На первый взгляд может показаться, что Павел Павел "противопоставляет" евреев и язычников, а так же противопоставляет апостольству Петра свое апостольство "не от человеков". Однако, во-первых, в том же послании Павел пишет, что в среде христианской не играет роли национальность (Гал. 3: 28), а во-вторых, то, что Павел подчеркивает свое апостольство "не от человеков" не говорит о том, что он против апостолов, принявших свое апостольство от других апостолов! Здесь он просто констатирует факт своего сверхъестественного призвания, а не отрицает этим всех тех, кто получил призвание к Богу через людей. Поэтому все не так просто, как кажется поначалу.
Послание к Галатам было написано Павлом около 50 г. в ответ на смуту, появившуюся в галатийских церквах. Как известно эта смута явилась результатом деятельности неких миссионеров посетивших церкви после Павла с целью подкорректировать некоторые неверные, по их мнению, аспекты проповеди апостола. Эти новоявленные проповедники, которых автор Послания называет смутьянами (1:7), возмущающими церковь (5:12), были "иудействующими" христианами. По словам "апостола", они принесли в церковь "иное Евангелие".
Дискуссия в Галатии разгорелась, по сути, вокруг одного единственного вопроса - нужно или нет обрезаться язычникам, принимающим Христа. Отношение к обрезанию фактически определило видимое отличие Евангелия по Павлу от так называемого "иного Евангелия". Апостол язычников выступил с гневной критикой в адрес иудействующих псевдо-миссионеров и последовавших их взглядам галатийцев. Вспоминая, что посетившие Галатию были христианами и не отвергали Иисуса Мессию и веру в Него, хочется еще раз поставить вопрос, - что явилось причиной столь резко отрицательной реакции Павла? Что именно было в "ином благовестии" такого, за что Павел требовал от церкви предать анафеме этих проповедников (1:9), а им самим предлагал оскопиться (5:12)? Обозначенный вопрос приводит нас к необходимости еще раз более пристально посмотреть на природу "иного Евангелия".
История толкования Послания к Галатам знает несколько подходов к пониманию сути галатийской полемики. Традиционно христиане задают следующий вопрос: как спасается человек верою или исполнением закона? В основе такого подхода лежит предпосылка, что оппоненты Павла стояли на иудейском понимании спасения, которое сводилось к соблюдению предписаний Торы и спасению по делам. Однако затем появился ряд фундаментальных трудов, наглядно иллюстрирующих, что иудаизму первого столетия, равно как и христианству, была чужда доктрина спасения (оправдания) по заслугам. Кроме того, было показано, что доктрина оправдания по вере не является выражением сути теологии Павла. Поэтому такой подход оставляет слишком много вопросов без ответа.
Другой попыткой объяснить галатийское противостояние явилась идея антитезы формы и содержания, выраженная в терминах "духа" и "плоти". Согласно такому подходу, Павел критиковал галатийцев за их чрезмерное следование форме богопоклонения в ущерб его содержанию. Сторонники такого взгляда опираются на последние главы послания, где идет противопоставление духа и плоти. Павел известен своей терпимостью к обычаям, культуре и даже религии своих собеседников. Но эта терпимость явно не относилась к евреям. "Для Иудеев я был как Иудей... для подзаконных был как подзаконный ... для чуждых закона - как чуждый закона ... для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных" - не это ли было моделью Павловой миссии? Каким образом слова "ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание" (Гал.5:6) согласуются с другим высказыванием апостола: "если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа" (Гал.5:2)? А вот каким - Павел, выходец из евреев, стал страстным борцом с иудаизмом.
Возьмем, к примеру, мотив сыновства Авраама, так широко представленный в Посланиях Галатам и Римлянам. Анализ аргументов Павла со всей очевидностью показывает, что Авраам и Авраамов завет составляли огромную часть учения его иудействующих оппонентов.
Сводившийся к практике - обрезаться или нет,- вопрос в действительности был гораздо шире и глубиннее. Опуская обсуждение того, что обрезание неизменно должно было повлечь за собой реставрацию всех остальных обрядовых правил, включая систему жертвоприношений, отметим лишь то, что имеет первостепенную значимость в связи с обсуждаемой темой: обрезание фактически означало возврат к иудаизму. Создается впечатление, что для галатийских иноблаговестников христианская церковь находится внутри иудаизма, как его часть, возможно некий "верный остаток". Галатийские оппозиционеры Павла не воспринимали иудаизм и христианство как две различные религии. Впрочем, не они одни. В "Деяниях" Лука констатирует, что тысячи крещенных продолжают ежедневно посещать Иерусалимский Храм, благовествуя там и участвуя в богослужениях. В час молитвы христиане, ведомые Иаковом, братом Господним, Симоном бар Ионой, а также младшим из сынов Заведея, по обыкновению направлялись в Храм. В этот же час толпы иудеев направляются к святому месту. Кажется, во исполнение слов Иисуса "спасение от иудеев" христианские общины не только Иерусалима, но Антиохии, Ефеса, Ликаонии, Листры, других малоазиатских городов и даже Рима рождаются и какое-то время существуют на базе иудейских синагог. С высоты двадцати столетий справедливо будет спросить: почему иудеи и первые христиане столь терпимо относились друг к другу? Почему формирование общины не знаменовалось моментальным отделением от иудеев? Ответ один: христианство не рассматривалось как чуждая иудаизму религия.
