Юрий Ганошенко (Запорожье)

Перевод с украинского Станислава Бельского под редакцией Юрия Ганошенко.


* * *

нет сна как будто жизни нет
буры все головы моих ночей-близняшек
усмешки-рыбы склеивают воздух
и столько мая мир не переварит
мир треснет и прольется
мир на пол выльется
чрезмерным водянистым маем
и поскользнусь я и сломаю ногу
врасту в пол грязный буду пить
похоже этот май всю жизнь свою
и темнота в глаза целует и молчит
удушливо молчит твоим молчаньем
я замираю в воздуха морщинах
я слышу хруст шагнули стены внутрь
хрустит мой жизненный паркет 
хрустит путь пешки во ферзи
хрустит тепло твое хотя его и нет
нетленно дым я в нем почти живу
я зависаю средь прозрачности морщин 
и темнота меня целует во все сны
где ты далекий мир ты лес
где бродишь в равнодушии деревьев
где ощущается что вот он мира край
где ощущается что нету там меня
меж нами воды мая не дойдешь
твои слова во мне бездонные колодцы
твои слова во мне ветра ветра
качели дергают и обрезают сны
и темнота меня со всех сторон целует


* * *

дождями падет прямо в мозг твой дорога
встревожившись пыль что-то вспомнит
и воздух вокруг остановит 
и звуки застынут в тебе
будто студень молочный
когда расцветает раною селезень 
забыв свои рассветы в камышах
один за другим 
ведь только вода помнит музыку эту
с которою не зачерствеешь
будто ладони старейших 

дорога пошлет тебе знак неприязни
за дни что ты провел не в ней не с нею
и мебель твоя обнажится 
еще раз искусить тебя желая
хватая свет снопами
так жадно и тихо
одним за другим
ведь только пол еще способен
тебя звучаньем воссоздать
как танцем

дорога ревнива
и ветер не меняет направленья
и дождь распухает в тебе
камышами
мерещатся лица ближайших
одно за другим
ведь трава твоих мыслей
растет слишком быстро
как невзаимная любовь
которой захлебнуться можно 

дорога как паводок
твоих к ней ненаписанных стихов 
и писем неотправленных
и жестов не вспомненных
ни в зеркале ни в сне 
один за другим
ведь только в дождях не послышится имя
словно бы рана
в голову в руку
из которой не вылетит селезень
в долгую дорогу к ней


* * *

прикосновения твои растут во мне теплом
воспоминания словно шкатулка в шкатулке в шкатулке
я пью тебя так жадно и боюсь
ты смотришь так мечтательно все вбок
в окне твоем парад
царь николай идет
и тень его как днепр
и тень его - слова
и тень в глазах твоих
глаза твои с царем
он виртуоз он тянет
я спорт такой и не умею
хватаюсь за тебя кричу
я ол ви нид из лав ему кричу
он говорит да-да
и веришь ты ему
в лицо шпицрутен раскаленный
за царя
сто пальцев бы отдал
чтоб удержать тебя
тень гетьмана
слова царя их слышишь только ты
меня как будто разрывает от тепла 
и расстоянье как спасенье лес и лес
бегу к рукам твоим
парад ревет букет бросаешь я молчу
вот женщина поет о белой птице
во мне ты застреваешь и звучишь
боюсь я слов его в тебе
букет бросаешь я молчу
ты расстоянье лес люблю я лес кричу
ты успокаиваешь милый мой пойдем
ведешь ко сну
я верю лишь рукам твоим
я верю лишь в тебя
о будь


* * *

покапывает снег по векам после сна
не разделенных на мгновенья одиночеств
и племена живущие в тебе
и не кочуют но и не осядут
и взглядом долгим за тобой следят
глаза их светятся

просты как будто бы цветок в толстенных книгах
соцветий срезанных и ссохшихся с тобою

сложны как будто бы цветок в толстенных книгах 
с барочным стансом и змеей в груди

и равнодушны будто бы цветок в толстенных книгах
пустых до середины или больше

покапывает смех по векам в сон
как нелюбовь лущеная на ломти
и рыбы грядущего в теле застынут густым холодком
и ты ухмыльнешься и будешь просить их о шансе
а шанс как вода ведь не знает границ
границы как раны с которыми уж не ныряют
и развернутся все рыбы и молча исчезнут
в извилинах тела

и засыплет цветы твои снегом
который скрипит по ночам
когда по нему ты не ходишь 


- усталость -

в глазах у случайных детей как все случайное непрочных
умирают олени
и медом стекают под кожу и тают
еще не покоренные мной люди

