Бельский Станислав Алексеевич : другие произведения.

Лето. 1997

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

ЛЕТО
____


Ключ журавлей - с тобой.
Как волос, по ветру вьюсь,
Радость моя и боль,
Нежность моя и грусть.

Махнешь мне: прости - постой -
Дом мой, как сердце, пуст.
Ладонью своей покрой
Мой непокорный пульс.

Пылаю - ночь над рекой,
Кровь - ток семи чувств.
Нежность моя и боль.
Гордость моя. Грусть.

1997


Я прохожу, гремя ключами,
В июльской пыли городов,
И ветер развевает пламя
Над кудрерыжицей голов.

Сомнительны мои напевы,
Мои шаги легки,
И целомудренные девы 
Мне вслед роняют лепестки.

1997


ЧУЖБИНА

Стекают дни, как волны, без следа.
Я нем и пуст. Мне хочется молиться.
Свой грустный аромат душица
Распространяет среди низких трав.

Бежит, бежит холодная вода.
Над ней поёт неведомая птица.
Имеющий несчастье в вас влюбиться
Вас не разлюбит больше никогда.

Синеет недалёкая гряда.
Шатёр ветвей колышется и мнится.
Калёным посохом слепые лица
Прижгла к душе моей беда.

1997


Жара. Весь цвет посох и спился.
Тоска осмысленно в меня глядит.
Подумаешь: ну, кто-то не родился,
Да за спиною чистый пух летит.

1997


Зной. Парус режет полдень над рекой.
Шепочут, плещут волны. Самолёт.
Окурки, щепки, брызги вод с собой
Прохладный ветерок несет.

На парапете сидя, девушка ногами
Болтает; впрочем, так себе и вздор.
Сижу в тени. Любуюсь облаками.
Пишу стихи о том, что видит взор.

Всё хорошо. Экзамены не скоро.
Любовь прошла. Я улыбаюсь вслед.
Плывёт баржа. Чернеет дальний город.
А на барже - дрова и славный дед.

1997


ПЛАЦКАРТ

Изгиб бедра на нижней полке
Слегка тревожит грудь мою.
В тамбУре курят две торговки.
Их разговоры я люблю.

Свои ленивые страницы
Глотает сонно дипломат.
Вагон несёт. Мелькают спицы
А также развесёлый мат.

Идут через вагоны писать
Немолодые в кружевах.
Шумят минуты. Спит Лариса
Со слюнкой тонкой на губах.

Спи, моя розовая змейка.
Да, жёнка, ты была права.
Свистит, летит узкоколейка
И обгорелая трава.

1997


Как васильки на белых платьях - 
Невинность и неколдовство.
Люблю вам руки целовать я,
О девы - снег на рождество.

Чрезмерно строгие сужденья,
Чрезмерно чистые глаза,
В груди неясное волненье
И за оврагом поезда.

Люблю вас, вёсны и начала!
Средь трёх крестов душа моя
Всё бродит, бродит без причала,
Как сон слепого соловья.

Люблю вас, не дождавшись супа,
Люблю вас, грешный, обнимать,
Люблю так весело и глупо,
Как можно только пожелать.

1997


О трон зари, изогнутый так плавно,
Как скрипки плачущая грудь.
И сырость губ, и перебор гитары,
И жёсткие цыганские глаза...

1997


Дождь. Я, расслабившись, мечтаю
Под красным куполом зонта.
Мечети влажные рыдают,
По грудь вонзившись в облака.

Сизы и мягки краски лета,
Желты окрестные поля.
Наверно, не дождусь ответа
Я от тебя, любовь моя.

Шагаю, лужи обминаю,
Гляжусь в соболии меха.
Мне будто сердце обнимает
С заботой мамина рука.

1997


Весь - пузыри на чёрных лужах,
Июнь томится и поёт,
То горьким ветром сон мне кружит,
То за околицей цветет.

Ответь мне, белая страница,
Пришедшая издалека,
Зачем мне ждать, зачем молиться,
И с кем теперь твоя рука?

1997


Я - мальчишка и мот, неуместный гордец и обманщик,
Я влюбляюсь лишь в тех, с кем мне, в общем-то, не по пути.
Мой сосед по кресту - злой купец и наемный арканщик.
Он мечтает поймать меня, но только не может найти.

