будут целоваться.
"Александр, ты хотел бы, чтобы у тебя был братик? Или сестричка?"
"А можно и братика, и сестричку?"
Мама смеется.
"Я пока не знаю точно, кто будет, но он присоединится к нам на Рождество".
А у Серого папа развелся со своей новой женой, уже три месяца как. Мы сидим в гостиной на втором этаже, точнее, полулежим и, нажимая на кнопки двух пультов управления, соревнуемся на гоночном треке. Серый выигрывает, потому что я очень осторожен на поворотах. Его машина вылетает за пределы трассы.
Скорее бы зима! Интересно, как мы отпразднуем следующее Рождество? А то прошлое я так и не запомнил, а если принять во внимание этот сон длиной в полгода, то и вспоминать не хочу.