в словах случайных как все случайное чужих
открываются раны
из них вылетают ключами черные птицы
только любимые так равнодушно смеются 

во снах случайных как все случайное несменных
горят леса
и больно так давят в объятьях крадутся гонятся душат
но я молчу молитвы свои составляю
чтоб птицам хватило росы


* * *

крошится печенье и зелень ложится на тело
и ты не мала просто ты далека
все что не сказалось намокнет во рту и глотнется помалу

самолет наливается летом
и взрывается в небе

паутина раздумий липка и жарка
и журавли которых я кстати наверно и не видел никогда
застревают в ней
как нерожденные дети в женских морщинах
как крошки печенья в бороде карла маркса
как слово под ногтем
как ритмы твои в моей коже
длинными красными полосами

ты давишь меня как вино из винограда
ты срываешь меня будто яблоко
а хотя как всегда

и только ракушки автомобилей
прячут своих людей будто жемчуг
на самом дне вон той улицы


* * *

и когда темные глазницы знакомых дворов
гулко поседеют вокруг тебя
пропуская
у меня закипит чайник
и я уже знаю в игру не играют

и места где пересекаются твои улицы
с моими птицами
навсегда помечены черным
на картах искателей кладов

и люди которых я видел
и которые слышали твой голос
навсегда получили клеймо
причастности

и пути твоих неотвратимых возвращений
всегда запутаны
и становятся все менее и менее
неотвратимыми


* * *

я ночь потерял
круглую глиняную
разбрызганную по углам
застывшего в соснах
корабля

мы вчетверо поделены
и сложены мы вчетверо
утишены мы вчетверо
той страшною
красою престарелою мужчин
ближайших из чужих
и жесточайших из родных

и слова как-то странно булькают
когда помешиваешь кофе
задевая за стенки
и лопаются
и теряются
так и не долетая
и стекают по подбородку
и застывают острыми ненужными камешками
которые обжигают и забываются

но я все равно протяну свои пальцы вперед
боясь немоты прикосновения
к твоему тонкосонному телу
в котором исчезает ночь
а глина получает форму

и ты убьешь меня кинжалом в левый глаз


* * *

говорю захлебнулся я в жиже фантазий

а они так посмотрят вот просто
и почти удивленно ответят
ну так ты же еще не сгорел
не поймал тебя внутренний мэр
не поймала твоя дпс
не прирезал тебя солнцерез
и на небе видать не у всех пмс

а ты им тихонечко
так ведь тут об-ще-жи-ти-е
тут умирать нельзя
тут комнатки как лампы-керосинки 
а ты сидишь горишь не сгораешь
зачем-то в себе окна отворяешь
(девушки ведь падают только на праздник)
и тлеешь смешно так фитилик-невротик
или игнатик из книжки про голод
который идет сквозь его огород бесконечный
и стреляет навылет цветами 
как в день победы но только больнее
а сны тут как студень в советских сельмагах
бурые топкие так и не вылезешь сразу
и ничего здесь не можешь забыть
как вечный огонь этот зуд одноглазый
на теле у города и пусть бы не мой а курортный
может адлер? но нет все равно не забудешь
как не переварится камень в желудке малютки игната
и не повиснет гвоздикою в воздухе  девушка из шестого
ведь где ты не спрячь эту дырочку в землю
кровит и вот прорастает на каждом шагу указатель
вечный огонь ганошенко и столько-то метров
и кажется стены полы потолки уже керосином тем пропитались
и в окна мои на цыпочках деревья смотрят
у них глаза его - свернуть все окна
и я захлебываюсь в жиже фантазий

а они так сурово посмотрят и скажут
ты думаешь все конокрады
и все матадоры и все куклачевы не знают
про зверя в тебе? так ты ошибаешься
и все давно известно все записано и мы
твои слова уж не разлюбим и смирись
сделай ремонт

и грустный внутренний мэр
алягер скажет как алягер
и запустит огрызком в партер
тут вам не адлер



Оригиналы:


* * *

немає сну немов нема життя
брунатнi голови усiх мо§х однакових ночей
i риби-посмiшки заклеюють повiтря
i стiльки травня свiт не перетравить 
свiт трiсне i проллється
свiт на пiдлогу виллється 
надмiрним водянистим травнем
я пiдсковзнуся i зламаю ногу
вросту в брудну пiдлогу буду пить
здається травень цей я все своє життя
мене цiлує темрява у очi i мовчить 
задушливо мовчить тво§м мовчанням
я завмираю у повiтря зморшках 
я чую хрускiт стiни роблять крок
хрустить мого життя паркет
хрустить шлях пiшака в ферзi
хрустить тепло твоє хоча його нема
неманекенно дим я майже в нiм живу
я зависаю у прозорих зморшках
мене цiлує темрява у сни
де ти далекий свiт ти лiс
де заблукаєш у байдужостi дерев
де вiдчувається що це вже свiту край
де вiдчувається що там мене нема
мiж нами води травня не дiйдеш
тво§ слова в менi колодязi без дна
тво§ слова в менi вiтри вiтри
хитають гойдалки обрiзують всi сни
i темрява цiлує зусiбiч 


* * *

дощами паде у твiй мозок дорога
стривожений пил згадає про щось 
i зупинить повiтря
i звуки застигнуть в тобi
наче драглi молочнi
коли розквiтатиме селезень раною
ранки сво§ в очеретi забувши
один по одному
бо тiльки вода пам"ятає ту музику
з якою не зчерствiєш
наче долонi найстарших

дорога пошле тобi знак неприязнi
за днi що провiв ти не в не§ не в нiй i не iз нею
i меблi оголяться 
прагнучи ще раз тебе спокусити
хапаючи свiтло снопами
пожадливо й тихо
один по одному
бо тiльки пiдлога ще здатна 
тебе вiдтворити у звуках
неначе у танцi

дорога ревнива
i вiтер не змiнює напрям
i набряком дощ у тобi 
очеретом 
здаються обличчя найближчих
одне по одному
бо трава тво§х рiшень
росте надто швидко
немов невзаємне кохання 
яким захлинаєшся врештi

дорога як повiнь
тво§х ненаписаних вiршiв до не§
листiв невiдправлених
жестiв незгаданих 
нi увi снi нi у дзеркалi
один по одному
бо тiльки в дощах не вчувається iменi
наче поранення
в голову й руку
з яко§ не вилетить селезень
в довгу дорогу до не§


* * *

в менi ростуть всi доторки тво§ теплом
i спогади всi як шкатулка в шкатулцi в шкатулцi
я п"ю тебе пожадливо боюсь
як дивишся замрiяно убiк
з вiкна твого парад
микола-цар iде
i тiнь його - днiпро
i тiнь його - слова
в очах у тебе тiнь
i очi iз царем
вiн вiртуоз вiн тягне
я спорт такий не вмiю
хапаюся за тебе i кричу
i ол вi нiд iз лав йому кричу
вiн каже так
i вiриш ти йому
розпечений шпiцрутен у обличчя 
за царя
сто пальцiв би вiддав
щоб втримати тебе
гетьманська тiнь
слова царя §х чуєш тiльки ти
мене здається розриває вiд тепла
i вiдстань як рятунок лiс i лiс
бiжу до рук тво§х
парад вирує кидаєш букет мовчу
спiває жiнка сiла птаха
ти застрягаєш у менi звучиш
боюсь я слiв його в тобi
ти кидаєш букет мовчу
ти вiдстань лiс люблю я лiс кричу 
ти заспокоюєш мене ходiм
ведеш до сну
я вiрю лиш рукам тво§м
я вiрю лиш у тебе
будь


* * *

скрапає снiг повiками зi сну
самотностi не складено§ з митей
i тi племена що живуть у тобi 
не мiгрують але й не осядуть
i поглядом довгим слiдкують вони за тобою
i очi §х свiтяться

простi як квiтка у книжках
суцвiть розрiзаних i зсушених з тобою

складнi як квiтка у книжках
iз бароковим вiршем i змiєю в грудях

байдужi наче квiтка у книжках
порожнiх до середини i бiльше

скрапає смiх повiками до сну
мов нелюбов розлущена на скиби
i риби майбутнього вклякнуть у тiлi рясним холодком
i ти усмiхнешся до них i проситимеш шансу
а шанс як вода бо не має межi
межа то самотнiсть з якою уже не пiрнають
i риби розвернуться мовчки i зникнуть
в заглибинах тiла 

i квiти тво§ засипатиме снiг
що скрипить уночi
коли ти по ньому не ходиш


- втома -

в очах випадкових дiтей нетривких як усе випадкове
вмирають оленi
i медом стiкають пiд шкiрою й тануть
люди мною ще не пiдкоренi