Эх, коня мне, коня, и лететь под луной золотою
С сотней верных друзей и надежною, верной женой.
Те, кто верит в меня, родились под счастливой звездою
В черно-желтых ветвях невысокой, но честной зимой.

1997


Лес стеной -
За спиной,
Передо мной -
Мой!

До самых дальних стволов
Со всем его пением птиц
И тёплой колючей травой -
Мой!

С гулким раскатом грозы,
С жёлтой грязью небес -
Мой, а равно и твой -
Лес.

1997


К СОСНАМ

Самых душистых игл
В подарок тебе, мой друг,
Чтоб стало тебе светло,
Чтоб было опять, чем дышать.

Пустимся в пляс - плясать,
Пустимся в ночь - балдеть
От этих девственных рук,
От этих женственных игл.

Так мы и отцветём
На миру, где нам хорошо,
Под сенью раскидистых глаз
С печатью таинственных игл.

Тот, кто устал от игр,
Схватится за ружьё.
А мы, дурачьё, всё цветём,
И нам ружьё нипочём.

А, впрочем, ружьё отберём,
И направим туда,
Где, похотлив и грех,
Засел лукавый наш враг.

Но пока не будем стрелять,
Нам довольно любить,
А вдруг он исправится сам,
Мучительный, грязный злодей?

Не верится, ну и пусть.
Мы благородно-глупы,
Ведь сосны у нас на руках,
Нам двадцать, и мы влюблены.

1997


Стёртая Русь. Колокола висят яблоками.
Чёрствый хлеб из туч поливает святая вода.
Путник седой, проходя, мне мигнет украдкой.
Я бы обнял тебя, Русь, но лучше лети сама.

Губы твои - дымная степь сонная,
Мёртвые глаза - раны на белом стволе.
Выйду в окно - разговор о любви между жёнами.
Чёрный мой плащ - твое сношенное крыло.

Влажная Русь. В занавеси крест - свечкой,
Цвет на окнах, а на губах - игла.
Малый сверчок истончает мне ночь за печкой.
Кто мы? Откуда мы? Кто ты, моя беда?

1997  


СОН

С нежно-белых ветвей
Чумазые девки летят в дивный сад,
Садятся мне на рукав
Так часто, что негде присесть.
А ты, мой ангел, не спи:
Храни мою душу впотьмах
От прошлогодних любвей
И от рукоблудных затей.
Не спи, мой ангел, не спи,
Читай мою душу, как снег,
Как книгу наточенных слёз,
Сверяй её с азбукой дня.

1997


Веди меня, коричневая тропка,
В иглице вся, забавно смейся мне.
Мне пепел дней, задумчивый и робкий,
Дает понять о хлебе и воде.

Недавно появившиеся лица
Бесследно исчезают навсегда:
Так прошлогодняя листва
В нас задержавшися, резвится.

1997


О, сколько гнева, сколько муки
В моих неопытных словах,
И в неоформленных волненьях,
И в несговорчивых устах!

1997


Где солнце борется с водою 
И озоруют камыши,
Сверчки трещат неладным строем -
В глуши, мой друг, в глуши.

Вся радость - лишь в простейших формах,
Вся нежность - матери лицо,
И мир без маеты, без шторма -
На полке круглое яйцо.

А на руках - младенец сонный,
За стенкой стонет бедный дед,
И между соснами, проворный,
Плывет, молчит велосипед.

1997


Не лес, а ласковая песня,
Глаза - сиреневый обвод.
Темь наливает вечер тесный 
В голубизну дрожащих вод.

Кудесник-вечер отцветает,
Во звездах - перламутром тишь,
И путник лошадь подгоняет,
И во дворе скребется мышь.

1997


Мои корни - в земле, я сосу её радужный сок,
Я люблю эту плотную твердь, нам дающую жизнь.
Может, сам я - земля, и душа моя - мягкий песок,
Что ссыпается вниз - без сомнений и без укоризн.

1997


Моя жизнь - драная кошка
С глазами серо-голубыми.
Я лечу, как слепая мошка,
Из огня да снова в полымя.

Люди, проходя, смеются,
Тычут корявыми пальцами:
Вот, посмотрите, у блюдца
Кошка с мёртвым китайцем.

