За возводимую хулу на нашего лорда протектора... за клевету и предательские взгляды... за профранцузские настроения...за тайное исповедание ложной римской веры... Уильям Стампроф приговаривается к ста ударам плетью и заточение в тюрьму Флин. - Чтец делал выразительные паузы после каждого пункта обвинений, его голос разносился по всей площади,заставляя слушающих его людей проникнуться каждым словом. Толпа волновалась, на самом деле толпе было наплевать на приговор, на хулу против святой англиканской Церкви, толпа хотела зрелища и крови - неважно чьей. И судя по всему алчущее стадо скоро получит столь вожделенное - два стражника держат у помоста мужчину,а дюжий палач время от времени щелкает кнутом, представление начинается...
Уильям почти равнодушно слушал приговор. Он знал, что более половины слов в нем ложны. Он никогда не предавал родной Альбион в пользу Франции, не исповедовал католичество, не возводил хулу на протектора - Кромвеля, нет... Он лишь написал памфлет, который указывал на то, что лорд-протектор Оливер забралвсю свободу у парламента, забрал себе фактически ту власть против которойборолся. Уильям сам стоял в первом ряду полка лорда Робара при Марстон-Муре, сжимал в руках пику, шел на пули - все ради дела Парламента, ради свободы и справедливости, в которые онверил. Но сейчас свобода была попрана и он написал памфлет, он не считал его хулой, отнюдь - это была истинная правда, его долгом честного гражданина было написать это. А теперь он должен был вытерпеть наказание, которое фактически приравнивалось к казни, а потом, если он, конечно, выживет, быть запертым во Флине, нравы которого изменились с приходом к власти Оливера. Уильяму все же было страшно, он знал что прав, знал, что страдает безвинно, но... вот так встречать смерть? - не имея возможности защищаться, оставляя молодую жену и дочь... это было страшно, гораздо страшнее, чем идти на картечь батарей роялистов и на палаши шотландской пехоты Стратбогийского полка. Стампроф был ужасно бледен и его трясло, но он старался как можно выше поднять голову, встретить наказание достойно, как можно более равнодушно он оглядел озверевшую в предвкушении крови толпу, как вдруг увидел свою молодую жену Дженнифер, которая стояла у самого помоста и что-то говорила людям... впору было терять рассудок...
Дженнифер Стампроф не бросит и не предаст свою любовь. Она продала часть имущества и по ее заказу в одной из типографий тайно напечатали брошюру с памфлетом ее мужа. Она знала, что его не помилуют, но она верила в его взгляды,верила в то, что ее любимый прав и за это она была готова положить жизнь. Она металась между людьми у самого помоста, бормотала что-то вроде - "прочтите это и поймите он ни в чем невиноват, помолитесь за его душу" - совала в руки каждому брошюру и уже летела к следующему человеку. Но ее видели и слышали лишь немногие и эти немногие как бы отделились от остальной толпы, кто-то погрузился в чтение (если умел читать) или просто разглядывал брошюру, но главное впечатление производила сама Дженнифер, как бравый офицер в разгаре сражения, среди пуль и клинков, так совсем еще молодая девушка носилась между алчущих крови и чужого страдания людей, меняя их души, заставляя вместо слепой и стадной ненависти испытыватьсострадание... К сожалению храбрая девушка была одна на огромную толпу и не моглаизменить всех, большинство ее просто не видело и с предвкушением ждало вида экзекуции.
Чтец закончил и сделал несколько шагов назад,уходя в "тень", дальше пьесу играть будут другие актеры. Палач перестал играть кнутом и сделал знак солдатам подвести к нему Уильяма. Экзекутор был довольно большого роста, широк в плечах, но с простоватым лицом усыпанным веснушками и соломенными волосами, он не прятал лица под колпаком (этот миф придумают потом,в литературе и живописи), был одет в самую простую, но аккуратную одежду. Но именно это и пугало, простой с виду человек, вид которого в простой таверне вызвал бы скорее симпатию - калечил людей, ломал их судьбы и делал это совершенно добровольно и профессионально. Уильяма подтащили к палачу, несколько скупых движений и вольнодумец был закован в колодки, неестественная поза уже доставляла ему неудобства, но всего через несколько минут он будет желать лишь этого неудобства, он знает это, дрожь усиливается. Самое главное, в глазах появляется страх, палач видит его и улыбается, толпа торжествует, стражникам признаться все равно, как и чтецу, но Дженнифер тоже становится страшно, ее судьба испытывает колебания, что тут сделать!?