в словах випадкових чужих як усе випадкове
вiдкриваються рани
i з них вилiтають вервечками чорнi птахи
так вмiють байдуже смiятися тiльки коханi

у снах випадкових незмiнних як все випадкове
горять лiси
i боляче тиснуть в обiймах женуться скрадаються й душать 
але я мовчу я молитви складаю щоб стало
птахам тим роси


* * *

кришиться печиво зелень лягає на тiло
ти не маленька ти просто далека
несказане мокне у ротi й потроху ковтається

лiтаки наливаються лiтом 
i вибухають в повiтрi

думок павутиння липке i гаряче
i журавлi яких я до речi нiколи напевно й не бачив 
застрягають у ньому
як ненародженi дiти у зморшках жiнок
як крихти печива у бородi карла маркса
як слово пiд нiгтями
як ритми тво§ в мо§й шкiрi
довгими червоними попругами 

ти чавиш мене як вино з винограду
ти зриваєш мене наче яблуко 
а втiм як завжди 

i тiльки мушлi автомобiлiв 
ховатимуть сво§х людей неначе перлини
на самому днi он тiє§ вулицi


* * *

i коли темнi очицi знайомих подвiр"§в
лунко посивiють навколо тебе
пропускаючи
у мене закипить чайник  
i я уже знаю що гра не триває

i мiсця де перетинаються тво§ вулицi
з мо§ми птахами
назавжди позначенi чорним 
на картах шукачiв скарбiв

i люди яких бачив я 
i якi чули твiй голос
назавжди таврованi знаком
причетностi

i шляхи тво§х неодмiнних повернень 
завжди заплутанi 
i стають все менш i менш 
неодмiнними


* * *

я втратив нiч 
округлу й глиняну 
розбризкану в кутках 
застиглого у соснах
корабля

нас дiлено учетверо
i складено учетверо
i стишено учетверо
страшною 
уродою старих чоловiкiв
найближчих iз чужих
i найжорстокiших iз рiдних

i слова якось дивно булькають
коли ти колотиш каву
зачiпаючи стiнки
i лускають
i губляться
так i не долiтаючи
i стiкають по пiдборiддю
i тужавiють гострими невчасними камiнцями
якi обпiкають i забуваються

а я все одно витягатиму пучки вперед
боячись нiмоти доторку
до твого тонкосонного тiла
в якому майже зникла нiч
i глина набуває форми

i ти уб"єш мене мечем у лiве око 


* * *

я кажу захлинаюся жижею власних фантазiй

а вони так подивляться просто
i майже здивовано скажуть
ну так ти ж не помер
не впiймав тебе внутрiшнiй мер
не впiймала твоя дпс
не почався тобi сонцескрес
видно в бога не в всiх пемеес

а ти §м тихенько
так тут же гур-то-жи-ток
тут помирати не можна
тут кiмнатки нагадують гасовi лампи
а ти сидиш гориш не згоряєш
усе нащось вiкна в собi вiдчиняєш
(дiвчатка однаково падають лиш на свята)
жеврiєш смiшно невротиком ґнотиком 
чи гнатиком з книжки про голод
що йде крiзь його нескiнченний город 
i стрiляє навилiт червоними квiтами
наче до дня перемоги тiльки болючiш
а сни тут немов холодець у радянських сiльмагах
брунатнi драглистi не вилiзеш зразу
i нiчого не можеш забути
як вiчний вогонь зизоока сверблячка 
на тiлi хоча б не мого а якогось курортного мiста
може адлер? та нi все одно не забудеш
як не перетравиться камiнь у шлунку маленького гната
чи не завмре у повiтрi гвоздикою дiвчина з шостого
i хоч де не сховай ти ту дiрочку в землю
кровить i по мiсту де ступиш росте вказiвник
вiчний вогонь ганошенка i скiлькись там метрiв
здається що стiни пiдлоги i стелi просяклi тим гасом
i в мо§ вiкна дерева навшпиньки усi заглядають 
i очi його в них - згорнути всi вiкна
i я захлинаюся жижею власних фантазiй

а вони так суворо подивляться й скажуть
ти думаєш всi конокради
i всi матадори i всi куклачови не знають
про звiра в тобi? так ти помиляєшся
i все давно вiдомо i вже записано i ми
вже не розлюбимо тво§ слова змирись 
зроби ремонт

i засмучений внутрiшнiй мер
алягер скаже як алягер
i запустить огризком в партер
тут вам не адлер