1997


Усыпанная шишками душистыми,
Усеянная соснами иглистыми,
Душа, душа моя смолистая
Из года в год растёт.
Проходит он трусцой трясливою,
Вселяя мысли шаловливые,
И не узнаешь наперёд,
Что даст и что он украдёт.

1997


Мне чувство ближе плоскогубцев мысли,
Девчонка милая дороже меди слов,
Душа моя - певунья, и лучисты
Мои мгновенья, и, как вскрик, любовь.

Вы - солнцегубы, необыкновенны,
Я лёгким парусом верчусь вкруг Вас,
Но я - не он, - сияющие стены
Столь не скупых на поцелуи Ваших глаз. 

1997


Взрослея, но не делаясь взрослей,
Горя любовью, словно утром ясным,
Ты ожидаешь издали гостей:
Мечтай о главном, друг, - о чём-нибудь прекрасном!

Вот дружба, словно красный мягкий лист,
Лежит в руках красивых и бесстыдных.
Осенний воздух свеж, закат лучист,
И первая любовь проходит мимо.

1997


Подруг весёлых радужное царство
И поцелуев ласковый полёт.
Я влюбчив, как пчела в весенний мёд
И нежен, как капель и святотатство.

Берёзы. Ветер - серебристая слеза.
Трава. Тропинка. Медленн. Беззастенчив.
И мне на любопытные глаза
Ложатся - с интересом - взгляды женщин.

1997


Глоток воды из сердца родника,
Протяжный, жёлтый от хладеющего зноя,
И выше, выше, с ветром споря,
Чернеет посох маяка.

Ночные чайки. Блажь. Истома.
В твоих ладонях - теплота.
Мы никому здесь не знакомы.
Круги на фонарях, и улица пуста.

Солёно-смелые, крылатые, как слёзы
Мерцают, тая, капли на щеках,
И ты почти что засыпаешь на руках,
И в волосах чернеет бархат розы.

Мерцает матово бистро,
У входа мы стоим, целуясь,
И девочка, закрыв глаза, шустро,
Проходит в холл гостиницы, волнуясь.

Ты говоришь: "Как странно. Ты и я...
Совсем недавно..." Ночь молчит огнями,
И платье - словно белая волна,
И набережной звук под нашими ногами.

1997  


РЕСТОРАН В РИВБЕЛЕ	
                  Марселю Прусту
 
1.

Гарсон, обвязанный салфеткой,
Нам наливает суп рукою меткой,
И, важно молчалив, один,
Напротив нас пирует господин.

Летают полчища Гастонов,
Между столами хлеб несут,
Здесь каждый третий нарисован,
И каждого второго пьют.

Душа, как скрипка, нараспашку,
Цыганки влажно нам поют,
Мне старый фрак уже в обтяжку,
А новый, чёрный, только шьют.

Сен-Лу, улыбчиво страдая
(Любовница письма не шлёт),
Обводит залу, и глазами
Всем прежним милым холод льёт.

Закат окрасил галерею,
Войдя в закрытое стекло,
На море огнь бесшумно реет,
И славны дружба и вино.

Я пью портвейн и соловею,
Тяжёлым взглядом мух давлю.
Мне улыбается в углу
Она - в наряде снежном фея.

Ну, подождём ещё немножко!
Сейчас появится картошка.

2.	
 
Сияет белая эстрада,
И в полутьме витает свет,
И герцогиня Эспланада
Мне мягко говорит привет.

Надменны лица, строги фраки,
Хруст раскрываемых газет,
И сладостно с щек пылких маки
Срывает офицер в лорнет.

Красавицы сидят, как змеи,
Обвившись дымом, как плащом,
И вечер влажным помелом 
Сливает по груди камеи.

Мужья котлеты доедают,
Ревниво-сдержанно глядят,
И жёны взглядами стреляют,
И камни, словно пыль, блестят.

Плывет к нам с кухни вкусный чад:
Кастрюли полные кипят,
И, с вилкой в жирном кулаке,
Царит шеф-повар в колпаке.

Все наши корабли уносит
Злой ветер в прошлое, как в ночь,
И, в рестораны уголь бросив,
Руки не дав, друг вышел прочь,

И тяжесть тел в отеле темном,
И чёрная рука тоски,
И тихо каплют маяки
Любовь на пляжике холодном.