- Ты отрекаешься от своих клеветнических и ложных мыслей? - палач в очередной раз в своей жизни задавал этот вопрос, рука приподняла подбородок Уильяма, заставляя смотреть в глаза, видеть страх, впитывать его... палач любил страх, ему не нужно было дешевых эффектов, чтобы нагнетать его.
Уильям молчал, палач тряхнул его голову и повторил вопрос. Уильям скосилглаза на толпу, та бурлила, громкие крики - "Отрекайся ублюдок!" - "Французский содомит!" - "Ересиарх и мерзавец!" - и прочее подобного рода - реяли над толпой. Людская масса не хотела отречения, ведьтогда наказание ограничится заточением в тюрьму, главного так и не увидят. Ноединый разум кровожадной толпы принимал правила игры и требовал отречения,надеясь на громкое - "НЕТ!". Но самвольнодумец уже склонялся к утвердительному и безапелляционному "Да!", однако его взгляд снова поймал втолпе фигуру молодой девушки, его жены. Ее губы шептали "не сдавайся" и что-то еще, Уильяму хотелось бы, что бы это было "я люблю тебя", но кто знает, что там было. Он не мог предать веру и любовь и громко выкрикнул - "Никогда!". Палач хмыкнул, толпа возмущенно вопила, вообщем то,радуясь ответу, Дженнифер утвердительно кивнула, по ее щеке бежала слеза, одиниз стражников зевнул, чтец же нахмурился. Раздался противный звук рвущейся ткани, это палач рвал рубашку на спине Уильяма, раздался свист плети ипротяжный стон...
Вольнодумец Уильям Стампроф, ветеран парламентских войск, человек,верящий в свободу и справедливость умер на 37 ударе. Палач мог убить и вторым ударом, а мог и пощадить, но ему нравилось ломать хребты ударом плети. Ему нравилось крушить чужие судьбы, убивать беззащитных... несмотря на смерть Уильям должен был получить всю сотню плетей и новые удары разрывали уже мертвое тело,толпа ликовала. Чтец нахмурился еще больше, дело в том, что его тесть был комендантом Флина, за каждого нового "постояльца" он мог получить прибавление к содержанию, из которого большая часть уходила в его карман, следовательно,могла перейти и к самому чтецу. Такая вот система заработка на чужих страданиях. Дженнифер больше не плакала, слезами и криками нельзя было выразитьвсю ту боль, что она испытала...
Сквозь толпу к помосту пробирался мужчина, одного взгляда на его внешность хватало, что бы определить род его деятельности. В Италии оннаверняка был бы среди "Браво", в Испании его назвали бы эспадачином, наемный бретер и солдат, он шел сквозь толпу, ведь мало кто хотел задержать его - себе дороже! Имя его не столь интересно, как и биография, а внешность известна почти каждому - несколько шрамов на лице, избитые костяшки пальцев, шпага и дага на поясе, залатанный в нескольких местах колет... Он прошел в первые ряды, что бы наблюдать чудовищный спектакль с лучших мест и стал рядом с Дженнифер.
- Кого казнят? - буднично спросил он у нее.
- справедливость и свободу. - ответила она посмотрев в глаза наемнику.
- этих вещей нет и никогда не было, из покон веков было лишь это... - наемник указал на эшафот - и это... - он погладил эфес шпаги.
- прекрасно, тогда незачем вообще жить. - Дженнифер развернулась и пошла прочь. Люди в толпе расходились в стороне, они все таки были не совсем зверьми, они тоже умели сострадать и понимать, но лишь поодиночке, а не все вместе. Не толпой, не стадом...
Вечером следующего дня патруль городской стражи, в котором будет тот самый зевающий страж - найдет повесившуюся девушку, жену этого проклятого вольнодумца.
Шел 1657 год, совсем скоро наступит время Реставрации, эпоха либертизма и Джона Уилмота Второгографа Рочестра. Справедливости и свободы нет, есть лишь сила и сталь, иногда можно найти любовь и честь, но свободы и справедливости, увы...