Именно в таком свете видели происходившее римские историки. Для них христианство - это не более чем иудейская секта. К примеру, Светоний, говоря об указе императора Клавдия в 49 г., пишет: "Иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он изгнал из Рима". Тацит в "Анналах" заявляет, что христианство - это зло, происходящее из Иудеи.
Что касается самих иудеев и христиан, то их взгляды лучше отражают их религиозные руководители. Позиция апостолов Иакова и Петра демонстрирует, что лидеры церкви не воспринимали христианство иначе реформационное движение, но опять же, внутри иудаизма. Как Иаков Праведный, так и вся Иерусалимская община тяготели более к традициям отцов, нежели к Павловой "свободе во Христе". Поэтому не будет большим преувеличением та мысль, что до определенного момента христиане были лишь сектой, отделившейся от иудаизма, что роднило их с ессеями, с их четко выраженными догматами и практикой. Вообще, вот что пишет немецкий ученый Мартин Хенгель: "Необходимо заметить что в противоположность прогрессивной унификации палестинского иудаизма под руководством раввинов-книжников после 70 г. духовный облик Иерусалима до его разрушения был плюралистичным" .
Современники первоначального христианства и, в первую очередь, евреи видели в христианах иудейскую секту. Именно с таким подходом и боролся Павел. В своей критике галатийцев, Павел, прежде всего, опирался на понимание универсализма церкви. Поэтому-то Павел, обращаясь к галатийцам, заявляет, что "обрезывающимся не будет никакой пользы от Христа" (Гал.5:2). Для апостола польза от Христа не только в том, что Он есть Спаситель, но в том, что Он "посредством креста"" в одном Теле примирил всех. Обрезание, за которое ратовали смутьяны, для Павла по сути "ничто" (Гал. 6:15; 1Кор.7:19), но его вред проявлялся в неправильном представлении природы Церкви. "Иным Евангелием" становится непонимание универсального значения Христовой Церкви и ее эсхатологической миссии.
Христианство и Павел, как адепт Церкви, не пожелало ограничиться скромным положением секты - оно претендовало на большее, если не сказать на все. Павел действовал с верой в то, что христианству предстояло завоевать весь мир. Едва ли не в одиночку апостол Павел вступил в борьбу за будущее христианства. И во многом благодаря титаническим усилиям этого неугомонного фанатика, христианство определило свое место вселенской, церкви "надиудейской". А евреи благодаря стараниям Павла, стали идейными врагами христиан и тем источником, в котором христиане черпали свою ненависть к инакомыслящим.
Не стоит только всю вину за неслыханные преследования евреев переносить на одного Павла. С самого начала своей деятельности Иисус, после очередного озарения в результате уединения, отобрал двенадцать особенно преданных ему людей и назвал их апостолами. Эти двенадцать последователей стали для него учениками. Да и он сам признался однажды, что именно они для него "мать и братья", то есть настоящая семья. Даже Песах, традиционно семейный праздник, он проводит в их кругу. Впрочем, у сектантов всех времен дело обстояло именно так. Посланникам Иисуса была отведена решающая роль в распространении нового учения. Сначала он поручает им всякие мелкие поручения, например, прозондировать почву перед его приходом в какой-нибудь населенный пункт. Однако постепенно их функции возрастают, они уже и сами начинают неплохо ораторствовать, возвещая наступление новых времен. В конце концов, он выдает им: "Сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых". ( Мф 19, 28; ср. Откр 21,14). Они, оказывается, стали новыми судьями колен Израилевых. Другими словами, на смену "недостойным" духовным лидерам пришли новые, достойные. Не смотря на то, что апостолы Иисуса были евреями, им, не смотря на все старания, так и не удалось убедить своих собратьев в правоте его идей. Новое учение оказались более близким языческим верованиям, чем вере евреев. Все более и более евреи отвергали христианство, и все более и более принимали его язычники, тем более что стараниями последователей Иисуса все основные моменты иудаизма, например соблюдение кашрута и обрезание, отменялись. И так, постепенно, оно развилось в церковь неевреев, позиция которой по отношению к еврейскому народу становилась все враждебней и враждебней, постепенно переходя в гонения. Церковь жестокостью и насилием на протяжении веков пыталась обратить евреев в христианство, но твердость евреев была непреклонна. Церковь, безусловно, была доминирующей силой в истории человечества, но никогда ей не удавалось одержать победу над евреями. Евреи в нечеловеческих условиях выстояли, благодаря Торе, продолжали и продолжают идти своим путем. Основой такого ожесточенного сопротивления и неприятия были два христианских утверждения, которые евреи не могли принять никогда. Христианство учило, что Бог принял человеческий образ в Иисусе и что Тора отныне утратила значение. Именно поэтому Павел столь рьяно проповедовал у язычников - образно говоря, в "работе" с евреями его карта была бита.