1997


Сквозь туфли весело проходит пыль,
И мои ноги делаются чёрны,
И вечерами, начиная в восемь ровно
Целуюсь с женщиной, которою любим.

Брожу по зеленущей Выксе,
Заглядываю в тёмные пруды,
Читаю Пруста. Школьные труды
Заброшены. Легко, просторно мысли.

Иду не запинаясь, не скользя,
Черты срезаю осени грядущей,
И Мандельштам с Есениным друзья
Мои, и дядя мой тревожит кущи.

1997


Мы, ни к чему не прикасаясь,
Проходим в роще золотой,
Где, тень пушистую бросая,
Темнеет хвои свод резной.

Богатство красок поражает.
Траве соседствует сухой
Наливка листьев тёмно-ржавых.
Здесь шишки вольною рукой
Рассыпаны среди курчавых
Берёз. Кору ласкает зной
Последний. Неба голубой
Котёл пенится белизной,
И губы сна, пунцово-алы,
С востока тянут синевой.

1997


Пчелы полёт и солнца жар!
Сияет медью самовар,
И на целованной щеке
Повис комар на угольке.

1997


Ах, красный комара след
Да на пречистой стенке!
Вы вещи бережёте -
А мне на них насрать.
Поберегли бы лучше
От скверны дольней души.

1997


Синеет запах высыхающей травы
В лесу прозрачном дымкою летучей,
И на травы высокой кручи 
Ползёт влюблённый муравей,

В пруду нагом отметины берёз
Живут живее настоящих,
И ветер ласковый из чащи
Стреляет дымом папирос.

И пух лиловый, полусонный
Парит над родиною тёмной,
И, срезан огненным копьём,
Мой возглас канет в водоём.

1997


И чудно мне, и пыльно мне:
Берёзок юных рай,
И ветер хладною рукой -
Держися, загребай.

Дома вступили в эту тень,
Отдёрнулись: свежо.
Ах, как душе моей теперь 
Тепло и хорошо!

Как пьяный кот, сосна скрипит,
Ветр даль лесную мнёт,
И белой птицею письмо 
В ладони мне поёт.

1997


Дождь - третий раз. Дорога киснет.
Устало злятся комары.
Ночами от окон повисли,
Стекая, тени, словно сны.

День: лишь пятно бледнеет в тучах,
Ночь - тряпка: чёрная парча,
И кто-то вышел сгоряча,
И бродит в фонарях текучих.

1997  


Каждая лужа - сказка,
Каждая ветвь - печаль.
Дождик. Косые краски.
Белая крыш эмаль.

Хрупкий, дорОгой к Свану,
Плывёт фарфор пузырей.
Память. Простор. Туманы.
Дым в серебре огней.

1997


Отвержен, безымянный резчик,
Я падаю, глаза закрыв.
Чужие боги, обступив,
Мне в уши музыкою плещут.

Но как не рвётся эта ткань?
Зачем, природою оплёван,
Я вынужден под вечер снова
Достать и флейту, и тимпан?

1997


"Спартак" к победе рвётся.
Трещат трибун платки.
Осенний дождь плюётся.
Сверкают стояки.

Проходит левым краем.
Пас в центр. Пошёл в обвод.
И вот его сбивают!
Семь метров до ворот!

Над стадиона блюдцем
Ракеты, дым, флажки.
Друзья твои смеются,
Почти что плачешь ты.

И рёв морской вздымает
С надеждою ряды,
И бело-синих знамя
Слетает вниз с волны.

Остановил. Дал вправо.
Арбитр пока молчит.
Прострел! Вскочили лавы -
И третий гол забит.

Мяч вновь проходит рядом.
Прыжок. Вратарь хорош.
Кричат "Судью на сало" -
Четвёрка чёрных рож.

"Динамо" не сдаётся.
"Давай! - ору, - Вперёд!"
Осенний дождь плюётся -
И что-то ещё ждёт!

1997


Люблю провинциальный городок
В душистых хлопьях волн цветущей вишни,
Любовников негромкий говорок -
На чистых лавках третий будет лишний.

Люблю наивный и пустой уют,
Бесповоротно сонный распорядок.
Стада по улицам бредут,
И всюду ломти чёрных, пышных грядок.

