Я очень люблю лошадей. Не все могут понять, что именно я нашла в этих животных, но никто из моих знакомых так же не может пожаловаться, что я им про все уши жужжала, про свое увлечение. Сейчас у меня нет возможности заниматься верховой ездой. Мало того у нас в стране узнать что либо про конный спорт можно только через интернет. Прессы нет никакой, абсолютно никакой. Мы знаем почти всех футболистов, а героев конного мира ни одного. Вот вы можете сразу мне сказать чемпиона по выездке или конкуру, скачкам, бегам, троеборью? Большинство даже не знает что это за виды спорта!
Вот и я, шурша по интернету в поисках нового фильма про лошадей, натыкаюсь на запись смерти одного коня по кличке Хикстед. Четвертый этап Кубка мира по конкуру в Вероне был омрачен внезапной кончиной жеребца голландской спортивной породы Хикстеда, выступавшего под седлом олимпийского чемпиона Эрика Ламаза. Жеребец умер, отпрыгав один из конкуров, причина его смерти мне неизвестна. Конь, не однократный чемпион по конкуру, останавливается, делает два шага в сторону и падает на левый бок. Буквально две секунды, затуманенный взгляд и у него начинаются судороги. Это зрелище не для слабонервных. Соревнования были немедленно прерваны по требованию спортсменов. Они собрались на боевом поле, чтобы отдать дань уважения одной из величайших спортивных лошадей нашего времени. Хикстед под седлом Эрика Ламаза выиграл Олимпийские игры 2008 года в личном зачете, а на чемпионате мира в Кентукки Хикстед был признан лучшей лошадью турнира, в "Финале четырех" он без штрафных очков отпрыгал маршрут под четырьмя разными всадниками.
Как художников, так и лошадей называют известными только после их смерти. И это не единственный такой конь и такой случай. Смерть это конечно всегда не сильно приятное событие, но опять-таки об этом ничего не было в новостях и имя, и биографию коня, и все что же на самом деле произошло можно найти в интернете буквально по крупицам. А недавно был установлен памятник Хикстеду, его открывал жокей Эрик Ламаза.
Зеленых лугов, чистого неба и мягкого облачка тебе под копытами, великий Hickstead!