Все птицы, сговорившися, поют,
И из церковки с луковочкой пресной
Торжественно иконы злат несут,
И шепотом ты говоришь мне: "Крестный..."

1997  


Как хорошо ебаться на столе!
Столкнул рукой тетради и вязанье,
И, раздевая женщину в огне,
Целую всю летучими губами.

Мой плотный член проходит в твою плоть.
Любовь - не лебедь, ханжества не терпит.
Как быстро время судьбы наши вертит!
Движенья. Дышим нежно, тяжело.

Глаза твои - цветы. Из окон свет.
Какая прелесть - хладный стол под нами,
И семя движется ещё, как тень в листве,
Плывём, ласкаем; таем, остывая,

И влага губ. Ах, ласточка моя!

1997


Любовница моя, моё второе "я"!
Зачем так сладко ухо мне кусаешь?
Зачем ты так глядишь? Зачем сжимаешь
Ты бёдрами прекрасными меня?

Киплю я, море! Поцелуев пламя
Летит по комнате, часы со стен сшибая.
С тебя я спешно трусики срываю,
Вдруг брызнув преждевременной струёй.

И после - ах, какое наслажденье
С тобой совокупляться без движенья,
Когда ты сверху лихо скачешь, радость!
Какое буйство! И какая сладость
Соски твои большие целовать,
Обнявшись, мягко отдыхать,
А после - снова в бой, о жадность!

1997


Лучи косые или поцелуи 
В зелёном, гаснущем лесу?
И солнце мочит жёлтую косу
В пруду, два берега минуя!

На опрокинутых стволах
Большие муравьи кочуют,
И изумруд сияет на ветвях - 
Искряся, хвоя взор милует.

Пора! Иду к себе домой -
Прощай, мой лес, мой дом другой!

Осоки, пересохшие болота.
Ржавеет небо над холмом.
В прудах идет на палец сом.
Закат в мерцающих, тягучих водах.

1997  


СНЕГ	

Опрокинув, все летучее изменится -
Засыпаю, снег идет во мне,
И скрипит, гудит, как время, мельница,
Жернова - глаза мои в траве.

Все смешалось. Как любовь - дорога,
Ты идешь, иль стонет ночью свет,
И зима-завистница у гроба,
Завернувшись в шаль, стирает цвет.

Погоди! Как я тобой любуюсь!
Без прощаний - просто вышел срок,
И деревья, с родиной целуясь,
Монотонно льются на порог.

1997  


МИНУТЫ

О Господи! В их страшном мире
Не дай мне ни секунды жить.
Моя душа - сирень межи
И звуки нежной, чуть нетрезвой лиры.
______________

Всё, развиднелось. Звёзды все с кулак.
Луна - как нож. С подвохом лица,
И сердцу вольному язвится,
И над рекою жёлтый мрак.

1997


Осенние пальто.
Лиловые подкладки.
Ревёт в трубе метро.
Спят воробьи на грядке.

Целуются и пьют,
Льют ночью небо с крана,
И голубой уют
Из хрупкого экрана.

Озябшие бомжи 
Жгут руки на кострище,
И небеса чужи,
И длинны голенища.

И тусклая любовь,
И тусклая измена - 
Царица пьяных слов,
Троянская Елена.

1997


Танцмейстер Таня нынче не при деле:
Потушен свет, и, разбиваясь в зеркалах,
Болтаем: на скамеечку присели,
И осень царствует во всех шести окнах.

Но вот - любовь! - на острых каблуках
В огромный зал влетаешь ты чудесно:
Спина - струною, и спокойствие в очах.

1997


В дымящемся кафешантане
(Вам кофе, сыр и колбасу?),
Священнодействуя в кармане
И вынимая восемь су

(День разбегался майской дрожью,
Трамвай звенел, кроваво-ал,
Бежал сиреневый прохожий,
Флаг крыши в луже трепетал),

Он оставлял часы и шляпу,
Беспечно выходил под дождь,
И дождь весенний звонко капал, 
Так на любовь его похож.

1997


Двадцатый лёгкими стопами
Год жизни безмятежно отошёл,
Задев меня жемчужными крылами,
Отцвёл.

Что было нового? Немало добрых встреч,
Десяток мимолётных расставаний.
Мой друг, порой мне хочется утечь
В страну без женщин, без тоски и без желаний.

1997


Прервалась тоненькая нить,
Подкралась тишина украдкой,
И опустевшая тетрадка 
Мои следы не может вить.

Ни сны, ни осень, ни волненья
Не задевают вдохновенья,
И, мягко в думу погружён,
Молчу, спокоен и влюблён.

Но помнят всё мои глаза:
В моей руке твоей след тени,
И шепот ласки, шепот лени,
И вдруг - нежданная слеза.

1997


Библиотечный сумрак. В ряд столы.
О Боже! Сколько девушек красивых,
И стеллажи, как старые мосты,
К ним наклоняют спины.

Мне очень хочется раздеть
Хотя б одну - цветок благоуханный,
И похотливо-нежно рассмотреть,
Определив изъяны.

Благообразные мечты!
Любите равно женщин, книги,
И бескорыстной простоты,
И мимолётной красоты
Срывайте гаснущие блики.

Пунцово небо. Благодать!
Как хочется любить и ждать.

Прочёл бы каждую из них,
Но как прекрасен вольный стих!

Свободу глупую отдам
За мягкий взгляд, за тайный храм.

1997


С моста гляжу я в заводь тихую.
Как стол, лежит вода,
И каплю лёгкую, безликую
Относит в никуда.

Так мы плывём по миру, странники -
Любовь и горсть земли -
Такие скромные и маленьки,
Как в поле васильки.

В нас что-то дышит, кружит, движется,
Тацует и поёт,
В нас жизнь с сухим листом подружится,
Мелькнёт в воде, умрёт.

Любовь моя, к чему сомненья?
Со мной будь в радости, в смятеньи,
И танец жизни - до конца -
Нам - от крыльца и до крыльца.

1997


Озябший клён уверенно роняет
Лист за листом в медлительный ручей.
Повисло хладно солнце меж ветвей.
Простуда. Месяц умирает.

Туман густой спускается с горы.
А мы... нам весело! Целуемся, как дети.
Как ласковы прогулки эти,
И как сияют нам опавшие ковры.

Ты... куртка черная и ворох жёлтых листьев,
Веселых пара глаз и поцелуй - 
Мы предаемся сладкому огню
Любовному на крышах жёлтых листьев.

1997


СТИХИ ОБ ОСЕНИ (2)

Ткёт пряжу солнце - золотой паук,
На всех деревьях - глянь - повисли нити.
Лист горький, профиль Нефертити,
И девственная непластичность рук.

Кругами сны расходятся, кругами,
И - чёрные, в высоких сапогах,
Мне снятся женщины ночами,
И ты - моя, но лишь в мечтах.

1997


Стриженая, нежная осень на дворе,
Теплота безгрешная - лето в ноябре.

Небо голубое, из-за облак свет -
Напоил любовью, начертил ответ.

1997


Одиночество - нежный друг.
Меркнет бывших любимых круг,
И уже не приносят мне
Мой венец рано на заре.

Но зато за рекой, в лесах
Песни звук, белых крыльев взмах.

1997


Двадцатый год - ты, царственная синь!
Год жизни яркой, сильной, полной.
Любви! Поётся о любви -
И зелено, и солоно.

Я мальчик, я от всех отстал,
Вокруг всем всё, пожалуй, ясно,
И на огне любви прекрасной
Мамаши греют утюги.

Уютный и бездарный путь!
Тоска - все ваши соглашенья.
Как хочется всем женщинам на шею
Повеситься - к кому-нибудь.
....................................

1997


В стремленьи к чистоте и беспорядку
Возвышенное что-то есть:
Так истекают дни из нас украдкой,
И каждый день - как маленькая песнь.

А на земле - ворон озябших племя;
Я дряхлых листьев дым ловлю.
Подобно яркому рублю,
Сникает солнце, и в четыре - темень.

Я слепну. Зимы меня тушат.
Теряю все. Меняюсь. Все терплю.
Не о земном тебя уже молю - 
И зов мой глуше, глуше...

1997


Моя жёлтая Русь - мне ни строчки, ни вздоха -
По пути на восток потеряла свои имена.
Обернись и скажи! Без тебя мне так плохо,
И в растоптанном сне греет пальцы гнилая зима.

1997


Всего: 58 стихотворений.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"